Текст книги "А если это любовь"

Глава 7

Она снова обулась. Вытрясла из матери все подробности, поцеловала Димку с Миланой и, пообещав тем, что все будет хорошо, повернулась к двери.

– Эй, дочь, ты куда это собралась? Ну-ка, давай, проходи. Я сейчас на стол по-быстрому накрою…

Дарина отрицательно мотнула головой. Повернулась в полупрофиль, виском касаясь дешевого пластикового наличника, и еще раз прошлась по родным лицам внимательным взглядом. Брат с сестрой неловко переминались, не совсем понимая, что им делать дальше – попрощаться с ней или все же попытаться убедить остаться, а мать… На ту вообще невозможно было смотреть без слез. Она ведь не была плохой. Слабой, да, но не плохой. Своих детей Лариса любила, оберегала их, как могла, старалась, пахала на износ в школе, хватаясь за все дополнительные и факультативы, так что почти две ставки набегало. И если бы не отец…

– В другой раз, мам. Я позвоню, когда найду деньги.

Дарина еще чуть помедлила, надеясь, что мать хотя бы поинтересуется, где ей, студентке, такие деньжищи взять, но та ничего не спросила. Как если бы действительно не понимала, что у нее не так уж много способов найти эти самые деньги. Или же просто не хотела об этом думать. Настолько ей, получается, было все равно?

Притихшая было злость вернулась к Дарине с прежней силой. Она сцепила зубы, сжала пальцы на лямках рюкзака и, не задерживаясь больше ни на секунду, рванула прочь. Успела аккурат к электричке, на которой сюда и приехала. В общагу попала уже ближе к ночи.

– Эй! А ты чего так быстро вернулась? – удивилась Сашка, отвлекаясь от телефона.

– Нагостилась, – отрезала Дарина.

– Случилось чего?

– Нет. Я просто устала очень. Схожу в душ и сразу завалюсь спать. Как она? – Дарина кивнула в сторону дремлющей Алины и осторожно, стараясь не шуметь, пошарила на полке в поисках чистого полотенца.

– Откуда мне знать? Я с этой шлюхой не разговариваю! – отрезала Сашка.

Дарина до крови прикусила щеку. Что ж… Вполне вероятно, в ближайшее время она утратит не только чувство собственного достоинства. Но и друзей.

Плевать. На все плевать. Какой у нее выход? Она всю дорогу ломала голову. Но очень быстро поняла, что даже если будет пахать в три смены, нужных денег в нужные сроки своим горбом никогда не заработает. А значит, к черту эту всю рефлексию.

В кои веки у душевых не было очереди. Дарина поставила косметичку на полочку, повесила полотенце на крючок и, стащив через голову сарафан, залипла у висящего над умывальником зеркала.

У нее была неплохая фигура. Стройные ноги, тонкая талия, грудь… Неидеальная, Дарина предпочла бы, чтобы та была на размер-два поменьше, но в той сфере, куда она решила сунуться, хорошие сиськи, наверное, даже были плюсом. Дарина невесело рассмеялась. Всхлипнула. Почувствовав, как в глазах щиплет от подступающих слез, остервенело растерла лицо. Она не станет плакать! Ничего не случилось. Она… просто сделает то, что должна. Столько раз, сколько это понадобится, чтобы рассчитаться с долгами, а после забудет все, как страшный сон! Силы на это ей хватит. Подумаешь, с кем-то там переспать… Как будто у нее со Славкой каждый секс оборачивался праздником! К тому же… Не факт ведь, что до секса вообще дойдет. Эскорт ко всему прочему подразумевает обычное сопровождение. Богатых дядечек, куда им надо.

Дарина отвела руки от лица и снова уставилась в зеркало. А если ей все же придется отработать по полной? Сможет ли она стерпеть? Чужие руки на своем теле? Чужие губы. Запах чужой, пот и… другие жидкости. Дарина коснулась выступающих дуг ребер, скользнула пальцами выше, представляя, что это кто-то совершенно ей незнакомый. Но почему-то вместо абстрактного мужика перед глазами всплыл образ вполне конкретного мужчины… Темноволосого, коротко стриженого, с жестким взглядом и циничной улыбкой.

Родик. Недаром ему не нравилось это прозвище. Оно совершенно ему не подходило. Хотя у такого, как ни назови, суть не изменится. Родик… Это, наверное, Родион? С таким бы клиентом, как он, она наверняка смогла бы… Дарина с шумом выдохнула. Отдернула руку, почти достигшую груди, и обхватила себя за предплечья. Будто удерживая. От того, чтобы решиться. Или от того, чтобы убежать?

Проблема в том, что далеко не все клиенты выглядели, как Родион. И хоть тот тоже наверняка намного ее старше, вполне возможно, ей придется иметь дело совсем уж с дряхлыми стариками, или… какими-нибудь извращенцами. И к этому тоже нужно быть готовой. Но как? Как… Дарина шагнула под душ, еще вроде бы ничего такого не сделав, но уже ощущая себя так, будто на нее куча грязи налипла. Она с остервенением терла себя мочалкой, запрещая чувствовать хоть что-нибудь.

Она сильная. Она справится. Алька, вон, как-то справлялась. А ей всего-то и надо… От тысячи до бесконечности… От тысячи до бесконечности. Может, одного выезда хватит, да. Ну, максимум трех-четырех.

– Я думала, ты утонула, – пробубнила Сашка, когда Дарина вернулась в комнату. Та ничего ей не ответила, забралась под одеяло и отвернулась к стене. Казалось, эта бессонная тревожная ночь никогда не закончится. Но утро пришло к положенному часу.

Подхватившись раньше всех – ни видеть, ни тем более говорить Дарине ни с кем не хотелось, она поехала на работу. Знала бы, что случится, так и выходной бы не брала. А теперь… Придется целенаправленно идти к Бэлле с поклоном. Можно было бы, конечно, предварительно позвонить, но им предстояло слишком много всего обсудить. За ночь Дарина продумала ряд условий и, в конце концов, пришла к выводу, что Бэлла все же была права. Она действительно самоуверенна. Ведь почему-то же была у нее надежда, что Бэлла на них пойдет?

Ей понадобилось несколько минут, чтобы собрать в кулак всю свою смелость и постучаться. Впрочем, за время, что Бэлла шла к двери, Дарину чуть было не покинула вся решимость.

– Шанель? Эм… Рано ты.

– Рано? – Дарина бросила взгляд на старенькие пластмассовые часы.

– Угу. Я думала, тебе понадобится больше времени, чтобы решиться, – зевнула Бэлла. – Ну, что застыла? Давай, проходи, раз пришла…

Она ведь даже не сомневалась, что Дарина заинтересуется ее предложением! Она ведь даже не сомневалась… И так Дарине стало тошно от этой мысли, что она чуть было не развернулась. Лишь каким-то чудом ей удалось усмирить свою некстати проснувшуюся гордость. И безропотно съесть то, чем ей теперь, похоже, регулярно придется питаться.

– Присаживайся. Голодная?

Какой там. Её так сильно мутило в преддверии этого разговора, что мысли о еде лишь усиливали тошноту.

– Нет.

– Воды? Или сразу перейдем к делу?

– К делу… Вы уже, наверное, поняли, зачем я пришла.

– За красивой жизнью? – Бэлла налила воды и с жадностью осушила стакан. С удивлением Дарина поняла, что сегодня утром та выглядит совсем не так безупречно, как обычно.

– За деньгами. Мне нужно пять тысяч долларов. За вечер.

– Не много ли? Учитывая мою комиссию в тридцать процентов, это… – под изумленным взглядом Дарины Бэлла достала из ящика стола самый обычный офисный калькулятор и быстро что-то в нем посчитала: – Это, как я и думала, шесть пятьсот. Не уверена, что среди наших постоянных клиентов найдутся желающие столько заплатить за необученную девочку. К тому же я не берусь за разовые сделки. Это слишком хлопотно и малодоходно.

Кровь отлила от лица Дарины и устремилась по телу вниз. Наверное, если бы она не сидела, то просто упала бы – так стремительно обмякли ее напряженные до состояния камня мышцы. О, она была не то что самоуверенной… Она была чудовищно, преступно глупой. И что теперь? Поджав хвост, согласиться на любое предложение? Вообще… любое?

– Я заплачу, – раздался тихий голос за спиной. С той же скоростью, что и отхлынула, кровь Дарины устремилась в обратном направлении. Обжигая щеки, шею и грудь… Она судорожно сглотнула. До боли вжалась пальцами в мягкую обивку дивана. Боясь обернуться. Боясь пошевелиться. Боясь хоть слово добавить к сказанному.

– Не смешно, Родион.

Значит, это он. Он был все это время здесь и слушал, что она говорила?! Дарина зажмурилась. Как в детстве, когда для того, чтобы спрятаться от чудовищ, достаточно было закрыть глаза.

– А я и не смеюсь. Я беру. Заворачивай. С меня шесть пятьсот? Я правильно понимаю?

– Это конфиденциальный разговор! Давай, вали отсюда, засранец.

– Полегче, Бэлла. Тебе многое можно, да. Но не все, – в голосе мужчины явственно проступили холодные, царапающие и без того потрескивающий от напряжения воздух, нотки.

– Тебе тоже! – вернула Бэлла подачу, если даже и испугавшись, то отлично сумев это скрыть. Словом, им хоть бы хны, да. А вот Дарине, находящейся аккурат в эпицентре их перебранки, было с каждой секундой все хуже.

– А я что? Я просто готов купить твою девочку. Разве не это мы обсуждали накануне, м-м-м?

– Об этой девочке речь не шла. Она не готова.

– Неправда! – опасаясь, что ее сейчас просто выпроводят, Дарина, наконец, отмерла и вскочила со своего места. На Родиона она смотреть боялась. Поэтому сосредоточилась на Бэлле. – Я готова. И с-согласна. Да.

Если так разобраться, Родион для нее был просто идеальным вариантом. Мужественный, с шикарной фигурой зрелого мужчины и лицом… Если уж и не красивым, то притягательным – точно. Может, Бэлла пошла в отказ из ревности? Дарина не знала, что и думать. Почему-то в ее искреннюю заботу ей верилось с трудом. Готова… Не готова. Какая разница?

Часто дыша от волнения, Дарина медленно обернулась. Она понимала, что больше не может себе позволить на него не смотреть, но смотреть… смотреть было так сложно! На каком-то неподвластном разуму животном уровне она чувствовала исходящие от него волны злости. И никак не могла понять, что же так его разъярило.

– Вот видишь! Она согласна, – цинично усмехнулся Родион. – Так что? Ты гарантируешь сделку?

– Делайте, что хотите. Вы и без меня неплохо справляетесь, А ты… – Бэлла повернулась к Дарине, – потом не говори, что я тебя не предупреждала. Время и дату, думаю, согласуете сами.

– Не так быстро, куколка. Сначала я хочу убедиться, что девочка стоит своих денег.

Дарина перевела ничего не понимающий взгляд с Родиона на Бэллу и обратно.

– Он хочет, чтобы ты разделась, Шанель, – пояснила та бесконечно уставшим голосом. – Ну, что ты, мать его, встала?! Если готова – так раздевайся. А нет – проваливай.

Она как угодно представляла этот момент, но так… За секунду в ней сменились тысячи самых разных эмоций. Глупых порывов. И чувств. Своим окриком Бэлла отмела их все подчистую. Не осталось ни-че-го. Дарина потянулась непослушными холодными, как у трупа, пальцами к стройному ряду пуговичек на рубашке. Кое-как те расстегнула, развела в стороны полы. И замерла, уставившись в пол. Так прошло несколько секунд, в какой-то момент она не выдержала. Вскинула ресницы и тут же нарвалась на его взгляд, в котором явно читалось, что уже сделанного ему недостаточно. В поисках поддержки или какого-то знака покосилась на Бэллу, но та стояла, повернувшись в полупрофиль к окну, и не стремилась ни помочь ей, ни приободрить. Она даже не следила за тем, что происходит, будто наказывая Дарину за смелость ее ослушаться.

Горло Дарины судорожно сжалось. Родион вздернул бровь и будто бы вскользь равнодушно мазнул взглядом по циферблату металлически поблескивающих часов. Если ему это надоест, то все, что она уже сделала, все жертвы, на которые пошла, будут напрасны. Дарина это понимала. Как понимала и то, что Бэлла не даст ей больше ни единого шанса. Шанс у нее был лишь один… Максимально отстраняясь от происходящего, Дарина расстегнула манжеты. Сняла рубашку. Джинсы… Решительно расстегнула лифчик, но в последний момент что есть силы сжала в руках чашечки, не давая тому упасть. Сделала глубокий вдох. С шумом выдохнула, позволяя грудям вырваться на свободу, и, больше ни секунды не медля, стащила трусики.

– Ну, что? Ты доволен? Может быть, теперь обсудим детали? – отмерла Бэлла.

– А что тут обсуждать? – Родион смерил обнажённую Дарину ничего не выражающим взглядом и, стремительно преодолев разделяющие их метры, бесцеремонно коснулся пальцами ее лобка: – Здесь все сбрить. Волосы на голове не трогать. Никаких завитков, лака и шпилек. В остальном полагаюсь на твой безупречный вкус.

Глава 8

– Ну, и какого черта это сейчас было?

– А что не так? – Родион отвернулся к бару, прикидывая, выпить ему прямо сейчас или дождаться вечера? Или, может, вообще завязывать с этим делом? А то ведь так недолго и спиться. Но чертову горечь во рту хотелось смыть, несмотря на все доводы разума. Чем-нибудь ядреным…

– Зачем это шоу? Чего ты добивался, унижая эту дурочку? – Бэлла взмахнула рукой в сторону захлопнувшейся за девицей двери.

– Унижал? Ну, что ты. Я просто хотел убедиться, что плачу за стоящий товар.

А товар был действительно неплохим. Это уж точно. Бэлла не ошиблась, когда сказала, что девчонка в его вкусе. Увидев ее голую, Мурадов в этом доподлинно убедился. У него, вон, до сих пор стояли… И член. И она перед глазами.

Красивая. Сочная. Нежная. Продажная… Как и все бабы. Именно это его и взбесило. Непонятно, конечно, почему так сильно. И в то же время понятно. Ей сколько? Хорошо, если двадцать есть. В планах его, двадцатилетнего, значилось спасение мира. В ее планах… подороже себя продать.

Да и плевать ему на это, казалось бы. Но почему-то ведь не было… плевать.

Злясь на девчонку, Родион думал, мол, какого черта? Что не так с этими бабами? Куда катится этот мир? Вот ради этого он, получается, положил лучшие годы своей жизни? Свою молодость и здоровье? Пройдя через такой ад, какой никому и не снился?

Да, наверное, Бэлла права. Он действительно хотел унизить дурочку. Не для того, чтобы самоутвердиться, нет. Себе-то он цену знал. А чтобы встряхнуть! Вставить ей на место мозги, если уж кроме него это больше некому было сделать. Чтобы у нее проснулось чувство собственного достоинства, мать его! Или, на худой конец, самосохранения. Но её чувства, похоже, находились в глубокой коме.

– Ты вел себя, как…

– Потребитель?

Нет, к черту. Он все же выпьет. Родион открыл бар, свинтил крышку и плеснул себе виски в стакан.

– Как мудак.

– Осторожнее, Бэлла. Ты рискуешь потерять выгодного клиента.

– А ты, значит, решил и дальше прибегать к услугам моего агентства?

– Почему нет?

– Потому что вокруг тебя вьются десятки женщин, которым не нужно платить за секс.

– Черта с два. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Просто цена у тех, что, как ты говоришь, вокруг меня вьются, не навешана крикливым ярким ценником на товар. Но, поверь, она всегда есть. Эта самая цена. В случае девочки она мне, по крайней мере, известна.

– Это очень циничный подход, – вздохнула Бэлла.

– Ну, так и мы с тобой не романтики, правда?

Мурадов отсалютовал стаканом и пригубил. Подумав, что это действительно может стать для него выходом. Отношения купи-продай. В современном мире это были, наверное, самые честные и прозрачные отношения, на которые только можно рассчитывать. Когда все всё понимают. Когда рамки очерчены. Роли распределены. А чувства полностью исключаются.

– И это наша беда.

– Или нет. А впрочем, у меня нет времени с тобой спорить. – Родион бросил очередной взгляд на часы. – Лучше скажи, что я должен знать.

– О чем?

– О работе твоих девочек. Никогда не имел дела с… – наверное, он все же не был таким мудаком, как Бэлла думала, потому что осекся там, где хотел сказать «шлюхами». Не желая ее обидеть.

– Не забывай про резинки, а деньги плати вперед.

– Это очень циничный подход, – перекривлял Родион Бэллу.

– Ну, так и мы с тобой не романтики, правда? – вернула подачу та. Мурадов хохотнул.

– Кстати, чуть не забыла! – спохватилась Бэлла. – Карточку давай…

Родион послушно достал из кармана визитницу, протянул Бэлле банковскую карту и только потом поинтересовался:

– А это зачем?

– Ты же сам сказал – здесь сбрить, тут оставить. Думаешь, я за свой счет девочку буду готовить?

– Выходит, я плачу шесть с половиной тысяч и еще в девочку вкладываюсь?

– Само собой. Тебя что-то не устраивает?

А хрен его знает. Не хотел бы он, чтобы его вложениями кто-то другой потом пользовался. Все же любой нормальный мужик – ужасный собственник. Не желая это анализировать, Мурадов подхватил небрежно брошенный пиджак и поплелся к выходу. Но практически дойдя до двери, снова вернулся:

– Слушай, а что ты говоришь им?

– Кому?

– Своим девочкам. Есть же какой-то инструктаж?

– Конечно. И не какой-то, а очень подробный. Мои девочки тратят на обучение не один день, прежде чем я их допускаю к работе. Это ты влез и все перевернул с ног на голову.

– Да-да, я понимаю. И все же. Что ты им говоришь? Как напутствуешь?

– То же самое, что и тебе. Не забывай про резинки, деньги бери вперед и никогда не оставляй клиента одного в комнате.

– А это еще почему?

– Потому что обворуют.

– Серьезно? Ну и ну. А я-то думал, у тебя в клиентах приличные люди.

– Только потому, что они богатые? Да брось. В моем случае это такой же плюс, так и минус.

– А минус-то почему?

– Потому что богатый наделенный властью мужик обычно считает, что покупает не услугу, а человека, который ее предоставляет. Кстати, это довольно распространённая ошибка. Не вздумай ее повторить. Девочка не обучена, – напомнила Бэлла в который раз.

Мурадов кивнул и, отсекая от себя и этот разговор, и все другие события этого странного утра, пошел прочь. Впрочем, не думать о случившемся не получалось.

Девочка не обучена… Так ведь для него это был скорей даже плюс. Он, может, только поэтому и решился. Какой-нибудь другой, прожженной, наверняка побрезговал бы. Как бы хорошо она ни выглядела стараниями дорогих косметологов. И каких бы чудес в постели ни вытворяла. Вряд ли бы он смог получить удовольствие от процесса, понимая, на скольких мужиках до него прелестница оттачивала свои навыки.

Словом, свежесть девочки его притягивала с той же силой, что и отталкивала. С одной стороны, было бы, конечно, лучше, если бы она одумалась. Сбежала в последний момент, остановилась бы в шаге от падения. С другой… ну, вы понимаете.

Отругав себя за то, что уделяет этому пустяковому вопросу больше времени, чем он того стоит, Родион все же сосредоточился на работе. Да так она его закрутила, что Мурадов только ближе к семи заметил сообщения из банка и от Бэллы… Прокрутил ленту. Присвистнул. И приложил телефон к уху.

– Что-то мне твоя девочка дорого обходится.

– Правда? Ну, я спросила, какой у нас бюджет. Ты не ответил.

– Потому что не видел твоих сообщений.

– Это не мои проблемы, так? К тому же я почти уверена, что ты не пожалеешь. Скинуть фотку? Или пусть сюрприз будет?

– Лучше придержи коней, – хмыкнул Мурадов и отключился, чтобы Бэлла вдруг не подумала, что ему и впрямь интересно. Господи, да это же просто шлюха…

Впрочем, себе-то он мог признаться, что ждет встречи с ней с нетерпением. И в полной боевой. Что довольно удивительно, особенно учитывая тот факт, что Родион все еще верил – в последний момент девчонка обязательно включит заднюю. Он даже специально задержался, чтобы у нее было время еще раз все взвесить. Но чуда не произошло.

– Родион Григорьевич, девушка, которой назначено на семь, все еще ждет вас в приемной.

– Спасибо, Екатерина Петровна. Пригласите ее. И можете быть свободны.

Родион уткнулся в отчеты инженеров. Затормаживая себя и злость, которая почему-то опять поднялась из глубин души. Не отрывая взгляда от монитора, он мог рассмотреть разве что ее ноги. Тонкие, но не тощие. Которые казались еще длинней за счет шикарных туфель на шпильке. И твидовую юбку, обтянувшую ее бедра, и золотые пуговки на твидовом же пиджаке. Он не слишком разбирался в моде, но то, что это все от Chanel – узнал из чека.

– Д-добрый вечер, – голос более сиплый, чем он запомнил. Мурадов, наконец, оторвался от своих дел и, откинувшись в кресле, мазнул по девушке взглядом. Бэлла не ошиблась. Он не пожалел, что купил для нее эти все тряпки. А вот она… не пожалеет ли?

Родион встал. Складки ткани, собравшиеся в паху, распрямились, давая чуть больше свободы рвущемуся из трусов члену. Он перевел дух и подошел к девчонке совсем вплотную, меняя эту свободу на возможность коснуться ее волос. Длинных, до задницы. Еще не испорченных бесконечными окрашиваниями и феном. Каких-то совсем девчоночьих. Все ж Бэлла не зря занимала свое место. Она все поняла правильно… Мурадов зарылся в эти волосы пальцами, сжал затылок и запрокинул голову. Нет, совсем без косметики, конечно, не обошлось. Но все было так деликатно нанесено, что вообще не бросалось в глаза, а только подчеркивало тонкую далекую от современных стандартов красоту.

Давай же! У тебя последний шанс, девочка… Передумай. Пойми, в какую грязь лезешь.

Родион наклонился. Провел носом вдоль скулы, не касаясь кожи. Вдыхая тонкий, едва ощутимый аромат. Даже тут Бэлла была точна к деталям. Девчонка не могла пахнуть лучше.

В ответ на его действия она шумно выдохнула. И пошла трогательными мурашками. Он осязал пальцами, как приподнялись волосы у нее на затылке… Ну, что стоишь, м-м-м? Беги. Откажись от этой мысли. Оно не стоит… Никакие деньги не стоят. Ну?!

Девчонка задрожала. Но упрямо вздёрнув подбородок, чуть повернула голову. К нему… Нюхающему ее, как голодный лев только что захваченную добычу. Горячий воздух срывался с ее маняще приоткрытых губ. Хотелось целовать ее… Мурадов было потянулся. А она в последний момент отвернулась.

Наслушалась, наверное, историй о том, что поцелуй – это что-то личное? Шлюхи не целуются? Ну, что ж. Тогда её рту можно найти другое применение. Родион цинично хмыкнул. Отошел от девчонки. Вернулся в кресло.

– Чего застыла? Иди сюда.

Та хлопнула длинными ресницами, помедлила, но все же сделала пару шагов навстречу.

– Сюда… – Мурадов похлопал себя по коленке. Как будто собаку звал к ноге. Девчонка сглотнула. Подошла ближе и осторожно уселась ему на колени. Её дыхание окончательно сбилось. Пульс в горле молотил так, что она, может, и хотела бы что-то сказать, да не получалось. – Ты не поняла. Я имел в виду – садись на пол. Так удобнее работать ртом. Ты же, я надеюсь, умеешь?

Беги, твою мать! Скажи «нет». Откажись. Докажи себе, мне… что не все продается.

Но она не отказалась, нет… Она громко сглотнула и, так ничего и не ответив, потянулась дрожащими пальцами к его ремню.

Су-у-у-ка.

Конечно, ни черта у нее не получилось. Ни с пряжкой справиться, ни с молнией. Но ему уже было все равно. В два счета стащив штаны к щиколоткам, Родион откинулся на спинку кресла и уставился на девчонку во все глаза. Его не самого комфортного объема член покачивался у её лица. Едва ли не задевая сочащейся головкой лихорадочно горящие щеки. Грудная клетка вздымалась и опадала, как кузнечные меха… Воздуха катастрофически не хватало. Злость умножила похоть на миллион. Возвела в ту степень, за которой уже ничего не оставалось – только эта потребность.

Девчонка зажмурилась, сжала пальцы вокруг ствола. Слишком осторожно, ему сейчас хотелось сильнее. И… лизнула. Она не умела. Вообще ни черта. Глупо было надеяться. Так какого же черта вместо того, чтобы это все остановить, он скомандовал:

– Бери глубже и соси. Это слово очень доступно описывает то, что тебе нужно делать. Ну, или убирайся. Забирай деньги и вали, пока отпускаю!

Мурадов думал, это невозможно. Но ее глаза стали еще больше. Ну, прямо как у героев японского аниме. Он вцепился в подлокотник, чтобы встать и одеться, чтобы покончить с этим дерьмом. Но пресекая любое движение, девчонка качнулась вперед и торопливо обхватила его губами. Родион выматерился, вцепившись в подлокотники теперь уж совсем по другому поводу. Вставать он как-то вмиг раздумал. И теперь держался изо всех сил, чтобы не помочь ей освоить технику горлового с наскока.

Он терпел. Шипел сквозь зубы, толкался бедрами навстречу ее движениям, но ведь терпел. Хотя и поторопить хотелось, и усилить, и рявкнуть что-то совсем уж злое, когда эта дурочка сбивалась в самый неподходящий момент… Все было. Каким чудом он все же так быстро кончил, Мурадов вообще не понял. Да это было и неважно. Важным было то, что он хотел повторить.