Текст книги "Последний крик банши"

Глава 7
Живые и мертвые

Капитан Илья Мартынов в сотый раз пересматривал материалы дела. Не может колдунья действовать так чисто, не оставляя улик. Работа с кровью подразумевает следы, здесь же не остается ни капли. Инквизитор задумчиво барабанил пальцами по столу, когда вернулся их главный выездной оперативник – Слава Брызгалов, ставший выездным по большей части за великолепно подвешенный язык и способность разговорить даже немого. Но сейчас Славка пребывал не в духе. Впрочем, в последние дни, начиная с первой человеческой жертвы, поводов для радости у инквизиции, особенно в их отделе, не имелось.

– Илья, ты просил найти и доставить того инквизитора, Володарского, который напал на Екатерину Яблоневу тринадцать лет назад.

– Доставил? – перебирая фотографии кровавой пентаграммы и символов, спросил капитан.

– Нет, только нашел.

– И где же он?

– В могиле.

Мартынов наконец полностью переключил внимание на подчиненного:

– Как давно?

– Почти год, – протянул ему тонкую картонную папку на завязках Брызгалов. – Убит предположительно в пьяной драке. Он, по словам соседей, после отсидки пошел по наклонной, пил по-черному, не просыхая. Так что никто не удивился, и дело дальше полиции не пошло.

– Убийцу нашли? – отодвигая одну папку и кладя перед собой другую, поинтересовался Мартынов.

– Нет, в РОВД на дело уже повесили ярлык «висяк». Местные алкаши клянутся и божатся, что знать не знают, следов и зацепок не обнаружили.

Илья пролистал протоколы и записи (их он вдумчиво прочтет после), дойдя до фотографий убитого и места преступления. Единственная рана – порез на шее, ровный и глубокий. В пьяной драке такое не сделаешь, пусть валяющиеся разбитые стаканы-бутылки открыто намекали на предшествующую попойку и дебош. Нанесена рана явно со спины, иначе даже сильно пьяный и давно бывший инквизитор попытался бы увернуться или сопротивляться. Отточенные годами рефлексы не пропьешь и не забудешь. И если Володарский в обход вбитых привычек пустил кого-то за спину – значит, доверял и подвоха не ждал. Но что делать другому мужчине за спиной бывшего инквизитора? А вот женщине…

– Из квартиры что-нибудь пропало?

– Вряд ли, – с большим интересом разглядывая шефа, чем виденные фото, отозвался Славка. – Все, что можно, Володарский пропил.

– Сейчас там есть жильцы? – В голове Мартынова медленно и пока небрежно начинал формироваться пазл.

– Да, какие-то родственники-наследники сдают ее неприхотливым квартирантам из Средней Азии.

– Завтра сам туда съезжу, а ты найди всю информацию по контактам Володарского после того, как он вышел из тюрьмы. Особенно с кем из наших мог поддерживать отношения. И вообще, выясни, кто среди инквизиторов был у него в сочувствующих, такие точно имелись. Все-таки из-за ведьмы посадили, наверняка многие возмутились.

Брызгалов кивнул и ушел за свой стол, а Мартынов закрыл папку и убрал в стол. Макс написал, что они что-то нашли и едут в ГУИ, не хотелось показывать ведьме, в какую сторону начали копать. Во всяком случае пока. Интуиция подсказывала, что с этим Володарским что-то не так, как и со смертью. Не верил Илья в совпадения, при кровавых ритуалах – так точно.

– Ждем Аверина с Екатериной, не расходимся. Они что-то нашли, – распорядился Мартынов. И в этот момент зазвонил его мобильный. Аверин легок на помине. – Да, Максим? – ответил Илья и секунд десять молчал, выслушивая подчиненного. – Держитесь! Слышите! Мы вылетаем! Черный уровень! – Капитан вскочил, нажимая сигнал оповещения по инквизиции – здание затопил вой сирены, – схватил трубку рабочего телефона и набрал три единицы – номер специальной диспетчерской. – Боевая тревога! Разупокоенное кладбище! Варшавское шоссе, Обнинск, Старое Кончаловское кладбище. – Мартынов параллельно вбивал информацию в поиск компьютера. – Сто шесть километров от Москвы, шестьдесят от Калуги – привлекайте обнинский и малоярославский отряды, оповестите калужское отделение! Подготовить вертолет и направить штурмовиков! Доложить генерал-полковнику!

И бросил трубку. Все сотрудники отдела уже были полностью готовы к выходу. Капитан сорвался с места, сразу за ним Славка закрыл на ключ кабинет и бросился за всеми на крышу, где уже ждал Ми-8. В салоне вертолета сидели четырнадцать бойцов ударно-штурмового отряда инквизиции в полной экипировке. Запрыгнувший в салон последним Мартынов подхватил у дежурившего на крыше коллеги трап и захлопнул дверь.

– Взлетаем? – Капитан пристегивал ремни в кресле.

– Нет. – Командир штурмовиков сидел с перекошенным лицом. – Первое лицо в Кремле, внутри Садового запрещены полеты. Сейчас договариваются с ФСО о вылете на спецоперацию. Переговоры ведут.

– Твою мать! – Илья с силой саданул кулаком о переднее кресло, сидевший в нем боец недовольно обернулся, но ничего не сказал. Все всё понимали.

Небо над Москвой закрыто для обычных полетов, а спецслужбы сталкиваются с множеством ограничений. Они тратят драгоценное время, а дорога по воздуху и так займет минут тридцать. Вся надежда на калужских коллег. Только у них в распоряжении боевого вертолета и штурмовиков не имелось…

Илья оперся локтями на колени и закрыл лицо ладонями. Разупокоенное кладбище, восставшие мертвецы, против которых один зеленый инквизитор и ведьма, не имеющая опыта сражений.

– Продержитесь, – прошептал в ладони капитан, – только продержитесь…

Салон «кайена», уже такой родной и привычный, успокаивал, как и мерный рокот мощного двигателя. Сказал бы Екатерине кто-нибудь, что она будет каждый день кататься на «порше» с личным водителем, – не поверила бы.

– Мартынов интересовался каким-то инквизитором, Володарским, из-за него ты проходила «испытание силы» впервые?

– Из-за него, – отозвалась Катя.

– Как это произошло? Расскажи.

– А то что, снова воздействуешь на меня «сывороткой правды»? – устало спросила ведьма.

– Я даю слово, что такого больше не повторится. Отныне никаких воздействий. Слово инквизитора.

Сила мгновенно растеклась по салону, подтверждая клятву. Катя в недоумении посмотрела на молодого человека. Такими словами не разбрасываются. Словами инквизитора.

– Хорошо. Уговорил. Мне исполнилось семнадцать, я только-только приехала в Москву, поступила в мединститут. Провинциальная девчонка, без денег, без связей. В общежитии, знаешь ли, жизнь не сахар. Как и вся атмосфера в студенческой тусовке для деревенской девчонки вроде меня. Денег ни на что не хватало. И я решилась на кражу в магазине. Наложила «отвод глаз» и вынесла товары.

– Ты голодала? – Максим сжимал руль все сильнее, управляя машиной на автомате.

– Ох, Аверин, – не сдержала смешок ведьма, – тебе не в инквизицию, а в детский сад нянечкой надо работать идти. На продукты у меня хватало. Вещи я вынесла. Одежду. Хотелось же, как все, в брендовых шмотках ходить. Набрала целый пакет всего, что только можно. Волновалась дико, даже не мерила, запихивала на ходу подходящие размеры. И использовала волшбу. А этот Володарский неподалеку находился, почувствовал. Он вроде из сильных инквизиторов, ну и скрутил воровку. Вытащил за волосы, завел в ближайший переулок и предложил решить дело миром. Сам догадаешься, каким способом? Он в тот день в штатском был, не при исполнении. Я отказалась, начала кричать и вырываться. Люди заметили, вызвали милицию. Он все отрицал, но нашлись свидетели. А потом у него еще какие-то злоупотребления всплыли, что я не первая ведьма, дело которой он хотел так замять. Какие-то дела и правда заминал. Расплату брал когда натурой, когда деньгами. Короче, его обвинили, осудили и приговорили к двенадцати годам.

– А «испытание силы» зачем?

– Володарский начал утверждать, что я воздействовала на прохожих, которые потом и проходили как свидетели. Дескать, он нормально со мной поговорить хотел, на путь истинный наставить, а я людям внушила, что… В общем, ничего хорошего. «Зеркало памяти» толком ничего не показывало. Я вырывалась, паниковала, полный сумбур и неразбериха. Плюс я же действительно воздействовала на прохожих, чтобы они мимо не прошли, а помогли. Поэтому остальные проверки фиксировали колдовство. Вот мне и предложили альтернативу. Пришлось согласиться.

Катя обхватила себя руками, будто закрываясь от всех воспоминаний.

– Мне тогда верховная ведьма помогла, – неожиданно даже для себя решила закончить историю. – И из инквизиции вытащила, попытку кражи в магазине никто не отменял. И работу подкидывала. И мозги периодически вправляла. Если бы не она – тяжело бы пришлось.

– Может, она тебя в преемницы готовит? – предположил Максим.

– Нет, что ты, – отмахнулась женщина. – Там знаешь какой характер нужен, чтобы всех в узде держать? Но я перед Варварой Ильиничной в неоплатном долгу.

– Поэтому помогаешь нам сейчас? По ее просьбе?

– Сначала – да. А теперь еще, видишь, бабка завещала найти и остановить, – вздохнула Катя. Перед бабкой у нее тоже достаточно долгов, если подумать. Пришло время платить по счетам.

– Как думаешь, почему твоя бабушка прямо не написала, кто та ведьма? – Аверин искренне не мог понять, зачем устраивать такие сложности.

– Чтобы я не полезла к ней раньше времени, если бы все-таки нашла письмо. А может, и не только я. Эта ведьма смогла еще до ритуала принудить мою бабку. Такое, знаешь, непросто. Я бы даже сказала – невозможно, но видела записку своими глазами. Значит, из сильных. Сила смерти нестабильна. Тут все индивидуально, но могу предположить, что та ведьма не использовала ее, потому что не могла контролировать.

– Настолько сложно?

– Не знаю, – пожала плечами Катя. – Я эту силу по-настоящему ни разу не использовала, – призналась ведьма, – и надеюсь, что не придется. Помнишь разговоры об одержимых? Это один из исходов, если потерять контроль. Так что польза сомнительная, а вот вреда…

Екатерина запнулась. Усталость плюс разговоры притупили восприятие, именно поэтому только сейчас, уже в непосредственной близости, ведьма почувствовала всплеск необычной силы. Аверин в это же мгновение съехал на обочину и резко затормозил.

– Это что? – Максим напрягся, ощущая творящуюся поблизости волшбу, совершенно ему незнакомую.

– Сила смерти. Та самая. – Катя взглянула на инквизитора. – Преступница совсем близко.

– Что она делает? Какая-то прорва волшбы используется. – Аверин смотрел на ведьму, но та тоже ничего не понимала.

– Предлагаю отъехать подальше. – Катя совсем не горела желанием идти и выяснять.

Младший лейтенант колебался. Долг требовал вмешаться, разум подсказывал, что лучше не стоит. Все решили за них.

Насыпь дороги и свежеуложенный асфальт провалились буквально в десятке метров перед ними и сзади, и машина оказалась в заранее заготовленной ловушке. Переехать через нагромождение здоровых кусков асфальта смог бы только карьерный самосвал. Не успевшие проскочить машины резко тормозили, несколько вылетело в кювет. Катя вцепилась в кресло, Максим, не в силах сидеть, накинул китель, вышел из машины и огляделся. Сила отчетливо чувствовалась слева. Аверин достал мобильный и открыл карту, посмотреть, что там находится. И чуть не выронил телефон.

– Катя! – Парень подскочил к дверце и распахнул ее. – Ведьма поднимает кладбище!

– Что? – Женщина не поверила в услышанное. Вокруг стояло несколько машин, попавших в ловушку вместе с ними, поблизости множество поселков, и вообще рядом целый город. Если мертвецы выйдут в таком густонаселенном районе – произойдет катастрофа.

– Я доложу в главк, но мы должны вмешаться. – Максим набрал номер Мартынова.

Катя вышла из машины, страх пробирал до печенок. Иметь дело с разупокоенными ей еще не приходилось. Да что там ей! Кладбища не поднимали несколько десятилетий! Управлять восставшими практически невозможно, и часто под удар попадали сами ведьмы, поэтому таких дур давно не находилось. Правда, искомая ведьма может перемещаться, велика вероятность, что ее здесь уже нет. Со стороны кладбища с криками и в панике бежали люди. Надо успокоиться и сделать что-нибудь, хотя что они вдвоем могут против целого кладбища?

Аверин потянул ее вперед, преодолевая сопротивление инстинкта самосохранения. Живой организм, ощущая силу смерти, включал защитные механизмы, гоня хозяина прочь от эпицентра. Но хозяин упрямо шел дальше. В инквизиторе просыпался какой-то азарт. О сильных противниках он только в учебниках истории читал. Ведьмы нынче не те, и именно эта мысль часто создавала в обществе бурления: «А нужно ли нам столько инквизиторов и не слишком ли жирно финансируется инквизиция?» Сейчас перед ними целое кладбище в доказательство важности их дела.

Первые мертвецы заставили вздрогнуть и инквизитора, и ведьму, пусть оба готовились увидеть подобное зрелище. Скелеты или почти истлевшие останки людей – видимо, кладбище старое, свежие трупы редко встречались. Кости, напитанные волшбой, не возьмет ни пуля, ни огонь. Только нейтрализация колдовства или физическое уничтожение до состояния праха или костяной крошки. Катя посмотрела на Максима. Как много способен в одиночку нейтрализовать инквизитор?

– Еще не поздно добежать до машины, спрятаться в салоне, заблокировав двери, и ждать подмогу хотя бы из Обнинска, – предложила ведьма.

– Подмога нас не спасет, – сглотнул Аверин.

Немертвые дружно, как по команде, направились в их сторону. Талантливая ведьма, раз смогла вложить в безмозглую голову мысль. И мысль очевидную – убить их двоих, на остальных внимание обращали постольку-поскольку. Большинство шли по прямой, не отвлекаясь на случайных жертв. Это, безусловно, хорошо для случайных жертв, а вот для жертв неслучайных очень даже плохо.

– Как вас учили действовать в подобных ситуациях? – судорожно пытаясь что-то придумать, спросила ведьма.

– Вообще, при обучении не предполагалось, что инквизитор один выходит на целое кладбище немертвых, – признался Аверин, прикидывая, на скольких хватит его силы.

Как ни крути – не на многих. Тут навскидку пара сотен немертвых, он хорошо если пятьдесят способен очистить от колдовства. И придется нейтрализовать их по одному. По площади могут действовать три и более инквизитора, образуя фигуру, внутри которой и оказываются объекты.

– А зачем мы тогда сюда пошли? – Ведьма пыталась понять логику держащего ее руку молодого человека, не двигающегося ни вперед, ни назад, раз придумать у нее ничего толком не получалось.

– Надо все узнать, выяснить подробности, чтобы сразу сориентировать подмогу.

Немертвые были буквально в паре десятков метров, когда Екатерина поняла – пора действовать решительно.

– Ты что творишь?! – взвыл от боли Максим. Удар сзади под колено мыском ботинка всегда болезненный.

– Бежим, дурак! – Ведьма дернула его в сторону машины. – Мы уже все выяснили, если сейчас не уйдем, некому будет подмогу дожидаться!

Они побежали обратно, когда душераздирающие крики и вопли сзади заставили остановиться и оглянуться. Бабульки – завсегдатаи кладбищ были не в состоянии убежать даже от медленно передвигающихся поднявшихся трупов. Кроме них пытались убежать женщины с детьми на руках, инвалиды с тростью и на костылях.

Инквизитор и ведьма действовали не глядя друг на друга, не сговариваясь, не обсуждая. Аверин выбрал первого немертвого, схватившего старушку, его кости тут же рассыпались по земле. Катя села на корточки, положив обе руки на землю. Будто две змеи понеслись вперед волны силы, оставляя за собой истлевшую траву и землю. Десяток находящихся на линии удара немертвых превратились в прах. Максим по одному нейтрализовал еще трех. Следующие змеи от ведьмы побежали по земле, отрезая поднятое войско от живых убегающих людей. Еще пятнадцать немертвых. Двое рассыпались костями и ошметками плоти от воздействия инквизитора.

Екатерина закусила губу, зачерпнув две горсти земли и сжав ее в кулаках. Сминая землю в руках и шепча слова проклятия, ведьма предпочла не задумываться, что потом скажет инквизиция о ее выходке. На войне, как говорится, все средства…

Откинув от себя комья земли, женщина выкрикнула последнее слово: «Умри!»

И земля перед ними на глазах превратилась в болото. Ведьмино проклятие, которое даже инквизиторы быстро не снимут. Глухая топь, зыбучая почва, мертвая вода. Находящиеся в нескольких метрах от них немертвые провалились в трясину, за ними следующие ряды. Катя выдохнула, руки дрожали, по вискам катились капли пота. Нелегко, однако, проклинать землю-матушку…

Следующие немертвые бежали по головам медленно уходящих вглубь. Топь затягивала их слишком неспешно, чем пользовались остальные поднявшиеся. А подмоги все не видно…

Часть немертвых выбежала на дорогу, которую не затронуло проклятие, и переключила внимание на людей. Кто-то догонял медленно убегающих, кто-то разбредался по округе, направляясь к дачным товариществам. Катя вздохнула. Вот и представился случай воспользоваться бабкиным подарком.

– Максим!

Инквизитор обернулся на свое имя, впервые произнесенное ведьмой.

– Дай мне еще одно слово инквизитора.

– В чем? – напрягся молодой человек.

– Обещай, что, если я потеряю контроль над силой, ты меня убьешь. Одна пуля в лоб остановит любую, даже самую могущественную ведьму.

– Нет, я больше одного слова инквизитора в день не даю.

– Я стану опасней всех этих немертвых! Ты выдохся и не сможешь остановить меня, если я войду в раж!

Первые поднятые преодолели болото, оказавшись прямо перед ними. Больно схватив ее за собранные в косу волосы, Аверин притянул женщину к себе и поцеловал.

– Действуй. Я прикрою.

Катя не отреагировала на мальчишескую выходку. Уже не смогла.

Дыхание остановилось, остановилось сердце, внутри разлился холод, кожа побелела, черты лица заострились. Эмоции ушли, пустота. Нет страха, нет боли, ничего нет. Немертвые воины остановились, не смея напасть на новую предводительницу. Создания смерти не трогают своих.

Пройдя один раз через смерть, к ней можно возвращаться вновь и вновь, становясь практически неуязвимой. Всемогущей.

Уже не ведьма, а другая, не та, что минуту назад, поднимается вверх. Над людьми и над костяным воинством парит банши. Пространство, время, гравитация – ничто не имеет над ней власти. Этот мир сделался иным вместе с ней. В нескольких метрах над землей она сверху видит все и всех. Страх, паника, ужас. Люди замирают, глядя на чудо, очень страшное чудо. Страшнее, чем все разупокоенные, вместе взятые.

Любой ведьме нужна материя. То, с чем работают, будь это растения, животные, люди, вещества. Можно превратить одно в другое, используя материалы плюс волшбу, не изменив при этом суть. Землю в болото, смешав почву с водой, растениями и бактериями. Высушить траву до состояния трухи. Нельзя сделать мертвое живым, но можно вдохнуть в мертвое жизнь, сделав его немертвым. Не мертвым и не живым.

Одним взмахом руки она выкосила половину всех поднятых, только по другому принципу, не как инквизитор. В немертвых вдохнули жизнь, превратив ее в смерть. А затем использовали смерть, чтобы отдать приказ, иначе поднятых не подчинить, живые над ними не властны. Силу смерти сейчас забирает себе ведьма, впитывает, поглощает, так как отдавать ее в пространство – значит убить всех, кто находится в радиусе пары километров.

Ведьмы используют силу жизни. Всегда. Это непреложное правило. Своя сила, сила окружающей природы, жизненная сила жертвы. Смерть и жизнь несовместимы. Обычная ведьма погибнет, впитав в себя смерть. Но банши, которая и есть сама смерть, – нет. Станет сильнее, еще сильнее. Все разошедшиеся по округе немертвые стекаются обратно, как мотыльки на пламя. И также погибают окончательно. Возродить немертвого дважды нельзя.

Тонущие в болоте останки людей. Скованные, оцепеневшие от страха живые. Банши видит все: страх, ужас, ненависть. Внутри все кипит и требует выхода. Жертвы, ей нужны жертвы.

Атака почти не заметна для той, кто сейчас не чувствует боли. Но сила инквизиторов, пытающихся накинуть на ведьму сеть, привлекает внимание, а главное – дает направление.

Глупцы!

Банши, смеясь, нащупывает невидимые нити, отправляя по ним смерть. Какой там иммунитет инквизиторов! Она преодолевала его даже в обычном состоянии, а уж сейчас, совсем в другой форме, и вовсе не замечает его. Один удар – один отряд. Восьмерки инквизиторов нет. Крик разрывает пространство, еще один со своей силой, напоминающей лед, такой же холодный и жалящий кожу. Мальчишка. Она заносит руку для удара…

Выстрел оборвал все. Удар о землю с высоты нескольких метров почти не чувствовался. Последнее, что банши заметила, – приближающийся, как большая черная птица, вертолет.