Текст книги "Как сильно ты этого хочешь? Психология превосходства разума над телом"

Другие факторы повышают уровень воспринимаемого усилия, которое спортсмен способен переносить. Очевидным примером здесь можно считать мотивацию. Главным образом благодаря высокой мотивации мне удалось повысить сопротивляемость восприятию усилий и преодолеть ощущение своей беспомощности как атлета.

Не все спортсмены, тренирующиеся на выносливость, чувствуют себя беспомощными и уязвимыми, но, если учесть сам характер выбранных ими видов спорта, всем им приходится сталкиваться с психологическими барьерами, и все эти барьеры если не напрямую, то косвенно связаны с восприятием усилий. Если бы бег не был таким чертовски трудным спортом, атлетам были бы неведомы минуты сомнений, или предстартовой лихорадки, или послесоревновательной депрессии, или ментального выгорания, или тревоги. Даже самые распространенные ошибки тренировки, в частности перетренировка, уходят корнями в страх перед страданиями.

Психологи используют термин адаптация, чтобы описать поведенческий, эмоциональный и когнитивный ответы личности на дискомфорт или стресс. Тренировки на выносливость практически полностью связаны как раз с дискомфортом и стрессом, а значит, здесь крайне важна адаптация. Бегуну необходимо заставить работать свои мускулы. Работа мозга при этом – адаптация. Но вот ведь загвоздка: мускулы способны выдать только то количество работы, к которому может адаптироваться мозг. А значит, виды спорта, требующие выносливости, на самом деле – игра «разума над мускулами».

В видах спорта, требующих выносливости, успешной адаптацией будет любое поведение, мысли, эмоции или всё вместе – то, что обеспечивает лучшие результаты. Иными словами, успешная адаптация в этих видах спорта – любой ответ на дискомфорт и стресс, положительно влияющий на восприятие атлетом усилий, а также повышающий уровень усилий, на который он способен, или улучшающий его результаты.

Одни методы адаптации могут быть эффективнее других. Прикинуться больным, чтобы избежать дискомфорта на беговой дорожке, как я делал в выпускном классе, – один из примеров малоэффективного метода. Умение вдохновиться примером лучших атлетов, чтобы быть готовым к новым степеням дискомфорта, обретенное мной на втором этапе спортивной карьеры, – пример более эффективного метода адаптации.

Чтобы полностью раскрыть свой атлетический потенциал, вам придется научиться гарантированно адаптироваться к тем видам дискомфорта и стресса, которые неизбежны в спорте на выносливость. Начните с восприятия усилий и затем переходите к таким областям, как, например, страх поражения. Вы должны распознавать эти вызовы и практиковаться в совершенном владении искусством адаптации, позволяющем преодолевать каждое из этих препятствий с наибольшей эффективностью. Для такого высокого уровня владения искусством адаптации я сам использую термин ментальное соответствие.

Традиционная спортивная психология слабо помогает в достижении ментального соответствия. До эпохи мозговой революции, когда разум и тело воспринимались как две отдельные системы и когда биологией объяснялись практически все проблемы (хотя на самом деле не объяснялось ничего), психологии в сфере спорта отводилось скромное место. Эта дисциплина была представлена каким-то беспорядочным набором техник, совершенно оторванных от физического уровня (например, визуализация достигнутой цели) и по большей части не имевших к спорту отношения. Одни и те же приемы практиковались на абсолютно всех спортсменах: начиная с тех видов спорта, где восприятие усилий почти не играло роли (например, бейсбол), и кончая теми, где в этом восприятии заключалось все (спорт на выносливость).

Революция сознания потребовала появления в спортивной психологии новых подходов, которые базировались бы на психобиологической модели формирования восприятия усилий и тем самым отвечали бы на специфические требования развития выносливости у атлетов. Современная психология отличается от старой двумя ключевыми аспектами. Во-первых, она концентрируется прежде всего на развитии ментального соответствия, или адаптационных способностей, которые прямо и опосредованно сказываются на отношении атлета к уровню воспринимаемых усилий, необходимому для улучшения результатов. Это и есть психология разума, превалирующего над мускулами.

Во-вторых, в этой новой психологии спорта на выносливость роль спортивного психолога перекладывается на самих атлетов. Почему? Да потому что единственный надежный способ стать мастером адаптации к дискомфорту и стрессам в соревнованиях на выносливость – испытать все это самому. Никакие сеансы визуализации или упражнения на достижение цели не помогут вашему разуму подавить сопротивление тела в самые тяжелые моменты состязаний. Укрепление ментального соответствия требует, чтобы спортсмен сам испытал, что значит выкладываться по полной. Никто не сделает этого за вас и даже не проведет вас через такие испытания. В конце концов, адаптация – это ответ на дискомфорт и стресс, иначе она просто не возникает.

Однако быть самому себе спортивным психологом означает не просто обучаться на собственном тяжелом опыте. Нужно четко видеть принципиальную разницу между слепой борьбой с испытаниями и осознанным стремлением преодолеть их, изначально понимая их природу и выбирая для этого методы, доказавшие свою эффективность на примерах других атлетов. Глобальная задача новой психологии выносливости – наделить атлетов этим знанием, чтобы им не приходилось заново изобретать велосипед в попытках преодолеть дискомфорт и стресс своего вида спорта и чтобы они могли успешно справляться с ролью собственного личного психолога.

Лучший источник знаний о самых эффективных методах адаптации в спорте на выносливость – это истории лучших спортсменов в этих видах спорта. Те приемы, к которым прибегают великие спортсмены для преодоления самых устрашающих и наиболее распространенных ментальных барьеров и достижения лучших результатов, – по определению самые действенные методы адаптации для всех атлетов. Чемпионы могут быть превосходными ролевыми моделями в области спортивной психологии не хуже, чем в областях тренировок или питания. Если ваши ментальные навыки не превышают уровня хорошиста, не может быть и речи о том, чтобы подняться на высшие ступени пьедестала в соревнованиях на выносливость. Ни один атлет, каким бы талантливым он ни был, не добьется победы на современных международных соревнованиях, если не сумеет обуздать неистовую мощь собственного разума и не доведет до максимума свои усилия, чтобы выложиться полностью и достичь наилучшего результата. Подумайте, насколько достижения Хантера Кемпера превзошли мои, хотя по физическим данным он был не лучше.

Чтобы учиться у чемпионов, недостаточно просто выслушать истории их триумфа. Нам важно знать, как правильно эти примеры интерпретировать. Какова важнейшая глубинная сущность препятствий, преодоленных мастерами спорта на пути к победе? Как толковать адаптационные способности, пущенные в ход в борьбе с этими препятствиями лучшими из лучших, чтобы извлечь из них полезные уроки? Без ответов на эти важные вопросы нам не удастся использовать для своего развития примеры великих атлетов. И здесь нам на помощь приходит психобиологическая модель выносливости. Анализируя примеры из карьеры элитных атлетов с помощью принципов современной науки, мы сможем получить практические уроки и понять, как применить эти принципы к собственным атлетическим испытаниям.

Именно такая комбинация жестокого и болезненного опыта и его научной интерпретации подтолкнула меня ко второму этапу спортивной карьеры, связанной с видами спорта на выносливость. Когда я был всего лишь лучшим бегуном своей школы, мне не было дела до научного толкования тех страхов, что тянули меня назад. Равным образом я не имел понятия, что даже лучшие спортсмены терзаются точно такими же страхами. Став зрелым триатлетом и бегуном, я сумел нейтрализовать эти внутренние страхи, успешно выполнив для самого себя роль личного спортивного психолога, вооруженного научными знаниями о нейрофизиологической природе страхов и вдохновленного примерами лучших атлетов, продемонстрировавших самые эффективные способы борьбы с этой напастью. Накопленная таким образом мудрость не победила страхи сама по себе, но наделила меня необходимыми ресурсами для активного использования личного спортивного опыта в процессе достижения ментального соответствия.

Цель этой книги – помочь вам стать самому себе спортивным психологом, компетентно и эффективно практикующим новую методику в видах спорта на выносливость. На этих страницах вы не найдете новых техник и упражнений, это удел традиционной спортивной психологии. Вместо этого я предложу вам истории реальных побед, одержанных лучшими из лучших в мировом сообществе спортсменов, соревнующихся на выносливость. Рассмотренные с точки зрения психобиологической модели тренировки выносливости станут для вас прекрасными поучительными примерами.

Во время любого соревнования что-то внутри каждого атлета (теперь мы уже знаем, что это «что-то» – восприятие усилий) заставляет задаться простым вопросом: «Как сильно ты этого хочешь?» Чтобы оценить свой потенциал в качестве атлета, вы должны ответить: «Очень сильно». Потом вам необходимо будет это доказать. Это легко выполнить на словах, но трудно на деле – намного труднее, чем соблюдать график тренировок, ограничения в диете и носить определенную обувь. Но вот что я вам обещаю: после прочтения этой книги ваше отношение к спорту на выносливость изменится раз и навсегда.

Глава 1. Забег – это как танец на углях

На пресс-конференции, устроенной за день до старта Чикагского марафона 2010 года, приехавший защитить свой титул победителя Сэмми Ванджиру[12]12
  Самуэль Камау Ванджиру (1986–2011) – кенийский легкоатлет, олимпийский чемпион 2008 года в марафоне. С новым олимпийский рекордом 2:06.32 стал не только первым олимпийским чемпионом Кении в марафоне, но и самым молодым олимпийским чемпионом в марафоне с 1932 года.


[Закрыть] признался, что чувствует себя готовым к забегу всего на 75 процентов. И он не преувеличивал. Всего за три недели до этого Сэмми подхватил кишечную инфекцию, заставившую его пропустить несколько чрезвычайно важных дней тренировок. Атлет всерьез планировал отказаться от выступления в Чикаго и вместо этого месяцем позже выйти на старт марафона в Нью-Йорке.

Если бы проблема заключалась исключительно в кишечном вирусе, вряд ли Сэмми задумывался бы над таким жестким решением. Дело в том, что 2010 год у 23-летнего героя из Кении вообще не задался. Тренируясь перед апрельским марафоном в Лондоне, где он также собирался защитить свой титул, Сэмми споткнулся и вывихнул правое колено. Он все равно вышел на старт, однако травма оказалась столь серьезна, что ему пришлось сойти с дистанции за 10 миль (16 километров) до финишной черты. В том забеге победил эфиопский спортсмен Тсегайе (Цегайе) Кебеде[13]13
  Тсегайе (Цегайе) Кебеде (р. 1987) – эфиопский легкоатлет, марафонец. Выиграл бронзовую медаль, а также стал лучшим среди марафонцев Эфиопии на олимпийском марафоне. Финишировал на третьем месте в марафоне на мировом первенстве в Берлине. На Лондонском марафоне 2011 года занял пятое место с результатом 2:07.48. В мировой серии World Marathon Majors входит в десятку сильнейших в мире.


[Закрыть] – единственный, кто мог считаться достойным соперником Сэмми. Кебеде пришел к финишу вторым после Сэмми на предыдущем марафоне в Лондоне и завоевал бронзу на Олимпийском марафоне в Пекине в 2008 году, когда Сэмми получил золото. Кебеде был среди заявленных участников марафона в Чикаго 2010 года, и, возможно, это повлияло в итоге на выбор Сэмми, решившего не отказываться от забега, несмотря на недостаточную подготовку. Эти два спортсмена делили первое и второе места в соревнованиях World Marathon Majors – двухгодичных сериях с призовым фондом в полмиллиона долларов (эквивалентным 26,5 миллиона в кенийской валюте) для спортсмена, набравшего самое большое количество очков. Сезон 2009–2010 годов должен был завершиться в Нью-Йорке. Поскольку в этот раз не ожидалось участия других претендентов на приз, он должен был достаться Сэмми или Кебеде – тому из них, кто пришел бы первым к финишу в Чикаго, если бы все сложилось как надо.

После неудачи, постигшей Сэмми в Лондоне, он со своим тренером Федерико Росой вылетел в Италию, где прошел курс интенсивного лечения поврежденного сустава. В июле Сэмми вернулся к соревнованиям, для начала выступив в полумарафоне на Сицилии, однако колено продолжало сильно беспокоить его, и он снова сошел с дистанции. Следующим в его календаре стоял сентябрьский марафон в Берлине. Сэмми не стал в нем участвовать, сосредоточившись на предстоящем забеге в Чикаго. Даже с учетом полученных в итоге дополнительных четырех недель у него уже не оставалось времени на новые перерывы в тренировках.

Однако избежать их не удалось. Не успело полностью восстановиться колено, как случилась новая травма – теперь уже в пояснице. Атлет все же продолжал тренировки, преодолевая боль, но, едва начав приходить в форму, снова заболел: на этот раз причиной стал кишечный вирус.

Во время лечения Сэмми понял, что по-прежнему хочет принимать участие в забеге, несмотря на недостаточную подготовку, хотя бы ради того, чтобы не позволить Кебеде увести из-под носа полумиллионный приз. Роса неохотно поддержал это решение и настоял на том, чтобы Сэмми бежал осторожно, держась следом за лидерами в надежде замедлить темп их бега и тем самым сохранить силы для финишного рывка.

Тактика осторожного бега никогда не удавалась Сэмми. Лучшее определение для его стиля выступлений – дикая агрессия. Даже на Олимпийских играх он поразил зрителей своим рывком прямо со старта. Олимпийский марафон всегда считался соревнованием на тактику и терпение, даже если он не проходит в тридцатиградусную жару в Пекине. Сэмми прошел первую милю за 4.41; это выше темпа мирового рекорда. Уже на этом этапе только 19 спортсменов сумели удержаться за ним. На отметке 10 километров ведущая группа сократилась до восьми человек. Один за другим его соперники сдавали позиции. Последние несколько миль Сэмми пробежал в гордом одиночестве и пересек финишную черту с результатом 2:06.39, улучшив олимпийский рекорд почти на три минуты. Многие наблюдатели называли это величайшим марафоном всех времен. Сэмми был тогда 21 год.

В Чикаго 10 октября 2010 года не было жарко, хотя день выдался теплым. Было около 18°C, когда в 7:30 утра был дан старт соревнований. Сэмми занял указанное ему место в конце ведущей группы. Шадрак Косгеи, один из пейсмейкеров, привел группу из 12 атлетов-африканцев к отметке в пять километров со временем 15.03 – довольно невысокий темп. Кебеде, в пурпурно-черных трусах и майке, держался за Сэмми вплотную.

Федерико Роса, следивший за спортсменами из двигавшейся перед ними машины для VIP-персон, отлично видел, как Сэмми теряет терпение. Известный своей щербатой улыбкой, олимпийский чемпион был готов выскочить из группы, совершив один из своих знаменитых рывков с по-детски раскинутыми слегка распрямленными руками, держа широко растопыренные пальцы на уровне бедер. Он уже выдвинулся на пару дюймов вперед, но тут же опомнился, поник и вернулся в конец процессии.

«Не делай этого!» – мысленно внушал ему Роса.

Куда там! Уже на четырнадцатом километре Сэмми полетел вперед. Растолкав плечами пейсмейкеров, он поднял темп с 3.00 до 2.54 на километр. Следом за ним почти так же легко ускорились все бегуны, кроме одного. Однако это случилось все еще слишком рано. Только Роберт Черуйот[14]14
  Роберт Кипкоэч Черуйот (после принятия ислама – Омар Ахмед) – кенийский марафонец, экс-рекордсмен и четырехкратный победитель Бостонского марафона.


[Закрыть], многократный победитель Бостонского марафона, не поддался на этот рывок. Как ни в чем не бывало он продолжал держаться позади группы.

Сэмми, несмотря на то что сам затеял это ускорение, очень скоро почувствовал себя немногим лучше, чем человек, попавший под автобус. Все внутри него сжалось от страха: ноги в этот день явно отказывались ему служить, как обычно. Молодой кениец замедлился, пропуская вперед соперников одного за другим. Общая скорость стала такой, что Черуйот без труда снова занял свое место в группелидеров.

Зато теперь пошел вперед Кебеде, как будто почувствовал слабость своего главного соперника. Он пока не сделал ничего особенного, однако противники понимали, что его попытка отрыва – вопрос времени. Первая серьезная атака началась на 28-м километре. Черуйот снова отстал, и на этот раз окончательно. А потом началась настоящая бойня.

На 32-м километре Кебеде сделал второй рывок, отчего и без того потрепанная группа лидеров моментально раскололась. Пятеро из оставшейся восьмерки – включая марафонца с результатом 2:05 Винсента Кипруто[15]15
  Винсент Лимо Кипруто (р. 1987) – кенийский легкоатлет. Серебряный призер чемпионата мира 2011 года на марафонской дистанции с результатом 2:10.06.


[Закрыть] и полумарафонца с результатом 59 минут Дерибу Мерга[16]16
  Дериба Мерга Эджиду (р. 1980) – эфиопский стайер и марафонец. Профессиональную карьеру начал в 2006 году с победы на Парижском полумарафоне с результатом 1:00.45. В том же году стал бронзовым призером чемпионата мира по кроссу 2006 года в командном первенстве. Победитель 15-километрового Монтферландского пробега 2006 года. В 2007 году выиграл полумарафон на Всеафриканских играх и занял четвертое место на чемпионате мира по полумарафону с результатом 59.16.


[Закрыть] – испарились без следа, как будто их смыло. Ррраз! И нет.

Среди лидеров остались лишь Сэмми и 20-летний эфиопский атлет Фейиса Лилеса[17]17
  Фейиса Лилеса (р. 1990) – эфиопский легкоатлет, бегун на длинные дистанции. Бронзовый призер чемпионата мира по полумарафону 2010 года в командном зачете, также занял седьмое место в личном первенстве.


[Закрыть], пробежавший весной этого года в Роттердаме марафон за 2:05.23. Лилеса отчаянно, корча гримасы, пытался преследовать Кебеде. В отличие от предыдущего рывка, этот оказался успешным. Было что-то завораживающее в том, как эфиоп с застывшим лицом уходил от одного за другим от своих преследователей, пока не остался в одиночестве. Он с легкостью отвечал на любые их попытки ускориться и оставался впереди них не меньше чем на два шага.

На подходе к 37-му километру трое атлетов, бежавшие один за другим, плавно повернули налево с Уэнуорт-авеню на 33-ю улицу. Кебеде снова сделал рывок. Лилеса не сумел ему ответить. Сэмми в отчаянном порыве ускорился, непроизвольно запрокинув голову. Его плечи были напряжены, на лице застыло обреченное выражение скалолаза, на глазах у которого начинает рваться страховка. Его внимание полностью сконцентрировалось на тех двух метрах, что отделяли его от Кебеде: он словно забыл, что до финишной черты оставалось еще почти пять километров. Все дальнейшее зависело от того, что случится сейчас. Но вот два метра растянулись на четыре, а четыре – на восемь. Страховка лопнула. Сэмми утратил надежду.

Вместе с ним утратили надежду и его болельщики во всем мире, следившие за соревнованиями по телевидению или интернету. Многие успели выразить свое отчаяние в сообщениях на фанатских сайтах, наблюдая за бесславным концом марафона и оплакивая необычное для кенийца смирение.

«Кебеде выиграл, черт!» – написал один из разочарованных поклонников Ванджиру на letsrun.com.

Никого из зрителей, видевших все, что происходило в тот момент на улицах Чикаго, не стоит винить в слишком поспешном осуждении Сэмми. В конце концов, кениец бежал не «сам по себе», и это не был «забег на время», как для атлетов из других стран. Для него такая концепция была неприемлема. Когда кенийский атлет принимает участие в забеге с целью победить, он либо сразу занимает место ведущего, либо держится вплотную к ведущему так долго, как только может. Он будет отвечать на каждую попытку отрыва, независимо от того, насколько близко его силы подошли к нулю. Если даже ответ на атаку виртуально может оказаться роковым и из-за него будут потеряны пять минут на последних десяти километрах, в результате атлет придет восьмым, он пойдет на это. Потому что, если ты не выиграешь, все равно – восьмое место ты займешь или какое-нибудь другое.

Американский бегун, отстающий на 20 метров от лидера марафона, когда до финиша осталось пять километров, может показаться хитрецом, который решил придержать остаток сил для последнего рывка. Но Сэмми-то был кенийцем, и его отказ от преследования лидера мог означать лишь одно: у него больше не осталось сил.

Сэмми понимал это лучше кого бы то ни было. И пока Кебеде продолжал увеличивать разрыв, мысли олимпийского чемпиона обратились к человеку, бежавшему за ним. Его цель резко изменилась: не выиграть в забеге (с последующим щедрым вознаграждением), а удержать второе место, что также сулило немалую награду. Но именно в эту секунду Кебеде едва заметно сбавил темп. Он задал такую жесточайшую скорость, что и сам не смог ее удержать. Воспрянув духом, Сэмми обнаружил в себе ментальные силы, необходимые для сокращения разрыва; то же произошло с Лилесой. Снова марафон превратился в соперничество трех атлетов.

Но ненадолго. Понимая, что, как только Сэмми вырвется вперед, он снова поверит в свои силы, Кебеде ускорился, оставив противника позади. Лилесе было довольно того, что он остается в арьергарде. Сейчас главное сражение продолжалось между давними соперниками. Сэмми во что бы то ни стало стремился выйти вперед, хотя бы на сантиметр. Кебеде был полон решимости не уступать ему ни сантиметра. Тем не менее Сэмми все же удалось ненадолго обойти Кебеде. Тому понадобилось какие-то две секунды, чтобы вновь поравняться с соперником. Следующие 400 метров атлеты бежали плечом к плечу, двигаясь с какой-то невероятной синхронностью.

Оба явно были на грани изнеможения, однако вокруг эфиопа все еще угадывалась аура человека, контролирующего ситуацию. Когда они пересекли отметку 24,8 мили (40 километров), Кебеде обнаружил, что опережает Сэмми всего на шаг, и снова поднажал. Еще несколько секунд – вот уже Сэмми безнадежно отстает не меньше чем на 20 метров. Снова его надежды рухнули.

Но тут все увидели нечто странное: Кебеде постоянно оглядывается. Не раз, не два, а трижды. И всегда через левое плечо. Сэмми осторожно переместился на правую сторону трассы. Когда Кебеде снова оглянулся, Сэмми больше не было в его поле зрения.

Считая, что ему наконец-то удалось нанести смертельный удар, Кебеде слегка замедлил свой бег. Сэмми – нет. Он снова догнал своего соперника. Когда до финиша оставалось меньше мили, Кебеде услышал, что по правую сторону шоссе болельщики поднимают крик, едва он пробегает мимо. Он оглянулся в этот раз через правое плечо – и вот он, Сэмми, тут как тут. Кебеде устремил взгляд вперед, упрямо набычился и приготовился окончательно сломить волю кенийца. Мгновением спустя Сэмми пулей пронесся вперед мимо его левого плеча.

Соперник среагировал мгновенно, повторив стремительный рывок Сэмми. Несмотря на все его искусство, расчет Сэмми не оправдался, и у него не осталось иного выбора, кроме как снизить темп. Кебеде, демонстрируя несравненную стойкость, почувствовав это, ринулся в контратаку. Эфиопский бегун даже умудрился вернуть изящную легкость своим движениям. Он летел по Мичиган-авеню с уверенностью человека, справившегося с последним рывком соперника. Моментально Сэмми оказался в трех шагах позади него. На этот раз все точно было потеряно.

Но забег не окончился. Чувствуя, что ноги отказываются ему служить, Сэмми распростер руки, словно с их помощью мог восполнить недостаток силы в своих нижних конечностях. Это выглядело жутковато, но сработало. Он ускорился. Чувствуя это, Кебеде оглянулся и увидел, как снова к нему приближается трижды поверженный враг. Кебеде приподнялся на носки для нового рывка как раз в тот момент, когда Сэмми уже был от него в полушаге. На какое-то мгновение время словно остановилось: Сэмми как будто застыл за плечом у Кебеде. Судя по рассеянному взгляду, Сэмми что-то прикинул и уже в следующую секунду что было сил ринулся вперед – в том отчаянном, беспощадном порыве, который возможно поддерживать не более 10–12 секунд даже в том случае, если спортсмен совершенно свежий. Это было безумием, однако Кебеде так не считал. Он тоже ускорился. Двое атлетов неслись нога в ногу так, словно до финиша оставалось всего ничего, хотя на самом деле им предстояло преодолеть еще не меньше 800 метров.

Во всех уголках мира болельщики Сэмми Ванджиру неистовствовали возле своих телевизоров или компьютерных мониторов. Тони Ривис, один из телекомментаторов, освещавших забег по местной сети, орал так, что сорвал голос.

Однако это не могло продолжаться долго. Когда самоубийственный рывок завершился, Кебеде вернулся на место лидера. Несмотря на невообразимое самопожертвование Сэмми, с каждым шагом становилось яснее, что Кебеде сильнее его. И когда атлеты сделали предпоследний поворот к финишу на Рузвельт-роуд, Кебеде оставался первым.

В Чикагском марафоне есть всего один подъем, и он начинался как раз здесь, на отметке 26-й мили (41,8 километра). Перед соревнованиями Сэмми с тренером планировали, что именно отсюда он начнет свой решительный рывок, если представится возможность. Однако сейчас Роса уже не думал ни о какой возможности. Он решил, что в сложившейся ситуации даже третье место будет прекрасным результатом.

Первые десять метров крутого подъема Сэмми держался позади Кебеде. Воспользовавшись преимуществом – тем, что его сейчас не видно, – он, вконец измученный, решился на последний рывок и пронесся по правую руку от Кебеде. Тот отчаянно старался вернуть свое преимущество, однако ему это не удалось. Сэмми, словно сам ужасаясь такому невероятному всплеску силы, трижды торопливо оглянулся на отстававшего от него Кебеде и, коснувшись финишной ленты на 19 секунд раньше ошеломленного эфиопа, рухнул на мостовую в нелепой позе воина, сраженного на поле битвы.

«Это был величайший сюрприз за всю мою жизнь», – сказал в интервью после соревнований Федерико Роса.

Репортеры не знали того, что было известно тренеру великого спортсмена. Главными проблемами Сэмми, собиравшегося защитить титул чемпиона Чикагского марафона, были вовсе не вывих колена и кишечный грипп. Гораздо более серьезный урон нанес ему тот разгульный образ жизни, который он вел после победы на Олимпийских играх, вернувшись домой обожествленным героем и в придачу миллионером. Не далее как в июне он выпивал каждый вечер, а тренировки проводил в постелях с женщинами. В июле у Сэмми было четыре килограмма лишнего веса. Даже в августе он еще не мог обогнать самых заурядных атлетов. В сентябре Клаудио Берарделли, тренировавший Сэмми в Кении, заявил Росе, что, если спортсмену хватит глупости выступать в Чикагском марафоне, он просто не добежит до финиша.

Как же тогда Сэмми умудрился не просто добежать до финиша, но еще и победить? На этот счет у директора Чикагского марафона Гэри Пинковски есть своя теория.

«Сегодня Сэмми доказал свою стойкость», – сообщил он на брифинге после забега.

В спорте «стойкость» служит метафорой ментальному соответствию. По теории Пинковски выходит, что Сэмми преодолел физическую слабость психологической стойкостью. Определенно, именно так все и было. Если бы марафон судили по правилам боксерского матча, Кебеде выиграл бы все раунды, кроме главного, последнего, в котором Сэмми сразил его нокаутом. В предыдущих сражениях марафонцев со сходной динамикой атлет, оказавшийся на месте Кебеде, – более подготовленный и отражавший все атаки соперников, – непременно побеждал. Для любого хотя бы немного компетентного зрителя было очевидно, что Сэмми гораздо раньше выбрал весь лимит физических возможностей, чем Кебеде.

Нам отлично известны физиологические факторы, ограничивающие результаты в марафонском забеге. В их числе – истощение запасов гликогена в работающих мышцах. Если теория Пинковски верна, то биопсия, взятая из мышц Сэмми и Кебеде, показала бы более низкий уровень гликогена у победителя.

Но разве такое вообще возможно? Разве более слабый, более утомленный атлет способен победить в таком тяжелом и изнурительном соперничестве? Вплоть до последнего времени ученые, занимающиеся спортом, в один голос утверждали, что физически более слабый атлет не в состоянии выиграть у более сильного соперника благодаря неосязаемому лучшему ментальному соответствию. Начиная с 1920-х годов и кончая 1990-ми главным предметом науки о спорте оставались биологические модели степени выносливости, полностью исключавшие из участия в процессе мозг и сознание. В соответствии с этой моделью выносливость определялась исключительно физиологией и была ограничена жесткими константами, такими как максимальная скорость, которую спортсмен способен поддерживать на определенной дистанции до того момента, как у него проявится нехватка гликогена.

Более современная модель степени выносливости подразумевает взаимодействие сознания и тела через мозг. Эта альтернативная теория делает понятной «психобиологическую модель» благодаря работам ее создателя Сэмюэля Маркоры. Согласно его модели, истощение в ходе реального состязания на выносливость проявляется не в тот момент, когда тело исчерпало жесткий физиологический лимит, такой как уровень гликогена, а скорее тогда, когда атлет подходит к границе усилий, которые он готов или способен приложить. Конечно, никто не отрицает существования жестких физических лимитов, но ни один атлет не достигает их только потому, что прежде всего исчерпал свои чисто физиологические лимиты. Внешне неумолимое замедление как сигнал о близком истощении нельзя считать чисто механическим явлением, словно это замедление машины, израсходовавшей топливо; это еще и проявление сознания.

Многочисленные исследования, включая те, где участникам предлагают выполнять упражнение до полного изнеможения, – доказательства того, что атлеты всегда сохраняют некие резервы физической стойкости на грани полного истощения. После этого их мышцы получают электрический импульс, чтобы выяснить, могут ли они продолжать работу, если на то будет воля самого спортсмена, – и всякий раз оказывается, что это возможно.

Говоря проще, восприятие усилия для спортсмена – его оценка того, насколько тяжело ему приходится работать. Эта оценка складывается из уровня боли, усталости, проприоцепции и других видов восприятия, испытываемых спортсменом во время соревнований, и это первичный источник дискомфорта, заставляющего его замедляться или вообще сходить с дистанции, когда он чувствует, что достиг своего предела. Атлеты по-простому называют это ощущение усталостью, но усталость – это отдельное самостоятельное ощущение, и оно гораздо слабее, чем усилие. Когда вы пересекаете финишную черту в конце тяжелейшего забега и останавливаетесь, то моментально чувствуете себя намного лучше, хотя эта остановка не способна так быстро снизить уровень вашей усталости. Так почему вы чувствуете себя лучше? Потому что перестали прилагать усилия.

Если вы хотите получить представление о том, как ощущается очень высокий уровень затраченных усилий, не смешанный с усталостью, найдите крутую гору и взбегите на нее как можно быстрее. (Пожалуй, перед этим вам стоит разогреться.) Это ощущение моментального напряжения, появившееся до того, как в дело вступает утомление, и будет чувством высокого уровня затраченных усилий.

А теперь сравните свои ощущения от этих нескольких отчаянных шагов в спринте на вершину холма и то, что вы могли бы почувствовать за одну милю до окончания марафона. Многое здесь будет различным. В спринте в горку ваши мышцы напрягаются, но это не причиняет боли, тогда как в марафоне они не столько напрягаются, сколько болят. Однако есть здесь и общая черта: мощнейшее сопротивление вашему решению двигаться, выкладываться до предела, который скрыт нигде конкретно и в то же время везде в вашем теле (на самом деле это очень похоже на усталость, ощущаемую в состоянии покоя или когда вы больны гриппом). Если вас спросить, как напряженно вы работаете в каждом из двух вариантов, вы, скорее всего, ответите: «Так напряженно, как только могу!» И в обоих случаях будете искренни.