Текст книги "Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 2"

Юля обняла Сашу, поцеловала. – До свидания, братик!

– Будь здорова, сестрёнка. Спасибо тебе за всё, – произнёс Александр, едва сдерживая слёзы.

– Ну что ты, успокойся. Мы же расстаёмся на время.

– Конечно. Погощу у дедушки и вернусь.

Саша обнял Юлю и посмотрел на Сергея.

– Будь здоров, сосулька, – сказал тот, пожимая ему руку. – Не кисни. Жизнь прекрасна и удивительна. У тебя ещё всё впереди. Держи хвост пистолетом!

Саша улыбнулся и обнял Сергея. Поезда поравнялись. Звякнули вагонные сцепки, опустились переходные трапы и Александр исчез в дверях скорого. Сергей и Юля с грустью посмотрели ему в след. Вернётся ли он назад? Увидят ли они его когда-нибудь? Наверняка Евгений Робертович сделает всё, чтобы оставить Сашу в Америке. Ну что же, вольному воля. Они не имеют права удерживать его. Там, с дедушкой ему будет лучше.

Поезда расцепились и скорый пошёл вперёд. Мимо проплыло бледное лицо Саши. Он махал им рукой. На глазах у Юли навернулись слёзы. Она грустно улыбалась и вытирала их ладонью.

У Саши подступил комок к горлу. Последний раз он выхватил взглядом из темноты дорогие ему лица, и они скрылись за стенкой вагона. Поезд быстро набирал ход. Стало слегка покачивать. За окном проносились огни далёких таёжных посёлков, потом стало совсем темно. Поезд шёл ровно, с лёгким шумом рассекая тайгу. Ни огонька вокруг, только луна да звёзды равнодушно взирали на стремительно мчавшийся в ночи экспресс. Александр лежал на мягком матраце и глядел в потолок. Мыслями он был ещё в Найске. Потом стал дремать и погрузился в спокойный глубокий сон. Вместе с ним исчезло напряжение, беспокойство. Все неприятности остались позади. Его ждала Америка, Флорида, Майами.

Свет и тени

Последние дни августа были полны событий. Это были последние дни летних каникул. Сергей сдавал экзамены за четвёртый курс вместе с другими «хвостатыми» студентами, получившими переэкзаменовку на осень. В общем-то, экзамены для него были пустой формальностью. Преподаватели хорошо знали его и сочувствовали студенту.

Андрей тоже не терял времени даром. Он успешно сдал экзамены в автошколе и получил права водителя. Однако особой радости это событие ему не доставило. Как раз накануне экзаменов Ольга избавилась от ребёнка. Теперь она лежала в больнице, а Андрей переживал смерть своего так и не родившегося первенца. После экзамена он зашёл к Сергею, чтобы отметить окончание автошколы, снять копившееся много дней напряжение.

Юля поставила на стол бутылку коньяка, и потекли разговоры. Сначала Андрей держался молодцом. Старался быть весёлым, остроумным. Рассказывал об экзаменах, о коварстве инструкторов, подстраивающих новичкам-водителям всякие гадости. О том, как он чуть было не попался на «удочку» когда инструктор велел остановить машину в неположенном месте. Однако, после пятой рюмки «атлет» заметно захмелел и раскис. Вся копившаяся и томившая его душу обида на Ольгу вылилась солёными пьяными слезами. Юля успокаивала его, обещала поговорить с Олей, убеждала, что и он должен её понять, но Андрей заявил, что не может больше так жить. Что с Ольгой его почти ничего не связывает, а главное, что нет в их отношениях душевного тепла, уважения, гармонии, любви. Их совместная жизнь идёт по инерции. Всё сделалось привычным, обыденным, не интересным. Всё обрыдло! Ничто не волнует кровь, не греет душу. Короткие минуты их близости проходят, чуть задев чувства, и тут же забываются, уступая место житейским хлопотам, взаимному недовольству, мелким придиркам и обидам.

– Как мы будем жить дальше? – с полными слёз глазами спрашивал Андрей. – И почему я такой невезучий? Скорей бы закончились эти каникулы. Осточертело отдыхать! Скорей бы в институт, к ребятам, к лекциям, к работе. Может тогда станет полегче. Всё-таки, студенческая аудитория не даёт закиснуть. Снимает отрицательные эмоции, стрессы.

– Это верно, – согласился Сергей. – Если Ольга тоже станет посещать занятия, настроение у неё изменится. Закисли вы оба в однообразии семейной жизни, вот и надоело вам всё, особенно Ольге. Молодым однообразие претит. Им необходимы перемены, коллектив, общение. Иногда и выпить не мешает, «размагнитится». Только не надо из этого делать культ, пить без меры. Приходите к нам с Ольгой. Всё будет веселее. Вы к нам, мы к вам.

Андрей немного успокоился, повеселел. – А Сашку-то вы куда дели? – спросил он.

– В Америку отправили, с Раковскими. На пару месяцев пока, а там видно будет. Он тут тоже захандрил. Пусть развеется немного. Дед в нём души не чает.

Через день Ольгу выписали, и Юля зашла её проведать. Разговаривали они долго. О чём – Андрей не слышал, но после этого разговора Ольга сильно переменилась. Исчезли грубость, недовольство, придирки. Обхождение стало более ласковым, что удивило и обрадовало Андрея. Он повеселел и оказывал Ольге всяческие знаки внимания, совсем как в первые месяцы их совместной жизни.

В добавок ко всему, совершенно неожиданно для Андрея, он стал владельцем автомобиля. Ольга подговорила свою мать, отца Андрея и бабу Зину скинуться и подарить Андрею на день рождения новенькую перламутровую «Оку». Теперь она стояла под окнами их квартиры, и Андрей то и дело подходил к окну полюбоваться ею. Он с удовольствием возил Ольгу, Игорёху и Бима за город, подышать свежим воздухом, ездил с Ольгой по магазинам, ателье, к знакомым. Он ухаживал за машиной как за ребёнком, протирая её мягкой бархоткой и сдувая пылинки со стёкол. Казалось, он совершенно забыл о недавней душевной травме, и жизнь представлялась ему вполне сносной.

В сентябре снова начались занятия в институте, снова Андрея окружали знакомые студенты, преподаватели. Каждый день он узнавал что-то новое, интересное.

Ольга тоже повеселела. После разговора с Юлей у неё как бы открылись глаза. Она по новому увидела себя и Андрея, и поняла, что часто была несправедлива к нему. Она почувствовала, что может его потерять. Впервые она задумалась, а что же связывает их, таких разных? Почему они вместе? Сказать, что она сильно любит его нельзя. В начале их знакомства, ей было по-человечески жаль Андрея. Жаль этого нескладного длинного юношу с угловатыми манерами. Жаль, что он не умеет ухаживать за девушками, излишне стесняется их. Жаль, что он не ловок, не силён и некрасив. Он напоминал ей гадкого утёнка из сказки Андерсена.

Так неужели только жалость привязала её к нему? Нет, это не так… Ведь сейчас она нисколько не жалеет его. Скорее наоборот, она уважает его и даже гордится им. Гордится тем, что у него красивая атлетическая фигура, тем, что он очень неглуп и способен к учёбе, что его уважают преподаватели и студенты. Ей нравится его мягкий уступчивый характер, его джентльменское отношение к женщине, его умение прощать, не замечать её капризов, грубости. Она ценит его трудолюбие, целеустремлённость, настойчивость, которые, в конечном счёте, побеждают всё. Ей нравится его неудержимость, напористость в сексе. Она любит его волосатую грудь, его лохматую шевелюру, его грубые черты лица с умными, проницательными глазами. Из гадкого неуклюжего утёнка, он превратился в прекрасного лебедя, и она может гордиться им. Так что же она не замечала, не видела всего этого раньше? Какие шоры закрывали ей глаза? Почему она не ценила его?

Андрей тоже иногда задумывался о своих отношениях с Ольгой. Он понимал, что горячей любви у них не было. Он познакомился с ней, когда ей было трудно, когда она была одна и ей необходимо было чьё-то участие, сочувствие, чья-то рука. Он тоже чувствовал себя одиноким и не совсем полноценным. Ему были близки её переживания. Он понял, что у них может получиться душевный контакт, привязанность друг к другу, дружба. Андрей ещё не понимал, не отдавал себе отчёта в том, что его тянуло к Ольге как к женщине. Ему нравилась пухленькая фигура Ольги, белокурые кудряшки волос. Она была полной противоположностью его собственной длинной и неуклюжей конституции. А когда душевный контакт был установлен, Андрей понял, что одного этого ему уже мало. Он решил, что пора наполнить их отношения любовью и нежностью. Немного настойчивости и он достиг своей цели. А потом, они приспособились, «притёрлись» дуг к другу и были счастливы довольно продолжительный период. Только в последнее время что-то расстроилось, разладилось в их отношениях. Эта незапланированная беременность, эта грубость и вспыльчивость Ольги портили всё дело. Совместная жизнь стала невыносимой. Но вот тучи развеялись, и на небосводе их семейной жизни опять засияло солнце.

Ольга изменилась после аборта, словно сняла камень с души. Она стала ласковой, доброй, нежной и Андрей снова был счастлив. Появились планы путешествия следующим летом по великому Сибирскому тракту, соединяющему Найск, Якутск, Магадан, Уэлен и дальше, через тоннель под Беринговым проливом, на Аляску, в Канаду, в Соединённые штаты Америки.

Андрей подробно, со свойственной ему скрупулезностью, разрабатывал план путешествия, старался предусмотреть всё до мелочей, закупить заранее всё необходимое в дорогу. Он рассказал о своих намерениях Сергею и Юле, те поддержали его идею и пожалели, что у них нет своей машины, они могли бы отправиться в путешествие вместе. С тех пор у Сергея появилась мечта о своём автомобиле.

Глава VI

Приезд

В Москве шёл дождь. Было восемь утра, когда поезд подошёл к перрону Международного вокзала. Сашу встречали дедушка, Валера и Женя.

– О! Санька! Молодец что приехал, – хлопал его по плечу Валерий. – Теперь нам веселее будет. А то с Женькой не поиграешь, как следует. С тобой и побороться можно и в футбол погонять!

Александр улыбался, радуясь тёплой встрече.

Они сели в метро и поехали на Большую Ордынку. Через полчаса все были в гостеприимной квартире Раковских.

– Здрасте, тётя Рита, – приветствовал Александр хозяйку.

– Здравствуй, здравствуй, дружёк. Как доехал?

– Хорошо. Поезд летел как на крыльях. Мне казалось, что быстрее чем на самолёте, потому что самолёт летит высоко и скорости не чувствуется, а на поезде несёшься – аж дух захватывает. Я всю дорогу, как рассвело, в окошко глядел. Столько видел! Такая природа, такие просторы!

– Ты, наверное, проголодался?

– Да нет, не очень. Мне Юля завтрак с собой дала.

– Ну, всё равно садись за кампанию.

За завтраком говорили о предстоящей поездке в Америку, о Георгие Евгеньевиче.

– А когда дядя Жора вернётся? – спросил Александр.

– Папа прилетит послезавтра, ответила Женя. Нам уже звонили из Центра дальней космической связи.

– Опять на «тарелке»?

– Конечно. Астронавты с Юпитера всё это время дежурили на орбите Венеры. На всякий случай. Вдруг потребуется их помощь. Заодно и «тарелку» подремонтировали. Она у них уже старая. Тридцать с лишним лет летает. Всю Солнечную систему вдоль и поперёк избороздила.

– Даа, – мечтательно произнёс Александр, – мне бы полетать на такой…

– Полетаешь ещё, – успокоил его Евгений Робертович. – Твоё дело молодое. У тебя всё впереди. Надоест ещё летать.

– Не надоест. Я и летать и ездить люблю.

– Учись на космобиолога или врача, тогда и полетишь в космос.

– Это долго…

– Если хочешь полетать и поездить, давай сегодня рванём на автодром, – предложил Валера.

– А на чём там летать? – удивился Александр.

– На багги!

– Как же они летают?

– Кувырком! Там такие трассы, трамплинчики, виражи! Мало кому удаётся проехать не перевернувшись пару раз.

– А это не опасно?

– Ерунда. По началу жутковато, а потом так здорово! Так кидает! Если на трассе не удержишься – в сетку влетишь. Водитель там в специальном кресле сидит, пристёгнутый весь, а вокруг автомобиля специальный пояс безопасности, пневматический. Он и воспринимает все удары.

– Не умею я на таких машинках ездить, – с сожалением, произнёс Александр.

– Научишься. Это пара пустяков. Там только одна педаль. Носком жмёшь – даёшь газу. Пяткой нажимаешь – тормозишь. Всё просто. Рули себе, да жми на педаль. Скорости сами переключаются. А хочешь, в автогородок можем съездить. Там всё как в настоящем городе: перекрёстки, виадуки, мосты, тоннели. Только машины маленькие. Знаки всякие установлены, чтобы правила движения изучать. Едешь и набираешь очки. Нарушил правила – теряешь очки. А если аварию устроил – выбываешь из игры. Там многие парни на водителей учатся. Если много очков набрал – тянешь лотерейный билет. Можно хороший приз выиграть.

– Давай поехали в автогородок, – согласился Александр. – Заодно и ездить поучусь, а то на автодром сразу страшновато. Не хочется выглядеть новичком в 15 лет.

Женя тоже присоединилась к ним и все трое, накинув куртки, вышли из дома.

В лаборатории

Впервые после длительного летнего перерыва Сергей вошёл в лабораторию. Андрей сидел за компьютером и набирал какую-то программу.

– Привет. Что это у тебя? – поинтересовался хорошо отдохнувший магистр биологии.

– Да так. Проверяю одну мутацию на резистивность.

– А как наша модель? Наша Y – хромосома?

– Уже отправили во Францию и в Японию. Кондеев всё состыковал. Теперь мы имеем единую статистическую модель мутаций всего генома.

– А по X – хромосоме как дела?

– Тебя жду. Договорились же работать вместе.

– Ты знаешь, Андрей, я за лето поотстал немножко. В генетике всё так быстро меняется. У тебя есть новая информация в картотеке?

– Полно. Только успевай переваривать.

– А что это там, в углу, за хреновина появилась? – спросил Сергей, указав на блестящую прямоугольную коробку с кабельным разъёмом.

– Это наш новый секвенатор. Лебедев привёз из Японии. Скорость считывания генома потрясающая! За четыре часа раскручиваем 1440 спиралей ДНК. Идёт параллельное считывание информации.

– А…, слышал я о таких! Ну-ка, давай посмотрим.

Андрей подошёл к прибору, поднял крышку и стал объяснять принцип работы многоканального секвенатора.

– Ясно, – махнул рукой Сергей. – Снизу коллектор заполняется суспензией из безъядерных нервных клеток, а сверху в него вводится донорская сперма.

– Верно. После этого коллектор помещают в питательную среду, которая наливается в кювету. С помощью тонких золотых плёнок каждое отверстие коллектора подключено к многоканальному мультиплексору, который через электронный коммутатор связан с микропроцессором. А дальше всё выводится на компьютер и экран монитора.

– Всё ясно, – прервал друга Сергей. – Одиночная спираль молекулы ДНК мужчины, удваивается за счёт присоединения нуклеотидов из разрушенного радиацией ядра нервной клетки. Возникает мерагония. Ну а дальше всё просто. Мы подаём ферменты с ДНК-полимеразой в цитоплазматический раствор, разрезая тот или иной участок спирали ДНК, и с помощью нагрева заставляем спираль расшиваться. При сшивке возникают импульсы, которые мы снимаем с аксона нервной клетки. Таким образом, считывается генетический код со 1440 клеток сразу. Ну, а компьютер определяет, где какие мутации.

– Правильно, – согласился Андрей.

– Прекрасная штука! И она уже работает?

Андрей отрицательно покачал головой.

– Пока что не очень. Леонид Иванович заказал новый мультиплексор. Этот чего-то барахлит.

– Понятно… Потом произнёс задумчиво.

– Ты знаешь, Энди, чем больше я занимаюсь генетикой, тем больше прихожу к выводу, что того, что мы делаем ещё очень мало для оздоровления потомства. Ну, сможем мы в скором будущем проверять геном мужчины на триплетные мутации, ну и что? Всё равно это не даёт никаких гарантий будущему ребёнку. По женской линии то мы ничего не знаем о геноме яйцеклетки!

– Это верно. Но вероятность генетического заболевания ребёнка при здоровом геноме отца значительно меньше, даже если геном матери имеет вредные мутации. Ты же знаешь об этом.

– Согласен. Но дальше, после зачатия, в период внутриутробного развития плода тоже возможны всякие нарушения! Статистика говорит, что особенно опасен для плода начальный период его развития. Именно с первой по восьмую неделю беременности чаще всего возникают выкидыши и разные уродства эмбриона. В этот период отмечается повышенная чувствительность женщин ко многим лекарствам, алкоголю, поэтому он и называется критическим. Позднее, из-за интоксикации могут сформироваться различные нарушения деятельности отдельных органов, биохимические сдвиги в составе крови, лимфы, плазмы, нервно-психические расстройства. На ещё более поздних этапах развития плода больше всего поражаются головной мозг, эндокринная система и половые железы. А ведь никто не может гарантировать женщине, что она сможет в период беременности избежать всяких простуд, отравлений и вирусных инфекций.

– Но это уже не генетические заболевания, – возразил Андрей.

– Хрен редьки не слаще. Родителям то, какая разница от чего болен их ребёнок?

– Разница большая. Если заболевание вызвано мутацией генома – виноваты мы, генетики, а если нарушено эмбриональное развитие плода – виновата сама мамаша. Не уберегла себя и ребёнка. И пусть мы не можем дать сто процентной гарантии рождения здорового малыша, но мы можем предупредить о возможности рождения больного. Это уже немало.

– Ладно, всё так. Но хотелось бы добиться большего. Мне, порой, кажется, что лучше всего поступать как в животноводстве. Отобрать самых здоровых мужчин и взять от них сперму. Тысяча здоровых мужчин при искусственном осеменении женщин могут дать несколько миллионов здоровых детей. И никаких генетических проблем!

– Может всё это и так, но мы рискуем потерять человеческую индивидуальность. Мы рискуем потерять многие способности и таланты. Все будут однообразно нормальны, здоровы и чертовски неинтересны. Это будет скучный мир одинаковых людей. Затормозится естественный прогресс человечества. Неет… человек не скотина. Где гарантия того, что выбранный для воспроизводства генотип наиболее совершенен? От коровы мы требуем, чтобы она давала больше хорошего молока, и всё. Это нас вполне устраивает. К человеку требования совершенно иные. Мы даже не знаем, каким он должен быть – человек будущего! Здоровье конечно важно, но кроме него есть и ещё масса других требований. И вряд ли найдётся донор спермы, обладающий всеми необходимыми человеку качествами: и умом, и талантами, и красотой, и силой, и выносливостью, и ловкостью, и отменным здоровьем, и прекрасным характером, и… ещё чем-нибудь. Поэтому сводить всё только к здоровью, к породистым производителям потомства, по-моему, вредно.

– Но если здоровье не самое главное, так чего же мы здесь торчим?! – воскликнул Сергей. – Выходит, мы ерундой занимаемся!

– Торчим, чтобы сохранить в геноме человека всё ценное и отсечь всё вредное. Ведь, если талантливый человек будет ещё и здоровым – это прекрасно! Наша задача устранить только те мутации генома, которые приводят к болезням, к вырождению человечества. Всё остальное разнообразие мы должны приветствовать. Разнообразие фенотипов и мелкие генетические мутации – путь к прогрессу. И пусть детей будет как можно больше самых разных, но здоровеньких!

– И я этого хочу. Но считаю, что банки элитной спермы очень нужны. Пусть доноров будет не тысячи, а миллионы, даже десятки миллионов, но их геном должен быть проверен! Он не должен содержать серьёзных дефектов. Это принесёт только пользу. А индивидуальность, неповторимость каждого человека мы сохраним за счёт женских молекул ДНК. Кроме того, мы сохраним все безвредные или положительные мутации.

– Согласен, – кивнул Андрей.

– Ты знаешь, у меня в отпуске возникла одна идея. А что, если научиться анализировать геном мужчины и женщины, не разрушая сперматозоид и яйцеклетку? Представляешь! Проверяем сначала геном сперматозоида, потом геном яйцеклетки и если всё нормально, соединяем их. Вот тебе и зародыш! Здорово?

– Здорово. Я тоже думал об этом. Но то, что ты предлагаешь – дело будущего. Нам бы по скорей закончить начатое.

И Андрей снова погрузился в работу.

Сергей же занялся изучением новых поступлений. Он вошёл в Мировой банк данных и на дисплее пошла информация.

– Ха! А вот и наша модель генома 23-ей Y-хромосомы, – обрадовался студент. – Она уже там!

– Конечно. Она включена в единую модель генома и теперь является достоянием всего человечества.

– Здорово! Вот и наш труд в мировой копилке. Выходит, не зря мы работали! Приятно, чёрт побери, видеть плоды своего труда. Давай-ка, свяжемся с Парижской академией, узнаем, как работает наша модель?

– Давай. Заодно запроси истории болезни вот этих двоих ребят, – попросил Андрей.

С волнением Сергей набрал URL медицинской академии в Париже. «Кто-то там дежурит сегодня?» – подумал он. На экране монитора возникло миловидное личико Жаннет.

– Бонжур, мадам, – небрежно произнёс Сергей. – Это сибирский филиал Медицинской академии России.

– О! Никак Серж!? Сколько льет, сколько зим!? Где ты пропал?

– Да так… Отдыхал на природе.

– А я искаль тебья.

– Зачем?

– У менья есть один вопрос к тебье, можно сказать личного плана. Это небольшой сюрприз. Ты сейчас один?

– Нет, с Андреем.

– А… Тогда дай мне твой адрес, я лучше напишу. Это вопрос весьма деликатный…

– Что за секреты? – недоумённо спросил Сергей и в душе его шевельнулось беспокойство.

– Не бойся, это приятный сюрприз. Ты не будешь на менья в обиде.

Сергей назвал свой домашний адрес и запросил необходимую Андрею информацию.

– Только поскорее ищи, – поторопил он Жаннет.

– Я сейчас всё сделаю. Записывай.

Через несколько минут вся информация была получена и занесена в электронную картотеку.

– А что говорит профессор Поль о нашей модели? – поинтересовался Сергей.

– Ничего не говорит. Он с ней работает.

– Значит, у него нет претензий?

– Похоже, что нет.

– Ну, тогда прощай.

– Будь здоров, Серж!

Лицо Жаннет исчезло. Стало тихо.

– Что это у тебя за секреты с ней? – подозрительно спросил Андрей.

– Так. «Парижские тайны», многозначительно произнёс Сергей. – Откровенно говоря, я и сам не догадываюсь, о чём она хочет мне написать. Поживём – увидим…

И они вдвоём взялись за анализ полученной информации.

Возвращение

В доме Раковских снова зазвучала английская речь. Это дедушка, Валера и Женя готовили Сашу к поездке в Америку. Александр уже неплохо понимал по-английски, но говорил с трудом. Валера не переставал удивляться его беспомощности.

– Ну, это же так просто! – в отчаянии восклицал он.

– Это совсем непросто, – возражала Женя. Я помню, когда училась говорить по-русски, мне тоже было очень трудно. У русских совсем другое произношение, артикуляция губ, языка. Это сейчас легко, когда я восемь лет прожила в России.

Дедушка мирил их, говоря:

– Не спорьте, друзья. У Саши всё идёт как надо. Вы просто забыли о своих трудностях с языком, когда были маленькие. И потом, в нашей семье всегда говорили на двух языках. Вам было легче учиться.

Рита не принимала участия в этих спорах. Чувствовалось, что она волнуется в ожидании Георгия. На последних переговорах с Центром дальней космической связи ей сказали, что он вылетает завтра и в полдень будет в Москве.

– Ничего, не переживай. Вернётся наш Гарик. Долетел туда, прилетит и обратно, – успокаивал её Евгений Робертович.

– Да «тарелка» то уж больно старая. Ведь тридцать лет летает!

– А чего ей сделается? Корпус крепкий, а остальное и починить можно. Не бог весть какая сложная техника. Главное, что пилоты опытные. Такие и в консервной банке долетят.

– Дай-то бог. Будем надеяться, – отвечала Рита.

Незаметно подошёл вечер. Центр дальней космической связи снова связался со станцией «Венера-С». Георгий отвечал на вопросы, переданные ему в предыдущем сеансе.

– Ритуля, здравствуй! И ты, папа, и все, все, все! Я рад, что Саша снова у нас в Москве, что он летит с нами в Америку. Он правильно решил. Пусть готовится и учит английский.

У меня всё нормально. На станции прядок. Все живы, здоровы. Атмосфера и микроклимат восстановлены. Чугунков полностью контролирует ситуацию. Парень толковый. Он бы справился и без меня. Мы с ним несколько раз погружались в атмосферу Венеры на «Челноке». Пополняли запасы газов. Пролетали над самой поверхностью планеты. Зрелище потрясающее. Дома всё расскажу подробнее. Я сделал снимки. Вылетаю завтра в 8 утра по Москве. Прибуду в полдень. Точное место посадки пока неизвестно. Постараемся сесть поближе к городу. Домой доберусь сам. Встречать меня не надо. Сначала заскочу в космический Центр. Надо доложить начальству, что и как. О моём прибытии вас известят. Всё. Связь кончаю. Целую всех. До встречи.

В комнате воцарилась тишина. Валера вышел в зал, включил стереовизор. Ребята посмотрели новости, потом поиграли в компьютерные игры и легли спать. Никаких шумных игр и развлечений в этот день не было. Сказывалось всеобщее напряжение ожидания.

Утром за завтраком Рита то и дело поглядывала на часы.

«Без пяти минут восемь. Гарик наверно переходит в «тарелку» и прощается с экипажем станции «Венера-С». Вместе с ним летят ещё трое землян. У них заканчивается контракт и они, пользуясь оказией, спешат побыстрее оказаться на родной планете. Конечно, им завидуют те кто остаётся. Многим придётся добираться до Земли месяцами на обычном космическом корабле землян.

8.00. Закрыты переходные люки. «Тарелка» отстыковалась от станции «Венера-С». Астронавты-пилоты делают Георгию анастезию гортани и бронхов, готовя к заполнению лёгких физиологическим раствором. Не очень-то приятная процедура, но необходимая. «Тарелка» уже удаляется от Венеры, пока что с небольшим ускорением, переходя на более высокую орбиту. Прощай ослепительно белая планета! Прощайте безжизненные горячие скалы, пески и реки из потоков расплавленной вулканической лавы.

8.15. Георгия и других землян погружают в ёмкости, заполненные физиологическим раствором. Дают снотворное. Всё, можно лететь к Земле. Астронавты занимают места за пультом управления, готовясь к гигантским перегрузкам разгона и торможения. Скоро им будет нелегко.

8.20. Включён ядерный фотонный двигатель. Астронавтов вдавило в кресла. Будто тяжёлый камень, выпущенный из пращи, «тарелка» сошла с орбиты Венеры и устремилась в космические дали. Но Георгий и его спутники не увидят этого. Они будут спать в своих емкостях и тихо дышать водой. Не дано человеку перенести такие гигантские ускорения в полном сознании». – Так думала Рита, поглядывая на часы.

Пробило 9, потом 10 часов. Все сидели в кабинете Георгия и ждали сообщений из Центра. Наконец зазвонил телефон.

– Всё в порядке, – сообщил дежурный. – Они летят. Только что прошли вблизи Солнца. Малость перегрелись. Теперь удаляются. Закрутили «тарелку», чтоб меньше нагревалась. Ускорение 200 G. Скоро начнут тормозить.

– Спасибо, – поблагодарила Рита. – Как самочувствие Георгия?

– Он в анабиозе. Пульс 42, давление 90/60. Мужик он крепкий, выдержит, не волнуйтесь.

Прошли ещё два томительных часа. Ребята бродили по залу, пробовали баловаться, но веселья не получалось.

– Скорей бы, – нетерпеливо сказал Валера. Они уже где-то близко. Они уже видят Землю.

Снова включился Центр дальней космической связи. Все замерли у телефона.

– Они на орбите вокруг Земли. Продолжают торможение. Снижаются. Пассажиров разбудили. Переводят на дыхание атмосферой. Все живы. Самочувствие удовлетворительное. Понемногу приходят в себя. Через час произведут посадку вблизи Москвы. Ждите.

Все облегчённо вздохнули, заулыбались. Валера дал Сашке пинка под зад и тот погнался за ним. В конце зала они устроили свалку. Женя побежала разнимать их. Рита и Евгений Робертович стали бранить озорников.

Прошёл ещё час, и снова все были как на иголках. С нетерпением поглядывали то на дверь, то на часы, то на телефон. Валера с Сашей опять устроили возню. Вскоре Александр оказался на лопатках, но вывернулся и, ухватив Валеру ногами поперёк туловища, опрокинул на ковёр.

– Так не честно! – возмутился Валерий. – Это незаконный приём. Это не по правилам. Ты должен был сдаться!

– А я твоих правил не знаю и сдаваться не собираюсь! Сам сдавайся, если не можешь вывернуться!

– Сашка, Лерка! Перестаньте! – возмущалась Женя. – Хватит орать! Сейчас папа приедет, а вы ссоритесь!

– Мы вовсе не ссоримся, – возразил Валерий. – Просто Сашка, как всегда, жилит. Не честно борется.

– Ага! Когда ты выигрываешь, Лерочка – так всё честно, а когда проигрываешь – так сразу нечестно! – упрекнула его Женя. – Саша младше тебя, мог бы и уступить.

– Вот ещё! – возмутился Валерий. – Он что, женщина что ли?

Но вот снова зазвонил телефон.

– Они сели в Мытищах. Мы послали за ними дежурный вертолёт. Сначала Георгия забросим к начальству. Ему нужно доложить о результатах командировки, а потом уже домой. Ждите.

– Опять «ждите»! Сколько можно?! – Возмущался Валерий. – Чего там докладывать? И так всё ясно. Бюрократы чёртовы!

– Пусть лучше сейчас доложит, чтобы его потом не дёргали, – сказал Евгений Робертович.

– Но он, наверное, устал, проголодался, – волновалась Рита. – Шутка ли пролететь 200 миллионов километров!

– Так он же спал, – напомнил Саша. – А во сне люди тратят мало калорий.

– Это когда нормальный сон, в кровати, – возразила Женя. – А тут в воде.

– А там тепло, – ответил Валерий.

– А ты почём знаешь? Ты там не был.

– Так ведь сказали же, что они малость перегрелись.

– Это у тебя мозги перегрелись! – заявила Женя.

– А что если нам искупаться в бассейне, – предложил Саша. – Может, вы оба остынете?

Валера с Женей переглянулись.

– И то верно! – поддержал идею Валера. – Пошли, Женька, окунёмся.

– Пошли.

И захватив с собой плавки, все трое отправились купаться.

Прошло ещё около получаса. Ребята вышли из бассейна слегка уставшие, но довольные. Они наплавались, наигрались, выпустили накопившуюся за день энергию и больше не ссорились. Валера с Сашей, устроившись на диване, ждали появления Георгия. Женя бесцельно бродила по залу.

– Дети, папа звонил, пока вы купались, – сообщила Рита, выйдя из кухни. – Сейчас он приедет. Идите в столовую, накрывайте на стол, скоро будем обедать.

– Вот это дело! – обрадовался Валерий. – А то кишки уже к спине прилипли.

В это время входная дверь отворилась, и в прихожей появился Георгий.

– А вот и я!.. Здравствуйте мои дорогие!

– Папа! Папа! – закричала Женя и бросилась в объятия к отцу. Следом поспешил Валерий. Оба повисли у Георгия на шее.

– Тише, тише, вы меня уроните! – Взмолился Георгий Евгеньевич. – У меня ещё слабость сильная от всех этих перегрузок.

Подошедшая Рита обняла своего Гарика, поцеловала.

– Живой? – спросила она со слезами на глазах.

– Живой, живой! Всё в порядке. Ты зря беспокоилась.

Георгий обнял жену, поцеловал, крепко прижал к груди, и Рита задохнулась от счастья.

– Ну, раздевайся, родной мой, проходи. Садись за стол. Мы давно ждём тебя. Проголодались все.

Георгий подошёл к отцу, обнял его. – Всё нормально, па. Не волнуйся.

– А я и не волновался, сынок, знал, что всё будет хорошо. Я верил в тебя. Верил, что ты не посрамишь фамилию Раковских. Значит с победой?