Текст книги "Личный враг ведьмы"

Глава 3
Дела семейные

– Не трогай это!

– Почему?

– Это не твоё!

– С хорошим человеком всегда надо делиться!

Добравшись наконец-то до моей родимой избушки, с удовольствием выдохнула. Так, тут тоже надо поставить проветривание, а то такая духота на улице, дышать нечем. Подумано – сделано! Убрав документы в ящик, я, потирая ручки, открыла потайную дверь. Да-да! А вы что думали? Избушка-то с сюрпризом! Где нам, по-вашему, химичить заклятья? Не на кухне же! Моему взору предстало небольшое помещение с немного тусклым светом и огромным количеством стеллажей, на которых с левой стороны красовались мои лапочки-баночки с разными травами и ингредиентами, а с правой стороны старинные книги. В середине всего этого пыльного безобразия стоял стол и стул. Это было моё самое любимое место! Теперь уже МОЯ лаборатория! Здесь можно создавать любые артефакты и химичить с новыми творениями! Даже запах сырости в данном помещении придавал ему ещё больше шарма. Конечно, мной изучены ещё не все зелья в этой комнате, ведь большинство из них мне пока не нужны! Да и нельзя было экспериментировать – лицензии-то не было, а бабушка запрещала к ним даже прикасаться. Но теперь-то доступ у меня есть и бабушки рядом нет! Аха-ха-ха! Мои сладенькие, как долго я вас ждала! С трепетом погладила переплёт одной из книг. Уж не знаю, сколько времени провела в своей лаборатории, но осталась довольна! Разумеется, для начала я принялась изучать книги по не известным мне зельям, чтобы знать, каков их эффект и что с ними можно делать. Увлечённая своим занятием и совсем не чувствуя усталости, не сразу сообразила, что кто-то отчаянно ломится ко мне в избу. Это кто ещё посмел? Я бы плюнула на этого неудачника с высокой колокольни, но стуки всё никак не прекращались. Да кто ж такой бессмертный-то! Недовольно отодвинула массивную книгу «Запрещённые магические зелья. Том 2» и поплелась к выходу. Открыв дверь избы, я злобно рявкнула:

– Чего надо?

Бабка, которая и тарабанила в мою дверь, отпрыгнула от меня как ужаленная.

– Батюшки святы! Чур меня! – Бабка в красном платке и сарафане три раза перекрестилась и сплюнула через левое плечо.

Неужели так плохо выгляжу?

– Я спрашиваю: чего надо?!

– Чего-чего. Знамо чего, – заворчала бабка, – уж вторые сутки жду, когда вы дело своё сделаете!

– Какое дело? – не понимала я. Усталость навалилась как гром среди ясного неба. Вот ей-богу сейчас рухну и засну недели на две! Ох, не стоило так засиживаться в лаборатории.

Бабка всплеснула руками.

– Совсем молодёжь расхлябистая стала! Эх, где же наша Клавдия?

– Так, не гундите! – Помассировала виски. – Заходите, сейчас всё решим.

Я отстранилась, пропуская бабку в свою избу. Бабка, воровато оглядываясь, осторожно зашла внутрь.

– Ну ничего себе хоромы! Понаворовали и живут припеваючи! – стала бубнить бабка, осматриваясь.

– Так, присядьте, я сейчас вернусь, – не слушая её, громко сказала и направилась в свою лабораторию. Мне срочно нужен эликсир восстановления жизненной энергии, иначе просто рухну от усталости, которая с каждой секундой всё большим грузом давит на меня. Есть у моей лаборатории одно не очень хорошее воздействие. Время, проведённое в лаборатории, останавливается, и ты совершенно не чувствуешь усталости, но стоит только выйти из неё, как всё это время, что там провёл, наваливается на тебя по полной. Так что если засидеться в ней недели на полторы, то можно выйти и упасть замертво. Ведь какой человек сможет продержаться больше недели без еды, питья и сна? Надо будет проработать это обязательно, а то я так могу увлечься, что плохо становится от одной только мысли об этом. Вон уже двое суток пропустила, оказывается! Провела рукой по стенке, заработал механизм, и потайная дверь открылась. Отдалённо услышала вздох бабки. Ну и пусть смотрит, мне не до неё сейчас. Всё равно она войти сюда не сможет. Эта потайная лаборатория отзывается только на кровь нашего рода. В противном случае хоть стену проломи – ничего не появится. Опираясь на стеллажи, нашла нужное снадобье и залпом выпила. По организму пробежала тёплая энергия. Сейчас восстановлюсь и буду как огурчик. С каждым шагом к бабке я чувствовала себя всё лучше и лучше.

– Ну, что там у вас? – обратилась я к бабке, встав напротив неё и облокотившись о стену.

Бабка вздохнула.

– Молодёжь… в общем, меня зовут Клавдия Никитична. Я заполнила заявку у старосты двое суток назад, заплатила мзду, вот чек также имеется. Обещали мне всё по высшему разряду. Но сколько же ждать можно?

– Какую заявку? Какую мзду? Я-то не в курсе! – начала закипать.

– Как не в курсе? Я давеча, как всё подписала, своими глазами видела, как паренька к вам послали с посланием!

Вздохнув, попятилась к выходу. Открыв дверь и оглядевшись, таки обнаружила письмо, которое уже затерялось между ступеньками.

Совсем не довольная, вернулась к бабке. Развернув письмо, прочла: «Задание №1. Заказчик – Клавдия Никитична. Суть заказа: Продление заказа 345: вывод стада на пастбище и возвращение в загон без сопровождения людей».

– Что ж, я была не в курсе этого заказа. Почему же вы просто лично не пришли ко мне? – уставилась на бабку.

– Как так, просто взять и прийти к ведьме? У нас принято через старосту. Приходишь, мзду оплачиваешь и ждёшь!

– И сколько вы заплатили? – приподняла бровь.

– Три серебреника.

Я почесала затылок. Три серебреника – это очень неплохая сумма за такое плёвое дело. Даже как-то неудобно перед бабкой стало.

– А сколько продлился прошлый заговор?

– Так сезон ровно и продлился.

– Всего-то? Хм, ладно, раз меня так подставили, сделаю вам на семь летних солнцестояний. Может, даже и на дольше продержится.

Бабка округлила глаза.

– А вы сможете?

– А чего ж нет? Только принесите мне все ошейники вашего скота сегодня, а завтра можете уже забирать.

– Ошейники? А прошлая ведьма сама к скоту приходила, ворожила минут пять, и всё, – озадачилась бабка.

– Ну тож другой заговор, обычный. А если у вас скотина помрёт? Или поменяете на новую? Опять ворожить, что ль, придется? Так удобнее! И вам, и мне! Несите – жду!

Как только мы с бабкой попрощались, спустилась в свою лабораторию, взяла маленькую склянку нужного мне зелья и поспешно вышла. Нет уж, надолго пока я там оставаться не намерена, а то так всё в жизни пропущу!

Минут через сорок мне в избу постучались. Открыв дверь, строго поглядела на мальчонку лет десяти. С собой он притащил тележку, нагруженную ошейниками. Кивнув мальцу, подтвердила, что завтра ближе к обеду может прийти, забрать готовое. А то знаю я их, как проснутся в пять утра, так и припрутся меня будить! Дальше мне потребовалось минут тридцать, чтобы все ошейники разложить на траве, полить каждый капелькой зелья и прочитать заклятье. Нет, зельем, конечно, можно было и не поливать, но оно заговорённое на урожай и здоровье, пусть моё первое дело будет блестящим. Мне ж репутацию надо создавать, чтобы люди шли время от времени. Закончив дело, пошагала спать смело!

Проснулась я с чугунной головой. А как вы думали, если не спать несколько суток и потом лечь на небольшое время, легче будет? А вот ни фига! Выпив свою настойку и почувствовав себя намного лучше, принялась ждать бабку. К слову сказать, у меня, как и у любой ведьмы, чуйка. И проснулась я только потому, что чувствовала, что за заказом скоро придут. Вот и в этот раз не ошиблась. Буквально через пару минут в избушку робко постучались.

Открыв дверь, немного растерялась. На пороге стояла баба Клава и вчерашний мальчуган. Но растерялась я не от этого, а оттого, что в руках у бабки была большая корзина чудно пахнущих пирожков, а у пацана огромный кулёк чего-то наверняка не менее вкусного!

– Госпожа ведьма! Мы за заказом пришли и вот гостинцев тебе принесли, – улыбнулась бабка. – Федька вчера прибежал, сказал, что всё вам отдал и сегодня прийти можно!

Я посмотрела на бабку, на мальчугана, который оказался Федькой, и, отступив, жестом пригласила в дом. Пока ставила чайник, шустрая бабка уже разложила на стол свои угощения. А разложить, право слово, было что! Ещё горячие пирожки, что манили своим превосходным запахом, пятилитровая бутыль молока, два десятка яиц, тарелка блинчиков и две банки варенья. Ох, уже люблю этот народ.

– Ты прости, ведьмочка, что накричала на тебя. Я ж не знала, что ты не знала про заказ. Вот, отведай наше угощение. Уж чем можем! – улыбнулась баба Клава.

Федька, явно облизываясь, из последних сил старался не схватить тёплый пирожок. Я ухмыльнулась.

– Ну что ж, давайте тогда пить чай с вашими вкусностями!

– Ура! – крикнул мальчишка и схватил-таки пирожок.

Пили чай мы молча, так как рот был занят поглощением вкусностей от бабки. Пирожки были просто превосходны, малиновое варенье я обожаю, блинчики вообще не описать. В общем, обожралась так, словно это был мой последний день. Съела прям ну очень много, даже бабка удивлённо косилась в мою сторону, когда я заглатывала очередной блин с вареньем. Нет, ну а что вы хотели? Во-первых, надо было восстановить запас сил после вчерашнего, да ещё и после лаборатории, а во-вторых, ну уж очень вкусно было! И пусть я лопну! Вот!

– Девочка моя, ты вообще кушаешь хоть что-то? Вон как налетела, голодная, что ль?

Я промычала что-то неразборчивое и неуверенно кивнула. Обсуждать с бабкой свои дела не хотела. Да и продуктов-то не напаслась ещё, полки вон пустые, так что можно сказать, что и голодала!

Наевшись до отвала, откинулась на спинку стула.

– Ох, спасибо, накормили, задобрили, – улыбнулась я. – Ошейники для вашего скота вы, наверное, уже видели у входа.

Бабка кивнула.

– Так вот, они уже готовы, можете забирать. Я там сверху заговорила ещё на здоровье да на урожай. Ошейники действуют в радиусе метров пятьдесят, так что всё вокруг будет цвести и пахнуть! Ну и срок действия, как и обещала, на семь летних солнцестояний.

– Ох, спасибо тебе, деточка. – Баба Клава поклонилась. – Уж выручила так выручила!

Схватив мальчугана, бабуся посеменила к выходу.

– Подождите, – окликнула её. – А зарплата?

Бабка нахмурилась.

– Так деньги-то старосте отдала. К нему тебе и надо, не знала, что ль?

– Нет, – смутилась. – Спасибо.

Входная дверь закрылась, а я призадумалась. Это что ж получается, запросы к старосте, деньги старосте, а претензии мне? На аферу какую-то похоже.

Глава 4
Месть и халява – страшная сила!

– Может, позвать кого-нибудь на помощь?

– Зачем? Мне лишние свидетели не нужны!

На следующий день, переспав мысль о мести, я направилась к старосте за своими кровными тремя серебрениками.

Дверь здания на удивление была не заперта. Это ли не чудесно? Но моя радость была недолгой, стоило только найти старосту, валяющегося на диване в стандартной позе «набухался и уснул, где упал». На полу же милой кучей валялись пустые банки, бутылки, в количестве не менее… ого… пятнадцать штук. Знатно же Саныч выпил. Вдруг что-то застонало и заскрежетало под столом. Я от неожиданности даже подпрыгнула, хорошо хоть никто не видел! Негоже ведьме всяких звуков бояться. Присев на корточки, заглянула под стол. Ба! Да там ещё один мужик валяется! Вот тут начала уже закипать! Что тут за попойки-то устраивают? Уж не на мои ли кровные? Да я им это здание прям сейчас сожгу!

– Не надо, госпожа ведьма…

– А? – я обернулась. Кто это ещё? Сзади меня никого не было. Прислушавшись к своим ощущениям, осознала и удивилась одновременно. – Выходи, ведающий хозяин, не трону я тебя, не бойся.

Из-за дивана, неуклюже шаркая, показался домовой. Выглядел он стандартно: небольшой человечек с бородой, в серой распашонке и клетчатых штанах.

– Ты уж не серчай, ведьма, не надо здание сжигать. Да и Саныч неплохой мужик, жизнь его покорёжила. Пить начал, и всё покатилось по наклонной. Раньше такого не было, зуб даю. Это здание раньше Домом культуры было, тут много людей всегда ходило, танцы, выставки. Теперь же забросил староста всё.

– А как ты тут живёшь? Тут разруха сплошная, всё валяется. Это ж не частный дом.

– Эх, плохо сейчас тут стало, – почесал макушку старик, – уходить собирался, да куда ж его оставлю-то? Совсем сопьётся, окаянный. Я ж от него и бутылки прячу, и здание от ненужных глаз скрываю.

– Так отчего ж он докатился до такой жизни-то?

– Дык семья у него погибла. Жёнка и дочь. Вот он и глушит горе уже года два как. А всем нечистым на руку и выгодно стало! Возьмут чего покрепче, придут, выпьют, уговорят и довольные уходят.

– М-да уж… – Я присела на пол и задумалась. Обида-то на мужика осталась, но ведающего жалко тоже. – Значит, неплохой мужик, говоришь… ручаешься за него?

– Как есть ручаюсь! Не серчай, ведьма, не губи мужика, может отойдёт, оклемается!

– Конечно, отойдёт! Я ему в этом помогу!

Вытащила из кармана жёлтый тюбик, открутила крышку, вытянула немного мази и смазала лицо Саныча. Спустя несколько секунд мазь полностью всосалась в тело.

– Так, всё! – Встала и отряхнулась. – Я побежала. Не особо хочу видеть то, что сейчас будет. А ты сейчас ведро принеси! Хотя… лучше два!

– Зачем?

– Узнаешь!

И, уже добежав до выхода, крикнула озадаченно стоящему ведающему:

– Завтра зайду.

Выходила из здания с улыбкой. Бедный ведающий не знает, что его хозяина ждёт ярая очистка организма от алкоголя. Чиститься со всех дыр он будет очень-очень долго!

В благодушном настроении я побрела вдоль площади. Нужно бы купить у баб Мани фруктов в дом. Ярко-красная палатка была, как всегда, на месте.

– Здравствуйте, баб Мань.

– Ох, Лика, доченька, рада тебя видеть! Сейчас-сейчас я тебе соберу корзинку.

Баб Маня шустро начала собирать мне всяких фруктов, одновременно треща обо всём на свете.

– Ох и жара такая тоже нынче… как фрукты на прилавок положу, так через часа три-четыре уже всё вянет, а в прошлом году как хорошо-то было, не так пекло! Навес какой делать надо, что ль, неохота людям продавать-то такое. Ой, что делается.

Я, будучи в хорошем расположении духа, расщедрилась и, сказав волшебные слава абракадабры, дотронулась пальцем до прилавка. По рукам пробежал лёгкий холодок.

– Всё готово, баб Мань.

– Ась? – Бабка отвлеклась от ворчания и посмотрела на меня. – Сейчас-сейчас всё готово будет! Я отбираю тебе фруктики посвежей. Я ж говорю, жара страшная, что и не дотронуться до фруктов.

Баб Маня для наглядности хотела взять фрукты с прилавка, но, лишь коснувшись их, отпрыгнула.

– Мать-свят, это что такое? – Баб Маня осторожно взяла фрукт. – Холодненькое… а как же так?

Женщина неверящими глазами начала ощупывать разные фрукты.

– Это как так, Лик? Это ты, что ль? – Огромные голубые глаза уставились на меня, как на великого спасителя.

– Да, баб Мань, это прилавок, где фрукты лежат холодными. И всё, что на нём лежит, всегда холодненьким будет.

– Ох, радость-то! – Глаза баб Мани засияли. Вот-вот появятся слёзы. Только взрыва благодарности мне сейчас не надо.

– Всё нормально, баб Мань, мне не сложно, честно. Можно я пойду, а? Это мой пакетик ведь, да?

Только было открыв рот, баб Маня немного зависла, закрыла рот, моргнула и кивнула. Будто опять о чём-то вспомнив, она опять открыла рот, но я её перебила:

– И в этот раз благодарность вашу зачту в виде этого мешочка с продуктами. Спасибо за фрукты и всегда пожалуйста, баб Мань, я побежала уже!

И, весело помахав, развернулась, и, ускорив шаг, помчалась к дому. Сзади себя слышала крики благодарности очухавшейся баб Мани и возгласы соседних женщин по прилавку.

Что ж, думаю, к вечеру надо ждать новых клиентов.

И действительно, только поела, повалялась, подумала о прекрасном, как в мою избу робко постучались. Потерев руки, я важной походкой направилась к выходу. Да уж… ну баб Маня и трепло… честное слово! За дверью стояла длиннющая толпа желающих. Как в итоге оказалось, их было двадцать два. И всем хотелось обзавестись этой, как они между собой прозвали, ледянкой. Будучи натурой знающей, но ленивой, я приуныла. Не хочется мне с каждым из них идти куда-то да ворожить. Прервав их галдёж хмурым: «Приходите через часа четыре», зашла обратно в дом. Почесав макушку, направилась в свою любимую волшебную кладовую. Пробыв несколько часов (да, я взяла с собой часы, чтоб не затеряться там на два дня) за зельеварением, вышла обратно на улицу к народу. Только стоило мне выйти, как гул стих.

– Дорогие сельчане. Каждому даю в руку по щепотке заговорённого порошка. Посыпаете на ту поверхность, которую хотите охладить. Благодарность класть слева от крыльца на скамейку. Проходим в порядке очереди.

Народ сразу засуетился, заторопился, каждый хотел получить как можно скорее волшебного порошка. К слову сказать, все самые наглые прорвались вперёд, в желании отхапать побольше. И они очень удивлялись, когда опускали ладонь в мешок в надежде загрести и вытащить целый набитый кулак, а в итоге получали лишь горсть. Это я предусмотрительно блок на количество вытаскиваемого порошка поставила. Вытащить оттуда больше положенного просто не получится. Кажется по ощущениям, что у тебя рука набита полностью, а вытащишь – тю, горсть маленькая. И кто в этом молодец? Правильно, я молодец. Уж говорила вроде, что мелочная. А то знаю, народ халяву любит. Им бы и заграбастать побольше, даже если им столько не пригодится. А на этот порошок не абы что, а листочки от моросинки использовались.

Моросинка – это такое растение. Отлично впитывает магию и является хорошим проводником. И я собственными ножками по болоту ходила, под корни деревьев заглядывала, листочки этими золотыми ручками собирала. Потом же я их ещё и сушила, а после в порошок растирала. В общем, да, я ещё и жадная.

И вот колоннада желающих потихоньку рассасывается, мешок пустеет и… да, закон подлости ещё никто не отменял. Содержимое мешка заканчивается на последней стоящей женщине. Робкий взгляд в мою сторону светло-карих глаз после осмотра пустой ладони.

– Ну что ж… ладно, вам повезло больше всех, лично сделаю вам холод, пойдёмте, – без доли энтузиазма вымолвила я.

– Да ладно, если вам трудно, то не стоит, уж переживу как-нибудь. – Эта женщина улыбнулась мне так по-доброму и так искренне, что я видела все её морщинки.

Ох, ну умеют же на меня давить!

– Да пойдёмте уже, право слово, мне не сложно! – и целенаправленно двинулась со двора.

– Стойте… а как же ваши благодарности? Разберут ведь… – женщина указала на скамейку рядом с домом.

Я махнула рукой и сделала полог невидимости.

– Спасибо, чуть не забыла. Идёмте?

Женщина, чуть замешкавшись, повела меня к своему дому. Идя позади, смогла чуть пристальней разглядеть её, кстати, она представилась Катериной. На вид ей было лет сорок, худощавого телосложения, она шла в длинном сером бесформенном сарафане. На ногах были порванные шлёпанцы. Походка у женщины была уставшая. Каштановые волосы заплетены в небольшую косу до плеч, причём некоторые прядки выбились и непослушно торчали. Домик этой женщины оказался совсем недалеко от моей избушки, и вид имел похожий, за исключением того, что на мою наложен морок, а на эту нет. Немножко остановившись перед дверью, женщина обернулась и, кивнув каким-то своим мыслям, зашла в дом. Внутри было всё так же печально, как и снаружи. Справа от входа у окна стояли небольшой стол и пара стульев. В центре избы была печка, слева и справа от которой были развешаны верёвки, на которых висели полотенца и различные тряпки. Ну а слева шторка, которая, видимо, играла роль двери. Тут из-за шторки раздался робкий голос: «Мам, это ты?» Тут же женщина встрепенулась и резко изменилась. Выпрямившись, бодрым голосом она ответила: «Да, Мила, это я, выходи. И я не одна, со мной госпожа ведьма». Из-за шторки появилось испуганное лицо молодой девушки. Она была точная копия своей матери, только, естественно, моложе. Красивое лицо с чуть заострёнными скулами, карие глаза и длинные каштановые волнистые волосы, смешно лезущие в лицо. Выйдя из-за шторки, девушка поклонилась. Она была стройного телосложения и одета в миленькое голубое платье.

– Здравствуйте, госпожа ведьма, – уставилась на меня девушка.

Конечно, надо было, наверное, соответствовать такому большому статусу, но я, знаете, не очень люблю строить из себя кого-то.

– Привет, Мила. Можешь звать меня Лика, – улыбнулась ей.

На лице девушки явно читалась перезагрузка всех чувств и мыслей. Ну да, я не зазнавшаяся ведьма, живи теперь с этим.

– Что надо делать? – обернулась к Катерине.

– Ах да, конечно, проходите. – Женщина подошла к столу и достала из-под него коробку с продуктами. – Вот эту коробочку, если можно, чтоб не так быстро портились продукты.

Коробочка была небольшая, и в ней лежало три фрукта. Я задумалась.

– А вам хватит этой маленькой коробочки?

– У нас всё равно другой нет, – улыбнулась мне Катерина.

– Ладно.

Подошла к коробке, произнесла заклинание и слегка дотронулась до внутренней стенки коробки.

– Как Стася? – спросила дочку Катерина, пока я была к ним спиной.

– Всё так же, изменений нет, не встаёт с кровати и отказывается есть. Пьёт очень мало.

Я повернулась к ним.

– Ой, уже всё, так быстро? – женщина сразу же переключилась на меня. – Спасибо вам огромное! Сейчас вас отблагодарю!

Катерина засуетилась и, подбежав к комоду, достала коробочку и, аккуратно открыв, спрятала что-то в руке.

– Вот. – Женщина разжала руки, и я увидела две простенькие, но красивые серёжки.

Нет, ну как тут быть злой и страшной ведьмой?

– Ох нет, – я отступила назад, – с вас такого украшения не возьму. Слишком много для моей работы. Пусть будет вам подарок.

– Но как же… – Женщина не верила. – Я ж так не могу, так неправильно, вам не нравится? Но это фамильные серёжки, они очень хорошие!

– Да нет, что вы, серёжки прекрасные! Но это ваши серёжки и ваша память. Поверьте, мне совсем не сложно было сделать это для вас.

Не знаю, чем бы закончился этот спор, но тут я услышала чей-то хрип с кашлем.

Женщина подорвалась.

– Спасибо вам огромное за то, что сделали, я позже придумаю, чем вас отблагодарить. Извините, мне надо бежать!

Женщина, попрощавшись, убежала за шторку. Остались мы с Милой вдвоём. Эх, ну что мне делать? Эх, моя добрая натура. Всегда всё портит! Не могу я тут в стороне стоять!

– А что с твоей сестрой?

Мила немного вздрогнула и отвела глаза.

– Я не знаю. Она гуляла вчера в лесу с ребятами и на что-то наступила. Ребята её еле дотащили. У неё окоченела нога, и она слегла.

– Что ж… могу я посмотреть?

Мила недоверчиво на меня посмотрела. Блин, у меня аж мурашки побежали. Будто она сканировала меня, честное слово! Чуть не утонула в омуте её глаз.

– Пожалуйста, вы можете помочь и не навредите ей, – так странно ответила девушка и позвала следовать за ней.

Зайдя за шторку, я увидела комнату с тремя кроватями, на одной из которых лежала бедная девочка лет семи, а над ней склонилась её мать. На лбу девочки лежала мокрая тряпка.

– Её лихорадит, – сказала Катерина и подняла глаза. – Ой.

– Всё нормально, – ответила, – можно я посмотрю?

Женщина встала и пропустила меня к девочке. Такие же каштановые волосы разбросаны по подушке, глаза полузакрыты, дыхание учащённое и неровное. Я убрала одеяло. Да-а-а уж. От ноги по телу девушки шёл яд, впиваясь и вырисовывая на теле светлые, похожие на шрамы, узоры. Яд поднялся уже до уровня живота. Да, это дело рук цветов живо-смертки. Примечательно, что шипы на цветках появляются во время его цветения, а цветёт оно один раз в двадцать лет. И я очень долго искала его. Но тут оно бывает крайне редко и очень хорошо прячется. Что ж, у меня есть антидот к этому растению, надо поспешить.

Я встала и, не сказав ни слова, выбежала, чтобы скорее добраться до дома. Вбежав в кладовую и достав нужное зелье, вернулась обратно. Глядя на ошарашенные лица Катерины и Милы, поняла, что они не ожидали меня снова увидеть. А я тем временем открыла колпачок склянки и вылила немого масла на руку. Далее круговыми движениями я втирала это масло в ногу девушки. Сзади послышался удивлённый вздох, что ж, значит, рисунок начинает уходить. Все мои действия проходили в полной тишине, поэтому к концу я услышала, как прерывистое дыхание девочки выровнялось и успокоилось. Тихо встав, направилась к выходу.

– Постойте! – остановила меня Катерина, когда, крадучись, вышла следом за мной. – Вы её вылечили?

– Да, – повернулась к женщине. – Она наступила на очень ядовитое растение, которое встречается крайне редко и цветёт раз в двадцать лет. Вряд ли такое с ней повторится вновь, не переживайте.

Женщина грохнулась на колени и заплакала. Ну вот, пошли эмоции. Я уж думала, как начать успокаивать женщину, как тут из-за шторки выбежала Мила и обняла мать. Хоть и плакала та беззвучно, но девушка как-то смогла почувствовать мамину печаль.

Попрощавшись с Милой, я отправилась домой. Ну в самом деле, там мне уже делать было нечего. Шла к дому и думала о неравновесии мира. Кому-то всё достаётся за просто так, а кто-то не может позволить себе что-то совсем простое. И самое противное, что чем богаче человек, тем он более наглый и жадный. У простого крестьянина ничего нет, но он может отдать тебе последнюю рубаху, а зажиточный будет искать лазейки и ещё скидку просить. А всё почему? Да просто обычный человек привык отдавать, а зажиточный – брать. С такими реалистичными мыслями я подошла к своей избушке. Сняв со скамейки полог невидимости, стала рассматривать свою добычу. Посмотрим, во сколько оценили жители этой деревни мои труды. В основном, конечно, тут были продукты: молоко, масло, творог, сметана, овощи. Но были и деньги. В общей сложности я насчитала пять золотых, десять серебреников и двадцать пять медяков. Очень даже неплохо! И тут я поняла другую вещь: если не сказать, сколько ты берёшь за услугу, то по итогу ты получишь намного больше. Важную роль играет ещё то, что все видят, что и сколько ты кладёшь, и стараются не упасть в грязь лицом. Из этого делается ещё один вывод: все люди эгоисты и думают только о том, как они выглядят на фоне других. Интересно другое. Если все думают только о том, как они выглядят в глазах других, то получается, на них самих никто и не смотрит. Парадокс. Сгребя в охапку свои приобретённые дары, зашла в избу. Что ж, попью чай, и спать уже будет пора, день сегодня пролетел быстро. Немного не так, как ожидала, но всё же.