Текст книги "Правда о зомби. Секретные проекты спецслужб"

Важно отметить, что ни президент, ни сам главнокомандующий объединенными силами Индии не были поставлены в известность об этой акции, задуманной под кодовым названием „Голубая звезда“. Это была грубейшая политическая ошибка: последующие западные и индийские исследователи этого кровавого конфликта считают, что у правительства Дели все же были пути и шансы мирного урегулирования проблемы, однако эти возможности ввиду растерянности одних лидеров и консервативного упрямства других не были использованы. А военные авантюристы предпочли действовать силой оружия.

Золотой храм был захвачен 5 июня. Это был не лучший день для проведения контроперации против сепаратистов. 5 июня – день мученичества почитаемого святого, гуру Арун Дева. И отметить эту дату к храму пришло множество верующих. Индира Ганди совершила фатальный политический промах, доверившись своим советникам в этом вопросе и дав „добро“ на штурм святыни в особый для сикхов день. Войска при штурме несли большие потери из-за плотного огня осажденных. Разведчики Бхиндранвале подбили бронетранспортер. Тогда вступили в бой танковые войска, начавшие вести огонь от священного водоема. Лучшая часть архитектурного памятника превратилась в руины.

Бхиндранвале и генерал, помогавший ему, Шахбег Сингх заплатите за свою авантюру жизнью: их тела были обнаружены 7 июня. Вместе с ними погибло большое количество верующих, безоружных людей, попавших под перекрестный огонь при штурме. Многие служители храма и странники тоже были убиты, хотя не участвовали в планах Бхиндранвале. Не менее жестоко армейцы обошлись и с захваченными на территории храма мирными пленными. Вот что свидетельствует об этом один из документов:

„Армия заблокировала 60 пилигримов в одной комнате и заколотила не только двери, но и окно. Электричество было отключено. Ночь с 5-го на 6-е была очень жаркой… дверь открыли в 8.00 утра 6 июня. К этому времени пятьдесят человек из шестидесяти умерло“.

Они задохнулись в изолированной комнате. Трудно даже объяснить, зачем была совершена эта безумная акция. Считается, что это преступление было результатом ненависти к сикхам со стороны части армейцев, ненависти не столько религиозной, сколько привитой воспитанием вследствие давней „традиционной“ вражды.

Даже противники Бхиндранвале среди сикхов были ошеломлены происшедшей трагедией, их религиозные чувства были жестоко оскорблены. Пресса тех дней в Индии отмечала… равнодушие части населения и правительства к происшедшему кровопролитию. А часть индуистов в Амритсаре и других городах… праздновали это зловещее событие и раздавали детям конфеты. И в то же время стали сиротами тысячи детей, чьи родители погибли при трагедии в Золотом храме.

Правительство в оправдание своего агрессивного поступка начало пропагандистскую кампанию, огульно утверждая, что все поголовно погибшие сикхи были непримиримыми сепаратистами. Часть молодых сикхских солдат в индийской армии не перенесли такого огульного обвинения и подняли восстание. В Сикхском центре в Рамгархе (Бихар) бригадир С.С. Пури был застрелен своими солдатами.

При всем своем миротворчестве Индира Ганди не могла твердо повести верно выработанную в этом вопросе политику. Увы, при всех ее государственных способностях она оказалась не тем человеком, который смог бы эффективно, расчетливо и решительно действовать в создавшейся критической ситуации. Влияние фанатичных лидеров в Пенджабе оказалось сильнее ее правительственного авторитета. Поэтому она вскоре стала жертвой мстительных фанатиков.

…Индиру Ганди убили через пять месяцев после проведения операции „Голубая звезда“. Есть достоверные свидетельства людей из ее близкого окружения, что у нее незадолго до рокового покушения появилось предчувствие близкого конца. Может быть, это было результатом рациональных выводов, сделанных ею на основе анализа допущенных ошибок в пенджабском вопросе. А может, пробудилась обостренная труднообъяснимая интуиция, которая свойственна религиозным людям Востока и Азии?

Близкая подруга Индиры – Пурул Джайякар – после гибели премьер-министра вспоминала, что первые недобрые предчувствия появились у Индиры еще в конце 1982 года. Тогда при одной из встреч Индира сказала Пурул: „Последний месяц я не могу спать. Я чувствую огромную тревогу, ощущение чего-то плохого… Ночь за ночью мне во сне видится злобная старуха, полная ненависти, которая подходит ко мне, чтобы меня убить“.

Один из индийских мистиков К. В. Сингх считает: Индира в притчевых снах получала из потустороннего мира предупреждения о своих неверных действиях и грозящей ей опасности за совершенные ошибки. Но, по утверждению К. В. Сингха, она не могла верно разгадать видения, поскольку не обращалась к „авторитетным толкователям снов“. Да, действительно, Индира была образованна на современный лад и при всем своем уважении к религии предков не верила в предрассудки, приметы, ей было чуждо суеверие. В общем, она была трезвым политиком.

…Беда приблизилась с грозным предупреждением: она находилась в Ориссе 30 октября, когда до нее дошла весть, что машина, сопровождавшая ее внуков, попала в автокатастрофу. Индира всегда беспокоилась о безопасности любимых внуков и потому немедленно поспешила в Дели. Она отменила все встречи, назначенные на 31 октября, за исключением интервью на телевидении с Питером Устиновым.

И в то роковое утро, когда она покинула свой дом, чтобы попасть в свой офис в бунгало, двое ее телохранителей-сикхов – Беант Сингх и Сатванг Сингх – внезапно выпустили в нее из автоматов двадцать смертоносных пуль. Так сикхи отомстили своему премьеру за штурм их святыни – Золотого храма и за массовые жертвы при штурме. Говорят, что незадолго до своей смерти Бхиндранвале проклинал ее самыми страшными словами.

Если верить в силу индийских проклятий (а этот паранормальный, парапсихологический вопрос продолжают исследовать видные европейские психологи и экстрасенсы), то в то роковое утро проклятия „черного фанатика“ Бхиндранвале настигли Индиру Ганди…

После ее убийства было много написано об отсутствии врача и „скорой помощи“, о непонятном отсутствии именно в этот момент рядом представителей службы безопасности – словом, о тех странных обстоятельствах, которые создали благоприятный момент для убийства одной из величайших женщин Индии. Хотя, что могли сделать медики – даже самые искусные! – окажись они мгновенно рядом с простреленной Индирой?

Относительно службы безопасности можно сказать, что она при всей своей бдительности все равно рано или поздно была бы обманута коварными сикхами-сепаратистами, задумавшими убить Индиру. В сущности, это был провал службы безопасности, что указывает на кризис самой правительственной системы.

Проблемы правления И. Ганди в значительной мере объективно показал в своей книге исследователь С. Джилл. Можно согласиться и со следующим выводом С. Джилла о политической и дворцовой атмосфере, о морально-психологическом климате, который мешал Индире принимать жесткие решения, необходимые в критические периоды:

„…как обычно случается в жизни, враждебность и неудачи обратили ее к формальной религии. После объявления чрезвычайного положения она была очень подавлена и начала прислушиваться к астрологам и монахам. Люди играли на ее страхах. Вхождение Диренды Брахмачари, эксперта по йоге и тантре, в круг знакомых Индиры можно объяснить именно в таком контексте. Только под давлением Раджива этот „Распутин“ был изгнан из домашнего круга премьер-министра.

Нет ничего необычного в эзотерических увлечениях Индиры в ее последние годы жизни. Но постепенно появилась другая черта, которая причинила много беспокойства ее доброжелателям. Ее усиленная религиозность и постоянные визиты в храмы начали интерпретировать как ее пособничество индусским избирателям. Действительно, в отличие от ранних периодов, она в основном посещала индуистские святыни. Ее реакция на общинные мятежи не была такой острой и четкой, как ранее“.

А вот оценка Индиры как политического деятеля, почувствовавшего „вкус“ власти, ради упрочения которой „она высасывала партию, государство, учреждения до тех пор, пока они не лишились власти, оставляя только лишь пустую скорлупу за собой“. (С. Джилл. Династия Ганди).

„Использование Индирой власти было, очевидно, аморальным. При власти, являющейся конечной целью, иначе быть не может. Она деполитизировала политиков и использовала государственную коррупцию для контролирования рычагов власти. Она протащила страну через кошмар чрезвычайного положения, когда ее власть оказалась под угрозой. Стремление увековечить власть привело ее к тщательному вынашиванию ее династийных амбиций. Философия прагматизма хорошо послужила ей в этом смысле. Не установив для себя отдаленных целей и не имея никакой идеологической убежденности, она не была вынуждена жертвовать немедленными личными целями для достижения долгосрочных перспектив“.

Индира переступила ступень государственной и семейной этики, начав готовить сыновей себе на смену, чего никогда не делал ее отец Джавахарлал Неру – кристально честный человек. Но Неру, не проча открыто Индиру в премьеры, тем не менее тщательно готовил ее к государственной деятельности. „Даже если я решил проложить путь Индире… не думайте, что я столь силен, чтобы навязать народу Индии свой выбор“, – сказал он в свое время в интервью репортеру Р.К. Каранджиа из „Блица“. И это было тоже верно.

Но обстоятельства и окружение благоволили Индире в начале ее карьеры. В итоге она стала премьером – со всеми громкими успехами и не менее трагичными провалами в политике. В частности, нездоровые прецеденты в правительстве и в среднем эшелоне индийских чиновников вызвало продвижение Индирой своего старшего сына Раджива. Это только с одной стороны. Но с другой, по мнению ряда авторитетных современных индийских и западных историков, политиков, Раджив, с его способностями, был достоин занимать высокие государственные должности. Это он доказал при жизни, пока не был террористически убит, как и его мать Индира.

С династическими устремлениями Индиры сравним этику старого и мудрого Махатмы Ганди, который никогда не выдвинул ни одного из своих детей – хотя бы под предлогом, что они могли бы ему помогать в его огромной государственной и политической работе. Никто из его детей не стал министром, хотя они и обладали способностями государственных деятелей. Зря загубленные для народа таланты? Может быть. Но в данном случае для Махатмы семейная этика, опасение вызвать пересуды и сплетни в народе оказались выше блага для страны, которое могли бы привести его дети.

Другая важная черта характера Индиры, приведшая ее к гибели, – неумение вовремя принимать бесповоротные решения, даже если они болезненны в своих косвенных последствиях. „Один из наиболее упорных мифов об Индире Ганди заключается в том, что она была очень решительным и твердым правителем, – пишет скрупулезный исследователь ее биографии С. Джилл. – На самом деле она всюду избегала принятия твердых решений.

Она действовала твердо, только когда ее прижимали к стенке либо если кто-то из находящихся поблизости пытался лишить ее власти. Что касается радикальных реформ, она следовала линии наименьшего сопротивления и обычно очень беспокоилась о том, чтобы не задеть чьи-либо корыстные интересы. Единственной критической ситуацией, в которой Индира действовала согласно системе, решительно и в соответствии с намеченным планом, был бангладешский кризис. И в этом случае она получила блестящие результаты“.

Поступи она с Пенджабом в самом начале правления, как поступила в бангладешской ситуации, то есть выработай надежный план мирного урегулирования проблемы во всех ее многочисленных аспектах, наверняка не было бы трагической операции „Голубая звезда“ и рокового утра, когда два изменника из охраны выпустили в нее двадцать пуль.

С трагическими событиями были связаны и траурные дни после гибели И. Ганди. Злой рок словно продолжал преследовать ее душу и после смерти. В своем первом обращении к народу сменивший на посту погибшую мать Раджив Ганди призвал нацию к примирению, хотя бы временному. „Она была матерью не только для меня, но и для всех вас, мои соотечественники, – говорил Раджив. – Ничто так не оскорбит душу Индиры, как акты насилия в какой-либо части страны“. Но насилие произошло.

Среди индуистов тоже нашлись фанаты, люди, захотевшие отомстить сикхам за смерть своей единоверки, бывшей премьер-министром. Поначалу они устроили единичные погромы сикхских семей. Угроз не миновали и сам президент страны Гиани Заил Сингх, и его пресс-секретарь Тарлочан Сингх, которые тоже были сикхами! В машину президента толпы индуистов кидали камни, когда он ехал к медицинскому институту. А машину его пресс-секретаря разбили и подожгли. Это было зловещее предзнаменование.

На следующий день, 1 ноября, в стране произошел настоящий погром. Только в столице, в Дели, были убиты 2733 сикха. Кто-то из экстремистски настроенных членов правительства распространил клеветническое заявление, будто погромы вызваны негодованием народа по поводу того, что сикхи „праздновали убийство Индиры“. Это было далеко не так. Если кто из сикхов открыто и радовался, то это были единицы безумцев, не понимавших, что они возбуждают ярость поклонников Индиры.

Беспорядки произошли в 80 городах страны. В одном Канпуре были убиты 140 сикхов. Но были и такие факты, когда многие индуисты укрывали от расправы у себя соседей-сикхов и спасли сотни людей от жестокой, бессмысленной смерти. Позже, когда правительство отказалось (!) назначить комиссию по расследованию, именно добровольные индуистские агентства и общественные группы выполнили эту обременительную задачу», – отмечал в своем труде об Индире С. Джилл.

Завершая разговор о мистических и реальных совпадениях в трагической судьбе Индиры Ганди, добавим, что трагическими предзнаменованиями было отмечено и вступление в должность премьер-министра ее сына Раджива: произошло убийство его матери, затем последовал ужасный погром сикхов, а чуть позже – утечка газа в Бхопале, в результате чего погибли более двух тысяч человек. Рок продолжал преследовать семью Ганди. В итоге фанатик-смертник убил и Раджива Ганди. Как тут не поверить в древнюю поговорку «что на роду написано…».

СМЕРТЬ ПОД «ПЕСНЮ МИРА» НА ПЛОЩАДИ ЦАРЕЙ ИЗРАИЛЯ

Исследователи вопроса терроризма заметили, что иногда обстоятельства, при которых фанатикам удаются покушения, либо повторяются, либо во многих чертах сходны. Как тут не подумать о вмешательстве чертовщины с ее губительными происками? Или же как не поразмыслить о существовании каких-то «запрограммированных» неведомыми силами эпизодах истории, которые нет-нет, да и повторяются? На эту мысль наводит убийство израильского премьер-министра Ицхака Рабина, когда стечение обстоятельств отдаленно было сродни покушению на Индиру Ганди.

Индира была убита 31 октября, а Рабин – 4 ноября. Мистики считают, что для террористов в календаре существуют «благоприятные» для покушения дни и периоды, о которых знают лишь «черные оккультисты», к помощи и совету которых прибегают некоторые террористы. Прибегают, правда, крайне редко – если это религиозно-фанатичные преступники.

…4 ноября 1995 года ситуация с гибелью Рабина складывалась следующим образом. В 8 часов вечера на забитой народом площади Царей Израиля в центре Тель-Авива начался митинг в поддержку мирного политического курса Израиля. Перед манифестантами, сторонниками этого курса, выступил премьер Ицхак Рабин, выразивший уверенность в том, что «многолетнему конфликту между Израилем и арабскими соседями будет положен конец, и мир воцарится в регионе».

Проводя параллель, отметим, что Ицхак, как и Индира, искал (и в отличие от Индиры находил!) пути мирного урегулирования вооруженных конфликтов. Индира искала мира с ультрарелигиозными сикхами, а Рабин – с не менее фанатичной частью палестинцев, «готовых биться с оружием в руках до последнего за обретение Палестиной автономии». Впрочем, требования трезво мыслящих палестинцев во многом справедливые, поскольку этот народ проживает столетиями на территории рядом и вместе с евреями.

Митинг окончился около 23.00 под специально написанную «Песню о мире», которой и подпевал премьер, стоя на балконе мэрии вместе с другими представителями власти. Листок с текстом песни Рабин затем положил в пиджак. Есть что-то символичное в том, что через несколько минут текст «Песни, о мире» обагрился кровью премьера-миротворца. Спустившись с трибуны и идя к машине сквозь толпу, взволнованный народной поддержкой своей политики, Рабин с благодарной улыбкой на ходу пожимал руки обступившим его участникам митинга.

Рабин уже садился в машину, когда один за другим раздались три выстрела. Две пули попали в премьера, а одна – в охранника, который попытался прикрыть его в последний момент. Вот как эту трагическую, ошеломительную для публики ситуацию в своих показаниях описывал водитель Рабина:

«Все произошло мгновенно и неожиданно. Я вышел из машины и открыл дверцу для Леи Рабин, которая шла за супругом. Вдруг я заметил, как кто-то из толпы выкинул руку с пистолетом и стал стрелять в Ицхака Рабина, крича: „Это просто так! Это не специально! Патроны не настоящие – холостые!“ Мне хотелось верить в это, но все же я бросился на руль. Охранник уже втолкнул Рабина, и мы поехали. Но куда ехать, я не знал. Премьер застонал, и мы спросили: „Где болит?“ „Спина, – прошептал он и добавил, как бы успокаивая нас – Ничего страшного“. Затем голова Рабина упала на грудь, и он умолк. Мы помчались в ближайшую больницу».

Какие же предположения и выводы можно сделать на основании показаний водителя? Во-первых, как мог убийца подойти так близко к премьеру, почему его не оттеснили в сторону сотрудники службы безопасности в штатском, которые так делают при охране любого государственного деятеля в цивилизованных странах? А израильская СБ (служба безопасности) ведь считается одной из самых лучших в мире! Входе расследования выяснился ряд промахов, совершенных ответственными сотрудниками службы безопасности ШАБАК, которым была поручена охрана премьера.

Еще большее изумление вызывает тот факт, что люди из СБ бездействовали, когда за несколько дней до митинга неизвестный по телефону предупредил их о… готовящемся покушении на Рабина! Однако служба безопасности не удосужилась проверить информацию неизвестного, пытавшегося предотвратить громкое преступление, потрясшее весь Израиль и цивилизованный мир.

А между тем, как стало известно прессе из материалов расследования, аноним даже описал внешность убийцы и верно сообщил, что это студент Барне-Иланского университета! Чем же объяснить непринятие должных мер усиления охраны Рабина со стороны ШАБАК? Ведь там служат профессионалы. До сих пор убедительных, конкретных объяснений по данному вопросу нет, есть только отговорки вроде «потери бдительности, допущения промаха в охране в тот роковой день».

Поневоле поверишь мистикам, утверждавшим, что преступнику помогал в толпе маг с огромными способностями психовоздействия на людей (охрану): это он якобы на несколько минут дезориентировал сознание и внимание охранников и тем самым помог убийце приблизиться к жертве на расстояние выстрела в упор, наверняка. Но реально мыслящих юристов, следователей интересуют конкретные, мотивированные факты, а не оккультные версии, доказательств которым в случае с Рабином нет.

Но так или иначе, создалась ситуация, как и в последние минуты жизни Индиры Ганди: тогда с ней рядом оказались только два охранника – и ни одного человека из специальной службы безопасности, ни одного офицера. А почему ШАБАК не отреагировал на предупреждение по телефону и не усилил охрану? Наиболее распространенное мнение, что вокруг Рабина в те дни были слишком самоуверенные люди. Они посчитали анонимный звонок просто провокацией со стороны палестинцев, живущих на территории Израиля.

Так почему же в те несколько экстремальных минут, оставшихся до смертельного ранения Рабина, вдруг были парализованы внимание и бдительность людей из ШАБАК? И опять невольно возвращаемся к современным мифам (мифам ли?) о возросших возможностях «черных магов» из толпы, усовершенствовавших свое мастерство на основе использования древних знаний психологии человека!

Некоторые современные ученые считают, что удобнее всего применять массовый гипноз не тогда, когда гипнотизер находится на сцене и на нем сосредоточены сотни глаз зрителей, а как раз в толпе, охваченной эйфорией восторга или гнева. Как раз при исполнении «Песни мира» на площади Царей Израиля возникло массовое радостное чувство единения на основе одной политической идеи, восторженное выражение веры в скорый прочный и долгий мир с соседними арабскими народами, и с палестинцами в том числе.

Вполне логично звучит эта версия. Но где подтверждающий факт, где тот новый Вольф Мессинг, способный экспериментально в толпе подтвердить наши предположения? Вот в том-то и вопрос. «Мы никогда не открываем своих запредельных тайн и знаний простым смертным. Мы всегда находимся в тени, даже если достигаем величайшего совершенства в применении древних знаний», – записал в 70-х годах слова тибетского монаха английский географ и этнограф В.Андерсон.

Кстати, из дневниковых записей Андерсона мы знаем, что этот монах, разговаривая с ним, одновременно держал под контролем действия пятерых крестьян, работавших в сотне метров от беседующих, и эти люди выполняли действия, которые заранее Андерсон предложил монаху. Подобных свидетельств об уникальных способностях тибетцев, индусов, китайских и японских магов накоплено немало. Причем свидетельствуют как рядовые путешественники из разных стран, так и высокообразованные люди с авторитетными именами…

Рабин был поражен двумя разрывными пулями и скончался около полуночи. Никому из охранников не пришло в голову, что это преступление сотворит молодой еврей – Игал Амир, студент 3-го курса юридического (!) факультета Бар-Иланского университета в Тель-Авиве. Амир был вторым из восьми детей семьи, иммигрировавшей из Йемена. Семья была глубоко религиозной (опять фанатик-убийца из религиозной семьи, по-своему понявший Святое Писание – на этот раз Талмуд), отец был раввином местной синагоги. Сам Игал учился в религиозной школе, где постоянно проповедовалось единство еврейской нации и взаимное уважение между евреями. Но Игал, видевший отношения к арабам иными, чем Рабин, по-своему «уважил» премьера-миротворца – двумя разрывными пулями.

Отличавшийся в ранней юности прилежанием и патриотическими взглядами, Игал прошел действительную армейскую службу в элитной дивизии «Голани» и затем поступил в университет с религиозным уклоном. Казалось, что этот юноша будет истинным защитником государственной политики.

Но по мере познания жизни через призму Талмуда, по мере знакомства с ровесниками и старшими людьми разных политических убеждений в его душе начало произрастать отнюдь не семя защитника политики государства, которое в первую очередь ищет выгоду для своих подданных. Уж что касается заботы о своих гражданах, то тут Израиль – одно из самых примерных и показательных государств в мире. Но Игал был из тех, кому политика государства казалась более непримиримой к оппонентам и противникам Израиля и иудаизма.

Это был юношеский политико-религиозный максимализм, сдобренный развившимся фанатизмом. Примечательно, что даже близких знакомых Игала поразила весть о том, что он убил самого премьера, некоторые не хотели в это даже верить, думая, что допущена чудовищная ошибка. Не верили они потому, что Игал с детства прослыл «кротким и замкнутым», как охарактеризовала журналистам его мать. Это лишнее подтверждение русской поговорки, что «в тихом омуте…». На самом деле, как считают психологи, изучавшие биографию Игала, именно стремление заявить в обществе о себе как о сильном, решительном человеке и было использовано теми, кто постепенно готовил его к экстремистскому акту.

Зерна фанатизма упали на благодатную почву, именуемую тщеславием, скрываемым за замкнутостью, неприметностью. Это очень важный фактор при подборе кадров руководителей религиозно-экстремистских организаций во всем мире. Именно таким незаметным человеком в толпе 4 ноября оказался подготовленный к теракту Игал Амир – смуглый, невысокого роста, худощавый, но готовый умереть, чтобы осуществить покушение на премьера.

О том, что его действия были заранее обдуманы (и не только им, но и его хитроумными, коварными наставниками), свидетельствуют и его выкрики во время стрельбы: «Это просто так! Это не специально! Патроны не настоящие – холостые!» Этими фразами он отвлекал внимание находившихся рядом людей и сотрудников службы безопасности, которые теряли драгоценные мгновения, соображая, что же это значит на самом деле. По свойству своей психики и разума любой человек прислушивается к выкрикам агрессивного нападающего и тем самым теряет время, находится в некотором замешательстве. Как известно, резкими выкриками расслабляют волю противника и убеждают его в своем превосходстве мастера восточных единоборств. И этот тонкий психологический фактор был учтен организаторами покушения, направившими руку молодого убийцы.

Игал Амир, при задержании не оказавший никакого сопротивления, на следствии довольно спокойно признал, что убивал премьера сознательно и еще ранее дважды пытался его застрелить, но не находил для этого удобного момента. Спокойствие Игала, отсутствие паники говорят о том, что он внутренне, психологически был подготовлен к самому худшему наказанию за содеянное. Преступники с воспитанным хладнокровием – криминальные и политические – как правило, самые опасные и целеустремленные в действиях. Это и есть главная черта проявления экстремизма на религиозной, ортодоксальной почве. Ортодоксы слепо следуют вековым догмам, записанным в древних священных книгах, и любое современное явление в обществе, любая новая мораль, не вписывающаяся в канон, не принимаются, резко отрицаются догматиками. Любого человека, чьи поступки фанатики посчитают несовместимыми с Писанием, они стремятся уничтожить. Вот в общих чертах мораль, которая и двигала, на наш взгляд, Игалом.

Он посчитал политические действия Рабина противоречащими Писанию и убил премьера «за отступничество». На допросах он так и заявил, что «хотел спасти еврейский народ и страну от предателя». При этом сослался на «Галах» – свод законов иудаизма, в котором «предписывается убивать любого еврея, который отдаст в руки врагов свой народ и его землю». Рабин же хотел часть отвоеванной Израилем земли во имя установления мира отдать под палестинскую автономию.

«Моей целью было всколыхнуть общественное мнение от равнодушия к тому, что на еврейской земле создают палестинское государство и армию террористов!», – с пафосом заявил убийца Рабина. Поэтому, чтобы «всколыхнуть общественное мнение», Игал Амир выбрал пистолет марки «Беретта» калибра 9 миллиметров и обойму с разрывными пулями.

На допросах он открыто радовался, что ему удалось привести свой черный замысел в исполнение. Это была радость фанатика, одержимого маниакальной идеей. Он показал, что, узнав о митинге, заранее пришел на место и укрылся на ближайшей автостоянке. Он даже снял «кипу» (ермолку), чтобы не выделяться среди водителей. Когда митинг закончился, Амир примкнул к толпе, окружившей машину Рабина, протиснулся в первый ряд на расстояние полутора метров (!) от машины и в удобный момент выстрелил в премьера. Пока он протискивался к машине, говорил Амир, никто из полицейских не интересовался им и не останавливал его. Затем Амир заявил, что хотел убить и министра иностранных дел Шимона Переса, и сожалел, что это ему не удалось.

В ходе следствия, естественно, возникла мысль о причастности Амира к групповому террористическому заговору против премьера, так как вряд ли один человек мог в одиночку продумать план и подготовить себя к его исполнению. Ему нужна была духовная опора, единомышленник. (Мы одновременно не отрицаем, что в мире есть случаи и единоличного террора, по собственной инициативе). Версия оказалась верной, поскольку во дворе дома Амира был обнаружен целый склад оружия, боеприпасов и взрывчатки. Амир же упрямо твердил: «Я действовал в одиночку и, возможно, Бог помогал мне».

Несмотря на заверения Амира, что он действовал самостоятельно, по подозрению в причастности к заговору были задержаны восемь человек, в том числе старший брат Игала Амира – 27-летний Хагай Амир, сослуживец убийцы 26-летний Дрор Адани, сокурсник по Бар-Иланскому университету 23-летний Охед Скорник, руководитель правоэкстремистской «Боевой еврейской организации» («Эял») Авишай Равив, а также военнослужащий, который поставлял оружие террористам. Также следствием было установлено, что Амир получил от группы ортодоксальных раввинов «религиозное благословение». Вот подтверждение нашей версии о воспитании религиозного фанатизма в рядах организации, к которой был причастен Амир.

КРОВАВЫЙ ВТОРНИК В КАИРЕ

Что касается исламского фундаментализма, то одним из ярких проявлений его агрессивного психовоздействия на тысячи людей, подготовки десятков исступленных террористов служит убийство президента Египта Анвара Садата во вторник, 6 октября 1981 года. Позднее египетские газеты окрестили этот вторник «кровавым».

В этот день был назначен традиционный военный парад в честь годовщины начала (6 октября 1973 года) четвертой израильско-арабской войны. Эту войну также называют войной «рамадан», так как удачное наступление арабских войск совпало с началом рамадана в мусульманских странах, во время которого верующие весь светлый период суток не принимают пищу. В Израиле в это время как раз отмечался «йомкиппур» – великий пост. Для Египта 6 октября стало днем победы. С тех пор ежегодно на площади пригорода Каира Мадинет Васр устраивается военный парад, демонстрирующий мощь египетской армии.

В честь этого дня Анвар Садат надел голубоватый мундир главнокомандующего с орденами. Возможно, у Садата было недоброе предчувствие, поскольку, когда ему утром позвонил вице-президент Хосни Мубарак, он ответил, что «с большим удовольствием остался бы дома». Однако исполнить такое желание при его государственном ранге не представлялось возможным: он просто обязан был присутствовать на таком торжестве. Накануне открытия парада Садат посетил могилу своего младшего брата, летчика Афифа Садата, сбитого 6 октября 1973 года над Синайским фронтом. Затем он с вице-президентом Мубараком и военным министром Абу Газаля побывал на могиле Неизвестного солдата неподалеку от площади, где должен был проходить парад.