Текст книги "Сам себе Тарантина (сборник)"
Автор книги: Юрий Дихтяр
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
– Хочу, наверное.
– Тогда сходи, скажи родителям, что на ужин не попадёшь, пусть не ждут. Можешь сослаться на меня. Скажи, что доставлю в целости и сохранности.
– Один миг.
Мать не разделила моей радости, но ничего не сказала, только вздохнула и показала взмахом руки, чтобы я уходил, мол, иди уже, что с тебя возьмешь.
Пока я ходил домой, Марко поднял верх в машине, и это меня слегка огорчило. Кто меня теперь увидит?
В салоне пахло парфюмом и табаком. Красное кожаное сидение было широким и удобным. Снаружи машина казалась не такой большой, но внутри места было полно. Сидя сзади, я спокойно мог вытянуть ноги. До этого я ездил только на грузовике. Оказаться в такой машине – я даже мечтать не мог.
Мы ехали молча, только Пэт пару раз повернулась ко мне, чтобы спросить что-то несущественное. Я даже не попытался узнать, куда мы едем. Не всё ли равно.
Проехав Мэдисон-стрит, свернули на Вабаш-авеню. От озера веяло прохладой и свежестью. Мы остановились возле торгового центра «Город Ветров». Когда я вышел из машины, то увидел, что ехали мы не одни. Из чёрного «Форда» вышли Билл Тортуро, «Толстяк» Беппе и Вико Ригони. Марко пошёл к ним, и минут пять они что-то обсуждали. Я не слышал разговор, но было видно, что Марко чем-то озабочен. Да и выглядел он каким-то уставшим. Былой лоск сходил с него, как старая краска сходит с оконной рамы. Жесты стали какие-то нервные, походка потеряла свою лёгкость.
Марко вернулся вместе с Тортуро.
– Тони, – сказал Марко, – я хочу сделать для тебя подарок. Я мог это сделать и раньше, и сделать много раз, но я знаю, к чему бы свелись все наши отношения. Но сейчас самое время компенсировать. Патриция, ты поможешь нашему мальчику приодеться?
Марко достал бумажник, извлёк оттуда пачку долларов и, не считая, протянул Патриции. Я, было, начал возражать, но Ди Чента посмотрел на меня таким взглядом, что мне стало не по себе.
– Антонио, никогда не отказывайся от подарков, которые дарятся от чистого сердца. Идите уже, что вы стоите. Билл присмотрит, чтобы вы купили то, что надо, а потом отвезёт вас, куда надо. Увидимся.
Марко с Беппе и Вико сели в его «Дюзенберг» и уехали.
Я раньше представить не мог, какой это тяжкий труд делать покупки. Мы переменяли десятка два костюмов и столько же пар туфлей, перебрали гору рубашек и галстуков, полчаса выбирали запонки. Даже носки новые купили. Потом я просидел час в парикмахерской. И в завершении купили серую с синей лентой шляпу. Под конец, устал так, что меня ноги не держали, и спину ломило, словно весь день махал лопатой или колол дрова. Но оно того стоило.
Посмотрев в зеркало, я не узнал себя. Куда делась та шпана, которой я был ещё с утра. На мне был летний светло-серый костюм в тонкую полоску, голубая рубашка, синий широкий галстук с узором и серые с чёрными лаковыми вставками туфли. В отражении на меня смотрел вполне взрослый молодой человек, успешный и уверенный в себе.
Но это ничто по сравнению с несколькими часами, которые я провёл с Патрицией. Тортуро не вмешивался в процесс, он либо молча курил в сторонке, либо дремал на стуле, пока мы занимались примеркой. Единственной фразой, которую он произнёс, была: «Вот это другое дело, да на тебя приятно смотреть, парень».
Впервые за всё время, сколько я её знал, я не смущался, и поддерживал разговор, и шутил, и смеялся над её шутками. Мне было так легко с ней, словно я был её парнем, и мы давно и близко знаем друг друга, и нет между нами никакого Марко Ди Чента. И мне показалось, что она на меня стала иначе смотреть. Но я больше склонен думать, что это всё-таки показалось.
Потом мы сидели в кафе, я ел мороженое, Пэт заказала вино, а Билл курил и выпил чашек пять кофе.
Когда мы вышли из пассажа, уже вечерело. Небо наливалось розовым, а с озера потянуло прохладой. На «Форде» мы проехали три квартала и вышли возле клуба «Фламинго». Город, погружаясь в вечер, загорался электричеством и неоном. Вывески, реклама, гирлянды, фонари заливали улицы разноцветным сиянием. Был выходной, и тротуары не вмещали праздно гуляющих людей, машины искали место для парковки, шныряли торговцы сигаретами и сладостями. Из окон кафе доносилась музыка.
На моей улице в такое время уже закрыты все магазины, жизнь кипит только в двух барах, вывески которых никак не светятся, а из музыки – только пьяные голоса, вразнобой запевающие что-нибудь фривольное. Завтра рабочий день, и многие уже отходят ко сну. «Рано ложиться спать – значит беречь здоровье и экономить на электричестве и еде», – говорил мой отец. «Если какой-то день ты не можешь вспомнить, то ты прожил его зря», – говорил Марко.
Если я не мог мечтать прокатиться с Марко в его машине, то побывать в ночном клубе и подавно. Этот день я точно проживу не зря.
Я боялся, что меня не пропустят из-за возраста, но Билл молча провёл нас внутрь, и ни у кого не возникло вопросов относительно меня. Объяснилось это очень просто – «Фламинго» оказался клубом Марко Ди Чента. Я не стал оставлять шляпу в гардеробе, и мы прошли в зал. Программа ещё не началась, но народу уже был полный зал.
У меня голова закружилась от богатства интерьера, от гула голосов, от танго, которое играл оркестр на сцене, от ароматов блюд, о существовании которых я даже не подозревал, от шёлка, бархата, парчи и атласа, стразов, пайеток и блёсток, горжеток, перьев и боа, жемчугов и бриллиантов, фальшивых и настоящих, от чулок и помады, от духов и табачного дыма, от изобилия шикарных женщин и роскошных мужчин. От контраста с тем миром, в котором я жил и искал свои радости, кажущиеся мне теперь бедами.
Сегодня я не просто заглянул в щёлочку на иную сторону жизни, я стал её частью, пусть всего на вечер, но никто не смотрел на меня, как на случайно забредшего изгоя. На меня не оглядывались и не показывали пальцем, что означало, что я один из них.
Билл остался у входа с кем-то поговорить, а Патриция провела меня к кабинке, в которой уже сидел Марко в компании с Беппе и Вико. Увидев меня, Марко даже стакан не донёс до рта.
– Антонио, запомни этот день, – сказал он, – ты стал мужчиной. Я до последнего дня относился к тебе, как к ребёнку, но, клянусь, я ошибался. Ты настоящий мужчина.
Беппе одобрительно покачал головой, а Вико показал большой палец. Они допили виски в стаканах и ушли. Мы остались втроём.
Я уже не помню, о чём мы говорили. Ничего существенного. Марко, обычно не разговорчивый, не умолкал и рассказывал весёлые случаи из жизни. Пэт смеялась, не выпуская из рук бокал и сигариллу. Стол ломился от еды, я даже не знаю, как назывались те блюда, но всё было вкусно и необычно. Пэт уговорила Марко, чтобы он позволил мне выпить шампанского. В итоге, я раскололся, что иногда покуриваю, и Марко угостил меня сигарой. На сцену вышло варьете, и я не мог оторвать глаз от стройных ног, и Пэт сказала, что у неё ноги лучше, чем у любой из этих танцовщиц.
Чёрт, я никогда не был так счастлив! Мне хотелось остаться здесь навсегда, чтобы этот праздник никогда не кончался. Я был рядом с двумя людьми, которые очень важны для меня. Марко был для меня маяком, в сторону которого я пытался направлять корабль своей жизни, а Патриция – первой любовью.
– Потанцуем? – Пэт докурила и поднялась, протянув мне руку. – Марко совсем не хочет со мной танцевать.
– Нет, нет! – я забился в угол дивана.
– Потанцуй с ней, – сказал Марко. – Я просто боюсь отдавить ей ноги.
– Но я не умею.
– Ты просто обязан научиться танцевать. Вставай, это совсем не сложно.
К третьему танцу я уже вполне сносно танцевал фокстрот.
Пока мы был на танцполе, Марко выпил больше, чем полбутылки виски.
Мы вернулись, и Марко налил новый стакан. И он уже не был весел и раскован. В глазах нездоровый азарт и лёд.
– Марко, этот мальчик отличный ученик. Или я хороший учитель. Марко, я обязательно должна научить тебя танцевать.
Он лишь бросил на неё равнодушный взгляд. Его мысли были далеко, алкоголь разрушил ту маску, которую Марко надевал на люди. Он всё чаще посматривал на вход и переглядывался со своими приятелями, которые сидели через две кабинки. Атмосфера лёгкости и веселья утекала, как растаявшее мороженое. Мне почему-то стало жаль Марко, и в то же время, в его взгляде было что-то, вызывающее у меня подсознательный страх. Я понял, что совсем не знаю его. Что наше с ним общение всего лишь малюсенькая часть его жизни, а всё остальное для меня было скрыто под тёмными водами. И тот Марко, которого знал я, совсем не Марко Ди Чента, гангстер, убийца и рэкетир. Он просто бутафория, созданная зачем-то лично для меня. Я не знал, чего можно ждать от настоящего Марко.
Мне не долго довелось ждать, чтобы выяснить это.
– Как она тебе? – спросил вдруг меня Ди Чента, когда Патриция пошла в женскую комнату.
– Кто? – я сделал вид, что не понял вопрос.
– Патриция. Как она тебе?
Я растерялся и не знал, что делать. Молчание скажет намного больше, чем слова, и молчание не умеет врать, поэтому судорожно подбирал слова. Слишком долгая пауза тоже выдаст меня с потрохами.
– Она красивая, – первое, что пришло в голову.
– Я знаю, что она красивая. Ты понял, о чём я тебя спрашиваю, – у меня мурашки побежали по спине от его взгляда, холодного и пронизывающего.
– Но, мистер…
– Если ты ещё раз назовёшь меня «сэр», «мистер» или ещё каким-нибудь дерьмом, я отрежу тебе ухо, – он был пьян, язык заплетался. – Меня зовут Марко Ди Чента! Марко! Ты понял? Я хочу, чтобы ты звал меня Марко. Тебе ясно?
– Да, Марко.
Все ощущения от клуба вмиг рассыпались в прах. Мне жутко захотелось домой, и я снова стал беспомощным маленьким мальчиком, возомнившим о себе чёрте что.
– Прости меня, Тони, просто у меня сейчас проблемы, понимаешь? Не важно. Я не должен был… Итак, Тони, я повторю вопрос – она тебе нравится? Я же вижу, как ты смотришь на неё. Но это… это не страшно. На неё все так смотрят, потому что она такая… да. И ты тоже ничего не можешь поделать с собой. Я же всё понимаю.
– Но, Марко, не важно, как я смотрю. У меня даже в мыслях нет. Она же твоя невеста, – выпалил я.
Он рассмеялся, и смеялся долго, вытирая платком слёзы. Это больше было похоже на истерику.
– Антонио, дружище, ты действительно думаешь, что я могу жениться на какой-то шлюхе? Она даже не итальянка. Возможно, я бы и женился на шлюхе, если бы она была итальянка…
Если бы на его месте был Тод или Сэмми, или даже Рыжий Майк, я бы выбил ему все зубы за такие слова. Но сейчас я просто сдержал дрожь в теле, только почувствовал, как кровь прилила к лицу.
– Да, Тони, она всего-навсего шлюха. Дорогая и красивая, но шлюха! Я нашёл её в Нью-Йорке и привёз сюда. Почему нет? Она шикарна, виртуозна в постели и у неё лёгкий характер. Это дорого стоит, но я в состоянии это себе позволить.
Он склонился ко мне и, пьяно улыбнувшись, сказал:
– Хочешь её? – и подмигнул так, как всегда.
Я не находил слов и просто молчал.
– Я тебя спрашиваю, Тони, хочешь её?
– Нет.
– Не ври мне! Её хотят все, и ты хочешь! Правда?
– Нет, я бы никогда…
– Что «никогда»? Тони, пойми, послушай меня, Тони, – он целую минуту тряс указательным пальцем, подбирая слова, – ты, единственный из этого сраного города, с кем бы я… с кем бы я не хотел распрощаться. Остальные пусть отправляются в ад. Ты когда-нибудь поймёшь. Или не поймёшь. Не важно. Это не важно. У тебя есть девушка? Ты когда-нибудь трахался? Хочешь, я подарю её тебе. Не навсегда, нет. Просто скажу ей, и она отведёт тебя наверх и после этого даже рай тебе покажется грязной помойкой. Только скажи.
Я молчал. Я хотел убить его. И растоптать его дурацкую шляпу. И убить себя.
– Тони, – продолжал он, – если ты думаешь, что я раздаю её направо и налево, ты ошибаешься. Она моя, и только моя. Но сейчас уже не важно. Для тебя мне не жалко, потому что…
– Марко, можно я пойду? Мне нужно домой.
Он откинулся на спинку дивана, залпом выпил виски и прикурил погасшую сигару. Он молчал долго, и я весь извёлся. Я боялся просто так встать и уйти.
– Конечно, можешь идти. Билли отвезёт тебя.
– Нет, я сам.
– Я сказал – Билли отвезёт тебя.
По пути домой я находился в полной прострации. Я не понимал, где я и что происходит. Только бешеной каруселью в голове вертелся наш последний диалог. И ещё страх за Патрицию, и ненависть к Марко, и отвращение к такой сложной и запутанной взрослой жизни.
Придя домой, я забежал в свою комнату, ничего никому не сказав, и прорыдал, пока не отключился от полного отупения и усталости.
На следующий день я узнал новость: вчера на перекрёстке Оук-стрит и Тейлор-стрит, на том самом кровавом перекрёстке, было совершено покушение на Марко Ди Чента. Об этом писали газеты и говорили люди на нашей улице. Марко здесь знали все, поэтому тема обсуждалась весь день, и к вечеру обросла такими подробностями, что скорее стала похожа на сказку. Но Марко не пострадал. Нападающий, неизвестный мужчина, был застрелен одним единственным выстрелом в голову и слегка оцарапало Вико Ригони. Я всё пытался выяснить, была там девушка или нет, но насчёт этого никто ничего не знал. Одни говорили, что была, другие, что нет.
Я ещё по инерции порадовался, что с Марко всё обошлось, но потом ловил себя на мысли, что лучше бы его пристрелили, как собаку. И никак не мог определиться. Старые добрые чувства к нему ещё не развеялись, а новые ещё не до конца созрели. Но лучше бы он всё-таки умер, потому что мне не хотелось встречаться с ним. Я не представлял, как буду смотреть ему в глаза, жать руку, разговаривать с ним. А послать его к чёрту у меня не хватит сил. И я каждый раз буду предавать самого себя.
Через три дня вся улица гудела слухами о гибели Марко. Ему давно говорили, чтобы сменил кабриолет на купе. В его машину бросили гранату. Всё, что от него нашли, – обугленную головешку и шляпу с обгоревшими полями. Ту самую, единственную на весь Чикаго. А ещё изувеченный труп Патриции. Её взрывом выбросило из машины, и поэтому труп смогли опознать. Марко же остался внутри, и когда машина загорелась, он поджарился вместе с ней, превратившись в кусок сгоревшего барбекю. Полиция долго не разбиралась и закрыла дело. А что там было расследовать? Таких «Дюзенбергов» на пальцах пересчитать. Шляпу знали все. Другую такую пойди, поищи. Девушка тоже. Марко с ней в последнее время не расставался. Задачка на три действия с одним неизвестным. Слишком простая задачка, как мне кажется.
Я не стал бухгалтером. Я уехал из Чикаго. У меня стойкая аллергия к полосатым костюмам и федорам. Я не стал таким крутым и богатым, как Марко, и ни капли об этом не жалею. Жалею я лишь об одном – что не успел проститься тогда в клубе с Патрицией.
А Марко Ди Чента, если он не попал в рай, от всей души желаю попасть в ад.
Бутылка вина
Что только не перевозил Лу Бартин в своём «Шевроле»: наркоту, оружие, сумки, набитые купюрами, разных неудачников с кляпами во рту и ещё больших неудачников, порезанных на куски и расфасованных в пакеты для мусора. И ни разу ни один коп не сунул нос в багажник. Лу знал подход к полицейским, одевался всегда скромно и даже носил при себе очки с обычными стёклами. Для солидности. Был предельно вежлив и спокоен, несмотря на груз, весящий иногда до пожизненного заключения. Он никогда не превышал скорость и соблюдал правила на дороге. Были ещё хитрости, например, детское кресло на заднем сидении, букет цветов на переднем. Однажды он провёз через весь город полную сумку героина, украсив машину атрибутами свадебного кортежа.
Вот за это и ценил Лу Бартина босс, доверял самые ответственные перевозки и, естественно, вознаграждал как материально, так и своей личной благосклонностью.
– Сынок, – сказал ему босс, – ты знаешь, как я к тебе отношусь, но если вдруг, что-то случится, я тебя из-под земли достану и лично отрежу голову. Цена поездки – несколько сот миллионов долларов, так что, сам понимаешь, какую ответственность я возлагаю на тебя. И, понимаешь, с каким доверием отношусь к тебе. И, понимаешь, что благодарность моя будет соответствующей.
– Босс, я могу узнать, что я буду везти?
– Конечно. Самое интересное, что ничего незаконного. Нужно доставить в Чикаго бутылку вина. Всего-навсего. Никакого криминала.
– Бутылку вина? Никогда не слышал о таком дорогом вине.
Босс рассмеялся и похлопал Лу по плечу.
– Вино действительно дорогое. Даже очень. Конечно не настолько, но бизнес с человеком, которому ты его доставишь, обещает быть очень доходным. Он страстный коллекционер, и будет рад такому подарку ко дню рождения. Вину более ста лет, и, скорее всего, там давно уже уксус, непригодный даже для того, чтобы приправить салат, но этого никто никогда не узнает, потому что такие бутылки не открываются. Она имеет цену, пока запечатана. У тебя неделя. В Чикаго передашь груз Тому Солизини, он сам уже доставит её клиенту. А ты можешь неплохо провести несколько дней в моих апартаментах и ни в чём себе не отказывать. Так что, чем раньше ты выедешь, тем лучше для тебя, и тем спокойнее для меня.
– Я выеду сегодня же.
– Я верю в тебя, сынок.
Босс верил в Лу больше, чем во все авиакомпании мира, после того, как разбился его племянник с семьёй. Было бы, конечно, быстрее и надёжнее отправить такой груз самолётом, но тема полётов для шефа закрыта раз и навсегда.
Кукурузные поля тянулись бескрайним морем вдоль трассы, вот уже почти третий час. Изредка попадались небольшие городки, но Лу даже не останавливался, чтобы купить содовой. Не любил он такие места, в которых живут воняющие навозом и перегаром ковбои, не упускающие возможности надрать задницу приезжим. В местных забегаловках ужасный кофе, вчерашние пончики и идиотские песенки в стиле кантри в музыкальных автоматах.
Лу ехал весь день без остановки, ноги стали затекать, да и следить за дорогой стало труднее, монотонность пейзажа усыпляла. Он остановился, припарковавшись к пыльной обочине, достал из дорожного холодильника банку колы и сэндвич. Неплохо бы присмотреть место для ночлега. Останавливаться в придорожных мотелях не хотелось. Или номер в хорошей гостинице или уже спать в машине. Лу достаточно было подремать пару часов, и он снова мог гнать довольно долго. Он нашёл карту, вышел из машины, чтобы размять ноги. Разложил карту на капоте, и стал водить пальцем, пытаясь понять, где находится. Выяснив координаты, он увидел, что от основной трассы ответвляется второстепенная дорога, позволяющая срезать несколько миль, но, мало того, проходящая мимо озера. После палящей жары захотелось хоть одним глазком посмотреть на водную гладь. Тем более, что никаких населённых пунктов не было. Можно было поставить машину на берегу и немного отдохнуть, наслаждаясь прохладой и кваканьем лягушек. Только бы не пропустить поворот.
Лу открыл багажник, чтобы убедиться, что груз в порядке. Груз и не мог быть не в порядке. Бутылка лежала в пенопластовом ящике, набитом опилками и соломой. Этот ящик лежал в деревянном ящике, который, в свою очередь, был подвешен на ремнях внутри ящика металлического. Так что, если бы Лу попал в аварию, разбив машину и себя в лепёшку, с бутылкой ничего бы не случилось.
Проехав пару миль, Лу увидел нужный поворот. Дорога оказалась вполне сносной. Кукуруза закончилась, и начались луга. Одинокие ивы предвещали близость воды. Но вместо воды впереди показались дома. Лу остановил машину и ещё раз посмотрел карту. Никаких поселений на этом участке отмечено не было. Такое вполне могло быть. Сколько небольших деревушек, разбросанных по бескрайним степям, не удостоились чести быть нанесёнными на карту автомобильных дорог. И странно бы было, если бы возле озера не селились люди. Эти фермерские посёлки не достойны внимания, чтобы Лу в них останавливался, разве что заправиться бензином.
Только решив тронуться дальше, Лу услышал сзади сирену полицейской машины. Нет ничего хуже этих деревенских полицейских, самодовольных, подозрительных, слишком уверенных себе и в своей неуязвимости.
Пришлось застегнуть все пуговицы на рубашке и напялить очки. Полицейская машина остановилась метрах в десяти от «Шевроле». Лу в зеркало заднего вида увидел, как коп вылез из автомобиля и идёт к нему.
– Добрый день, сэр, – полицейский заглянул в окно.
– Наверное, добрый. Вам права показывать?
– Не стоит. Я увидел, что вы стоите, решил поинтересоваться, может, что-то случилось. Далеко едете?
– Далеко. Спасибо, сэр, что побеспокоились. Я просто рассматривал карту. Это что там за городок впереди? Его нет на карте.
– Лейквилль. Вряд ли можно назвать его даже городком, – улыбнулся полицейский, – всего триста пятьдесят четыре жителя, если, конечно, никто не умер сегодня.
– Вы оттуда?
– Нет. Не совсем.
– Слава богу, жара спала, – Лу стал переводить тему на нейтральную тему.
– И не говорите, дождей уже две недели не было.
– Ужас.
– Кошмар.
Оба замолчали, выдерживая паузу, после которой можно спокойно прощаться.
– Скажите, сэр, – как-то неуверенно спросил полицейский. – Вы случайно не везёте в машине спиртное?
Лу почувствовал, как напряглось всё внутри. Он уже прикидывал, как бы выхватить пистолет и прикончить любопытного копа. Странный вопрос. Странный, потому что в тему. Мысли зароились в голове. Откуда он знает о бутылке? Что ему нужно? За таким пойлом, которое стоит целое состояние, может охотиться кто угодно. Те же люди из бригады босса могли позариться на лакомый кусочек и послать следом. Убить, забрать добычу и свалить всё на Лу. Хотя, если бы хотели прикончить, то уже рыли бы яму недалеко от дороги, а не разглагольствовали о погоде. Те ребята разговаривать не любят.
– Это противозаконно? – спросил Лу, натянув на лицо добродушную улыбку.
– Как сказать. Просто, если вы везёте спиртное, я бы порекомендовал вернуться на трассу.
– Это ещё почему?
– Моя обязанность дать вам этот совет. Решать, конечно, вам.
– Если у вас всё, я могу ехать?
– Не смею задерживать.
Нет уж, никуда я возвращаться не буду. Если кому-то сломал планы, то это не моя проблема.
– Всего доброго, – Лу включил зажигание и ещё раз улыбнулся полицейскому.
Лейквилль вполне оправдывал название, так как находился на берегу довольно большого озера. Лу увидел несколько небольших причалов с лодками. Главная улица выглядела так же, как выглядят улицы в тысячах подобных посёлков. Несколько магазинчиков с давно немытыми окнами, забегаловка, небольшая церквушка, старые грузовики и пара тракторов на обочине. Несколько вязов и клёнов вдоль улицы. Аккуратные домики с клумбами. Всё так везде, только бросилось в глаза, что дома покрашены в слишком яркие цвета. Слишком кислотные, популярные во времена Вудстока и движения хиппи. Людей почти не было. Пара пацанов проехали на велосипедах, старик в ковбойской шляпе что-то рассказывал бродячей собаке, да девица в скромном ситцевом платьице вылезла из старенького форда и, бросив взгляд на машину Лу, исчезла в двери магазинчика.
Лу остановился возле кафе. Нужно переждать, всё обдумать, посмотреть, не приедет ли кто-нибудь следом. Вопрос полицейского растревожил его. Если его преследуют, то рано или поздно, приедут сюда. Только Лу будет теперь на чеку. Он надел кобуру, сунул в неё пистолет, сверху накинул куртку, вышел из машины и зашёл в забегаловку.
Внутри было пусто, если не считать скучающего бармена и двоих потрёпанных парней, почему-то пьющих молоко.
– Привет, – сказал Лу бармену, – мне кофе и что-нибудь поесть.
– Яичница с беконом.
– Всё равно.
Что-то было не так. Бар как бар, стандартный интерьер, типичный мужик за стойкой, столики, стулья. Всё обычное и знакомое, но что-то было не так. Лу сел возле окна, чтобы было видно «Шевроле». Официантка – толстая тётка – принесла заказ. Яичница оказалась вполне съедобной, а кофе крепким. Парочка за столиком заказала ещё молоко. Почему молоко? Они совсем не похожи на любителей молока. Лу ещё раз бросил взгляд на стойку, и у него отвисла челюсть. На полках не было ни одной бутылки спиртного. Даже пива. Заведение совсем не напоминало кафе-мороженное для детей. Скорее, наоборот. Лу допил кофе и подошёл к бармену.
– У меня к вам вопрос.
– Если смогу помочь…
– Это бар?
– Ну, в общем, да.
– А у вас пиво есть?
– Спиртным не торгуем. А зачем вам, вы же за рулём.
– Это не важно. Почему у вас нет пива? И нет виски, и джина, и водки. Не подумайте ничего такого, просто любопытно.
– Вы хотите расслабиться? Могу предложить… – бармен положил на стол портсигар, – есть потяжелее, конечно, но я бы рекомендовал начать с этого.
– Что это? – спросил Лу.
– Угощайтесь, – портсигар открылся, предъявив взгляду ряд аккуратных самокруток. – Для гостей посёлка – первая бесплатно. Да не стесняйтесь, берите.
– Нет, спасибо, – отказался Лу. – Не балуюсь. И всё-таки, почему вы не торгуете спиртным?
– Нельзя.
– А это можно?
– А это можно.
– Ну, можно, так можно. Извините за беспокойство. Странно всё-таки.
– А что не странно? – философски проворчал бармен и взялся протирать бокал.
Лу заказал ещё кофе, потом сок с черничным пирогом. Он всё смотрел в окно в ожидании большой чёрной машины с парнями, которым просто нужна бутылка вина. Он даже представлял, как будет расстреливать их, выходящих из машины прямо через витрину. Если их будет не больше пяти, то шансов более, чем достаточно, чтобы вырваться и привести груз в целости и сохранности.
Но кроме нескольких вялых прохожих никто не появился. Клонило в сон, и Лу уже стал думать, что все его ожидания – паранойя и просто нужно сесть в машину и ехать дальше.
В бар зашли четверо парней, бросили на Лу безразличный взгляд, заказали молоко и пару косяков. Закурили. По бару расползся сладковатый запах марихуаны. Странное местечко. Наверное, в такой глуши такое сходит с рук, да и полиции здесь, скорее всего, нет. Ближайший участок в десятке миль в такой же дыре, только побольше. Да и там из копов шериф с помощником, просиживают зады, закинув ноги на стол, и обсуждают проходящих мимо клуш.
И тут Лу увидел полицейскую машину, остановившуюся возле бара. Но вышел из неё не тот коп, который задавал странные вопросы, а почти двухметровый верзила с тяжёлой челюстью и низким лбом. Значок шерифа блеснул на солнце. Полицейский обошёл «Шевроле», даже заглянул в окно, и направился в бар.
– Привет, Гарри, – подошёл он к бармену, – как дела? Что-то не людно сегодня.
– Жара какая, сидят все по домам. Ничего, через часик сползутся.
Запах от дури невозможно было не заметить, но коп совсем не реагировал. Повернувшись к Лу, полицейский уставился на него. Смотрел долго, не отводя взгляда. Лу дружелюбно улыбнулся, поправив на переносице очки. Полицейский что-то сказал бармену, и тот достал портсигар. Коп взял самокрутку, размял и подкурил, глубоко затянувшись. Задержал дыхание, выдержав несколько секунд, и только потом выпустил дым. Сразу было видно, что курильщик со стажем. Лу не верил своим глазам. Он за всю жизнь не видел человека в форме, взрывающего косяк.
– Что-то не так? – спросил коп, подошёл и сел за столик, напротив Лу.
– Нет, сэр… просто… да нет, всё нормально.
– Мистер, а вы какими судьбами в нашей глуши?
– Да вот, решил посмотреть на озеро, а здесь оказался такой милый городок.
– Нравится здесь? – коп выдохнул дым прямо в лицо Лу.
– Знаете, всегда мечтал жить вдали от городского хаоса. Шум, смог, спешка. Да и люди там не такие душевные, как в глубинках.
– Мечты иногда сбываются.
– Да, сэр. Жарко сегодня.
– Хорошая машина.
– Точно, такие сейчас не делают. Семьдесят шестого года. Внутри, конечно, всё уже не родное, но корпус, салон – обожаю старые тачки.
– А ещё, говорят, багажник просторный. В такой, наверное, можно корову засунуть.
– Да нет, багажник, как багажник.
– А можно взглянуть?
Лу слышал, как трещит трава в самокрутке, дым неприятно щекотал в носу.
– Конечно, можно. Какие проблемы?
– Если не затруднит. Прямо сейчас. Только без шуток.
Шериф встал и направился к выходу.
Лу вышел следом. Не нравилось ему это всё. Нездоровый интерес копов к его машине за последний час. Если бы там лежало что-то криминальное, то Лу, скорее всего, пристрелил бы этого питекантропа в форме сразу после упоминания о багажнике. Но сейчас боятся нечего. За бутылку вина никто его не арестует. Пусть посмотрит, будет потом детям рассказывать, что своими глазами видел пузырь бормотухи за полмиллиона долларов. Если, конечно, поймёт, что это за бутылка. Лу распространятся, естественно, не собирался.
Лу открыл багажник.
– Да, я думал, побольше будет, – разочарованно сказал шериф. – А это что за гроб у тебя?
– Ничего противозаконного.
– Подробнее можно?
– Бутылка вина.
– Бутылка чего? – удивлённо спросил коп.
– Вина, но вам лучше…
Лу не успел договорить. Перед лицом мелькнул здоровенный кулак, и неожиданно в голове что-то взорвалось, рассыпав вокруг сноп разноцветных искр. Теряя сознание, он ещё слышал, как ему зачитывают права и надевают наручники.
Лу очнулся на полу железной клетки. Голова болела жутко, подташнивало, и попытка подняться на четвереньки оказалась непростым занятием. Всё качалось и плыло, пол словно ускользал.
– Это мой козырный удар, – услышал Лу голос шерифа. – Дед научил. Он на бойне кулаком бычков валил. Насмерть.
За толстыми прутьями Лу увидел копа, сидящего за потёртым столом. Судя по обстановке, это был полицейский участок. Мебели минимум: кроме стола и кресла, сейф и небольшой шкаф с книгами и папками. На стене – карта и несколько фотографий.
Но самое страшное, что перед полицейским стояла бутылка вина. Та самая, которую вёз Лу. С пожелтевшей этикеткой и горлышком, залитым сургучом. Вся тара лежала на полу.
Лу закрыл глаза и попытался прийти в себя. Сделал несколько глубоких вдохов, сосредоточился на точке в затылке, как учил когда-то тренер по боксу. Стало немного легче, тошнота отступила, и координация движений пришла почти в норму. Лу стал на колени, и затем, держась за прутья, поднялся на ноги.
– Послушайте, шериф, – сказал он, – что происходит? Почему я здесь? Какое вы имеете право?
– Имею, имею, не переживай, – полицейский показал на бутылку, – ты нарушил закон. Влип ты, парень, крепко. Вот что я тебе скажу.
– Сэр, я не понимаю, о чём вы говорите. Я требую адвоката. Могу я позвонить?
– Конечно. Один звонок полагается по закону. Только у меня телефон не работает.
– У меня есть мобильник. – Лу увидел на столе свои вещи – бумажник, ключи, телефон. – Дайте мне телефон.
– Держи, – коп поднялся с кресла, протянул телефон.
Лу нашёл в справочнике номер Чака Валевски, правой руки босса, специалиста по решению проблем. Не было ситуации, которую Чак не смог бы разрулить. А решить вопрос с питекантропом из провинции для него вообще дело плёвое. И тут Лу увидел, что нет сети. Совсем нет, индикатор антенны был на нуле.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
