Текст книги "Мат"

– Именно! – подхватил Кларк, словно даже обрадовавшись скользнувшим по лицам улыбкам. – Удовольствие я, кстати, гарантирую. По крайней мере, некоторым из вас.

Майкл улыбнулся. Гарантия звучала несколько двусмысленно.

– Можно вопрос? – вежливо спросил херувимчик, перед которым теперь оказалась надпись «Алан».

– Разумеется.

– Как вы получаете остальные десять процентов ваших клиентов?

Кларк с интересом взглянул на него.

– Оставшиеся десять процентов новыми клиентами, собственно говоря, назвать нельзя. Это те, кто в свое время посетил наш курс.

– Они посылают вам своих людей, став главами компаний? – уточнил Алан.

– Абсолютно верно, – с тонкой улыбкой подтвердил Кларк. – Очень хорошо подмечено.

– А как же совсем новые клиенты? Вы же себя как-то рекламируете?

– Уже много лет наши единственные рекламные агенты – это люди, прошедшие курс. Мы давно не прибегаем к обычным рекламным средствам.

– В таком случае, сколько времени ваш курс существует? – озадаченно спросила блондинка.

Кларк развел руки.

– Долго. Очень долго. Значительно дольше, чем можно предположить. Мы учим вечным истинам. А теперь пришло время поговорить о той самой правде. О табу.

Росс с видом заговорщика качнулся к Стелле и тихо сказал:

– Любопытно, что он нам сейчас поведает.

– Поведаете это, собственно, вы, – проявив незаурядный слух, отозвался Кларк. – Я буду только обобщать. Помните два вопроса, о которых вам предлагалось подумать на досуге? Теперь самое время поговорить об ответах. Будьте добры, возьмите, пожалуйста, самый верхний лист из вашей папки, впишите туда соответствующие ответы и сложите. Просто пополам или как вам будет угодно. Эд соберет ваши записки, а затем мы их огласим. Это и будет та самая правда. При условии, что вы будете искренни. Подписываться не надо – ответы могут быть анонимными. Пожалуй, даже лучше, если они будут анонимными.

Под идущий со всех сторон шелест Майкл открыл папку. Да, те же самые вопросы. И зачем-то в двух экземплярах. Почему получил… Чего хочу… Игры. Сплошные игры. Ладно, поиграем. Он оглядел зал. Лишь на некоторых лицах было написано любопытство. Усач явно скучал. Скептическое выражение на лице Пола лишь усилилось. Вот кому это все явно не нравится. Блондинка демонстрирует вежливый интерес. Так, значит, как я оказался на своем месте? Скажем, вот так. Чего хочу? Послание анонимное, так что можно написать и честно. Анонимность вообще стимулирует откровенность. Так же как и самый гнусный обман… Но мы будем честными. Не будут же они проводить графологическую экспертизу. А даже если бы и проводили, что в этом такого? Записали, завернули… А вот и Эд тут как тут. Извольте получить.

Майкл отдал сложенный лист Эду и вновь огляделся по сторонам. Прямо как в начальной школе. Только здесь – все отличники, поэтому закончили почти одновременно и теперь переглядываются. Впрочем, один человек еще что-то пишет. Любопытное лицо. Аристократическое и некрасивое одновременно. Имени полностью не видно, он его частично закрыл. Начинается как «Ке…». Вот теперь и Ке закончил. И оказался Кевином.

– Ну что ж, – сказал Кларк, расправляя листки, – давайте поговорим о вечном. Я буду только читать ваши ответы. А выводы вы делайте сами. Итак, вопрос первый. «Почему я получил ту должность, в которой сейчас нахожусь?» А вот и ответы. «Потому что я – наиболее подходящий для этой должности человек».

По комнате прокатился смешок. Кларк, даже не улыбнувшись, взял следующий лист. «Потому что мой бывший начальник ушел наверх». Следующая записка. «Потому что я умен». Зал хохотнул теперь уже громче. Кларк задумчиво почесал подбородок, как будто желая что-то сказать, но промолчал. Следующий ответ показался чем-то знакомым: «Потому что мой босс ушел на пенсию». Шелест бумаги. «Потому что выше я пока подняться не смог». Кларк задумчиво оглядел зал и вернулся к чтению. «Потому что на этой должности я полезен своей компании». Майклу показалось, что некрасивый аристократ еле заметно улыбнулся. «Потому что без меня это был бы не проект, а полное дерьмо». Кларку пришлось выждать минуту для того, чтобы хохот утих.

– Честное слово… – маша рукой, говорил Росс, – …честное слово, я это не писал, но полностью готов подписаться.

Стелла взглянула на Роберта. Он отрицательно качнул головой.

– «Потому что мое начальство меня ценит». – Кларк уважительно покивал. – «Потому что должен же кто-нибудь руководить этим отделом. Почему бы не я?»

– Собственно говоря, – Кларк все-таки нарушил свой обет молчания, – это не ответ. Это вопрос. Впрочем, ладно. «Потому что мне нравится эта работа, и я делаю ее хорошо». «Потому что когда надо было выбрать одного человека из пятерых, выбрали меня». Все.

Кларк замолчал.

– Так, – сказал он после недолгой паузы. – Примерно то, что ожидалось. Теперь вопрос номер два. Чтобы было интереснее, сделаем так… Впрочем, вы все равно пока не следите…

Он рассыпал листки по столу, перемешал их и опять собрал в стопку.

– Вопрос номер два, как вы помните, звучал так: «Чего я хочу больше всего, когда думаю о дальнейшей карьере?» Посмотрим, посмотрим… «Успеха»… «Успешного продвижения»… «Быстрого повышения»… «Хочу продолжать приносить пользу своей компании»…

Пол громко фыркнул. Кларк коротко глянул в его сторону и продолжил: «Хочу когда-нибудь возглавить компанию». – Переглядывание в зале. – «Хочу расти и дальше»… «При количестве окружающих меня идиотов, моя будущая карьера весьма сомнительна». Теперь уже фыркнуло ползала.

– Опять же, – вздохнул Кларк, – это не ответ на поставленный вопрос. «Хочу хорошо и быстро продвигаться»… «Хочу руководить большей группой в этой области»… «Хочу со временем заменить своего начальника»… «Хочу стать вице-президентом».

Он хлопнул стопкой листов о ладонь.

– Интересно, – негромко сказала Стелла. – Не президентом, а именно вице-президентом.

– А что тут такого, – пожал плечами Роберт. – Человек знает свой потолок.

– Какие будут комментарии? – обратился к залу Кларк, перебирая листки.

– У кого-то на работе засилье идиотов, – сверкнул белозубой улыбкой сосед блондинки.

– Верное наблюдение, Крис, – подтвердил Кларк, скользнув глазами по надписи на табличке. – Еще какие-нибудь замечания?

– Очевидные ответы, – сухо сказал грузный усатый мужчина, сидящий за крайним левым столом.

– Вот как? – удивился Кларк. – И почему же они очевидные? Кстати, не могли бы вы немного развернуть свою табличку. Вот так, спасибо… Брендон. Так чем же эти ответы для вас очевидны?

– А что вы еще ожидали в них найти? – вопросом на вопрос ответил Брендон. – Каков вопрос, таков и ответ.

– Правду, например, – очень серьезно отозвался Кларк. – Но я ее не очень-то ожидал. Это ведь не первый мой курс.

– И что именно в этих ответах лживо? Кларк покачал головой.

– Я бы не сказал, что они лживы. Просто все они, за исключением разве что одного, поверхностны. Хотя некоторые из них весьма остроумны.

– Простите, не понимаю. Я лично написал все очень честно, серьезно и никак не поверхностно.

– Честно и серьезно – разумеется. Никак не поверхностно – позвольте с этим не согласиться.

Брендон огладил усы.

– Позволяю. Но только если вы объясните, что имеется в виду.

– С удовольствием. Это именно то, для чего мы здесь собрались. Возьмем, к примеру, ответы на первый вопрос. Что мы имеем? Я занимаю свое нынешнее место, потому что мое начальство ушло, потому что мое начальство ушли, потому что мое начальство меня ценит, потому что мое начальство меня любит… Разве это не поверхностно?

– Но мы же не дети, – басовито сказал атлетически сложенный сосед блондинки. – Именно так все и происходит. Мы ведь все это понимаем.

– Вы правы, Алекс, – подтвердил Кларк. – Без любви начальства и свободного места далеко не уедешь. Но разве это и есть основная причина того, почему вы оказались на своем месте? А почему бы не оглянуться назад? На год. На два. На десять. Из-за чего вы вообще оказались под начальственной рукой, когда начальство искало подходящего руководителя? Откуда это начальство взяло, что вы хотите занять эту должность? Почему, в конце концов, вам эта работа нравится? Почему вы не инженер, не ученый, не рабочий, не журналист, короче говоря, не отдельный работник, а менеджер? Заметьте, стремительно поднимающийся вверх менеджер. Менеджер, начинавший совсем не как начальник. Менеджер, обгоняющий своих коллег. Менеджер, проделавший очень впечатляющий путь за последние пять лет. Так что же гонит вас наверх? Подумайте. Подумайте.

Он обвел взглядом лица и требовательно повторил:

– Подумайте.

Над залом повисло молчание.

– Давайте сделаем так, – произнес минуту спустя Кларк. – Вы сейчас еще немного поразмыслите над этими вопросами. А затем возьмете вторую копию – вы же знаете, в каждой папке она есть – и еще раз запишите ответы. Только в этот раз попытайтесь отразить самую суть. И постарайтесь ограничиться всего несколькими словами. А на второй вопрос лучше ответить вообще одним словом. Выделите самое главное. Самое основное. То, что прельщает вас в работе руководителя. То, что ведет вас наверх. То, чего вы действительно хотите добиться. То, для чего вы стремитесь выше и выше. Подумайте, чем вы отличаетесь от президента вашей компании. И в чем вы похожи на этого человека. И запишите. А самое главное – будьте откровенны!

Майкл задумчиво повертел в руках ручку. Становилось интереснее. Чуть-чуть интереснее. Понятно, к чему они ведут, но не ясно, во что именно это выльется. Одно слово… Одно слово…

Эд, молча улыбаясь, собрал бумаги. Кларк принял у него стопку, медленно перетасовал ее, словно гигантскую колоду и, усиливая сходство с карточной игрой, переложил один лист из середины вниз. Затем снова оглядел зал.

– Приступим. На этот раз я буду зачитывать оба ответа. Вопрос первый: «Почему я получил»… Ну, вы знаете. Вопрос второй: «Чего я хочу больше всего, когда думаю о дальнейшей карьере?» А теперь ответы. Итак, почему. «Потому что хочу руководить». Чего хочу. «Расширить сферу влияния»… Чувствуете разницу? Идем дальше. Почему. «Потому что преуспеть можно только на верху». Чего хочу. «Попасть на самый верх»… Почему. «Потому что на этом месте я полезен»… – Стелла тонко улыбнулась. – Чего хочу. «Продолжать расти, принося пользу компании»… Почему. «Потому что хочу быть главным». Чего хочу. «Контроля»… Отлично, спасибо тому, кто все-таки нашел одно слово. Почему на этом месте. «Потому что я всегда хотела быть лидером». Чего хочу. «Быть им и дальше»… – Джоан и Стелла переглянулись. – Почему. «Потому что я умен»… Кларк поднял голову под звук нескольких коротких смешков и тут же продолжил:

– Чего хочу. «В нужное время оказаться в нужном месте»… Хорошо сказано. Почему. «Потому что начальству платят больше». Чего хочу. «Чтобы меня часто повышали, чего же еще?» Так и написано: «Чего же еще?» Кто-то никак не может обойтись без вопросов. Почему на месте. «Потому что мне нравится контролировать ход событий». Чего хочу, когда думаю о карьере. «Хочу иметь эту самую карьеру»… Почему. «Потому что я – хороший организатор». Чего хочу. «Продвигаться, не становясь карьеристом»…

Четкие слова мерно падали в зал.

– Почему. «Потому что люблю свое дело и не хочу, чтобы всякие болваны говорили мне, как его делать». Чего хочу. «Чтоб меня как можно реже посылали на все эти курсы»… – Снова прошелестел смех. – Почему. «Не терплю бессилия». Чего хочу. «Власти».

Кларк обвел взглядом неожиданно притихший зал.

– Вот, – сказал он, подняв перед собой последний лист. – Вот почему вы все тут. И вот об этом наш курс.

– Так все-таки у кого так много идиотов? – весело спросил Крис, разделывая курицу. – А то тему мы как-то быстро замяли.

– Ладно тебе, – добродушно сказал Алекс. – Не хочет человек говорить…

– А может, ты сам и написал? – Стелла посмотрела на Криса.

Они уже все были на «ты». Поначалу над столом раздавалось вежливое выканье, но к концу обеда оно как-то незаметно испарилось. Вместо него пришла легкость, ирония и даже дружеское подтрунивание. Сознание собственной значительности уравнивало всех. Только к Брендону продолжали обращаться на «вы» – он казался старше остальных, и его немного суровое лицо не способствовало фамильярности.

– Нет, не я, – вздохнул Крис. – Хотя у меня их, конечно, тоже хватает.

– А у кого их нет? Без них никак, – улыбаясь своей милой улыбкой, сказал Росс.

Крис поднял палец.

– Вопрос, у кого их больше, чем требуется для здоровой организации?

– Для здоровой организации их требуется круглый ноль.

– Не скажи… А кто будет тогда создавать внутренние трудности? Люди расслабляться начнут.

– Да зачем внутренние? Внешних, что ли, не хватает?

– Вот у кого-то же не хватило. Зачем они их иначе всех нанимали?

– Хорошо, хорошо, – раздался голос Пола. – Это я написал. Довольны? Серьезная тут анонимность, ничего не скажешь.

Ах, вот как? – на щеках Джоан появились очаровательные ямочки. – Теперь нам только осталось узнать название твоей компании. Представляете себе реакцию биржи? «Согласно заявлению высокопоставленного внутреннего источника, подавляющее число работников компании такой-то являются клиническими идиотами»…

– Они не клинические, – вздохнул Пол. – В этом вся проблема.

– Ну что вы напали на человека, – миролюбиво сказал Брендон. – Всякое бывает. Дайте ему хоть неделю отдохнуть.

– Вы, наверное, плохо слушали, – возразила Джоан. – Мы сюда приехали не отдыхать, а работать. Мы же из тех, кто никогда не отдыхает. Мы – материал, так он сказал?

Брендон неторопливо потянулся к блюду с фруктами.

– Работа работе рознь. И кстати, почему меня единственного все называют на «вы»? Что я вам, дед?

Алан краем уха слушал этот разговор. Обычно он четко придерживался золотого правила: в ходе любой беседы с любым человеком, который может когда-нибудь пригодиться, надо производить хорошее впечатление. «Правило очарования», как он называл этот нехитрый постулат для себя. Были еще и другие правила. Правило молчуна: не говорить слишком много. Правило болтуна: не говорить слишком мало. Правило глупого обещания: не обещать то, что заведомо невозможно исполнить. Правило надежности: пообещать – значит сделать. Правило отрытого глаза: не упускать ни единой возможности. И много других – всего тридцать шесть. Все это он придумал еще в школе, кое-что вместе с Тимом и Ларри, кое-что сам. И хотя с тех пор прошел не один год, правила эти всегда были при нем, словно надежный испытанный боевой арсенал. Он подсмеивался над собой, не раз уже думал, что формулировки звучат по-детски, но продолжал использовать их каждый день. И считал, что своим успехом не в последнюю очередь обязан этому внутреннему своду законов и неукоснительному его соблюдению.

Но сейчас правило очарования терпело поражение в борьбе с совершенно неуправляемыми мыслями. Слишком уж сокрушительную информацию вывалил на него этот благообразный человек сегодняшним утром. Это было восхитительно, это былo как сладкий томящий сон, как внезапно сбывшаяся ослепительная мечта. Это было лучше всего того, что он воображал, направляясь сюда. Слова, произнесенные Кларком во время утреннего занятия, расцветали в воображении, словно тропические деревья, блистая невиданными цветами. Алан, конечно, знал, что когда-нибудь к нему придет успех. Настоящий, серьезный успех. Но никак, никак не ожидал он, что успех этот придет так скоро и будет настолько опьяняющим.

«Вы – тот материал, из которого растут властелины корпораций. Вы – те, кто через некоторое время сменят нынешних воротил делового мира. Вы – те, кто в какой-то момент будут определять, куда идет глобальная экономика. Не выпускники престижных колледжей, не наследники аристократических семей, не ваши нынешние начальники, а именно вы – те, кто одержим стремлением к власти, – рано или поздно будете управлять работой многих тысяч людей. Это то, что отличает вас от тысяч других, то, что не дает вам стоять на месте, то, что влечет вас вперед. Вы можете любить или не любить свое дело, можете быть отличными или посредственными специалистами, можете осознавать или не осознавать, почему вам хочется наверх. Но в вас есть именно то, что рано или поздно поднимет вас туда, куда доходят лишь немногие…»

Алан задумчиво очистил банан. Все-таки они знают, на какие кнопки нажимать, чтобы пробудить интерес даже у самых больших циников. Все эти люди вокруг могут сколько угодно посмеиваться и демонстрировать, что на них это не подействовало, но на самом-то деле их ведь тоже зацепило. Еще как зацепило. Джоан вон сейчас веселится, а ведь в конференц-зале сидела, как завороженная, и все слушала, слушала… Правило маски: не демонстрируй свои мысли без необходимости.

«Каждый из вас был отобран по прямому указанию главы компании. Вы уже, наверное, догадались, почему они принимают такое непосредственное участие в этом процессе. Это просто. Они знают, что вы – их смена. Они знают, что вы – те, кто через десять лет будет принимать решения, которые повлияют на всю компанию. Они знают, что руководить международным конгломератом невозможно, не имея правильных людей на ключевых должностях. И они знают, что эти люди – вы. На вас делают ставки. Большие, капитальные ставки».

Вокруг шутили, смеялись, жестикулировали, просили передать яблоко. Вокруг было весело. Но каждый наверняка думал о том же. Не могли же они не думать об этом. Такие слова невозможно проигнорировать.

«Но сейчас вы еще не готовы. Сейчас вы находитесь в самом начале пути. Сегодня вы не более чем талантливые дети, из которых может получиться что-то действительно стоящее. А может и не получиться. Ни одному из вас сейчас еще нельзя доверить ответственность, о которой идет речь. А все потому, что сейчас вы – менеджеры. (Здесь Кларк сделал паузу. Похоже, он прекрасно знал, когда нужно делать паузы и как долго они должны длиться.) Отличные, превосходные, умелые – но всего лишь менеджеры. Наемные работники, которым платят за то, что они направляют работу других наемных работников в соответствии с заданным курсом. И не более того. А для того чтобы стать одним из них… преуспевающим одним из них этого недостаточно. Для этого надо быть лидером. Человеком, за которым идут. Причем неважно куда. И послали вас сюда для того, чтобы мы помогли вам стать лидерами. Потому что, не став лидером, ни один из вас не сможет взлететь действительно высоко. В этом и состоит наша специализация – превращать менеджеров в лидеров. Это то, что мы умеем, то, мы что знаем, и то, что делаем уже много лет».

Майкл искоса взглянул на Алана. Да, призадумался херувимчик. Выпадает из беседы. Ему все эти речи о власти и избранности, видимо, как мед. Впрочем, речи действительно производят определенное впечатление. Над ними, очевидно, трудились не один год. И, наверное, не один человек. Над всем этим трудился не один человек. Не один умный человек, причем. И над речами, и над вопросами, и над рекламной стратегией, и над установлением связей с главами корпораций. Сверхсекретный курс, о котором знают только сильные мира всего… Добро пожаловать во внутренний круг избранных. Вот неподалеку сидит ваш президент, вот тот самый человек, о котором вчера трезвонили все газеты, а вон там прогуливается… да, да, вы не ошиблись, именно министр финансов.

Попахивает дешевой теорией мирового заговора. Особенно если предположить, что домик этот – не единственный, а скорее всего, так и есть. И над домиком тоже, кстати, поработали неплохо. Виден почерк профессионала. Обстановка как раз подходящая и природа вокруг – прямо мечта пейзажиста. Один вид из этого во всю стену окна чего стоит. Кушайте, дорогие, и ощущайте себя будущими хозяевами мира. Властелинами корпораций. Что, еще не властелины? Так их из вас сейчас сделаем. Что-то тут не так. Перегибают они палку. Самую малость, но перегибают. Причем намеренно. Пытаются ослепить, заворожить… А вот зачем – это вопрос. Ладно, завтра увидим, в чем состоит практическая часть. Сеансы массового гипноза? Или это будет включено в послеобеденную теорию?

Однако сеансов массового гипноза после обеда не последовало.

– Давайте поговорим об интересах, – предложил Кларк, снова утверждаясь на краю стола. – Об интересах личных и общественных, а также о том, как они совмещаются.

– А также о королях и капусте, – вполголоса добавил Пол.

– Можно и о них, – согласился Кларк. – Разговор о королях непременно сведется к тому же вопросу. А вопрос состоит вот в чем: где проходит граница между тем, что вы делаете для себя, и тем, что вы делаете для вашей компании? У кого-нибудь есть готовый ответ?

Готовый ответ нашелся у Кевина.

– По-моему, тут все ясно, – бойко сказал он. Кларк одобрительно кивнул.

– Для компании мы делаем все, что относится к бизнесу. Все остальное – для себя самих.

– Не могли бы вы уточнить?

– Уточнить… – Кевин задумался. – Скажем, мне надо достигнуть определенных результатов к такому-то числу. Все, что я делаю для того, чтобы это произошло, я делаю для компании. Мне ведь, между нами говоря, не так уж важно, будут ли достигнуты эти результаты в срок, да и будут ли они достигнуты вообще. А вот если я хочу, чтобы в моем кабинете стояло удобное кресло, и прошу секретаршу об этом позаботиться – это уже только для меня. Компании это безразлично.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Кларк. – Весьма интересная точка зрения. Кто-нибудь еще?

– Это все, разумеется, не так просто, – смотря на него своим открытым взглядом, сказал Крис. – Вот подумай сам, – он повернулся к Кевину. – Разве тебе так уж наплевать на твои проекты? Так, конечно, думают те, кем мы руководим, да и то не все. А для нас это уже вовсе не такое черно-белое. Правда ведь? – он блеснул уже привычной белозубой улыбкой.

Кевин повел плечом.

– Не уверен. Объясни.

– Пожалуйста. Ты ведь почему должен что-то закончить в срок? Потому что тебе так сказали. А почему тебе так сказали? Потому что компании это выгодно. Это же основы… А раз ей это выгодно, значит, она сделает больше денег. Верно?

Кевин кивнул.

– А раз у компании больше денег, больше достанется и тебе. Особенно если у тебя есть акции. Так что не все так прямолинейно. Нет четкой линии. Я думаю, – Крис поджал губы, – тут примерно пятьдесят на пятьдесят выходит.

– Хороший подход, – сказал Кларк, видя, что Кевин молчит. – Проценты… Хороший подход. Будут еще какие-то мнения? Нет? Тогда давайте поработаем в парах.

Пол громко вздохнул.

– Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить ситуацию, когда кто-то из ваших коллег делал что-то якобы для блага компании, а на самом деле заботился только о себе. О, сколько улыбок. Похоже, каждому из вас есть что вспомнить. Вот и замечательно. Вспомните все детали этого инцидента. Затем опишите его вашему соседу справа. А сосед в свою очередь пусть расскажет вам о каком-нибудь случае, когда он сделал что-то на благо компании и без малейшей выгоды для себя. Если, прослушав рассказ, вы будете не согласны с той оценкой ситуации, которую предлагает рассказчик, выскажите, пожалуйста, свое мнение. На все упражнение у нас есть пятнадцать минут. Пол, вы, кажется, остались без пары? Ничего, не расстраивайтесь, я составлю вам компанию.

– Хочешь быть первым? – спросила Джоан.

– Давай, – согласился Алекс.

А может, он вовсе и не глуп, подумала она, глядя на него. Вблизи лицо у него достаточно умное. Хотя до Криса ему далеко. Вот уж кто не нуждается в наставлениях для того, чтобы стать полноценным лидером. У него это лидерство в крови, на лице написано. Жаль, что работать надо с соседом справа, а не с соседом слева. И все же это значительно лучше, чем если бы слева оказался этот Кевин. Тот еще зануда…

Роберт вошел в бар и остановился в дверях, привыкая к приглушенному свету. Бар производил приятное впечатление. Все в лучших традициях: тонущее в полумраке уютное помещение, темные стены, сверкающие шеренги бутылок за стойкой, островки света над столиками, удобные плетеные стулья. И все настоящее, отнюдь не подделка под дерево и старину. Компания в полном составе уже сидела за несколькими сдвинутыми столами. Судя по долетающим звукам, атмосфера там установилась самая что ни есть раскрепощенная.

– Алекс! – взлетал полный притворного возмущения голос Джоан. – Как можно рассказывать такие анекдоты при дамах?!

– После того, что пять минут назад выдала Стелла, нам можно рассказывать и не такое, – без тени смущения ответствовал ей молодцеватый бас Алекса.

– Верно, верно, – поддерживал Алан, – я до сих пор краснею.

Роберт улыбнулся и пошел к стойке.

– Кто бы говорил, – сказал ему вдогонку саркастический голос Стеллы.

– Что сделать? – бармен сочетал в себе профессиональную уверенность с небарменовской обходительностью. – Сегодня много заказывают мартини. Напиток вечера.

– Черный русский. Льда совсем немного…

Бармен уважительно кивнул и потянулся к высокой прозрачной бутылке.

– Много у вас сейчас людей? – спросил Роберт, глядя на хрустальную струю водки.

– Четырнадцать, – отозвался бармен.

– Мало едут? На вид можно больше вместить.

– Вместить-то можно. Только для вас снимают нас на корню.

Он наклонил над бокалом шоколадную бутылку ликера.

– Часто так? – поинтересовался Роберт.

– Это-то? Пока третий раз. Как по мне, могли бы и чаще.

– Что, работать легко?

– Легче некуда – мы-то тут только в первый день. А потом всю неделю гуляешь, а деньги идут. Только повару с официантами наезжать приходится. И то говорят, в прошлый раз два дня ездили, а потом – от ворот поворот.

Бармен явно стремился поделиться информацией.

– Интересно… Так полностью оплачивают?

– До последней копейки. Бумажку только какую-то подмахнуть заставляют.

– Ну, счастливо погулять.

– За этим не станется. Бывай.

Роберт принял прохладный бокал, еще раз оглядел бар и после короткого размышления направился в дальний угол – туда, где под мягким светом лампы располагался Кларк в компании Эда. Эд держал в руке раскрытую папку с бумагами и, подавшись вперед, что-то говорил Кларку. Тот слушал его, поглядывая на шумевшую компанию, и время от времени негромко отвечал.

– Вы позволите?

– Присоединяйтесь, – Кларк радушно указал на свободный стул.

Эд кивнул и, улыбаясь Роберту, мягким движением закрыл папку.

– Скучно, – сказал Роберт, опускаясь на стул.

– Скучно? – с вопросительной интонацией повторил Кларк.

– Ярко, но скучно. И шумно. Отдает Шекспиром.

Эд удивленно взглянул на Кларка.

– Предполагаю, что наш гость имеет в виду «Много шума из ничего», – пояснил тот.

– Именно, – Роберт медленно отпил из бокала. – Ничего, что я так, с претензиями?

– Что вы, – улыбнулся Кларк. – Это называется «конструктивная критика со стороны клиента».

– Тогда слушайте клиента. Клиент разочарован. Что вы нам дали за этот день? Подборку информации, которую можно почерпнуть из двух-трех книг по психологии. Кое-что из теории менеджмента. Рассказали несколько занимательных исторических анекдотов. Это было, кстати, самой ценной информацией, особенно история о Моргане. Но, кроме этого, ничего стоящего я не услышал. Все оставшееся время вы только и делали, что пели нам дифирамбы и с непонятной целью пытались эпатировать якобы откровенными высказываниями.

– Почему якобы? – поинтересовался Кларк.

– Потому что ничего эпатирующего в этом не было. Что вы, собственно говоря, мне сообщили? Что я предпочитаю контролировать события и хочу преуспеть? Как вы понимаете, я это знал и сам. Что мое начальство меня ценит и делает на меня ставку? Приятно слышать, но до откровения не дотягивает. Что я всегда работаю на себя, а не на компанию? Тоже не новость, хотя вам зачем-то понадобилось заставлять нас открыто это признать. Или что чем выше начальство, тем больше оно дерется за власть? Так даже с этим открытием вы опоздали лет на семь-восемь. Я ведь не первый день в начальниках – как дела делаются, вполне понимаю. Так в чем же соль? Или вся ценность должна была состоять в том, что такое обычно не говорят на подобных курсах?

– Почему бы и нет? – спокойно спросил Кларк.

– Хотя бы потому, что есть много вещей, о которых не говорят и о которых все, тем не менее, знают. И оттого, что они произнесены вслух, ничего не меняется. Это хорошо для телевизионных шоу, но при чем здесь менеджмент?

– Некоторые вещи не обсуждают в телевизионных шоу. И могу поспорить, что большинству из вас никто никогда ничего подобного не говорил.

– Правильно, – согласился Роберт. – Ну и что с того? Давайте я вам скажу, что вы хотели бы переспать с ней, – он небрежным кивком указал на хохочущую Джоан. – Это ведь правда. И никто никогда не говорил ее вам в лицо. Чем же она вам помогла?

Кларк улыбнулся, глядя в сторону Джоан.

– Предположим, вы правы. Хотя у меня может и не быть подобного желания. У вас недостаточно информации.

– Хорошо, вы, может, и не хотите, но Эд точно хочет. Я же видел… Правда, Эд?

Эд неопределенно крякнул, растягивая губы в смущенную улыбку. Ему было явно не по себе.

– Видите? – Роберт сделал еще глоток. – Правда в глаза. А толку-то?

– Ваш пример любопытен, но неубедителен. С таким же успехом можно говорить о некоторых физиологических потребностях.

– Или о жажде власти.

– Или о жажде власти. Но что именно вы ожидали? Откровения? Это ведь деловой курс, а не семинар по новейшему спиритуализму.

Простите, – возразил Роберт, – если бы это был не более чем деловой курс, я бы ничего особенного и не ожидал. Более того, я бы счел сегодняшние занятия весьма интересными. Но вы-то претендуете на большее. И пока что этого большего я не вижу. При этом теория сегодня закончилась.

– Вы, похоже, любите Шекспира? – неожиданно спросил Кларк.

– Не особо. Скорее знаю.

– Но представление о драме вы имеете?

– Некоторое.

– Так вот, для того чтобы сыграть хорошую драму, всегда надо подготовить сцену.

Кларк умолк, доброжелательно глядя на Роберта.

– Значит вы – постановщик?

– В некотором роде. Но только в очень некотором.

– И завтра начнется драма?

– Завтра начнется практическая часть.

– Хорошо, – Роберт поднялся, – было приятно с вами побеседовать. Вы, конечно, понимаете, что опять делаете то же самое?

Кларк вопросительно поднял брови.

– А именно?

– Претендуете на большее.

– Это часть моей работы, – ответил Кларк, вежливо улыбаясь.

– А он ей и говорит: «Только для вас». И с этой фразой падает, – закончил Крис под взрыв смеха.

Что только ни говорят под мухой, – сказал Брендон, когда хохот утих. – Особенно если пьют раз в пять лет. Я когда работал во Франции, у нас был один парень, спиртного в рот не брал вообще. А потом вечеринка как-то раз была, и дамочка одна вокруг него увивалась; в общем, понесло его, да так, что затормозить вовремя не успел. Так вот, такого я ни до, ни после – вообще никогда не слышал. Сначала он принялся утверждать, что лицо это – не его. Пощупать предлагал. Мы стали смеяться – он сердится. А когда спрашивать стали, о чем это он, вообще выдал, что лицо ему лет десять назад переделали, а потом в каком-то закрытом институте он три года занимался… угадайте чем? Бессмертного человека выводил. И главное, нес он это все так серьезно-серьезно. А утром ничего не помнил. Вообще ничего.