Текст книги "Экономическая теория. Часть 2. Законы развития общественного производства"

Наиболее чётко эту позицию выражает классик маржинализма Карл Менгер. Он пишет: «Ценность не есть нечто имманентно присущее благу, какое-либо его свойство или независимая вещь, существующая сама по себе. Она есть суждение, которое экономический человек выносит о важности благ в его распоряжении для поддержания своей жизни и благосостояния. Поэтому ценность не существует вне сознания человека. Объективизация ценности, которая по своей природе есть явление субъективного порядка… внесла огромную путаницу в основные принципы нашей науки» (Menger C. Principles of Economics. N.Y.; L., 1981. P. 121).

Особо следует обратить внимание на заключение патриарха маржинализма о том, что «ценность не существует вне сознания человека». Это – идеализм и субъективизм чистейшей воды. В работах Менгера этот тезис уточняется и доказывается, что ценность не существует вне сознания исключительно обособленного субъекта. Ничего общественного в ней не допускается. Что-то нигде не приходилось встречать критику Менгера со стороны его коллег по маржинальному цеху. Наоборот, ему поются только гимны.

Ценность как наслаждение

У Бём-Баверка ценность – это «желаемость» вещи в условиях редкости. П. Самуэльсон не употребляет в своём «Экономиксе» понятия ценности и, по сути, отождествляет её с ценой. У него и многих других маржиналистов предельная полезность выражается непосредственно в цене, т. е. в денежной форме стоимости. Однако и в этом варианте предельная полезность для каждого отдельного субъекта доставляет «удовольствие», «наслаждение», «счастье» и т. п.

Ну, кто в этом мог бы сомневаться? Однако, при чём тут экономическая теория, которая должна изучать не психику эгоистически настроенных субъектов, а экономические отношения общества? Маржиналисты в своих теориях в соответствие с субъективистским методологическим подходом настойчиво уводят экономический анализ из экономики в сферу субъективных переживаний.

После прочтения этой «наукообразной эквилибристики» со стоимостью-ценностью, вы, уважаемые студенты, можете по достоинству оценить слова Евгения Бём-Баверка, что большая часть авторов «не обнаружила достаточной ловкости». Трагедия в том, что эти учёные вынудили человечество тратить громадные ресурсы на бессмысленную дискуссию и на покрытие ущерба в хозяйствовании при руководстве этими теориями на практике.

Отказы от маржиналистской концепции ценности

В последнее время в определении ценности появились новые тенденции. Внимательный просмотр «Экономиксов», опубликованных в России, свидетельствует о том, что маржиналисты отказывают вообще в анализе такого явления как ценность. В «Экономиксах» Дж. Сломана, а так же К. Макконелла и С. Л. Брю – об этом ни слова. Рассматривается только цена, которая прочно занимает место стоимости-ценности.

Группа специалистов из ООН ценность называет «амёбой, не имеющей под собой никакого материального содержания» (Устойчивое развитие в меняющемся мире // Доклад о мировом развитии 2000 года. М.: Весь Мир, 2003).

В своём «Экономиксе» коллеги-профессора П. Самуэльсона по Массачусетскому технологическому институту С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи, вопреки нобелевскому лауреату, рассматривают не ценность, а альтернативную стоимость (opportunity cost). По мнению авторов, «альтернативная стоимость любого товара и вида услуг определяется тем количеством других товаров или услуг, которые надо пожертвовать, чтобы получить данный товар (Фишер С., Дорнбуш Р., Шмалензи Р. Экономика. М., 2002. С. 6). Не знаем, почитают ли данные авторы «Капитал», но они повторяют полную или развёрнутую форму стоимости товарного обмена К. Маркса.

По сути дела, современные маржиналисты, не афишируя свои научные воззрения, переходят на позицию итальянского учёного-экономиста, последователя Кембриджской школы Пьеро-Сраффы (1898–1983 гг.), который резко отвергал притязания маржиналистов на замещение стоимости субъективной ценностью и обосновал концепцию «стандартного товара». Сущность концепции Сраффы сводится к тому, что стоимость любого товара следует измерять набором других товаров, участвующих в товарном обмене. Этот профессор был категорически против сведения ценности к её денежному выражению или цене. Не трудно понять, что это и есть теория трудовой стоимости.

Более того, на Западе медленно начинается атака на саму теорию предельной полезности. Авторы «Экономикса» К.Р. Макконелл и С.Л. Брю слово «marginal» – «предельный» предложили переводить как «добавочный», «дополнительный». В последнем сборнике «The New Palgrave. Экономическая теория» опубликованном в России, из ста статей ни в одной не обсуждается проблема ценности. О ней забыли. Наоборот, Эндрю Глин анализирует трудовую теорию стоимости, а Э. Маленво – «стоимость капитала». По всей видимости, теория ценности постепенно уходит в небытие. А что же остаётся? Остаётся только цена. Это означает, что маржиналисты отказываются рассматривать сущностные явления и ограничиваются исключительно поверхностными процессами, непосредственно наблюдаемыми на рынке. Анализ сущностных процессов с неизбежностью подводит к А. Смиту, Д. Рикардо и К. Марксу, т. е. к трудовой стоимости. А в этом маржиналисты признаться сами себе не желают.

Для нас, граждан российской Федерации, концепции субъективной ценности оборачиваются трагедией. Во-первых, наши «учёные либералы» этими теориями стали «забивать» головы молодых людей, стремящихся получить специальность в вузах. Время и энергия тратятся совершенно впустую. Во-вторых, «реформаторы» экономики, руководствуясь ложными теориями, разрушают российскую экономику.

Автор просит прощения у читателей за ниже опубликованный материал. Он лишний в учебном курсе, т. к. усложняет анализ проблемы субъективной ценности. Всё по этой проблеме вроде бы ясно. Теория субъективной ценности несостоятельна. Однако, учебный материал, который будет подвергнут критике, уже «перекочевал» в российские учебники по экономической теории. Автор вынужден на эти публикации отреагировать.

Кроме того, в предполагаемом учебном курсе все теоретические концепции будут строго выверяться с позиции методологии и методов исследования. Это принципиальный подход в изложении учебного материала и потому данный параграф всё-таки выносится на суд читателей.

Ценность как «утили»

Во-первых, ценность, если считать её формой богатства, непременно должна иметь качественные и количественные характеристики, т. е. быть выражением диалектики качества и количества. Это присуще любому общественному явлению. С качественными характеристиками у неоклассической теории ценности дело обстоит неплохо. Эти качественные характеристики только что отмечались. Ценность у маржиналистов – это «наслаждение», «счастье», «страдания», «удовольствие» и т. п. индивидуального субъекта при потреблении товара или услуги. Джевонс прямо указывал, что «наслаждения» или «страдания» людей зависят от «величины предельной полезности». Таким образом, предлагался опосредованный метод измерения «счастья», через количество благ. Не случайно, что в наше время некоторые люди измеряют своё «счастье» количеством денег.

В XVIII в. первоначально в этике, а не политической экономии, возникло направление утилитаризма. В XIX в. сторонники этого направления уже в экономической теории стали считать полезность реальным физическим явлением и полагали, что её можно измерять как температуру тела. Так было положено начало в маржинализме количественной или кардиналистской трактовке полезности и удовольствия субъектов от потребления благ.

Большинство современных маржиналистов отказалось от кардиналистской трактовки ценности и стали использовать порядковый или ординалистский метод её измерения. При подобном подходе исследователи определяют «наслаждения» потребителей в зависимости от комбинации различных товаров или групп товаров. Вслед за «Экономиксом» П. Самуэльсона во всех известных ныне учебниках, в т. ч. в России, проповедуется именно этот метод.

Поскольку полезность и счастье количественно измерить всё-таки невозможно, то эти попытки приобрели буквально анекдотический характер. Как же это выглядит в учебниках? Абсолютно абстрактная полезность абсолютно абстрактных субъектов в соответствии с фантазией авторов ранжируется по абсолютно абстрактным группировкам и рисуются графики их убывающей предельной полезности в зависимости от насыщения рынка товарами и услугами. Ранги полезности предполагаемых благ одни авторы называют «ютилями», другие – «утилями».

В русской транскрипции «утили» напоминают пиаровские «утки» в СМИ. В данном же случае речь идёт о научных «утках», т. к. ничего реального «за утилями» не стоит. Мы настоятельно рекомендуем студентам самим посмотреть эти места в «Экономиксах». Можно с уверенностью предполагать, что у вас появится богатый материал для сочинения очередных анекдотов. Это как раз тот случай, когда практика для науки оказывается абсолютно не нужной. Таким образом, маржиналисты не смогли и, естественно, не смогут предложить методы количественного измерения полезности и «наслаждений» субъектов. Но тогда с неизбежностью возникает вопрос: «Как же количественно измерять различные формы богатства общества?» Сомнений в том, что «ценность» или «полезность» являются богатством, не должно быть. В то же время нельзя считать богатством «утили».

Причина этих неудач якобы в научном анализе коренится в ошибочности методологических подходов. Среди них следует указать на чрезмерную абстрактность в научном анализе. Маржиналисты не исследуют экономическую практику, а буквально выдумывают абстрактных субъектов рынка, искусственно наделяют реализуемые товары мифической «предельной полезностью» и на этой основе конструируют надуманные графики и формулы движения благ в сфере обращения. Реальные отношения между людьми по производству и реализации материальных и духовных благ не исследуются. В этом смысле следует говорить об абсолютной никчёмности такой экономической науки.

Ценность как психическое переживание человека

Второй методологический провал в маржинализме связан с субъективной психолизацией ценности благ и, как следствие, рыночных цен. Невозможно не понимать, что ценность или стоимость товаров и услуг – это реальная материальная или духовная субстанция, которую можно измерить, взвесить, реально ощутить и т. п. К чему же сводят ценность благ маржиналисты? Мы уже отмечали, что для них ценность – это психическое ощущение изолированного от общества субъекта от потребления последнего гамбургера или степень его удовольствия от поездок на «предельном» автомобиле.

При таком подходе при определении ценности она перестаёт быть субстанцией благ или свойством самой вещи, а выступает совокупностью психических переживаний отдельного субъекта. Этими переживаниями измеряется полезность вещей и от них зависит уровень цен. При этом речь идёт не о колебаниях степени полезности и уровня цен в зависимости от предпочтений субъектов, а о том, что психическое состояние субъекта составляет якобы материальное содержание самой вещи. Вспомните, пожалуйста, восклицание Менгера, что «ценность не существует вне сознания человека». Хочется непременно возразить Менгеру, что материальный мир всё-таки существует независимо от сознания субъекта. Психические переживания изолированного субъекта от потребления благ искусственно материализуются и составляют, якобы, их ценность. В реальном же мире, а не иллюзорном, в который вталкивают человечество маржиналисты, источником ценности, как и всякого богатства, всегда выступают вполне материальные факторы и, прежде всего, прошлый и живой труд. К. Маркс отмечал, что «всякий ребёнок знает, что каждая нация погибла с голоду, если бы она приостановила работу, не говоря уже на год, а хотя бы на несколько недель».

Для начинающих изучать экономическую теорию отмеченные положения маржинализма могут показаться и странными и непонятными. Поэтому мы вынуждены разъяснить их подробней, и просили бы набраться терпения с тем, чтобы правильно понять заблуждение учёных. Определение ценности благ степенью удовлетворения от их потребления отдельными субъектами уводит проблему стоимости в сложнейшую сферу взаимодействия объективного и субъективного. Это – сфера философии. Без глубоких философских знаний, как мы отмечали ранее, настоящая экономическая наука невозможна.

В соответствии с философскими знаниями материальное и идеальное, объективное и субъективное, а в нашем примере в ценности, – психическое и реальное – трансформируются друг в друга. Идеи Циолковского, например, о космических полётах в конце концов воплотились в космических кораблях. В свою очередь, реальные космические полёты породили ещё больше идей о космическом пространстве. Точно так же психика людей при создании благ находит отражение в разнообразии вещей и услуг, в их качестве и количестве. Люди создают то, что приносит им пользу. В этом смысле следует говорить о том, что идеи и проявления психики людей входят в содержание ценности товаров и услуг.

Однако, взаимные переходы материального и идеального, объективного и субъективного, психического и реального, имеют жёсткие границы. Человечество своим сознанием, например, не может повлиять на закономерности развития Вселенной. Отдельный человек может в своём психическом сознании смоделировать ценность той или иной вещи, но человек не может своим сознанием создать саму вещь и её материю. Вот в чём ошибка представителей маржиналистских теорий. Для этого необходимы материальные средства производства и вполне реальные затраты человеческой рабочей силы. В этом отношении уже не имеет значения, какое это благо – материальное или духовное, гамбургер или картина художника.

А теперь с этих позиций посмотрим на теорию субъективной ценности. У маржиналистов получается так, что якобы сознание и психика отдельного человека полностью порождают ценность товаров и услуг. При этом содержание ценности и цены благ определяется прихотью изолированного, а не общественного субъекта.

После этого заключения должны последовать гневные заявления маржиналистов и их российских последователей. Они заявят, что в своих научных трудах исследуют издержки производства товаров и услуг, измеряют величину капиталов, подсчитывают такие реально осязаемые материальные явления, как валовой национальный продукт (ВНП), национальный доход (НД), валовой внутренний продукт (ВВП) и т. п. Это действительно так. Но трюк маржиналистов заключается в том, что они не исследуют материальную основу ценности товаров и услуг, или их стоимость как результат затрат вещественного фактора и рабочей силы, а отмечают у них только полезность, которая количественно выражается только в цене.

В соответствии с маржинальными теориями у товара, кроме цены нет никаких свойств. Цена же, в свою очередь, как отмечено чуть ранее, является продуктом (явлением) психической оценки предельной полезности отдельным и изолированным от общества субъектом. Всё поставлено с ног на голову. При этом данная фраза имеет не переносный, а прямой смысл. Все расчёты издержек, капиталов, различных форм доходов и продукта, изначально производятся, только исходя из рыночных цен. Цена первична во всех расчетах. Но цена-то для маржиналистов по содержанию состоит из «счастья», «удовлетворения», «удовольствия», «насыщения», «наслаждения», и т. п. отдельного субъекта как результат приобретения (даже не потребления) на рынке предельного продукта. В такой цене материальная субстанция отсутствует. Она – результат только психических переживаний субъекта. В итоге получается так, что сознание якобы воспроизводит материю товаров и услуг. Нормальное, а не искажённое субъективистской методологией сознание человека, воспринимающего и понимающего материальность окружающего мира, – это положение маржиналистов спокойно воспринимать не может.

Зачем и кому такая наука нужна?

Какие причины привели маржинализм в научный тупик? Основные причины сводятся к следующему.

Во-первых, это – отказ от принципа первичности производства материальных и духовных благ и попытка сконструировать теоретическую схему экономики, исходя из первичности рынка. Вспомните, уважаемые студенты, что является предметом «Экономиксов» с Запада и некоторых российских учебников по экономической теории? Экономика исследуется с «хвоста собаки» (выражение взято из учебника П. Самуэльсона).

Во-вторых, это – отказ неоклассических теоретиков исследовать стоимость товаров и услуг как результат взаимодействия вещественного и человеческого факторов общественного производства. С позиций материальных основ существования человечества этот выброс научного сознания выглядит просто нелепостью.

Исследование процесса труда привело бы неоклассиков к однозначному выводу, что источником всякого богатства, в том числе ценности товаров и услуг выступает только живой и прошлый труд людей, создающих материальные и духовные блага. Эндрю Глин, оценивая всю критику теории трудовой стоимости со времён Бёма-Баверка и до наших дней, с горечью вынужден заметить: «Действительно, критики теории стоимости могут задать себе вопрос, почему они готовы рассматривать производительность труда в качестве важной категории (во все времена, во всех странах и т. д.), но возражают против концепции трудовой стоимости (которая всего лишь представляет величину обратную производительности труда)… Если мы хотим ярко и убедительно проанализировать взаимоотношения между капиталом и трудом, то кажется вполне объяснимым использование категории рабочего времени» (Glyn A. Marxist Economics. The World of Economics. М., 2004. С. 535).

В-третьих, самым глубоким методологическим заблуждением маржинализма является субъективистский методологический подход. Применительно к ценности благ это – стремление измерять общественные формы богатства, создаваемого в условиях ОРТ тысячами и миллионами людей, через удовольствие частного и эгоистичного «экономического человека» и, прежде всего, потребителя, а не созидателя благ. Наружу выходит исключительная классово-идеологическая составляющая неоклассической теории. И это должны признать сами неоклассики, а не упрекать в классовости только марксистов.

И последнее, что исключительно важно следует отметить, это ту серьёзную опасность для человечества, которую несёт в себе неоклассическая теория. Если классики политической экономии и марксисты видят основу самосовершенствования Человека в труде, то неоклассики, в том числе маржиналисты, считают необходимым измерять богатство людей и их счастье только через удовольствие в потреблении. Чрезвычайно опасное для homo sapiens заблуждение. Маржиналисты призывают нас идти по пути животных – самых близких к нам по генетике, никогда не видевших бездну синего неба из-за нависающих на глаза ушей. У неоклассиков в качестве «ушей» выступает теория предельной полезности. Однако, корытная теория человечеству не нужна.

Карл Маркс

доктор фил-фии, Германия 1818–1883

Ойген фон Бём-Баверк

проф., Австрия 1851–1914

Розенталь Марк Моисеевич

д. ф. н., проф., Россия 1906-1975

ТЕМА 2. КАПИТАЛ КАК РЕЗУЛЬТАТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО И ВЕЩЕСТВЕННОГО ФАКТОРОВ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА

В этой теме мы обращаемся к самой распространённой в современных условиях социоэкономической форме общественного продукта труда – капиталу. Капитал дал название одной из пяти общественно-экономических формаций – капиталистической формации, которая начинала своё развитие в XVI в. с одной страны – Англии, а в настоящее время остаётся господствующей на планете. Капитализм в силу логики исторического развития несомненно уступит место более прогрессивному общественному строю, а пока он составляет большую часть содержания жизни человечества. Капитализм утверждает своё господство успехами в использовании достижений науки и техники, а также жесточайшей эксплуатацией миллиардов людей на планете и ядерным шантажом государств всего мира.

Однако, это в данной теме не будет предметом изучения. Нас будет интересовать социально-экономическая природа капитала, т. е. глубокая теория, и каким образом законы товарного производства породили капитал. Неоклассические теории, как правило, исследуют поверхностные формы капитала, либо уводят внимание читателей в дебри всё тех же субъективных «страданий» – на этот раз владельцев капитала.

Научная категория капитала, отражающая в теории одну из форм общественного богатства, стала предметом острейшей теоретической дискуссии. А теория, является «матерью идеологии» (Кара-Мурза с. Идеология и мать её наука. М., 2002). В данном случае речь идёт об общественных науках.

Наша позиция сводится к тому, чтобы избегать всяких претензий на истину в последней инстанции и предлагать читателям самостоятельно оценивать основные теоретические концепции капитала. В то же самое время не намерены вуалировать свои научные воззрения и идеологические позиции. Напоминаем ещё раз, что экономическая теория и экономическая наука не могут не носить острого классово-идеологического характера. Категория капитала ярчайший тому пример.

Вновь напоминаем читателям, что с установлением частной собственности общество раскололось на антагонистические классы и социальные группы. В основе социальной дифференциации лежат, прежде всего, отношения собственности на вещественный фактор общественного производства или, как принято говорить, на средства производства. В буржуазном обществе капитал – это частнокапиталистическая форма собственности. Капитал стал причиной деления общества на постоянно противостоящие классы – рабочий класс и буржуазию. Доходы от функционирующего капитала являются материальной основой для формирования различных социальных групп или, как принято говорить на Западе, страт населения.

Знакомясь с учебным материалом о капитале, вы, молодые люди, имеете возможность самостоятельно делать выводы о том, что необходимо сделать, чтобы преодолеть классовые различия в обществе или хотя бы смягчить классовые противоречия. Все несчастия, свалившиеся на жителей планеты Земля, являются следствием безраздельного господства его величества Капитала. Присмотритесь к «его Величеству»! Лик его безобразен.