Текст книги "Папанинская четверка: взлеты и падения"

Предоставим слово А.А. Афанасьеву:

«Однажды произошла катастрофа. Как-то утром Ширшов на работу не явился. Я звонил ему на квартиру, на дачу – никто к телефону не подходил. Подумал: «Наверное, заболел».

Во время обеденного перерыва внезапно в кабинет буквально ввалился нервно взбудораженный, с трясущимися руками Пётр Петрович. Глухо рыдая, упал на кожаный диван и залился следами.

– Что случилось? – подбежал я к нему.

Он продолжал рыдать, его начал трясти озноб…

– Страшно, непостижимо, невероятно, не могу поверить. Мою жену сегодня ночью на даче арестовали сотрудники НКВД…После её ареста мне было предложено прямо ехать в Парткомиссию ЦК, к её председателю Шкирятову. Он с ходу предложил мне написать заявление, что я отказываюсь от своей жены в связи в её арестом за спекуляцию, иначе меня исключат из партии и снимут с работы… Я знаю, что она невиновна, буду бороться и ждать её». (Афанасьев, 2003).

Целый год нарком не знал, где его красавица-жена. Целый год он бился головой о глухую стену. «Мы найдем ему другую жену» – было решение самой высокой инстанции – Сталина. Ширшову показали протоколы допроса, где жена признавалась, что была английской шпионкой и специально осталась в 1941 году в Москве, чтобы дождаться немцев.

Вновь слово А.А. Афанасьеву:

«Продолжу рассказ о Петре Петровиче Ширшове. При встрече с ним я был крайне поражён его состоянием: он сильно похудел, постарел, имел вид тяжело больного человека. Нервы совершенно сдали, рассказывая, он часто кусал губы. Увидев меня, Ширшов искренне обрадовался. Мы обнялись, как старые друзья, товарищи.

– Наконец, дождался тебя. Рад передать тебе Министерство морского флота. Я тяжело болен, Саша, и больше у меня нет сил, – сказал он только. – Уйду в науку, там мне будет спокойнее. Может, восстановлю здоровье.

– Поделись, легче станет. Что тебя продолжает волновать? Что слышно о жене? Как дочурка? Здорова, растёт?

– Абсолютно ничего узнать о жене не смог, хотя только для этого остался на должности министра, считая, что, может быть, Берия, видя мои переживания и состояние, рано или поздно вернёт её мне. Просил его, писал о помиловании Сталину. Но безрезультатно – он не пожелал видеть меня. Дочурка растёт, славный ребёнок. Ждёт маму…

Пётр Петрович помолчал немного, а потом, подойдя вплотную ко мне, тихо и с большой горечью добавил:

– Саша, мне очень тяжело, я смертельно болен. У меня рак – я скоро уйду из жизни. Что будет с женой, дочуркой – не представляю.

Он быстро подошёл к столу, вынул таблетки, высыпал в ладонь несколько и проглотил, запивая минеральной водой». (Афанасьев, 2003).

Таким образом, в 1947 году Ширшова сняли с поста министра морского флота. Сняли за жену, от которой он не захотел отрекаться. Хотя официально инкриминировали развал работы, плохой подбор кадров и прочее. Пётр Петрович остался только директором созданного им Института океанологии.

После представления А.А. Афанасьева в качестве министра членам коллегии Минморфлота, Берия пожелал пообщаться с Ширшовым:

«Пётр Петрович! Вам надо встряхнуться, взять себя в руки. В жизни всё проходит. Может быть, ко мне консультантом работать пойдёте? А то в науке совсем скиснете, – ободряюще сказал Берия.

Ширшов сразу преобразился, воспрянул духом, глаза широко раскрылись, загорелись, он как-то сразу ожил, в глазах появилась надежда.

– Да, да, Лаврентий Павлович, я к вам с удовольствием пойду, оправдаю ваше доверие, – торопливо, не сводя глаз с Берии, ответил Ширшов». (Афанасьев, 2003).

Афанасьев был удивлён согласием Ширшова, однако тот объяснил свой поступок желанием скорее узнать, где его жена. Но на новой работе ничего о супруге не выяснил, болезнь прогрессировала, он перестал выходить из квартиры, считал, что все его забыли.

Выполняя просьбу Петра Петровича, Афанасьев узнал, где находится на поселении его жена, и помог добраться туда её матери. По возвращении та со слезами рассказала, что Евгения сильно простудилась и умерла у неё на руках. Перед смертью она призналась, что на одном из приёмов в Кремле её, молодую и красивую актрису, увидел и стал домогаться Берия. Получив отпор, велел Абакумову сфабриковать дело и арестовать непокорную.

…Но жизнь продолжалась. Богатый практический опыт Ширшова привёл его к мысли о необходимости создания фундаментального научного труда по транспортно-географической характеристике Арктики. Он сам с увлечением взялся за эту работу, привлекая к сбору материалов сотрудников Института океанологии, Арктического института, Минморфлота. За несколько дней до своей кончины он продиктовал секретарю первые страницы этой монографии.

Большую научно-организационную работу вёл Ширшов в Академии наук. Он возглавлял ряд комиссий, которые разрабатывали важные проблемы наук о Земле. Можно назвать Океанографическую комиссию, Тихоокеанский национальный комитет, Гидробиологическое общество. В 1949 году его избрали заместителем академика-секретаря Отделения геолого-географических наук АН СССР.

Вспоминает Е. М. Сузюмов:

«В 1949 году я был приглашён на работу в Институт океанологии по рекомендации В. Г. Богорова на должность учёного секретаря и проработал там два года в непосредственном подчинении у Петра Петровича. Хотя он и был очень загружен на высоком государственном посту, но находил время регулярно бывать в институте, не выпуская бразды правления из своих рук… Поражали его эрудиция, умение видеть не только очередные, но и более отдалённые перспективные задачи морской науки и определять пути их осуществления.

Это был в высшей степени интеллигентный человек большого личного обаяния, ровный в общении со всеми, независимо от их должности, с высокими требованиями к себе и подчиненным. Не помню, чтобы он когда-нибудь повысил голос на кого-либо, но каждое его слово воспринималось как неукоснительная директива. В его кабинете на видном месте висел портрет Фритьофа Нансена». (Сузюмов, 1981).

Ширшова всё больше интересует экономическая сторона развития Севера. Пётр Петрович вникает в проблемы ледовой разведки, флота, способного работать во льдах Арктики, комплектации караванов судов, идущих Северным морским путём, размышляет над строительством меридиональных железных дорог от Транссиба к судоходным участкам рек Лены, Индигирки и Яны.

Ширшов становится председателем Бюро по транспорту при Совмине СССР, теперь в его ведении находится и Минморфлот, и Главсевморпуть. В Институте океанологии, директором которого он остаётся, организуется сектор Севера с уклоном в экономические исследования. Сектор занялся разработкой детального плана транспортного освоения Крайнего Севера с учётом применения различных видов транспорта. Дело это было новым и неизбежно влекло ошибки и издержки. Так, в вину Петру Петровичу ставят поддержку идеи строительства крупного морского порта в мелководной бухте устья реки Оби (за противодействие этому проекту сняли А.А. Афанасьева). Порт был построен, но никакого значения в развитии арктических перевозок не сыграл.

Отдавая работе большую часть времени, Ширшов не забывал о семье, о доме. Младшая дочь Марина вспоминает, что летом он часто сажал её и сводного брата Роальда в байдарку и прямо от Дома на набережной пускался в плавание по Москве-реке.

«А ещё он строил настоящие парусники. Правда, они были длиной около полутора метров. Но он делал всё сам, начиная от чертежей и до спуска на воду. В его комнате стоял маленький токарный станок, и была масса инструментов. Даже пушки, выточенные из бронзы, стреляли порохом. А командой были маленькие мишки. Где он их доставал – не знаю. Сейчас сохранился только один корабль, сделанный отцом. Он находится в Музее мирового океана в Калининграде, на борту его любимого «Витязя». (Ширшова, 2003).

Пётр Петрович собрал обширную библиотеку. Больше всего он любил старинные книги, особенно про морские путешествия и по искусству, старинные карты. Свободно читал по-английски, хуже по-немецки. Собирал изображения Будды.

Примерно в это время Ширшов знакомится в Большом театре с молодой учительницей Н.И. Деевой. Малолетней дочери Марине нужен был уход, у самого Петра Петровича здоровье заметно сдало, нервная система расшаталась. Кроме того, он просто влюбился и решает жениться. Эта женщина скрасила последние его годы.

Вспоминает А.А. Афанасьев:

«Признаюсь честно, я был страшно удивлён согласием Ширшова на предложение Берии идти работать к нему в аппарат Совмина… Забегая вперед, скажу, что болезнь сломила его, он перестал выходить из квартиры, на новой работе ничего о жене не узнал… Позднее я навестил Ширшова в его квартире. Он уже не вставал, встретил меня очень тепло, пожаловался, что все его забыли.

Разговорились. Пётр Петрович поведал, что решил жениться.

– Я многое передумал, готовясь к уходу из жизни. Кто же будет воспитывать дочурку? Я встретил молодую преподавательницу английского языка, которая учит ребёнка. Я предложил ей расписаться со мной. После моей смерти она получит мою академическую пенсию, ну и всё, что у меня: эту большую квартиру, обстановку и так далее. Взамен должна удочерить мою дочурку и воспитывать её до совершеннолетия». (Афанасьев, 2003).

Болел Ширшов долго и тяжело. Это был рак, диагноз поставили слишком поздно. Боли дикие, до потери сознания. Много раз его увозили с работы в больницу на «скорой». Болезнь то прогрессировала, то отступала. Сделали три операции, но всё бесполезно.

Через всю свою жизнь пронёс П.П. Ширшов неугасимую любовь к Арктике. Даже в период своей опалы он послал в Правительство докладную записку, в которой изложил меры, необходимые для более эффективного транспортного освоения Крайнего Севера. Тогда по его предложению была организована Межведомственная Арктическая комиссия, а Пётр Петрович назначен председателем. К её работе привлекли широкий круг министерств и ведомств, научных и проектных институтов. Комиссия разработала программу комплексных исследований Арктики, определила планы для каждой из привлечённых организаций. Пётр Петрович и здесь показал себя смелым и решительным руководителем, внесшим системный подход в дело исследования и освоения Севера.

Уже будучи тяжело больным, он продолжал трудиться. Часто Ширшова навещали на дому и в больнице сослуживцы, учёные, специалисты, с которыми он обсуждал злободневные вопросы, давал соответствующие поручения. Его помощница и секретарь А.А. Павлова вспоминала:

«Я ежедневно приходила к нему в больницу и стенографировала под его диктовку часа по два. Случалось так, что во время диктовки у него начинались сильные боли, и на какие-то минуты он терял сознание. Тогда я вызывала медсестру, она делала укол, и через полчаса он снова начинал диктовать. Так продолжалось до тех пор, пока врачи, убедившись, что его болезнь неизлечима, не выполнили его желание и не выписали домой. По-прежнему я приходила к нему, и он диктовал мне часа по два, чтобы на следующий день я могла принести ему уже отпечатанный материал». (Сузюмов, 1981).

В 1952 году его отдали домой, как безнадёжного. Был установлен пост медсестёр, но основная тяжесть по уходу за этим измождённым человеком легла на плечи жены, Нины Ивановны, и дочери Марины. Несмотря на весь трагизм происходящего, Пётр Петрович постоянно думал о работе. Последнюю записку Сталину «О развитии транспорта на Крайнем Севере», напечатанную под диктовку, он подписал за два дня до смерти.

Умер Ширшов 17 февраля 1953 года, едва переступив порог сорокалетия. Похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы, первым из четвёрки папанинцев. Теперь они все лежат там, неподалеку друг от друга. Здесь же и могила О.Ю. Шмидта, их первого руководителя и «крёстного отца».

Из воспоминаний друзей и коллег о Петре Петровиче Ширшове

О.Ю. Шмидт: «Гидробиолог и биолог П.П. Ширшов – мой товарищ по экспедициям на ледокольном пароходе «Сибиряков» и пароходе «Челюскин», где он показал себя не только выдающимся научным работником, но и замечательным стойким человеком». («Вопросы географии», 1976).

Е.К. Фёдоров: «Пётр Петрович охотно выполнял любые обязанности, тщательно к ним готовился. Это было необходимо, чтобы в науке по своей специальности и в смежных науках быть на должном уровне и чтобы другие возлагавшиеся на него побочные поручения выполнить также наилучшим образом. Гидробиолог по специальности, он взял на себя много других работ – и гидрометеорологию, и многие стороны географических исследований. Готовил себя и к тому, чтобы быть поваром. Серьёзно учился быть врачом и лечил нас, когда это было нужно, и мы ему доверяли». («Летопись Севера», 1979).

И.Д. Папанин: «Это очень много значит, когда человек влюблён в своё дело. Но ещё больше, когда он увлечён будничными, кропотливыми опытами, которые рождают открытие. Петрович – это молодой учёный, человек советского воспитания, настоящий исследователь, для которого в работе важна каждая деталь, каждая мелочь; всё новое волнует его и приобретает для него особый смысл». («Летопись Севера», 1979).

Участники спасательной экспедиции направляются к лагерю папанинцев

От редактора

В ходе встреч со школьниками, проводимых нашей организацией, мы видим, что героика прошлых лет – полярные исследования, высокоширотные морские и авиационные экспедиции – вызывают у них определённый интерес. Однако большинство не знают, кто и за что был первым удостоен звания Героя Советского Союза, чем знамениты и почему вошли в историю ледокол «Красин», суда «Челюскин», «Сибиряков» и «Дежнёв». В лучшем случае кто-то где-то слышал имена И.Д. Папанина и О.Ю. Шмидта. Не знают они и о том, почему вёл бой порт Диксон, находившийся в глубоком тылу, с немецким линкором «Адмирал Шеер».

К сожалению, в настоящее время в продаже почти не найти книг, рассказывающих об эпохальных событиях в истории нашей страны, каковыми являются освоение Арктики и Антарктики, походы к полюсам планеты. Это способствует развитию и укоренению бездуховности молодёжи, о чём неоднократно приходилось слышать от педагогов и государственных деятелей. Происходит потеря преемственности поколений, утрата традиций и, как следствие, потеря «национальной идеи».

А ведь в 30-е – 40-е годы прошлого века мальчишки играли в «папанинцев» и «челюскинцев», совершали во дворах полёты «как Валерий Чкалов», в играх спасали дирижабль «Италия» и дрейфовали на судне «Георгий Седов». Толчком служили, как правило, книги, издававшиеся, несмотря на слабую полиграфическую базу тех лет, оперативно и массовыми тиражами. Книги эти были доступны всем детям, во всех уголках огромной страны. И прочитавшие их становились исследователями Арктики и Антарктики, капитанами морских судов, лётчиками. Именно они совершали подвиги на фронтах Великой Отечественной войны и самоотверженно ковали Победу в тылу, осваивали 6-ой континент и превращали Северный морской путь в постоянно действующую транспортную магистраль.

В настоящее время преодоление разрыва связи поколений является, на наш взгляд, первоочередной задачей.

Книга вице-президента Ассоциации полярников Ю.К. Бурлакова отражает один из этапов освоения арктического региона нашей страны – так называемую «папанинскую эпопею». Хотя об «СП-1» издано более 2200 публикаций различного формата, от газетных заметок до литературных произведений, Юрию Константиновичу удалось в сжатой форме рассказать не только о подготовке и дрейфе первой научной станции, но и о людях, являвшихся непосредственными участниками этих событий. Кроме того, он в сжатой форме освещает и предшествующие героическому дрейфу «СП-1» события – плавание ледокольного парохода «Сибиряков», героический рейс парохода «Челюскин», спасение обитателей ледового лагеря О.Ю.Шмидта.

Читатели книги встретятся на её страницах не только с папанинцами, но и со многими лётчиками – первыми Героями Советского Союза, полярными исследователями, ледовыми капитанами. Книга Ю.К. Бурлакова – желанная ласточка, которая вернёт читателей к героическим событиям освоения Арктики и Антарктики и будет не только интересна юному читателю, но и напомнит ветеранам-полярникам их молодые годы, жизнь и работу в Арктике и Антарктике, коллег, уже ушедших из жизни.

Президент Московсвой благотворительной

общественной организации полярников,

капитан дальнего плавания,

лауреат Государственной премии СССР,

Почётный полярник Г.Д. Бурков

Папанин подписывает рапорт Сталину о завершении дрейфа

Список использованной литературы

Аккуратов В.И. «Покорённая Арктика». – М., Молодая гвардия, 1948.

Аккуратов В.И. «Лёд и пепел. Записки штурмана». – М., Современник, 1984.

Аккуратов В.И. «Лед и пепел. Записки штурмана». Сокр. переиздание. – М., ЖАГ – ВМ, 2001.

Афанасьев А.А. «На гребне волны и в пучине сталинизма». – М., РКонсульт, 2003.

Бабушкин М.С. «Записки лётчика». – М., Граница, 2-е изд., 2005.

Белогорский Б., Зенин С. «Полюс наш». – М.-Л., Детгиз, 1938.

Бронтман Л.К. «На вершине мира». – М., Гослитиздат, 1938.

Бурлаков Ю.К., Логинов А.А. «Первые кавалеры Золотых звёзд». – М., Патриот, 2004.

Визе В.Ю. «На «Сибирякове» и «Литке» через ледовитые моря». – М., Главсевморпуть, 1946.

Визе В.Ю. «Моря Советской Арктики. Очерки по истории исследования». – М., Главсевморпуть, 1948.

Виленский Э.С. «Шестнадцать дней на полюсе». – М.-Л., Детгиз, 1938.

Водопьянов М.В. «Полёт на Землю Франца-Иосифа». – М.-Л., ОНТИ, 1937

Водопьянов М.В. «К сердцу Арктики». – Л., Главсевморпуть, 1939.

Водопьянов М.В. «На Крыльях в Арктику». – М., Географгиз, 1954.

«Вопросы географии»/Сборник. – М., 1976.

Громов Б.В. «Поход «Сибирякова». – М., Молодая гвардия, 1934.

Громов Б.В. «104 дня на дрейфующей льдине». – М., Сов. лит., 1964.

«Как мы спасали челюскинцев» / Сборник. – М., Правда, 1934.

Каминский Ю.А. «Кремлёвские перелёты». – М, Гласность, 1998.

Каминский Ю.А. «В небе покинутой Арктики». – М., Гласность, 2006.

«Караван историй» / Журнал. – М., 2004, август.

Кренкель Э.Т. «Четыре товарища. Дневник». – М., Главсеморпуть, 1940.

Кренкель Э.Т. «RAEM – мои позывные. (Воспоминания)». – М., Советская Россия, 1973.

Лебедев А.А., Мазурук И.И. «Над Арктикой и Антарктикой». – М. Мысль, 1991.

«Летопись Севера» / Сборник, том 11. – М., Мысль, 1985.

Минеев А.И. «Зачем мы организовали экспедицию Папанина». – М., Госполитиздат, 1938.

Миронова А. «Ледовая одиссея». – М., Дет. лит., 1984.

Мошковский Я.Д. «Записки пилота. Москва – Северный полюс – Москва». – М., Молодая гвардия, 1938.

Муров М.С. «Записки полярника». – Л., Лениздат, 1938.

«На дрейфующей льдине»/ Сборник. – М., Госполитиздат, 1938.

«На полюс. Сборник статей и рассказов о завоевании Северного полюса». – М., Молодая гвардия, 1937.

«Наш Кренкель»/ Сборник. – Л., Гидрометеоиздат, 1975.

Папанин И.Д. «Жизнь на льдине. Дневник». – М., Мысль, 1938.

Папанин И.Д. «Лёд и пламень». – М., Политиздат, 1977.

Пинегин Н.В. «Записки полярника». – М., Географгиз, 1952.

Романенко В.А. «Иван Дмитриевич Папанин» / Московский журнал. – М., 2005, № 9.

«Северный полюс завоёван большевиками» / Сборник. – М., Партиздат, 1937.

Спирин И.Т. «Исторический рейс. Очерки о полёте на Северный полюс». – Л., Главсевморпуть, 1939.

Спирин И. Т. «Полёты в Арктике». – М.-Л., Главсевморпуть, 1940.

Спирин И.Т. «На Северный полюс». – М.-Л., Детиздат, 1952.

«Станция «Северный полюс». Жизнь папанинцев на дрейфующей льдине». / Сборник. – М., Молодая гвардия, 1938.

Стромилов Н.Н. «Впервые над полюсом. Из записок полярника». – Л., Гидрометеоиздат, 1977.

Сузюмов Е.М. «Четверо отважных. (Покорение Северного полюса)».

– М., Просвещение, 1981. Сухановский А.Ф. «Окрылённая тундра». – Архангельск, Ск-Россия, 2006.

Тихомиров Г.С. «К истории экспедиции Папанина». – М., Мысль, 1980.

Тихомиров Г.С. «Герой Арктики Иван Папанин». – М., Мысль, 1984.

Трёшников А.Ф. «Их именами названы корабли науки. Академик Фёдоров». – Л., Гидрометеоиздат, 1990.

Фёдоров Е.К. «Полярные дневники». – Л., Гидрометеоиздат, 1979.

Шевелёв М.И. «Арктика – судьба моя. Воспоминания первого начальника полярной авиации». – Воронеж, МОДЭК, 1999.

Ширшов П., Хмызников П. «На Челюскине». – М., Правда, 1935.

Ширшова М.П. «Забытый дневник полярного биолога». – М., АВАНТИ, 2003.

Шмидт О.Ю. «Наши задачи по освоению Арктики» / В сб. «За освоение Арктики». – Л., Главсевморпуть, 1935.

Шмидт О.Ю. «Избранные труды. Географические работы» – М., АН СССР, 1960.

Шнейдеров В.А. «Поход «Сибирякова». – М., Молодая гвардия, 1933.

Начальник экспедиции прощается с сыновьями

Автор сердечно благодарит за поддержку и участие в подготовке книги ветеранов-полярников, друзей и сослуживцев, и в первую очередь:

– президента Московской благотворительной общественной организации полярников Г.Д. Буркова, любезно согласившегося на редактирование рукописи, и его референта Е.И. Мороз;

– детей известных полярников Т.К. Кренкеля, М.Г. Ушакову и М.П. Ширшову, племянницу И.Д.Папанина В.А.Романенко, поделившихся семейными материалами и воспоминаниями о своих родителях и родственниках;

– заместителя Председателя Государственной Думы Российской Федерации А.Н. Чилингарова и сотрудников его секретариата А.М. Богатырёва, А.А. Горяинова, Е.Л. Макарову и В.И. Скоропупова, давших ценные рекомендации;

– моих коллег по Ассоциации полярников Ю.Е. Сенаторова и П..В.Селезнёва, разделивших трудности работы, вдохновлявших на её продолжение и терпевших неизбежные неудобства;

– заместителя директора Московского дома фотографии С.Н. Бурасовского, подобравшего и отсканировавшего нужные фотографии;

– начальника Морской артической экспедиции РосНИИ культурного и природного наследия П.В. Боярского;

– моих друзей и единомышленников из г. Переславля-Залесского Ярославской области А.М. Дыму, депутата областной думы, и ветерана полярной авиации И.А. Баянова, взявших на себя заботы по увековечиванию памяти о И.Д. Папанине в п. Борок.

С большинством из них меня связывают и объединяют годы жизни и работы на Севере, а также подготовка и проведение многочисленных экспедиций – это наше единое полярное братство. Все мы работали над книгой безвозмездно – это наш долг перед историей.

Митинг, посвященный завершению работы станции