Текст книги "Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая"

Глава III

Когда Корин вышел из кабинета майора Веерта, Николь и Эдди сидели на диване в дальнем углу приемной командира полка и что-то весьма живо обсуждали между собой. Понять о чем ведется дискуссия, было невозможно, поскольку говорили они шепотом.

Увидев своего командира, парочка замолкла и устремила на него вопросительные взгляды.

– Вы зачем здесь? – подойдя к подчиненным, спросил Корин строго. – Я же вас, кажется, отпустил.

– Вот… Тебя ждем, – ответил Эдди, первым поднимаясь с дивана. – Как отчет?

– Нормально.

– Замечаний нет?

– Так, кое-что по мелочи. Не волнуйся, зарплату получим в полном объеме.

– Сэр, обо мне разговор был?

Николь, стоя по стойке «смирно», с тревогой смотрела на командира.

– Был и о вас разговор. – Корин сделал паузу для пущего эффекта. – И я сказал майору, что если Николь Дюфренн желает разгребать дерьмо, то я не имею ничего против.

– Спасибо, сэр!

Стажер, стараясь казаться спокойной, протянула Корину ладонь. Сержант пожал ее с осторожностью, боясь причинить девушке боль. Силой он обладал неимоверной, и ему приходилось все время себя контролировать.

Эдди, в отличие от Николь, не стал скрывать своего восторга от услышанного.

– Кор! Спасибище! Супер! Никто не верил, что ты ее на борту оставишь. Даже я, честно говоря, сомневался. Нет, надо было с кем-нибудь пари заключить на бутылочку заттайского рома!

Капрал размахивал руками, словно испортившийся робот. Или словно гаталан, торговец амулетами с планеты Сайсар, в роли которого он однажды побывал.

– Тише, мальчики! – подала голос офицер-ассистент майора Веерта Ева Гут. – Вы же не в открытом космосе.

Корин, стоявший к Еве спиной, быстро развернулся и извиняющимся тоном произнес:

– Простите, лейтенант! Это все Эдди. Он такой неотесанный. Форменный мужлан, как говорили древние. Между прочим, я давно намеревался поговорить с вами на данную тему. Уделите мне минутку-другую?

Взгляды всех присутствующих обратились к одному из самых известных патрульных Космопола.

Корин, лавируя между посетителями, направился к Еве в противоположный угол приемной.

– Лейтенант Гут, как вы смотрите на то, чтобы взять капрала Мура под свою опеку? Только как культурный офицер, разумеется. Подтянете его образовательный уровень, научите приличным манерам. Я думаю, что у вас это получится.

Сержант вплотную подошел к огромному служебному столу Евы, который напоминал панель управления звездолетом.

– Кстати, а вы не догадываетесь, почему мой капрал всегда так орет в вашей приемной?

На миловидном, открытом лице Евы появилось заинтересованное выражение.

– Почему?

– Чтобы обратить на себя, убогого, как можно больше вашего внимания, – доверительным тоном сообщил ей Корин. – Эдди вас боготворит. Да, да! О вас, нарушая служебные инструкции, он рассказывал каждому встречному и поперечному на всех планетах, где побывал. Я слышал собственными ушами. На Орхоне его рассказ произвел на одного императора такое впечатление, что тот приказал воздвигнуть на священном холме в вашу честь храм из белого мрамора. Представьте, лейтенант, вы стоите обнаженная, отлитая в золоте, на крыше симпатичного домика с колоннами, сжимая в руке огромный символ жизни.

Ева уже почти поверила Корину, но упоминание об огромном символе жизни породило в ней сомнение в правдивости его рассказа.

– Что еще за символ? Кор, вы имеете в виду… то самое?

– Нет! Что вы?! Господи, почему все земные женщины только и думают об этой штуковине? Евочка, на планете Орхон, в Токнорской империи, символ жизни – это… Как вам объяснить? В общем, что-то вроде нашего початка кукурузы.

Ева обвела взглядом всех присутствующих. Никто не смеялся. У всех находившихся в приемной патрульных были серьезные, даже строгие лица.

Девушка уже было открыла рот, чтобы подробнее расспросить Корина о беломраморном храме в ее честь на планете Орхон, но внезапно раздался сдавленный смешок. Краем глаза Ева успела заметить, как стажер Дюфренн, зажимая рот руками, спряталась за широченной спиной лейтенанта Фичино. Она вскинула голову и испытующим взглядом обвела всех присутствующих.

– Т-а-к, – только и успела сказать офицер-ассистент, как в приемной раздался оглушительный хохот.

– Что за шум? – донесся из аппарата прямой связи голос майора Веерта.

– Сержант Корин забавляется, сэр! – ответил командир «девяносто девятого», подражая голосу и манере Евы разговаривать.

– Корин, а ну, марш оттуда! Не мешайте моему ассистенту работать.

– Есть, сэр! – весело отчеканил сержант. Он наклонился и тихо сказал Еве на ухо:

– Евочка, не сердитесь. Вы самый обаятельный офицер во всей Галактике.

Лейтенант Гут насупилась и поправила светло-русый завиток волос на виске.

– Спасибо, – сказала она еле слышно. – Я не сержусь.

Знаменитый патрульный вызывал у нее чувство благоговения, и лейтенант прощала ему все за ту толику внимания, которую он время от времени ей оказывал. Она взирала на него с первых дней своей службы, если не как на бога, то, по меньшей мере, как на апостола.

Выйдя из здания штаба, сиявшего огромными окнами под лучами нежно-голубого светила, Корин отправился в семнадцатый ангар, где, по сообщению видеодиспетчера, находился сейчас начальник ремслужбы полка. Эдди и Николь увязались следом за командиром.

– Чувство благодарности столь велико, что вы теперь всюду будете таскаться за мной хвостом? – спросил стажера Корин.

– Так точно, сэр! – улыбаясь, ответила Николь.

– С вами все ясно. А вот капрал Мур радуется рановато тому, что вы остаетесь вместе с нами, стажер. Он еще не знает, какими условиями я ему обставлю ваше назначение.

– Кор, я готов летать даже в кандалах!

– Ладно. Еще взвоешь.

Пока Корин разговаривал в ангаре с капитаном Бартоком, Николь, стоя вместе с Эдди на балкончике осветительной башни, любовалась голубыми и синими холмами Терры XII.

– Какие у здешних гор удивительные оттенки! Это из-за особого состава породы? Или местное светило нужно благодарить?

Николь, прищурившись, устремила взгляд вверх.

– А ты разве не знаешь? Горы здесь сплошь покрыты цветами. До самых макушек. – Эдди ухмыльнулся. – Местные незабудки…

– Здорово! Они что, круглый год цветут?

– Они цветут, пока есть пища.

– Не поняла.

– Единственный опасный для человека хищник на Терре XII. Цветочек размером с тарелку может запросто отхватить пальчик, а то и два. Не говоря уже о тех…

– Цветы? – перебила его Николь.

– А что здесь удивительного? Подобные растения, кажется, были и на Земле когда-то. Правда, их размер не внушал ужаса и они ели насекомых, а не млекопитающих.

– Не хочется больше смотреть.

Николь развернулась и оперлась спиной о решетку ограждения.

– Нормальная реакция, – заметил Эдди. – Я знаю одного парня из первой эскадрилии, так он всякий раз возвращаясь с задания, ходит на ближайшие холмы и час-другой давит там цветы. Надевает десантные сапоги и вперед!

– Чокнутый.

– У нас не шоу-бизнес – чокнутых не держат.

– Сбои бывают в любой системе.

– Сейчас ты говоришь совсем как наш сержант.

– Эдди, а почему Корин здесь абсолютно не такой как в космосе? Добрее и мягче. Как будто два разных человека.

– А это у него всегда так. Там работа, здесь дом…

– Дом? А он не женат?

– Кто? Кор? Не знаю. Был, кажется. Давно. Я об этом с ним за два года, что мы вместе, ни разу и не говорил. Да и зачем?

Эдди вдруг резко обернулся и с удивлением посмотрел на Николь.

– Постой, ты хочешь с ним…

– С чего ты взял? Ничего я не хочу, – перебила его Николь и резко сменила тему. – Скажи, а ты не знаешь, почему у нашего сержанта такое прозвище?

– А зачем тебе?

– Интересно. Почему-то никто не может мне нормально объяснить. Ходят все вокруг да около.

– Понимаешь, история такая… неоднозначная. У нас и работа, честно говоря, неодназначная. Кор тогда еще вторым пилотом летал. Сержант Цянь Шэ перехватчиком нашим командывал в то время, а третьим пилотом был Антонио Санчес. Их в отставку отправили после того случая…

– Эй, на фонаре! – раздался снизу голос командира «девяносто девятого».

– Мы спускаемся! – крикнул капрал, перегнувшись через перила. Повернувшись к Николь добавил:

– Потом расскажу. Только не вздумай эту тему с ним обсуждать. Получишь по полной программе.

Когда Николь и Эдди оказались внизу, Корин спросил у девушки:

– В котором часу завтра прикажите открывать бал, королева?

Стажер с удивлением уставилась на командира. Эдди тоже не понял о чем идет речь.

– Какой бал, Кор?

– По древнейшей традиции Космопола стажер Дюфренн сегодня, по случаю своего первого возвращения с боевого дежурства, должна организовать для патрульных грандиозную попойку.

Эдди хлопнул себя по лбу.

– Как я мог забыть?!

Он схватил сержанта за рукав комбинезона.

– Кор, помнишь какой банкет, я закатил два года назад после первой своей вахты?!

– Мой будет не хуже, – сказала Николь, подняв вверх указательный палец.

– Вы доверите мне приглашение гостей, стажер? – спросил Корин.

– Конечно!

– Я думаю, позовем человек двадцать-двадцать пять. Да?

– Хорошо. Ева тоже будет приглашена?

– Лейтенант Гут? Обычно приглашаются только патрульные.

– А можно сделать исключение?

– Можно. Это же ваш праздник, стажер.

– Еву обязательно нужно пригласить, – подал голос Эдди. – Иначе все начнут виться вокруг Николь как мухи… гм… как пчелы и испортят ей весь праздник. Чем больше будет красивых женщин, тем лучше. Правда, кто из них сможет затмить эту прелестную девушку?

Эдди, как бы в шутку, обнял Николь за плечи. Стажер хлопнула его по руке.

– Что такое! Эта девушка не только прелестная, но и, в отличие от большинства землянок, порядочная.

– Какие могут быть сомнения! – вскинул вверх раскрытые ладони капрал.

– Так и держи свои лапы, когда будешь ко мне приближаться. Иначе получишь по уху. Без шуток!

– Разумеется! Я ведь тоже порядочный.

Остаток дня экипаж «девяносто девятого» провел в предпраздничных хлопотах: Корин занимался приглашением гостей и фейерверком, Эдди – едой и напитками, а Николь – оформлением зала и музыкальной программой.

Банкет удался на славу. Корин к концу мероприятия был уверен, что в празднике принимает участие не менее половины личного состава базы.

Николь Дюфренн стала настоящей королевой бала. Оказалось, что она великолепно танцует, особенно танго и румбу, замечательно поет и даже играет на гитаре. В течение вечера ей предложили руку и сердце три капитана, семь лейтенантов, девять сержантов и тринадцать капралов. К вящему удовольствию Эдди она отвергла все их притязания, заявив, что пока не дослужится до звания капитана, будет вести жизнь монашки. Второй пилот на радостях хватил лишнего и большую часть ночи провел в состоянии сомнамбулы.

Утром следующего дня капрал обнаружил свое большое тело в приемной командира полка: туловище покоилось на диване, а вытянутые ноги на кофейном столике. Эдди даже не сразу понял, что это его ноги. Он с трудом принял сидячее положение и стал обеими руками растирать себе уши, чтобы быстрее прийти в норму.

Когда сознание его немного прояснилось, капрал попытался вспомнить как, а главное почему, он после банкета оказался в приемной майора Веерта; и был ли он здесь один или в компании какой-нибудь очаровательной романтичной землянки. Или двух, что тоже нередко с ним случалось.

Несмотря на все усилия, результат его мозговой атаки оказался нулевым. Эдди тотчас решил, что причина этой неудачи – недостаток питательных веществ в его организме.

Опираясь правой рукой о подлокотник дивана, капрал поднялся на ноги и довольно уверенно, чего он никак от себя не ожидал, направился к роботу-кофеварке.

– Двойной… со сливками… и сахару побольше.

Язык во рту показался капралу посторонним предметом, который хотелось немедленно выплюнуть.

Белая форопластиковая чашечка с кофе появилась из ниши почти мгновенно. Эдди осторожно взял ее за ручку и медленно поднес ко рту.

Он выпил три чашки кофе подряд. Если первые две капрал просто опрокинул в рот, то третью он пил не спеша, смакуя каждый глоток. Когда кофе в чашке почти не осталось, он вслух произнес:

– Здесь я был с Евой. И, по-моему, здесь кое-что произошло. Или нет?

Праздник плоти не мог не оставить следов. Эдди огляделся, ища неопровержимые улики. Однако поверхностный осмотр ему ничего не дал. Тогда капрал обошел всю приемную по часовой стрелке, приглядываясь к каждой мелочи. Обнаружить что-либо компрометирующее его или Еву, он так и не смог. Эдди очень этому удивился, но ломать голову над неразрешимой на данный момент загадкой больше не стал, а заказав еще одну чашку кофе со сливками, по-барски развалился с нею на диване.

В это время дверь, ведущая из коридора в приемную, отворилась и на пороге показалась Ева. Увидев Эдди, расположившегося на диване с чашкой в руке, она заулыбалась.

– Ты проснулся? Кофе пьешь? Вот молодец!

Девушка прошла к своему рабочему столу, поставила на него сумочку и достала оттуда вакуумный контейнер для еды.

– Я тебе завтрак принесла. Все знают, какой ты у нас обжора.

– Евочка, ты настоящий друг! То есть, извините, лейтенант.

– Ничего. Мы же вчера на брудершафт пили. Забыл?

– Да? И все?

– Пока все.

Ева засмеялась.

Капрал на секунду замер, а потом воскликнул:

– А! Ну правильно!

Он бросил пустую чашку в утилизатор и стал доставать из контейнера сэндвичи с ветчиной, горчицей и салатом.

Ева взирала на капрала с умилением, будто мама на ребенка. Вдруг, словно очнувшись, она глянула на свои золотые часики и замахала на Эдди руками.

– Ой, давай быстренько отсюда! Сейчас наш майор явиться.

– Угу…

Продолжая жевать, капрал заторопился к выходу.

В дверях Эдди и столкнулся с майором Веертом. Низкорослый майор, едва не сбив форменную фуражку, воткнулся ему головой прямо в живот.

– Здравия желаю, сэр!

Эдди, хотя он и был в гражданской одежде, вскинул в приветствии руку с сэндвичем. Поправив головной убор, командир полка машинально ответил статному молодцу.

Капрал, пока старший офицер не пришел в себя, рванул по коридору бегом. Проводив парня взглядом и, все еще держа руку у фуражки, майор повернулся к Еве.

– Это был капрал Мур?

– Нет, сэр! – твердо ответила лейтенант.

– Очень похож.

– Конечно, сэр. Это один из его братьев. Не помню его имени. Он транзитным рейсом направляется на Геную IV и зашел спросить, где можно найти Эдди. Прошу прощения, капрала Мура. Хотел обнять брата.

– Очень похож. Лицо только более одутловатое. И мешки под глазами.

– Он пилот-истребитель, сэр. Большие перегрузки.

– Да, перегрузки у них изрядные.

Майор прошел через приемную и открыл дверь своего кабинета.

– Простите, Ева. Забыл с вами поздороваться, – сказал он, убирая ладонь с кодового замка. – Есть что-нибудь срочное?

Ева бросила взгляд на информационную панель своего стола.

– Да, сэр! Сейчас выведу на ваш монитор.

– Хорошо. И вызовите ко мне капитана Эрнандеса. Немедленно.

– Есть, сэр!

Вызов с утра начальника оперативного отдела означал только одно: кто-то из патрульных в условленное время не вышел на связь.

Эдди нашел Корина и Николь в спорткомплексе, где уже начались утренние тренировки патрульных. Когда капрал вошел в зал, Корин разъяснял девушке тонкости владения полаксом – топором на длинном древке. Николь стояла, опираясь о рукоять топора, и кивала головой, словно прилежная школьница.

Без защитного снаряжения во время тренировок границу боевого поля пересекать было запрещено, и капрал остановился у самого края площадки, засыпанной крупным желтым песком.

– Привет! Уже рубитесь?

Николь махнула ему в ответ рукой.

– Привет, соня!

Корин подошел к Эдди и спросил сердито:

– Где ты пропадаешь? Опять, наверное, искал приключения на свою задницу?

– Представляешь, почти нашел. Чуть не угодил в лапы нашему майору.

– Что-то уже натворил? Или только собирался?

– А, ерунда! Просто заночевал у него в приемной.

Держа на плече полакс, к мужчинам подошла Николь.

– Как ты там оказался? – продолжил допрос подчиненного Корин.

Говорить о Еве в присутствии Николь Эдди не хотелось. Он замялся.

– А я помню?! Очнулся – лежу на диване.

– Ты что, вчера с кем-то подрался? – спросила Николь с сочувствием.

Сержант саркастически усмехнулся.

– Если бы… Просто мой второй пилот любит иногда расслабиться по рецепту наших далеких предков.

– Нет, но… Эдди, неужели ты вчера напился до потери памяти? – По выражению лица Николь было понятно, что она не хочет в это верить. – Стоило мне уйти…

Капрал потупился. Он не играл. Ему действительно было стыдно перед девушкой.

«Эдди Мур, неужели ты мало-помалу становишься достойным человеком?» – глядя на поникшего головой второго пилота, подумал про себя Корин, а вслух сказал:

– Ладно, стажер, не вводите парня в краску. Продолжим тренировку.

– Мне попить бы чего– нибудь, – промямлил капрал. – Может, проводите до колодца?

– Хорошо, пошли. Нам тоже не помешает немного отдохнуть. Мы тут уже больше часа потеем.

Расстегнув ремни, Корин снял наручи и передал их Николь.

– Отнесите все снаряжение в оружейную комнату, стажер, – приказал он, взявшись обеими ладонями за шлем. – Мы будем ждать вас в баре. Эдди, помоги снять нагрудник и кольчугу.

Капрал положил руку на плечо Николь.

– Повернись-ка.

– Мне, а не стажеру, – с легким раздражением заметил Корин, протягивая снятый шлем Николь. – Ей в оружейке помогут.

– Понял. Виноват!

– Дурачка не включай…

У барной стойки было людно, но, как всегда, тихо. После многочасовых тренировок сил на веселье у патрульных оставалось немного.

Корин взял себе и Николь по биококтейлю, а Эдди заказал травяной настой под названием «Утро воина».

Экипаж «девяносто девятого» успел сделать лишь по паре глотков, когда за их спинами раздался громкий возглас:

– Кого я вижу! Сам мистер Злой со своим мальчиком!

– И девочкой, – не оборачиваясь, с улыбкой произнес Корин.

Николь поставила стакан на барную стойку и развернулась. Перед нею стоял невысокий смуглый неимоверной ширины бородач неопределенного возраста.

Он оглядел Николь с головы до ног и щелкнул пальцами.

– Высший класс! Кор, теперь эта красотка будет летать только на твоей койке или поделишься?

Эдди встал со стула, и хотел было сделать шаг вперед, но командир придержал его за плечо.

– Салям алейкум, Касим! – излишне доброжелательно, как показалось Николь, поздоровался Корин с похожим на кубик бородачом. – Ты сегодня светишься от счастья, прямо как земная женщина после группового секса. Говорят, ты получил хорошую премию за поимку Ван Чи?

– Правильно говорят.

Касим заулыбался во весь рот, показывая ослепительно белые ровные зубы. С такой улыбкой он вполне мог бы сойти за рубаху-парня, если бы не его глубоко посаженные глазки, в которых читалось своеволие и упрямство.

– Я очень рад за тебя, Касим. Приятно, когда достойные люди получают достойную награду.

– Ты рад?! За меня?!

– Конечно, рад. И не я один. Но, к сожалению, не все так однозначно. Хочу сказать, что многие тебе завидуют.

Касим скривил рот в снисходительной ухмылке, но она тотчас исчезла, и его лицо приняло настороженное выражение.

– И кто же мне завидует?

– Далеко ходить не надо. Вот, хотя бы мой второй пилот.

– Этот глупый мальчик?!

Эдди рванулся было вперед, но Корин успел схватить его за шиворот.

– Тихо, тихо. Не спеши… Сержант Ханиф, у капрала Мура есть к тебе одно предложение. Как мне представляется, оно…

– Какое еще предложение? Он хочет стать моей четвертой женой? Согласен. Я думаю, мои девчонки не будут возражать против его кандидатуры.

Касим вызывающе посмотрел на Эдди.

– Ну, об этом ты можешь только мечтать, – легонько похлопал его по плечу Корин. – Тут другое. Капрал предлагает тебе поединок. Его интересует твоя замечательная премия.

– Что? Моя премия?

– Да. Рискнешь поставить семьсот пятьдесят тысяч?

Касим смерил Корина взглядом.

– А у него самого есть такие деньги?

– Выплату с его стороны я гарантирую.

– Тогда пошли в зал.

Николь заметила, как Эдди мгновенно побледнел.

– Пилоты! – на весь бар крикнул Корин. – Приглашаю всех на поединок в большой зал Центра подготовки!

Кругом поднялся гвалт. Кое-кто из молодых патрульных тотчас ринулся к выходу, чтобы успеть занять места поближе к боевому полю. Пилоты постарше стали выяснять, кто будет биться, и многие из них начали делать ставки на поединщиков. Несмотря на строгий отбор, среди патрульных встречалось немало людей весьма азартных, что время от времени ставило командование корпуса в неудобное положение перед человечеством, особенно если эти наклонности проявлялись на планетах, не входящих в состав Земной Федерации.

– Кор, он же меня убьет, – шепнул Эдди на ухо Корину.

Он смотрел на командира так жалобно, что по спине Николь побежали мурашки.

Корин его успокоил:

– Не волнуйся. Во-первых, никто ему не позволит тебя убить. А во– вторых, этот противник вполне тебе по силам. Сержант Ханиф боец хороший, но увлекающийся. Он не умеет ждать. Ладно, пойдем облачаться. Или ты отказываешься от поединка?

– Ага, чтобы потом надо мной целый год все смеялись.

– Капрал Мур, стоит ли драться, если не веришь в победу?

– Я верю, – слабым голосом ответил командиру Эдди.

«А вот и неправда», – отметила про себя Николь.

Она тоже не очень верила, что Эдди сможет одолеть сержанта Ханифа один на один. Но тогда зачем Корин все это устроил? Не для того же, чтобы Эдди учинили жестокую трепку? Или цель именно в этом, и Корин просто решил чужими руками наказать подчиненного за пьянство? Стажер терялась в догадках.

– Ну, что ты раскис, в самом деле? – с жаром набросилась она на второго пилота. – Ты обязательно победишь! Я в тебя верю.

Николь показалось, что Корин смотрит на нее с одобрением.

– Пора идти. Публика уже ждет, – сказал сержант, потянув Эдди за рукав.

Стажер повернула голову налево, потом направо. Бар был пуст.

– Вот это да! Как говорится, полный аншлаг.

Когда Эдди, гремя доспехами, в сопровождении Корина и Николь вошел в зал, его встретили криками восторга.

– Многие не верили, что Эдди выйдет на поединок. И многие не верят, что он способен победить, – сказал Корин на ухо Николь.

Стажер сердито посмотрела на командира.

– Это вы про меня? – спросила она довольно громко. – Да я…

Корин приложил палец к губам, а потом указал им на стоящего впереди Эдди.

– Не мешайте ему настраиваться, стажер.

Командир «девяносто девятого» направился в центр боевого поля и там замер. К нему размеренным шагом подошел секундант Касима, сержант Ортега, и встал по правую руку.

Корин Ортегу немного знал. Когда-то тот служил в патруле, но после тяжелого ранения был вынужден пересесть на спейскар и теперь занимался доставкой грузов на Терру XII.

Корин поднял руку. Зал постепенно затих.

– Пилоты, кому доверим судить поединок?

Собравшиеся, следуя правилам, назвали четыре фамилии: Кольвиц, Лишао, Кинтана и Славичек.

– Прошу бойцов выйти в центр! – крикнул Ортега.

Эдди и Касим с двух сторон подошли к секундантам. Сейчас они совместно должны были выбрать судью поединка.

– Кольвиц? – произнес первую фамилию секундант Касима.

Сержант Ханиф дал согласие на эту кандидатуру. Капрал Мур – нет.

– Кинтана?

– Согласен, – сказал Касим.

Эдди кивнул головой.

– Согласен.

– Кинтана! – громко объявил фамилию судьи Корин. – Принято!

Лейтенант Кинтана вышел на площадку. Он осмотрел оружие и амуницию бойцов, потом попросил усилить освещение и проверил состояние боевого поля, обойдя его вдоль и поперек.

Как фехтовальщик, лейтенант Кинтана был слабее Кольвица, однако в его честности Корин не сомневался ни на йоту. Все его знали как человека вспыльчивого, зачастую излишне резкого, но справедливого.

– Дайте слово сражаться честно, – обратился судья к бойцам.

– Обещаю, – произнес первым Эдди.

– Даю слово, – посмотрев на Корина, сказал Касим и лукаво улыбнулся.

Кинтана развел руки в стороны.

– Секундантов прошу покинуть поле.

Бойцы надели шлемы, повернулись друг к другу спиной и сделали по три шага. Заняв исходные позиции и произведя поворот кругом, Касим и Эдди вытащили мечи из ножен.

Кинтана окинул взглядом зал и поднял правую руку вверх. Николь затаила дыхание.

– Внимание! Сходитесь! – выкрикнул лейтенант, резко опуская руку.

Касим бросился на Эдди, словно разъяренный бык. Он всегда с первых секунд боя старался подавить противника. Наседая, он наносил удары и справа, и слева, перехватывая меч из одной руки в другую. Это был конек сержанта Ханифа. Немногие патрульные умели одинаково хорошо работать холодным оружием обеими руками. Зал восхищенно загудел.

Николь пришла в ужас. Корин сошел с ума, думала она. Выставить Эдди против такого бойца – это все равно, что бросить ребенка на растерзание свирепому зверю.

Стажер поискала глазами командира. Корин стоял к ней спиной метрах в шести рядом с секундантом Касима и рассказывал тому, наверное, что-то очень смешное, поскольку Ортега то и дело запрокидывал назад голову. Николь закипела от ярости.

– После боя я выскажу все, что о тебе думаю, сержант Корин, – прошептала она, сжав кулаки.

Беспристанно отступая, Эдди отбивался от наскоков Касима весьма сумбурно, однако первый сумасшедший натиск противника сдержать ему все же удалось. Ставки на него, как поняла стажер из разговоров вокруг, немного возросли.

На третьей минуте схватки Эдди чуть-чуть расслабился и тут же пропустил сильный удар по правому предплечью. Он едва не выронил меч.

Николь ахнула.

Эдди сжал зубы, чтобы не закричать. Он резко ушел влево и сделал два шага назад. Уклон, еще один… Чтобы прийти в себя ему понадобилось секунд двадцать.

За это время капрал не провел ни одной атаки. Кое-кто в зале стал негромко посвистовать.

Николь охватило отчаяние. Она инстиктивно зажмурилась, ожидая, что вот-вот раздастся грохот от падения, облаченного в доспехи, бойца. И в том, что повержен будет Эдди, она уже нисколько не сомневалась.

Но вдруг она снова услышала звон клинков. Николь открыла глаза и замерла, с возродившейся надеждой взирая на длинную фигуру в помятых доспехах.

– Давай, Эдди, давай, – шептала она, сжав кулаки.

Мало-помалу капрал Мур сумел-таки приспособиться к манере ведения боя сержанта Ханифа, заметно успокоился и перестал выглядеть в глазах многочисленных зрителей мальчиком для битья.

– Молодец, парень! – раздался в зале чей-то одобрительный возглас. – Чувствуется школа.

Это была первая похвала Эдди, услышанная Николь за все прошедшее время боя.

– Нет, Кор его рановато выпустил, – тотчас возразил кто-то. – Силенок парню не хватает. Касим его завалит.

– Думаешь, ничьей не будет?

– Определенно.

«Боже, если ты есть, помоги Эдди!» – взмолилась про себя Николь.

Не сумев в течение первых десяти минут выиграть схватку, что случалось нечасто, Касим изменил тактику. Он сбавил темп, и атаковать стал более выверено. Он делал два-три обманных движения и наносил мощный рубящий удар, вкладывая в него по возможности вес всего тела.

Эдди успевал защититься, но всякий раз после такой атаки, он едва удерживал в руках меч, если им приходилось жестко парировать удар. Пусть двигался сержант Ханиф уже не так быстро, как вначале боя, дышал с надрывом и, когда резко встряхивал головой, через решетку его шлема наружу летели капли пота, но сила его ударов все не ослабевала.

«Если я его не перехитрю, он меня доконает, – пронеслось в мозгу у капрала. – Наблюдай, анализируй… Наблюдай, анализируй…»

Через некоторое время Эдди понял, что Касим стал больше атаковать на нижнем уровне, решив, вероятно, лишить своего противника его главного козыря – подвижности.

«А если сделать подставу?» – подумал вдруг капрал. В его голове словно взорвалась сигнальная ракета, озаряя непроглядную тьму.

Парировав очередной выпад сержанта Ханифа, Эдди выдвинул вперед левую ногу и замахнулся мечом, имитируя начало атаки, и тут же пошел на защиту выставленной ноги, предполагая, что именно по ней будет нанесен следующий удар. Ошибка неизбежно привела бы капрала к поражению, но Касим купился на хитрость и выбрал своей очередной целью его левое колено.

Корин не сомневался, что сержант Ханиф уже видит себя победителем. Он был с ним знаком много лет и неплохо знал его характер.

Эдди, отбив клинок противника, сделал стремительный шаг вперед правой ногой и молниеносно обрушил свой меч на защищенную шлемом голову Касима.

Удар получился не таким уж и сильным – Эдди наносил его почти без замаха, – но его точность оказалась отменной. Касим судорожно дернул головой, тело его выгнулось назад; на секунду он замер, потом попятился и, сделав несколько неуверенных шагов, повалился навзничь. Меча из рук Касим так и не выпустил.

Кинтана бросился к поверженному бойцу и, упав на колени, быстро стащил с него шлем, а затем сорвал подшлемник. На лбу у Касима багровел рубец шириной примерно в палец. Но в чувства сержанта Ханифа судье приводить не пришлось. Касим почти тотчас открыл глаза и, зарычав, попытался встать на ноги.

Кинтана положил ему руку на грудь.

– Не вздумай атаковать! Правила ты знаешь: боец, сбитый с ног, условно убит. Ты проиграл.

В зале воцарилась напряженная тишина. Все ждали объявления судьи.

Кинтана поднялся на ноги и указал рукой на Эдди.

– Победил капрал Мур!

Зрители пришли в неистовство.

Касим, вскочив, в ярости бросил меч под ноги и, не поблагодарив ни судью, ни секундантов, ни соперника, грязно ругаясь, широкими шагами вышел из зала.

Вложив клинок в ножны, непослушными пальцами Эдди с трудом скинул шлем на взрытый ногами поединщиков песок.

Кинтана протянул капралу полотенце.

– Возьми

Поблагодарив судью, Эдди забросил полотенце на плечо и стянул с головы мокрый от пота подшлемник. Оглядывая трибуны, он виновато улыбался. Восторга от своей победы он совершенно не чувствовал. Он был просто рад тому, что все, наконец, закончилось.

Капрал вытер краем полотенца лицо и тяжело вздохнул.

Нарушая все запреты, пилоты, поставившие на Эдди, выскочили на поле и бросились его качать, затаптывая в песок упавшее в сумятице с плеча капрала полотенце.

Эдди казалось, что это все происходит не с ним, а с каким-то другим человеком. Взлетая вверх, он с любопытством оглядывал зал, словно оказался здесь впервые. Перед его глазами проносились то неимоверно яркие световые панели, то ажурные решетки на окнах-бойницах, то синие и зеленые кресла для зрителей. Вверх, вниз. Вверх, вниз… А патрульные шли к выходу и обсуждали, тем не менее, его победу. Наверное, никто из них еще полчаса назад и не думал, что капрал Мур сумеет выиграть этот бой, а он все-таки выиграл… И постепенно он начинал это осознавать. На душе у второго пилота было тепло и спокойно. Такое он ощущал впервые в жизни. И это чувство было просторнее самой огромной радости…

Эдди устал от поздравлений больше, чем от самого поединка. Пожав сотни рук, получив сотни хлопков по плечу и другим частям тела, капрал Мур предстал перед командиром в полуобморочном состоянии.