Текст книги "Неслучайная связь, или Мужчин заводят сильные женщины"

Глава 23

Бросив на пол пустой стакан из-под коктейля, я взяла стоящую на столе бутылку виски и, покачиваясь, поднялась наверх. Дотянувшись до мобильного телефона, я позвонила Елене и заплетающимся языком сказала:

– Лена, это Яна. Узнала?

– Конечно. Что-то случилось?

– Случилось, – честно ответила я.

– Что случилось?

– Я убила Аскольда.

– Что? – заметно растерялась Елена.

– Я убила Аскольда, – вновь повторила я.

– Как?

– Из пистолета. Он, наверно, рассчитывал, что я выстрелю себе в голову, но я разнесла ему башку. Рита отомщена. Слышишь, твоя сестра отомщена!

– Яна, где ты? Говори адрес. Я сейчас приеду, – сказала Елена.

Я продиктовала девушке адрес и попросила ее приехать как можно быстрее. В противном случае я одна здесь просто сойду с ума. Перед тем как положить трубку, я все же спросила:

– Мне не хочется тебя в это втягивать. Смотри, может, тебе это и не надо.

– Я хочу увидеть ЭТО своими глазами. Я уже выезжаю, – заявила Елена.

Мне казалось, что с приездом Лены мне станет легче и я разделю с ней все свои страхи и опасения. Хоть немного сочувствия мне совсем не повредит.

Неожиданно раздался звонок. Я вздрогнула и подошла к домофону. Видеокамеры показывали, что за забором стоит… Матвей.

– Только его сейчас не хватало, – пробормотала я и сняла трубку.

– Опять ты. Что тебе надо? – раздраженно спросила я без всякого приветствия.

– Здравствуй, Яна. Тебя здороваться не учили? Ты не в состоянии сказать: «Здравствуй, Матвей»? – принялся поучать меня незваный гость, приехавший крайне не вовремя.

– Матвей, а не пошел бы ты…

– Открой. Я хочу поговорить с твоим мужем.

– Я за него.

– Мне не нужна ты. С тобой все ясно. Ты не умеешь разговаривать с людьми. Это диагноз. Мне нужен твой муж.

– Его нет дома.

– Тогда я буду сидеть под калиткой, пока он не придет.

– Тебе больше заняться нечем? Что ты хочешь от моего мужа?

– Я хочу получить деньги за ремонт своего авто.

– Уходи, – холодно сказала я Матвею и, обернувшись, обратила внимание на то, что по участку не бегает Джек. – Странно, – вырвалось у меня, и я направилась к вольеру посмотреть, не запер ли его там Аскольд.

Увиденная картина заставила меня закричать и броситься прочь. У вольера лежал окровавленный Джек. Его пасть была приоткрыта, а глаза смотрели куда-то вдаль. В том, что Джека застрелили, я даже не сомневалась, только как же такое могло произойти, если на территории дома никого нет?!

Быстро прокрутив в памяти последние события, я вспомнила, что в тот момент, когда я приехала домой и парковала машину, Джек радостно выбежал мне навстречу, виляя хвостом. После этого мы с Аскольдом вошли в дом и спустились в тир. Джек остался на улице. Значит, в тот момент кто-то пробрался в дом и его за–стрелил. Этот кто-то может сейчас находиться на территории дома и наблюдать за всеми моими действиями со стороны. Получается, что я сейчас не одна… Кто он и что ему нужно? Вероятно, следом за Джеком отправят на тот свет и меня…

Почувствовав, как у меня затряслись колени, я бросилась к калитке и быстро ее распахнула. За воротами стоял раскуроченный драндулет Матвея. Сам он сидел прямо на капоте и курил сигарету.

– Проходи. В доме подождешь мужа, – возбужденно произнесла я, нервно покусывая губу.

– С чего это ты такая добренькая? – удивился Матвей.

– Проходи, а то передумаю. Я два раза не приглашаю.

Матвей тут же встал с капота и принялся отряхивать свою задницу.

– Да не отряхивай ты ее.

– Почему? – не понял меня Матвей.

– Чище не станет.

– С чего бы это?

– С того, что ты ничуть не чище капота. Запущенный, грязный мужик. Жена за тобой вообще, что ли, не следит? Ей нравится, что у нее мужик как бомж на вокзале? От тебя прямо душок какой-то.

– Какой еще душок? Ты что несешь? – вспылил Матвей, который на самом деле выглядел очень даже неплохо.

– Да не пойму я, – наигранно поморщила я нос. – Сыклинкой, что ли, подпахивает.

Увидев, что Матвей хочет броситься на меня с кулаками, я тут же забежала на территорию дома и за–крыла калитку.

– Придурок, ты что себе позволяешь?! – крикнула я через калитку.

– Это ты придурочная! Мало того что полмашины мне разнесла и даже копейки не дала, так еще постоянно надо мной издеваешься, и я должен терпеть твои оскорбления! Что, думаешь, если деньги есть, то все можно?

– Конечно, можно. Я тебе это еще в прошлый раз объясняла, а ты разве не знал?! – Я вновь открыла калитку и осторожно произнесла: – Только давай без рукоприкладства. Муж тебя на тот свет отправит, если с моей головы упадет хоть один волосок.

– И без оскорблений.

– Проходи.

– А муж когда приедет?

– Не знаю. Он передо мной не отчитывается.

Матвей вновь посмотрел на свою машину и как-то робко предложил:

– Давай я не территорию заеду.

– Зачем?

– Затем, что у меня нет особого желания машину за забором оставлять.

– Ты что, переживаешь, что ее угонят? Да кому такие дрова нужны? Ты же видишь, какие здесь дома стоят. Тут на таких не ездят. Даже у сторожей и чернорабочих машины и то намного приличнее.

Я не могла побороть в себе желание уколоть Матвея как можно больнее…

– Ты опять начинаешь? Просто у меня и так машина в аварийном состоянии, так еще, пока я твоего мужа ждать буду, колеса снимут.

– Да кому нужны твои колеса с дешевой резиной? – недоумевала я. – Если только их к какому-нибудь велосипеду приделать, да и то лишь к трехколесному.

– Послушай, язва, хватит! Или ты откроешь ворота и пропустишь мою машину, или я твоего мужа за пределами твоих хором ждать буду. Незачем мне все это выслушивать.

Я тут же открыла ворота и пустила Матвея на территорию. Он припарковал свою машину рядом с моей и, заглушив мотор, обошел мой автомобиль несколько раз.

– Смотри, как хорошо сделали. Ни одной царапинки нет, – покачал Матвей головой.

Я поспешила улыбнуться и тут же произнесла:

– А ты как думал? Когда есть бабки, нет проблем. Теперь у тебя нет даже косвенных доказательств того, что я въехала в твою машину. Любой суд скажет о том, что тебе все приснилось.

– Послушай, у тебя муж кто? Олигарх?

– Олигарх-лайт, – с вызовом ответила я.

– Это как понять?

– Это значит, олигарх облегченного класса, – разъяснила я Матвею.

– А тяжелого класса, наверно, не достался?

– Все верно, – согласилась я с Матвеем и, поднеся бутылку с виски ко рту, сделала несколько глотков. – Всех размели. Под чистую. Они пока настоящими олигархами становятся, так обрастают детьми, женами и любовницами. Там штат уже вовсю укомплектован. Не пробьешься.

– А с олигархами-лайт полегче?

– Чуть-чуть, – не могла не уточнить я. – Тут тоже конкуренция такая, что локтями приходится не один год потолкаться. Вот с такими, как ты, проблем нет. Таких хоть ковшом черпай, на каждом углу пачками. По два рубля пятьдесят копеек штука.

– Послушай, как с тобой муж живет?! Какая же ты злая. Я, между прочим, женат.

– Боже мой! И кто же эта несчастная? Что ж она так? Не совсем же голодный год! Неужели совсем не из чего было выбирать?

– Вот муж твой – мини-олигарх, а заплатить за ремонт моей машины не захотел, – проигнорировал мое последнее замечание Матвей.

– А почему он должен платить за чужой ремонт? Ты что, немощный? Или ты по жизни привык, чтобы за тебя везде платили?

– Потому что ты в мою машину въехала, а ты его жена.

– Тебе приснилось, что я тебя ударила. У меня машина как новенькая.

– Ладно, с тобой разговаривать бесполезно. – Матвей не выдержал и махнул на меня рукой. – Давай закончим эту тему. Ты меня вроде в дом приглашала.

– Ну так проходи, если не боишься.

– А почему я должен бояться? – на всякий случай поинтересовался Матвей.

– Муж еще подумает, что любовника привела, и полголовы разнесет.

– Ладно болтать. Можно подумать, твой супруг не знает, какие у тебя любовники.

– А какие у меня любовники?

– Тренер по фитнесу с упругими ягодицами, личный массажист или стриптизер. Вы же таких любите.

Матвей посмотрел на полупустую бутылку виски в моих руках.

– Послушай, а ты что так набралась? Что отмечаем?

– А тебе не обязательно знать, – резко ответила я и поднесла палец к губам. – На территории дома кто-то есть.

– Кто?

– Не знаю. У вольера собаку убили.

Глава 24

Матвей отправился вместе со мной к вольеру и посмотрел на окровавленного Джека.

– Надо же! Хорошая, наверно, была собака.

– Хорошая.

– И ты что, не слышала, как ее застрелили?

– Нет. Я в цокольном помещении была, а когда поднялась наверх, то застала вот такую картинку, – взволнованно произнесла я.

– У тебя же на участке видеокамеры, и вдоль забора тоже. Обычно они все записывают. Где у тебя пульт?

– В доме, на веранде.

– Пошли посмотрим.

Перед тем как зайти в дом, Матвей обратил свое внимание на шикарный «мерседес» Аскольда и не мог не подметить:

– Шикарная тачка. Олигарха-лайт?

– Его, – буркнула я и на всякий случай добавила: – Он на работу на служебной уехал.

Как только мы прошли в комнату, где располагались экраны системы видеонаблюдения, Матвей посмотрел на один из экранов и сделал вывод:

– Со стороны леса две камеры не работают. Видишь, запись не ведется. Уже как два часа. Видимо, их специально отключили, перед тем как влезть на территорию дома. В это же время убили собаку.

– Это Джек, – глухо сказала я.

– Что?

– Мою собаку зовут Джек. Я не люблю, когда ее называют собакой.

– Я понимаю. Видеокамера не работает два часа. Значит, Джека убили сразу, как только перелезли через забор, – пытался сопоставить факты Матвей. – Ты хоть понимаешь, что на территории дома кто-то есть?

– Понимаю, – испуганно сказала я, отхлебнув виски.

– В таком доме живете, а охраны не имеете. Нашли на чем экономить! Теперь понятно, почему ты меня к себе на чай пригласила. – Матвей слегка побледнел и прикрикнул: – Ну, что ты стоишь со своей бутылкой как ненормальная?!

– А что я должна делать? – испугалась я еще больше.

– Входную дверь запри, а то нас сейчас с тобой, как твоего Джека, уложат! А у меня, между прочим, дома жена и ребенок маленький.

– Не ори на меня в моем доме! – Я посмотрела на Матвея какими-то пустыми глазами и бросилась запирать входную дверь. – Жена у него и ребенок, – проворчала я. – С каких пор ты у нас стал таким семейным? Кобель!

– Кто кобель?! Я?!

– Кто ж еще? Еще скажи, что ты свою жену любишь.

– Люблю, – как-то неубедительно произнес Матвей.

– Ага, так я тебе и поверила! Да тебе вообще не дано любить. Любить – значит обладать талантом, а тебя Боженька этим обделил. С талантами у тебя серь–езные проблемы. Тебе никогда не узнать, что это такое. Ты хоть знаешь, как чувствует себя любящий человек? Из-за таких, как ты, можно на всю жизнь стать инвалидом, потому что твоя дешевая любовь может все разрушить и сжечь. Любовь к тебе можно сравнить со злокачественной привязанностью. И что бабы на тебя так ведутся? Чем ты их подкупаешь? Ведь они любят тебя слишком самоотверженно. Мы все хотим иметь в жизни надежный причал, но увы – эта счастливая редкость есть далеко не у каждого. Даже если сегодня у кого-то из нас есть любимый человек, то нет никакой гарантии, что он будет и завтра. Ты не можешь дарить любовь. К тебе женщины могут испытывать только патологическую привязанность. Любовь не должна напоминать зависимость от алкоголя, никотина или наркотиков.

– Послушай, да что ты можешь обо мне знать?! У тебя у самой рыльце в пушку. Ты сама-то замуж за деньги вышла. Ты хоть знаешь, что такое настоящая любовь?! Ни хрена ты сама не знаешь!

– Знаю. Проходила! Та любовь, которую я знала, была фальшивая. Видимо, моя очередь на раздачу настоящей любви еще не подошла. В моей голове рождается слишком много противоречивых чувств. Порой я все же склоняюсь к мысли, что любовь – это эйфория, а эйфория всегда временна. Жаль, что наступает тот момент, когда эйфория проходит. Все становится рутинным и обыденным. Нет дрожи в коленках, сумасшедшей страсти и светящихся глаз. Ничего нет. Любовь нас родила, и она же нас и убивает. Кого-то – страстью, а кого-то – болью. У всех по-разному. Она то возносит нас до небес, то кидает в страшную пропасть. Для кого-то любовь – волшебное чувство, а кто-то ее очень боится. Она кого-то испепеляет, кого-то согревает, а кого-то убивает. Любовь гробит много жизней. В моей жизни была любовь. Я испытала ее с огромными потерями для себя. Было время, когда я жила ею, и тогда она была смыслом всей моей жизни. Это была болезненная любовь. Мне было слишком тяжело с собой справиться. Я поняла, что если не предаем мы, то предают нас.

Матвей почесал затылок и парировал:

– Знаешь, Яна, я так подумал… Я, наверно, поеду. Я в следующий раз к твоему мужу приду. Что-то ты меня на чай пригласила не в самый лучший момент.

– Ты хочешь меня бросить? Еще раз?! – Мои глаза наполнились слезами. – Да что ж у тебя за привычка бросать женщин в самую трудную минуту, спасая свою шкуру?! У меня же Джека убили. Как я здесь одна буду?

На лице Матвея появилось недоумение.

– Послушай, а ты мне кто? С какого перепуга я из-за тебя своей жизнью рисковать должен?!

– Можно подумать, ты бы рискнул жизнью за близкого человека. – В моем голосе прозвучала усмешка.

– За близкого бы рискнул.

– Не ври. В твоем понимании близкий человек – это ты сам. И тебе собственная шкура намного дороже. Других близких людей для тебя не существует!

– Послушай, может, хватит…

– Я тебе заплачу, – неожиданно ответила я. – Я тебе заплачу за ремонт машины в двойном размере, только не оставляй меня одну.

Видимо, деньги сыграли свою роль, и Матвей тут же решил остаться.

– Только попробуй не заплати!

– Заплачу.

– Оружие в доме есть?

– Оружие?!

– Как я могу охранять тебя без оружия?

– Сейчас принесу.

Поставив бутылку виски на стол, я оставила Матвея в гостиной и бросилась в тир. В тире было темно и душно. Горел приглушенный свет. Аскольд лежал на полу. В его голове зияла рана, кровь забрызгала его лицо и даже стены. Рот Аскольда был открыт, словно он хотел мне что-то крикнуть, но не успел… Он хотел, чтобы я убрала от его головы ствол и пошла стрелять по мишеням. Он хотел, чтобы я стреляла так, как стреляла настоящая Яна…

Мне не было страшно от того, что я убила Аскольда. Страшно всегда тогда, когда убиваешь в первый раз. Я убивала не впервые, но лишь застрелив Аскольда, я почувствовала настоящее облегчение.

Подойдя к стойке с оружием, я сунула себе за пазуху свой любимый «ТТ» и взяла в руки пистолет типа «кольт», который протянула Матвею, когда поднялась наверх.

– Ты хоть оружием можешь пользоваться или тебя научить?

– Да я сам тебя научу.

– Значит, в оружии ты разбираешься намного лучше, чем в любви, – заметила я.

– Откуда у тебя такой пистолет?

– От мужа.

– Его ствол?

– Его.

– Автоматический.

– «Кольт-коммандер» с семизарядным магазином. У него высокая огневая мощь при максимальной концентрации ударной силы. Удобная рукоятка. Предохранитель в позиции большого пальца. Но мне больше нравится «ТТ». Несмотря на то что это оружие еще времен Красной Армии, «ТТ» превосходит своих именитых иностранных братьев. Совершенно простой по конструкции пистолет и абсолютно неприхотлив в эксплуатации. С «ТТ» удобно вести прицельный огонь.

В глазах Матвея показалась заинтересованность и даже какое-то восхищение.

– Я смотрю, ты в оружии разбираешься?

– Жизнь заставила, – ответила я и вздрогнула от того, что кто-то позвонил по домофону.

– Я подругу жду, – спешно произнесла я и бросилась к трубке. – Лена, я сейчас открою.

Пока Матвей стоял рядом с домом и осматривал территорию, я подождала, пока Лена отпустила такси, и сказала ей как можно тише:

– Я не одна. Ты про Аскольда пока ничего не говори. Понимаешь, кто-то отключил видеокамеру и убил мою собаку. На территории дома чужой. Одной страшно. Я тут одного мужичка придержала. Он как увидел, что собаку застрелили, соскочить хотел, но я его деньгами заманила.

– Вот нынче мужики пошли. Без денег и не помогут, – возмутилась Елена.

– Да ты что! Без денег они даже разговаривать не будут. Мужик нынче хитрый пошел. Купюру в зубы сунешь, тогда толк будет. Нет купюр – нет мужика. Их без денег ветром уносит. Прямо «Унесенные ветром», ей-богу.

Лена тут же прошла на территорию и присвистнула:

– Так вот этот козел где обосновался! Он этот дом тоже снимает?

– Снимал, – поправила я Лену. – О нем теперь нужно говорить в прошедшем времени.

– С ума сойти, не верится даже! Так он этот дом тоже снимал?

– Купил.

– Встал на ноги. Раньше снимал.

Я подвела Лену к Матвею:

– Лена, это Матвей, мой охранник. Матвей, это Лена, моя подруга.

– С каких это пор ты меня своим охранником сделала? – возмутился Матвей.

– По-моему, несколько минут назад мы с тобой обо всем договорились. Ты меня охраняешь до тех пор, пока не приедет мой муж, а я оплачиваю ремонт твоей машины по двойному тарифу. Тебя что-то не устраивает?

– Все в порядке, – тут же попытался заверить меня Матвей. – Просто ты меня так представила, будто я здесь на постоянной основе. Я лишь временно исполняю обязанности.

– Никогда не говори «никогда». Может, тебе понравится, так тебя потом отсюда за уши не оттащишь. Будешь мой дом, как верный пес, по жизни охранять. Вольер теперь свободный.

При словосочетании «верный пес» Матвей дернулся, изменился в лице и процедил сквозь зубы:

– Вообще-то я в фирме работаю и занимаю очень даже неплохую должность.

– Тогда почему ты на таких дровах ездишь?

– Послушай, Яна, я не знаю, за что ты меня так ненавидишь…

– А ты догадайся с трех раз.

– А мне и гадать нечего. Я тебя знать не знаю. Деньги получу и видеть больше не хочу. Я таких женщин, как ты, на дух не переношу.

– А какие тебе нравятся? Ну скажи? Дуры?! Тебе нравятся домашние, тихие, покладистые дуры???

– Ребята, прекратите ругаться, – постаралась сгладить ситуацию Лена. – Ну что вы в самом деле как дети малые…

– Я вот участок осматриваю. Все тихо, нет никого, – тут же переключился на другую тему Матвей.

Мы втроем обошли участок по периметру и не заметили ничего необычного.

– Что ж это получается, – принялась рассуждать я, – кто-то специально отключил камеру, забрался на участок, убил Джека и убежал? Ерунда какая. Джек не сделал никому ничего плохого. Участок большой. Может, за кустами кто-то сидит…

Обойдя участок еще несколько раз, мы оставили Матвея на веранде, а сами пошли в дом. В тот момент, когда мы вошли в тир, Лена тихо спросила:

– Что это?

– Тир. Он здесь любил стрелять.

– Боже! Он с Ритой как раз в тире познакомился.

Увидев мертвого Аскольда, Лена вскрикнула и что было силы ударила по трупу каблуком.

– Неужели сдох, гад?! Неужели сдох?!

– Такие сами не умирают, – заметила я. – Это я ему помогла. Он посадил меня на психотропные таблетки, как и твою сестру. – Я смахнула выступившие слезы и поправила упавшие на глаза пряди волос. – Знаешь, я очень хорошо понимаю твою сестру. У меня тоже было дикое желание выпустить пулю себе в голову. И это желание так тяжело побороть… Но вместо своей головы я выпустила эту пулю в голову Аскольда.

Мой взгляд скользил по тиру: по развешанным мишеням, разбросанным гильзам. Мне казалось, что в этом тире я провела большую часть своей никчемной жизни.

– Спасибо! Яна, ты не представляешь, что ты для меня сделала… – Лена бросилась ко мне на шею и зарыдала. – Знаешь, Рита не может разговаривать, но я знаю, что она все слышит, видит и понимает. Она тоже говорит тебе СПАСИБО. Я уверена, что пока Аскольд был жив, ей было там очень плохо.

– Где ТАМ? – пугливо спросила я.

– НАВЕРХУ. Ты что, не знаешь, что те, кто нам дороги, всегда НАВЕРХУ? Они радуются нашим удачам и победам и закрывают глаза на наши поражения и промахи. Я всегда чувствую поддержку Риты.

– Я теперь буду знать, – задумчиво произнесла я и подумала о том, что ТАМ, НАВЕРХУ, находится настоящая Яна и она тоже благодарит меня за этот поступок.

– Рита очень мучилась. Я знаю, что сейчас ей легче. Ей реально легче. Она улыбается. Таких выродков не может носить земля. Это слишком тяжелый груз. Рита так хотела стать счастливой…

Лена всхлипнула и постаралась улыбнуться.

– Что мы с тобой хнычем-то? Радоваться нужно. Давай выпьем, что ли? Помянем…

Глава 25

Я достала из небольшого холодильника, которым обычно пользовался Аскольд, какую-то нарезку, открыла новую бутылку виски, извлекла из морозильной камеры лед и хотела было смешать виски с колой, но Лена категорически была против.

– Не мешай. Сегодня такое событие – напиться хочется. Я смотрю, тир такой цивилизованный: и холодильник, и скатерть-самобранка, и выпивка. Видимо, Аскольд проводил здесь слишком много времени.

Я не стала посвящать Лену в то, что большую часть времени здесь проводила я и, не чокаясь, выпила свою порцию виски.

– Пусть земля тебе будет пухом, – произнесла я, глядя на труп.

– Каким пухом? – возмутилась Елена. – Наоборот. Пусть ему там будет ой как неспокойно. Пусть его там черти в бока постоянно пихают и напоминают ему о том, какой он козел. Пусть он в гробу каждую ночь переворачивается!

Лена произнесла последнюю фразу и задумалась.

– Яна, я вот пожелала ему в гробу почаще ворочаться. А где гроб-то? Как его хоронить? У него родные-то есть?

– Понятия не имею. Он меня ни с кем не знакомил.

– И Риту тоже.

– Очень темная личность.

– Ты в милицию будешь заявлять?

– Зачем? – удивилась я. – Если я заявлю в милицию, меня посадят. Я же не смогу доказать, что он сам себе в голову выстрелил.

– Вот и я про то же. Как же его хоронить-то?

– Что-то я об этом не подумала. Не могу же я его здесь оставить, нужно его куда-то деть.

– В мешок – и в лес. – Лена взяла инициативу в свои руки. – Пусть числится как без вести пропавший. Слишком много чести еще его хоронить.

Я налила нам еще по рюмке и почувствовала еще большее напряжение.

– Лена, я не хочу тебя во все это втягивать. Я сама со всем справлюсь.

– Так я сама втянусь, – вызвалась Лена. – Меня уговаривать не надо. Я тоже приложила руку к этому убийству. Ведь если бы я тебе не рассказала всю правду об Аскольде, ты бы вряд ли его на тот свет отправила. У меня у самой была мечта это сделать. Я даже на Ритиной могиле поклялась отомстить и своими руками эту мразь задушить. Можно сказать, что ты меня опередила. Не брошу же я тебя здесь одну с трупом! Уже на улице темнеет. Ближе к ночи в мешок его положим и в лес потащим. Я, когда на такси к тебе ехала, видела, что здесь лес недалеко.

– Яму, что ли, копать будем?

– Яму мы, наверно, только к утру выкопаем. Может, просто подальше в лес оттащим и какими-нибудь ветками завалим?

– Здесь река недалеко есть, – вспомнила я. – Может, его в реку и скинем?

– Тоже вариант.

Я вновь посмотрела на Лену и достаточно серьезно спросила:

– Лена, ты уверена, что хочешь мне помогать?

– Я на такой вопрос даже отвечать не хочу, – обиделась Лена. – Я, собственно, сюда за этим и приехала. Я же сестру потеряла. Понимаешь, сестру?!

– Понимаю. А я с ним себя потеряла. С такими мужиками только теряешь…

– А ты как дальше жить будешь? – поинтересовалась Лена.

– Не знаю. Но быть Яной мне что-то больше не хочется. Если честно, то и Анной тоже. Вот если бы их двоих в одну соединить!

– Я что-то не очень понимаю, о чем ты говоришь. Ты в этом доме жить останешься?

– Нет, конечно. Я что похожа на сумасшедшую? Тут долгов выше крыши. Отсюда бежать надо. Если я здесь останусь, то скоро рядом с Аскольдом лежать буду.

– А хочешь, у меня поживи, – предложила Лена. – Я живу одна в двухкомнатной квартире. От бабушки осталась. Я вечно на работе, квартира свободна.

– Спасибо за предложение. Я подумаю.

Чем больше мы выпивали, тем все быстрее уходило напряжение и я чувствовала в Ленке настоящую родную душу.

– Яна, а может, нам твоего охранника тоже подключить? – неожиданно предложила Лена. – Может, мы будем руководить, а он всю черную работу делать? Ты же ему пообещала заплатить за два ремонта машины, так пусть отрабатывает по полной. А то, что он там задницу греет на крыльце? Поверь, его задница столько не стоит, сколько ты хочешь ему заплатить.

– Лена, этот мужик – дерьмо, – не могла по-другому отозваться я о Матвее. – Он может меня потом шантажировать начать. Ты что, не видишь – у него на роже написано, как он деньги любит.

– Так, может, ему за молчание еще приплатить?

– С таким свяжешься – так придется платить всю жизнь. Не нужно его ни во что посвящать.

– Эй, девчонки, вы где? – послышался голос спускающегося по лестнице Матвея.

– Легок на помине, – недовольно произнесла я и у входа в тир перегородила ему дорогу. – Ты почему дом не охраняешь?

– Я что, сторожевая собака?

– Сторожевую собаку не спрашивают. Ее у входа сажают.

– Я там устал один сидеть. Скучно мне.

– Ты хочешь, чтобы мы тебя веселили?

– Когда твой муж-то приедет?

– Не знаю. Он у меня иногда у баб по трое суток зависает, – ответила я с особой издевкой.

– Как это? – захлопал глазами Матвей.

– Ты что, не знаешь, как мужики у теток зависают? Ты что, от жены не гуляешь? Правильный, что ли, такой.

– Не гуляют только больные и импотенты, – заметил Матвей. – Просто я в первый раз вижу жену, которая бы так спокойно говорила об изменах своего мужа.

– А у нас свобода нравов.

– Яна, я не перестаю тебе поражаться!

– Нравлюсь?

– Я же сказал, что таких, как ты, на дух не переношу.

– А не переносишь потому, что такую, как я, тебе не видать как своих ушей.

Матвей заглянул через мое плечо:

– Ничего себе! Здесь даже тир есть. Понятно, откуда у тебя такие хорошие познания в оружии. Можно пострелять?

– Иди наверху постреляй, – предложила я Матвею. – Если пристрелишь того, кто моего Джека убил, орден получишь.

– Яна, как же с тобой мужик-то живет? Какая же ты противная баба!

– Я не баба и никогда ею не была. Ты иди службу неси. Доложи обстановку, что там наверху?

– Ты что, командир?

– На данный момент я твой работодатель. Ты почему свой объект бросил? Как там наверху?

– Хватит со мной разговаривать как с солдатом, – вспылил Матвей. – Я не знаю, кому понадобилось отключать видеокамеры и убивать твою собаку, но наверху полная тишина.

– Тогда я ничего не пойму.

Не успела я сказать даже слова, как Матвей отодвинул меня в сторону и прошел в тир.

– Ты куда идешь? – бросилась я следом за ним, но уже было поздно.

Увидев труп Аскольда, Матвей вскрикнул. Немного придя в себя, он сел на корточки возле убитого.

– А это кто?

– Труп, – как ни в чем не бывало ответила я. – У нас поминки.

– Его вместе с Джеком убили?

– На пару.

Матвей вытер выступивший на лбу пот и истерично спросил:

– Может быть, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

– А кто ты такой, чтобы тебе что-то объяснять? – заметила я.

– Выпить хочешь? – постаралась сгладить ситуацию Лена.

– Я за рулем, – сказал Матвей. Но затем он передумал и попросил ему налить.

– А у нас самообслуживание, – в один голос заметили мы.

Выпив полную рюмку, Матвей внимательно посмотрел на меня, а затем перевел свой взгляд на Лену.

– Девки, а вы в своем уме? Я смотрю, вы здесь рядом с трупом пирушку закатили. Что творится, я не пойму. Вы что, с катушек слетели? Кто этот человек?

– Это мой муж, – улыбнулась я.

– Муж?! Он же должен приехать.

– Уже подъехал. Видишь, намного раньше, чем ты думал.

– Яна, а ты что, мужа убила???

– А это плохо?

– Ну ясное дело, нехорошо. А зачем ты его убила? – Матвей залпом выпил вторую рюмку.

– Затем, что хотела жить.

Матвей быстро встал и направился прочь из тира.

– Матвей, ты куда?

– Я ничего не видел, ничего не слышал. Здесь не был, и никаких денег мне не надо. Девочки, я умываю руки. Я вас не знаю.

– А пистолет вернуть не хочешь? – сухо спросила я.

– Ах да, конечно.

Матвей вернулся и протянул мне пистолет.

– Собаку тоже ты убила? – нерешительно спросил он.

– Ее зовут Джек.

– Джека ты тоже убила?

– Мужа убила я, а Джека – нет.

Матвей трясущимися руками налил себе рюмку до самых краев и хотел было выпить, но его остановила Лена.

– Что за мужики пошли… А дамам ты разве не нальешь? Между прочим, ты у нас в гостях на поминках.

Матвей тут же налил нам по рюмке и произнес какой-то дурацкий тост:

– Чтоб никто никого не убивал и все жили дружно. – При этом он метнул в мою сторону не самый теплый взгляд и отметил: – Ты опасная женщина, Яна.

– Ты это только заметил?

– Все, девочки, я умываю руки. Меня здесь больше нет.

– Ты уже в какой раз руки умываешь и все никак умыть не можешь, – высказала Матвею Елена. – Все наш вискарь хлещешь и хлещешь. Если умываешь руки, так иди с миром. Мог бы и помощь свою предложить.

– Какую еще помощь?

– Труп в лес оттащить. В тебе же силушки побольше. Мы вдвоем с ним знаешь сколько промучаемся? С тобой побыстрее будет. На плечи взвалил и попер. А мы руководить будем, следить, чтобы ты нигде не споткнулся и носом не пропахал.

– Девчонки, да вы сумасшедшие! – заявил Матвей и направился к выходу.

– Матвей, а ты разве свою жену не убил?! – крикнула я ему в тот момент, когда он уже выходил из тира.

– Что? – Матвей остановился и даже при слабом освещении стало видно, как его глаза налились кровью. – Что ты сказала?

– Разве ты свою жену не убил в том самолете? Когда все вокруг горело… Ты же ведь убил ее потому, что жить хотел…