Текст книги "Сладости ада, или Роман обманутой женщины"

– Олег Глебович, поступок вашего старого друга можно оценить как грубое хамство. Я не знаю, почему вы так близко к сердцу принимаете его поступок. Мне кажется, что в таком случае вы не должны давать ему и копейки. Вы хотели разойтись с ним по-хорошему, поступили благородно, предложив ему сумму, увеличенную вдвое, но он этого не оценил. Так что тут может быть только один вердикт: надо послать его ко всем чертям и прекратить с ним всякое общение.

– Именно это я и сделал, но…

Шеф замолчал, и я прочитала в его глазах испуг.

– И что?

– В последнее время мне угрожают.

– Обратитесь в милицию. Олег Глебович, это, конечно, ваши дела, но мне кажется, вы что-то недоговариваете. Вы чего-то боитесь. Я не понимаю, почему вы должны бояться человека, которого не видели двадцать пять лет. Почему вы так сильно переживаете из-за его бредовых идей и условий?

– Потому что чувствую, что меня скоро убьют.

Последние слова шефа заставили меня вздрогнуть, и я посмотрела на своего начальника совершенно другими глазами. Так, как никогда не смотрела на него раньше. И что я увидела? Вместо бравого, всегда уверенного в себе мужчины передо мной сидел совершенно потерянный человек, который имел глубоко несчастный и даже болезненный вид. В глазах этого человека были обреченность, страх и тоска.

– Олег Глебович, вы что такое говорите? Кто вас убьет? Напишите на того, кто вымогает с вас деньги, заявление в милицию. Возьмите себе охрану. Так же нельзя! Вы что хотите сказать, что на этого человека нет никакой управы? Никогда не поверю. Кто вы и кто он? Если вы считаете, что у вас есть основания для того, чтобы подумать о собственной безопасности, то примите соответствующие меры.

– Люся, у меня был один знакомый… – Голос моего шефа стал еще более грустным. – Так вот он очень сильно переживал за свою жизнь. Вернее, он очень много работал и имел очень большие деньги. Такие люди всегда находятся под прицелом. Особенно в нашем государстве. Он нанял пять человек охраны и купил автомобиль с бронированными стеклами. До него было очень трудно добраться, и он никогда нигде не появлялся в одиночестве – его всегда окружали телохранители. А однажды утром он был застрелен в тот момент, когда выходил из собственного дома. Причем выходил не один. Вместе с ним было трое охранников, и это не помогло. Его убил снайпер, сидевший на крыше соседнего дома. Ты понимаешь, к чему я это все говорю?

– Вы хотите сказать, что если кто-то задался целью вас застрелить, то он обязательно это сделает?

– Вот именно.

– А я с этим не согласна.

– Почему? – В глазах шефа промелькнула надежда.

– Потому что чем больше человек заботится о безопасности, тем труднее до него добраться. Любой из нас должен верить во что-то лучшее. Нельзя сидеть сложа руки и ждать плохого. Вам угрожают, а вы даже не пытаетесь прекратить эти угрозы. Вы начали бояться и поселили в своем сердце страх. Это не приведет ни к чему хорошему.

– Люсенька, все намного сложнее! Если бы все было так, как ты говоришь…

И я вновь подумала, что шеф рассказал мне далеко не все. Некоторые детали он обошел стороной, не стал меня в них посвящать. И он имеет на это полное право. Ведь он мой шеф, который всего лишь разоткровенничался со своей секретаршей.

Как-то по-отечески взяв меня за руку, Олег Глебович попытался улыбнуться и посмотрел на часы.

– Ладно, Люсенька… И зачем я гружу тебя своими проблемами? Я что-нибудь придумаю, со всем этим справлюсь. Просто меня не перестают поражать поступки некоторых людей. Они меня очень сильно удивляют и даже шокируют! Ты права, из любой ситуации можно найти какой-нибудь выход, в жизни абсолютно тупиковых ситуаций просто не бывает.

– Вот это другой разговор! А то вон как расклеились… Вам совершенно необходимо взять себя в руки. Честное слово, в последнее время я перестала вас узнавать. Вечно злой, замкнутый, раздраженный, дерганый… – Я не могла не высказать свои претензии шефу. – Так можно довести себя… не знаю до чего!

– Люсенька, ты совершенно права. Знаешь что?

– Что?

– Я тебя очень прошу. Побудь со мной эти выходные.

– В смысле?

– Только не подумай плохого. Ты мне очень нужна. Ты в самом деле действуешь на меня успокаивающе. С тобой я собираюсь с мыслями и рассуждаю более здраво. Знаешь что? – снова вдруг спросил Олег Глебович и посмотрел на меня таким умоляющим взглядом, что мне стало его по-настоящему жаль. Еще совсем недавно я считала его самодуром, а теперь увидела человека, который находится на грани нервного срыва и не может самостоятельно решить навалившиеся на него проблемы.

– Что? – повторила и я свой вопрос.

– Пожалуйста, немедленно прекрати работать. Выключи и не мучай больше компьютер.

– Что значит выключи? Но мне к понедельнику нужно сделать большой объем работы. Я не успею.

– Люся, я разрешаю тебе отодвинуть этот объем работы на то время, когда тебе будет удобно его выполнить. А эти два дня ты на отдыхе. Просто отдыхай на моей даче, наслаждайся красивой природой, дыши свежим воздухом и разговаривай со мной на самые отвлеченные темы.

– Вы хотите, чтобы эти дня я выступала для вас в роли этакой… мм… успокоительной таблетки?

– Я хочу, чтобы эти два дня ты была для меня хорошей знакомой, которая приехала погостить ко мне на дачу. И не забывай, что эти два дня для тебя будут считаться как хорошо оплачиваемые дни – по двойному тарифу. Ты же не где-нибудь, а в служебной командировке. Материально я тебя не обижу. А что касается твоего объема работы, то работа не волк, в лес не убежит. Тем более если я тебе все оплачу. Люся, уважь старика!

– Хорошо, – кивнула я. Ну, никак я не могла не согласиться и не принять столь странное предложение своего начальника.

– Вот и замечательно. Собирай все свои бумаги и папки обратно в сумку, выключай компьютер и смело отправляйся в бассейн. Хорошенько искупнись, а я пока замариную мясо. Вечером в гостевом домике будем жарить шашлык и пить умопомрачительное красное сухое вино. Такого вина ты еще никогда не пробовала! Это я тебе точно говорю!

Не став сопротивляться сложившимся обстоятельствам, я собрала все документы в сумку, выключила компьютер и отправилась следом за шефом, который повел меня с экскурсией по дому. Обойдя все роскошные комнаты, мы спустились в бассейн, который произвел на меня впечатление и размерами, и стеклянной крышей, и яркой разноцветной мозаикой.

– Ух, как красиво!

– Люся, во все это я вложил свою душу. Дом построен именно так, как я его себе представлял в короткие мгновения передышки среди постоянной работы. Его по праву можно назвать воплощением моей мечты. Так, ладно. Не буду тебе мешать. Я пошел мариновать мясо, а ты пока купайся, плавай… Да, хорошенько попарься в сауне. Сразу почувствуешь себя легче, здоровее. Нельзя же все время работать!

Как только Олег Глебович ушел, я быстро разделась и нырнула в воду. Вода была теплая и прозрачная, как стекло. Вдоволь наплававшись, я надела один из висящих на вешалке купальных халатов и направилась в сторону сауны. Олег Глебович был прав: у меня невероятно улучшилось самочувствие. Когда после парилки я еще раз окунулась в воду, я почувствовала небывалую легкость во всем теле и ощущение какой-то свободы. В конце концов, все совсем не так уж и плохо складывается, как я сама себе накрутила. Отдохнуть пару дней на шикарной даче совсем неплохой шанс привести свои силы, нервы и здоровье в порядок. Дойдя до одиноко стоящего лежака в самом конце бассейна, я прилегла и тут же закрыла глаза. Мне было так хорошо и спокойно, что я перестала понимать, где иллюзия, а где реальность, и переплела их между собой.

Вот я лежу рядом с большим и красивым бассейном под пальмой и слушаю, как льется и шумит каскад из воды. За окнами чудесного дома тихая осень, и разноцветные листья уже вовсю осыпаются с деревьев. Не знаю, но я почему-то подумала об Игоре, о нашей с ним встрече и о том, как из самого любимого человека на свете он превратился в совершенно непонятную мне личность, которая из-за корысти и жажды наживы может пойти на что угодно и даже терпеть все, что угодно от той, которая пообещала подарить ему красивую жизнь. А ведь когда-то… Когда-то именно с ним, а не с кем-нибудь другим я узнала, что значит «сойти с ума», и слепо верила в то, что смысл жизни заключается в любви. Странно… Игорь теперь – мое прошлое, а разве можно плохо относиться к своему прошлому, ведь это и есть часть моей жизни? Но тем не менее, я не испытывала к Игорю каких-то хороших чувств, а только сплошной негатив. Он потерял мое уважение. Как страшно понять и принять, что тебя разлюбили, что в тебе отпала всякая надобность, и как тяжело научиться с этим жить! Как тяжело осмыслить то, что тебя разлюбили, то, что любовь прошла, потому что она не вечна и обладает способностью уходить… И все же нельзя не любить свое прошлое, даже если оно принесло нам много муки, ведь это один из отрезков жизни, который пришлось пережить. Прошлое это память, а в моей памяти чаще всего всплывает самое лучшее. Я, например, не могу стереть из своей памяти тот момент, когда Игорь игриво кормил меня с рук, словно мать кормит своего птенца. Или как он нес меня на руках с автомобильной стоянки до моего дома, как сочинял мне стихи и читал их посреди ночи… Как мы однажды попали в сильный ливень и он вопреки моему сопротивлению надел на меня свою куртку, а сам промок до нитки… Все это было, и эти моменты невозможно вычеркнуть из памяти. Правда, пока еще воспоминания вызывают у меня печаль, и у меня вновь возникает сильная душевная боль…

Так вот, плавая по волнам памяти, неожиданно для самой себя я погрузилась в глубокий сон. А проснулась только тогда, когда на улице уже стало смеркаться.

– Вот это я проспала!

Стеклянная крыша бассейна с разноцветной мозаикой уже была темная, а это значило, что проспала я несколько часов. Встав с лежака, я быстро оделась и вышла из бассейна. Входная дверь дома была открыта, а с улицы доносился запах шашлыка. Выйдя на улицу, я увидела, что Олег Глебович сидит в беседке. В ней уже накрыт стол на две персоны и горят свечи. То, что я увидела – начатая бутылка вина, шампуры с мясом и осетриной, овощи, приготовленные на огне, – вызвало у меня дикий аппетит.

– Вкуснотища-то какая! – крикнула я, направляясь быстрым шагом к беседке. – Олег Глебович, вы уже начали без меня? Я и подумать не могла, что вы сидите тут в гордом одиночестве и караулите мой на удивление крепкий сон. Я все проспала! Почему вы меня не разбудили? Я бы хоть немного вам помогла.

Пройдя мимо костра, я дошла до беседки и вновь задала свой вопрос.

– Олег Глебович, ну все-таки почему вы меня не разбудили? Я и не представляла, что могу проспать до самого вечера. Видимо, на меня ваша сауна подействовала. Меня так разморило, что я вырубилась без задних ног…

Вопреки моим ожиданиям Олег Глебович ничего не ответил на мой монолог. Он сидел, облокотившись о резную деревянную стенку, и почему то не шевелился. Его глаза были открыты, но он смотрел куда-то вдаль и не обращал на меня никакого внимания.

– Олег Глебович, что с вами? Вам плохо? У вас опять прихватило сердце?

Подойдя к своему шефу вплотную, я взяла его за руку и постаралась нащупать пульс. Как только его в рука оказалась в моей, он слегка подался вперед, и… тело с грохотом повалилось на пол беседки.

– Олег Глебович, да что с вами?! – отчаянно закричала я и села на корточки. И увидела.

Вся спина моего шефа была в крови, и у него уже не было пульса. С ужасом посмотрев на окровавленную рубашку, я ощутила, как закружилась моя голова, и издала пронзительный крик.

– О боже… Да что ж это такое? Олег Глебович, да кто вас так? Кто?

Рядом с убитым лежал пистолет, который я тут же подняла, затем, незамедлительно сняв с предохранителя, выставила перед собой и принялась озираться по сторонам. В голове метались обрывки мыслей… Быть может, от приступов страха и истерии мой шеф убил себя сам? Многие люди в состоянии аффекта накладывают на себя руки… Нет, этого не может быть. На самоубийство это похоже меньше всего. Шефа убили, выстрелив ему в спину. Его убили… Пока я спала возле бассейна, его убили. Убили!

– Здесь есть кто?! – крикнула я в окружающую беседку темноту. – Выходи, или я буду палить без разбора! Выходи!!!

ГЛАВА 7

Я всматривалась в темноту и чувствовала, как сильно дрожат мои колени. В тот момент, когда мой взгляд упал на костер, я пришла к мысли, что шефа убили совсем недавно. Он успел накрыть стол, приготовить шашлык, потушить овощи, открыть бутылку вина и выпить бокал. Даже не верилось, что совсем недавно он сидел в беседке расслабленный и умиротворенный, о чем-то думал и никого не ждал в гости. Но кто-то подошел к нему из-за спины и наставил на него пистолет. Шеф не слышал и тем более не видел своего врага, потому что он не повернул свою голову назад и в его глазах не было страха. Он смотрел куда-то вперед и, судя по спокойному выражению его лица, совершенно не ждал плохого. Когда прозвучал выстрел, шеф даже не дернулся. Он остался сидеть, облокотившись о резную деревянную стенку. По всей вероятности, Олег Глебович умер мгновенно.

Итак, с момента убийства шефа и моего возвращения из бассейна прошло немного времени, значит, убийца может быть еще тут, рядом. Он смотрит на меня из темноты и может дать о себе знать в самую неожиданную для меня минуту. Не выпуская пистолета из рук, я принялась ходить вокруг беседки и всматриваться в кромешную темноту в надежде на то, что мне удастся разглядеть невидимого врага. Не прошло и минуты, как в противоположной части участка послышался странный треск. От страха у меня чуть было не перехватило дыхание, а по телу пробежала странная судорога. Я не раздумывая бросилась туда, где послышался треск, и сделала пару выстрелов в ту сторону.

– Выходи! – закричала я вконец обезумевшим голосом и затряслась, как в лихорадке. – Хватит играть в кошки-мышки! Я не позволю убить себя выстрелом в спину! Я не позволю!!!

В тот момент, когда недалеко от меня вновь послышался хруст, я зарыдала от страха и принялась стрелять без разбора, пока в обойме не закончились патроны. После последнего выстрела совсем рядом со мной раздался громкий мужской голос, который прокричал какую-то жуткую ругань и тут же умолк.

– Кто здесь?! Я спрашиваю, кто здесь?!

Услышав приглушенные стоны, я бросилась к тому месту, откуда они доносились, и споткнулась о лежащего на земле человека.

– О черт… Кто вы?

– Дура. Дура…

Рядом с небольшой березой лежал истекающий кровью мужчина и жалобно стонал. Присев рядом с лежащим в траве незнакомцем, я посмотрела на его окровавленную грудь и спросила дрожащим голосом:

– Я вас убила?

– Дура… Какая же ты дура… – словно в бреду повторял незнакомый пожилой мужчина и смотрел на меня обезумевшим взглядом. Рядом с незнакомцем валялось охотничье ружье, которым он так и не успел воспользоваться.

– Я не хотела в вас стрелять… Честное слово, я не хотела. Я от страха стреляла. У меня нервы сдали. Мне действительно страшно. Зачем вы убили Олега Глебовича? Вы – тот, кому нужна половина всего того, что он имеет?

– Я никого не убивал. Я сторожу эти дачи. Я всего лишь сторож. Я услышал выстрел и пошел посмотреть, что случилось. Я не знал, померещилось ли мне или он прозвучал на самом деле. Это ты убила Олега и со мной тоже решила разделаться.

– Я?

– Ты, – с трудом прохрипел мужчина и тяжело задышал.

– Я никого не убивала.

– Ты и есть убийца. Я знаю, что это ты.

– Я никого не убивала. Я… Да как вы смеете такое говорить? Я спала в бассейне… я даже понятия не имела, что Олега Глебовича убили. Я взяла пистолет, чтобы обороняться.

Вновь, посмотрев на окровавленную грудь мужчины, я почувствовала, что у меня начинается жуткая истерика. Я вдруг отчетливо поняла, что я только что выстрелила в ни в чем не повинного человека, сторожа местных дач, пришедшего сюда потому, что ему послышался выстрел. Я выстрелила в сторожа, а это значит, что мне теперь грозит срок.

Смахнув застилающие глаза слезы, я громко всхлипнула и по-бабьи заголосила:

– Мужчина, не умирайте, пожалуйста! Я вас очень прошу! Не умирайте! Я сейчас побегу в дом, позвоню по телефону и вызову «Скорую». Только, пожалуйста, потерпите немного и не умирайте. Сейчас вам окажут помощь… Вас спасут… Вот увидите, вас спасут! Все будет хорошо! Я обещаю вам, все будет хорошо! Мужчина, вы меня слышите? Вы слышите, что я вам говорю?

Но мне показалось, что мужчина совершенно меня не слышит. Он закрыл глаза и не издавал ни единого звука.

– Мужчина, вы живы? – Я вновь затрясла незнакомца за плечи, но так и не получила ответа на свой вопрос. – Я сейчас побегу за помощью… Я быстро… Я мигом, только туда и обратно…

Искренне надеясь на лучшее, я взяла его за руку и стала судорожно искать у него пульс.

– Господи… – тут же пробормотала я и, убрав руку с мертвого тела, схватилась за голову. – Да что это за жизнь такая собачья? Я не хотела его убивать. Бог свидетель, я этого не хотела! Господи…

Я больше не могла сдерживать слезы и заплакала навзрыд. Еще совсем недавно у меня была вполне комфортная и счастливая жизнь, хорошо оплачиваемая работа, любимый и любящий человек. Все рухнуло буквально в считаные дни. А теперь… Теперь началась самая черная полоса моей жизни. А ведь Дарья была права, когда говорила, что любой из нас может преступить закон. Вот его преступила и я – застрелила ни в чем не повинного сторожа. Как я смогу доказать, что убила его случайно? Как я смогу доказать, что не убивала своего шефа, что в момент убийства находилась в бассейне? А ведь настоящий убийца где-то рядом. Я просто уверена в том, что он здесь. Он наблюдает за мной со стороны и тихо усмехается тому, что я вляпалась по самые уши.

Посмотрев на безмолвно лежащее мертвое тело, я подняла выпавший из руки пистолет и на ватных ногах пошла в направлении дома. Мне показалось, что я слышу чьи-то шаги, но из последних сил постаралась не оглядываться назад, потому что понимала – мне совершенно нечем обороняться. В пустой обойме не было ни одного патрона. Когда шаги стали еще отчетливее и слышнее, я резко обернулась, вытянула руку с пистолетом, который если и мог напугать, то только внешне, и прокричала:

– Кто здесь?!

Мне показалось, что в темноте вырисовывается силуэт. Очертания какого-то невысокого человека. Или это было привидение? Я уже не могла отличить свои страхи от реальности и, только чтобы не слышать шаги у себя за спиной, побежала. Я старалась ничего не замечать и не оглядываться, потому что сражаться с привидением достаточно глупо, а может быть, даже опасно. Добежав до беседки, я бросила взгляд на лежавшего на полу убитого шефа и кинулась в дом. Забежав в холл, я быстро схватила свою сумку со всеми документами и вещами и выбежала на дорогу в надежде поймать какой-нибудь попутный автомобиль. Однако дорога возле дач была совершенно пустынной. Наверно, потому что уже было слишком поздно и все нормальные люди давным-давно были не только в своих домах, но и в постелях.

Повесив довольно объемную сумку на плечо, я шла по темной дороге и, не выпуская пистолета из руки, решила позвонить по мобильному Дарье. Когда из трубки послышался сонный голос моей подруги, я ощутила настоящую панику и заговорила так, словно через несколько секунд должна расстаться с собственной жизнью.

– Даша… Дашка… я в беде… – сбивчиво бормотала я и всматривалась в темноту вокруг.

– Я уже успела уснуть. Что случилось-то?

– У меня страшные неприятности. Можно к тебе приехать?

– Конечно, можно. Записывай адрес.

– Мне записывать нечем, да и ехать к тебе не на чем.

– Ты успокойся, пожалуйста, – не на шутку перепугалась моя подруга. – Тебе что, нужно вызвать такси?

– Я не знаю своего адреса. Понимаешь, кто-то убил моего шефа. Я не знаю, кто это сделал. Я спала в бассейне. Я жутко перепугалась, а затем случайно застрелила сторожа.

– Ты случайно застрелила сторожа?

– Да.

– Как это… случайно?

– Он сам виноват. Мог бы сказать, что он сторож, а не прятаться в темноте. Но он затаился, как не знаю кто… Что я могла подумать? Вот я и стала палить без разбора.

– Люся, ты выпила, что ли? Ты шутишь? – не поверила моим словам Дарья.

– В том-то и дело, что я вообще не пила, и мне сейчас не до шуток.

– Ну ты даешь! Ты сейчас где?

– Иду по пустынной дороге на полусогнутых ногах. Кругом ни души и ни одного проезжающего автомобиля.

– А почему на полусогнутых-то?

– Потому что мне кажется, что мне в любой момент могут выстрелить в спину.

– Кто?

– Не знаю кто! Тот, кто убил шефа.

– А что, твоего шефа убили?

– Даша, я тебе про это уже сколько времени твержу! Ты хоть меня слушаешь или нет? Чем ты там занимаешься?

– Просто ты так сбивчиво говоришь… Так ты сможешь ко мне приехать или не сможешь? – Дарья окончательно растерялась.

– Если меня не грохнут, то, наверное, смогу.

– У тебя есть возможность поймать машину?

– Самое для меня главное сейчас – выйти на трассу. Там можно будет ее поймать. Но я не знаю, сколько тут до трассы. По-моему, еще идти прилично. И мне страшно. Постоянно кажется, что за мной кто-то идет. А может быть, я просто поехала головой?! Вот черт, а еще у меня в пистолете обойма пустая…

– А ты что, с пистолетом?

– Да, только с него толку… Того, кто убил моего шефа, вряд ли можно испугать пистолетом без патронов.

– Люся, ты правильно идешь в направлении трассы?

– Я в этих местах в первый раз, но думаю, что иду правильно.

– Вот ты иди и разговаривай по мобильному телефону. Если кто-то за тобой следит, то пусть знает, что ты не одна, что ты с кем-то на связи. Да и тебе так спокойнее. Телефон хорошо заряжен?

– Вроде бы да.

– Вот и замечательно. Говори со мной о чем угодно, только не молчи. Разговаривай, и тебе не будет так страшно.

Услышав донесшийся из трубки детский голос, я слегка ускорила шаг и спросила:

– Даша, я что, своим звонком твою дочку разбудила?

– Да нет. Она просто в туалет сходила. Уже легла.

– Дашка, вот ведь как со мной судьба пошутила! Я и подумать не могла, что когда-нибудь могу вляпаться в подобную ситуацию. Еще совсем недавно я не хотела переписываться с заключенным и говорила о нем с пренебрежением, мол, он уголовник. Теперь же все поменялось: я сама стала уголовницей. Даша, а интересно, доходят письма из одной зоны на другую? Ты случайно не знаешь?

– Не пойму, какие письма? – не сразу поняла меня подруга.

– А тут и понимать ничего не нужно! Если меня посадят, то долго ли с моей зоны письма будут идти на зону, где отбывает свой срок Николай?

– Люся, ты точно не в себе! Ты что несешь? Никто тебя пока никуда не посадил.

– А ты не знаешь, сколько дают за случайное убийство?

– Не знаю и знать не хочу. Послушай, давай поговорим на отвлеченные темы.

– На отвлеченные не получится! – категорично отрезала я. – Как я могу отвлечься, если каждую секунду жду выстрела в спину?

– Ты об этом не думай. Сколько еще до трассы?

– Понятия не имею. Даша, а ведь я даже «Скорую» не вызвала. Хотя зачем «Скорую» вызывать? Там лечить некого. Там живых нет. Одни мертвые. А милицию тем более вызывать нельзя – меня же сразу посадят. Так что у меня особого выбора нет, – принялась успокаивать я себя. – У меня выбор один – бегство.

Еще ускорив шаг, я тяжело задышала и ощутила, как задрожал мой голос.

– Дашка, тут такая темень. Кругом лес, ни одного огонька нет. Ты только представь, как мне страшно.

– Представляю.

– Если бы я с тобой по телефону не разговаривала, то я бы просто с ума сошла!

– Поэтому я и говорю, чтобы ты не замолкала. Я должна тебя слышать. Можешь болтать о чем угодно, хоть нести всякую чушь. Ты хоть приблизительно вспомни, дача далеко от главной трассы находится?

– Дашка, не помню. Я, когда ехала, в дорогу особо не всматривалась. И все же я не думаю, что это очень далеко.

– Тогда иди. Слава богу, на улице не зима. Погодные условия позволяют.

Как только Дашкин голос умолк, я резко остановилась и обернулась назад. Мне показалось, что где-то недалеко от меня едет машина.

– Люсь, ты что молчишь-то?

– Машина едет.

– Значит, тебе повезло. Предложи ему денег нормально, а я тебе скажу свой адрес. Только что-то я в твоем голосе радости особой не слышу, сплошной испуг. Люся, машина – твое спасение. Чего ты боишься-то?

– А вдруг это убийца? – увидев, что где-то там, вдалеке, виднеются светящиеся фары, я ощутила, как сильно забилось мое сердце и как от нахлынувшего на меня волнения мне стало не хватать воздуха. – Даша, я не знаю, что мне делать…

– Как это что делать? Ловить машину! – не раздумывая, скомандовала Даша и тут же подстегнула меня к решительным действиям: – Ты до трассы до утра идти можешь, и неизвестно, дойдешь или нет. Намного безопаснее ехать в машине, чем идти по темной лесной дороге в гордом одиночестве. Давай не выдумывай, делай то, что я тебе говорю. Хотя знаешь, сейчас довольно сложно заставить кого-то остановиться…

– Ты хочешь сказать, что машина может не остановиться?

– Будем надеяться на лучшее. Сама посуди, сейчас такое сложное и страшное время. А тут одинокая девушка на лесной дороге. Нормальный человек, конечно, проедет.

– Ты хочешь сказать, что он подумает, что я проститутка? – Это было первое, что мне пришло в голову. – На проститутку я похожа меньше всего. Слишком скромно одета.

– Не бойся, вряд ли кто-нибудь подумает, что ты проститутка. Они не стоят на неосвещенных лесных дорогах, они стоят на центральных трассах, где постоянно ездят машины. А на лесных скорее работают те, кто занимается гоп-стопом. Мужик ведется на симпатичную девушку, машина останавливается. Девушка начинает заговаривать свою жертву, и в этот момент из леса выходит парочка амбалов, которые тут же бросаются на водителя и отбирают у него машину. Хорошо, если после этого водитель останется жив.

– Ты хочешь сказать, что я должна отобрать чью-то машину?

– Люся, у тебя мозги вообще отказываются варить. Где машина?

– Уже близко.

– У тебя деньги есть?

– Есть.

– Так вот: сразу предлагай деньги. Говори, что тебе в Отрадное срочно надо. Это кто-то свыше услышал твою молитву и послал тебе автомобиль. Только пистолет, пожалуйста, убери, а то точно водителя напугаешь.

– Даша, я не могу спрятать пистолет!

– Почему?

– А вдруг это убийца?!

– Какой еще убийца?

– Ты что, мне совсем не веришь? Думаешь, что я пьяная и поэтому несу всякую чушь? Ты действительно так думаешь? Ну, скажи: да?

Но я не успела услышать Дашкин ответ, потому что машина поравнялась со мной и осветила меня своими яркими фарами. Спрятав пистолет за объемную сумку с документами и деловыми бумагами, я подозрительно посмотрела на остановившуюся рядом со мной машину и, постучав по закрытому стеклу, громко произнесла:

– Будьте так любезны, довезите меня, пожалуйста, до Отрадного. Я вам очень хорошо заплачу.

Темное тонированное стекло опустилось, и я увидела совершенно лысого мужика, который, не говоря ни единого слова, кивком головы показал, чтобы я садилась в машину.

– Вот спасибо! Вы даже не представляете, как вы меня выручили. Спасибо огромное!

Убедившись, что мужчина в машине один, я села на заднее сиденье и принялась приводить все Дарьины указания в действие:

– Мне нужно в Отрадное. Я вам дам три цены. Но если вам до Отрадного не удобно или вы едете в другой район, то довезите хотя бы до трассы. Я там другую попутку поймаю. А вы в какой район едете?

Мужчина никак не отреагировал на мой вопрос и не произнес ни единого звука. Он смотрел прямо перед собой и вел себя так, словно он только что не взял к себе в машину незнакомую попутчицу, а по-прежнему ехал один. Вспомнив, что я еще не сбросила телефон Дарьи, я тут же поднесла трубку к уху и, не переставая сверлить взглядом лысину водителя, заговорила:

– Я уже в машине. Не волнуйся. Мы едем в сторону трассы.

Пусть, подумала я, незнакомец знает, что я не одна, что на другом телефоне за меня очень волнуются и переживают. По крайней мере, это хоть как-то убережет меня от какого-либо еще несчастья.

– Так назови ему адрес, – подсказала Даша.

– Мужчина какой-то неразговорчивый попался. Не хочет со мной разговаривать, и все тут.

– Что значит – не хочет?

– В машину посадил, а разговаривать не хочет.

– Может, он немой?

– Не знаю. – Я была близка к истерике. Мы ехали все по той же лесной дороге, и никакой трассы еще не было видно.

Не удержавшись, я слегка постучала мужчине по спине и постаралась сказать как можно более спокойно:

– Простите, а далеко до трассы?

Не говоря ни слова, незнакомец тут же затормозил, одарил меня пристальным взглядом и знаком показал мне, чтобы я немедленно выметалась из машины.

– Простите, я всего лишь хотела узнать: как долго нам ехать до трассы и сможете ли вы довезти меня до Отрадного?

– А я всего лишь хотел, чтобы ты закрыла свой рот, – прохрипел незнакомец. – Проваливай отсюда. Иди пешком.

– Но…

– Никаких «но». Я сказал, проваливай отсюда!

– Но мне страшно! Как вы можете выгнать девушку из машины в кромешную темноту? Кругом ведь лес! Я же сказала, что я вам хорошо заплачу. Я не прошу вас что-то сделать бесплатно. Я никуда не пойду!

– Выходи, – вновь пробурчал незнакомец, и тут я ощутила, как от него разит перегаром. Кажется, лысый мужик был очень сильно пьян. – Выходи, я не буду повторять два раза.

– Но я же заплачу!

– Пошла ты вместе со своими деньгами!

– Но как вы можете выгонять одинокую девушку в темноту?

– А что ты делала в темноте до того, как я тебя подобрал? Что ты делала на ночной дороге с окровавленными руками?

– С чем?

– Да у тебя все руки в крови! И не только руки, лицо тоже. Замочила, что ли, кого?

– Я?! Я никого не убивала! – Я тут же посмотрела на свои руки и с ужасом увидела, что на них действительно была кровь. Видимо, я запачкалась, когда трясла за плечи раненого сторожа и пыталась рассмотреть его ранение. А затем, в спешке, вытерла свое лицо от слез этими же руками. Странно, что этот тип вообще согласился посадить меня в машину и куда-то везти.

– Я просто испачкалась. Ничего страшного, – попыталась я оправдаться. – Это не кровь. У меня банка краски пролилась.

– Какой еще краски?

– Я художница. Обычно я по ночам рисую. Так что это совсем не то, что вы подумали. Я просто не успела ни умыться, ни помыть руки.

– Художница, говоришь?

– Художница.

– Послушай, художница, а что ты тут ночью делаешь?

– У меня машина сломалась, а мне ночью срочно в город понадобилось. Вот я и пошла пешком в сторону трассы.

– Врешь ты все!

– Не вру. Только ради всего святого, не выгоняйте меня на улицу! Вы даже представить себе не можете, как мне страшно!

– Послушай, художница, я когда тебя посадил, то сразу не разглядел, что ты своей так называемой краской испачкана, а когда в зеркало глянул, какими руками ты свои слезы вытираешь, то… Вот что, девушка… У меня на даче выпивка закончилась, как на зло. Она имеет гадкую способность заканчиваться в самый неподходящий момент. До трассы уже совсем недалеко. Мне, собственно, нужно до магазина доехать, выпивки взять и обратно. Я вот что тебе предлагаю, художница…