Текст книги "Великий Мао. «Гений и злодейство»"

Имена родителей Лю Сыци, как старых членов партии, были известны Мао Цзэдуну. Из потомков погибших коммунистов партия в организованном порядке стремилась воспитывать свою элиту. Сама Лю Сыци познакомилась с Мао Цзэдуном в 1938 г. Тогда, в начале весны, в актовом зале партшколы в Яньани шел спектакль по пьесе «Осиротевшая дочь». В зрительном зале находился и Мао Цзэдун. Когда на сцене враги арестовали родителей-революционеров, маленькая девочка, игравшая роль дочери, с большой искренностью закричала: «Мама! Мама!» Театральные спектакли иной раз вызывали у Мао Цзэдуна большие эмоции. Он мог растрогаться и даже пустить слезу. После спектакля Мао Цзэдун велел привести девочку и поинтересовался, как ее зовут и кто ее родители. Ему объяснили, что это дочь погибшего секретаря парткома провинции Шань-дун Лю Цзяньчу и находившейся тогда в Яньани Чжан Вэньцю.

Мао Цзэдун расчувствовался и назвал себя приемным отцом Лю Сыци, а ее – своей приемной дочерью. Таким образом, задолго до того, как Лю Сыци познакомилась с Мао Аньином и стала снохой Мао Цзэдуна, она уже была его приемной дочерью. Впрочем, на практике это иногда ни к чему не обязывало ни приемных родителей, ни приемных детей.

Затем на протяжении нескольких лет Лю Сыци жила в Синьцзяне. Только в 1946 г. шестнадцатилетней девушкой она снова вернулась в Яньань. Мао Цзэдун послал за ней на следующий же день после ее приезда в Яньань.

К тому времени Мао Аньин уже с полгода как вернулся из СССР. Молодые люди познакомились в доме Мао Цзэдуна.

Лю Сыци была привлекательной молодой девушкой. Носила обычный френч «ленинского покроя», как его называли в Яньани. Мао Аньин и Лю Сыци сразу стали симпатизировать друг другу. Возможно, рассказы Мао Аньина о Советском Союзе и побудили Лю Сыци выбрать свою будущую профессию – русскую филологию.

Затем Лю Сыци тяжело заболела и снова попала в дом Мао Цзэдуна, возобновила знакомство с Мао Аньином уже только в 1948 г. Тут молодые люди объяснились и обратились к Мао Цзэдуну за разрешением на брак.

Мао Цзэдун, как уже упоминалось, разрешив им дружить, не согласился на брак, утверждая, что Лю Сыци слишком молода и что ей нужно учиться.

Свадьба была отложена. В марте 1949 г. Лю Сыци вместе со всеми учениками школы при учреждениях ЦК партии, именовавшейся «Лянь-чжун», переехала в Бэйпин, где вскоре перешла на учебу в среднюю школу при Пекинском педагогическом университете.

15 октября 1949 г. Мао Аньин и Лю Сыци стали мужем и женой.

После гибели Мао Аньина 20-летняя Лю Сыци осталась молодой вдовой, причем на протяжении почти трех лет ей не сообщали о смерти мужа. При этом Мао Цзэдун установил порядок, в соответствии с которым Лю Сыци навещала его раз в неделю. Мао Цзэдун не рассказывал ей о гибели Мао Аньина. Он делал вид, что ничего не случилось, и успокаивал Лю Сыци, которая не получала, естественно, никаких писем или вестей от мужа. Это была типичная ситуация в свое время и в нашей стране. Родные могли не знать о судьбе близкого человека годами и не решались даже спросить у власть имущих о том, что же произошло. Начиналось все это, видимо, с самого верха и было порождено Мао Цзэдуном и И.В. Сталиным и созданными под их руководством политическими режимами.

Только в 1953 г., когда война в Корее закончилась, Мао Цзэдун сообщил Лю Сыци о гибели Мао Аньина. Сначала, при предварительном разговоре, он поведал ей о героях, которые погибли за дело революции в его семье. Он назвал имена: Ян Кайхой, Мао Цзэминь, Мао Цзэтань, Мао Цзэцзянь, Мао Чусюн. При этой встрече он больше ничего не сказал, но Лю Сыци задумалась, у нее почти не осталось надежды. К тому времени уже было подписано соглашение о прекращении огня в Корее, а от Аньина не было весточки.

Затем, когда она снова навестила Мао Цзэдуна, он наконец сообщил ей о смерти Мао Аньина. Лю Сыци зарыдала. Она была безутешна. Мао Цзэдун сидел одеревенев. Лицо его стало белым. Он снова впал в прострацию, как бы отключился от окружающих.

При этом разговоре присутствовал Чжоу Эньлай. Он посоветовал Лю Сыци прилечь, что она и сделала.

Тогда Чжоу Эньлай пощупал пульс у Мао Цзэдуна и сказал Лю Сыци, что у ее «папы» руки совсем холодные. Тут уже Лю Сыци начала успокаивать Мао Цзэдуна.

Мао Цзэдун, чтобы утешить Лю Сыци, сказал, что отныне он считает ее своей старшей дочерью, то есть старшей по отношению к Ли Минь и Ли Нэ. Он стал ласково называть ее «Сыци-эр».

Она же одно время добивалась того, чтобы тело Мао Аньина вернули и похоронили в Китае. Мао Цзэдун отговорил ее, упирая на то, что Мао Аньин – только один из тысяч и тысяч китайцев, погибших в Корее.

В 1959 г. Лю Сыци в сопровождении своей младшей сестры Чжан Шаохуа на деньги, выделенные Мао Цзэдуном, съездила в КНДР, побывала на могиле мужа. Они совершили эту поездку под большим секретом и под чужими именами; Мао Цзэдун полагал, что не следует причинять лишних неудобств и хлопот властям КНДР. Они прибыли в КНДР под видом рядовых граждан КНР, родственниц погибших китайских добровольцев, и на несколько дней остановились в посольстве КНР в Пхеньяне. Сестры побывали на одном из кладбищ китайских добровольцев, где похоронены 134 человека. Они поклонились могиле Мао Аньина, которая расположена в первом ряду в самой середине кладбища. Затем вернулись на родину.

В свое время Цзян Цин сыграла зловещую роль в судьбе Лю Сыци. Сначала Цзян Цин без умолку твердила, что Мао Аньин «вместо отца», «фактически представляя отца», отправился в Корею. Вероятно, она делала это, подыгрывая политическим настроениям Мао Цзэдуна. Однако затем, после гибели Мао Аньина, она начала сеять слухи, порочившие Лю Сыци, намекая на то, что между свекром и снохой возникли недопустимые отношения; при этом Цзян Цин вину за это, вполне естественно, возлагала на Лю Сыци. Очевидно, Цзян Цин добивалась, чтобы Мао Цзэдун отказал Лю Сыци от дома, чтобы одной родственницей «со стороны Ян Кайхой» у него стало меньше. Лю Сыци пожаловалась на это в письме Мао Цзэдуну. В ответном письме он ее успокаивал, уговаривая не обращать внимания на клевету.

Затем Лю Сыци посоветовали, очевидно по партийной линии и явно с одобрения Мао Цзэдуна, поехать на учебу в Советский Союз, так сказать, сменить обстановку и отвлечься. Это к тому же отвечало профессиональным интересам Лю Сыци.

Во время учебы в Москве Лю Сыци состояла в переписке с Мао Цзэдуном, который подписывал свои письма псевдонимом «Дэшэн».

Когда же Лю Сыци возвратилась в КНР после окончания учебы в Советском Союзе, Цзян Цин тут же распорядилась отобрать у нее пропуск в Чжуннаньхай, заявив, что «Лю Сыци не является членом нашей семьи». Так Лю Сыци была лишена возможности навещать «папу».

Однако они продолжали переписку. В 1959 г. Мао Цзэдун, в частности, писал Лю Сыци:

«…Надо уметь постоять за себя. Надо бороться, делая это ради тех, кто отдал свою жизнь, ради отца, ради народа. Надо уметь постоять за тех людей, которых презирают и ненавидят. У меня все в порядке; беспокоят только мысли о тебе. Живи спокойно.

Отец. 15 января».

Мао Цзэдун писал Лю Сыци и из поездок по стране. В одном из таких писем он обращался к ней так:

«Дитятко… Получше ли себя чувствуешь? Поступила ли в вуз младшая сестренка (Мао Цзэдун имел в виду Чжан Шаохуа. – Ю.Г.)? Я чувствую себя получше, чем дома. Когда одолевает тоска, почитай что-нибудь из классической литературы, почитай стихи. Это развеивает грустные мысли. Давно не виделись, и я соскучился.

Папа. 6 августа».

К 1961 г. прошло уже десять лет со времени гибели Мао Аньина. Лю Сыци, которой было уже за тридцать, по-прежнему жила одна. Мао Цзэдун много раз советовал ей выйти замуж.

Он писал:

«…Послушайся совета. Прими решение и выходи замуж. Пора…

13 июня».

Мао Цзэдун начал советовать Лю Сыци выйти замуж еще в 1957 г. после ее возвращения из СССР. Он также просил своих дочерей поговорить об этом с Лю Сыци. Она же отнекивалась: «Да где же найти подходящего человека?» «Да хоть вслепую, вот просто на улице», – отвечали Ли Минь и Ли Нэ. Лю Сыци шутила в ответ: «А если он окажется рябым?»

Так Лю Сыци долго не желала выходить замуж, хотя Мао Цзэдун и сам рекомендовал ей двух женихов.

Мао Цзэдун просил и других людей подобрать мужа для Лю Сыци. Предложения к нему поступали. Но он браковал все кандидатуры.

Наконец заместитель командующего ВВС НОАК и начальник военно-воздушной академии Лю Чжэнь рассказал Мао Цзэдуну о преподавателе этой академии Ян Маочжи, который так же, как и Лю Сыци, побывал на учебе в СССР. Мао Цзэдун изучил представленные ему соображения и дал согласие на «следующий ход», то есть на знакомство Лю Сыци и Ян Маочжи.

Ян Маочжи был человеком примерно того же возраста, что и Лю Сыци. Это был высокий, физически крепкий парень, чем-то похожий на Мао Аньина. Он происходил из политически благонадежной рыбацкой семьи. Познакомившись с ним, Лю Сыци через некоторое время кивнула в знак согласия на брак.

В 1961 г. Лю Сыци окончила институт и была распределена на работу переводчицей русского языка в бюро технической информации управления исследований инженерных войск НОАК. В феврале 1961 г. они с Ян Маочжи поженились. Свадьба состоялась в доме Лю Сыци, расположенном в пекинском районе Наньчицзы.

Мао Цзэдун в качестве подарка молодым преподнес им собственноручно переписанное свое же стихотворение «О море пою». Он также послал Лю Сыци 300 юаней, наказав: «Я на улице не бываю и не знаю, что бы вам такое хорошее купить. Вы уж сами купите себе на эти деньги подарок».

Отец Ян Маочжи в этот момент был в море и не смог быть на свадьбе. Среди приглашенных преобладали друзья и родственники Лю Сыци. В общей сложности собралось более ста гостей. Мао Аньцин находился на лечении в Даляне и не приехал на свадьбу. Зато присутствовала его будущая жена, младшая сестра Лю Сыци Чжан Шаохуа.

Мао Цзэдун даже не поставил в известность Цзян Цин о свадьбе Лю Сыци. Цзян Цин не было на этой церемонии.

Через несколько месяцев после свадьбы Лю Сыци, которая с момента выхода замуж во второй раз приняла новое имя – Лю Сунлинь, вместе с мужем навестила Мао Цзэдуна. Мао Цзэдун побеседовал с Ян Маочжи и остался доволен новым мужем Лю Сунлинь.

Цзян Цин и на сей раз не было в доме Мао Цзэдуна. Лю Сунлинь знала, что с 1959 г. Мао Цзэдун и Цзян Цин жили раздельно.

Во время «культурной революции» Цзян Цин жестоко преследовала семью Лю Сунлинь, клеветнически утверждая, что мать Лю Сунлинь Чжан Вэньцю была «предателем», то есть гоминьдановским агентом внутри КПК. В этой связи над Лю Сунлинь нависла серьезная опасность. Попасть к Мао Цзэдуну в Чжуннаньхай она не могла, так как Цзян Цин запретила пускать ее в резиденцию Мао Цзэдуна.

Ян Маочжи служил тогда далеко от Пекина в городе Яньчэн в 4-й воздушной армии. Лю Сунлинь написала ему письмо, спрашивая совета, как поступить. Ян Маочжи понимал, что его жена является объектом политических преследований и что ей грозят репрессии, а следовательно, и он не мог считать себя в безопасности, и тем не менее он ответил на письмо жены так: «Приезжай с детьми ко мне». К тому времени у них было трое детей.

Лю Сунлинь с детьми поехала к мужу.

Ян Маочжи узнал о том, что в его парторганизацию уже пришли документы из центра, в которых содержалось утверждение о том, что его теща является «предателем». Он понимал, что следовало быть предельно внимательным. Он и был весьма осторожным человеком. Кто бы мог подумать, что он сам даст следователям зацепку, ниточку, позволит им, как говорят в КНР, «ухватить себя за косичку»?

В обстановке того времени в 4-й воздушной армии конечно же нашлись люди, которые «разрабатывали» Ян Маочжи и провоцировали его. Его также допрашивали, требуя, чтобы он «внес ясность в обстоятельства», связанные с делами его тещи и жены. Ян Маочжи не выдержал допросов и выдал то, что ему говорила дома его жена. А Лю Сунлинь, да и Чжан Шаохуа, говорили, что в ответ на их беспокойство относительно возможности того, что Цзян Цин может стать преемником Мао Цзэдуна, сам Мао Цзэдун сказал следующее: «Это невозможно. Она не сможет стать преемником! Она не способна выполнять эту работу, потому что ей присуще двурушничество».

Вполне естественно, что в те времена за такие слова приходилось жестоко расплачиваться. Ян Маочжи и Лю Сунлинь взяли под стражу, перевезли в Шанхай и бросили в тюремные камеры. Лю Сунлинь не знала, куда именно ее поместили, однако ей довелось услышать, что в ту самую камеру, где до нее держали известных всем китайцам киноартистов Чжао Даня и Цинь И.

Лю Сунлинь и Ян Маочжи с момента ареста не виделись друг с другом и ничего не знали друг о друге. Их не ставили в известность и о показаниях, которые они давали.

В камере с Лю Сунлинь находились две надзирательницы, не спускавшие с нее глаз. Без их разрешения она не имела даже права подняться, встать на ноги с кровати. В тюрьмах КНР заключенному на протяжении длительного времени не разрешают вставать, двигаться, изменять положение тела; человека заставляют очень долго лежать, не шевелясь. Окно камеры было наглухо заклеено газетами, нельзя было понять, день или ночь за окном. В камере постоянно горела электрическая лампа в 100 свечей. Лю Сунлинь запрещалось иметь наручные часы. Во время сна ей также не разрешалось укрываться одеялом с головой, а можно было натягивать одеяло только до подмышек. Считалось, что благодаря этим мерам можно не допустить самоубийства заключенного. За дверями камеры дежурили надсмотрщики в ботинках с утяжеленной подошвой. Каждый их шаг болью отдавался в голове арестанта.

Лю Сунлинь всегда неожиданно вытаскивали на допросы. Иной раз их провожал Ван Хунвэнь, которого Мао Цзэдун из вожаков «бунтарей» (или цзаофаней) Шанхая сделал своим заместителем по партии. Основываясь на том, в чем проговорился простодушный Ян Маочжи, Ван Хунвэнь стучал кулаком по столу и орал на Лю Сунлинь: «Ты осмелилась возводить клевету на товарища Цзян Цин, а это значит, что ты клевещешь и на председателя Мао. Ты – контрреволюционерка на все сто процентов!»

Лю Сунлинь только что родила четвертого ребенка. Она очень ослабла. С трудом глотала пищу, ее мучила бессонница, она страдала физически и нравственно. Быстро и страшно похудела. Именно тогда она приобрела на всю жизнь ревматизм суставов. Ее ребенку не исполнилось и месяца, а Лю Сунлинь уже заставили ежедневно стирать детские пеленки в ледяной воде. Суставы на руках покраснели и распухли.

Лю Сунлинь заявила тюремщикам, что она хотела бы написать письмо своей матери. Ей разрешили сделать это. Когда она увидела бумагу, у нее из глаз полились слезы и на почтовой бумаге навсегда остались следы слез.

В том письме Лю Сунлинь откровенно высказала мучившие ее мысли: ну почему получается так, что Ян Кайхой вместе с Мао Аньином бросили в тюрьму, почему мать Лю Сунлинь тоже бросили в тюрьму тогда, когда она была беременна ею, и, наконец, почему теперь ее саму бросили в тюрьму; что же это за заколдованный круг такой, из которого нет выхода?

Естественно, что письмо не попало в руки матери Лю Сунлинь, а было приобщено к ее собственному делу. Тюремщики стали орать: «Ах ты, мать твою, ты что же это, осмеливаешься нас сравнивать с гоминьдановцами?»

Так прошло еще четыре месяца. Лю Сунлинь стало совсем невмоготу. Она не видела выхода и решила написать письмо Мао Цзэдуну. Это письмо она адресовала непосредственно Ван Хунвэню для передачи Мао Цзэдуну. Ван Хунвэнь не решился скрыть такое письмо, и оно в конце концов дошло до Мао Цзэдуна.

В результате Лю Сунлинь выпустили из тюрьмы. Однако положение ее существенно не улучшилось. Она попала в другой круг все того же ада. Ее оставили по-прежнему «под надзором» Ван Хунвэня. Изменения состояли только в том, что из тюрьмы ее перевели на «курсы критики Линь Бяо». Дело было в 1972 г. Ее больше не допрашивали, но вынуждали писать бесконечные саморазоблачения и покаяния. Когда терпению ее пришел конец, Лю Сунлинь прямо поставила вопрос перед руководительницей этих курсов: «В чем меня, в конце-то концов, обвиняют?» Ответ был с намеком. Руководительница курсов, очевидно сочувствуя Лю Сунлинь, прямо сказала ей: «А ведь знаешь, фактически против тебя ничего и нет».

Лю Сунлинь, поняв намек, тут же написала докладную записку, в которой сослалась на нездоровье и попросила разрешить ей выехать в Пекин на лечение. Через некоторое время при содействии маршала Е Цзяньина, который ведал повседневной работой в армии, а Лю Сунлинь числилась за НОАК, ее просьба была удовлетворена, и она получила относительную свободу.

Ян Маочжи выпустили из тюрьмы только в 1973 г., тут же отправив в «школу имени 7 мая» на «трудовое перевоспитание». В дальнейшем его переводили из одной части в другую, и только в 1983 г. Ян Маочжи снова оказался в 4-й воздушной армии в должности заместителя начальника отдела исследований. Хотя в отношениях супругов и имелись сложности, но они живут одной семьей. Четверо их детей уже стали взрослыми.

Цзян Цин приложила руку к аресту Лю Сунлинь и заставила ее страдать вместе с мужем и детьми. Когда же после смерти Мао Цзэдуна под арестом оказалась уже Цзян Цин, Лю Сунлинь взяла своего рода реванш, публично заявив о том, что Цзян Цин сама вступила в брак с Мао Цзэдуном с той целью, чтобы «погубить» его.

* * *

Второй сын Мао Цзэдуна и Ян Кайхой Мао Аньцин родился в 1924 г. В детстве ему пришлось пережить много несчастий. Говорили, что в Шанхае, когда ему приходилось просить милостыню, его сильно ударили по голове. Мао Аньцин стал больным человеком, ему время от времени требовалось лечение в психиатрических больницах.

В 1937 г. Мао Аньцин вместе со старшим братом был переправлен в Советский Союз. На протяжении нескольких лет он находился в Ивановском интернациональном детском доме, затем учился на китайском отделении Московского института востоковедения. Кстати говоря, именно там он начал овладевать китайской грамотой, иероглифами. Мао Аньцин, которого звали тогда русским именем Николай, предпочитал говорить по-русски. В студенческие годы он любил играть в шахматы и ему нравились блондинки.

После возвращения на родину в 1947 г. (по другим сведениям, в 1951 г.) Мао Аньцин не принимал никакого участия ни в общественной, ни в политической жизни. Отец не предъявлял к больному сыну никаких требований, заботясь только о его лечении.

Сыновья Мао Цзэдуна – родные братья Мао Аньин и Мао Аньцин – были женаты на сводных сестрах: соответственно на Лю Сыци и на Чжан Шаохуа. Браку Мао Аньцина и Чжан Шаохуа предшествовала целая история.

По возвращении в Пекин, уже в годы КНР, Мао Аньцин в первое время подрабатывал в институте марксизма-ленинизма при ЦК КПК в должности переводчика. Мао Аньцин неважно владел тогда китайским языком. Да и общее состояние его здоровья сказывалось на ситуации. Будучи человеком нервным и мнительным, он обострял отношения с коллегами и начальниками, особенно когда речь шла о тонкостях перевода с русского на китайский язык.

Осенью 1951 г. Мао Аньцин разволновался и оскорбил в ходе ссоры своего руководителя, после этого пришлось отозвать его с работы. Он перебрался в Чжуннаньхай, где в полной мере испытал на себе дурное обращение со стороны Цзян Цин. Впоследствии, когда саму Цзян Цин подвергли критике, утверждалось, в частности, что она якобы заставила Мао Аньцина жить в домике для ее обезьянок. Цзян Цин любила домашних животных, особенно обезьян. Она возилась с ними, шила им одежду и т. д. В резиденции Мао Цзэдуна в Чжуннаньхае для любимых обезьянок Цзян Цин был сооружен небольшой флигелек, в котором и разместили Мао Аньцина.

Затем Мао Цзэдун счел за лучшее разделить Цзян Цин и Мао Аньцина, отправить сына в другой город для прохождения курса лечения. Так Мао Аньцин оказался в психиатрической лечебнице.

Находясь на лечении в городе Даляне, Мао Аньцин начал ухаживать за медицинской сестрой по фамилии Сюй. Молодые люди хотели пожениться, но против этого резко возражала Цзян Цин. Она утверждала, что Мао Аньцин, как психически больной человек, не имеет права сам выбирать себе жену. На самом же деле Цзян Цин опасалась появления новых членов фракции Ян Кайхой в клане Мао Цзэдуна.

Стремясь разрядить обстановку, Мао Аньцина отправили в СССР на лечение. Медсестре Сюй, несмотря на ее просьбы, не позволили сопровождать любимого. Молодые стали переписываться, но Цзян Цин перехватывала их письма. В конце концов девушка поняла, что с Цзян Цин ей не совладать, отступилась от Мао Аньцина и в 1955 г. вышла замуж за другого человека.

Тем временем Мао Аньцин влюбился снова. Теперь уже в русскую девушку, москвичку, свою однокурсницу (кажется, ее звали Надежда). Цзян Цин считала, что такой брак ее устраивает, так как снимает угрозу ввода в семью Мао Цзэдуна нового «китайского» элемента. Цзян Цин представлялось, что лучшим выходом из ситуации был бы брак Мао Аньцина именно с русской девушкой, после которого Мао Аньцин поселился бы постоянно в СССР. Мао Аньцин уже сделал девушке подарки: украшения, отрез на платье.

Однако свадьбу так и не суждено было сыграть. Прежде всего сама девушка никак не давала окончательного согласия на то, чтобы стать женой Мао Аньцина. Да и Мао Цзэдун не санкционировал этот брак.

Сыграли свою роль и иные обстоятельства. В том же 1955 г. в Москве на филологическом факультете МГУ училась Лю Сыци. Она сумела довести до сведения Мао Цзэдуна (несмотря на препятствия со стороны Цзян Цин), что Мао Аньцин физически плохо себя чувствует. Мао Цзэдун распорядился переправить сына на родину. Мао Аньцин снова оказался в психиатрической клинике города Даляня. Это произошло в декабре 1955 г.

И тут на сцене появилась младшая сестра Лю Сыци Чжан Шаохуа, которая быстро сблизилась с Мао Аньцином. Ей было тогда 17 лет, а ему 31 год. Молодые люди, разумеется, испытывали симпатии друг к другу, но нельзя исключать и меркантильных интересов обеих сестер, в том числе и их политических расчетов.

Как бы там ни было, а фракция Ян Кайхой «под боком» у Мао Цзэдуна усилилась. При этом важно отметить, что Мао Цзэдун сам содействовал фракционности в своей семье. Например, он наказывал Мао Аньцину передавать ему письма только через Лю Сыци, Чжан Шаохуа и Ли Минь.

С той поры Цзян Цин перестала разговаривать с Мао Аньцином и Чжан Шаохуа. Она даже не допустила ни его, ни Чжан Шаохуа на похороны Мао Цзэдуна.

В 1966 г., во время «культурной революции», Цзян Цин заявляла, выступая перед широкой аудиторией молодых участников этой кампании, что Чжан Шаохуа никогда не была ее «настоящей невесткой», что и Мао Цзэдун не признавал ее своей снохой. Цзян Цин утверждала, что Чжан Шаохуа просто-напросто воспользовалась тем, что Мао Аньцин психически болен, и вступила с ним в связь.

В том же выступлении Цзян Цин обрушилась на всю фракцию Ян Кайхой. Она заявила, что 10 лет страдала от поведения Лю Сыци, намекая, что та после гибели Мао Аньина вела себя безнравственно и аморально. Одновременно Цзян Цин критиковала и бранила Ян Кайчжи и его супругу, в результате чего оба они потеряли тогда работу и подверглись преследованиям.

В 1970 г. у Мао Аньцина и Чжан Шаохуа родился сын – внук Мао Цзэдуна. Его зовут Мао Синьюй. Он отличается нездоровой полнотой; говорят, весит более 100 килограммов.

Чжан Шаохуа рожала в военном госпитале № 301 в Пекине, в спецбольнице для высших руководителей КПК – КНР. Цзян Цин была чрезвычайно недовольна всем этим. Она полагала, что ребенок у Чжан Шаохуа не от Мао Аньцина, что это – «плод политических интриг», желания сестер Лю Сыци и Чжан Шаохуа снова приблизиться к Мао Цзэдуну, подарив ему наследника. После того как Чжан Шаохуа родила сына, Цзян Цин фактически блокировала ее и отрезала от внешнего мира. Телефон в палате был отключен. У Мао Аньцина в это время был очередной приступ. В течение 70 дней он не имел сведений о жене, не знал о рождении ребенка, думал, что его жена и ребенок погибли при родах.

Мао Аньцин жив и в настоящее время. Когда Цзян Цин оказалась в тюрьме, положение Мао Аньцина и Чжан Шаохуа было легализовано. Организовали посещение ими Дома памяти председателя Мао Цзэдуна. При этом Чжан Шаохуа не преминула сделать заявление о том, что это Цзян Цин довела Мао Аньцина до сумасшествия.

Жена Мао Аньцина Чжан Шаохуа – это сводная сестра жены Мао Аньина Лю Сыци, у них были разные отцы.

Чжан Вэньцю вышла замуж во второй раз в 1937 г. в Яньани, 6 лет спустя после гибели своего первого мужа, отца Лю Сыци. Ее второй муж был также членом КПК, командиром роты в войсках Пэн Дэхуая. Его звали Чэнь Чжэнья. Пэн Дэхуай в качестве подарка к их свадьбе с Чжан Вэньцю выдал 60 юаней. На следующий год после свадьбы у Чэнь Чжэнья и Чжан Вэньцю родилась их первая дочь Чжан Шаохуа.

Чэнь Чжэнья был тяжело ранен, в 1939 г. было решено отправить его на лечение в СССР вместе с женой и двумя дочерьми.

Путь лежал через Синьцзян, где семью задержал военный властитель Синьцзяна Шэн Шицай. Чэнь Чжэнья был помещен в больницу, где скоро и умер. Считают, что его отравил врач из русских белогвардейцев. Вскоре после смерти мужа Чжан Вэньцю в 1944 г. родила свою вторую дочь от Чэнь Чжэнья, назвав ее Шаолинь. Таким образом, трех дочерей Чжан Вэньцю звали Лю Сыци, Чжан Шаохуа и Чжан Шаолинь. Когда Шэн Шицай арестовал в Синьцзяне членов КПК, Чжан Вэньцю была посажена в тюрьму вместе с дочерьми.

Что касается самой Чжан Шаохуа, то о ней говорили, что эта девочка «выросла на спине лошади и в тюрьме». В годы гражданской войны она не имела возможности посещать школу.

После создания КНР вместе со своей сестрой Лю Сыци, ставшей невестой Мао Аньина, Чжан Шаохуа начала посещать дом Мао Цзэдуна.

Она была тогда еще ребенком, очень шустрой и сообразительной девочкой. Она быстро освоилась в доме Мао Цзэдуна, научилась называть его «дядей». Мао Цзэдун питал слабость к маленьким девочкам, молодым девушкам и парням. Ему нравились дети и молодые люди. Однажды Чжан Шаохуа сказала Мао Цзэдуну: «Дядя Мао, я тоже хочу ходить в школу». Ей было тогда лет десять-одиннадцать.

Через несколько дней секретарь Мао Цзэдуна по вопросам быта Е Цзылун дал ей рекомендательное письмо для поступления в начальную школу «Юйин» для детей сотрудников учреждений прямого подчинения ЦК КПК.

Чжан Шаохуа начала учиться в этой привилегированной школе. Она продолжала приходить в гости в дом Мао Цзэдуна, рассказывала ему о прочитанных книгах. Он внимательно слушал, как-то раз она заметила в одном из его книжных шкафов книгу с его закладкой, о которой она недавно рассказывала «дяде Мао». Книга называлась «Краткие строки. Любовь».

Окончив среднюю школу, Чжан Шаохуа в 1959 г. поступила на факультет китайского языка Пекинского университета. В студенческие годы она продолжала бывать у Мао Цзэдуна. Как-то раз он спросил у нее, кто из поэтов эпохи Сун ей нравится больше других. Чжан Шаохуа ответила, что это Лу Ю[2]2
  Лу Ю (1125—1210) – крупный китайский поэт эпохи Сун (960–1279); в творчестве поэта преобладали патриотическая и социальная темы: любовь к родине, боль за страдания простого народа и т. д.


[Закрыть], потому что он – патриот, боец и готов пожертвовать жизнью.

Тогда Мао Цзэдун специально для Чжан Шаохуа переписал стихотворение «Ночью брожу по дворцу». Она хранила этот листок даже тогда, когда переживала невзгоды во время «культурной революции».

В 1960 г. Чжан Шаохуа отправилась лечиться в Далянь. Там она снова увиделась с Мао Аньцином, с которым ее связывали известные отношения: уже с 1955 г. Мао Цзэдун поощрял дружбу сына с Чжан Шаохуа. В 1962 г., после семи лет неоформленных отношений, Мао Аньцин (38 лет) и Чжан Шаохуа (24 лет) вступили в брак. Они навестили в Пекине Мао Цзэдуна, который, едва их завидел, радостно воскликнул: «Ну вот и наши молодые».

В те годы Мао Аньцин по службе числился за Генштабом НОАК. Мао Цзэдун наказал молодым нанести визит начальнику Генерального штаба Ло Жуйцину и испросить у него отпуск, чтобы съездить на родину в провинцию Хунань. В Чанша они побывали на могиле Ян Кайхой, повидались с девяностолетней бабушкой. При этой встрече присутствовали Ян Кайчжи и его супруга Ли Чундэ. Затем молодые побывали в родной деревне Мао Цзэдуна Шаошаньчун.

В их семейной жизни были и нерадостные времена. Чжан Шаохуа стала хандрить, так как замужество не принесло ей того общественного положения, на которое она, вероятно, рассчитывала. К тому же у нее что-то не ладилось со здоровьем. Чжан Шаохуа все время была в дурном настроении, переживала, что никак не может окончить институт. Ей предлагали перевестись из Пекина на учебу в Далянь. Конечно, ей это очень не нравилось. Наоборот, она стремилась вместе с мужем оказаться в Пекине. Вероятно, она обижалась на Мао Аньцина за то, что он не сумел добиться от отца разрешения переселиться в столицу. Одним словом, отношения между Чжан Шаохуа и Мао Аньцином дошли до грани разрыва.

Об этом вскоре стало известно Мао Цзэдуну. 3 июня 1962 г. Мао Цзэдун написал Чжан Шаохуа письмо, в котором советовал ей проявлять больше мужества, поменьше капризничать, помогать мужу и упорно учиться.

Получив такое письмо, Чжан Шаохуа одумалась, стараясь впредь вести себя в соответствии с пожеланиями Мао Цзэдуна. Она навела порядок в доме, начала ухаживать за больным Мао Аньцином, продолжила учебу в Пекинском университете и успешно окончила его.

Таким образом, Мао Цзэдун и Чжан Вэньцю переженили своих сыновей и дочерей. Как-то раз Чжан Шаохуа привела в дом Мао Цзэдуна свою младшую сестру Шаолинь. Мао Цзэдун по этому случаю изволил пошутить: «Что же нам теперь делать? У меня больше нет сыновей». А потом добавил, обращаясь к Чжан Шаолинь: «Знаешь что, две твои старшие сестры – мои снохи. А ты будешь моей приемной дочерью, договорились? Пока я жив, навещай меня постоянно». Он сфотографировался с Шаолинь на память.

В начале «культурной революции» Чжан Шаохуа оказалась одной из 16 студентов Пекинского университета, которые совершили политическую ошибку, подписав коллективное письмо в защиту руководителя рабочей группы в Пекинском университете Чжан Чэнсяня. Когда Цзян Цин стало известно об этом, она тут же приказала начать преследование Чжан Шаохуа и всей ее родни, от старой матери до младшей сестры.

Услыхав о грозящей опасности, сестры той же ночью укатили на велосипедах из университета. Цзян Цин приказала устроить засаду в госпитале, где находился больной Мао Аньцин, полагая, что Чжан Шаохуа приедет именно туда. Однако она туда не поехала. Сестры начали скрываться. Цзян Цин, рассказав об этом Мао Цзэдуну, говорила: «Ну вот, хороша невестка! Муж у нее болен, а она и носа в больницу не кажет».

Чжан Шаохуа и ее родственники вздохнули с облегчением только после того, как Цзян Цин сама оказалась под арестом.

В настоящее время Чжан Шаохуа по-прежнему числится на службе в НОАК. Она член Союза китайских писателей. За последние годы опубликовала более десятка статей публицистического плана, обрабатывает материалы по истории партии, готовит к печати воспоминания своей матери Чжан Вэньцю.