Текст книги "Новые кроманьонцы. Книга 4. Воспоминания о будущем"

Глава IV

Снова с Женей

Наступило 24-е марта – день приезда Раковских. К 17.00 Сергей поехал на вокзал встречать гостей. Юля, Саша и Евгений Робертович остались дома. Юля накрывала на стол, Евгений Робертович помогал ей, а Саша играл с Викой. Она значительно подросла, хорошо узнавала родителей и очень полюбила Сашу. Когда он брал её на руки, она улыбалась во все четыре зуба. Саша целовал её, щекотал кончиком носа лицо, разговаривал с ней, легонько подбрасывал, и Вика смеялась во весь свой прелестный ротик.

В половине шестого в дверях показались Георгий Евгеньевич, Рита, Валера и Женя.

– О, Сань, привет, – пробасил Валера.

Он ещё больше вырос, был одет в чёрный кожаный костюм, весь блестящий, стройный, на голове чёрный ёжик в виде петушиного гребня, подкрашенный зелёной краской, в ухе толстая серьга, на шее золотая цепь. И уже не только редкие усики, но и тёмные волоски на щеках и подбородке украшали его лицо.

– Ну, ты и панк! – произнёс Александр.

– Это я так, для прикида. Девки клюют на всё блестящее и тёмное.

Они обнялись, и тут Саша увидел Женю. На ней был такой же чёрный костюм весь в кнопках, пряжках, молниях, на голове короткая стрижка под мальчика, волосы сверху осветлены, в ушах клипсы.

– О! Да ты настоящая леди! Леди Гамильтон! – воскликнул Александр.

– Тогда ты – мой адмирал Нельсон, – смеясь, ответила Женя.

– Нельсон был одноглазый.

– Это не долго исправить, – сострил Валера.

В это время к Саше подошёл Георгий Евгеньевич, протянул руку.

– Ну, здравствуй. Как живёшь, Сашёк? Как здоровье?

– Нормально. Теперь я в клинику хожу только раз в квартал. Зверев сказал, что чаще не надо. Анализы хорошие.

– Прекрасно. А как успехи в школе?

– Тоже нормально. Я скачал из Интернета все лекции за 11-ый класс. Если что не понятно, я дома прокручу и всё ясно. Я понял, что главное это не запускать материал. Вовремя сдавать хвосты.

– Правильно, молодец. Держи марку своего отца. Он был большой умница.

– Прошу всех за стол, – сказала Юля.

Гости уже разделись и прошли в комнату. Тут их дожидался Евгений Робертович.

– Здравствуй па, – сказал Георгий Евгеньевич. – Как ты тут? По Москве не скучаешь?

Они обнялись.

– Нет. По Флориде скучал раньше, а теперь привык. Тут чистый воздух, прекрасная северная природа, друзья, рыбалка. Здесь я не чувствую себя одиноким, ненужным. Стройку посещаю. Саймонс оказался очень расторопный мужик. Всё у него крутится, все работают. Никаких особых проблем.

Дальше разговор пошёл о счетах, договорах, подрядчиках и прочих делах в которых Саша мало разбирался.

– Давайте выпьем за нашу встречу, – предложил Сергей. – Я конечно, не оригинален, но зато предлагаю от души.

Все выпили шампанского. Разговор пошёл веселее. Взрослые говорили о своих делах, а Саша поглядывал на Женю и разговаривал с Валерой.

– Как ты там, в Москве-то? Чем занимался?

– Да разное было, – уклончиво ответил Валера.

– Девушку-то свою, повариху, не бросил?

– Завязал… То ли я ей надоел, то ли кто другой у неё появился, только сказала, чтоб не ходил больше.

Георгий Евгеньевич предложил новый тост. Взрослые уже пили коньяк, а молодёжь всё ещё баловалась шампанским. У Саши слегка кружилась голова. Он глядел на Женю и вспоминал, как хорошо они дружили зимой и в голове у него зрел план. Женя тоже частенько поглядывала на Сашу, потягивая шампанское. Лицо её раскраснелось, разрумянилось, глаза заблестели, и она стала ещё привлекательнее.

После третьего тоста Александр тихонько встал, подошёл к двери и сделал Жене знак рукой. Она кивнула. Александр вышел в прихожую. Через минуту там появилась Женя.

– Чего тебе?

– Да так… Хочется побыть с тобой, понимаешь? – сказал он смущаясь. – Помнишь, как нам хорошо было вместе?

Он взял в ладони лицо Жени и нежно поцеловал. Она благодарно взглянула на него, обняла и прижалась.

– Ой, Сашка, дорогой, как я по тебе соскучилась!

Потом обхватила его голову и стала страстно целовать щёки, губы. Глаза у Саши заблестели, щёки запылали румянцем, и весь он стал прекрасен в своей юности, непосредственности и искренности.

– Ты знаешь, мне хотелось бы быть с тобой каждый день и каждую ночь, – сказал он.

– Ты делаешь мне предложение? – спросила Женя.

Александр удивлённо взглянул на неё.

– Но ты же предлагаешь мне «руку и сердце», как сказали бы в старину.

– Да? – растеряно спросил Александр. – Возможно…

– И ты никогда меня не бросишь?

Александр пожал плечами – А зачем? Мне с тобой хорошо. Я, как только увидел тебя сегодня, сразу понял, что только ты мне и нужна.

– Ладно. Пошли в комнату, а то родители заметят наше отсутствие.

Через минуту они присоединились к застолью. Валера подозрительно посмотрел на Сашу.

– Где это вы с Женькой были? – спросил он шёпотом.

– Да так, поговорили немного в прихожей.

– Смотрите, доиграетесь!

Александр промолчал и стал прислушиваться к разговору взрослых. Говорил Сергей.

– А вы знаете, что современная генетика способна воссоздать генетические коды давно умерших людей?

– И что это нам даёт? – спросила Рита.

– А то, что мы можем восстановить генетические коды Пушкина, Гёте, Лермонтова, Шекспира, Байрона и многих других гениальных поэтов, писателей, художников прошлого. Для этого достаточно иметь кусочек их кожи или волосок.

– Ну, на счёт кожи, это, наверное, уже невозможно, – заметил Евгений Робертович. – А вот волосы… это наверно реально. Они могли сохраниться в медальонах у родственников, их можно обнаружить в старых рукописях, в одежде гениев. Если всё тщательно осмотреть, то можно найти.

– И тогда вы сможете возродить Пушкина, Лермонтова, Гёте? – спросила Рита.

– Да хоть Эйнштейна! Мы можем воссоздать второго, третьего, наконец, десятого Пушкина, генетически идентичного первому.

– И вы считаете, что все они будут также гениальны, как первый?

– На счёт гениальности не знаю… Задатки гениальности у них, конечно, будут, а вот станут ли они гениями или нет, зависит от многих факторов, от жизненных обстоятельств, от воспитания. Гениальность это, прежде всего труд, каторжный, одержимый! а не только талант. Нужна именно та атмосфера, те люди, которые окружали Пушкина, Лермонтова, Гёте. Нужна та эпоха. Иначе их гениальность может не проявиться или она проявится совсем иначе, в другой сфере. Внешне все Пушкины будут точной копией их генетического предка – Александра Сергеевича, но внутренний мир у них будет иной.

– Но гениальный учёный, бизнесмен или артист – это тоже неплохо, – возразил Георгий Евгеньевич.

– Конечно. Но он может не стать гениальным на новом поприще. Тут нужно другое воспитание. Учёному нужна усидчивость, настойчивость, а главное – страстное желание исследовать. Ничто великого в мире не делается без великой страсти! Но по характеру Пушкин был холерик, а значит непоседа. У него был острый ум, но он не мог долго заниматься одним делом. Он быстро загорался, но и быстро остывал. Только стихи были его страстью, и тут он был необычайно работоспособен. Всё остальное ему быстро надоедало. У него было пылкое воображение, но оно может только помешать учёному.

– Так, может новый Пушкин тоже примется за сочинение стихов? – спросила Рита.

– Может быть…, а может и не быть. Прочитав стихи своего предшественника, он может сказать, что лучше написать уже невозможно. Ведь первый Пушкин шёл к гениальности другим путём. Тогда не было телевизоров, компьютеров и пылкое воображение, творчество скрашивало досуг. Сейчас у молодёжи почти нет досуга, нет свободного времени. Если оно появляется, то сразу заполняется фильмами, компьютерными играми, музыкой, танцами, сексом. Для творчества времени почти не остаётся. Мы в основном только потребляем культуру созданную другими. Мы усваиваем её, но слабо пополняем.

– Ну, это не правда, – возразил Георгий Евгеньевич. – Очень много людей трудятся в сфере искусства и культуры.

– Трудятся, но не создают шедевры! Они больше пропагандируют культуру, доводят её до потребителя.

– Шедевры тоже создают, но маловато, конечно. Молодёжь для этого не годится. Тут нужны зрелые мастера, которые сохранили живость восприятия, остроту чувств и загорелись творчеством! Гениев всегда не хватало. Гений – это родник, из которого бьёт фонтан творчества. Он не может не творить, его распирает от идей. Они не дают ему покоя, мучают, пока не воплотятся во что-нибудь стоящее. Гений горит творчеством и часто сгорает раньше времени, уходит из жизни. Но что делать? Такова судьба гениев.

– Так может быть и из нового Пушкина тоже забьёт фонтан творчества? Пусть он не будет сочинять стихи, зато сможет придумывать гениальные компьютерные игры! – заметил Саша.

– Это не исключено, и даже очень возможно, – ответил Сергей.

– Так почему же до сих пор не создали новых Пушкиных, Лермонтовых, Ломоносовых? Их надо создавать десятками, сотнями!

Сергей усмехнулся. – Наверное, не было заказа. Никто не хочет брать на себя ответственность. Ведь потом потребуется и соответствующее воспитание гения. Создать генетическую копию гениального человека несложно, но кто возьмёт на себя ответственность за последствия? Ведь может получиться полный провал! А вдруг гений станет бандитом?

– Да… гений бандит – это всегда серьёзно. Гений – злодей опасней злодея – дурака. Тут нельзя допустить промашки в воспитании, – заметил Евгений Робертович. – А наши преподаватели больше специалисты в теории, чем в практике. На словах они всё знают и всё умеют, а на деле полно огрехов в воспитании молодёжи.

На этом разговор закончился. Георгий посмотрел на часы.

– Ну, нам пора. Спасибо за угощение, за кампанию.

Раковские поднялись из-за стола.

– Ты, папа здесь останешься или пойдёшь с нами в гостиницу? – спросил Георгий Евгения Робертовича. – У нас четырёхкомнатный люкс. Места всем хватит.

– Пойду, пожалуй. Побуду с вами. Побеседуем. Соскучился уже.

Раковские оделись и вышли на улицу. Сергей и Саша решили их проводить. Александр шёл рядом с Женей и сжимал её ладонь в своей.

– Ты завтра придёшь? – тихо спросила она.

Александр кивнул. – В одиннадцать. На лыжах покатаемся? Снегу ещё много. Правда, днём он тает и на склонах уже появились проталины, но я хорошо знаю трассу.

Женя согласно кивнула.

– А я завтра на снегоходе погоняю, – заявил Валера. – Ребят повидаю знакомых. На реке лёд ещё крепкий.

Они расстались возле гостиницы. Воспользовавшись темнотой, Женя чмокнула Сашу в щёку. Александр возвращался в «пещеру» и душа его пела от радости. «Женька приехала! Женька! Теперь погуляем! Вот это каникулы! Вот это жизнь!

Прогулка

На следующий день в 11 утра Саша был в гостинце у Раковских. Валерка уже усвистал гонять на снегоходе. Женя надела свой костюм из чёрной кожи в обтяжку и они направились на лыжную базу. За ночь выпал свежий чистый снежок и на время вена как бы отступила. Но температура к полудню поднялась до плюс пяти, и снег стал интенсивно таять. Яркое солнце светило так, что становилось жарко в спортивной одежде.

Саша и Женя взяли лыжи и на подъёмнике добрались до вершины слаломной трассы. Александр заметил, что многие парни гоняют на лыжах в одних плавках и некоторые из них уже слегка загорели.

– Вот здорово. Это красиво! Кругом снег и вдруг стройные загорелые тела, да ещё на лыжах! С самого лета не видал загорающих, – заметил Саша.

Они постояли на вершине, любуясь панорамой ущелья, лыжниками, крутившими виражи, и Александр предложил:

– Ну что, поехали?

– Ой, я уже всё забыла! У меня ноги не едут.

– Давай, давай, смелее! Не трусь.

И он первым сиганул вниз. Женя смотрела на его удаляющуюся фигурку, и ей захотелось догнать его. Она оттолкнулась палками и поехала. Сначала робко, неуверенно, потом быстрее, быстрее. Александр не спешил спускаться, он закладывал крутые виражи, рисовал змейки, а то и кружил на лыжах как на коньках, поднимая то одну ногу, то другую. Он просто танцевал, и в душе у него звучала музыка. Наконец они встретились в средине горы, и Женя удивилась, с какой лёгкостью он выполняет сложные манёвры, как грациозно движутся его руки и ноги. Он кружил вокруг Жени как дорогая оправа вокруг брильянта, и все присутствующие любовались этой парочкой. В самом низу Александр зашёл сзади, догнал Женю, присел и подхватил. Она ойкнула от неожиданности, взмахнула руками, но Александр удержал её. Так она и съехала с горы в объятиях Саши.

Внизу он заметил Аню. «Значит и Ванечка где-то здесь», – подумал Александр. Он не подошёл к ней, не поздоровался, а стал искать глазами Фадеева. Вскоре он заметил его. Ванечка на большой скорости нёсся по склону. Вот он нырнул в ложбину, выскочил наверх, взмыл в воздух, пролетел метров десять, приземлился, заложил вираж, другой, третий. Снег веером брызнул из под его ног. Это было красиво. Всё в Ванечке говорило о силе, о мастерстве. Не было только изящества, музыки в его движениях. Они были резки и решительны.

Он подъехал к Ане и стал о чём-то разговаривать. Она кивнула. Ванечка снял спортивный костюм, майку и остался в одних плавках. Фигура у него была отменная. Он сложил одежду возле Ани и полез наверх по склону. На бугре уцепился за кресло подъёмника, ловко забрался в него и помахал Ане рукой.

– Пошли отсюда. Прогуляемся по лесу, – предложил Александр.

– А мне тут понравилось, – сказала Женя.

– Там тебе понравится ещё больше.

Они вернулись на базу, взяли беговые лыжи и направились в ущелье Белёк. Народу здесь почти не было. Вначале лыжня была ещё слегка укатана, но через пару километров свежий снег был не тронут. Местами под ногами хлюпала вода, местами образовались лужи, ручейки пересекали дорогу то тут, то там, но Александр упорно шёл вперёд. Вот и третий километр, поворот и огромный камень в стороне.

– Помнишь? – спросил Александр, указывая на камень. – Это наш камень! Пошли?

Женя кивнула.

Они зашли за камень и сняли лыжи. С левой стороны была низинка заполненная талой водой, но вокруг камня было сухо, если не считать влажного снега. На камне его не было вовсе. Он давно уже стаял. Александр приложил ладонь к освещённой солнцем поверхности.

– О! Да она тёплая! – воскликнул он. – На ней можно загорать. Давай разденемся?

– Но у меня нет пляжного костюма, – потупясь, ответила Женя.

– Ерунда. Нас же никто не видит.

И Саша стал раздеваться.

– Давай, не трусь!

Он стоял перед ней в белых облегающих трусиках, стройный, красивый, с румянцем на щеках и смотрел на неё. Женя начала раздеваться и Александр залюбовался ею. Было совсем не холодно. Лёгкий ветерок приятно пощипывал кожу, а солнце грело совсем по-весеннему.

– Иди ко мне, – сказал он, протягивая Жене руки.

Она подошла, взглянула ему в глаза нежно, доверчиво, как невеста жениху. Александр обнял её и поцеловал.

– Ложись на камень, загорай.

Женя легла на спину, юная, стройная. Саша посмотрел на неё, глотнул слюну, и опустился сверху. Тела их соединились в страстных объятиях, и всё утонуло в восторге близости. Женя обхватила его спину ногами и вскоре затрепетала как птица в сетях птицелова.

Но вот Саша замер, ноги Жени опустились, объятья раскрылись, а губы шепнули:

– Спасибо козлик.

Александр отстранился и лёг на спину. Они лежали рядом и наслаждались тёплыми лучами. Только солнце смотрело на них с высоты и им казалось, что оно тоже любуется ими. Что оно немного завидует им, завидует их молодости, их любви, их счастью.

Через несколько минут Александр встал, отошёл в сторону, зачерпнул в руку горсть снега и, озорно посмотрев на Женю, бросил в неё снежок.

– Ой, хулиган! – воскликнула Женя. – Ну, сейчас ты у меня получишь!

И она, соскочив с камня, осыпала Сашу целой пригоршней талого снега. Тот увернулся и бросил новый снежок. Завязалась перестрелка. Сашка прыгал как козлик, увёртываясь от Жениных снежков. Она носилась за ним с весёлым визгом. Через несколько минут они были мокрые и сверкали на солнце десятками капель. Наконец Женя поскользнулась и оказалась в жидкой снежной каше. Александр поднял её и стал ладонью стряхивать холодную воду с тела.

– Балда! Ты же простудишься! Вот сумасшедшая! Помнишь, как у тебя в январе горло заболело в самом начале каникул?

Он схватил свою майку и стал вытирать Женю.

– Ты намочишь свою майку, – забеспокоилась она. – Ты тоже можешь простудиться!

– Я закалённый. Каждый день купаюсь в холодной воде с Сергеем.

– Я тоже закалённая. Я тоже обливаюсь холодной водой и ем мороженное.

– И твоё горло не болит?

– Мне его вылечили. Как только мы вернулись в Москву, папа отвёл меня в поликлинику. Там мне сделали ультразвук с гидрокортизоном, и всё как рукой сняло. Теперь я здорова.

– Это хорошо. Может, тогда съездим в океанариум, поплаваем с аквалангом? Там достаточно тёплая вода, и солёная, как в море.

– Я согласна. Я уже слышала про него.

Они оделись, встали на лыжи, и пошли обратно.

Саша пригласил Женю к себе домой. Они пообедали и закрылись в Сашиной комнате смотреть фильмы. Вернее смотрела Женя, надев видео-шлем, а Саша лежал на тахте, поглядывал на неё и думал:

«Как хорошо, что у меня есть Женька. Я наверно влюбился, но это так приятно, чёрт возьми. Жалко, что она скоро уедет. Уж очень короткие эти каникулы».

Он задремал и проснулся лишь тогда, когда Женя потрясла его за плечё.

– Пошли, прогуляемся, – предложила она.

Они вышли на улицу, побродили по городу, потом зашли в кафе, посидели, выпили кофе, съели по порции мороженного, потанцевали, и Александр пошёл провожать Женю в гостиницу. Женя пригласила Сашу к себе.

– Пошли, поговорим на счёт океанариума с родителями.

Все Раковские были дома.

– А, наша молодёжь вернулись! Где были, что делали?

– На лыжах катались, – ответила Женя. – Потом у Сашки видик смотрели, потом сидели в кафе.

– А я так классно на снегоходе покатался! – заявил Валера.

– Он пришёл домой весь мокрый, хоть выжимай! – сказала Рита.

– Ну и что? Грохнулся пару раз. На реке поверх льда вода выступила.

– Свернёшь ты себе шею, негодник, или простудишься, – сказал отец.

– Не боись, па, всё будет о'кей! Я уже из ванны сауну сделал и прогрелся, как следует. Завтра опять погоняем!

– Завтра мы решили в океанариум съездить, – сообщил Георгий Евгеньевич. – Звонил Сергей. Они с Юлей приглашают нас поплавать с аквалангами.

– Это же как раз то, что мы хотели предложить вам с Сашей! – воскликнула Женя.

– Вот и прекрасно.

Валера недовольно поморщился. – Нашли время. Тут каждый день дорог. Скоро лёд начнёт таять, а вы в океанариум собрались.

– Лёд не скоро растает. Реки обычно вскрываются в конце апреля. Так, что ещё накатаешься, – успокоил его Георгий.

Валерий подумал и согласился. – С аквалангом я тоже люблю. Ладно, поехали.

На следующий день, после завтрака все отправились в океанариум. Озеро у ГТЭС было свободно ото льда. Десятки уток и чаек держались возле каменистой гряды. На автостоянке было достаточно многолюдно. Все вышли из машин и направились в пункт проката. Взяли две оранжевые надувные лодки, шесть аквалангов и поплыли к каменистой гряде.

– Давайте обогнём её и подойдём с другой стороны, – предложил Александр. – Здесь довольно много народу, а там почти никого. Тут мы в прошлый раз собирали мидии и всё уже осмотрели.

– Давайте, – согласился Сергей.

Женя держала руку в воде и мерила температуру. Мужчины налегли на вёсла.

Вскоре они пришвартовались к противоположному берегу острова. Тут действительно никого не было. Ленивые чайки нехотя слетели с насиженных мест, недовольно покрикивая на незваных гостей. Александр выскочил на берег и скрылся за уступом скалы, чтобы переодеться. Другие мужчины последовали его примеру. Женщины, Рита, Женя и Юля переоделись прямо в лодке, пока мужчины отсутствовали.

Вода в месте их стоянки была двадцать два градуса. Вику раздели и положили загорать на дно лодки. От прямых солнечных лучей борта лодки нагрелись до тридцати с лишним градусов и создали вполне комфортные условия для малышки.

Надели акваланги и договорились по одному не плавать. Только парами, для страховки. Решили осмотреть всю северо-восточную часть острова, набрать мидий, рапан и гребешков.

Первыми ушли под воду Георгий Евгеньевич и Рита. За ними Сергей, Саша, Валера и Женя. Евгений Робертович с Юлей и Викой остались в лодке.

Георгий и Рита сразу занялись сбором гребешков, благо на этой стороне острова их было довольно много. Сергей и Валера собирали мидии. Саша с Женей поначалу плавали вместе со всеми, но потом Александр незаметно поманил Женю, взял за руку, и они поплыли в сторону ГТЭС. Это привлекло внимание Валеры, который украдкой следил за ними. «Надо бы поглядеть, куда слиняли эти малявки, – подумал он. – За ними нужен глаз да глаз». И он покинул Сергея, когда тот приблизился к Раковским.

Плыл быстро вдоль острова и смотрел по сторонам с пятиметровой глубины. Доплыл до конца гряды, но Сашки и Жени нигде не было. «Куда они могли подеваться? Неужели я пропустил их? "и он повернул обратно.

Метров через сто он увидел днища своих лодок, а возле них Георгия Евгеньевича и Риту. Видны были только их туловища, поскольку головы обоих торчали над поверхностью. Они поддерживали за животик голенькую Вику. Та резво двигала ножками и ручками. Ниже висел Сергей, в руке у него болталась авоська с мидиями. Другой рукой он отдирал их от камней, орудуя водолазным ножом.

Валерий подплыл ближе и стал помогать.

Вскоре появились Саша и Женя. Они быстро залезли в лодку и сняли акваланги.

– Где вы были? – спросил Валерий, бросив сетку с мидиями в лодку. – Я вас искал, но не нашёл.

– Нечего нас искать, – ответила Женя. – Мы не маленькие.

– На острове загорали, – сказал Саша.

– Только загорали, – ехидно спросил Валера.

– Отстань, липучка! – вспылила Женя. – Не строй из себя святого.

Возле лодки показалась голова Сергея.

– А где Евгений Робертович? – спросил всплывший Сергей.

Юля показала ему в направлении ГТЭС. – Туда поплыл. Там, говорит, вода теплее.

– Давно?

– С полчаса уже.

– Пора бы ему и вернуться.

– Ничего страшного, – ответил Георгий. – Папа хорошо плавает и полчаса для него нормально. Скоро появится.

А тем временем Евгений Робертович возвращался назад в отличном настроении. Сегодня он опять встретил тех двух женщин, которые попались ему зимой. Они узнали его и разговорились. Оказалось, что одна из них врач – уролог и зовут её Нона, другая – старшая медсестра, зовут её Инна. Обе работают в клинике и знакомы со школьной скамьи. В школе они были подружками. Вместе поступали в медицинский институт. Только Инна не поступила и осталась работать медсестрой.

Обе они не замужем. Живут вместе и не хотят разрушать свой женский союз. Им обоим по сорок два года. Узнав, что Евгений Робертович тоже врач, холостой, да ещё доктор наук, женщины пригласили его в гости. Евгений Робертович не прочь был познакомиться поближе с симпатичными дамами и обещал зайти.

Вскоре он доплыл до своей лодки. Сергей и Георгий помогли ему забраться.

Домой все вернулись к обеду и устроили пир из жареных мидий, дополнив их сёмгой, красной икрой, маринованными кальмарами и бутылкой коньяка. А ещё горкой варёной дымящейся картошки, солёными огурчиками, зелёным лучком и помидорами.

Визит

В тот же вечер Евгений Робертович отправился в гости к своим новым знакомым, Ноне и Инне. Они встретили его радушно.

– Заходите, Евгений Робертович, будьте как дома. У нас редко бывают мужчины, а такой гость, как вы, впервые. Не стесняйтесь. Сейчас сядем за стол, расслабимся, поговорим, послушаем музыку.

Евгений Робертович разделся в прихожей и прошёл в гостиную.

– Вот наша квартирка, – сказала Нона. – Здесь гостиная, а там две спальни.

Евгений Робертович отметил про себя, что у них такая же квартира, как у Сергея с Юлей, только расположена на втором этаже над землёй. Да потолки не сводчатые, а самые обыкновенные. Стены покрыты фотообоями. Много мягкой мебели, стереовизор, ковры, вазы. Уютно. Словом, всё как в обычной интеллигентской квартире среднего достатка.

Вскоре сели за стол, но не в гостиной, а на кухне.

– Здесь привычней, – сказала Инна. – Вы не возражаете?

– Ну, что вы! Я и сам не люблю излишней помпезности. На кухне мне нравится. Чистенько, светленько. Этот пластик мне напоминает клинику. Кажется, что я всё ещё работаю, что я кому-то ещё нужен.

– Да. Я вас очень понимаю, сказала Нона. – Я и представить себе не могу, что я когда-нибудь буду на пенсии. Работа – смысл моей жизни. В клинике меня уважают, там чувствуешь себя человеком. Личная жизнь у нас, как видите, не сложилась. Мы обе не замужем.

– И никогда не были? – спросил Евгений Робертович.

– Нет… Мужчины у нас были, по молодости, но потом их не стало. Понимаете, не можем мы найти общий язык с ними, духовную близость. Физическая близость была, а духовной не было. Да и с физической-то вечно проблемы. Если Инна приведёт домой мужчину, я ухожу из дома. Если я приведу, уходит она.

– Зачем же уходить? Ведь у вас две спальни.

– Нет. Не могу я видеть, как они тут танцуют, целуются, как он её соблазнять начинает. Мне становится не по себе. Ревность какая-то возникает. Понимаете, мы с Инной подруги, мы одна семья, мы как сёстры.

– Ааа… понятно. Это бывает. И потому у вас нет детей?

– У меня нет, а у Инны есть дочь. Но теперь она уже взрослая, замужем. Сынишка недавно родился. Она живёт сейчас у мужа. А раньше спала во второй спальне. Мы в первой, а она во второй. Так, что та спальня не пустовала.

– А вы не пытались заиметь ребёнка?

– Почему же не пыталась? Пыталась. Да бог не дал. Понимаете, когда с мужчиной встречаешься от случая к случаю, трудно забеременеть. С ним нужно жить постоянно, хотя бы пару месяцев. А у нас были только эпизодические встречи. И то мы не раз ссорились с Инной из-за этого…

Потом, когда она забеременела, я вообще перестала приводить сюда своего друга. Ведь не выставишь её, беременную, на улицу! А больше встречаться было негде. У него семья. Не в парадной же это делать!

– А вы, Инна, что ж не вышли замуж? Если бы хоть одна из вас вышла замуж, ваш союз бы распался, и тогда другая тоже могла бы найти себе спутника жизни.

– А я не хотела замуж. Одно дело переспать с парнем, другое – жить с ним всю жизнь. На это у меня не хватало ни смелости, ни желания.

– Понятно. Значит, теперь вы так и будете жить вместе до конца жизни?

– Да. Мы уже вышли из того возраста, когда девчонки влюбляются в парней без памяти и выходят замуж. У нас есть дочь, и мы считаем её нашей общей дочерью, есть внук, дай бог не последний, и нам ничего другого не надо.

Если вы будете изредка нас навещать, то мы будем вам благодарны. Вы хороший собеседник. Нам с вами легко. И вы мужчина, к которому мы не ревнуем друг друга. Вы нам как отец. Вы знаете, есть какое-то шестое чувство, когда увидишь человека, поговоришь с ним несколько минут, и он сразу располагает к себе. Кажется, что ты знаешь его давно – давно! Вот такое чувство у нас по отношению к вам.

– Спасибо. Мне с вами тоже хорошо.

– А почему вы один? Где ваша жена, дети? – спросила Нона.

– Моя жена давно умерла, а сын, Георгий, в Москве. Но сейчас он с женой и детьми здесь в Найске, на каникулах. Так, что я не совсем одинок. Но вы правы, мне не хватает женского общества.

– А почему вы не женитесь? Вы ещё достаточно бодрый мужчина.

– Да вот, не довелось как-то… Всю жизнь работа, работа, работа! Сначала кандидатскую писал, потом докторскую диссертацию. Разные симпозиумы, конференции и опять работа. А свободное время уходило на сына.

– Значит, он рос без матери?

– Да. Но у меня всегда была прислуга, и он ни в чём не нуждался.

– Но женщины-то у вас были?

– Была одна… Я сделал её управляющей на своей вилле, во Флориде. Но в прошлом году мы расстались. Она оказалась замешанной в одной очень неприглядной истории. Она не была бескорыстным человеком.

– Понятно… Ну что же, будем рады, если вы найдёте у нас то женское общество, которого вам не хватает. Мы будем дружить с вами совершенно бескорыстно.

– Спасибо. Вы мне обе нравитесь.

Они сидели за столом, перед ними стояла бутылка хорошего вина, фрукты, и они говорили не стесняясь о самых сокровенных вещах. Позади у каждого была большая длинная жизнь, и они знали о ней всё. Поэтому и понимали друг друга с полуслова.

– Скажите, а что сейчас нового в урологии? – спросил Евгений Робертович у женщин. – Я как-то уже поотстал от новостей медицины.

Да ничего особенного, – ответила Нона. – Недавно получили новый лазер для дробления почечных камней. Очень эффективный прибор.

– И как же он их дробит?

– А очень просто. Вводим волоконную оптику через урерту в мочевой пузырь пациента, а оттуда в левую или в правую почку. Потом продвигаем её по мочеточным каналам к камню, а когда достигаем камня, даём мощный световой импульс. Происходит микровзрыв и камень дробится в песок. А затем уж выводим песок, подавая в мочевой канал физраствор. Вот и вся операция.

– Волоконная оптика это гибкий световод?

– Совершенно верно. Пучок очень тонких стеклянных волокон.

– А как вы контролируете продвижение световода по почечным каналам?

Во время операции ведётся непрерывный наружный контроль с помощью звуковизора. Мы ясно видим камень, конец световода и с помощью микроманипулятора направляем его в нужную сторону.

– Но это, наверное, очень болезненная операция?

– Да, если делать её без анестезии. Но мы вводим больному по микротрубке ледокаин и обезболиваем стенки урерты и почечных каналов. У мужчин очень длинная и болезненная урерта. У женщин всё проще. У них урерта гораздо короче и шире, поэтому мы применяем обезболивание только в самой почке.

– Значит, вы не применяете наркоз? – уточнил Евгений Робертович.

– Не применяем. Больной находится в полном сознании. Мы разговариваем с ним. Обычно разговариваю я, а Инна вводит световод. Больному легче, когда его отвлекают.

– А раньше, я помню, больным дробили камень ультразвуком. Это было очень болезненно. Да и почка травмировалась.

– Ну, это было давно! Теперь так не делают.

Они посидели ещё немного, и Евгений Робертович стал собираться.

– Спасибо за гостеприимство. Рад был познакомиться.

– Вы хотите нас покинуть? – разочаровано спросила Инна.

– Да уже поздно…

– А куда вам спешить? Оставайтесь у нас до утра. Мы ещё потанцуем с вами, погреем друг друга. Вас ведь давно не грели женщины? Чего тут стесняться? Дело житейское. Вы не робкий юноша, а мы не девочки.

– Да я как мужчина уже, наверное, не в форме, – смущённо произнёс Евгений Робертович.

– А мы и это знаем.

– Ну, если так, то я, пожалуй, останусь.

Евгений Робертович позвонил Георгию, что слегка «перебрал» в гостях и остаётся на ночь. Инна включила музыку в гостиной, и они стали танцевать. Старый профессор с удовольствием обнимал то одну, то другую прелестную даму, а те льнули к нему, обдавая истосковавшуюся по ласке душу старца теплом и нежностью.