Текст книги "Сталин. На вершине власти"

17 ноября 1938 года было принято постановление Совета народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», подписанное В. Молотовым и И. Сталиным. После положительной оценки работы органов НКВД «по разгрому врагов народа» обращалось внимание на то, что «массовые операции по разгрому и выкорчевыванию враждебных элементов, проведенные органами НКВД в 1937-38 годах при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Более того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, производили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая своих сообщников, в особенности, засевших в органы НКВД». Таким образом, обвинения, выдвинутые против отдельных партийных работников в постановлении январского пленума ЦК, теперь переадресовывались работникам НКВД.

Постановление запрещало органам НКВД и Прокуратуры «производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению», ликвидировало «судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки при областных, краевых и республиканских управлениях РК милиции, требовало соблюдения законов в ходе арестов и следствия». Постановление завершалось грозным предупреждением о том, что «за малейшее нарушение советских законов и директив партии и правительства каждый работник НКВД и Прокуратуры, невзирая на лица, будут привлекаться к суровой судебной ответственности».

9 декабря 1938 года было объявлено, что Н.И. Ежов освобожден от обязанностей наркома внутренних дел, «с оставлением его народным комиссаром водного транспорта». Правда, Н.И. Ежов в течение нескольких месяцев оставался кандидатом в члены Политбюро и, судя по его действиям, рассчитывал на реванш. Как рассказывали А. Г. Маленкову его отец и личный секретарь Г.М. Маленкова Д. Суханов, «в конце января 1939 года Ежов добился через Поскребышева приема у Сталина. Тот принял его, но в присутствии Маленкова. Ежов обвинил Маленкова в попустительстве врагам народа и белогвардейщине, намекая на дворянское происхождение Г.М. Маленкова… Ежов потребовал созыва Политбюро. Сталин сказал: «Пройдите в кабинет Маленкова, поговорите еще, я сообщу свое решение». Они прошли в кабинет Маленкова на Старой площади. Через некоторое время туда вошел Берия. При выходе из кабинета Ежов был арестован». (Если события происходили примерно так, то автор не точен в датах, так как на самом деле Н.И. Ежов был арестован 10 апреля 1939 года.)

Впоследствии Сталин возложил на Ежова всю ответственность за совершенные беззакония. По словам А.С. Яковлева, «летом 1940 года в разговоре со мной Сталин сказал буквально следующее: «Ежов – мерзавец, в 1938 году погубил много невинных людей. Мы его за это расстреляли». Эти слова я записал тотчас же по возвращении из Кремля». Ежов же, признавая вину возглавлявшегося им наркомата за допущенные злодеяния, перекладывал ответственность на своих подчиненных. На следствии он заявлял: «Есть и такие преступления, за которые меня можно и расстрелять… Я почистил 14 тысяч чекистов. Но огромная моя вина в том, что я мало их почистил… Везде я чистил чекистов. Не чистил их только лишь в Москве, Ленинграде и на Северном Кавказе. Я считал их честными, а на деле же получилось, что я под своим крылышком укрывал диверсантов, вредителей, шпионов и других мастей врагов народа».

Однако не исключено, что Ежов был убежден, что не сумел разоблачить всех «шпионов» и «вредителей» не только в рядах НКВД, но и в самом высшем советском руководстве. По словам А. Г. Маленкова, его отец «распорядился вскрыть сейф Ежова. Там были найдены личные дела, заведенные Ежовым на многих членов ЦК, в том числе на Маленкова и даже на самого Сталина. В компромате на Сталина хранилась записка одного старого большевика, в которой высказывалось подозрение о связи Сталина с царской охранкой… (Упоминание о наличии некоего материала о сотрудничестве Сталина с царской полицией еще раз косвенно подтверждает версию А. Орлова о том, что заговорщики из НКВД прибегли к такому обвинению. – Прим. авт.) В сейфе Ежова не оказалось дел на В.М. Молотова, К.Е. Ворошилова, Н.С. Хрущева и Л.М. Кагановича (не беру на себя ответственность утверждать, что досье на них не было в НКВД вообще. – Прим. А.Г. Маленкова). На состоявшемся затем заседании Политбюро Молотов предложил создать комиссию Политбюро для разбора вопроса о Ежове. Тогда Сталин сказал ему: «А это вы видели? – и показал дело на себя. И, выдержав паузу, обратился к ошеломленному Молотову: «Вячеслав Михайлович, скажите, пожалуйста, за какие такие особые заслуги нет материалов на вас? И на вас?» – продолжал он, обращаясь к Кагановичу, Ворошилову и Хрущеву».

Как отмечает А.Г. Маленков, «вскоре состоялся пленум ЦК, на котором Маленков доложил о деле Ежова. Пленум осудил Ежова и квалифицировал практику безграничного рукоприкладства, пыток, истязаний подследственных, применявшихся сотрудниками НКВД с 1937 года… После осуждения Ежова репрессивная машина сбавила обороты. Были пересмотрены дела многих людей. Тысячи узников тюрем и лагерей были выпущены на свободу». На самом деле освобождение многих заключенных началось раньше. В. Некрасов пишет, что 26 ноября 1938 года Берия подписал приказ о порядке выполнения постановления Совнаркома и ЦК от 17 ноября 1938 года, в соответствии с которым «освобождают немало безвинных людей, в том числе военных работников».

Хотя в общественном сознании Л.П. Берия остался самым ярким олицетворением беспощадного террора, его приход в НКВД в 1938 году был ознаменован прекращением массовых репрессий периода ежовщины. Это признает и Р. Медведев: «В первое время после назначения Берии массовые репрессии были приостановлены. Сотни тысяч новых дел и доносов были отложены в сторону». Реабилитацией занималась комиссия во главе с А.А. Андреевым, работавшая в самом НКВД. По утверждению Рыбина, «в НКВД развернулась ожесточенная критика, которой сегодня могла бы позавидовать любая гласность. Отовсюду изгонялись клеветники, доносчики». В результате работы комиссии А.А. Андреева «было освобождено от должности и отдано под суд тридцать тысяч следователей и других работников, причастных к беззакониям… Одновременно получили свободу сорок тысяч лишь военных. А всего было освобождено триста двадцать семь тысяч человек».

Р. Медведев пишет, что «в конце 1939 – начале 1940 г. были реабилитированы несколько тысяч командиров Красной Армии… Среди реабилитированных было немало будущих героев Великой Отечественной войны – будущие Маршалы Советского Союза К. К. Рокоссовский и К.А. Мерецков, будущие генералы армии А.В. Горбатов и С.И. Богданов, будущий вице-адмирал Г.Н. Холостяков, будущий комиссар украинских партизан С.В. Руднев, герой ленинградской обороны Н.Ю. Озерянский и другие». При этом Р. Медведев подчеркивал, что «реабилитация была крайне ограниченной… и не могла быть массовой, ибо сотни тысяч людей были уже расстреляны». По подсчетам В. Кожинова, в 1937—1938 годах к смерти были приговорены 681 692 человека, то есть большая часть из 800 тысяч человек, приговоренных к смерти за годы Советской власти.

Значительная часть заключенных в 1937—1938 годы была освобождена, а большинство обитателей тюрем и лагерей в 1940 году составляли неполитические заключенные. На 1 марта 1940 года из 1668 200 заключенных 28,7% составляли осужденные за контрреволюционную деятельность, то есть около 470 тысяч человек. Следует также учитывать, что, в отличие от миллионов крестьян, пострадавших во' время коллективизации, жертвы 1937—1938 годов и последующих лет в значительной степени принадлежали к политически активному социальному слою. Те из них, кто остался в живых, их родные и близкие могли составить немалую силу в борьбе против правительства, ответственного за их страдания.

Последствия ежовщины стали политической миной замедленного действия, подведенной под правительство Сталина и сталинскую систему управления. На это раньше всех обратил внимание Троцкий и его сторонники. Дейчер писал, что, по оценке Троцкого, «лагеря становились школами и полигонами оппозиции, в которых троцкисты были бесспорными наставниками… Хорошо организованные, дисциплинированные и хорошо информированные в политическом отношении, они были настоящей элитой того большого слоя нации, который был брошен за колючую проволоку». Очевидно, что Троцкий и его сторонники рассчитывали, что, превратившись в лагерях и местах ссылок в троцкистов под руководством опытных «педагогов», репрессированные поднимут антисталинскую революцию. В «Бюллетене оппозиции» Троцкий в 1938 году пророчествовал: «Монументы, которые Сталин воздвиг себе, будут свергнуты… А победоносный рабочий класс пересмотрит все процессы, публичные и тайные, и воздвигнет памятники несчастным жертвам сталинского злодейства и позора на площадях освобожденного Советского Союза». Однако скорее всего в то время мало кто в советском руководстве считал подобное вероятным.

Глава 10.
ПОСТРОЕННЫЙ В БОЯХ СОЦИАЛИЗМ

В своих официальных выступлениях Сталин уверял, что события 1937—1938 годов лишь способствовали укреплению советского строя. В отчетном докладе на XVIII съезде партии он заявил: «Некоторые деятели зарубежной прессы болтают, что очищение советских организаций от шпионов, •убийц и вредителей, вроде Троцкого, Зиновьева, Каменева, Якира, Тухачевского, Розенгольца, Бухарина и других извергов, «поколебало» будто бы советский строй, внесло «разложение». Эта пошлая болтовня стоит того, чтобы поиздеваться над ней… В 1937 году были приговорены к расстрелу Тухачевский, Якир, Уборевич и другие изверги. После этого состоялись выборы в Верховный Совет СССР. Выборы дали Советской власти 98,6 процента всех участников голосования. В начале 1938 года были приговорены к расстрелу Розенгольц, Рыков, Бухарин и другие изверги. После этого состоялись выборы в Верховные Советы союзных республик. Выборы дали Советской власти 99,4 процента всех участников голосования. Спрашивается, где же тут признаки «разложения» и почему это «разложение» не сказалось на результатах выборов?»

Хотя эти ссылки на итоги голосования на безальтернативных выборах вряд ли стоит считать убедительными, Сталин имел основание полагать, что потрясения 1937—1938 годов не нарушили стабильности строя и не остановили поступательного развития Советской страны. Как и прежде, он продолжал энергично заниматься хозяйственными делами и требовал этого же от своих подчиненных. На февральско-мартовском пленуме 1937 года он говорил, что утрата политической бдительности была во многом порождена однобоким вниманием партийных руководителей исключительно к хозяйственным вопросам, но при этом предупреждал: «Нельзя шарахаться от одной крайности в другую. Нельзя отделять политику от хозяйства». Сталин подчеркивал, что «партийным организациям придется и впредь… заниматься вплотную сельскохозяйственными делами со всеми их мелочами, пахотой, севом, уборкой и т. д.». Даже на июньском (1937) пленуме, на котором Сталину бросили вызов видные члены ЦК, обсуждались вопросы об улучшении семян зерновых культур, введении «правильных севооборотов», мерах улучшения работы МТС.

Вопреки описаниям жизни в СССР тех лет во многих книгах о Сталине и его времени 1937 год был отмечен не только репрессиями, но и выполнением второго пятилетнего плана, а 1938 год стал началом третьей сталинской пятилетки. К этому времени была в основном выполнена программа широкой технической реконструкции народного хозяйства, начатая в первой пятилетке. В 1937 году свыше 80% всей промышленной продукции дали новые предприятия, построенные или реконструированные в первую и вторую пятилетки. В отчетном докладе ЦК XVIII съезду партии И.В. Сталин утверждал: «С точки зрения техники производства, сточки зрения объема насыщенности производства новой техникой наша промышленность стоит на первом месте в мире».

Успехи в научно-техническом перевооружении советской промышленности стали возможными благодаря быстрому и резкому подъему науки и образования. Во второй пятилетке была в основном завершена программа ликвидации неграмотности среди населения в возрасте до 50 лет, и к 1939 году уровень грамотности составил свыше 80%. В 1936/37 году в школах для взрослых обучалось в 4 раза больше человек, чем в 1928/29 году. Число школьников в стране по сравнению с 1913 годом выросло в 3,5 раза. За годы второй пятилетки число специалистов с высшим и средним специальным образованием увеличилось более чем в 2 раза. По сравнению же с 1914 годом число студентов увеличилось в 7 раз. В начале 1937 года в СССР около 10 млн человек занимались умственным трудом.

На XVIII съезде партии Сталин подчеркнул, что за прошедшие годы «шел бурный процесс формирования, мобилизации и собирания сил новой интеллигенции. Сотни тысяч молодых людей, выходцев из рядов рабочего класса, крестьянства, трудовой интеллигенции пошли в вузы и техникумы и, вернувшись из школ, заполнили поредевшие рады интеллигенции. Они влили в интеллигенцию новую кровь и оживили ее по-новому, по-советски… Создалась, таким образом, новая советская интеллигенция, тесно связанная с народом и готовая в своей массе служить ему верой и правдой».

Сталин не без оснований считал, что новая советская интеллигенция, особенно научная, придаст мощный творческий импульс развитию страны. Быстрое развитие науки в СССР проявилось в бурном росте числа научных учреждений. К концу 1937 года в СССР действовало 806 научно-исследовательских институтов и их филиалов. Виднейшие ученые страны нередко обращались непосредственно к Сталину за поддержкой, будучи уверенными в его понимании и дружеском отношении. Выдающийся биохимик А. Бах неоднократно подчеркивал большую роль в его научной деятельности внимания Сталина к вопросам биохимии. Вспоминая об одной из встреч со Сталиным, он писал: «Я ушел успокоенный, унося с собою то чувство радостного удовлетворения, которое испытывает всякий советский гражданин после встречи с товарищем Сталиным».

Незадолго до своей смерти основоположник космонавтики К.Э. Циолковский обратился к Сталину с письмом, в котором именовал Сталина «мудрейшим вождем и другом всех трудящихся» и просил принять все его «труды по авиации, ракетоплаванию и межпланетным сообщениям… партии большевиков и Советской власти – подлинным руководителям прогресса человеческой культуры». В ответ Сталин направил выдающемуся ученому благодарность, а также пожелания «здоровья и дальнейшей плодотворной работы». Академик И.П. Павлов, известный своей непримиримой и долгой оппозиционностью к Советской власти, выступая на XV Международном конгрессе физиологов в 1935 году, говорил: «Вы слышали и видели, какое исключительное благоприятное положение занимает в моем Отечестве наука. Сложившиеся у нас отношения между государственной властью и наукой я хочу проиллюстрировать только примером: мы, руководители научных учреждений, находимся прямо в тревоге и беспокойстве по поводу того, будем ли мы в состоянии оправдать все те средства, которые нам предоставляет правительство».

Сталин также постоянно подчеркивал роль простых рабочих, добившихся успехов благодаря росту их образованности и культуры труда. Получившее правительственную поддержку движение рабочих-рационализаторов было названо «стахановским» после сообщения о рекорде в добыче угля, поставленного в ночь на 31 августа 1935 года забойщиком шахты «Центральная-Ирмино» А.Г. Стахановым. В забойщиках А.Г. Стаханове и Н.А. Изотове, кузнеце Горьковского автозавода А. X. Бусыгине, затяжчике ленинградской фабрики «Скороход» Н.С. Сметанине, машинисте паровоза П.Ф. Кривоносе, ткачихах Е.В. и М.И. Виноградовых и других Сталин увидел рабочих и работниц, «которые полностью овладели техникой своего дела, оседлали ее и погнали вперед». «Таких людей у нас не было или почти не было три года тому назад, – говорил он. – Это – люди новые, особенные».

Сталин считал стахановцев передовой частью нового рабочего класса страны. 17 ноября 1935 года на первом всесоюзном совещании стахановцев Сталин утверждал, что советские рабочие могут ставить трудовые рекорды, потому что они «работают… не на эксплуататоров, не для обогащения тунеядцев, а на себя, на свой класс, на свое, советское общество», потому что в СССР труд «является делом чести и славы». Сталин подчеркивал и рост благосостояния трудящихся как важный фактор, стимулирующий подъем производительности труда: «Основой стахановского движения послужило прежде всего коренное улучшение материального положения рабочего класса. Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее. А когда весело живется, работа спорится».

Сталин отметил качественные перемены в квалификации тех, кто ставил производственные рекорды: «Нынешний… этап социалистического соревнования – стахановское движение,…обязательно связан с новой техникой». Он объяснял, что «несколько лет тому назад наши инженерно-технические и хозяйственные работники составили известные технические нормы применительно к технической отсталости наших работников и работниц. С тех пор прошло несколько лет. Люди за это время выросли и подковались технически… Без таких кадров, без этих новых людей у нас не было бы никакого стахановского движения». Под воздействием стахановского движения нормы выработки в промышленности и сельском хозяйстве были существенно увеличены. По оценкам экономистов, стахановское движение привело к росту производительности труда во второй пятилетке на 82%.

Второй пятилетний план был выполнен по основным производственным показателям на 103%. Объем промышленной продукции страны вырос в 2,2 раза, при этом по производству средств производства – в 2,4 раза. За вторую пятилетку СССР обогнал по уровню производства чугуна, стали, электроэнергии Великобританию и Францию. В отчетном докладе ЦК XVIII съезду партии Сталин представил таблицу, из которой следовало, что СССР опережал все капиталистические страны по темпам роста. Комментируя данные таблицы, Сталин замечал: «Наша промышленность выросла в сравнении с довоенным уровнем более чем в девять раз, тогда как промышленность главных капиталистических стран продолжает топтаться вокруг довоенного уровня, превышая его всего лишь на 20—30 процентов. Это значит, что по темпам роста наша социалистическая промышленность стоит на первом месте в мире».

В то же время Сталин предупреждал, что «мы все еще отстаем в экономическом отношении, то есть в отношении размеров нашего промышленного производства на душу населения». Он предупреждал, что «невозможно в 2-3 года перегнать экономически главные капиталистические страны… Требуется время, и немалое, для того, чтобы перегнать экономически главные капиталистические страны». Для решения этой задачи, по словам Сталина, требовалось «прежде всего серьезное и неукротимое желание идти вперед и готовность пойти на жертвы, пойти на серьезные капитальные вложения для всемерного расширения нашей социалистической промышленности».

Несмотря на продолжавшееся хозяйственное отставание СССР от ведущих стран мира, многие объективные наблюдатели на Западе увидели в итогах сталинских пятилеток достижение всемирно-исторического порядка. Оценивая итоги первых сталинских пятилеток, американский геополитик Эллсуорт Хантингтон, который был противником коммунистической идеологии, писал, что индустриализация и урбанизация 1930-х годов преобразила Северную Евразию, потенциал которой не мог до сих пор эффективно использоваться в силу суровых природных условий. Он отмечал: «Внедрение машин и образование позволили русским взять хороший старт в преодолении трудностей, порожденных длинными, холодными зимами и перенапряженной работы летом… Хорошо освещенные и отапливаемые заводы позволяют теперь миллионам рабочих трудиться зимой столь же эффективно, как и летом… Применение тракторов ускорило и облегчило работу, особенно пахоту, которая всегда создавала непреодолимые проблемы для российского сельского хозяйства». Он ставил модернизацию хозяйства СССР 1929—1941 годов в один ряд с такими событиями в истории человечества, как «открытие огня нашими предками… Российский пример, – по оценке Хантингтона, – является наиболее ярким среди современных событий этого рода».

Невероятный рывок в экономическом развитии произошел в стране с суровыми климатическими условиями.

В сравнении с другими северными странами, в СССР проживало самое большое количество людей в северных широтах. Для того чтобы обеспечить им цивилизованные условия существования, требовались гораздо большие энергетические затраты, чем в какой-либо другой стране мира. В то же время создание городов там, где прежде были необжитые земли, способствовало освоению новых источников энергии для развития страны. За вторую пятилетку было в основном завершено строительство У рало– Кузнецкого комбината. Началось широкомасштабное освоение богатств Сибири и Дальнего Востока, которые оставались практически нетронутыми в годы пребывания Сталина в Туруханской ссылке. В краю лютых морозов, где еще пару десятилетий назад господствовали первобытный уклад жизни и культ медведя, начала бурно развиваться промышленность.

Активное освоение Арктики ярко демонстрировали достижения первых сталинских пятилеток. Переход советских транспортных судов вдоль берегов Советской Евразии по Северному морскому пути за одну навигацию, создание научно-исследовательской станции папанинцев на Северном полюсе стали памятными событиями 1930-х годов. Первыми Героями Советского Союза стали летчики, спасшие участников полярной навигации «Челюскина».

Покорение Северного Ледовитого океана сопровождалось и выходом в «пятый океан». Сталин уделял особое внимание советской авиации, лично намечал маршруты для беспосадочных межконтинентальных перелетов. М. М. Громов вспоминал, что во время своего перелета в Америку он сообщил Сталину по радио, что его самолет, достигнув границы США с Мексикой, может долететь и до Панамы, но Сталин остановил его.

Сталин лично подбирал пилотов для таких полетов. Его любимцем был В.П. Чкалов. В июле 1936 года В.П. Чкалов, Г.Ф. Байдуков, А.В. Беляков совершили беспосадочный перелет на советском самолете АНТ-25 по «сталинскому маршруту» (Москва – Петропавловск-Камчатский – остров Удд). В июне 1937 года тот же экипаж из Москвы через Северный полюс совершил полет в США. Вскоре перелет из Москвы в США через Северный полюс совершили экипажи в составе М.М. Громова, А.Б. Юмашева, С.А. Данилина, экипаж в составе В. Гризодубовой, П. Осипенко и М. Расковой в 1938 году совершил полет по маршруту Москва – Дальний Восток. Поставил рекорд В. Коккинаки, который достиг на самолете небывалой прежде высоты в 14 575 метров. Выступая на правительственном приеме в честь завершения перелета Чкалова, Байдукова и Белякова по «сталинскому маршруту», Сталин особо подчеркивал возросший уровень знаний советских летчиков. «Смелость и отвага – это только одна сторона героизма, – говорил он. – Другая сторона, не менее важная, – это умение. Смелость, говорят, города берет. Но это только тогда, когда смелость, отвага, готовность к риску сочетаются с отличными знаниями».

Захватывавшие воображение успехи в освоении Арктики и небесных просторов, успехи в науке и технике, строительство новых промышленных гигантов происходили на фоне более скромных достижений в других областях. Производство предметов потребления, вместо намеченного планом прироста в 2,3 раза, выросло в 2 раза. Несмотря на бурный рост градостроительства, он не поспевал за ростом городского населения, жилья не хватало, и большинство горожан жило в коммунальных квартирах. Городское население увеличилось с 1913-го к 1940 году более чем в 2 раза – с 28,5 млн человек до 63,1 млн человек. Остались нерешенными и многие проблемы в сельском хозяйстве страны, в значительной степени порожденные ускоренной коллективизацией в годы первой пятилетки. В отчетном докладе XVIII съезду Сталин признавал, что по конскому поголовью и овцеводству страна отставала от уровня 1916 года. Несмотря на некоторое превышение поголовья крупного рогатого скота в 1938 году по сравнению с 1916 годом, его количество явно отставало от роста населения страны, что отражалось в снижении потребления мяса. Хотя по сведениям, представленным Сталиным, производство зерна в 1938 году превысило уровень 1913 года (позже эти данные оспаривались: утверждалось, что этот уровень не был достигнут), этого было недостаточно для возросшего населения страны.

И все же сельскохозяйственное производство неуклонно развивалось, и прежде всего благодаря механизации сельского труда. Ежегодное производство тракторов выросло в 3,5 раза, а производство зерновых комбайнов-в 4,4 раза. За годы второй пятилетки сельское хозяйство получило более 500 тысяч тракторов, 123,5 тысячи комбайнов, более 142 тысяч грузовых автомобилей. В конце 1937 года в сельском хозяйстве работало свыше 1 млн трактористов, комбайнеров, шоферов. Сталин утверждал: «Наше земледелие является, следовательно, не только наиболее крупным и механизированным, а значит и наиболее товарным земледелием, но и наиболее оснащенным современной техникой, чем земледелие любой другой страны».

Росту производства способствовало стахановское движение, которое развертывалось в колхозах и совхозах. Придавая большое значение трудовым успехам передовиков сельского хозяйства, Сталин замечал, что достижения Марии Демченко и ее бригады свекловодов не следует превращать в норму для свекловодов, но все же заявил, что после ее рекордов норму для урожайности свеклы можно увеличить почти в 2 раза.

Хотя достижения стахановцев села были далеко не массовыми, явное увеличение производства продовольствия и других потребительских товаров позволило ликвидировать карточную систему в первый же год второй пятилетки. Описывая бытовые условия тех лет, публицист Валентин Бережков, отнюдь не склонный к идеализации сталинского времени, признавал, что трудные годы первой пятилетки быстро сменились периодом относительного процветания, когда удовлетворялись потребности людей в основных продуктах питания. В конце горбачевской «перестройки», когда пустые полки наглядно демонстрировали провал политики тогдашнего руководства, В. Бережков писал: «Если перечислить продукты, напитки и товары, которые в 1935… появились в магазинах, то мой советский современник, пожалуй, не поверит. В деревянных кадках стояла черная и красная икра по вполне доступной цене. На прилавках лежали огромные туши лососины и семги, мясо самых различных сортов, окорока, поросята, колбасы, названия которых теперь никто не знает, сыры, фрукты, ягоды – все это можно было купить без всякой очереди и в любом количестве. Даже на станциях метро стояли ларьки с колбасами, ветчиной, сырами, готовыми бутербродами и различной кулинарией. На больших противнях были разложены отбивные и антрекоты. А в деревнях в любом дворе в жаркий день… вам выносили кружку молока или холодной ряженки и не хотели брать деньги». Для современного читателя постсоветского времени к этому можно добавить, что все эти продукты были отечественного производства, экологически чистые и без содержания консервантов, которыми напичканы нынешние импортные продукты питания, и все они были по доступным ценам.

Потребительские возможности возрастали и по мере роста реальной заработной платы рабочих и служащих. За годы второй пятилетки она увеличилась более чем в 2 раза. Быстрому и безболезненному переходу от скудости к относительному изобилию способствовали и специальные меры. А. И. Микоян рассказал Бережкову, каким образом при отказе от карточной системы удалось избежать очередей и ажиотажной закупки продуктов: «Прежде всего… путем строжайшей экономии и одновременного наращивания производства удалось накопить большие запасы продуктов и товаров народного потребления. Сталин лично следил за этим и строго наказывал нерадивых производственников.

Провели огромную работу по доставке всего этого к местам назначения, оборудовали склады и холодильники, обеспечили транспорт для развоза по магазинам, особенно в пиковый первоначальный период, когда люди еще не поверили в стабильность рынка. Заранее отремонтировали и красиво оформили магазины, мобилизовали продавцов на специальные курсы. И строго предупредили работников торговли, что за малейшее злоупотребление, сокрытие товаров и спекуляцию те ответят головой. Пришлось нескольких нарушителей расстрелять. Но главное – не растягивать снабжение, не выдавать его по чайной ложке, а выбросить в один день во все промышленные центры. Только это могло дать нужный эффект».

Рост материального производства способствовал и быстрому подъему уровня образования и общей культуры населения. Этому благоприятствовали и такие изменения в быту, как распространение электричества. Хотя лозунг Ленина о том, что «коммунизм – это Советская власть плюс электрификация всей страны» был еще далек от воплощения в жизнь, распространение «лампочек Ильича» имело огромное значение для раскрытия человеческого потенциала страны, которая живет значительную часть года с укороченным световым днем. На это обстоятельство обратил внимание Э. Хантингтон: «Появление электрического света во многих домах, даже крестьянских, облегчило людям условия труда. Оно позволило людям читать и усилило их тягу к образованию».

За вторую пятилетку почти удвоилось число клубных учреждений, включая избы-читальни, более чем в 2 раза увеличилось число библиотек. Быстро росли и тиражи печатной продукции. По сравнению с 1933 годом тиражи газет возросли на 40%, журналов – на 47%, книг на 37%, при этом тиражи политической литературы удвоились, а художественной литературы – утроились.

Сталин постоянно знакомился с произведениями советских писателей, поддерживал личную переписку, встречался с ними. Рассказы об этих вcтречах Сталина напоминают многочисленные описания совещаний по производственным вопросам. Видимо, Сталин видел в писателях таких же специалистов в области преобразования общества, как и в инженерах, техниках и хозяйственниках. Не случайно на одном из совещаний Сталин назвал писателей «инженерами человеческих душ». В 1932 году Сталин на встрече с писателями сформулировал понятие о методе «социалистического реализма» как способе художественного отображения действительности в социалистическую эпоху. Сталин при этом подчеркивал, что для этого писателю нет необходимости овладеть «марксизмом, диалектическим материализмом», а достаточно «правдиво показать нашу жизнь. А если он будет правдиво показывать нашу жизнь, то в ней он не может не заметить, не показать того, что ведет ее к социализму. Это и будет социалистический реализм».