Текст книги "Содержать меня не надо, или Мужчинам со мной непросто"

Глава 17

– В этот раз никаких сбоев. Возможно, ты ещё на моей свадьбе попляшешь, подруга. Только плясать будем прямо на столе, на глазах у изумлённых гостей!

– Хорошо, если так.

– Кстати, как поживают трансвеститы?

– Нормально, что с ними будет, – холодно ответила я.

Переглянувшись с лысым, я послала ему воздушный поцелуй.

– Он у тебя хорошенький, – громко крикнула я ему.

– В сексе должна быть свобода! – крикнул мне лысый.

– Слышала это тысячу раз. Только раскрепощённые люди могут всего достигнуть в бизнесе!

– Лерка, ты хоть по мне скучала?

– Очень сильно.

– Конечно, у твоего раритетного дебилоида писюн меньше моего мизинца.

Когда народу в зале поубавилась, я вновь бросила беглый взгляд на Бориса и подумала о том, что в этом платье он выглядит комично. Многие мужчины в платьях вызывают улыбку. Они и сами не отрицают, что в таком виде являются источником юмора.

Когда клуб совсем опустел, девушка, переделанная в мужчину, леди-бой, повесилась прямо в зале на мощной бронзовой люстре. Главное, никто не видел, как это произошло.

– Да что ж это…

То, что это самоубийство, ни у кого не вызывало сомнения. Но нам было трудно объяснить причину, почему человек сознательно, прямо на рабочем месте, ушёл из жизни. Это было понятно только другим переделанным девушкам, потому что они работали в этом баре, жили его атмосферой и научились понимать людей, которые не похожи на остальных.

– Горе-то какое, – шептались сотрудники, глядя, как девушку выносят из клуба.

– Интересно, кто следующий…

Я обернулась и увидела стоящего сзади меня транса.

– Хочешь сказать, будет следующий? – я всмотрелась в его бледное лицо.

– Конечно. Здесь такое нередко случается. Ты просто слишком мало тут бываешь.

– А почему это происходит? – зачем-то спросила я, хотя заранее знала ответ.

– Потому что нельзя идти против природы.

– Нельзя, – согласилась я. – Но ведь не у всех получается.

– Вот и результат. Не могут они свыкнуться с мыслью, что не все принимают их женщинами, даже несмотря на то, что они лучше, чем обычные женщины, знают, чего на самом деле хотят мужчины.

Когда полиция объявила, что все сотрудники, наконец, свободны, и мы можем расходиться по домам, я вышла на улицу взять такси, которые всегда стоят неподалёку от бара. Вдруг внушительных размеров автомобиль перегородил мне дорогу.

Отскочив в сторону, я выругалась, но, увидев сидящего за рулём Бориса, застыла в оцепенении.

– Вы?

– Садитесь в машину, – приказал Борис и махнул головой в сторону заднего сиденья.

– Зачем? – заметно занервничала я.

– Садитесь. Нам нужно поговорить.

– Очень плохо себя чувствую, – попыталась я отделаться от навязчивого мужчины, понимая, что на разговор у меня не осталось ни сил, ни желания.

– Я довезу вас до дома.

Осознав, что сопротивляться бессмысленно, лучше один раз поговорить, чем мучиться от мыслей по поводу того, что же хотел от меня Борис, я села на заднее сиденье, положила сумочку к себе на колени.

– Чего вы от меня хотите?

Машина тронулась с места. Борис поинтересовался, куда меня нужно везти и, выждав небольшую паузу, заговорил.

– Что в клубе произошло?

– Девушка повесилась. Самоубийство.

– А причины?

– По-моему, в таких случаях причина одна. Не выдержали нервы. Социум не принял.

Борис снял женский парик, кинул его на сиденье и закурил сигарету. Я чувствовала себя слишком усталой, злой, опустошённой и даже несчастной. Мне хотелось поскорее попасть домой, выпить успокоительное, накрыться с головой тёплым пледом и поскорее уснуть.

В последнее время я всё чаще любила вспоминать своё прошлое, копаться в мелочах и сожалеть о том, что в него нельзя вернуться. Странно… Люди бегут от своего прошлого, хотят поскорее забыть, а я постоянно в него возвращаюсь. Наверное, это оттого, что мне страшно заглядывать в будущее и ощущать настоящее.

Начало наших отношений с Колином… Любовь, страсть, прекрасное настроение… А однажды Колин ушёл за фруктами и не вернулся. Лучше бы я не брала его в свой век.

От этих воспоминаний я вздрогнула и подумала о том, что сейчас, в свою самую чёрную полосу жизни, я начинаю привыкать к одиночеству и понимаю, что мне уже никто не нужен. Я привыкаю к жизни с совершенно чужим человеком и к душевному дискомфорту.

– Вы посадили меня к себе в машину, чтобы отвезти домой? – поинтересовалась я у Бориса.

– Я хочу с вами переговорить, только не знаю, как начать.

– Давайте не будем ходить вокруг да около, поговорим начистоту. Если боитесь, что я расскажу всем о ваших увлечениях, вы заблуждаетесь. Вы же приезжаете в этот клуб без опасения, что завтра об этом узнают ваши знакомые. Это закрытый клуб, и человеку с улицы здесь не место. Если вы приезжаете в этот клуб, значит, вы ему доверяете, так как клуб пытается создать максимально комфортные условия для вашего отдыха и сохранить неразглашение чужих тайн. Кроме того, в клуб приезжают персоны, намного важнее и влиятельнее вас, – заметила я.

– Я оставил вам свою визитку, – коротко отрезал Борис. – Я бы хотел её забрать.

– Ваша визитка лежит у меня дома. Если для вас это так важно, я могу зайти домой и её вынести. Но мне кажется, это бессмысленно. Каждый день вы раздаёте массу своих визиток.

– Но никто ещё не видел меня в том месте, где увидели вы.

– Даже если бы я кому-то рассказала, где именно вас увидела, мне бы вряд ли поверили. Просто сегодня вы выбрали себе не самого лучшего партнёра. Хотя, я уверена, в его интересах тоже молчать.

– Подзабыл, как вас зовут?

– Лера.

– Так вот, Лера, я очень надеюсь, что вы умеете держать язык за зубами. Я далеко не простой человек, и если узнаю, что вы проболтались, запросто испорчу вам жизнь.

– Моя жизнь уже и так испорчена. Хуже некуда, – усмехнулась я. – Муж без памяти, никаких перспектив.

– Поверьте, бывает хуже.

– Борис, вы мне угрожаете?

– Не угрожаю, а предупреждаю.

– А вот предупреждать меня не надо. Я девушка понятливая.

– Надеюсь, мы с вами друг друга поняли, – попытался ещё раз уточнить Борис.

– Я же сказала, не сомневайтесь. Вы лучше со своим напарником разберитесь. У него язык помело.

– Поверьте, я разберусь.

– Удачи вам.

Мы подъехали к моей вилле, и я с грустью посмотрела на тёмные окна.

– Визитку вынести?

– Нет. Будет лучше, если вы её сами уничтожите.

– Хорошо, уничтожу.

– Как обстоят дела у вашего мужа?

– Как они могут обстоять? Всё так же. Без изменений.

– Он по-прежнему никого не узнаёт?

– Думаю, он и дальше никого не узнает.

– Значит, у вас даже не осталось надежды?

– Я ещё вчера сказала вам, что у меня ничего не осталось: ни веры, ни надежды. С каждым днём руки опускаются всё больше и больше.

– Позвоните мне завтра в первой половине дня. Вернее, уже сегодня. На часах ровно пять утра. Тот американский врач, про которого я вам говорил, сейчас здесь.

– Вы хотите свести меня с вашим врачом?

– Мне было бы приятно, если бы он оказался вам полезен.

Глава 18

– Спасибо, – я расплылась в улыбке.

– Пока меня благодарить не за что. Вот когда помогу, тогда и поблагодарите. А ещё лучше, приезжайте завтра, точнее уже сегодня, к моему офису, адрес есть на визитке, к одиннадцати часам утра. Я довезу вас до клиники, познакомлю с врачом, а об остальном: о стоимости медицинских услуг и о том, когда вы сможете показать своего мужа, договоритесь сами. Я представлю вас как свою очень хорошую знакомую. Это нужно, чтобы к вам было более серьёзное отношение и самые минимальные финансовые затраты.

– Спасибо вам, – несмотря на жуткую усталость, я почувствовала, как у меня поднялось настроение. – Вы так добры. А это для вас необременительно?

– Нет. Завтра у меня есть немного свободного времени. Я буду в офисе с десяти часов. За час поделаю кое-какие дела и встречусь с вами в одиннадцать. Мне всё равно ехать в сторону клиники. Там, по соседству, фирма находится, которую надо навестить.

– Так время уже пять утра, – не могла не удивиться я.

– Ровно пять часов, – посмотрел на свои часы Борис.

– И вы в десять уже будете на работе?

– Приму душ, пару часов посплю, и на работу.

– И вам хватает пары часов сна?

– Не хватает, – улыбнулся мужчина. – На выходных высплюсь. Работа есть работа.

– Тогда вы живёте на износ.

– Я не так часто позволяю себе ночные гуляния.

– В одиннадцать я буду в вас.

– И ещё. Забудьте то, что видели сегодня.

– А я уже ничего и не помню, – слегка улыбнулась я и вышла из роскошной машины.

Я вошла холл и почувствовала себя крайне плохо. Понимая, что нет сил даже помыть посуду, я сделала несколько глотков зелёного чая, накапала успокоительных капель и легла на диван, закутавшись в тёплый плед. Сна, как назло, не было. Из головы не выходила леди-бой, которая повесилась на люстре. Я не могла представить, что теперь больше никогда её не увижу.

В голове не укладывается, как люди решаются покончить жизнь самоубийством. Даже страшно об этом думать. До какой же грани нужно дойти, чтобы сознательно взять и лишить себя жизни… Говорят, человек лишает себя жизни, когда не видит другого выхода. Не верю! Даже в самой безвыходной ситуации найдётся хотя бы один выход. Всегда есть способ решить проблему.

У нас принято осуждать самоубийц. Наверное, это оттого, что мы никогда не сможем почувствовать, что чувствуют эти люди. Отчаяние, одиночество, страх, безысходность, непонимание… Всё, что угодно. У леди-бой просто не хватило сил жить дальше. Сдали нервы. Она слишком отчаялась. Но ведь она же сама создала себе проблемы из-за тех тараканов, которые в последнее время поселились у неё в голове.

Несмотря на чёрную полосу, которая преследует меня в последнее время, мне хочется жить, знать, что будет там, впереди, и хочется посмотреть, почувствовать и ощутить необыкновенный опыт под названием жизнь. Очень печально и больно, когда люди отнимают у себя жизнь. Даже если для этого имеются очень веские причины. Любой из нас может свалиться с жизненной карусели, упасть носом в грязь, но всё же надо отряхнуться, встать и жить дальше, обходя грязь стороной.

Есть две категории самоубийц. Первая категория – это те, кто уходит из жизни в состоянии аффекта. Сюда можно отнести также алкоголь, наркотики, психотропные таблетки и неуправляемые эмоции. Вторая категория – это те, кто готовится к уходу из жизни заблаговременно, осмысленно и хорошо понимает последствия такого поступка. Например, у человека складываются обстоятельства, с которыми он просто не может жить дальше, и они с каждым прожитым днём давят на него всё сильнее и сильнее. Не сомневаюсь, что леди-бой относилась к первой категории самоубийц. Под давлением эмоций и алкоголя она увидела только один выход из ситуации – смерть.

Я закрыла глаза и представила, как она это делала. Всё случилось спонтанно и необдуманно. В тот момент она чувствовала себя одинокой и никому не нужной. А ведь я могла её остановить. Могла, если бы проявила к ней хоть капельку тепла и дружеского участия. Она же так хотела выговориться и излить душу. Но, вместо того, чтобы её выслушать, я смотрела на других трансвеститов и слушала музыку.

У всех случаются серьёзные переживания и испытания, но мы должны учиться противостоять своим бедам и депрессии, ведь в период депрессии в голову может прийти всё, что угодно. Как же страшно – сунуть голову в петлю и прийти к мысли, что уже всё, конец. И даже если успеешь об этом пожалеть, может быть поздно.

Промокнув тёплым пледом свои слезинки, я вспомнила, как однажды шла по подземному переходу в метро и увидела надпись: «Выхода нет». «Неправильная надпись», – тогда подумала я. А на следующий день я вновь шла по тому же подземному переходу и улыбалась. Кто-то зачеркнул надпись «Выхода нет» и написал: «Выход есть всегда!»

Самоубийство – не решение проблем. Разве можно подвергать сомнениям целесообразность нашей жизни? Я всегда успокаиваю себя словами, что всё плохое обязательно когда-нибудь пройдёт. Нужно жить.

У меня тоже бывали моменты, когда не хотелось жить, особенно в юности, но я никогда не задумывалась о самоубийстве. Я просто шла к зубному врачу. Мне хотелось сделать себе очень больно, чтобы моя новая боль превысила ту, что у меня внутри. И я никогда не теряла здравый смысл, и мои проблемы не закрывали всё остальное.

Я подумала о том, что люди, совершающие самоубийство, жутко эгоистичны. Они думают, что от их смерти всем станет легче. Но это не так. У этой девушки живы мать и отец, и даже если они говорили ей не самые приятные слова и считали, что у неё серьёзные психические отклонения, это не значит, что они не испытали горечь от потери близкого и родного человека. Скорее всего, они сейчас в шоке и винят себя в том, что она дошла до такой стадии, что у неё просто не хватило рассудка жить.

Чем больше я думала об этой девушке и о том, что произошло сегодня в клубе, тем холоднее мне становилось. Достав пуховое одеяло, я накрылась им поверх пледа и закрыла глаза. И почему самоубийцы вечно думают, что жизнь только им создаёт проблемы, а всех остальных носит на руках? Можно подумать, только они несчастные, а мы все тут в шоколаде, смакуем райскую жизнь. Если все начнут уходить от своих проблем подобным способом, что тогда будет? Жить стоит хотя бы ради того, что жизнь сама по себе достаточно интересна и уникальна.

Только я задремала, как из спальни вышел Колин и стал громко греметь посудой на кухне. Положив подушку на голову, я вновь постаралась уснуть, но он громко включил телевизор, чем окончательно вывел меня из равновесия.

– Почему ты не в больнице?

– А ты думала, я там всю жизнь буду лежать? Выписался, потому что мне там нечего делать. Написал расписку и послал всех подальше.

Колин намазывал на хлеб масло, пил чай и слушал громкую энергичную музыку. А ведь раньше он никогда её не слушал, у нас был только саксофон. Мой муж вёл себя так, словно жил один и даже не подозревал о моём существовании на этой вилле.

Не говоря ни слова, я фурией влетела на кухню, выключила громкий звук музыки и, держась за больную голову, пошла спать. Не успела я лечь на диван, как Колин, вновь включил музыку и издевательски начал подпевать вместе с певцом какую-то песню.

– Да что же ты такое творишь? – закричала я и, выключив музыку, спрятала пульт в карман махрового халата. – Ты на часы смотришь?

– Смотрю. Уже семь часов утра, – невозмутимо ответил Колин.

– Может, ты ещё караоке начнёшь петь в семь утра?

– Караоке я вчера вечером пел, а сегодня нет настроения.

– Что ж ты без настроения встал? Оно у тебя всегда должно быть хорошим. Ни проблем, ни забот, ни хлопот. Живёшь, ни черта не помнишь!

– Я хочу послушать музыку, – настойчиво повторил Колин.

– Ты можешь включить её потише в спальне. Я в зале сплю.

– А я хочу на кухне.

– Я тоже много чего хочу, – вновь прокричала я и почувствовала, что уже не могу справиться со злостью. – Ты живёшь не один, должен со мной считаться.

– А кто ты такая?

Глава 19

Вопрос прозвучал, как пощёчина. Я посмотрела на мужа беспомощно.

– Я твоя жена. И я хочу спать, – чуть слышно произнесла я.

– Сядь. Поговорить надо, – неожиданно заявил Колин и нервно закурил сигарету.

Я украдкой зевнула и села напротив. Тоже закурила сигарету.

– Я сам уже от этого всего устал. Понимаешь?

– Понимаю.

– Я боюсь, – тряхнул пепел в пепельницу Колин.

– Кого?

– Людей.

– Но ведь ты среди них живёшь. Как можно их бояться? К сожалению, я пока не могу вернуть нас в прошлое время. Со мной что-то не так.

– Ничего не хочу, – решительно заявил Колин.

– Почему? – я затушила сигарету.

– Потому что я из дома выйду и обратно домой дорогу не найду, – ударил по стене кулаком мой супруг.

– Это страх, – понимающе произнесла я. – С ним нужно бороться. Я тебя очень хорошо понимаю.

– Да ни черта ты не понимаешь! Целыми днями только и таскаешься непонятно где. Посиди в моей шкуре! Почувствуй, каково это – заново родиться.

– Колин, проще на кухне жаловаться на судьбу. Но ведь нельзя сидеть сложа руки. Нужно что-то делать. Ты же сам себя здесь заживо хоронишь. У тебя же руки, ноги, голова есть. Подумаешь, памяти нет, и без этого можно жить. – Я бросила укоризненный взгляд на грязную посуду в раковине. – Неужели трудно хотя бы посуду помыть.

– Это не мужское дело, – отрезал мой муж. – Надоело мне всё. И ты надоела.

– Колин, а ты сам себе ещё не надоел?

– Надоел, – честно признался супруг и, поддерживая голову руками, задумался.

Я смотрела на него пристальным взглядом и ощущала острую душевную боль. Я всё больше и больше приходила к мысли о том, что мне жутко неуютно с Колином. Я не могу с ним ни спать, ни есть, ни дышать. Мне хочется оставить этого человека и никогда его больше не видеть. Да и не только не видеть, но и ничего о нём больше не слышать. Он слишком чужой и совсем не тот, кого я любила. Мне хочется его бросить, но где-то в подсознании свербит мысль о том, что этот человек болен, а я не имею права бросать того, кто слабее.

– Колин, ты меня хоть немного любишь? – спросила я, заранее зная ответ.

– Я не знаю, что это такое, – усмехнулся он.

– Ты не знаешь, что такое любовь?

– Нет.

– Хотя бы соври. Обмани.

– Каким образом?

– Скажи, что любишь. Мне это так нужно…

– Зачем?

– Мне нужны силы, чтобы находиться с тобой дальше. Скажи, что любишь. Пожалуйста, скажи.

– Ничего я тебе не скажу, – пробурчал муж и закурил очередную сигарету.

А я глотала слёзы и думала о том, что когда-то наша аура дышала любовью. Любовь была всюду. Совсем недавно я считала, что для счастливой совместной жизни достаточно одной любви, а теперь понимаю, что моя любовь не вытащит и не спасёт наши отношения.

Наступил момент, когда я пришла к мысли, что Колин не только больной человек, лишённый памяти. Он ещё и большой эгоист. Такое «счастье» вряд ли кто-то выдержит долго. В его душе нет никаких стремлений. Да ещё не известно, есть ли у него душа.

Он не хочет понимать, идти на уступки, пытаться хоть что-нибудь изменить. Его установка действует только на себя. Для него в этом мире не существует других людей. Получается, в последнее время я не живу. Пустила свою жизнь на самотёк и самозабвенно служу эгоисту. Выходит, сейчас я сознательно отказываюсь от себя и живу для него?

Я понимала, что моя любовь гибнет. Очень тяжело осознавать, что любовь умирает, а ты ничего не можешь с этим поделать. Годами выстроенные отношения трещат по швам, а главное, на эти отношения больше не хочется тратить силы. Я превратила свою жизнь в жертву и целыми днями пытаюсь оправдать человека, который палец о палец не ударил, чтобы хоть что-то изменить. Чёрная неблагодарность. Всё, что происходит с нами в последнее время, ведёт к неминуемому разрыву.

– Колин, боюсь, я больше так не смогу, – глухо сказала я и встала из-за стола.

Он по-прежнему сидел за столом, смотрел в одну точку и не реагировал ни на мои слова, ни на мои действия. Положив руки ему на плечи, я ощутила, как на глаза навернулись слёзы.

– Как же нам с тобой дальше жить?

– Не знаю, – буркнул муж и убрал мои руки.

– Я хочу тебя показать американскому доктору. У него тут своя частная клиника. Пусть тебя посмотрит. Может, он и в самом деле хороший специалист.

– Устал я уже от этих докторов, – замотал головой супруг.

– И я устала. Но что-то же надо делать.

Несмотря на то, что Колин согласился приглушить звук телевизора, я больше так и не легла на диван. Нужно было собираться в офис к Борису. Посмотрев на себя в зеркало, висящее в ванной комнате, я, неожиданно для себя, прослезилась, сочла своё отражение в зеркале очень даже несчастным и принялась брызгать на него холодной водой. Потрогав синяк в правой височной области, я вновь отчётливо вспомнила события той страшной ночи в бане.

– И почему же ты у меня такая несчастная? Почему тебе так не везёт?

Из зеркала на меня смотрела глубоко несчастная девушка с печальными глазами.

Наложив побольше тонального крема под глаза, я замазала чёрные от бессонных ночей круги и нарядилась в изящное платье. Когда последние штрихи моего образа были готовы, я выпила чашку кофе, чтобы хоть немного взбодриться, и вновь посмотрела на Колина. Он всё так же тупо сидел перед окном, не обращал на меня внимания и ни говорил ни слова. Сидел, словно робот, с застывшим, непрогибаемым взглядом.

Глава 20

– Колин, за окном что-то интересное? – поинтересовалась я на всякий случай.

– Да, очень, – вяло ответил он. – Просто мне больше нечем заняться.

– Это хорошо, когда нечем заняться, – укоризненно заметила я. – А на меня столько всего навалилось, просто караул. Я уже забыла, когда высыпалась в последний раз.

– А ты куда собралась? – проигнорировал моё замечание Колин.

– По поводу американского врача хочу узнать. Я же тебе говорила.

– Да брось ты.

– Что бросить? Тебя или врача?

– Ерундой заниматься бросай.

Подъехав к офису, я подумала о том, что не совсем прилично ждать Бориса на улице у дверей. И решила зайти внутрь. Увидев охранника, я постаралась скрыть охватившую меня робость и тут же сказала, что иду к помощнику управляющего Борису.

– Вам назначено? – поинтересовался грозный охранник.

– На одиннадцать, – невозмутимо ответила я.

– А Бориса ещё нет, – бойко проговорил охранник. – Он ещё не подошёл.

– Как же так? Сказал, что приедет на работу к десяти.

– Ещё не подъехал. Не переживайте, он обязательно приедет. Борис очень ответственный.

– А он не предупреждал вас о моём визите?

– Нет, – покачал головой охранник. – Не предупреждал.

– Странно. Тогда где я могу его подождать?

– Если дадите свой паспорт, и вас запишут в журнал, сможете подождать прямо у кабинета. Там есть удобная гостиная.

– Пожалуйста, – я достала из сумочки паспорт. – А где находится кабинет?

– Пятьсот двадцатая комната. Пятый этаж.

Пока охранник переписывал мои паспортные данные, я обратила внимание на вошедшего в здание лысого. Он властно разговаривал с идущим рядом с ним собеседником и, поприветствовав охрану, направился к лифту. Увидев красивого мужчину, я бросилась следом. От него пахло безумно вкусным парфюмом. Интересно, он связан узами Гименея или ещё нет? Если нет, за такими, как он, идёт настоящая охота, в которой принимают участие сотни амбициозных и алчных девиц.

– Я телефон в машине оставил, – сказал незнакомец стоящему рядом мужчине. – Сходи, возьми. Принесёшь мне его в кабинет.

Мужчина спешно кивнул и пошёл за телефоном. Как только двери лифта открылись, я зашла в красивый зеркальный лифт вместе с незнакомцем.

– Вам какой? – тихо спросила я.

– Пятый.

– Надо же, и мне пятый.

Двери лифта закрылись, и мужчина улыбнулся.

– А вы, случайно, не ко мне едете?

– Случайно нет. Я к Борису. А вы, простите, кто? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Я его помощник, – рассмеялся мужчина.

– Кто?

– Помощник.

– Да что у вас за организация такая…

– А чем вам не угодила наша организация? – улыбнулся мужчина.

– Кругом одни помощники. Борис – помощник управляющего, а вы – помощник помощника управляющего. Даже страшно подумать, какой у вас тут управляющий, если у него столько помощников.

– И каким вы себе его представляете?

– Какой-нибудь толстый, лысый, вредный, злобный и ленивый дядька.

– Почему вы его так охарактеризовали?

– Потому что деятельный человек никогда не заведёт себе такое количество помощников.

– А если у него огромный фронт работы, что без такого количества помощников никак? Если у компании такая обширная деятельность? Вы же видите, у нас даже в Тае офис есть.

– Ну, не знаю, – пожала плечами я. – Даже у президента меньше помощников, чем у вашего управляющего.

Посмотрев на закрытые двери лифта, я вновь нажала на кнопку пятого этажа.

– А почему мы не едем?

– Действительно, почему мы не едем? – всполошился мужчина и вместе со мной принялся нажимать на все кнопки. – Чертовщина какая-то.

Осознав, что мы застряли в лифте, мужчина посмотрел на часы, побагровел и принялся нажимать кнопку вызова диспетчера. Но нам так никто и не ответил. Правда, после этого лифт немного проехал и завис где-то между этажами.

– У нас вчера кабину лифта меняли, – раздражённо сообщил мне разнервничавшийся мужчина. – Видимо, плохо поменяли. Тайцы, что с них взять. Неполадки какие-то.

– А мы что, сегодня первые на этом лифте едем?

– Нет, конечно, тут уже полное здание сотрудников. Не пешком же они все и поднимались. Но почему-то лифт сломался именно на нас.

– А диспетчер почему не отвечает?

– Да кто её поймёт, почему она не отвечает. Спит что ли? Так уже времени чёрт знает сколько. Может, отошла куда? Всех уволю гадов!

– Чтобы всех уволить, нужно сначала открыть двери лифта, – заметила я.

– Вот как только двери откроются, так всех и уволю к чёртовой матери!

– Да не волнуйтесь вы так, – попыталась успокоить я незнакомца. – Не будем же мы здесь вечно сидеть. Сейчас придёт диспетчер, увидит поломку, сообщит монтёрам, и нас вытащат.

Мужчина постучал себя по карманам и растерянно развёл руками.

– А я, как назло, мобильник в машине оставил.

– Не волнуйтесь, у меня есть телефон, – улыбнулась я и полезла в сумочку. Пока доставала телефон, на моём лице не осталось даже следа от улыбки, потому что шкала приёма была нулевая. – Он здесь не ловит.

– Что, совсем не берёт?

– Нет, – в знак подтверждения протянула я свой телефон мужчине. – Можете убедиться сами.

– Странно, а мой в лифте всегда берёт. Я со своего телефона постоянно в лифте разговариваю.

– Значит, у вас связь другая.

Сначала мы оба пытались стучать по лифту и звать на помощь, прислушивались к обеспокоенным крикам за дверьми лифта по поводу того, что нужно немного потерпеть, сейчас всё уладят.