Текст книги "Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!"

– И все же я настаиваю, – чуть повысил голос Грэг. – Иначе…

– Ой, да замолчите вы! – Я давно уже вышла из себя, перейдя на «вы», а он не замечает! Всхлипнула. – Наказать меня больше, чем я наказана, никто уже не сможет! Даже если казнят!

У парня проявилась на лице легкая степень потрясения, а я развернулась и строевым шагом направилась к дому, не забыв подцепить по пути ведро. Куда ж я теперь без этой проклятой деревяшки? Никуда. Мы с ним уже сроднились, почти срослись. Краями.

За спиной вновь разгорелся скандал, но мне он был абсолютно неинтересен. Пусть сами разбираются! Маги, мальчишки, бароны и конюхи вместе с конями – все это бред моего воображения. Я попала в свой собственный персональный кошмар, где мне отведена самая неприглядная роль.

Мне так сильно захотелось проснуться у себя дома, позвонить брату и рассказать свой сон… На работу я бы пошла теперь с удовольствием. И даже с легкой душой простила начальника. И соседку бы простила за то, что ее кот регулярно окучивает мой ветхий половичок у двери…

Господи, за какие грехи ты меня так тяжко наказываешь?..

Но никто мой внутренний монолог не услышал. Я постояла в коридоре, прислонившись лбом к прохладной стене, размазала грязными руками слезы по щекам и пошла работать дальше. Пашите, негры, солнце еще высоко.

Глава 6

– А куда же ты идешь?

– Не знаю.

– Тогда нам по пути.

Мультфильм «Винни-Пух и все-все-все»

Незаметно пролетела неделя.

Будоража мое любопытство, наши гости – маги каждый день уезжали сразу после завтрака и возвращались только к ужину. Куда и зачем они ездили – загадка века. Тайна, покрытая мраком. Приходилось гадать на всех подворачивающихся под руку цветочках и всячески смирять свою любознательную натуру.

А что еще остается, кроме тяжелой работы? Компьютер и Интернет в этом мире пока не придумали. Про телик вообще молчу. Даже на свидание никто не приглашает! Никаких развлечений!

Из шмоток – пара заношенных ботинок и еще что-то неопознанное. Типа поддельной фирмы с вьетнамского рынка по цене французских дизайнеров с наценкой от итальянских.

От скуки я перезнакомилась с горничными, прачками, которым иногда носила в стирку грязные вещи, и кухарками. Поначалу они меня побаивались, но через пару дней привыкли и оттаяли.

– Саша, ты уже почистила камин в библиотеке? – Востроглазая Аннита спуску мне не давала.

Я протолкнула ржаной горбушкой приклеившуюся к пищеводу кашу, которую не спасало даже дармовое, милостиво пожертвованное кухаркой растительное масло, и сказала:

– Нет, сударыня, еще не успела.

Шапокляк недовольно нахмурилась. Пришлось льстиво добавить:

– Я в спальнях прибиралась.

– Поторопись! У господ магов сегодня важный день. Мне приказано подать завтрак прямо в библиотеку – совещание у них. Доедай – и бегом, поняла? – приказала домоправительница и укатилась по своим неотложным делам.

Я кивнула, быстро проглотила последнюю ложку каши и, напевая «Show must go on», помчалась выполнять приказ.

Только я успела вымести золу и приступить к чистке решетки изнутри, как двери распахнулись и все десять магов поочередно вступили под высокие своды книжного храма.

Надо сказать, библиотека была одной из самых красивых комнат в доме. Просторный, метров сорок квадратных, зал с мягкими диванами, креслами и пуфиками, письменными столами для занятий, серо-голубым ковром на весь пол и полукруглой стеной с большими окнами, выходящими в сад. Для себя я назвала ее читальным залом. К ней примыкало собственно хранилище для книг, где в несколько рядов располагались высокие полки. От библиотеки его отделял арочный проход без дверей.

Ну и конечно камин. Куда ж без него. Тут все просто помешались на этих каминах!

В общем, когда приперлись маги, я там засела в засаде. Любопытно же! Вдруг чего интересного скажут или путь укажут в светлое завтра, а то…

 
Yesterday, all my troubles seemed so far away…[5]5
  Битлз. «Yesterday».


[Закрыть]
 

Ага-ага, надеяться полезно для печени!

Итак, я притаилась в очаге, замаскировалась золой и растопырила уши. Сейчас буду впитывать в себя вечное, доброе, светлое…

Наивная я, доверчивая… думала, старички быстренько порешают на рабочей планерке свои дела, попьют чаю и уйдут. Как же, как же! Эти троглодиты совсем не торопились заседать, а соизволили откушать чего барон послал. Так чавкали хором… у меня слюна просто уже капала.

Мало того что перемалывали деликатесы как импортная профессиональная мясорубка, так еще и в тарелки друг другу зырили. Вдруг у соседа кусок побольше и повкуснее? Вроде как не из одного блюда черпали!

Мне нужно было срочно отвлечься, и я от скуки принялась рассматривать чудодеев и кудесников, стараясь абстрагироваться от вкусных запахов, чтобы не вылезти во всей красе и не перекусать всех подряд.

Мужики придерживались в моде однообразия и все, кроме Грэга, замотались по уши в мантии. Очень удобная одежонка оказалась, практичная и многофункциональная. Нигде не жмет, заныкать можно чего хочешь, и еще очень удобно вытирать жирные руки об соседа. Сама видела!

Троих я уже знала по именам: магистры Лемидр, Авдор и Тригл – самые старые из магов. И самые противные. Да и со зрением у них скверно, ой как скверно! В темном коридоре то грудь вместо стены нащупают, то задницу вместо дверной притолоки обмацают… естественно, по ошибке. Никогда мимо спокойно пройти не могут. Еще пнуть или гадость сказать все время норовят.

Вот этот в синей мантии, Лемидр, не далее как вчера предлагал Милке прогуляться и магию поизучать на натуре. Та, дурочка, повелась. Потом магистра холодной водичкой отливали и самогонкой поили, когда оскорбленная в знаниях дева чуток не рассчитала и невзначай соскочила с того бревнышка, где они уроки учили… чересчур резво. Магистра скамейкой ка-ак припечатало – до сих пор, как у якута, профиль плоский.

Авдор – тот, что в красном одеянии, – тоже отличился. На днях меня в коридоре встретил и к стенке похлеще медведя-гризли прижал… Пришлось ведро с золой вперед себя выставлять. Этот малахольный дальтоник так радовался, так радовался… Все приговаривал: «Давно я не встречал у девицы столь крепкого бюста!» Ну и пришлось коромыслом его отоварить… качественно… в лучших русских традициях. Мужик и поныне, судя по выражению лица, в нирване.

Тригл, как вампир, весь в загадочном черном и с красными от недосыпа глазами. Сейчас всем рассказывает, как он истину искал. Истину… угу. Как раз.

Не знаю, где он там ее искал, но точно знаю, где нашел. В погребе у барона. Виночерпий с утра орал как в слизистую припаленный, я было подумала – мышьяком траванулся. И тоже искал. Только пропавший с вечера бочонок элитного вина.

Тригл, наглая морда, не краснея втюхал нашему виночерпию теорию о мышах и авторитетно порекомендовал поставить мышеловки. И даже обещал помочь… за определенную плату. Я не удержалась и влезла с замечанием – посоветовала поставить капканы на кабана или медведя. Его магичество Тригл до сих пор фыркает и украдкой в зеркало смотрится.

Эту троицу из кинофильма «Старики-разбойники» поселили в одной спальне, и они постоянно лаялись. Со стороны глянешь – отдельный террариум. Никакого зоопарка не нужно.

Они даже внешне похожи друг на друга. Одинаковые седые бороды, густые лохматые брови и красные носы грушевидной формы – эдакие Санта-Клаусы, только со злыми глазками-буркалами.

За столом кроме упомянутых персон молотили завтрак еще два мага помоложе. Один из них, в темно-бордовом балахоне, всегда старался держаться поближе к председателю, заискивающе заглядывая тому в рот. Его имя я только что услышала:

– Биттер, распорядитесь, чтобы убрали со стола.

Другой, наоборот, постоянно держался в сторонке. Ни с кем не дружил, не общался. Хотя мог, мог бы чисто по-человечески производить весьма приятное впечатление… если бы не малоприятная манера на всех смотреть свысока. Этот меня, слава богу, не пинал, но я для него была ничем не лучше стула, на котором он сидел, – просто предмет обстановки. Из оставшихся трех колдунов два были самые молодые и одеты в одинаковые синие мантии. Где б узнать толком, что означает у волшебников цвет одежды?

Пока маги завтракали, Грэг стоял к ним спиной. Старинный камин располагался прямо напротив окна, и я прекрасно видела его профиль. И залюбовалась…

Почему парень так стесняется своей внешности? Ну ожог, ну кожа на лбу и правой щеке покорежена огнем. Одной брови наполовину нет… Но шрамы-то старые, просто скверно зажившие. Скорее всего, несчастный случай произошел давным-давно, еще в детстве. И не так уж шрамы его и уродуют! Зато профиль у будущего магика просто потрясающий… А фигура! Плечи – во! Ноги – во! Одним словом, Аполлон Бельведерский.

У-ух! Так бы и съела на завтрак, обед и ужин. До, после и вместо десерта!

После нашей стычки у колодца мы почти не пересекались. Камин у него в спальне я убирала, только когда он уходил. Завидев его в доме или во дворе, пряталась. Не потому что боялась, а потому что мне было жутко обидно.

Тут я еще раз обиделась, потому что вспомнила и его угрозы, и свой внешний вид, и когда у меня последний раз было свидание… Давно.

Как-то у меня с противоположным полом в жизни не клеилось. То ли я была чересчур старомодна и отказывалась заниматься прикроватной гимнастикой на самом первом свидании, то ли мужчины пошли сплошь нетерпеливые и мечтали о чашке кофе под моей юбкой сразу после второй фразы про погоду…

В общем, мы каждый раз не сходились во мнениях и быстро расходились в разные стороны, как в море корабли. Подружки по этому поводу часто шутили и смеялись, но уважали мою принципиальную позицию и в мои любовные перипетии особо не вмешивались. Удивлялись только, что такая симпатичная девушка все не найдет себе стоящего парня.

Утонув в воспоминаниях, едва не пропустила начало дебатов.

Глава магического Совета, архимаг, постучал ладонью по столу, привлекая внимание коллег, и сказал:

– Итак, я готов услышать ваши мнения по проделанной работе. Магистр Дарвий, вам слово.

– Уважаемые соратники! – вскочил один из моложавых магов и затараторил: – После проведенной нами серии вызовов произошло незначительное усиление магического поля планеты.

Все дружно и многозначительно закивали. Дарвий продолжил:

– Присутствующий здесь подмастерье господина председателя, – последовал небрежный кивок в сторону Грэга; ученик поморщился, но промолчал, – обстоятельно осмотрел пещеру. Она оказалась пуста.

О как! Это вы меня, что ли, искали? Чего раньше не пришли с шубой и валенками? Зажилили? Вот и ищите теперь Бермудский треугольник в пирамиде Хеопса!

– Наши попытки отыскать Спящую не увенчались успехом, – скорбно признал маг, пока я сидела в камине и тихо злилась.

Конечно, не увенчались! Ты кого там искал?! Спящую красавицу, Белоснежку и мисс мира в одном лице. Которая «посмотрит – рублем подарит»[6]6
  Н. А. Некрасов. «Мороз, Красный нос».


[Закрыть], и у ней «во лбу звезда горит»[7]7
  А. С. Пушкин. «Сказка о царе Салтане».


[Закрыть] – на километр видно, словно армейский лазер. А на помесь Золушки и Квазимодо даже не посмотрел! Не все то золото, что блестит, красавчик. Иногда то, что квакает, – более дорогой деликатес!

– …Напрашивается вывод – либо легенда про Спящую ложна… – Докладчик сделал внушительную паузу и вызвал мое молчаливое негодование. Продолжил: – Либо она, Спящая, исчезла. – Всеобщий испуганный вздох. Уверенным голосом: – Или проснулась, но каким-то чудом проскользнула мимо наших постов.

Все заволновались и заверили друг друга в невозможности подобного происшествия. Странные у них, однако, кордоны! Как еще с такой голимой таможней по миру не пошли!

– Остался последний этап – сегодня мы вернем Этере магию! – разливался соловьем Дарвий.

Не поняла?! Если вы меня искали, чтобы магию отобрать, то хреновые из вас маги, господа. Нельзя отобрать то, чего нет! Добавить можно… лицо там подрисовать, грудь силиконом нарастить, ресницы приклеить… А как отобрать то, чего в моем организме отродясь не водилось? Может, у них там еще кто-то во льдах затерялся? Не одна я голой, босой и одинокой на просторах вашей родины гуляю?.. И я эту Спящую отлично понимаю. Сама бы к таким сволочам не вышла! Даже за шубу!

Председатель встал и толкнул речь:

– Готовы ли вы, господа магистры, к подвигу?

Вот лично я как-то готовности не заметила! Наверное, плохо глядела, без мощного бинокля. Если честно, то я больше пялилась на Грэга, чем смотрела на надоевших хуже горькой редьки трухлявых сморчков.

Архимаг вещал вовсю:

– Сегодняшний ритуал – это грань, перешагнув которую мир вступит на следующий этап развития, а вы, дорогие мои друзья и соратники, подниметесь на высшую ступень эволюции. Нас ждут почет и слава, друзья мои!

Раздались жидкие хлопки.

Я тихо ржала в своем укрытии. Прямо съезд партии. Как знакомо… доклад, лозунги и бурные, продолжительные аплодисменты, гы-гы.

Один из кудесников метнулся в коридор. Вернувшись, торжественно подошел к столу и поставил перед главным магистром резную шкатулку. Тот ее открыл – и комната озарилась радужным бриллиантовым блеском.

Я вытянула шею, чтобы увидеть, что же там так сияет. Да-а… В шкатулке на черном бархате лежали, переливаясь, около тридцати камней, каждый весом примерно в десяток карат. Настоящее сокровище, даже в глазах от блеска зарябило. Тем временем председатель захлопнул крышку, вызвав вздох жестокого разочарования у соратников.

Чародей достал из кармана листок и развернул.

– Грэг, тебе я поручаю разместить накопители в точках силы. – Указал пальцем. – Здесь, здесь и здесь.

Маги сгрудились возле журнального стола, на котором лежала, как я поняла, карта местности, нарисованная от руки.

– Как видишь, если соединить их прямыми линиями, образуется равносторонний треугольник, как часть базовой сетки, по которой течет сила. Запомни! Ты должен менять полные накопители на пустые не реже одного раза в три дня. Итого – на тридцать накопителей тебе понадобится…

Маг завис, нахмурив брови. Очевидно, это было признаком напряженной, можно сказать – титанической работы мысли. Остальные с тупыми лицами ждали результатов сложных арифметических подсчетов своего шефа. Я закусила щеку изнутри, чтобы громко не рассмеяться и не подсказать ответ.

– Тридцать дней, учитель? – деликатно подсказал Грэг.

– Да-да, именно это я и хотел сказать, – облегченно подтвердил архимаг-математик.

«Великие умы» местного магического сообщества облегченно вздохнули и утерли пот со лба.

– А теперь – вперед, уважаемые магистры! Сегодняшний день станет поворотным в нашей судьбе, – призвал всех к новым свершениям председатель и отпустил восвояси.

Выкрикивая старческими голосами «Ура!», группа придурков в мантиях потянулась на выход.

Последний маг покинул библиотеку, а я все еще не могла прийти в себя от услышанного.

Так, получается, я и есть та самая неизвестная девушка, жертва безумного мага?

Нет, не может быть! Я – это не она! Я совершенно другой человек! Меня зовут Саша, мне двадцать три года, и я раньше жила в другом мире.

Но как же я тогда могла слышать магов?

Пусть даже не наяву, во сне, но я их не только видела, но и слышала. Значит, они призывали именно меня. И это меня усыпили и похоронили на долгие двести лет в ледяном склепе. Это меня выбрали в носители неведомой мне магии!

Сомневаюсь, что я – та девушка, которая заснула, – добровольно отдала себя в лапы магу. Вот уж не думаю. Но я – та, что проснулась, – ничего им не должна! НИ-ЧЕ-ГО. И если только это будет в моих силах, до конца дней моих магию они от меня не получат. Ни грамма. Ни капли. Сволочи! Хряки! Зажравшиеся уроды! Ненавижу!

И тут вокруг полыхнуло так, что глазам стало больно. Ой! Опять вспышка! Это что еще за напасть?

Резко закружилась голова, и я прислонилась спиной к стене камина, чтобы не рухнуть. Но это не помогло. В глазах чередовались вспышки одна за другой, в ушах появился странный низкий гул, и я вполне ожидаемо потеряла сознание.

Когда пришла в себя – первое время не могла понять, где нахожусь. Но подкатившая к горлу дурнота поставила все на свои места. Мне казалось, что дом слегка шатается. Стены причудливо извивались, пол мелко дрожал под ногами. Я скользнула бездумным взглядом по потолку и стенам, перевела его на безнадежно испачканное платье… и тут пришла новая волна тошноты.

Мне стало невероятно худо: сознание плыло, ломило виски… Резко заболел живот, горло сдавило, будто удавкой. Кожа, казалось, горит. Словно все нервные окончания воспалились одновременно.

Неожиданно припадок закончился – голову отпустило, боль в теле постепенно ушла. Я поднялась на дрожащих ногах. Но интуитивно чувствовала: это еще далеко не все. И оказалась права.

Мое тело внезапно налилось свинцовой тяжестью. Онемение, начинаясь от пальцев ног, медленно поднималось к груди. Я не могла пошевелить даже пальцем, ноги словно приросли к камням, становясь с ними единым целым.

А потом воздух вокруг меня начал светиться, в голове вновь прояснилось, и только жжение в груди, разгорающееся все сильней и сильней, не давало сдвинуться с места. Те эмоции, что сжигали меня еще недавно, ушли. Спокойная, отрешенная, я ждала третью волну.

И она пришла…

Волосы змеями зашевелились на голове, приподнимая чепец. Шпок! – и лиф платья стал мал. Фух! – тело потяжелело.

Горячий шар искал выход, бился о ребра на уровне желудка, словно засланный Чужой, и медленно двигался вверх. А потом у меня «сорвало крышу» – я вытянулась как стрела, раскинула руки и, запрокинув голову, беззвучно завопила. Огненный столб-вопль могучим драконом вырвался из моего рта прямо в каминную трубу. Секунд десять я чувствовала себя Лилу из «Пятого элемента».

«Ух ты! – успела подумать. – Сейчас Брюс Уиллис меня поцелует, и мы спасем мир от темной силы. В капсуле. Угу… дурдома».

Но вместо этого, как только иллюминация закончилась, труба содрогнулась, и толстый слой жирной сажи, годами копившейся в ней, полетел вниз, покрывая меня с головы до ног, как фата невесту. Я едва успела захлопнуть рот и зажмуриться. Обидно, да?

– Убью трубочиста! – прошипела сквозь зубы, отряхиваясь как собака.

Отряхивание помогло мало, и я, красивая, как смерть, и черная, как жительница знойной Африки, вышла из камина, моргая и отплевываясь. А потом с ужасом увидела, во что превратился читальный зал.

Вот это выхлоп! Сажа была повсюду: на прекрасном ковре, который мне так нравился, на дорогих диванах и пуфиках… Даже белые шторы почернели в попытке сдержать пылевую атаку, но буря все равно вырвалась на волю и черной тучей вылетела во двор. А в сердце урагана стояла вся такая из себя гламурная я и боялась шевельнуться.

По коридорам уже неслись все, кто оказался неподалеку от библиотеки, топот десятков ног неумолимо приближался…

Скрипнула, открываясь, дверь. Я закрыла глаза от страха – сейчас начнется…

Горько рассмеялась:

– Если правильно понимаю, то только что, стоя в камине, я выпустила в трубу всю магию этого мира. И никаких дивидендов с того не получила. Зато, похоже, сейчас получу что-то другое!

Глава 7

Я это, товарищ начальник, того на этого…

Мультфильм «Следствие ведут Колобки»

Под вавилонское столпотворение и панические вопли:

– А-а-а! Воды! Мне плохо…

– Святая Спасительница!

– Чур меня, чур…

– Ух ты, здорово! – Я стояла насмерть. В смысле готовилась к моральному четвертованию.

Невидимые мне люди загомонили, запричитали, но в зал заходить все же побоялись.

Зато слонопотамами ввалились маги и начали, как шакалы, плотной стаей рыскать вокруг, чуть ли не обнюхивая все углы.

Я все же приоткрыла один глаз. Магистр Лемидр стоял на карачках и заглядывал в камин. Глаза распахнулись. Потому что остальные взялись за руки и начали водить вокруг него хороводы с подвываниями:

– У-на, у-ра, у-да!

Все это действо прерывалось только шелестом падающей сверху сажи и моим деликатным иканием.

Наконец явился хозяин.

– Что тут происходит? – осведомился аристократ, не теряя лица. Зато потерял жену – она увидела свою библиотеку после ограниченной ядерной бомбежки и прилегла в затяжной обморок.

Фред и Сэм страшно обрадовались и бодро заскакали по маман, приводя ее в чувство и заодно оставляя угольные следы на светлом платье баронессы и ее холеном лице, на котором проступила интересная бледность.

Счас она придет в себя и кое-кому такие чувства покажет! Ага. Розгами.

Зачесалась пятая точка. Предчувствие?..

За спиной барона на все это безобразие пялилась Аннита с многообещающим выражением лица, уперев руки в бока. Мне аж поплохело.

– Т-т-т… – попыталась ответить я, но с перепугу забыла слова.

– Что «т-т-т»? – строго спросил барон.

– Труба. – Меня в конце концов прорвало. – Сажа…

– Ясно! – припечатал хозяин. – Так, без паники…

Это он мне? Или всему остальному человечеству?

– Вы, – обратился он к лакеям. – Отнесите госпожу в ее покои и дайте ей нюхательную соль.

Два дюжих дяденьки осторожно подняли баронессу и под восторженные крики близнецов потащили на вытянутых руках в глубь дома. То ли испачкаться боялись, то ли скомпрометироваться не хотели…

– Вы двое, – обратился к детям вдогонку папа. – Марш отсюда, чтоб я вас три часа не видел.

Да? Это он надеется или предполагает?..

– Госпожа Аннита – распорядитесь убрать золу! – командовал аристократ, не обращая внимания на ползающих, танцующих и поющих придурочных магов. Наверное, уже не первый раз видел коллективное сумасшествие. – Мебель на перетяжку, ковер выбросить!

Тут очередь дошла и до меня.

– А ты… ступай к прачкам, пусть они тебя как следует отмоют! – приказал он мне.

Я кивнула и потащилась отсюда, влача свое стопудовое тело.

– И позвать ко мне трубочиста! – Последний услышанный мной рык.

Вот. Сразу видно, кто в доме хозяин. Может, на трубочисте отыграется и про меня забудет? Хотя… память у него, как у слона! Помнит все. До последней монетки.

Народ зашевелился, и, пока шла по черной лестнице вниз, в прачечную, мне навстречу уже бежали слуги с ведрами горячей воды, вениками, совками и пуховками. По пути встретила лакеев с длиннющей лестницей – шторы снимать и потолок мыть, наверное.

В прачечной кипели котлы, пар плавал под потолком и, конденсируясь на балках перекрытий, опадал тяжелыми каплями на пол. Пахло плесенью, горячей удушливой сыростью, хозяйственным мылом и немного – грязным бельем.

Три женщины в длинных рубашках без рукавов, поверх которых были повязаны мокрые на животах передники, летали от чана к чану, что-то помешивая, наливая, отжимая и при этом успевая перекидываться задорными шутками.

Старшая прачка Гвинера, круглая как колобок, с мощными плечами и крепкими ногами, завидев меня, уронила обратно в чан только что отжатую простыню и открыла рот от удивления:

– Чур меня!

– Бог в помощь, девушки! – поздоровалась я. – Это я, Золушка. Тьфу, Саша!

Мое появление произвело фурор. Прачки засмеялись, тыкая в меня пальцами, но быстро сообразили, что от них требуется.

Через пять минут я сидела в чане с горячей водой, в котором замачивают белье, и весь коллектив прачечной оттирал меня от сажи. Я почувствовала себя конем Грэга и от души посочувствовала бедняжке. Зато когда меня поставили во весь рост, чтобы облить прохладной водой, и смыли остатки мыла, – раздались возгласы удивления.

– Саша, ты ли это? – спросила Гвинера.

– Дайте подумать, – надула я губу. – Точно! С утра была я. А что?

– Да я и представить не могла, что ты такая красотка! – рассматривала меня старшая прачка ошалевшими глазами.

– Че-его? – вытаращилась на нее я, подозревая эпидемию сумасшествия.

– Да ты в зеркале себя видела? – поинтересовалась тетка.

Я пожала плечами, не понимая, что она хочет этим сказать.

– Пару дней назад. Впечатлений хватит еще на неделю вперед.

– Вылезай и ступай за мной, – хмыкнула женщина под смешки остальных прачек.

Я выбралась из чана, завернулась в протянутую Гвинерой чистую простыню и, оставляя мокрые следы на полу, пошлепала по плитам за ней. Она вывела меня из прачечной в комнатку, где стояли столы для глажки.

Чугунные утюги дымили на подставках, стопки выглаженного белья радовали глаз. В углу стояло зеркало – старое, с отслоившейся по краям амальгамой.

– Хозяин выбросить хотел, а я у госпожи Анниты выпросила. Смотри! – И прачка сорвала с меня простынку.

Скелетоподобная уродина исчезла, уступив место красотке с третьим размером груди, тонкой талией, вполне таким округлым задом и стройными ногами. Волосы после мытья стали густыми и длинными, а кожа просто светилась, гладкая и нежная, как у ребенка.

Я уже успела немножко подзабыть, какой была до того, как попала сюда, и теперь сама обалдела от собственной внешности. Да, похоже, в зеркале точно прежняя я. Но только гораздо, гораздо лучше.

– Как же это, откуда?.. – только и смогла прошептать, поворачиваясь к зеркалу то одним боком, то другим.

– Вот уж не знаю! Я и подумать не могла, что ты такая красавица. Может, и мне в золе и саже вываляться, а потом искупаться? – рассмеялась рыжеволосая дебелая прачка, глядя на меня огромными лучистыми глазами и не проявляя ни капли зависти, лишь искреннее материнское одобрение.

Я, находясь в фазе полнейшего обалдения, промолчала.

Прачка шутливо вздохнула, лукаво подмигивая.

– Да только, боюсь, не поможет! – Скомандовала: – Ладно, налюбовалась, и хватит. Платье я тебе сейчас найду. У меня есть одно, которое хозяйка до родов носила. Их много было, но те все парча да шелк, а это простое, утреннее. На тебя как раз будет, думаю.

Я повиновалась, как автомат.

В кладовке, куда меня привели, оказался целый шкаф вещей, постиранных и аккуратно заштопанных. Мне выдали нижнюю рубашку и светло-серое платье с завышенной талией и кокетливым бантиком под грудью.

Не успела я полностью переодеться, как прибежала Милка.

– Саша, Сашенька, ты где? – вопрошала она, стоя прямо передо мной и не узнавая.

– Да вот же она! – подтолкнула меня прачка.

Горничная не поверила.

– Ты шутишь?! – Проморгалась. – А-а-а… Э-э-э… Саша?!! Ах! – выдохнула Милка, закатывая глаза и плавно оседая на пол.

– Эй, ты чего, подруга? – Я опустилась на колени и похлопала ее по пухлым щекам.

Девушка открыла глаза, потом зажмурилась и вновь распахнула их во всю ширь.

Гвинера пожелала мне удачи и удалилась, оставляя наедине с бесчувственным телом.

– Милка, вставай, хватит на полу валяться. Сама меня откормила, так что это твоя заслуга, – тормошила ее я. – «Ешь больше, ешь», и вот результат – десять поросят!

– Не может быть! Не верю! – причитала служанка. – Так сразу и такое! И так много!

– Ущипнуть? – обозлилась я на «так много». – Раз пять!

– Нет, спасибо, – отказалась подруга. Вспомнила, зачем пришла. – Тебя хозяин зовет. Велел в кабинет явиться, как только – так сразу.

– Ну так идем, раз зовет, – вздохнула я и пошла на заклание. Сдаваться.

Барон меня ждал в кабинете, в компании толстых канцелярских книг, глобуса на подставке и чернильницы с крышкой в виде головы неведомого мне рогатого зверя.

Я вошла, ссутулившись. Не поднимая глаз, остановилась напротив барона. Тот что-то писал перьевой ручкой в амбарной книге – тетрадью я этот толстенный экземпляр назвать не могу.

Дожидаясь, пока он обратит на меня внимание, я лениво рассматривала глобус.

Синие моря и океаны, коричневато-зеленая суша… Материки совершенно незнакомых очертаний, на полюсах белые снежные шапки. Увлекшись, я прикоснулась к шару. А когда повернула его, чтобы посмотреть с другой стороны, тем самым привлекла внимание хозяина.

– Итак, Саша! – начал он, откидываясь в кресле. – Ты кто?

– «Итак, Саша!» – повторила я. – Ваша милость, я тут немного изменилась, вы уж простите.

Барон Летгар выдохнул, поморгал на меня удивленными глазами, потер лоб и задал умный вопрос:

– Почему?

– Почему – изменилась или почему – простите? – деловито уточнила я, расправляя и отряхивая юбку.

– Первое, – кратко ответил барон, не сводя с меня лазерного прицела взгляда.

– Не знаю, как подвести под это научную базу… – замямлила я, лихорадочно соображая: соврать или сказать правду. – Но если рассматривать все в мировом масштабе, то все окажется та-аким незначительным…

– А если в местном? – нетерпеливо прервал меня мужчина.

«А порассуждать? – тоскливо подумалось мне. – Догадки построить, самому придумать объяснение. Такой умный – и такой настырный!»

– Если в местном… – Я зажмурилась и выпалила: – То в ваш мир вернулась магия!

– Приятно слышать, – кивнул Летгар. Воззрился на меня с легкой насмешкой. – А тебя это как касается?

– Так я ее и выпустила, – понурилась я. Стала жаловаться: – Она как выперла изнутри! Как долбанула в дымоход! Как обсыпала сажей! И как задела меня чуть-чуть! – Подумала и добавила: – Но я в этом не виновата!

Барон замер, переваривая мое эмоциональное послание. Спустя какое-то время вскочил и забегал по кабинету. У меня от его мельтешения голова закружилась. Через минут пять он успокоился (видимо, заряд батарейки кончился), встал передо мной и выдал:

– Так вы – Спящая?

Пральна! На «вы» и шепотом. Огромный прогресс в наших социальных взаимоотношениях!

– Н-ну-у… Теоретически… – осторожно согласилась я. – Вообще-то я – Александра Мороз, мне двадцать три года. Я с планеты Земля, которая третья от Солнца планета и пятая по размеру среди всех планет Солнечной системы…

– Познавательно, – кивнул мне мужчина, снова усаживаясь в кресло. – А если ближе к теме – вы Спящая во льдах?

– Лед там точно был, – поскромничала я.

– Значит, все-таки Спящая?! – не отставал барон.

Я гляжу, до местных мужиков доходит словно до жирафа, на третьи сутки! Нет, как до удава. Через неделю!

– Как видите, уже нет, – сжала я руки в замок. – Последние несколько дней я бодрствую и даже работаю на вас, ваша милость, если вы помните. Камины чищу, золу выношу.

– И мой многострадальный бедный мозг тоже… попутно, – вздохнул хозяин, откидываясь на спинку кресла и растерянно потирая лоб. Признался: – Только подумать! Спящая в моем доме занимается уборкой! Кому рассказать – не поверят!

– А вы не рассказывайте! – мягко посоветовала я. Горделиво: – Я все равно не признаюсь!

– Мне же – сказали… – не понял моей логики мужчина.

– И что? – насупилась я. – Только вам и только по секрету!

– Мне надо выпить, – тихо произнес он.

– Вы не поверите, но мне тоже, – отозвалась я.