Текст книги "Экономическая теория. Часть 2. Законы развития общественного производства"

Приглашение к прогнозу

Мы предлагаем студентам поразмышлять самостоятельно и сделать научный прогноз о том, какой может быть неоклассическая альтернатива теории прибавочной стоимости. В экономической науке любая теоретическая концепция выстраивается таким образом, что представляет собой логически выверенную систему. В каждой системе должны присутствовать основополагающие элементы, которые увязывают теоретические положения в единое целое. Глубокие, научно обоснованные теоретические концепции всегда отражают реально существующие в обществе системы социально-экономических отношений. Если этого нет, то теория превращается в продукт интуитивного воображения учёного. И не более того.

У классиков и Маркса в качестве теоретической основы выступает учение о трудовой стоимости. Никто не сможет отрицать, что труд и создаваемые им стоимости материальных и духовных благ существуют реально, а не только в головах учёных в качестве научных категорий. Теория прибавочной стоимости логически вытекает из трудовой теории стоимости.

Как эта логическая связь просматривается в реальной жизни? В обществе производство и обмен товаров, как уже обосновывалось ранее, осуществляется в соответствии со стоимостью. Закон стоимости пробивает себе дорогу и становится объективным через превращённые формы и постоянные его нарушения. Такова реальная диалектика жизни человечества. Владелец капитала на рынке рабочей силы приобретает по стоимости товар-рабочая сила и организует её производительное потребление. В итоге он получает прибыль. Ничего необычного в этом нет. Вспомните, пожалуйста, высказывание У. Петти, что труд является «отцом» богатства, а природа – его «мать» и в вашем восприятии теории прибавочной стоимости появится удивительная логическая стройность, повторяющая реальную картину взаимодействия общества и природы, человеческого и вещественного факторов производства.

Что же может предложить неоклассическая теория вместо теории прибавочной стоимости? Нам при прогнозе следует предполагать, что неоклассики считают «фундаментом», на котором базируется теория добавленной стоимости и источник, её порождающий в практике хозяйствования. Такие попытки наблюдаются. Они многочисленны в соответствии с количеством авторов, исследующих проблему. Обо всех рассказать невозможно, но есть смысл свести их к четырём основным теоретическим конструкциям:

1) теории «производительности» капитала;

2) теории «воздержания» от потребления капитала;

3) теории «риска» и «неопределённости»;

4) теории «трудового дохода» предпринимателя и «оплаты услуг» капитала.

Неоклассики при раскрытии экономического процесса, формирующего доходы на капитал, иногда пытаются следовать логике классиков политической экономии, т. е. делают попытку увязать доход со стоимостью-ценностью. Ценность в неоклассической теории сводится, как известно, к абстрактной полезности и «удовольствию» от потребления благ. Отсюда образование добавленной стоимости увязывается с полезностью капитала. Однако, это не полезность для всего общества, как может показаться на первый взгляд, и даже не полезность для абстрактного потребителя, символизирующего общество, а полезность только для владельцев капитала. Присмотримся к этим теориям более внимательно и остановимся в анализе на каждой из четырёх теоретических концепций.

Производителен ли вещественный капитал

О производительности капитала пишут все без исключения неоклассические авторы, затрагивающие данную проблему. Однако с самого начала речь идёт о производительности капитала в его вещной форме. Сам методологический подход исследовать функционирование производительного капитала, безусловно, правильный. Однако при таком методологическом подходе неоклассика изменяет самой себе, т. к. ранее доказывала, что ценность-стоимость образуется только при потреблении благ.

Каким же образом вещественный капитал якобы приносит добавленную стоимость, мы рассмотрим на примере доморощенного неоклассика и автора учебника по экономической теории Б.В. Салихова. Его пример скопирован с известных авторов на Западе. Чтобы не было претензий в части достоверности, вынуждены пример из его учебника изложить подробно. Профессор пишет: «…Чтобы создать или купить вещественные капитальные блага, обеспечивающие поток доходов в будущем, в настоящее время надо воздержаться от использования альтернативной ценности определённых благ. Так, например, если группа людей, ежегодно производя и потребляя 100 ед. продукции, решила воздержаться от потребления 20 ед. и обменять их на вещественные капитальные блага (либо произвести эти блага вместо 20 ед. потребительских товаров), то это означает, что они терпят неудобства, так как часть времени и средств используют на накопление вещественного капитала. Пусть в нашем примере обеспечат через год выпуск не 100 ед., а 130 ед. продуктов. Таким образом, сумма потребительских благ, которой пришлось пожертвовать ради создания вещественного капитала, равна 20 ед., а сумма благ, произведённых с помощью вещественного капитала, составляет 130–100 = 30 ед. Разница между суммой потребительских благ, произведённых при помощи вещественного капитала (30 ед.), и суммой потребительских благ, которой пришлось пожертвовать для создания вещественного капитала составляет величину «чистой» производительности капитала. Здесь эта величина равна 10 ед. (30–20)».

Этим примером представлены две взаимосвязанные теории – «воздержания» от потребления капитала и «производительности» капитала. Если кратко изложить пример только «чистой» производительности вещественного капитала, то он прозвучал бы так: «Инвестированный дополнительный вещественный капитал в размере 20 ед. позволяет получить «эффект» (доход) в 10 ед.» (Салихов Б.В. Экономическая теория. М., 2005. С. 380–381).

Что тут скажешь по поводу заключения профессора? Прямо-таки святая простота! Где же найти «дурака», не понимающего, что увеличение капитальных затрат (20 ед) на технику и совершенствование технологии приводит к «эффекту». Однако неоклассики не могут не понимать, что подобные примеры ничего не доказывают в части происхождения добавленной стоимости. Прежде всего, отсутствуют ответы на главный вопрос – «кто» создаёт дополнительный доход. Вещи и деньги сами по себе ничего создать не могут. Неоклассиками совершенно не раскрывается экономический процесс образования добавленной стоимости, как это делает К. Маркс, анализируя механизм действия закона стоимости, превращения рабочей силы в товар и распадения вновь созданной стоимости на эквивалент стоимости рабочей силы (зарплата) и на прибавочную стоимость (прибыль). Приведённым примером неоклассики демонстрируют только один вывод – большая величина вещественного капитала даёт возможность получить больший доход. Но этот факт не надо доказывать в виду его очевидности.

Теория производительности капитала должна бы ответить на другой извечный вопрос: «Что является источником дополнительной стоимости?» Вещественный капитал не может быть таким источником. В сфере производства он выступает в качестве материальных условий создания новой стоимости, но не источником. Мы предлагаем неоклассикам внимательно вчитаться в заключения Д. Рикардо и К. Маркса о том, что средства производства (вещественный капитал) – это «мёртвые вещи», не обладающие свойством создавать богатство. Если это не убеждает, предлагаем им провести эксперимент: закупить достаточное количество современной техники, смонтировать конвейерные линии по изготовлению автомобилей Cadillac и подождать несколько месяцев без найма рабочей силы, какую же прибыль им принесёт вещественный капитал? Совершенно ясно, что прибыли не будет. Она появится только тогда, когда на машиностроительном комплексе появятся менеджеры, рабочие, бухгалтеры и т. д. Вот они-то и соберут на конвейере автомобили и создадут добавленную стоимость. Господа, неужели вы этого не понимаете? Если понимаете, то почему не считаете источником прибавочной стоимости человеческий труд?

Вещественный капитал, являясь материально-технической базой процесса труда, может и должен выступать в качестве фактора (условия) более производительного труда. Само собой разумеется, что более совершенный вещественный капитал позволит получить гораздо больше прибавочной стоимости. Но нельзя подменять анализ источника богатства анализом условий его создания. Это – взаимосвязанные явления, но играющие различную роль в производстве материальных и духовных благ. Напомним читателям, что в процессе производства вещественный капитал лишь переносит свою стоимость на новый товар, но не увеличивает её. Источником увеличения стоимости выступает человеческий фактор производства. Эта истина настолько очевидна, что обсуждать-то её на уровне докторов наук и профессоров не совсем удобно. К. Маркс, ознакомившись с позицией Ж.Б. Сэя о производительности капитала, не удержался от резких оценок и писал, что «легко понять…всю нелепость пошлого Ж.Б. Сэя, который хочет вывести прибавочную стоимость (процент, прибыль, ренту) из services poroductifs (производительных услуг) средств производства». Зачем же эту «нелепость» до сих пор повторяет неоклассическая теория и наши отечественные профессора из числа бывших политкомиссаров?

Теория воздержания

В отличие от логической стройности теории трудовой стоимости неоклассическая теория в беспорядке выдвигает большое количество не увязываемых в систему теоретических положений, объясняющих природу добавленной стоимости. Среди них следует назвать теории «воздержания» от немедленного потребления вещественного капитала, «риска» и «неопределённости». Во всех указанных и других подобных теориях, доход владельца капитала рассматривается либо как результат отказа от немедленного потребления капитала, либо как вознаграждение или плата за риск собственника при вбрасывании капитала в обращение.

При вдумчивом анализе аргументов авторов таких теорий первоначально возникают ощущения анекдотичности ситуации, как это происходит при анализе предложений маржиналистов измерять ценность благ «утилями». В самом деле, разве можно серьёзно вести речь о воздержании от практического потребления вещественного капитала в виде зданий, машин, оборудования, сырья и электроэнергии со стороны собственников? Если же подразумевается, что капиталист мог бы перевести свой капитал в предметы потребления и роскоши, то в современных условиях капиталы достигли таких величин, что сделать это уже невозможно. Каким образом, например, «воздерживается» от потребления российский финансовый олигарх Дерепаска, накопивший к 2008 г. капитал в объёме 30 млрд долларов?

Теория «воздержания» возникла на заре становления капитализма, когда ремесленники, накапливая капитал, могли его «промотать». Воздержание от потребления в этих условиях имело смысл, так как ускоряло процесс накопления производительного капитала. В малой толике «воздержание» приобретает экономический смысл для малого бизнеса и в современных условиях. Некоторые российские предприниматели «прожигают» свои капиталы в казино на Канарских островах или в Таиланде с жрицами любви. Но эти явления не формируют экономических закономерностей. Они – исключение и попадают в разряд случайностей. Поэтому проповедь теории «воздержания» напоминает заклинания шаманов.

Увязка «воздержания» с лагом времени, как это делают многие современные авторы, и аргументация получения большей прибыли в будущем времени за счёт ограничения потребления капитала в настоящем, так же ничего не проясняет. В этом случае происходит перераспределение дохода в пространстве и во времени, но остаётся не названным истинный источник, создающий весь объём прибавочной стоимости.

Больший доход в будущем времени может быть получен за счёт более совершенных средств производства, более высокой квалификации работников и более совершенной организации труда. Разницу между объёмами прибыли ложно выдавать за «эффект» только от вещественного капитал и «воздержания» от его немедленного потребления. Причин более высокого дохода в будущем времени может быть много и они не могут быть только заслугой капитала. Например, воздержание от немедленного потребления капитала в сельском хозяйстве, при лесозаготовках и вылове рыбы даст несомненный эффект в большем объёме зерна и мяса, древесины и рыбы. Но капитал тут будет не причём. Многое за него сделает природа. Если вылавливать рыбу, убирать урожай, выращивать животных и заготавливать древесину будут наёмные работники, то и капиталист может оказаться не нужным. Такова практика. Учёные, навязавшие человечеству демагогическую дискуссию о «воздержании», должны воспринимать реальность жизни, а не впадать в научную прострацию.

Теории «риска» и «неопределённости»

Содержание подобных теорий по замыслу неоклассиков заключается в том, что капиталист, работая в условиях конкуренции и неопределенной экономической ситуации, постоянно рискует собственностью и потому должен получать за это компенсацию в виде дохода.

На констатации этого вывода мы предлагаем читателям временно остановиться и попытаться проанализировать следующую логическую схему. Допустим, что капиталист рискует собственностью и за это получает доход. Но каково происхождение добавленной стоимости? Где её источник? Кто производит дополнительный доход? Авторы теорий риска не только не дают ответов на эти вопросы, но даже не задаются ими. В результате указанные теории становятся бессодержательными и напоминают идеологические лозунги. Задача экономической теории заключена в исследовании реального экономического процесса воспроизводства доходов в обществе и путей их увеличения.

«Неопределённость» и «риск» сами по себе не могут создавать товары и приносить доходы, как и удовлетворение потребностей покупателей само по себе не создаёт ценностей. Явления, имеющие место в условиях жесточайшей капиталистической конкуренции, влияют только на перераспределение доходов между капиталистами, а не на их воспроизводство. Попытки неоклассиков описать конкретный механизм образования дохода сводятся к анализу разницы цен на товары и услуги. Конечно, неопределённость экономической ситуации влияет на цены и в конечном итоге на величину дохода каждого конкретного капиталиста. Но эти обстоятельства никак не влияют на процесс создания стоимости и добавленной стоимости в обществе в целом.

В опровержении сделанных выводов могут последовать возражения с примерами того, что предприниматели вообще могут не получать доходов, и что этот «риск» необходимо чем-то компенсировать. Действительно, в капиталистическом обществе такие варианты бывают относительно часто. Однако закономерностью постоянно развивающегося человечества на планете Земля является всеобщий закон постоянного роста объёмов производства материальных и духовных благ. Применительно к владельцам капитала это означает, что им гарантирована прибыль как закономерность общественного производства. Если капиталисты её не получают, то это означает, что они не руководствуются в хозяйственной практике объективными экономическими законами.

Авторы теорий «риска» не исследуют реальные способы воспроизводства доходов, а настаивают на определённой величине «дани» владельцам капитала с позиций субъективной ценности. Они пытаются выбить «слезу жалости» к капиталисту и предлагают обществу заплатить ему цену в виде дохода за якобы проявленный героизм при использовании капитала, созданного самим же обществом.

Теории «трудового дохода» и «оплаты услуг» капитала

Таких теорий не одна и не две, а больше. Их содержание сводится к тому, что добавленная стоимость рассматривается как доход на особый ресурс – предпринимательскую способность владельцев капитала. Прибыль при этом рассматривается как оплата предпринимательской деятельности, как вознаграждение за участие капиталиста в организации производства, как плата за предоставление «услуг» обществу со стороны капитала и даже как компенсация за сдачу в «аренду» капитала. Возникло своеобразное основание для «творчества» неоклассических авторов – кто больше придумает подобных теорий. Однако начало таким теориям положили не неоклассики, а представитель классической политической экономии Джон Стюарт Милль, который наряду с констатацией факта, что источником стоимости и прибавочной стоимости является труд наёмных рабочих, утверждал, что прибыль на капитал выступает в качестве трудового дохода предпринимателя.

Неолиберал Фрэнк Х. Найт (США, 1885–1972) в своей работе, провозглашённой в США шедевром (Risk, Uncertainty and Profit, London School of Economics, 1921), соединил теорию Милля с предыдущими теориями «неопределённости» и «риска». Он доказывал, что прибыль – не просто доход за управленческие услуги капиталистов, а и плата за их умение предвидеть перемены в экономике и рисковать в условиях конкуренции и неопределённости.

С этого момента атмосфера неопределённости сформировалась не только в капиталистической экономике, но и в неоклассической теории. Всё смешалось в этой науке. Сейчас в ней можно найти объяснение добавленной стоимости и дохода на любой вкус. А ведь истинный источник всех форм богатства всего один – человеческий труд.

Вместе с тем в теориях трудового или предпринимательского дохода, очищенных от Ф. Найта, есть рациональное зерно, заслуживающее серьёзного обсуждения. «Зерно» заключается в том, что авторы этих теорий продолжают линию классиков английской политической экономии и не без основания утверждают, что всякий человеческий труд должен приносить доход. Предприниматели, владеющие капиталами и принимающие активное участие в организации производства и реализации товаров, имеют все основания на доход, т. е. на возмещение затрат своей рабочей силы. Своим живым трудом они принимают участие в создании стоимости и потребительной стоимости товаров. Ортодоксальные марксисты признают создающим стоимость только труд наёмных рабочих. Но они невнимательны к «Капиталу» К. Маркса. Труд по организации производства он относил к производительному труду. Само по собой разумеется, что буржуа, пребывающие в праздности и не участвующие в управлении производством, теряют все экономические основания на доход и превращаются в праздный класс.

Вместе с тем сторонникам теорий предпринимательского дохода не следует упускать из виду экономическую обоснованность дохода, получаемого капиталистами. Величина дохода капиталиста должна вращаться вокруг общественно-необходимых затрат труда в сфере управленческого труда. По этой проблеме проведено много научных исследований по величине затрат труда, по нормо-часам, уровню квалификации управленцев и об уровне их оплаты. Более того, тенденции в затратах управленческого труда и его оплате тщательно фиксируются в статистике многих стран и ООН. В Европе разрыв в доходах управленческого персонала колеблется в пределах 1–7, за исключением Швеции, где эти пределы составляют 1–3,5. В США и Японии колебания измеряются цифрами 1–10, в КНР они очерчиваются рамками 1–7. В советской экономике разрыв характеризовался соотношением 1–7.

Управление и предпринимательство – это во многом творческая деятельность, предполагающая наличие специальных знаний, таланта и напряжённой умственной деятельности. Предприниматель сродни художнику. Поэтому, как и во всяком творчестве, в управлении формируются выдающиеся менеджеры, в том числе и из капиталистов. Но чаще всего они выходят из числа рядовых работников. Таким менеджерам общество должно выплачивать своего рода ренту за творчество, т. е. высокий доход. Но это не имеет ничего общего с монопольной рентой частного собственника-капиталиста. Доход, получаемый капиталистом-менеджером, должен укладываться в рамки ОНЗТ в сфере управления. Всё, что сверх того, является безвозмездным присвоением прибавочной стоимости, результатом эксплуатации человека человеком. Неужели можно признать трудовыми доходами миллиардные накопления в течение 3–4-х лет у российских олигархов или так называемые миллиардные или миллионные в долларах «золотые парашюты», получаемые при увольнении менеджеров? Эти капиталисты подобно шакалам в африканских прериях рвут на куски жертву, отбитую у дряхлеющего льва. В роли дряхлеющего льва в России выступало и выступает государство.

И вновь вынужденное напоминание о философии и методологии

Неоклассическое направление предоставляет человечеству очень большое количество теорий в части объяснения природы добавленной стоимости и доходов. Для самой неоклассической теории большое количество объяснений источников добавленной стоимости означает, что цельная и логически выверенная теоретическая система отсутствует. Вместо научной системы мы имеем дело со сводом наукообразных очерков, соревнующихся между собой в оригинальности, авторов. Наличие различной по качеству аргументации провозглашённых теорий делает научную картину ещё более мозаичной. Всё вместе взятое свидетельствует о том, что неоклассика не располагает научным объяснением экономической природы воспроизводства добавленной стоимости и дохода.

Вступать в научную дискуссию по каждой теории и по каждому автору с их каждый раз новыми аргументами – дело безнадёжное. Всех мух резиновой хлопушкой не перебьёшь, хотя китайцы в своё время по приказу Мао-Цзедуна воробьёв перестрелять из рогаток смогли. Однако экономические теории – не мухи и не воробьи. Теории вбиваются в сознание людей и живут долгое время вместе с ними. Выверять истинность теорий или опровергать их необходимо с позиций хозяйственной практики, а также философии и методологии экономической науки. Для этого необходимо время и терпение.

Неоклассическая теория, доказывая, что добавленная стоимость создаётся вещественным капиталом за счёт его сбережения или воздержания от немедленного потребления, по сути, мистифицирует капитал, наделяя его свойствами, присущими только людям. Тем самым неоклассики низводят человечество до инертной и не осознающей свою миссию на земле массы. Созидающей силой признаётся только PS. Такова философия Человека в соответствии с неоклассическими теориями.

Такая философия человечеству не нужна, так как явно вступает в противоречие с реальной ролью людей в их же собственной истории. Не вещи управляют людьми и делают историю, а люди создают вещи и используют их в своих интересах. Если и возникает видимость обратного процесса, то это – видимость и ничто другое. С иллюзиями необходимо расставаться и не выдавать их за реальность.

С методологических позиций несостоятельность неоклассических теорий об экономической природе доходов объясняется приверженностью их авторов к субъективистским концепциям и связано с отрицанием трудозатратного подхода. Субъективизм обязывает неоклассиков искать доказательства «производительности» владельцев капитала не в системе ОРТ, а в сфере их индивидуальной и обособленной «производительности». Однако такой подход противоречит реалиям любой экономики. В современном обществе в одиночку произвести что-либо невозможно. Ситуация усугубляется тем, что субъективистский подход предполагает рассматривать любую форму богатства, в т. ч. доходы, как субъективную ценность, т. е. с позиций удовлетворённости индивидов в потреблении. Именно отсюда вытекают теории «неопределённости», «воздержания», «риска», «оплаты услуг» и т. п. Эти теории рассматривают доход как эффект от предполагаемого потребления капитала.

Несостоятельность субъективизма в том, что такой подход обусловливает анализ потребления и экономического процесса воспроизводства доходов в отрыве от трудового участия людей. При анализе любого экономического процесса в обществе неверно останавливаться только на потреблении. Объяснение появления «на свет» доходов предполагает анализ сферы производства материальных и духовных благ. А это означает, что необходим трудозатратный подход. Субъективистский подход важен и необходим при исследовании поверхностных и локальных проблем экономики, но он несостоятелен при анализе сущностных процессов в обществе. Только через труд Человек воспроизвёл себя в качестве homo sapiens, и только трудом Человека создаются все виды доходов. С этого и необходимо начинать исследования в экономической теории.

После прочтения этих слов у студентов может возникнуть недоумённый вопрос: «А что, разве учёные не понимают эту элементарную истину?» Разумеется, понимают. Мы об этом социальном парадоксе неоднократно писали. Учёные довольно часто руководствуются не принципами научной истины, а своими экономическими и идеологическими интересами. Да и сама научная истина под влиянием интересов искажается и субъективно в сознание людей представляется разной. Истина для раба и рабовладельца, крепостного крестьянина и феодала, наёмного работника и буржуа, начальника и подчинённого, преподавателя и студента, оказывается неодинаковой. В этом состоит одна из трудно решаемых проблем в социальных науках, в отличие от естественных наук. Хотя и в этих науках известны случаи ухода от научной истины, если выводы науки затрагивали чьи-либо интересы.

В заключение этого параграфа работы необходимо сделать вывод, что гораздо ближе к научной истине стоит теория трудовой стоимости. Поэтому в дальнейшем анализ капитала и прибавочной стоимости будет осуществляться, исходя из этой теории.