Текст книги "Начисто"

Юлия Резник
Начисто

Пролог

– И это ж к кому туда направляется такая куколка? – интересуется бомбила, когда я называю адрес, куда меня нужно докинуть. Избалованная молчаливой обходительностью водителей такси бизнес-класса, я не сразу понимаю, что свой вопрос мужик адресовал мне. Делаю вид, что не расслышала, заталкиваю чемодан в любезно приоткрытый багажник, а баул с едой пристраиваю на заднем сиденье рядом с собой.

– Батя-сиделец? Муж? Брат?

Если бы. Если бы так. Мой приезд сюда был бы, по крайней мере, оправдан. Ну, или, на худой конец, объясним. А попробуй, кому скажи, что я пролетела три тысячи километров, чтобы скрасить свидание зэку, с которым случайно познакомилась на сайте знакомств и до этого дня ни разу не видела, что про меня подумают?

Конченая. Это в лучшем случае. И ведь не поспоришь.

– Знакомый. Вы, пожалуйста, за дорогой следите. Скользко у вас.

– А, так ты нездешняя? Я сразу подумал – столичная штучка! Глаз у меня наметан. Там-то, небось, еще осень? А у нас как выпал десятого снег, так и лег. Теперь до апреля будет.

Мужику мои ответы не нужны. Он просто говорит и говорит. Я же давно утратила интерес к бессмысленным разговорам. Меня не хватает даже на принятый в любом коллективе смолл-ток. Интересно, уж не поэтому ли подчиненные за глаза меня называют не иначе как сукой? Смешные.

В машине воняет куревом и дешевым еловым ароматизатором. Прячу нос в воротнике куртки. Уж не знаю, разбираются ли здешние зэки в брендах, но на всякий случай я оделась попроще. Не надо моему «знакомому» знать о том, что я девушка обеспеченная. В конце концов, делиться с ним своими кровно заработанными я не планирую. Пусть ищет другую дуру. Таких в нашей многострадальной стране навалом, говорю вам со всей ответственностью. Некоторые идиотки вот так познакомятся в интернете, а потом увязают в кредитах и микрозаймах, потому что их умело, со знанием дела, разводят.

Мой максимум, вон, жратва. Домашняя, кстати. Кошусь на сумку со снедью. Я заранее нашла ресторан с домашней кухней и заказала всего понемногу. Глядишь, если быстро доедем, даже не успеет остыть. Если нет – в комнате для свиданий должна быть микроволновка.

– А ехать долго? – интересуюсь у мужика, прерывая его несмолкающий треп.

– Так видишь же – гололед. А я резину не успел поменять. Знаешь, как у нас говорят? Тише едешь – дальше будешь.

Вот так и бери машину с бордюра. Не успел он, блин, поменять. Впрочем, а какие у меня были варианты? Убер до этого захолустья еще не добрался.

Убер не добрался, а я вот она. Какого черта, спрашивается? Яся, какого черта?

Растерев виски, утыкаюсь в телефон. Как раз проснулась Лондонская биржа. Надо бы глянуть, но концентрации – ноль. Мысли разбегаются, и в пустоте черепной коробки остается только один вопрос. Что не так я делала в этой жизни, что она привела меня в эту точку?

Зэк, Яся. Серьезно? Зэк? Тебе столичных мужиков мало? Холеных, богатых мужиков…

Как, например, мой непосредственный начальник Игорь Молотов? Или, может, Матвей? С которым я пыталась строить серьезные отношения как раз назло этому самому начальнику?

Настроение резко портится. Отворачиваюсь к окну, потирая зазубренную кожу на запястье. Теперь эти неровности маскирует красивая татуировка. Единственная на моем теле.

М-да уж. Зэк. Ну, посмотрим. Вдруг меня не пропустят? Например, найдут что-то запрещенное в еде. Или еще какой-то предлог подыщут. Стоп. А как я вернусь в город, если тут не работает приложение такси? Переадресовываю этот вопрос водиле.

– А ты мой номерок запиши, – подсказывает тот. – Как надо будет подъехать – звякни. Я или сам примчу, или перепоручу тебя кому-нибудь посвободней.

Все же я молодец, даже пути отступления продумала. Так какого же черта меня опять начинает колбасить, как только на горизонте показываются унылого вида бараки?

Игорь называет меня адреналиновой наркоманкой. Может, он прав. Прыгая с парашютом, ныряя на сумасшедшую глубину, карабкаясь на чертов Эверест, я чувствую себя живой. Ну, или вот как сейчас. Тоже ведь экстремальненько.

Вбиваю контакты водилы в телефон как раз тогда, когда машина притормаживает у выкрашенных унылой серой краской ворот. Что ж, примерно так я себе это все и представляла по тем описаниям, что мне попадались в интернете. Выхожу. Лицо обжигает холодом. Мороз проникает под полы расстегнутой куртки, под тоненький свитерок и проходится по пояснице. Непривычно – жуть. В столице действительно бабье лето. А тут – самая настоящая зимняя сказка. Деревья во льду – красиво. Срывается снег. Даже не знаю, что меня удивляет больше – такой климатический контраст или то, что я на самом деле вижу – и эти деревья, и искрящийся лед на них, и снег, и тусклый блин солнца. И небо! Здесь оно низкое-низкое. Обычно ведь все бегом, все мимо. Времена года сливаются в одну смазанную картинку, на стоп-кадрах которой лишь иногда можно разглядеть, как я достаю из гардероба или убираю вещи по сезону.

– Ну, удачи тебе, куколка, со знакомым!

Заставляю себя улыбнуться. Все же морозить игнором мужика, от которого зависит свобода твоих передвижений, не стоит. Я стерва, а не дура. Крепче сжимаю пальцы на ручке чемодана. Поправляю баул на плече и, набрав свободы полные легкие, шагаю к КПП.

По тем же статьям в интернете я знаю, что впереди меня ждет самая неприятная часть этого аттракциона. Шмон. Протягиваю паспорт в окошко. Я не вхожу в категорию лиц, с кем моему зэку позволены свидания. Поэтому разрешение на него он получал аж у самого начальника колонии. Обо всех этих нюансах я знаю давно. Но почему-то только сейчас мне пришло в голову, что свиданию со мной Клим предпочел встречу с гораздо более ему близкими людьми. С матерью, сестрой, или женой, если таковая имеется. Эта мысль заставляет меня зависнуть. Мысль о том, что меня предпочли всем другим. Потому как на семейный статус Клима мне, если честно, плевать. Будущего у нашей с ним встречи все равно нет. Я здесь… хрен его знает, зачем. Может, это тоже дно, на которое мне захотелось вдруг опуститься?

Моя Марианская впадина.

Охранник? Надсмотрщик? Вертухай? Или как его там, расстегивает сумку, а минутой спустя дело доходит и до чемодана. В мужских колониях досмотр намного более тщательный, чем в женских (спасибо тебе, глобальная сеть, за мою осведомленность), так что я готовлюсь к самому худшему, но его не происходит. В моем нижнем белье никто не роется. Да и сумку с продуктами и средствами гигиены рассматривают весьма бегло.

– Проходите.

И все?

А нет. Сально улыбающийся мудак решает произвести личный досмотр. Хотя по всем законам лицам противоположного пола это делать запрещено. Сцепив зубы, терплю.

– Гарин! Ты совсем охерел?! – рявкает на того мужик постарше.

– Так ведь девчонка какая… – ржет тот. – У Дыма всегда высший сорт. Вот где справедливость, Петрович?

Всегда, значит? Интересно. И, черт его дери, азартно.

– Я сам вас провожу, – хмурится Петрович, на что я лишь пожимаю плечами. Проводит – и проводит. Что уж? Плетусь за охранником по унылому коридору. Пульс частит, кровь долбит в уши. Я ведь даже не знаю, как этот Дым выглядит. Единственное фото на сайте знакомств практически не информативно. Он в кепке с козырьком. Лица не видно. В профиль можно различить только губы. Обычные мужские губы. Твердые. Неулыбчивые. Ничего примечательного.

Интересно, он уже там? В комнате, где нам предстоит провести запертыми трое суток?

– Нож вам для готовки нужен?

– А что, можно нож?

– Утром выдаю. Вечером забираю.

– А. Тогда, наверное, давайте.

Вообще-то в целях гигиены я привезла свою посуду. А вот брать колюще-режущие по понятным причинам не стала.

– Ну, тогда вот. Проходи.

– Постойте, – в панике хватаюсь за широченную заскорузлую ладонь охранника. – А он… Он уже там?

– Здесь два разных входа. Для гостей и заключенного.

Да-да, точно. Я об этом читала. Что ж так стремно-то? Мое сердце в последний раз так колотилось, когда я сдуру забрела в эсватинские трущобы. Кстати, вот где меня в самом деле могли ограбить, изнасиловать и убить. Здесь же мне вряд ли что-то грозит. Ну не станет же он меня насиловать, правда, чтобы добавить к своему сроку еще какое-то количество лет?

Если у нас и будет секс, то только по согласию.

Наверное…

Делаю глубокий вдох в надежде, что это поможет, но лишь давлюсь не очень-то приятным запахом казённого помещения. Надзиратель гремит замками и, пропуская меня вперед, чуть отступает в сторону. Делаю шаг, еще. За спиной гремит колесиками чемодан. Я вскидываю взгляд, он поднимается мне навстречу.

– Привет.

– Привет.

Можно немного сентиментальной банальщины? От его голоса в животе действительно что-то сладко сжимается. Он такой… как бы объяснить? Успокаивающий. Да, наверное, так. Напитываясь им, я невольно зажмуриваюсь.

– Ясмин.

– Я в курсе.

Ну что я за дура? Конечно, он в курсе. Именно под этим ником моя помощница Валюха зарегистрировала меня на сайте. В переписке он сотни раз называл меня по имени. Сама себя не узнаю. Где мои мозги? Где хваленые самоуверенность и бесстрашие? Распахиваю глаза.

– Можно Яся.

– Клим, – разводит руками, – сокращать не приходится.

Яркий свет, заливающий комнату на контрасте с сумраком коридора, играет со мной злую шутку. Его лицо… Я только теперь его вижу. Клим старше. Намного старше, чем я думала, когда ввязывалась в эту авантюру. Пожалуй, ему хорошо за сорок. Первой в глаза бросается его бледность. Конечно, не самая сексуальная история для мужчин, но вполне оправданная, если твоя кожа годами не видит солнечного света. Следом на автомате отмечаю чисто выбритые щеки, идиотскую стрижку под машинку, крупный нос, плотно сжатые губы. И зависаю, встретившись с его взглядом. Как и всякий социопат, я весьма наблюдательна. Может быть, поэтому меня не может обмануть воцарившийся на дне его глаз штиль.

Не сумев скрыть тревоги, я громко сглатываю. Соскальзываю взглядом по шее, плечам, торсу, обтянутому футболкой… Tommy Hilfiger. Серьезно?

Наверное, такой тип фигуры в полной мере можно охарактеризовать словом «жилистый». А еще он высок. И так мне кажется вовсе не потому, что сама я – метр шестьдесят от макушки до пяток. В нем навскидку все метр девяносто. А может, и того больше.

– Разочаровал?

Больше всего в нашей странной переписке я ценила то, что с ним я всегда была откровенной.

– Думала, ты помладше будешь. А я?

– Что ты?

– Разочаровала?

Так странно. Я уверена в собственной привлекательности и уже давно не нуждаюсь ни в чьих комплиментах. Тем более в лестном отзыве от зэка, который, по меньшей мере, полгода не видел женщины, но его короткое и, в общем-то, абсолютно бессодержательное «шутишь?» ощущается лучшим комплиментом из всех, что я когда-либо слышала. И еще взгляд, конечно. Да-да, я ни черта не ошиблась. Там внутри – ураган, и он меня сносит. Вместе с чемоданом и котомками… Сначала – образно выражаясь, и тут же – вполне реально. Одной рукой подхватывает под задницу, другой скользит вверх по спине к затылку. И целует. Сходу, по-взрослому. Прикусывая губы, скользя языком в рот, отнимая дар речи, забирая дыхание… Видно, от удушья, мой мозг полностью отключается. Я приоткрываю рот и в награду за мою капитуляцию его губы становятся – самую малость – мягче. Это и близко не нежность, это что-то совершенно другое. Меня слегка потряхивает в его руках. Клим успокаивающе гладит меня по волосам и спине очень странными, рваными и, как я потом уже понимаю, давно забытыми этим мужчиной движениями. Которые почему-то действуют на меня сильней всего остального. Что-то рвется внутри меня, ведь, ну правда, сколько лет прошло с тех пор, когда меня в последний раз пытался кто-то вот так утешить? Отстранившись не больше, чем на миллиметр, отчаянно хватаю носом воздух у его скулы.

По дороге сюда я о чем только не думала. Думала и о том, как он пахнет. Сами понимаете, учитывая особенности тюремного быта, надежды на то, что мне понравится его запах, было немного. На деле же исходящий от него аромат вполне приемлем. Клим пахнет чистой кожей, стиральным порошком и, возможно, лосьоном после бритья. И я не понимаю, почему меня эта нормальность выбивает из колеи.

– Стой. Перестань… Я не хочу.

Дым медленно опускает меня на пол.

– А что хочешь?

– Уйти отсюда. Я хочу отсюда уйти.

Глава 1

За пять месяцев до…

Из сна меня выдергивает звонок в дверь. Звук и так не то чтобы привычный, а после трехнедельного отпуска на островах так и вовсе почти забытый. Растерянно моргая, подхватываюсь на кровати.

Дзинь-дзинь-дзинь.

Кого там принесло в каких-то… восемь тридцать?!

Прячу голову под подушкой, но не тут-то было. К трели домофона добавляется стук кулака. И я почти уверена, что выжди я еще хоть минуту, в ход пойдут носы ботинок. С тяжелым вздохом сползаю с кровати и, в чем была, спускаюсь на первый этаж. Напольное покрытие приятно холодит ступни, которые еще вчера топтали не очень-то чистый балийский пляж.

– Надеюсь, к тем, кто ходит в гости по утрам, импотенция тоже приходит пораньше, – бурчу я, распахивая дверь.

– И тебе доброе утро, – язвит мой нежданный гость.

– Спасибо. Чего тебе?

– Будем тут говорить? В дверях?

– Ты на часы смотрел? К разговору я буду готова примерно… послезавтра.

– Ясмин! – рявкает Молотов. У-у-у. Что-то мой босс явно не в настроении. Закатываю глаза и демонстративно отступаю на шаг.

– Я в душ. Хочешь кофе – ты знаешь, что делать.

Игорь морщится. Он ненавидит, когда я такая. А я так привыкла ему угождать, что даже сейчас, когда вся необходимость в этом отпала, мне один черт приходится себя осаживать. Интересно, сколько еще должно пройти времени, чтобы данный условный рефлекс атрофировался? Что еще он должен сделать, а? Как по мне пройтись?

Вместо того чтобы воспользоваться любезным предложением выпить на кухне кофе, Молотов поднимается вслед за мной наверх. Вот же баран упертый! Хочешь посмотреть? Да пожалуйста. Снимаю через голову футболку. Отбрасываю в сторону. Как тебе такое шоу, Игорь? А мои пропорции? До сих пор соответствуют твоим высоким стандартам?

– Яся… – хрипит, со спины обнимая меня за плечи. Сколько ему? Сорок пять, кажется. А ты смотри. Заводится с полтычка, как пацан в пубертате. В поясницу упирается приличных размеров прибор моего первого мужчины. И мое тело, выдрессированное его ублажать, конечно, откликается, как по мановению волшебной палочки.

– Ну, какого черта, Игорь?

– Соскучился. Я по тебе соскучился, Яська.

– Тебе еще не надоело вешать лапшу мне на уши? Я же русским языком сказала – найди другую дуру, которая будет молча терпеть твои измены.

– Да не было никаких измен!

– А с твоей новой ассистенткой это, видимо, был тимбилдинг? – по привычке я зло ощериваюсь, но поймав себя на этом, сдуваюсь. – Нет. Молчи. Я даже слушать ничего не хочу.

Мой психолог утверждает, что наши больные отношения не закончатся до тех пор, пока я не прерву с Молотовым все контакты. И чем дальше, тем тверже я убеждаюсь, что в ее словах имеется смысл. Вот только куда я денусь? Это Игорь создал ту самую Ясмин Ким, которую теперь все знают. Как-то разглядев в зеленой восемнадцатилетней студентке экономического не абы какие способности к всякого рода прогнозам. Определенно без него я бы никогда не сделала своей головокружительной карьеры, став одним из лучших инвестиционных аналитиков на этой части суши.

Будто специально перед глазами возникает картинка – я, еще совсем юная, стою в своей старой квартире перед напольным зеркалом. А Игорь возвышается у меня за спиной и, намотав на кулак волосы, муштрует:

– Кто ты без меня, Яся? Думаешь, ты чего-то без меня стоишь?

– Да!

Молотов хмыкает. Прикусывает ушко. И не спорит. Зачем? Он ведь в курсе, что я сама себе не верю. Игорь сделал все, чтобы я не верила. Ох уж этот комплекс самозванца, который он с такой тщательностью культивировал во мне все эти годы. Я даже теперь порой ловлю себя на мысли, что мои успехи не более чем удача.

Ненавижу его! Ненавижу…

Содрогаясь от разъедающей душу злости, шагаю в душ. Тот у меня спроектирован по последнему слову моды прямо в спальне. Чувствую на себе голодный взгляд и соблазнительно прохожусь руками по телу. Конечно, Молотову здесь ни черта не обломится, но какая стерва откажется от возможности напомнить бывшему, какую женщину он потерял?

Игорь снимает пиджак. Тянется к узлу на галстуке, явно надеясь ко мне присоединиться. Но я качаю головой, дескать, не смей. Несколько долгих секунд он смотрит на меня сквозь серебристые струи воды. Потом сникает и нерешительно опускает руки на бедра.

– Так что у тебя за спешка? – вышагиваю из поддона, на ходу отжимая волосы.

– Я уже сказал. Соскучился. В следующий раз предупреждай, когда надумаешь свинтить на месяц.

– А то что? Ты меня уволишь? – поигрываю я бровями.

– Ну ты и су-у-ука.

– У меня был крутой учитель.

Правда, крутой. Когда Молотов еще преподавал, к нему на курс хотели попасть абсолютно все. Умный. Красивый. Уже тогда богатый. На пафосной BMW. Девчонки по нему сохли пачками. А он почему-то обратил внимание на меня. Угловатую, тогда еще ужасно невзрачную. Выделяющуюся среди других его студенток разве что слишком бедным, по меркам лучшего столичного вуза, прикидом. Да, собственно, чего уж греха таить, я тогда вообще не интересовала его как женщина. Вот созданная мной финансовая модель – другое дело. Разглядев мой потенциал, Игорь взял меня стажером в свой тогда еще небольшой офис. Так все у нас и началось…

Иногда я гадаю, как бы поступила, если бы знала, чем все закончится. Пошла бы за ним? Или нет.

– Одевайся, отвезу тебя.

– Да я и сама доеду.

– Блядь, Ясь, ты по каждому вопросу со мной будешь спорить? Ну, я же пытаюсь все исправить. Ты что, не видишь?!

Если честно, то нет. А если бы даже и видела – ни за что бы на это не повелась. С меня точно хватит. Эта история должна была давно закончиться.

Быстро одеваюсь. Прохожусь по волосам пальцами, разбирая густую гриву на пряди. Достаю фен. Как я уже успела заметить, во время нашего знакомства с Молотовым я мало походила на королеву красоты. Ему я обязана даже тем, как сейчас выгляжу. Это Игорь пробудил во мне женственность и привил вкус во всем. Даже салон красоты, в который я и до сих пор заглядываю дважды в месяц, для меня нашел именно он. Молотов стал моим Пигмалионом. Он столько всего мне дал! И еще больше отнял. Но обо всем, наверное, по порядку…

– Пойдем все-таки выпьем кофе, – предлагаю я, выделяя скулы румянами.

– Ну, пойдем.

В сонной утренней тишине надрывается кофемолка. Ставлю на стол две крошечных чашки. Наполняю негазированной водой стаканы. Даже кофе мы пьем по всем правилам.

– Как жена? Как дети?

Ну а что? О чем-то же надо говорить.

Молотов морщится. Время к нему благосклонно. На лице практически нет морщин. Волосы по-мальчишески густы и неизменно модно подстрижены. Он лишь поправился, став к своим сорока пяти большим, как гора. Но пиджаки ему по-прежнему идут.

– Я хочу развестись.

Моя ложка звякает о край блюдца.

– От таких новостей лет десять назад я бы трусики обмочила от счастья.

Игорь раздраженно дергает головой. Когда я употребляю подобного рода словечки, ему тоже не нравится. Собственно, именно поэтому я все еще к ним прибегаю. Обожаю его бесить.

– Еще не поздно все переиграть. За это время многое изменилось.

– И что же?

– Мои дети выросли.

– Повезло. Было кому расти.

– Яся…

– Да пошел ты. Точнее… Пойдем, а? Кажется, за время отпуска у меня скопилась куча работы.

Я бодро хлопаю по столу ладонями и встаю.

– Яська. Ясенька… – Молотов опять распускает руки, а я опять их с себя стряхиваю.

– Так. Игорь, давай-ка, в последний раз. Когда я сказала, что между нами все кончено, я именно это и имела в виду. Если ты хочешь сохранить меня как специалиста в своей команде, завязывай с этой херней. Ну правда. Иначе я просто уволюсь.

– Зубы показываешь? – агрится Молотов. Только что дым из ушей не валит.

– Если они есть, почему бы не показать? – с достоинством встречаю его давящий взгляд, чтобы он ни на секунду не усомнился в том, что я не блефую. Простояв так достаточно долго, поворачиваюсь к комоду, на котором оставила сумочку. За руль мне сегодня и впрямь не хочется. Голова совсем ватная после долгого перелета. И если Игорь возжелал поработать моим извозчиком – да пожалуйста. Потерплю. Чай не в первый раз.

Едем молча. Молча поднимаемся в холл. Проходим к лифту. Игорь прикладывает свою карточку. Я разглядываю себя в зеркале. Одно время у меня было искушение начать ходить на работу в джинсах и футболках с дебильным принтом, чтобы его позлить. Но, во-первых, это мне не по статусу, а во-вторых, кажется, я действительно полюбила шелка и каблуки, в которые так любил меня наряжать Молотов. Отказываться от этих вещей лишь из чувства противоречия было глупо.

– Валюха, привет! – бодро приветствую свою правую руку.

– Батюшки, вы только поглядите! Явилась…

Валюха выбегает из-за стола и на радостях сжимает меня в медвежьих объятьях.

– Ты, что ли, похудела, пока меня не было? – добавляю в голос чуточку подозрительности и показательно прохожусь ладонями по отсутствующей талии подруги.

– Ой, да ну тебя! – отмахивается та. – Не заговаривай мне зубы.

– А чего мне их тебе заговаривать?

– Думаешь, я не видела, что тебя опять привез председатель ассоциации горных козлов? Стоило тебе от его сиськи оторваться, так он тут как тут, да?

– Дык какие у козлов сиськи, Валюха, – смеюсь я.

– Ты понимаешь, о чем я. – Воинственно подпирает бока.

– Ничего у меня с ним не было. Игорь пытался, конечно, опять ко мне подкатить, но я – кремень.

– И как надолго хватит твоей решимости?

– Навсегда. Кстати, ты уже присмотрела мне котеночка? – меняю тему.

– Так ты что, всерьез про заводчиков мне плела?

– А то.

Валюха жует губу. В принципе, мне известно, какие у нее могут быть возражения. Я сама очень долго не решалась завести какое-нибудь домашнее животное, потому что часто бываю в разъездах. Но кошка – это ведь не собака. Ей пожрать насыпь, горшок почисть, и порядок. Это, кстати, может делать моя домработница.

– Как ты смотришь на то, чтобы взять кота из приюта? Я подписана на несколько пабликов. Там такие хорошенькие хвостатики есть!

– Ну уж нет. Хватит, что я мужика за другой донашивала. Хоть кота мне можно найти без истории?

Валюха ржет так, что дрожат стены.

– А может, найдем тебе без истории мужика, а, Ясь?

– Куда на охоту пойдем? – делано оживляюсь. – В детский сад, м-м-м, что скажешь?

– Ну чего ты сразу все мои идеи на корню губишь? – обижается.

– Потому что мне тридцать один, Валь. Где я в своем возрасте найду свободного мужчину? Ты не представляешь даже, каких идиотов прибирают к рукам. Только представь, кто там остается неприбранным?

– Допустим, сейчас мужика найти – не проблема. Заведи себе страничку в приложении для знакомств и жди, когда кто-нибудь напишет.

– Валь, ты в своем уме? Где я, а где эти приложения. Меня не поймут.

– Так тебя никто ж не просит светить своими званиями и регалиями, – закатывает глаза подруга. – Даже фотку можно не ставить. Хотя так бы мы, конечно, быстрее тебя пристроили.

– Мечты-мечты… – вздыхаю я.

– Да почему мечты?! Ты себя в зеркале видела? Нет, говорю тебе, надо брать ситуацию в свои руки. Дай сюда!

– Что давать?

– Телефончик!

– Некогда мне ерундой страдать.

– Поэтому я и говорю – телефон гони. Я сама все сделаю в лучшем виде.

– А на аватарку свою фотку поставишь? – поддразниваю Валюху.

– Нет. Твою. Но так, чтобы без палева. Может, сиськи? В смысле, декольте.

– Обязательно. И мне будут писать одни извращенцы.

– Ну, тогда давай губы сфоткаем. Они у тебя красивые.

– Спасибо. У меня есть фото губ. Я когда помаду выбирала – фоткала, – говорю больше для того, чтобы Валюха поскорее от меня отцепилась.

– Значит, я тебя регистрирую, да?

– Ну, регистрируй, раз приспичило.

Перед тем, как уйти к себе, включаю кофемашину.

– Слушай, а какой установить радиус поиска, м-м-м?

– Три тысячи километров, – брякаю наобум.

– Ясь, ты сдурела?

– Почему это? Мне недавно в сети попались фото норвежских лесорубов, ох, и горячие парни!

– Не надоест в Норвегию летать, чтоб потрахаться?

– Вот еще. Пусть жених сам ко мне прилетает, – посмеиваясь, прячусь в своем кабинете. И сходу, забыв обо всем, погружаюсь в работу.

– Ну что, мать! – проникает в мой мозг. – Первый пошел.

– Ты о чем?

– Тебе написали! Отвечать будешь, нет?