Текст книги "За любовь! Судьбы людей переплетаются, и рождаются рассказы…"

Прыжок в никуда

Татьяна приехала домой в пятницу вечером. Она была первокурсницей, только в этом году поступила в институт. Как и многие студенты, она навещала родителей на выходных. Весь вечер она провела с мамой и папой. Очень соскучилась. А на следующий день утром отправилась в магазин по просьбе матери.

Там-то она и встретила Антонину Александровну, мать своего бывшего одноклассника Максима.

– Тетя Тоня, – закричала девушка, приметив знакомую, – как там дела у Максика? Как раз хотела забежать к вам сегодня.

– Ой, Танюш, все плохо. Он уже почти неделю не встает. Есть его приходится заставлять. Даже пить отказывается. Совсем пал духом. Даже на улицу его вытащить не могу. Уже не знаю, что и придумать. Ты заходи, дочка. У него и так мало друзей осталось. Может, хоть благодаря тебе улыбнется еще разок.

– Хорошо, сейчас только домой продукты закину и сразу к вам, – предложила Таня, и женщина согласилась.

Танька и Макс дружили примерно с пятого класса. Между ними никогда не было романтических чувств. Скорее их объединяла любовь к музыке и к горам. Когда еще учились они часто выбирались вместе в походы с другими ребятами. Любили проводить время на природе. Но сейчас все изменилось. Совсем недавно.

Когда Таня вошла в комнату Максима, то увидела картину, которой и боялась. Он лежал на кровати, скрестив руки. И будто бы ждал, когда за ним придет смерть с косой. Так отчаялся паренек, что его уже ничего не радовало.

Девушка подскочила к его кровати, вцепилась руками в его чуть отросшие кудрявые волосы и потрепала их.

– Ты чего это еще удумал, – сказала она с улыбкой. – А ну бросай хандрить. Сейчас гулять пойдем! Тетя Тоня, помогите мне его собрать.

Максим был рад увидеть подругу, но ему не хотелось никуда идти.

– Привет, Таньчик, давай в другой раз. Не хочу сегодня.

– А я тебя и не спрашиваю. Мне погулять охота, а не с кем. Все разъехались, только ты и остался. Скоро тут загнешься от недостатка кислорода. Никакие возражения не принимаются.

Макс знал, что спорить с ней бесполезно. Он позволил маме помочь ему одеться. Потом уселся в свой новый транспорт, и Таня повезла его на прогулку.

Когда они ехали вдоль парка, Татьяна не выдержала и спросила:

– Что с тобой происходит? Ты еще месяц назад был веселым. Улыбался. Что случилось?

– Врачи сказали, что я больше никогда не буду ходить, – признался парнишка.

– И что? Ты теперь помирать собрался? Больше жить не хочется?

– А зачем? Вот сама скажи, зачем? Я сам все испортил. Причем по собственной глупости. Теперь только обузой стал для родителей. И так до конца жизни!

– Так перестань быть обузой, – сказала Таня, останавливая инвалидную коляску. – Ты же только ходить не можешь. Руки есть. Голова не глупая. Нужно что-то придумать! Ты хоть о родителях подумай.

– Я о них и думаю. Они столько денег потратили на все это. В долги залезли. И теперь им всю жизнь придется меня обеспечивать. Они такого не заслужили.

– Глупости все это, они тебя любят! – возразила девушка.

– Давай просто молча погуляем, а?

Таня согласилась. Примерно минут пятнадцать она везла его вдоль парка, пока они не выехали к набережной. К той самой, где все это произошло.

Был выпускной вечер. Дети наконец-то получили аттестаты. У многих были далеко идущие планы на будущее. Такие были и у Максима. После ресторана нетрезвые подростки отправились гулять по городу и по традиции зашли на набережную. Купаться никто не планировал. На это был строгий запрет, но все же трое парней прыгнули в воду с большого железного моста. И один из них прыгнул крайне неудачно. Это и был Максим.

Парень повредил позвоночник и чуть не утонул, но остался жив. Врачи некоторое время надеялись, что смогут починить его позвоночник, но не вышло. И пару недель назад он об этом узнал. Тогда-то он и пал духом. До последнего наделся, что сможет встать на ноги и вернуть свою жизнь, а теперь все мечты рухнули.

Когда Максим заметил набережную, ему стало не по себе.

– Давай куда-нибудь еще пойдем! – настоял он.

– Беги, если хочешь. Или если сможешь, – несколько злобно, но с улыбкой сказала Таня. – А я пойду на мост.

– Ну ты и коза, пошли в другую сторону, говорю!

– Ты же все равно жить не хочешь. Какая тебе разница?

Максим замолчал. Ему было неприятно то, что она делает, но сбежать он действительно не мог.

Через пару минут они подъехали к тому месту, где уже больше года не было небольшого куска перил. Пьяный мотоциклист выехал на мост и проделал в нем дыру. Городские власти не торопились с ремонтом. Через ту расщелину тогда и прыгали парни.

Таня развернула коляску Максима так, чтобы он оказался лицом к воде. Он уперся руками в стальные прутья, чтобы не выпасть случайно.

– Что ты творишь? Ты сошла с ума?

– Я хочу тебе помочь! Ты же хочешь умереть. Так давай прямо здесь. Ты же уже один раз пробовал. Мы тебя спасли. Сегодня обещаю не спасать, – сказала она и еще чуть больше пододвинула его к обрыву, будто дразня.

– Ладно, я тебя понял. Поехали дальше! – крикнул он.

Таня еще слегка подтолкнула его коляску и не сильно удачно. Одно из колес съехало вниз. Парень еще сильнее уперся руками в прутья моста, чтобы не вывалиться. Девушка пыталась подтянуть коляску, но она была тяжелой. У нее не получалось. На секунду она даже сама перепугалась.

Вдруг к ним подбежали двое молодых мужчин. Они помогли подтянуть коляску.

– Вы, что, больные на голову? Ладно он? – сказал тот, что был повыше, обращаясь к Тане. – Но ты тоже с головой не дружишь?

– Все, мы больше не будем, спасибо, – сказала Татьяна с улыбкой и покатила Максима дальше, будто ничего не произошло.

Она отъехала буквально на пару метров и остановила коляску. Повернулась лицом к Максиму и присела на корточки.

– Слушай, я понимаю. Тебе обидно. А еще, наверное, чувство вины заело. Ведь ты сам во всем виноват. Но ты пойми. Уже ничего не исправить. Машины времени у нас нет. Придется отталкиваться от того, что есть. Ты теперь другой. Но это не значит, что у тебя нет того, ради чего жить. Все наладится, – сказала она и чмокнула друга в лоб.

Дальше они минуты две ехали молча, а потом подруга сказала.

– Так, ну жить ты хочешь. Это и так понятно. Иначе бы сам выпрыгнул. Теперь давай обсудим, ради чего. Ага?

– Тань, прекрати. Что мне светит в жизни? Сама подумай.

– Ты так говоришь, будто колясочники – не люди, – довольно сказала она.

– Я не колясочник, – обиделся Максим.

– Ладно, человек с ограниченными возможностями, инвалид, калека, как тебе больше нравится? По мне так колясочник звучит круто. Почти как байкер.

– Я не колясочник, – снова повторил Макс, но уже веселее.

Таня приметила вдалеке ларек с шаурмой, где они раньше перекусывали во время прогулок.

– Пойдем поедим? – предложила она.

– Я не голодный!

– Ну, тогда я поем, а ты слюни попускаешь. Нужно же учиться слюни пускать. Если ничего есть не будешь и вставать с кровати не начнешь, то только слюни пускать тебе и останется. Я голодная и я за рулем. Так что мы едем.

Максим еще никогда так не злился на свою подругу. Обычно она была мягкой и доброй, хоть и веселой. Порой даже дерзкой, но сегодня она явно перегибала палку.

Они подъехали к ларьку с шаурмой, и от запаха Максим уже за секунду передумал, но признаваться, что голоден, не хотел.

Таня заказала две шаурмы, зная, что Макс все равно сдастся.

– А в тебя столько влезет? – спросил он с улыбкой.

– Ну, если не влезет, то пойдем к Коле, местному бомжу, вторую отдадим. Он точно не откажется. Не такой гордый, как ты.

Они стояли возле ларька, наслаждаясь ароматами, и ждали свой заказ, когда подошли еще двое парней помладше.

– Ух ты, клевая тачка! – сказал тот, что со светлыми волосами. – Дашь прокатиться?

Он посмеялся, но не над Максимом, а над своей глупой шуткой. Таня это заметила и вмешалась.

– Без проблем. 500 рублей – 10 минут и тачка ваша, – предложила она.

– Не, дорого! Лучше самокаты на прокат возьмем. А вообще тачка и правда прикольная. Выздоравливай, мужик! – сказал новый знакомый.

Парни тоже сделали заказ в ларьке и отошли в сторонку, пока ждали.

– Ты, что, обиделся? – спросила она Макса.

– Нет, просто неприятно.

– Да ладно. Скоро у тебя будет новая жизнь. И новое прозвище – Макс-колясочник! – сказала Таня и посмеялась, но не злобно, а от души.

– Ты же понимаешь, что это грубо звучит?

– Нет, калека безногий – это грубо звучит. Или идиот, упавший с моста. Вот что грубо. А Макс-колясочник звучит круто. И тебе пора привыкать. Или, как ты думаешь, тебя будут называть люди? Даже если за глаза. Вот и нечего обижаться.

Девушка из ларька позвала Таню, чтобы та забрала шаурму.

Она вернулась через секунду и вручила одну Максиму, даже не спрашивая, хочет он или нет.

Максим хотел. Он и правда плохо питался в последние дни. Желудок сходил с ума. Он с жадностью впился зубами в еду. И на секунду его лицо выражало истинное счастье. Таня бросила ему на колени бутылку с пепси. И тоже принялась за обед.

– Вот видишь, шаурма одинаково вкусная, можешь ты ходить или нет, – сказала девушка.

– Если ты пытаешься испортить мне аппетит, – ответил Максим с полным ртом, – ничего не выйдет. Вкус и правда божественный.

Молодые люди доели без спешки, посмеиваясь друг над другом, когда соус капал в самые неожиданные моменты. Когда они закончили, Татьяна сказала:– А знаешь, что не изменилось еще? Игры на приставке и на телефоне. Компьютер, кинчики. И музыка. У тебя есть все, что и раньше. Жизнь все равно прекрасна. Так что не унывай, братишка. Прорвемся.

– Тебе легко говорить. Ты выучишься. Найдешь работу. Будешь жить, как все. А что я?

Таня на него посмотрела, будто он с Луны.

– А ты что думаешь, что колясочники в ВУЗах не учатся? У нас на потоке два таких. И ничего, справляются. Даже больше, им зачеты частенько автоматом ставят. А нам, обычным смертным, приходится кряхтеть.

– Ты еще помнишь, как меня зовут? Давай завязывай с колясочниками.

– И не собираюсь. Это ты в этом году пропустил поступление из-за травмы. Поступай в следующем.

– Я уже все забуду, – возмутился Макс.

– У тебя много свободного времени. Занимайся, повторяй. Не забудешь. Можешь и родителям начать деньгами помогать, чтобы на шее не сидеть.

– Это как? Грузчиком в магазин устроиться? – пошутил парень.

– Ага, там тебя только и ждут. Нет, блог свой заведи. У тебя уже есть готовая история – Блог колясочника. Подписчики быстро подтянутся, если ты вспомнишь, как раньше умел креативить. А там и баблишко с рекламы пойдет.

Максим еще не успел обдумать варианты с подработкой на дому, ведь он собирался засохнуть в собственной постели, но сама идея ему нравилась. За исключением Блога колясочника. Можно и другие варианты рассмотреть.

– Думаешь, получится? – спросил он.

– Конечно, жалость – великая сила. Хотя можешь и другую тему придумать. Ты ж голова. Уверена, что идеи появятся. Нужно только задаться целью. Хотя лично мне идея с колясочником нравится. И я не смеюсь.

– Ага, ты сегодня само очарование! – посмеялся Максим.

Они пошли гулять дальше, но уже в сторону дома. Немного задержались в парке, наслаждаясь красотой осенней листвы, разбросанной повсюду. Собирался дождь. Во дворе Максима жил безногий дядя Вася, который тоже ловко управлял своей коляской, таская за собой свору дворовых собак, которых прикормил. Как раз он и встретился на пути друзьям.

Когда Таня его заметила, то не смогла удержаться.

– Эй, дядя Вася! Колясочник! Давай наперегонки! – предложила она.

Дядя Вася подъехал к ним поближе. Ему было интересно посмотреть на конкурента.

– А ты наглая! – сказал он, обратившись к Татьяне.

– Я не хотела обидеть. А вы, что, тоже обижаетесь на колясочника? – поинтересовалась она.

– Нет, я уже даже и на «безногого» не обижаюсь. Раньше могло задеть, а теперь понял, что это глупо. Наоборот я теперь горжусь. Вы же видели, какой у меня аппарат. Из Германии привезли. Я вас сделаю на раз! По крайней мере, если твой хиляк сам рулить будет. Видать, недавно за рулем, раз руки такие хилые, – заметил дядя Вася, но без злобы.

– Да, пару месяцев всего. Еще накачаюсь, – ответил Максим.

– Ты уже начинай. Нечего позволять теткам, чтобы они тебя тягали. Нужно быть самостоятельным. Это сильно помогает.

Начал моросить дождь, и Таня предложила поехать домой. Дядя Вася ловко развернулся на своем аппарате и поцокотел в свой подъезд.

Когда друзья вернулись с улицы, Максим уже выглядел иначе. Он стал чуточку счастливее и спокойнее. Видно было, что прогулка пошла ему на пользу. Тетя Тоня даже прослезилась и обняла Танюшу.

– Спасибо тебе, ребенок, заходи к нам почаще! – попросила она.

Таня посидела в гостях еще пару часов. Они поиграли в приставку, потупили в телефон, посмотрели несколько новых клипов, а потом она пошла к себе. Все-таки хотелось еще и с родителями пообщаться.

На прощание Танюша сказала другу с хитрой улыбкой:

– Ты давай тренируйся, в следующий раз с великом приду. Будем наперегонки кататься.

Максим будто вернулся к жизни. Нет, он не избавился от всех своих горестей одним махом, но в нем поселилась надежда, что все получится, хоть и иначе, чем он когда-то мечтал. А еще у него появились планы на будущее.

Единственное условие

Николай и Марианна познакомились, когда обоим уже было за тридцать. Они оба уже побывали в браке, а у Мари подрастала восьмилетняя дочка от первого мужа. У Коли детей не было. И его это вполне устраивало.

Молодая женщина на самом деле была бы очень рада родить еще одного ребенка от любимого мужчины, но Коля всегда говорил, что детей он не хочет в принципе.

Он вроде бы не был чайлдфри, как модно сейчас называть таких. Он был не против детей. И уж точно не против ее дочки Алены, но своих не хотел.

У супругов было в распоряжении две квартиры. У каждого своя. В одной они решили жить, а другую сдавать для дополнительного дохода. Как и во многих семьях, Николай отдавал жене почти всю зарплату, чтобы она сама вела быт и распоряжалась семейным бюджетом, как считает нужным. Себе оставлял часть денег на собственные расходы.

Нет, никто из них не отчитывался за каждую копейку. Все было полюбовно.

Они жили вполне хорошо по современным меркам. Денег хватало. Ссориться не было причин. И они их не искали. Лишь иногда Коля проявлял недовольство, если Аленка разбрасывала свои игрушки или альбомы там, где не положено, но обычно в такие моменты он приходил с работы особенно уставшим.

Весомые покупки Марианна всегда обсуждала с мужем, будь то новый смартфон для кого-то из членов их семьи, телевизор или что-то еще. Обычно его не приходилось уговаривать. Он либо соглашался, либо предлагал отложить до лучших времен. И все были согласны.

В конце концов, он – мужчина и главный добытчик в доме, ведь Мари работала в обычной больнице медсестрой и зарабатывала раза в три меньше мужа.

Николай неплохо относился к Аленке. Точнее, он просто жил с ней. Они не играли вместе. Не проводили время. Не ходили гулять в парк или что-то в этом роде. Все это делала лишь Мари. Ей всегда хотелось, чтобы он чуть больше участия проявлял по отношению к ее дочери. Все же она росла без отца – тот умер три года назад.

Пару раз она пыталась ему на это намекнуть, но в ответ лишь слышала:

– Дорогая, я делаю все, что могу. Я просто не создан для отцовства.

На самом деле он действительно так думал. Сколько он себя помнил, его всегда раздражали чужие дети, как и его собственные братья и сестры. В его семье было пятеро детей разного возраста. И он был самым старшим.

В свое время он успел хлебнуть родительского равнодушия с лихвой. Ему часто приходилось играть роль отца для младших детей, и ему это порядком надоело. Поэтому в определенный момент своей жизни он принял решение – я никогда не буду отцом.

Собственно, из-за этого он и развелся с первой женой. Несколько лет она уговаривала его завести ребенка, но он отказывался. Той ничего не оставалось, кроме как уйти. Сейчас она уже снова была замужем и наконец-то стала мамой.

Свою позицию Николай обозначил Марианне сразу. Никаких детей я не хочу. Против Алены ничего не имею, буду любить вас обеих. Но свои нам не нужны. Она согласилась.

Правда, особой любви к своей дочери так и не увидела, но Коля прекрасно справлялся со всеми остальными обязанностями мужа, в том числе с обеспечением их семьи, поэтому у нее редко возникали поводы для обид.

Они всегда очень тщательно предохранялись. Точнее, Марианна принимала таблетки, не пропуская ни одного вечера. И все было замечательно до того дня, когда их пригласили на свадьбу его друга.

Аленка тогда осталась с бабушкой, а они так сильно напробовались шампанского, а потом чего покрепче, что забыли обо всем. В тот вечер Марианна в первый раз за два года забыла принять таблетку. Голова была занята другими вещами. После торжества они страстно занялись любовью, а потом заснули в объятьях друг друга.

Утром, проснувшись от какой-то тревоги, Мари даже не вспомнила про таблетки, хотя ей и казалось, что она о чем-то забыла. Осознала свою ошибку девушка только вечером, когда взяла их в руки.

Марианна была уверена, что всего один пропуск никак не скажется на ней, но она ошиблась. И узнала об этом уже через несколько дней, когда гости из Краснодара неожиданно задержались, а раньше приезжали чуть ли не по часам.

Прошел еще день, а их все не было. Потом еще один. И еще один. Марианна купила тест. Результат был отрицательным, но гостей так и не было. Она дождалась понедельника и пошла к врачу.

– Поздравляю, вы беременны! – со счастливой улыбкой ей сообщил гинеколог. – Правда, срок еще очень маленький.

Что делать? Что я теперь скажу мужу? Он меня возненавидит или даже бросит? А если я сделаю аборт и ничего не скажу? Что будет тогда?

Мысли в ее голове путались. Она еще несколько дней не могла принять решение. Только ходила грустная целыми днями, сбивая с толку Николая, который не понимал, что происходит.

Марианна всегда была противницей абортов. Нет, она не была религиозной или что-то в этом роде, но от мысли, что в ее животе уже живет маленький человечек, плод любви и страсти, ей становилось тошно. Она просто не могла его убить. Она помнила, какой прекрасной была ее маленькая Алена, и уже представляла, каким чудным будет этот малыш.

Перед ней стоял выбор – потерять ребенка или мужа. Это был очень сложный выбор, но решение она смогла принять достаточно быстро.

Когда вечером Коля вернулся с работы, она ему все рассказала. Марианна призналась, что пропустила всего одну таблетку, ведь они тогда были оба навеселе. Плюс еще занимались сексом в тот день. Он ее внимательно выслушал, а потом сказал, что ему нужно подумать, и ушел из дома.

Вернулся Коля ближе к утру. Он признался, что долго бродил по улицам и не знал, что делать. Муж понимал, что просить жену сделать аборт бессмысленно, ведь ее уже захлестнули гормоны.

– Хорошо, рожай, но я не знаю, что из этого выйдет. Я не могу обещать, что останусь, но я готов попробовать, – сухо сказал он.

Николай любил Марианну. Он уже успел к ней сильно привязаться. К тому же она была хорошей женой. Всегда заботилась о нем. Почти никогда не ругала, зато хвалила каждый день. Он не желал терять именно ее, хотя ребенка все равно не хотел.

Он думал, что, возможно, со временем, сможет полюбить малыша, но на самом деле не был в этом уверен.

Беременность Марианны протекала на удивление спокойно. Ее не тошнило, как часто бывает с женщинами. Она не капризничала. Лишь иногда жаловалась на боли в спине на последних сроках. Когда пришло время рожать, Николай сам повез ее в больницу.

Он боялся того, что может произойти. Точнее, он боялся, что с женой что-то случится. Дело в том, что в его семье уже была подобная ситуация. Его сестра, которая была младше его на 5 лет, умерла при родах. И случилось это буквально пару лет назад.

Мысли об этом не давали мужчине покоя все те часы, пока он ждал вестей. Он сидел на ступеньках роддома в ожидании чуда. Он знал, что сейчас его Мари, скорее всего, корчится от боли, но не мог заставить себя войти в родильный зал, чтобы хоть немного ее поддержать.

Спустя несколько часов, к нему вышла молоденькая медсестра.

– Ну что, родила? – спросил озадаченный муж, который уже устал ждать новостей.

– Еще нет, но она попросила проверить, как вы здесь, – призналась девушка.

– Чего так долго? Я думал, что вторые роды должны проходить быстрее, – спросил Коля.

– Да, обычно так и есть. Но там небольшая проблема. Врач предлагает делать кесарево, но ваша жена отказывается. Хочет родить сама. Только не выходит пока, – сказала девушка и потупила глаза, а потом спросила. – Вы точно не хотите быть рядом? Может, вам удастся ее переубедить?

Марианне в тот момент было очень страшно. Ей казалось, что как только она родит ребенка, то сразу потеряет мужа.

Может, именно эти мысли в ее голове заставляли тело вести себя не так, как задумала природа. Как вдруг в родильный зал вошел Николай в халате и бахилах.

– Кто здесь у нас упрямится? Мама или ребенок? – весело спросил он.

– Оба, – недовольно ответила акушерка, которая уже устала битый час убеждать роженицу тужиться.

– Так, милая, давай уже родим этого ребенка! Сколько можно мучать вас обоих? – твердо сказал он и подошел к ней поближе.

В тот момент Николай играл роль. Ему казалось, что таким образом он поможет жене поскорее родить. И он готов был на эту маленькую ложь во благо.

Увидев доброжелательно настроенного мужа, Мари взорвалась внутри. Все эмоции нахлынули одним махом. Она наконец-то начала правильно дышать и тужиться. И уже через пятнадцать минут родила.

– Хотите подержать сына? – спросила уставшая медсестра, протягивая Коле ребенка.

В такой момент смог бы отказаться разве что бесчувственный чурбан. Малыша уже сполоснули и укутали в пеленку, нацепили на голову какую-то смешную шапочку, но ручки были свободны.

Коля взял его на руки и не мог поверить своим глазам. Это был его ребенок. Его собственный. Ни брат. Ни сестра. Ни племянник. Это был его собственный ребенок.

Такой маленький. На вид такой хрупкий. И Николай первый раз в жизни ощутил это прекрасное чувство, которое несравнимо ни с одним другим на всем белом свете.

Эта безграничная любовь. Эта ответственность. Это всепоглощающая нежность. Раньше он ничего подобного не испытывал. И он пропал.

Пропал в мягких ладошках этого маленького существа, которые крепко сжимали его палец. Пропал в его синих бездонных глазах, лишенных понимания окружающего мира. В его маленьком теплом и таком легком тельце, которое лежало на сильных мужских руках.

Николай сам не отдавал себе отчета, что стоял в нескольких метрах от жены, влюбленно смотрел на ребенка. И плакал. Слезы текли по его щекам, но он их не чувствовал.

Марианна наблюдала за ним со стороны и тоже плакала. Она так боялась, что муж ее возненавидит, ведь она нарушила его главное правило. Его единственное условие. Но сейчас она понимала, что это не так.

Очнувшись от забытья, Николай подошел к жене, положил ей малыша на грудь, поцеловал и сказал лишь:

– Спасибо тебе за это чудо и за это невероятно прекрасное чувство. Спасибо.