Текст книги "История народа Рос. От ариев до варягов"

И все же, как ни велико было почитание Огнебога, главным в славянском пантеоне был Сварог, имя которого довольно часто упоминается в письменных источниках. По поводу имени Сварога у исследователей нет единого мнения. Большинство ученых производят его из индийского «Swargа» – «небо»[256]256
  Белякова Г.С. Указ. соч. С. 91–92; Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. М., 1987. С. 447; Се повести временных лет (Лаврентьевская летопись) / Сост., авторы примеч. и указат. А.Г. Кузьмин, В.В. Фомин. Арзамас, 1993. С. 333.


[Закрыть]. Ю.П. Миролюбов в книге ««Риг-Веда» и язычество» предлагает иную этимологическую версию: «С нашей точки зрения, – пишет он, – искать значение этого имени надо в значении Исвары в браманизме, потому что слово «Исварог» или «Сварог» явно идет от него. Значение же такового: божество, правящее миром. Понятие об Исвароге с этим понятием вполне совпадает. Корень «радж» («рагдж») означает власть и управление, отсюда «раджа» значит царь. По-видимому, в начале было название «Исва-Раджа»«[257]257
  Миролюбов Ю.П. Указ. соч. Т. 1. С. 161.


[Закрыть]. При всем уважении к исследованиям упомянутого автора, нельзя не отметить некоторую лингвистическую вольность, допущенную им. В санскрите, действительно, одно из самых распространенных значений корня «rāj-» – «царствовать»; отсюда «rājan» – «раджа», «царь», «господин» и т. д., а «sva-rāj» – «самоуправляющий», «самодержец». Но вариант «рагдж» является натяжкой; согласная «г», вставленная здесь совершенно произвольно, понадобилась автору для обоснования наличия этой согласной в имени «Сварог».

Пожалуй, вариант «Swarga» все-таки ближе к истине, но он требует некоторых уточнений. В санскрите это слово состоит из двух частей: svar-gá. Первая часть – «svar» означает «солнце», вторая – «gá» – «идущий». Отсюда и значения этого слова, приведенные в словаре: «передвигающийся в небе», «ведущий на небо», «небесный». Но все-таки буквальный смысл этого слова – «движущееся солнце». Известно, что славяне поклонялись Солнцу. Ему были посвящены важнейшие праздники и обряды: праздник Коляды – время зимнего солнцестояния, Купалы – летнего солнцестояния, Ярилин праздник, Облупа – карауление солнца и др[258]258
  См.: Русский народ. Его обычаи, обряды. С. 3—13, 66–83, 85–86; Срезневский И.И. Об обожании Солнца у древних славян // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. 51. Отд. II. СПб., 1846. С. 36–60.


[Закрыть]. (О последнем обряде, когда «влюбленные под Петров день солнце караулят», чтобы оно принесло им счастье, вспоминает писатель Н.С. Лесков словами героя хроники «Соборяне» отца Савелия[259]259
  См.: Лесков Н.С. Указ. соч. С. 72.


[Закрыть]).

Вовсе не случайно автор «Слова о полку Игореве» убежден, что Солнце, не желая погибели русским воинам, посылает Игорю знамение: «Тогда Игорь възрѣ на свѣтлое солнце и видѣ отъ него тьмою вся своя воя прикрыты»[260]260
  Слово о полку Игореве // «Изборник» (Сборник произведений литературы Древней Руси). М., 1969. С. 196.


[Закрыть]. А Ярославна обращается к Солнцу с упреками: «Свѣтлое и тресвѣтлое слънце! Всѣмъ тепло и красно еси, чему, господине, простре горячюю свою лучю на ладѣ вои? Въ полѣ безводнѣ жаждею имъ лучи съпряже, тугою имъ тули затче»[261]261
  Там же. С. 210.


[Закрыть]. Своими яркими лучами солнце поутру прогоняет ночь, рассеивает туманы, весной топит снег и разбивает на реках лед, но своим жаром и зноем может покарать землю и ее обитателей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что имя главного бога древних росов совпало с ведическим названием солнца.

Сварог – это Бог-Творец, создавший и небо, и Землю, и всех богов, и людей. Его созидающая функция нашла отражение в сохранившемся в русском просторечии слове «сварганить», то есть что-либо создать, смастерить. Миролюбов, записавший слышанные им в детстве южнорусские сказки, сказы, поверья, в книге «Русский языческий фольклор», в частности, пишет: «Юрьевские «старые люди» рассказывали: «Пришло Свару на ум сделать Землю. Отцедил Он Воду, слил ее вместе, а Землю стал на Солнце сушить. Сохнет она, зеленеет да пошла цвести цветами. Прекрасной стала Земля. И увидал то Сивый, стал он Тучи-Тьму собирать, чтоб ту Землю затопить, цветы вынищить, траву зеленую сгноить. Повел он Тучи рядами на Землю, стал грозить всему живому. А Свар вырвал Дуб с корнем да и пошел Сивого гонять! Да как уразит его, как стукнет по нему, так тот на тысячи мелких капель и рассыпается. И пал он Дождем на Землю, и где он пал, там почернело все, а где нет, там трава зеленеет. Увидал то Сваро [так у автора. – Ю.А.], вскричал: «Что ж ты ничишь сделанное мной? Разве Я не больше тебя? Разве Тучи Мне не подвластны? Разве Дождь сам не по Моей Воле идет? Остановись, Дождь, говорю!». И Дождь остановился…». Потом Свар позвал великана Громислава и повелел ему разбить все тучи, а всю разлившуюся по Земле воду сдуть в одно место. Так образовалось Черное море. А после этого «лег Громислав и заснул, а Сваро [так у автора. – Ю.А.] его полями прикрыл, горами, чтоб не тряслось все, когда проснется. И лежит он, Громислав, под землей, спит до самого Страшного Суда. Тогда и проснется, и тогда все моря разольются»[262]262
  Миролюбов Ю.П. Указ. соч. Т. 1. С. 363–364.


[Закрыть]. В этом древнем сказе Сварог предстает не только Богом-Творцом, но и Богом всемогущим, повелевающим всеми стихиями и способным победить любое зло.

Возникновение культа этого бога, видимо, следует отнести к концу каменного века – началу бронзового. Дело в том, что в одном из древнейших памятников южнорусского летописания Ипатьевской летописи имя Сварога отождествляется с Гефестом («Феостом») и отмечается, что во время царствования этого Феоста-Сварога упали с неба клещи и люди начали ковать оружие, а до этого бились палицами и камнями: «Спадоша клѣщѣ съ н(е)б(е)сѣ, нача ковати оружье, прѣже бо того палицами и камениемъ бьяхусѧ»[263]263
  Ипатьевская летопись // ПСРЛ. Т. II. СПб., 1908. С. 278.


[Закрыть]. То есть Сварог научил людей ковать металл. Он же ввел моногамие – «законъ оустави женамъ за единъ мужь посагати и ходити говеющи», «въстави единому мюжю едину жену имѣти и женѣ за одинъ моужь посагати»[264]264
  Там же.


[Закрыть], то есть установил закон, чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и были воздержаны, а мужчины имели одну жену.

Обращает на себя внимание очень характерная особенность славянского пантеона. При всем многообразии имен очень многие божества так или иначе связаны с Солнцем-Сварогом, находятся как бы «при Боге» (отсюда и термин «прибог», употребляемый многими исследователями), являясь различными его проявлениями или воплощениями. Например, Дажьбог, занимавший очень почетное место в славянском пантеоне, являлся богом солнечного дня. Солнечные лучи представлялись славянину стрелами Дажьбога. Б.А. Рыбаков, вслед за украинским историком В.П. Петровым, объясняет значение его имени сопоставлением с санскритским «dagh» – «день» (отсюда готское «dags» и немецкое «Tag» – «день»), персидским «dagh» – «припекать», «палить», литовским «daga» – «жара» и «урожай»[265]265
  Петров В.П. Назви слов’яньских (давньоруських) божеств // Тези доповiдей VI Укр. Славiстiчноi конференцiї. Чернiвцi, 1964. С. 170; Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. С. 447.


[Закрыть]. Однако Рыбаков не прав, утверждая, что «Такого божества с таким именем… в индо-иранском мире нет»[266]266
  Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. С. 441.


[Закрыть]. Н.Р. Гусева, хорошо известная трудами по культуре и религиям Индии, проводит параллель между славянским Дажьбогом и индоарийским Дакшей, поясняя: «Дакша – сияющий, жгучий бог, Солнце. Корень «даг» – сжигать, производное от него «дакш» – огонь. (В индоевропейских языках «г» – «ж» чередуются: даг – даж)»[267]267
  Гусева Н.Р. Арьи, славяне: соседство или родство? С. 80–81.


[Закрыть]. Но зато совершенно справедливо Рыбаков отмечает, что имя Дажьбог хорошо известно у восточных славян и в восточной части южного славянства. У сербов оно встречается в форме «Дабог», или «Дайбог», то есть «дающий бог». В русских источниках тоже появляется форма «Даждьбог» с тем же значением, которая, очевидно, является позднейшим осмыслением[268]268
  Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. С. 441.


[Закрыть].

В Ипатьевской летописи есть такая вставка из греческой хроники Иоанна Малалы: «И по семъ ц(а)рствова с(ы)нъ его именемъ С(о)лнце, его же наричють Дажьб(ог)ъ… С(о)лнце-ц(а)рь, с(ы)нъ Свароговъ, еже есть Дажьб(ог)ъ, бѣ бо мужь силенъ»[269]269
  Ипатьевская летопись. С. 278.


[Закрыть] – то есть после Сварога царствовал сын его по имени Солнце, которого называют Дажьбог; Солнце-царь, сын Сварога, который есть Дажьбог, был сильным мужем. Исследователь славянской мифологии Г.С. Белякова обращает внимание на интересный факт: имя греческого бога солнца Гелиоса, которого изображали едущим на колеснице, запряженной четверкой огнедышащих коней, славяне переводили как «Даждьбог»[270]270
  Белякова Г.С. Указ. соч. С. 92


[Закрыть]. Следовательно, сын Бога-Солнца был тоже Богом-Солнцем. Дажьбог – это Сварог, проявляющийся в свете и тепле. Глубокая древность этой сакральной идеи единства Солнца-отца и Солнца-сына, на наш взгляд, нашла отражение в этимологии слов «солнце» и «сын». Нетрудно заметить сходство современных английского «son», немецкого «Sohn» (сын) и русского диалектного «сонце», а также готских слов «sunno» (солнце) и «sunus» (сын), соответственно англосаксонских «sunne» и «sunu», сербо-хорватского «сyнце» и русского диалектного «сунце» (солнце). Здесь небезынтересно заметить, что санскритский корень «su-» (хороший) в сочетании с «-ra» (помогающий, способствующий) образует слово «sura», что означает «бог» (буквально: «дающий все хорошее», «способствующий хорошему»), а в сочетании с «-rya» получается опять-таки имя Бога Солнца – Surya (буквально: «источающий добро, все хорошее»).

В русском фольклоре Дажьбог не дожил до эпохи этнографических записей. По предположению Рыбакова, его заменил Ярило[271]271
  Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. С. 641.


[Закрыть]. Фаллические обряды, связанные с ежегодными «похоронами» Ярилы-Яровита, дожили до XIX в. и хорошо зафиксированы этнографами. Имя Ярилы восходит к русскому «яръ». Последнее слово имеет множество значений, но, по наблюдениям выдающегося советского лингвиста Б.А. Ларина, первоначально оно обозначало природные явления: «весна, лето, зной», потом «время полевых работ (пахоты, сева)» и далее более отвлеченное понятие «год». На втором этапе существительное «яръ» обогащается значением «любовный пыл, страсть», а прилагательное «ярый» употребляется со смыслом: «молодой → полный сил → порывистый, страстный». И уж на более позднем этапе – в преломлении через христианскую идеологию – существительное «яръ» обозначает «гнев, ярость (греховную страсть)», а прилагательное «ярый» – «похотливый, гневный, заносчивый, жестокий», то есть приобретает отрицательный морально-оценочный характер[272]272
  Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание (Избранные работы). М., 1977. С. 94.


[Закрыть]. Ярило – это молодое, весеннее Солнце, начинающее новый сельскохозяйственный год у славян-земледельцев. Неслучайно в XIII в. праздник в честь Ярилы-Яровита справлялся весной. Русские блины, круглые, горячие, с пылу-жару, которые были основной ритуальной едой на масленицу, – это солнечные диски из взращенного солнцем хлеба; венок из цветов с привязанными к нему разноцветными лентами-лучами или просто из одуванчиков – это тоже символ Ярилы-Солнца. У балтийских славян (племя гаволян) это божество известно миссионерам под именем Геровита, и символом его был блестящий золотой щит, напоминающий солнечный диск. Наличие имени Ярилы и связанных с этим божеством обрядов у южных славян позволили Б.А. Рыбакову датировать время появления культа Ярилы-Яровита эпохой до великого расселения славян в VI в. н.э[273]273
  Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981. С. 420.


[Закрыть].

Ярило дарил людям радость, так как символизировал пробуждение природы, вешнее состояние, когда цветут деревья, зеленеют поля, «ярятся» животные, «ярится» кровь у молодых людей. «Ярилин венок», надетый на шею возлюбленной, означал предложение. Влюбленные клялись именем Ярилы в вечной верности друг другу, трижды ходили вокруг цветущего куста и с этого дня считались женихом и невестой (отсюда выражение – «у куста венчаны»). Молодежь считала Ярилу как бы своим божеством и поэтому славила его, главным образом, она.

Одной из форм прославления Ярилы-Солнца был хоровод. У болгар сохранился до сих пор народный танец «хора», у сербов – «коло». Хоровод, хора, коло, колесо – все это тоже символы Солнца. Когда во время народных гуляний на столбе укрепляли колесо с привязанными к нему разноцветными лентами и раскручивали его или пускали с горы горящее колесо, тем самым славили Коло-Солнце. Миролюбов, в детстве не раз наблюдавший подобные гуляния, пишет: «Коло представлялось в таком виде: собиравшиеся на Зимние Святки славяне становились в Коло (круг) около Зимы-Бабы (образ Земли Зимой), перед которой зажигалась солома, и от этого Огня (Агни) зажигалась скудель в центре колеса с телеги, которое с песнями и шумом, музыкой и плясом гонялось по дорогам. Коло должно было быть о семи спицах, символизировавших семь светов (цветов) Агни. Обычай этот сохранялся на Руси до самой первой великой войны и нам приходилось его наблюдать самим. В некоторых местах в Коле зажигалась «смолянка», обычно железная коробочка с древесной смолой. В других местах на каждую спицу привязывалась свеча, которую зажигали, и в таком виде Коло гоняли по улицам, как обещание весны»[274]274
  Миролюбов Ю.П. Указ. соч. Т. 1. С. 102.


[Закрыть]. От «коло» образовано имя божества Коляда.

Л. Нидерле в «Славянских древностях», которые до сих пор пользуются большим авторитетом у специалистов, писал: «Коляда упоминается у славян уже в языческий период, но <…> по своему происхождению этот обряд не славянский, а он заимствован из римского новогоднего празднества «коленда», из названия которого и образовалось славянское «Коляда»»[275]275
  Нидерле Л. Славянские древности. М., 1956. С. 294–295.


[Закрыть]. Ниже он говорит, что бога Коляды в славянской мифологии не было, что это лишь наименование празднества. Но он сам же упоминает о хождении от дома к дому «с наряженной фигурой, называемой Коляда», что само по себе предполагает персонификацию и свидетельствует в пользу божества с таким именем, а не просто праздника. Это же подтверждает и Миролюбов: «У нас каждый мужик знал, что Коляда – божество»[276]276
  Миролюбов Ю.П. Указ. соч. Т. 1. С. 529.


[Закрыть]. Нельзя принять и мысль Нидерле о заимствовании славянами у римлян этого понятия и связанного с ним праздника. Широкая распространенность среди практически всех славян культа Коляды, наличие лингвистической параллели «Коляда – коло – колесо – хоро – хоровод и т. д.» свидетельствует о глубокой укорененности этого культа. Его формирование следует отнести к общеиндоевропейской эпохе, поскольку следы его сохранились и у римлян (в понятии «календы» как начало нового временнoго периода), и у некоторых других индоевропейских народов. Н.Р. Гусева указывает на три санскритских слова, которые по своему значению сближаются с русским «коло»: «Кхала» (солнце), «гол» (солнечный шар), «гола» (круг, сфера). Вторая часть сложного слова «коловрат» в санскрите соответствует словам «врьт» (вращаться, катиться) и «врата» (правильный, регулярный ход жизни, практики)[277]277
  Гусева Н.Р. Арьи, славяне: соседство или родство? С. 84–85.


[Закрыть].

Здесь же уместно обратить внимание на древнюю индоевропейскую свастику. С.В. Жарникова – историк и искусствовед, автор монографии и статей по истории и искусству Русского Севера, утверждает, что свастика – это один из характернейших для всех индоевропейцев орнаментов[278]278
  Жарникова С. Древние тайны Русского Севера // Древность: Арьи. Славяне. С. 114.


[Закрыть]. Она изображается и в своем основном виде – в форме креста и загнутыми под прямым углом концами, и в форме, несколько усложненной новыми элементами в виде дополнительных отростков (см. илл. 11 и 12). Как отмечает Жарникова, слово «свастика» – санскритское, и на других языках у него нет никаких иных названий. Оно состоит из двух частей: «су», что означает «хороший», «счастливый», и «асти» – «есть» (третье лицо единственного числа от глагола «быть»). Согласно правилам санскрита, звук «у» перед гласным «а» заменяется на «в» и получается «свасти», к которому добавляется суффикс «к-» и окончание «-а». Этот знак означает «дарующий все хорошее, приносящий счастье». Если в четырех его «отделах» поместить по точке, то получается символ засеянного поля и одновременно мольба о хорошем урожае (см. илл. 10–в). Знаком свастики, начиная с глубокой древности, у предков арьев и славян стал обозначаться свет, солнце как источник жизни и процветания. Древнеславянский знак солнца «коловрат» (вращающееся Коло) также в своей основе имеет свастику[279]279
  Там же. С. 114–115.


[Закрыть].

Б.А. Рыбаков высказывает совершенно справедливое предположение о том, что у праславян (а следовательно, и у «праросов») имела место некоторая путаница, как и у древних греков: «солнце как светило, как предмет, как субъект света нередко сливалось с более широким понятием светлого солнечного божества вроде Аполона или Дажьбога, иногда олицетворяя его, иногда полностью подменяя»[280]280
  Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. С. 434.


[Закрыть]. Это предположение объясняет причину того, что в мифотворчестве древних росов Дажьбог часто подменяется Хорсом.

Совершенно не правы те, кто считает, что славяне «позаимствовали» Хорса у скифов-иранцев. Рыбаков обращает внимание на то, что, во-первых, в пантеоне скифов-кочевников Хорс как божество солнца отсутствует; во-вторых, несмотря на целый ряд иранских параллелей, это имя может быть поставлено в один ряд и со славянскими, и с греческими словами, обозначающими «круг», «окружность», «округу»: хоровод, хоро – круговой танец, хорос – круглый светильник, хоромы – круговая застройка (древний смысл), хорошуль – круглый ритуальный пирог-курник[281]281
  Там же.


[Закрыть]. С появлением на небе Хорса-Солнца все хорошеет, он несет с собой все хорошее, светлое, доброе, теплое. «Ярила, да Купала, да Хорос – в поле цвет, стебель, колос!»[282]282
  Миролюбов Ю.П. Указ. соч. Т. II. С. 72.


[Закрыть] – говорили в народе, олицетворяя в этих божествах все, что земледельцы связывали с Дажьбогом.

Впрочем, некоторые исследователи высказывают мнение, что Хорс был богом вовсе не солнца, а луны, месяца. Исходит оно из неверного, на наш взгляд, толкования поэтического рассказа «Слова о полку Игореве» о князе-волшебнике Всеславе, который «людемъ судяше, княземъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше: изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше»[283]283
  Слово о полку Игореве. С. 208.


[Закрыть]. Комментируя этот фрагмент, Н.Ф. Котляр, в частности, пишет: «Ясно, что ночью Всеслав не мог пересечь путь солнцу»[284]284
  Котляр Н.Ф. Древняя Русь и Киев в летописных преданиях и легендах. Киев, 1986. С. 137.


[Закрыть]. Отсюда и делается ошибочное заключение о том, что великий Хорс – это бог луны. Но дело в том, что путь Всеслава в Тмутаракань лежал на юго-восток от Киева и, проделывая его «до кур» (до петухов, до рассвета), он как бы пересекал утренний путь солнца (Хорса). Так что автор «Слова о полку Игореви» не дает оснований не считать Хорса солнечным божеством.

Илл.13. Сенмурв. Изображение на иранском серебряном кувшине (конец VI – начало V в. до н. э.)

Как уже было показано выше, лингвистическое соответствие «хору» – слово «коло». Здесь уместно вспомнить имя царя сколотов – Колаксай, которое называет Геродот[285]285
  Геродот. Указ. соч. С. 305.


[Закрыть] и которое интерпретируется как Солнце-Царь. Рыбаков однозначно считает сколотов приднепровскими праславянами-пахарями, а поскольку их самоназвание происходит от имени их царя (с тем же корнем «коло» – солнце), то оно может означать «потомки солнца»[286]286
  Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. С. 434.


[Закрыть]. Но автор «Слова о полку Игореве», называя русичей «Дажьбожьими внуками», тем самым тоже относит их к потомкам Бога Солнца.

Илл. 14. Древо Всех Семян. Изображение на обратной стороне кувшина

Одним из самых загадочных является божество, известное под именем Симаргл (Сѣмарглъ, Симарьгл, Сим и Рег). Уже книжникам XII–XIII вв. это имя было непонятно и поэтому они его всячески искажали. Некоторые исследователи[287]287
  Абаев В.И. Скифо-европейские изоглоссы на стыке Востока и Запада. М., 1965. С. 116–117; Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси: в 2-х тт. Т. I. Харьков, 1916. С. 33; Тревер К.В. Сэнмурв-Паскудж. Собака-птица [Характеристика образа]. Л., 1937.


[Закрыть] считают, что славянский Симаргл был заимствован из иранской мифологии, в которой он фигурирует под именем Сенмурва. Однако мы придерживаемся другого мнения. Сенмурв, согласно пехлевийскому сочинению «Датастан-и Меног-и Храт», – царь птиц, крылатый пес, покрытый рыбьей чешуей (этот облик символизирует господство в трех стихиях – в воздухе, на земле и в воде); живет он на Древе Всех Семян, исцеляющем от Зла; каждый раз, когда Сенмурв подымается, у дерева вырастает тысяча ветвей, когда же он садится, то ломает эти ветви и рассеивает их семена[288]288
  Рак И.В. Мифы древнего и ранне-средневекового Ирана (зороастризм). СПб. М., 1998. С. 106.


[Закрыть] (см. илл. 13 и 14).

Образ и этимология имени Сенмурва восходят к авестийской орлоподобной птице Саэна мервгхо (буквально: «птицаорел»), а дальнейшим его развитием следует считать вещую птицу Симург в «Шахнаме» и многих персидских легендах[289]289
  Там же. С. 500–501.


[Закрыть], имя которой фонетически является, конечно, более близким к славянскому Симарглу. Но дело в том, что в образе Симурга синкретизировались отголоски различных мифов и сказаний народов Азии, которые, как и миф о Саэне мервгхо, восходят, на наш взгляд, к древнейшему индоевропейскому мифу об орле, принесшем на землю растение бессмертия (или в другом варианте – живую воду), который нашел отражение и в гимнах «Ригведы», прославляющих орла, похитившего с «высшего неба» сому, из которого приготовляется напиток амрита, дающий силу жизни и бессмертие богам[290]290
  Ригведа. С. 390–391.


[Закрыть] (сразу же напрашивается сравнение с русскими народными сказками о живой воде).

Славянорусский Симаргл, частично совпадая и с Сенмурвом, и с Саэной мервгхо, и с Симургом, не идентифицируется точно ни с одним из них. Скорее всего, этот образ возник под влиянием мифологии арьев еще в древнейшие времена, в общеиндоевропейскую эпоху. В русском орнаменте изображение Симаргла очень часто сочетается с солнечной символикой, а также со знаками поля, засеянной нивы, знаками плодородия (см. илл. 15).

Илл. 15. Симарглы

Интересно отметить, что позднее происходит антропоморфизация Симаргла и его вытеснение Переплутом. Это, например, хорошо видно на браслете из клада, найденного в Старой Рязани (см. илл. 16). Здесь крылья Симаргла, изображенного в центре, уже почти преобразованы в корни растений. Две симметрично расположенные боковые фигуры в виде фантастических существ с мужскими головами – уже наполовину Переплуты, наполовину Симарглы. Их туловища плавно переходят в корни растений, сохраняя при этом фаллос – символ плодородия. На высоких во́ротах у них четко видны знаки засеянного поля.

Б.А. Рыбаков отмечает, что «все то, что дает нам прикладное искусство о Переплуте, связано с дождем, с напоением почвы влагой, с проникновением этой влаги в корни растения в виде капель или струй соков земли»; он сближает имя Переплута с латинской формой Перплуит – «perpluit» («дождь проникает внутрь») и считает, что она вполне подходит к обозначению божества корней, напоенных дождем[291]291
  Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. С. 739.


[Закрыть]. Но еще в прошлом веке М.Е. Соколов убедительно доказал, что Переплут – это бог растительной силы («яри») Ярило[292]292
  Соколов М.Е. Старорусские солнечные боги и богини. Симбирск, С. 38.


[Закрыть]. Такого же мнения придерживался и Г. Дьяченко, считавший, что «Переплут – то же, что и Ярило», что это прозвище божества, «которое вообще не имело одного устойчивого имени»[293]293
  Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь. М., С. 417.


[Закрыть]. Г.А. Ильинский считал Переплута богом изобилия и богатства[294]294
  Ильинский Г.А. Одно неизвестное славянское божество // Известия АН СССР. Серия лит. и яз. Т. 21. М.: Наука, 1962. № 5–6. С. 371.


[Закрыть], что, согласно сказанному немного выше, соответствует Дажьбогу. То есть и в Симаргле-Переплуте проявляет себя все тот же Бог Солнца, проникающий в землю, наполняя ее жизненной энергией, которая переливается в корни растений.

Илл. 16. Ритуальный браслет из Старой Рязани

Такая многоликость Бога Солнца, а точнее сказать, множественность его ипостасей делает понятными строки из «Славянской хроники» Гельмольда (XII в.), служившего священником в земле вагров и поэтому имевшего возможность описать их быт, нравы и некоторые предания: «У славян имеется много разных видов идолопоклонства. Ибо не все они придерживаются одних и тех же языческих обычаев <…> Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога [выделено мною. – Ю.А.], господствующего над другими в небесах, признают, что он всемогущий…»[295]295
  Из «Славянской хроники» Гельмольда // Откуда есть пошла Русская земля. Кн. 2. С. 605–606.


[Закрыть]. Подобную же мысль по отношению к склавинам и антам уже высказывал намного раньше, в середине VI в., Прокопий Кесарийский: «Они считают, что один только бог (выделено мною. – Ю.А.), творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды»[296]296
  Прокопий Кесарийский. Война с готами / Пер. с греч. С.П. Кондратьева. М., 1950. С. 297.


[Закрыть].

Многие исследователи славянского язычества пытаются искусственно закрепить за каждым славянским божеством какие-то конкретные, определенные функции, но при этом сталкиваются с серьезными затруднениями. То оказывается, что одни и те же функции выполняют разные божества, то, напротив, одно божество представляется многофункциональным, в нем проявляются порой слишком разные качества; то одно божество как бы разделяется на два-три или, наоборот, два-три божества, сливаясь функционально, предстают в качестве одного; то один бог предстает в качестве главного среди остальных, то другой. Это даже дает повод некоторым ученым считать религию древних росов жалкой, убогой – настолько она непохожа на древнегреческую религию, облагороженную и систематизированную античной литературой. Например, Е.В. Аничков писал: «Особенно убого было язычество Руси, жалки ее боги, грубы культ и нравы»[297]297
  Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. СПб., С. XXXVI.


[Закрыть]. Но в этой кажущейся бессистемности как раз проявляется одна из особенностей религиозных воззрений древних росов, характерная также и для мифологии древних арьев. Эту особенность, на наш взгляд, очень хорошо подметил Ю.П. Миролюбов: «Ведическая мифология сбивает с пути европейского ученого: будучи многотысячелетней, она то возглашает одно божество как главное, то другое, и каждый раз, проходя через максимум, обращается к другому. Разгадка этого явления заключается в том, что ни одно из них не является отдельным божеством, как того хотел бы аналитический ум европейца. Каждое из них – только новое имя все того же «Единого Существа, которому мудрые дают многие имена»[298]298
  Миролюбов Ю.П. Указ. соч. Т. 1. С. 21.


[Закрыть].

Очень многие имена арийских богов находят аналогии в славянском языческом пантеоне. Так, например, в мифологии древних арьев видное место занимал бог под именем Рудры (rudra), который, с одной стороны, был «рычащим повелителем неба и молний», богом гроз, а с другой, – богом «благостным», исцелителем, связанный и в том, и в другом случае с идеей плодородия и жизни. В одном лингвистическом ряду с его именем стоят такие слова, как: санскритские «rud» – кричать, рыдать, «roda» – вопль (невольно вспоминаются крики женщины при родах), «rodasi» – супруга Рудры как олицетворение молнии, «rudhira» – кровь, красный, кровавый, а также русские «руда» в значении «кровь», «рудый», «рдяный», «род». Н.Р. Гусева считает, что в период «известного культурного единообразия» и «ритуального единства», который предшествовал отделению арьев и их уходу, у Рудры был славянский аналог по имени Род, который был сильным и гневным владыкой неба, проливал на землю семенную жидкость в виде дождя, оплодотворяя все живые существа[299]299
  Гусева Н.Р. Арьи, славяне: соседство или родство? С. 77–79.


[Закрыть]. Б.А. Рыбаков связывает с именем Рода того единого бога, творца молний, являющегося владыкой над всеми, о котором писал Прокопий Кесарийский; в дальнейшем ему на смену придет Перун, хотя и не повсеместно, поскольку и в XVI в. еще продолжали переписывать церковные поучения против «ставящих трапезу Роду и рожаницам»[300]300
  Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. С. 422–423.


[Закрыть].

Другой характерный пример – Индра. В Ведах это самый популярный бог, ему одному посвящено до 250 гимнов, да и в других он упоминается часто. Известно свойство Индры менять свой облик с помощью божественной силы превращений «maya». Многие гимны характеризуют Индру как непобедимого воителя:

 
В дружбе с тобой, о Индра, награждающий,
Нам, о повелитель силы, (нечего) бояться.
Мы ликуем навстречу тебе,
Победителю, непобежденному[301]301
  Ригведа. С. 14.


[Закрыть].
 

В других гимнах, воспевающих Индру как бога-громовержца, он наделяется качествами, сближающими его со славянским Перуном:

 
Индру призываем мы в великой битве,
Индру – в малой
Как союзника при избиении врагов,
(как) громовержца.
<…>
В каких порывах (вздымаются) высоко
Хвалы Индре-громовержцу <…>[302]302
  Там же. С. 11.


[Закрыть]
 

Зачастую Индра ассоциируется с Солнцем:

 
Создавая свет для бессветного,
Форму, о люди, для бесформенного,
Вместе с зорями ты родился[303]303
  Там же. С. 9.


[Закрыть].
 

Жрецы по утрам для него «запрягают пару любимых его буланных коней по обе стороны колесницы, огненно-красных, неустрашимых». Сам он наделяется эпитетами «пламенный», «ярко блистающий», «золотистый» и т. д., он освобождает реки, скованные льдом. И здесь нам не может не вспомниться Ярило. Но в то же время Индра не есть солнце, а он управляет солнцем:

 
Индра поднял солнце на небо,
Чтоб долго можно было видеть (его)[304]304
  Там же. С. 10.


[Закрыть].
 

Он разжигает солнце ярче и жарче к весне, чтобы растопить снег и лед. Далее оказывается, что Индра «породил солнце, небо, утреннюю зарю»[305]305
  Там же. С. 40.


[Закрыть]; он «поддерживатель неба, пространства»[306]306
  Там же. С. 338.


[Закрыть]; он всеобъемлющ: вмещает в себя целое море[307]307
  Там же. С. 14.


[Закрыть], «оба мира охватил своим величием со всех сторон»[308]308
  Там же. С. 42.


[Закрыть]; он «даритель богатств», у него «много даров», «не иссякают (его) милости»[309]309
  Там же. С. 15, 42, 43.


[Закрыть]. То есть в Индре просматриваются качества и Сварога, и Дажьбога. Он «один властвует от века!»[310]310
  Там же. С. 340.


[Закрыть].

Арьи верили в то, что Индра бьется с черными демонами, ненавидящими свет, побеждает их и возвращает к жизни воды, превращенные ими в камень, после чего реки снова бегут к морю. Поневоле вспоминается Индрик славянских мифов, который упоминается и в «Голубиной книге» как «индрик-зверь», «всем зверям отец»:

 
Ходит он по подземелью,
Прочищает ручьи и проточины:
Куда зверь пройдет, —
Туда ключ кипит;
Куда зверь тот поворотится, —
Все звери зверю поклонятся.
Живет он во святой горе,
Пьет и ест во святой горе;
Куды хочет, идет по подземелью,
Как солнышко по поднебесью[311]311
  Голубиная книга. Русские народные духовные стихи XI–XIX вв. / Сост.: Л.Ф. Солощенко и Ю.С. Прокошин. М., 1991. С. 41.


[Закрыть].
 

В этом образе явно видится сохранившийся с древнейших времен след Индры: он также освобождает на волю реки и ручьи, неслучайно сравнивается с солнышком и помещается в святую гору (намек на его божественность). Имя Индры слышится и в украинской поговорке, записанной Миролюбовым в 1914 г. в селе Анновка, возле Кривого Рога: «Иди в поле скоро рати, скоро Виндро прийде грати»[312]312
  Миролюбов Ю.П. Указ. соч. Т. 1. С. 500.


[Закрыть] (пора скорее идти в поле пахать, так как уже скоро взойдет, взыграет на небе Индра).

Вызывает интерес еще одна украинская поговорка: «Слухай, Коник в неби скаче – скоро сонце нас побаче!»[313]313
  Там же.


[Закрыть]. То есть топот небесного скакуна предвещает восход солнца. Смысл этой поговорки также проясняется при обращении к «Ригведе»: Сурья (surya), как уже отмечалось, – Бог Солнца, основное солярное божество; в то же время это и глаз богов, а также и рыжий конь (и колесничий на золотой колеснице одновременно), который скачет по пути, уготованному для него Адитьями, охраняющими вселенский закон.

Выше уже проводилась параллель между арийским божеством Агни и славянским Огнебогом (Огнике, Агуне). Сейчас же уместно добавить, что Агни в некоторых гимнах «Ригведы», как и Индра, тоже предстает в качестве высшего божества, отца богов:

 
Яркий, пылающий, как любовник Ушас,
Он заполнил два обращенных друг к другу
(мира), как свет неба.
(Едва) родившись, силой духа ты охватил (весь мир).
Ты стал отцом богов, хоть ты и есть (их) сын[314]314
  Ригведа. С. 86.


[Закрыть].
 

Иногда Агни фигурирует под другими именами-эпитетами:

 
Чистый Ушидж, Васу среди людей,
<…>
Пусть станет Агни хозяином богатств![315]315
  Там же. С. 76.


[Закрыть]
 

Нарашанса, и Вайшванара, и Джатаведас, и Танунапат – это все Агни. Иногда он объединяется с Индрой: «Сюда Индру-Агни я призываю», «Индру-Агни украсьте, о мужи!»[316]316
  Там же. С. 24.


[Закрыть] Но также могут объединяться и имена других богов: Индра-Ваю, Митра-Варуна и др.

Следует отметить еще одну особенность основной мифологической модели «Ригведы», которая заключается в том, что одно и то же природное явление в разных его функциях может моделироваться разными богами. Так, солнце, культ которого был в центре религии как ариев, так и славян, моделировалось Сурьей, Агни, Савитаром, Пушаном, Митрой, Ушас, Вивасватом, конем Эташей (у славян, как было показано выше, – Огнебогом, Сваргой, Дажьбогом, Купалой, Колядой, Хорсом и др.); гроза – Индрой, Марутами, Параджаньей, Рудрой. В результате функции многих ведийских богов пересекаются, что мы наблюдаем и у славяно-русов. В «Ригведе» мы также сталкиваемся с переходом функции главного бога от одного к другому: то это Индра, то Варуна, то Агни, то Тваштар, то Вишвакарман. И подобное же мы встречаем в славянском язычестве: Род – Сварог – Перун – Дажьбог – Стрибог – Святовит и т. д. Но связано это, скорее всего, с тем, что Всевышнему «мудрые дают многие имена», и при более внимательном рассмотрении оказывается, что Дажьбог – это тот же Перун и Сварог, Перун – тот же Род и т. д.