Текст книги "Леди Фортуна. Научись провалы превращать в успех!"

Глава 2
И все идет по плану

Забыть про план Б. Почему необходимо идти до конца, не отступая ни на шаг и не продумывая запасные варианты

Извините, что опять лезу к вам со своим Шварценеггером. Древним, как Библия, но чертовски правым – как та же Библия. Этот могучий старик может одним своим комментом в чьем-нибудь посте на фейсбуке набрать больше миллиона лайков только потому, что говорит очень нужные и в то же время неочевидные вещи.

Одно из его высказываний вызывает недоумение у осторожных и продуманных людей. То есть у 90 % обычного населения планеты.

Суть вот в чем: если вы хотите добиться серьезного успеха, у вас не должно быть запасных вариантов – никакого плана Б на случай провала и никаких путей отступления.

Казалось бы, это как минимум неразумно. Куда спокойнее и надежнее иметь тылы в виде обеспеченных родителей или хороших друзей, которые всегда могут устроить на непыльную работу. У кого-то в загашнике есть полезные связи или надежная профессия типа бухгалтера или экономиста. На худой конец, сгодится и лишняя квартирка в центре Москвы, доставшаяся от любимой бабушки. Ее вполне можно сдавать и рассказывать за кружечкой пива в KFC друзьям, что, как говорится, «пацан к успеху шел, не получилось, не фартануло».

Многие «коренные» жители крупных мировых столиц так и делают, эксплуатируя достижения и резервы, накопленные предыдущими поколениями, а также естественные преимущества своего места рождения.

В целом такая стратегия позволяет прожить спокойную безбедную жизнь, но в то же время мешает добиться настоящего успеха и известности. Куда ни посмотри – всюду на главных ролях выходцы из глубинки, сделавшие себя сами и прошедшие через суровые испытания и борьбу за внимание публики.

Например, Настя Самбурская из Приозерска – ее папа сидел в тюрьме, а мама выпивала. Сейчас она востребованная актриса с 11 миллионами подписчиков в инстаграме. Или, например, гениальный актер Евгений Евстигнеев и топ-модель Наталья Водянова – оба выросли на окраинах Нижнего Новгорода. У советской иконы комедийного жанра родители были простыми рабочими, а будущая королева мировых подиумов с одиннадцати лет торговала на рынке фруктами. В самых жирных сливках московского бомонда вообще куда ни плюнь – попадешь в ребенка из неполной семьи, приехавшего из Мухосранска покорять столицу. Пример коренного москвича Валерия Сюткина, выросшего в известном доме с фигурами в Подколокольном переулке, – скорее исключение.

Механизм такого отбора прост и понятен: когда у тебя нет путей отступления и заначки на черный день, ты начинаешь работать с утроенной энергией, побеждая конкурентов. Как правило, все претенденты на место под чахлым московско-питерским солнцем четко осознают, что не смогут вернуться назад, ведь дома их будут ждать сочувственные вздохи друзей и родственников: «Ну что, не получилось, да? А мы же тебя предупреждали. Тут как раз на складе место освободилось…»

К тому же столичная жизнь затягивает, и ностальгия по родным малолюдным улочкам и домам в три этажа исчезает буквально на второй-третий год. На смену ей приходит злой азарт и желание доказать всему миру – от сомневающейся мамочки до этих чванливых маасквичей – что ты лучше, несмотря на уездное рабоче-крестьянское происхождение, тяжелые чугунные игрушки в детстве и отсутствие диплома МГУ-ВГИКа.

Мое детство можно назвать самой яркой иллюстрацией ко всему вышеизложенному. Наталья Водянова будет рыдать в жилетку и сморкаться своим красивым носиком, а Настенька – сочувственно поддакивать, узнавая свои детские беды в истории Юли Рыбаковой.

Своего отца я не знала и была обычным внебрачным ребенком. Как потом выяснилось, он умер, когда мне исполнилось 13 лет. Мама работала начальником отдела на птицефабрике в Ставрополе. Все было хорошо, как бывает в неполных семьях, где мать и дочь друг друга любят и им никто не мешает. Была еще душевнобольная бабушка с галлюцинациями и видениями, но сейчас таких приглашают в шоу «Битва экстрасенсов» на ТНТ. Проблем с ней мы особо не испытывали.

И вот когда я собралась в первый класс, к нам переехал мой сводный брат из Перми. Ему было уже 22 года – прекрасный возраст для тяжелого наркомана.

Первые пару лет я не понимала, что происходит. Почему мама перестала улыбаться, почему у нас на кухне появился химический запах. Почему я выступаю на соревнованиях по художественной гимнастике одна, и никто не приходит меня поддержать. А мама в это время спасала моего брата от его дружков-наркоманов, устроивших в квартире настоящий притон…

Со временем ситуация только ухудшалась. Из дома стали пропадать все мало-мальски ценные вещи. Мама приходила с работы и, угрожая милицией, со скандалом разгоняла компашки вмазанных чертей, варивших на кухне адскую дрянь под названием «винт». Однажды у нас в квартире от передозировки умер человек, и я помню, как вытаскивала его за ноги в подъезд, чтобы брат избежал тюрьмы. Он давно должен был там оказаться, но мама бегала по людям, пострадавшим от его краж, и умоляла не писать заявления, возмещая ущерб. Короче, наша жизнь превратилась в сущий ад. Из цветущей, красивой и спокойной женщины мама быстро превратилась в уставшую нервную тетку.

Тогда я впервые оказалась в ситуации, в которой не было путей отступления. Человека всегда тянет домой, а мне дома стало совершенно невозможно находиться. Обычно в подобных случаях дети втягиваются в сомнительные компании, пропадают целыми днями на улицах, в подвалах и других местах, где подросток может найти друзей среди таких же отверженных.

Я выбрала другой путь. Не было в Ставрополе бесплатной секции, в которой не позанималась бы худосочная девочка-подросток. Я пропадала в художественной школе, музыкальной и даже дотренировалась до звания КМС по художественной гимнастике.

Сейчас, рассматривая пышные формы модели плюс-сайз в инстаграме, вряд ли можно заподозрить, что девочка Юля была самой худенькой в спортивной группе, и все советовали ей «кушать посытнее».

Всюду появлялись знакомые, я умела ладить и со сверстниками, и со взрослыми. На этих навыках потом строился весь мой посреднический бизнес в Москве.

Но свободного времени все равно было много. Вы удивитесь, сколько всего можно сделать, если тебе не хочется идти домой. Именно от избытка времени и постоянного отсутствия денег я стала проводить первые коммерческие операции в возрасте одиннадцати лет. Продавала все, что пользовалось спросом у сверстников: жвачки, вкладыши к ним, прочую мелочевку. Путей отступления не было и здесь: все деньги семьи подчистую уходили на спасение непутевого братца. Если бы я не добывала их где-то еще, то ела бы самую дешевую сублимированную лапшу. Не говоря уже о рваном тряпье, в котором мне пришлось бы ходить.

Это был самый разгар «лихих 90-х», когда в страну бескрайним потоком хлынули товары, невиданные при советском режиме и оттого такие манящие. Совсем скоро я обнаружила в себе коммерческую жилку, зарабатывая в день столько, сколько мама приносила с фабрики за две недели. Подробнее расскажу эту интересную историю, включая эпизод с переваркой использованных жвачек, в главе о продажах.

Но самыми интересными в плане организации стали платные игры в водный волейбол. Неподалеку от нас находился бассейн, и в дневные часы детское отделение обычно простаивало. Я попала туда совершенно случайно в 12 лет. Коммерческая идея родилась сразу же. Есть школьники, прогуливающие занятия, но не знающие, куда пойти, и есть помещение для организации досуга. Здесь пахнет деньгами!

Для начала в школе был осторожно пущен слух, что в местном бассейне организована интересная движуха для прогульщиков, и подробности знает Рыбакова из 6 «А». Ко мне стали подтягиваться оболтусы разного возраста – интересовались темой. Но сама я договариваться с администрацией бассейна не могла, поэтому послала на переговоры свою взрослую двоюродную сестру, пообещав ей процент с продаж. Дирекции учреждения было выгодно получить стабильный дневной поток, и они даже сделали хорошую скидку за аренду.

Водный волейбол сразу всем понравился – и поплавать можно, и поиграть, и побрызгаться. Одним словом, не скучно, как на уроках физкультуры. Костяк из двадцати человек собирался примерно полгода. Я устанавливала цены, собирала выручку и отдавала сестре арендную плату и ее долю, оставляя себе чистую прибыль. К тому времени стало уже понятно, что от учебы ничего полезного ждать не стоит, и все оставшиеся годы я посвятила своим коммерческо-досуговым делам.

Школу же я посещала, только чтобы соблюсти формальности, пообщаться с одноклассниками и увеличить продажи, как бы цинично это ни звучало. Зачем врать самой себе, уговаривая ходить на физику и делать домашку по химии? У каждого ребенка свой путь. Кому-то дано понимать математику и геометрию, кому-то нравится заниматься историей и литературой, кто-то обожает химию и биологию – для всех найдется место во взрослой жизни.

Учебные заведения придуманы для подавляющего большинства населения, которое не может заставить себя заниматься самостоятельно. Почти всем нам удобно, чтобы кто-то организовывал учебу по жесткому расписанию, применяя метод кнута. Не выучил – получил двойку или незачет, не учишь регулярно – тебя исключают. Многие не могут определиться, чем хотят заниматься в будущем, до самого окончания школы, а то и вуза. Многомиллионная армия зубрит бесполезные сведения в школе, потом осваивает специальность, по которой не хочет работать, и всю оставшуюся жизнь протирает штаны на работе, которую ненавидит всей душой.

У меня же было полно других забот, куда более тяжелых и взрослых. Нужно было не только обеспечивать собственное существование, но и перманентно помогать маме вытаскивать ее сыночка из наркотической трясины, в которую он погружался все глубже и глубже. Если у кого-то из соседей исчезал цветной телевизор, мы шли и покупали такой же новый. Если брат обманом занимал деньги, я шла и отдавала свои. Детоксикации, клиники, скандалы и уговоры – этот ад продолжался вплоть до его кончины. Недетские проблемы заставили меня по-взрослому взглянуть на выбор своего будущего. Еле-еле дотянув до окончания школы и получив аттестат, я поступила в колледж на ювелира, где не смогла учиться из-за нехватки денег. Мама к тому времени пережила инсульт и стала инвалидом.

Подруги потащили учиться на модельера одежды, тем более я хорошо рисовала. Ура, стану популярным дизайнером, как Юдашкин! Но через месяц обучения шитью карманов я осознала, что роль исполнителя – это не мое, и сбежала из колледжа.

Далее случилась любовь с программистом, и ради него я год проучилась на разработчика – мне виделось будущее, где мы богаты и знамениты, как семья Касперских. Максимализм – мое врожденное качество: мне нужно сразу видеть конечную цель, желательно в виде грандиозного успеха. Но оказалось, что программирование – это тоже не мое, и учеба была безжалостно оставлена.

Нет смысла исполнять миссию, если тебе неинтересен сам процесс.

Поиски миссии продолжались. Лучшая подруга уговорила пойти учиться на учителя рисования в педагогический колледж вместе с ней – хоть скучно не будет. Не знаю, зачем я согласилась. Видимо, судьба захотела показать мне наглядно, в какой беспросвет можно попасть, если выбирать самый стандартный и легкий путь. События замелькали, как в известном голливудском фильме «День сурка». Все одно и то же, с теми же персонажами и заранее известным концом – ничего нового. Извините меня, учителя из провинциальных школ, но роль самоотверженного наставника малолетних негодяев за 300 долларов в месяц интересовала опытного продажника и махинатора меньше всего.

Приближалось 18-летие. Я так ждала его, надеясь, что с совершеннолетием все вокруг изменится. Подруга, перешедшая этот рубеж на три дня раньше, загробным голосом сообщила, что не изменилось ровным счетом ни-че-го.

Еще немного – и я поняла это сама. Ничего не меняется к лучшему, если ты сама не приложишь к этому усилий. Солнечным сентябрьским утром 2006 года я подъехала к колледжу, посмотрела на его обшарпанные стены и поняла, что больше никогда не приду сюда учиться. К черту корочки! Все, что мне нужно, я уже знаю и умею, осталось лишь дождаться своего шанса и использовать его. Очередной мост к отступлению и жизни «как у всех» был сожжен – без колебаний и сожаления.

Я устроилась работать официанткой в один очень приличный ресторан. Когда позади тебя только дым и пепел, к берегам будущего просто необходимо прокладывать понтонные переправы. Я еще не знала, какую роль в моей жизни сыграют очередные довольные посетители из Закавказья, сунувшие мне визитку со словами: «Эй, красавица, вот, возьми, будут праблэми в Москве – позвони, паможэм». Но одно знала точно: если я хочу вырваться из безнадежной трясины, из Ставрополя нужно валить. Жизнь нашей семьи считалась ужасной даже по провинциальным меркам. Мама-инвалид с огромной кучей долгов, добрая сумасшедшая бабушка и девушка Юля – без образования и перспектив. Плюс двоюродная сестра-алкоголичка, лишенная материнских прав. Кто-то должен был попытаться все изменить, но никто не знал, как и когда это случится.

Все решила случайная ошибка. Я бы добавила – граничащая с идиотизмом, но кто признается себе, что он идиот, особенно в случае выигрыша?

Нас вызвали обслуживать свадебный банкет во владикавказском ресторане той же сети. Проиграв всю ночь в компьютерную приставку, мы с напарницей Мариной проспали свой автобус и кинулись догонять его на такси. С собой, сами понимаете, были карманные деньги на несколько дней и минимум одежды. Настигнув заветный желтый автобус на одной из остановок, мы ввалились в салон и улеглись на задних сиденьях. Ехали долго, очень долго. Сомнения в легкомысленные девичьи головы закрались уже ближе к вечеру.

– А почему на лобовом стекле написано «Москва»? – сонно спросила Марина у водителя. – Когда уже будет Владикавказ? Мы устали ехать.

– Никогда. Вы, может, и едете в Осетию, но мы – в Москву. Оплачивайте, гражданки, или покиньте автобус.

Сказать, что мы были ошарашены, – ничего не сказать. Вечерело. Нужно было принимать судьбоносное решение, но никто никогда не говорил мне, что это будет вот так – на придорожной стоянке в глуши, под нервные крики автобусного водилы.

Нас очень ждут на работе, ведь дорогие гости какого-то местного начальника сами себя не обслужат. Ни вещей, ни денег на поездку в столицу нет. Я, конечно, мечтала все изменить и добраться до блестящей столичной набережной, но где же тот самый понтон или хотя бы скромная лодка? Почему мы должны хвататься за соломинку, барахтаясь в мутной воде и надеясь, что течение само прибьет нас к нужному месту? Так никто не делает. Нужно поворачивать назад, пока не поздно, и ловить автобус в родной Мухосранск, чтобы потом – неизвестно когда, но когда-нибудь, может быть, наверное, точно – попробовать проделать до конца тот путь, на который не хватило мужества сегодня.

– Мы едем в Москву. Сколько с нас? – ответила я.

Вылила канистру бензина на очередной мост к отступлению и поднесла спичку. Это было глупо, нелепо, безрассудно.

Это было правильно.

Ринуться в столичный омут с головой – еще полдела. Нужно найти ту соломинку, за которую можно ухватиться и выжить. Москва не верила слезам провинциалок даже в эпоху всеобщего коммунизма, а сейчас обычно дает им пинка под зад либо расселяет по борделям для публики экономкласса. Несколько дней с ночевками на Павелецком вокзале прошли в поисках любой работы, но нет. Пришлось сдать в ломбард все кольца и цепочки, что были на нас, и продать мобильный телефон, незадолго до этого купленный в кредит.

В голове уже зрела мысль взять на последние деньги билет в плацкарт до Ставрополя, но опять помог случай, невероятно мотивирующий. Один из новых знакомых, чье имя я сейчас даже и не вспомню, пригласил меня пообедать в столовую Государственной думы, куда имел пропуск. Там я впервые увидела вживую людей, которых раньше могла наблюдать только по телевизору. Оказалось, что к небожителю можно спокойно подойти и перекинуться парой фраз, сфотографироваться или попросить автограф – никто не осудит. Но Юля не была бы собой, если б не думала о бизнесе в самых неожиданных местах. Не прошло и пятнадцати минут, как спокойную атмосферу думского буфета нарушил мощный баритон Иосифа Кобзона, пытавшегося отвязаться от симпатичной особы, возжелавшей стать его компаньоном и уже тараторившей о бизнес-плане. Мне показалось, что не хватило буквально пяти минут, чтобы заинтересовать человека-легенду, ведь вдохновенно врать о конкурентных преимуществах я умела как никто другой. А возможно, подвела внешность а-ля «официантка, которая оделась на кавказскую свадьбу, но перепутала города и приехала из Ставрополя в Москву вместо Владикавказа». Сами понимаете, такие люди не могут похвастаться репутацией бизнесвумен.

Как бы то ни было, я впервые увидела воочию и буквально вцепилась в успех (лацкан кобзоновского пиджака), узнала, как он выглядит и где обитает. Нет, не в ставропольских кабаках и не на пыльных южных улицах. Успех где-то здесь, внутри Садового кольца, и если ты хочешь его перехватить, то должна быть неподалеку, в пределах прямой видимости.

Как насчет той самой спасительной соломинки? Когда, казалось, все уже было решено, я вспомнила о визитке, оставленной довольными армянами с обещанием решить «все праблэми в Москве». Да-да, Хьюстон, у нас проблемы – и как раз в Москве!

…Когда к вокзалу подъезжает большой-большой и черный-пречерный джип, чтобы забрать двух незнакомых девиц, любой преподаватель по ОБЖ скажет, что садиться туда категорически противопоказано. Одна из тех двух девиц, то есть я, завизжала и благоразумно отказалась ехать навстречу своему будущему.

Корабль репутации решительной девушки, идущей до конца и сжигающей за собой мосты, дает течь, не правда ли?☺

Хорошо, что у каждой благоразумной особы непременно найдется безбашенная подруга, готовая встретить любые приключения на свою пятую точку. Поездка в чужом городе на машине с незнакомыми кавказцами не входила в список сомнительных занятий Марины, кнопка alarm! не загорелась, и она буквально втолкнула меня в Джип Судьбы. Где-то здесь нужно расположить тег #слабоумиеиотвага – это наше все, родное.

Так я получила первую работу в Москве. Нет, не ту, о которой вы подумали: я стала официанткой в кафе при строительном рынке у метро «Пражская». Сомнительные мужчины из черного джипа оказались нормальными работодателями.

Соломинка, вовремя подхватившая в трудной ситуации, совсем скоро с моей энергичной помощью превратилась в уютное надувное бревно, да еще и набитое купюрами. С тех пор я не верю в безвыходные ситуации.

Такая соломинка надежды, символизирующая потенциальные возможности, есть у каждого, просто обычно мы ждем, чтобы к нам подплыла корабельная сосна, не меньше.

Невозможно представить, сколько людей в мире пошли на дно жизни, имея все шансы выгрести. Но мы чаще ищем соломинку для убойного коктейля – чтоб с ног валило. Такова самоубийственная человеческая природа.

Главная ошибка всех новоиспеченных московских «понаехов» и «понаешек» – самоуспокоение. Мечта осуществлена: какая-никакая работенка найдена и даже снята приличная «трешка» на окраине – всего 10 минут пешком до конечной станции метро – с двумя такими же завоевателями столицы. Так проходят годы, и попытки улучшить жизнь зачастую означают лишь бесконечные знакомства на «Мамботиндерах» и свидания с обладателями вожделенных московских квадратных метров (иномарка, зарплата от 100К и наличие дачи приветствуются).

Бывает, конечно, как в приличной мелодраме, когда прекрасный столичный прынц на белом «бентли» торжественно ввозит вчерашнюю заробитчанку на Бульварное кольцо, но мы с вами не голливудское кино тут разбираем. Важнее не девушку вывезти из деревни, а деревню вывести из девушки. Вместе с ожиданиями развязки как в фильме «Красотка».

Мне для этого понадобился год жизни в столице на официантской работе. Конечно, я не сидела на попе ровно в своем кафе, где чаевые давали раз в неделю, и вовсю приторговывала бытовой техникой. Скажу честно, она была откровенно криминального происхождения. Поиски себя в большом городе – это не всегда благородные размышления у камина с бокалом согревающего глинтвейна: иногда приходится пробовать и запрещенное пойло.

Все изменилось в тот день, когда к нам в кафе с пятиминутным выступлением пришла танцовщица в стиле «бэллидэнс». Проще говоря, это восточный танец живота. За пару композиций она получила столько чаевых, сколько я за неделю не зарабатывала! Идея пришла в голову мгновенно, как это обычно у меня бывает. Я ворвалась в гримерку и стала уговаривать ее научить меня бэллидэнсить так же хорошо, и желательно за неделю, потому что мне уже пора на большую сцену. Танцовщица, не будь дурой, отправила меня на курсы в собственную танцшколу и еще толкнула будущей «звезде» рабочее платье за немыслимые 300 долларов. Но для меня это было как очередное сжигание мостов за собой. На скудную официантскую зарплату были также куплены СD-плеер и обучающие диски. Все, назад дороги нет! Через два месяца мир потерял одну из лучших официанток, но приобрел одну из худших танцовщиц в истории.

Спасла меня исключительно художественная гимнастика. В то время как опытные кабацкие танцовщицы просто трясли роскошными телесами, бывшая спортсменка демонстрировала шпагаты, мостик и прочие гимнастические элементы, органично вплетая их в сюжет танца.

В таком виде я решила устроиться на первую работу и выбрала классический вариант с объявлением «Требуются танцовщицы без опыта работы, оплата высокая». Когда на собеседовании отняли паспорт и сказали, что танцевать придется в «номерах», ничего не подсказало Штирлицу, что дело тут нечисто. Простота хуже воровства бытовой техники! Я приперлась к своему директору и гордо, но честно призналась, что скоро выхожу на новую работу. Мимоходом упомянула и про паспорт. Директор схватился за свои черные как смоль волосы и поднял на уши всех знакомых. Деляг с захваченными в плен «танцовщицами» ловили целым отрядом ОМОНа. Как положено, с выставлением железных дверей и сюжетом из криминальной хроники на НТВ. Паспорт мне вернули. Так нескучно началась моя танцевальная карьера.

Нескучно она и развивалась. Возможно, мои движения не были столь отточенными, плавными и зазывающими, как у матерых танцовщиц, но голова соображала куда лучше. Совсем скоро весь (весь!) доход от чаевых перекочевал из карманов других танцовщиц в мои. За один вечер я могла заработать до тысячи долларов. Как и почему это происходило?

Как правило, танцовщицы ужасно недальновидны. Они не понимают, что их заработок и ремесло временны, и довольствуются тем, что имеют. Венец карьеры для них – история, в которой «замечает олигарх и бросает мир к ногам». Но клиенты таких заведений обычно ездят на сильно подержанных БМВ и к ногам бросают не мир, а максимум пятитысячную купюру утром, «на помаду».

Свободное время я не просиживала с коллегами в кафешках, обсуждая очередного ухажера. Я буквально штамповала сообщения в «Тиндере», знакомясь там со всеми подряд. Каждый день мне писали не то что сотни – тысячи мужчин, падких на выставленные в профиле фотографии. Идеальная фигура, длинные черные волосы, стоячая «трешка», что-то восточное во внешности. Я не успевала отвечать на предложения и назначать свидания в ресторанчиках – иногда приходилось встречаться с несколькими претендентами за вечер, и, признаюсь, я даже путала их имена. Мной была разработана целая система оценки и фильтрации контрагентов, чтобы не тратить время понапрасну. Самых перспективных я приглашала в заведение, где выступала, позволяя взглянуть на свой танец. Отказов я не помню.

В назначенный вечер оказывалось, что все столики забронированы моими поклонниками, каждый из которых думал, что он Избранный – как Нео из «Матрицы». На девочек, выступавших со мной в одной программе, никто даже не смотрел, ожидая главную звезду. Доходило до того, что со мной отказывались делить смену – «все равно Рыбакова заберет чаевые». Тупые девицы бесились от злобы и непонимания, что происходит. Им же я позже впаривала комплекты китайского нижнего белья, «как у меня», выдавая его за фирменное и накручивая 500 %.

Быть дураком – это удовольствие, но удовольствие не бесплатное. Всегда найдется человек с мозгами, готовый хорошенько на тебе заработать.

Так что предупреждаю: если в современном мире с бесконечными возможностями вам лень прокачивать мозги, готовьтесь к непрерывному расставанию с деньгами. Это обязательная плата за уютную жизнь в мире иллюзий и розовых сахарных эльфов в сметане.

Претенденты на руку и сердце знойной танцовщицы соревновались, кто отвалит больше чаевых за танец. Они ожидали продолжения «в номерах», но уходили лишь с пустыми обещаниями. А я за пару лет выплатила все долги мамы и продолжила наслаждаться жизнью, где уже не надо было копить на новое платье и выискивать продукты по акции в «Пятерочке», чтобы сэкономить.

Но жизнь тех, кто однажды начал движение вверх с самого дна, никогда не будет широким хайвеем с удобными заправками-кафешками по пути. Это бесконечный серпантин с камнями, летящими под колеса со всех сторон, закрытыми поворотами, откуда может неожиданно выскочить «грузовик наказания», и узенькими дорожками, где машина все время зависает над пропастью.

Так и получилось. Однажды в 2011 году мой путь преградила огромная нерешаемая проблема – беременность. Одновременно радостная для любой женщины и пугающая для любой профессиональной танцовщицы. Ты остаешься одна в большом чужом городе с ребенком на руках – без старой профессии, но с папашей, заявляющим классическое: «А докажи, что мой!»

Я оглянулась назад, где меня ждал мост обратно – в беззаботную жизнь среди поклонников, легких денег и непыльной работы, приносящей удовольствие. Тогда у меня был план Б.

Но я немного поплакала и привычным движением вытащила канистру с бензином и спички…