Текст книги "Источник"

Заводские настройки

 
Если пьёшь алкоголь,
Если часто ворчишь,
И в желудке всегда как в помойке,
Будь готов, что внезапно ты замолчишь,
Бог вернет заводские настройки.
 
 
Ты рождён, как чистейший свободный сосуд,
Абсолютно самодостаточный,
И не смей обвинять людей что врут,
Это след твоих мыслей остаточный.
 
 
Поразительно смело живёт человек,
Поддаваясь нехитрым уловкам,
Сокращает, бездарно, положенный век,
Подчиняясь дурным установкам!
 
 
Так очнись же, опомнись, мой друг и брат,
Ты к плохому обязан быть стойким,
Ведь в тебе существует бесценный дар –
Божественные настройки!
 

Ребёнок

 
Сияет лик теплотой и светом,
Я снова здесь, за твоим советом,
Искрит свеча в полумраке тёмном,
Я стал большим, а ведь был ребенком.
 
 
Я видел так, как сейчас не вижу,
Я всё прощал, а теперь обижу
того кто в общем-то невиновен,
Скажи мне, чего я теперь достоин?
 
 
Я видел мир в голубом и белом,
Я был един и душой и телом,
Так дай ответ, как же так случилось,
Что жизнь со мной просто приключилась?
 
 
Я помню страх в белом одеянье,
Я помню крах после ожидания,
Но ты спасал меня от того запрета,
Который я давал жизни этой.
 
 
А может в мире том, где ты обитаешь,
Всё реже словом меня вспоминаешь,
И я тебе там вовсе не нужен,
Как не был женщине хорошим мужем…
 
 
Ты прав во всём оказался, браво!
И я ведь чувствовал, знал! Но право,
какая разница, прошла киноплёнка,
Ты поругай меня, но как своего… ребёнка.
 
 
…
 
 
Взлетишь одна, неведомо куда,
И как узнать, что я с тобою вместе?
Моя ли ты, бессмертная душа?
Иль райским ангелам небесная невеста…
 
 
Возьмёшь ли ты меня на свой маршрут,
Дорогу знаешь ты и провидение,
Или сгорю, сотрусь об землю тут,
Не превратившись даже в привидение.
 
 
Но пока ходят ноги по песку,
Я буду верить, что от мук меня избавишь,
И по утрам тебя молитвою влеку,
С надеждой зыбкой, что меня здесь не оставишь…
 
 
Спокойно улыбнись судьбе,
Тревожный взгляд совсем напрасен,
Вернись к счастливому себе,
И вспомнишь, как твой мир прекрасен!
 

Разговор

 
Мне мудрый старик за обедом сказал,
Что нынче любовь покинула Землю,
Я мог возразить, но спорить не стал,
Я вижу и сам, что спор неприемлем.
 
 
«Взгляни, – говорит он, – на руки мои,
Я много работал, я занят был делом,
Но всё, что я делал, я делал в любви,
В любви и согласии с духом и телом.
 
 
И тем я богат, и тем я любим,
И та, что со мною, с рук моих ела,
Я в жизни остался непобедим,
Но нынче сынок новое дело.
 
 
Любовь забирают у честных людей,
Меняя талант на кредитную площадь,
И люди с годами становятся злей,
А злость в управлении лучший помощник.
 
 
Ведь каждый рожден со своим ремеслом,
Ведь каждый хорош в правильном деле,
Но нужно купить новый айфон,
Качнуть силикона в продажное тело.
 
 
Ты сам посуди, кто сейчас на мели?
Цинично-бесплатный врач в деревеньке?
Циничней здесь тот, кто бьет за рубли,
Кто врёт за валюту,
Кто любит за деньги.
 
 
А если бы каждый мог созидать,
Не важно: на кухне, на сцене, на стройке,
Но занят был тем, о чем может мечтать!
Тогда бы открылись Вселенной настройки!
 
 
Послушай, старик, но ведь в каждом есть страх!
И чем я взрослее, тем страх мой порочней,
Потеря работы – для нас это крах,
И пусть нелюбимой, но долгосрочной.
 
 
Твой страх не порок, но причина обид:
на жизнь, на себя, на соседскую кошку,
И будешь ты в жизни столько раз бит,
Пока не начнешь смелеть понемножку!
 
 
На этом закончим наш разговор,
Я всё рассказал, ты это услышал,
Я дам на дорожку тебе приговор,
Его нанеси на цветную афишу:
 
 
«Любовь на Земле, она в каждом, внутри,
В душе человека всегда остаётся,
И все, что даёшь – отдавай по любви,
И это любовью к тебе обернется…
 
 
Персонаж причинил тебе боль,
Оскорбил твоё личное мнение,
Но ты сам согласился на роль,
Персонаж не имеет значения
 

Обида – удел рабов?

Если ты испытываешь подобную реакцию (обиду, боль, злость) от слов или поступка человека, значит тебе непременно нужно с этим разобраться (разумеется не с самим человеком).

Чем дольше будешь откладывать, тем чаще будет случаться. И если не решишь вовсе, то непременно начнёшь с этого свою следующую жизнь. А она обязательно произойдёт. Если, конечно, ты не Иисус, Будда или Мухаммед.

Вообще, любая негативная реакция на событие или человека, это знак и возможность исправить себя. Не изменить себе! (этого делать ни в коем случае нельзя!) А именно что-то улучшить внутри себя. Пожалуй, с этого начинается то самое принятие.

Ведь человек всегда сам приводит себя к той или иной жизненной ситуации. Несмотря на все кармы и прочие предназначения есть одна очень важная вещь: Свободная воля человека, дарованная ему Богом!

Для одного человека это дар, для другого проклятие. Всё зависит исключительно от самого человека.

Если же копнуть еще глубже, то можно свести весь смысл земной жизни к получению разного опыта. Причём опыта для души. Туда, куда мы все в итоге возвращаемся не существует таких земных понятий, как «плохо» или «хорошо». Там есть лишь приобретённый опыт и связанные с этим переживания и последствия.

И если уж совсем докопаться, то душа сама выбирала подобный опыт, чтобы поднять свою энергию на более высокий уровень. Тем самым радуя и приближаясь к своему Создателю. Ведь не зря мы все дети Бога.

Но ты же понимаешь, мой друг, кем становятся дети, когда вырастают?

Вот и расти.

Отражение

 
Если ты по жизни беден,
Если ты от жизни бледен,
И судьбу считаешь роком,
За грехи готовишь штраф,
Если веришь в наказания,
В суеверные сказания,
Предначертанные Богом,
Что ж, ты несомненно прав.
 
 
Если ты богат и счастлив,
Если с радостью участлив,
Если ты охотно веришь
в то, что весел ты и здрав!
И находишь подтверждение
в своих чувствах сокровенных,
Словно в жизни всё возможно,
Что ж, ты несомненно прав.
 
 
Прав и бедный и богатый,
Атеист и старец свЯтый,
Холостой и сумасшедший,
что женился десять раз,
Спорить с миром бесполезно,
Всё, что было – всё полезно,
Мир умеет безвозмездно
твои мысли отражать.
 
 
Так устроено движение,
Всё вокруг лишь отражение,
Если хочешь счастлив быть –
Научись себя любить.
 

Суета

 
Когда тебе твердят:
– Поторопись!
Все те, кто суетится спозаранку,
Ты каждому спокойно улыбнись,
И не глотай опасную приманку.
 
 
Пусть бегают, как белки в колесе,
Не примыкай к лихому хороводу,
Они давно висят на той блесне,
Что глубже опускается под воду.
 
 
Держи в покое свой холодный ум,
И мудрость твоя станет безграничной,
Не будь пустым, касайся добрых дум,
способных на Земле осуществиться.
 
 
И непременно помни об одном,
Что эта жизнь творится лишь тобою,
Так что не будь безвольным ходоком,
Ведомым предначертанной судьбою!
 

Вопрос

 
Ну, давай, пойдём пострадаем,
Ну, чего уж там, мы же любим,
Когда нас или мы обижаем,
Когда сами себя мы губим.
 
 
А иначе никак, согласен,
Как судьбинушку жить лихую?
Окружающий мир опасен!
Вот за что дали жизнь такую?
 
 
Видно бабка моя грешила,
Я теперь за неё в расплате,
Что ж ты старая натворила?
Что я нынче в таком результате…
 
 
Или в день моего рождения,
Ретроградный стоял Меркурий?
Нет морального наслаждения,
И финансового, в натуре…
 
 
Пожалею себя спозаранку,
И к обеду себя пожалею,
Может в детстве встречал цыганку?
И от сглаза её хирею…
 
 
В общем, нет справедливости в мире,
Я бедняга, смотрите, люди!
У меня даже нет квартиры!!!
 
 
…Бог, за что ты меня не любишь?
 

Говорю тебе точно

 
Говорю тебе точно: не знай беды
от другого (не пить же с лица воды!)
Поутру окунайся в рассветный луч,
Не пугайся ни снов ни дождливых туч.
 
 
Думай шире, считая, что жизнь одна,
Улыбайся, улыбка всегда годна,
Если видишь конфликт на своём пути,
Непременно с такого пути сойди.
 
 
Что первее – курица или яйцо,
Не так важно коль бытие – кольцо,
Значит лучше считать, что жизнь – игра,
Наигрался, и снова в яйцо пора.
 
 
Никогда не плати за любовь грошИ,
Что от Бога – бесплатно, так что дыши,
И любуйся, любуйся заходом дня,
В этой смерти новая жизнь видна.
 

Сказ про то, как Дракулу хоронили

– Дед, а правду говорят, что у нас в деревне вампиры жили? – спросил Ваня у своего седовласого старика.

Дед отхлебнул из блюдца теплого чая, приправленного мятой, прищурился и посмотрел на внука:

– Ну, не вампиры прям, но вот Дракула в наших лесах столовался одно время.

– Сам Граф Дракула?! – аж прикрикнул 10-летний внук.

– Ну, граф, не граф, мне то неведомо. Я в ихних званиях не разбирался. Но вампир, как пить дать! – дед посмотрел в запотевшее окно на заснеженную улицу и окунувшись в воспоминания, продолжил:

– Он у нас в лесу, за речкой, на зайцев охотился.

– Как на зайцев? Это ж вампир. Он же кровь человеческую пьёт. Жажда у него вечная. Я сам по телевизору видел! – удивленно сказал Ваня.

– Оно может и так, в твоих телевизорах. Но когда он к нам по-первОй повадился, мужики его скрутили и строго-настрого наказали, мол, если будешь людей трогать, или того хуже баб портить (Ваня негромко хихикнул), мы тебе твои клыки в твои же уши и засунем! А бабы, скажу я тебе внучек, этого ночного хулигана шибко полюбили… Но мужиков боялись больше, – сказал дед и закурив папиросу, продолжил:

– Мужики-то у нас в Сибири суровые. Вот ничего и не оставалось бедолаге, кроме как живность в лесу вылавливать, да кроликов подворовывать, – закончил дед.

– Так Дракула и сейчас в лесу живёт? – настороженно спросил внук.

– Да нет, ты чего внучек? – засмеялся дед и закашлялся от табачного дыма: – Он уж лет как сорок назад сгинул с белого свету.

– Как это? Вампиры, они же бессмертные! Или вы ему осиновый кол в сердце вбили? – еще больше насторожился Иван.

Дед снова рассмеялся, от чего закашлялся еще сильнее:

– Мужики хоть у нас и суровые, но не душегубы! Просто ентот узник кровеносной системы однажды ночью залез на дерево и затаился в ожидании своей добычи. Но, то ли ночь была не фартовая, то ли вампир днем не выспался (чай не юноша уже: четыре сотни лет от роду), в общем задремал князь этот тёмный. А как задремал, так и рухнул на землю. Вот только не прям на землю, а грудью на сук. Видать не приняла земля русская эту нечисть заморскую… – дед снова задумчиво посмотрел в окно:

– А поутру грибники его и обнаружили: лежит безбожник, своей черной мантией прикрыт, брючки обтягивающие, да со стрелочками, волосы в пучок собраны, туфли острЫми носами в землю закопались – иностранец, одним словом.

– Жалко Дракулу… а где его похоронили, дед? – расстроенно спросил внук.

– Тю! Чего его жалеть-то? Нехристь она и есть нехристь, – нахмурив брови ответил дед.

– Так и не хоронили его вовсе. А сожгли, – продолжал старик: – Он сам и попросил.

– Как – сам? – подняв брови и открыв рот от удивления спросил Ваня.

– Так очень просто. Решили жители деревни помочь душе его неприкаянной, а то как-то не по-христиански это, глаза закрывать на чужое несчастье. И предложили в церквушке нашей отпеть кровопийцу. Но всё ж некрещённый, поэтому, чтоб наверняка помогло, отпевали не три дня, как православного, а все четыре! Так сказать, с гарантией! Справили ему гроб человеческий (но на всякий случай из осины), мантию его залатали, причесали, подрумянили и стал он лучше, чем при жизни! Ну, прям жоних! Четырёхсотлетний… – улыбнулся дед.

– А как же он сам просил его сжечь, если уже помер? – не унимался внук.

– Так ты не перебивай, а слушай, – сказал дед и налил еще чаю себе и Ване.

– Днями батюшка его отпевал, а ночами у церкви мужики дежурили, по очереди: чтобы отпеваемый чего не удумал: хто её знает, енту нечисть…

Первые сутки лежал этот подосиновик тихо-мирно. На вторые, казалось, стал посапывать. Но Кузьма, дежуривший во вторую ночь, решил, что ему это привиделось (понятное дело, у него жена восьмой раз за восемь лет на сносях, да ещё тёща под боком – тут и не такое привидится!).

Но вот на третью ночь, когда дежурил Василий (между прочим один из самых непьющих: два дня из семи мог не притрагиваться к бутылке!), произошёл маленький инцидент: часа в два ночи, абсолютно трезвый третий день подряд Василий, стоял на крыльце церкви, спиной ко входу. Любовался полнолунием да звёздами небесными, покуривал папироску.

Вдруг, сзади кто-то похлопал его по плечу. Василий обернулся, значит, а там недоусопший стоит при полном параде и табачку просит: дескать, три дня уже лежит без курева, не может так резко бросить. Василий достал ему из-за уха папироску, прикурил, обмяк и упал то ли в обморок, то ли в крепкий сон.

Утром, там же на крыльце, его разбудил батюшка и сказал, что огненный змий его погубит.

А Граф по-прежнему покойно возлежал там же, где и был положен – внутри церкви, – закончил дед.

– Ничего себе! Дед, так всё-таки Дракула бессмертный?! – завороженно спросил Иван.

– Да нет же я тебе говорю. На четвертую ночь перепуганный Василий собрал в деревне всех, кто ему поверил и вот они, втроём, самые непьющие, встали у церкви.

Ждали, ждали и дождались!

Часов в 12 ночи вышел на крыльцо ентот ловец зайцев с бутылкой церковного Кагора. Говорит, мол, у батюшки под иконостасом нашёл и решил мужиков угостить на прощание, да и вообще местных жителей поблагодарить за то, что не бросили его в трудную минуту.

И вот, в процессе распития церковного имущества, Василий, уже как старый приятель, спросил у Дракулы, помрёт тот всё-таки или нет? Дракула объяснил, что когда так долго живёшь, то и умираешь не быстро. Но, в аккурат перед рассветом, на четвёртую ночь всё случится. Только нужно его сжечь, чтоб наверняка. На том и порешили, – дед хитро улыбнулся и продолжил: – а пришедший на следующее утро батюшка, обнаружил на месте церкви пепелище да пустой двухлитровый бутыль от самогона. А неподалеку забылись крепким сном самые непьющие из всех жителей деревни…

– И ничего не осталось от Дракулы? – огорчённо спросил внук.

– А что ж там останется, когда всё сгорело? Только вот история и осталась. Батюшка этот уехал служить в другие края и прихватил на излечение от зеленого змия этих троих, спаливших ему церковь. Больше никто их и не видел. А вообще, говорят, нормальный был мужик, этот Дракула. Да только в своё время с бабой какой-то спутался и через нее душу дьяволу продал. Темнота средневековая, – подытожил дед.

– Значит вы спасли его, и он опять стал хорошим, хотя бы перед смертью? – с надеждой спросил Ваня.

– Он сам себя спас. Люди просто помогли ему. А всё потому внучок, что если ты по-человечески ко всему, то и к тебе всё по-человечески! Даже нечисть, – старик хитро подмигнул Ване и продолжил: – Ну, да ладно, уж солнце село, пойду кроликов кормить, – и с этими словами дед встал из-за стола, поцеловал внука и, шаркая своими туфлями с острЫми носами, вышел во двор.

 
Что проку мне от жалобы твоей?
Сто жизней вижу за твоей спиною,
Ты сам грешил, как искуситель – змей,
И добрым был нечастою порою.
 
 
Так что не жалуйся на горькую судьбу,
Её кроил ты сам до дня рождения,
Но если душу выберешь свою,
То Бог простит любые преступления!
 

Друг

 
В аду тепло и дьявол, кстати, весел,
Он травит шутки с ночи до зари,
а также тех, кому он интересен,
Все в курсе правил дьявольской игры.
Он этим чист, открыт и предсказуем,
Ты выбираешь сам его в друзья,
За это будешь светом наказуем,
Но только светом, друг ведь не судья.
Дружить он может, это несомненно,
Подаст бутылку, взятку, огонька,
Всегда поддержит друга, непременно,
Не сомневайся – дружба на века!
Везде спасет и выручит дружище,
Убережёт от слёз в чужих глазах,
И с каждого врага по полной взыщет,
Он знает толк в карательных делах.
А если передумаешь общаться,
Однажды обратив свой взор наверх,
Тогда заставишь друга огорчаться,
А в огорчении страшен Люцифер.
И вот тогда попросит расплатиться,
За безмятежность праздного житья,
Возможно будешь вынужден жениться,
Не распознав, что пред тобой змея
А может упадёшь на дно бутылки,
И сгинешь в бездну не придя в себя,
Ведь сам создал к дурному предпосылки,
Пустив однажды дьявола в друзья.
 

Как ты

 
Я твой врач и твой кровопийца,
Я есть жизнь и я есть убийца,
Я вода и огонь костра,
Я твой брат, я твоя сестра
Я война на твоей границе,
Облака над твоей столицей,
Я улыбка твоей любимой
И соперник непобедимый!
Я звезда над твоей планетой,
Я металл золотой монеты,
Сделал зло? И его получишь,
И всему сам себя научишь.
Я помощник тебе и помеха,
Я трагедия и потеха,
Улыбнись – я твоё зазеркалье,
Я твой грех и твоя мораль я.
Я всего лишь твоё отражение,
И вселенское притяжение,
Я и добр, и я жесток,
Я такой, как ты!
Я твой Бог…
 
 
Но как небо озарит полнолуние,
И Москва благословит на безумие,
Буду ждать тебя тогда на Патриарших,
Ты мой ангел,
И плевать, что из падших!
 

Ведьма?

 
Ты проснулась ранним утром,
И походкою парящей,
В тихом сумраке безлюдном,
Шла к озёрам мирно спящим,
Где туманы над водою
Покрывают отражение,
Где ты можешь быть собою,
Где твоё восстановление.
Там рукой травы касаясь,
Ты садишься на колени,
Поздним звёздам улыбаясь,
Жаждешь тайных откровений,
И открыв нагое тело
Ты черпнёшь воды озерной,
И почувствуешь всецело,
Как становишься свободной.
Колыхнёт послушный ветер,
Твои локоны густые,
Что прекраснее на свете,
Чем глаза твои живые?
От Луны, еще не скрытой,
Наполняешься прекрасным,
И становишься открытой,
Одним словом – НАСТОЯЩЕЙ.
 

Несправедливость

Все мы рано или поздно сталкиваемся с разного рода несправедливостью. Будь то несправедливость по отношению к себе, к своим близким или к посторонним людям. И чем сильнее выглядит несправедливость по отношению к человеку, чем больше она напоминает вопиющее недоразумение, тем явственнее это говорит о катастрофической необходимости такого опыта для души.

Поясню.

Мне думается, это означает, что человек долгое время, а скорее всего и не одну жизнь, поступал в разрез с созидательными законами Вселенной, шёл против себя самого (т. е. против Божественного начала в себе) и отмахивался от возможностей это исправить. Ведь Бог каждый день твоей жизни даёт тебе такой шанс. И поэтому, непременно наступает такой момент «ужасной несправедливости» – это сам Бог идёт на встречу твоей душе.

И чем быстрее ты всё поймешь и признаешь, тем короче будут твои земные страдания.

 
И если люди тебе врут,
Спасая свою честь,
Не осуждай их глупый труд,
Но знай кто они есть!
 

Встреча

 
Представь, что однажды ты встретил себя,
Но только в другом воплощении,
Такие же мысли, те же слова,
И ко всему отношение.
 
 
Прочувствуй момент, представь разговор,
Ответь себе смело и честно:
Ты бы сумел подружиться с собой,
Тебе с собой интересно?
 
 
Когда ты ответишь на этот вопрос,
Тогда вспомни всех, кто был рядом,
И сразу поймёшь, был ты хорош,
Или случалось быть гадом.
 

О чём думал ты

 
Если чувствуешь боль,
Если ты в беде,
Значит самое время прийти к себе,
И не слушать других
За бокалом вина,
А признаться себе – в чем твоя вина?
 
 
И смелее, скорее себя простить,
Ведь с виной на душе очень трудно жить,
Но прощая себя – не кривить душой,
Делал плохо? Ну что ж, значит был плохой.
 
 
Ну бывает, случается, кто без греха?
Ведь у каждого дух заключён в потроха,
Но любая беда на твоём пути,
Говорит о том, о чем думал ты.
 

Дорога

 
Я шёл к тебе тропой неровной,
Дорогой шумной, беспокойной,
В слезах умытый, в алкоголе,
Виня других в тяжёлой доле.
 
 
Шагал уныло или рьяно,
Где грусть была, там было пьяно,
Случайных встреч не замечая,
Я шёл своей тропы не зная.
 
 
На поворотах озираясь,
чужой отваге удивляясь,
Я рассуждал об их удаче,
Твердя – «легка у них задача!»
 
 
Но возвращаясь к своей жизни,
Не находил в себе отчизны,
И вновь искал её в прохожих,
И ты был в каждом, Святый Боже.
 
 
Но я не знал. Нет, я не видел!
Что всех прохожих я обидел!
Ведь так удобно жить в обмане,
Держа вину в пустом в кармане.
 
 
Но так задумано Тобою,
Что мы живём такой судьбою,
Которой выбираем жить,
И грех – других за то винить.
 
 
И вот однажды, о мой Боже,
Я, вспомнив всех своих прохожих,
Смог осознать Тебя во мне,
Так пробудился я во сне.
 
 
Чего ты ждёшь? Живи сейчас!
Не стань рабом в чужой системе,
Запомни, твой последний час
Не будет подлежать отмене!
 

Дети Бога

Создатель поливал цветы, бережно размещенные в глиняных горшочках. Хмурый кактус злобно ощетинился и Создатель, задорно улыбнувшись, брызнул на него водой. Лёгкий ветерок обдувал всё вокруг и солнце нежно грело вершину небесного Олимпа.

Блаженную тишину нарушил внезапно возникший взъерошенный Херувим.

– Господи, что творится, что творится! – херувим беспорядочно порхал в воздухе.

– А что творится? – озадаченно спросил Создатель, немного приподняв свои густые брови.

– Люди, эти люди! Вернее, некоторые люди, вернее даже несколько человек! Они возомнили себя богами!

– Ну, друг мой, они мои дети, созданные по образу и подобию моему, так что…

– Да, но разве позволено одним лишать божественности других? Лишать их образа и подобия твоего, Боже? – перебил он Создателя.

– Ух ты, как интересно завернул. Как же это возможно. Разве кто-то или что-то может менять моих созданий? Тем более, я всё и сотворил, – сказал Создатель и улыбнулся глядя как херувим беспокойно машет крыльями.

– В том то и дело, что да! – выдохнул херувим и грохнулся на стол рядом с цветами: – Они уже давно промышляют! При этом, если раньше они хотя бы прикрывались твоим именем, принуждая людей к далеко не богоподобным делам, то сейчас и вовсе не стесняются вести свои тёмные делишки!

– Ну, ладно, ладно, успокойся, мой хороший, и рассказывай по порядку.

– Так я и говорю. Раньше они понаписали книг где смешали твои законы со своими выгодами, назвали их святыми писаниями, и под страхом каких-то адских мук начали сталкивать народы и делить власть на земле. Ну, да ладно, с этим более или менее разобрались и многие люди стали это понимать. Правда пока не все, но время сделает свое дело. А нынче совсем засвоевольничали! Они решили, что понимают законы Вселенной лучше самой Вселенной и решили проредить земное население, а оставшихся, как и много веков подряд, использовать в своих целях. И ладно бы в целях благих, духовных! Так нет! В целях возвышения своего эго над остальными. Что мол они одни достойны Отца небесного и имеют те же права, что и ты Создатель.

– И как же они с этим управляются, позволь спросить?

– Так очень просто! С помощью того, чего ты не создавал, о Повелитель.

– Да? – удивленно воскликнул Создатель: – и что же это?

– Ум!

– Так, так, становится всё интереснее. Продолжай, пташка.

– Так я и говорю. Они, эта горстка самоизбранных, с помощью этого самого ума, селят в людях страх. И знаешь, мой Создатель, скажу я тебе: страх по-прежнему работает безотказно! Как и тысячи лет назад! А это значит, что людям по-прежнему очень далеко до принятия своего божественного бесконечного начала. Вот как раз сейчас, используя самый кошмарный страх для человеческого ума…

– И какой же это страх у ума, позволь спросить? – перебил его Создатель.

– Ясное дело какой – страх смерти. Ведь тогда ум исчезает навсегда, а душа наоборот пробуждается. А потом ты и сам видишь, Боже, как эти души после пробуждения не понимают, как же они могли забыть кем являются на самом деле и как глупо провели предназначенную для счастья земную жизнь, в страхах и несуществующих проблемах.

– Так, ну этим ты меня не удивил. Лучше скажи, как нынче они используют этот страх.

– Так вот, они, эта горстка признавших себя полубогами, понапридумывали, с помощью того же ума, всякие лекарства для тела, которые якобы лечат от ими же придуманных и культивируемых болезней. И с помощью своей большой земной власти заставляют всех остальных употребить эти изобретения. И всем оглашается, что теперь без этого не получится спокойно жить на Земле.

– А что остальные люди?

– Так что – «что»? Соглашаются!

– Не меняются, значит. А ведь тоже являются моими детьми. А вот эта, как ты говоришь, горстка самоизбранных – употребляют?

– Конечно же нет! Они то помнят, что являются твоими созданиями. Зачем им в свои тела, сотворенные с самым мощным ресурсом для земной жизни, впускать посторонние элементы. Они и живут по-другому. Не так, как основная масса людей. Большую часть из того, что они создали для потребления другими людьми, они сами совершенно не используют в своей жизни. Но умеют управлять целыми народами с помощью такого потребления. Пожалуй, как раз их головы меньше всего затуманены. Они и не болеют, и живут всегда увлеченно и в празднике.

– Так выходит они молодцы? Разве не для этого я своих детей на Землю отправлял? Ведь они творят свою земную реальность, как я и завещал. Чем тебе не подобие со мной?

– Да нет же, Господи, ты всё неправильно понимаешь! – не унимался маленький херувим: – есть на Земле такая книга, называется Библия. И там написано, что якобы ты открыто предупредил Адама и Еву, о том, что с определенного дерева брать плоды нельзя иначе ты их изгонишь из Эдема!

– Откуда, откуда прости?

– Из Эдема, ну, из рая в общем. Так вот они тоже не скрывают своих грандиозных планов по переустройству мира и как и ты предупреждают об этом в своих облачных книгах, тем самым не лишая остальных людей права выбора, дарованного им Тобой!

– Что еще за «облачные книги»?

– Ну, это такие книги, которые нельзя взять в руки. Их называют сайтами.

– Гм. Так может ты предлагаешь послать к этой горстке Немесиду? Уж она то знает толк в возмездии.

– Но послушай, громовержец, в данном случае, предупреждая остальных, они не нарушают Закона!

– Так может ты думаешь, что это наш старый приятель Дьявол развлекается? – Создатель хитро посмотрел на замученного херувима.

– Господи, ну какой еще дьявол? Ну, при чем здесь дьявол? Ум человеческий – вот это Дьявол! И это единственный источник зла на Земле. Вот уж где действительно нечисть!

– Очень интересно. Т. е. они, эти поработители человеческих умов и жизней открыто пишут о своих планах, давая людям право выбора и, очевидно, поле для действий. Но люди почему-то этого не видят. Или не хотят видеть? Выходит, эта, так называемая горстка, действует сообразно мне, но только в масштабах ума. Они также, как и я, дают право выбора.

– О, мой повелитель, ну почему же ты не хочешь услышать меня? – взмолился, уставший объяснять ситуацию, херувим.

– Послушай, мой хороший и запомни уже. Каждый равен каждому по своей внутренней свободе, но при этом каждый является единственным экземпляром – т. е. уникальным. И если один начинает управлять другим, значит этот другой позволяет этому происходить. Разве я имею право вмешиваться в свободную волю моего ребенка? Разве не стану я плохим родителем, если начну отбирать это право у одних в пользу других? Ведь свободная воля в равной степени дана каждому и дана она мной! Это и есть справедливость, один из законов Вселенной.

– Но ведь эта горстка людей, они не Боги!

– Нет, конечно. Но зато как стремятся…