Текст книги "В Союзе все спокойно..."

Глава четвертая. Начальству видней

1990 год. Сентябрь.

В течение июля и августа внутренние войска привозили к нам в батальон изъятое оружие. Накопилось его много. Достаточно для того, чтобы кардаши начали подумывать, как бы совершить нападение на нашу часть с целью захвата этого самого оружия.

Все мы прекрасно понимали эту угрозу, и комбат доложил о сложившейся ситуации начальству.

Через пару дней прибыла рота ВВ, и мы передали изъятое оружие им.

Выстроилась колонна из десяти загруженных оружием машин, и отправилась в путь. Куда увезли его? А никто не интересовался.

И зачем интересоваться? У каждого свои задачи…

Оружие, которое хранилось у нас, увезли, а уже на следующий день приехали десантники с новой партией изъятого оружия.

Весь сентябрь по всей НКАО подразделения ВВ и ВДВ вели операции по уничтожению незаконных военизированных формирований. При этом, естественно, возникала потребность во временном хранении трофейного оружия. Начальство определило местом его накопления наш батальон. Вот его и везли, но уже не только вэвэшники, но и подразделения ВДВ…

Осень для начальника продовольственной службы в любой части – это, прежде всего, заготовка на зиму овощей. Обычно вся заготовка осуществлялась централизованно. Продовольственная служба округа заключала договора с местными поставщиками, и в указанные районы ехали представители воинских частей, чтобы загрузить и вывезти овощи к себе в часть.

Но в этот раз части централизованно обеспечивались только на 70 %, а остальное – своими силами, кто где найдет, кто как договорится. А найти нужно, солдаты тоже есть хотят.

Произошел этот казус потому, что уже не все хотели помогать армии. Да и во время прошедших событий мало кто работал. В основном стреляли и отстреливались, спасались, эвакуировались, угрожали друг другу. А в результате?..

Ну что ж, выделили нам картофель, – нужно забирать.

Во главе колонны из трех КАМАЗов, прихватив с собой бойцов, я поехал в Шамхор, в заготовительную контору. Это и было место, определенное продовольственной службой округа. По прибытию оформил документы, а грузиться нас отправили в поселок Даг Джеир. Загрузились нормально, без каких-либо происшествий. А вечером двинули назад.

Чтобы сократить путь, мы не возвратились в Шамхор, а стали по грунтовке выбираться на трассу Шамхор – Гянджа.

Возле небольшого населенного пункта, по-моему, Долляр, увидели изувеченный БТР, сожженную военную бортовую машину ЗИЛ-131 и несколько развалин, которые раньше были строениями, скорее всего, жилыми домами.

Наверное, недавно здесь тоже был бой, и бой сильный…

Проехали Гянджу, и возле Мир-Башира, этого клятого Мир-Башира, услышали перестрелку. Останавливаться не стали, а поехали прямо в Агдам.

Не наше дело встревать в бой. Там вэвэшники и без нас разберутся…

Картофель – это хорошо, но нужно и другие овощи где-то доставать. Долго не раздумывая, на следующий же день я сел в бортовой КАМАЗ, взял с собой двоих бойцов и отправился по ближайшим селам на поиски. Но все было безрезультатно. Нельзя сказать, что никаких овощей в округе не выращивали. Выращивали, но нам давать не хотели. А если и предлагали, то только в обмен на оружие. Причем, это говорилось смело, открытым текстом… Обнаглели…

Мне ничего не оставалось делать, как на следующий день с этими же солдатами поехать на территорию НКАО.

Да, там стреляли, но стреляли и у нас. Да, там брали заложников, но и на территории Азербайджана, впрочем, как и Армении, этим не брезговали. Боевики – они, по-моему, везде одинаковые. Только вот, как их отличить от остальных? Это вопрос! Ведь боевики не ходят днем с оружием, и лица у них совсем не такие, как у сказочного Бармалея. Хотя, как сказать…

За день мы объездили половину Нагорного Карабаха. Да, я не преувеличиваю, Нагорно-Карабахская автономная область, сама по себе, не очень большая.

Так вот, объездили половину Карабаха, а овощи нашли только под вечер в населенном пункте Горадиз. А это на самой границе с Ираном. Пограничники и подсказали, куда подъехать и к кому обратиться.

Загрузили машину свеклой. Договорились о том, что еще раз приедем, и в ночь отправились назад.

Ехали только по большим дорогам, там, где стояли блокпосты ВВ. Ехали быстро, чем черт не шутит. Проезжая участок дороги Физули – Мартуни, услышали, а потом и увидели недалеко от самой этой дороги бой.

Такой бой я до этого не видел и не слышал. Земля тряслась, машину подбрасывало при каждом взрыве, постоянные автоматные очереди превращались в сплошной гул, что-то там еще и горело…

Мы прибавили скорость, чтобы как можно быстрее проскочить этот участок, а то в этом кошмаре обстрелять нас могли, как одна, так и другая сторона…

Проскочили…

Правда, несколько пуль все-таки попали в кабину, но ничего – это ерунда. Главное – все остались живы…

На въезде в Агдам нас остановил патруль ВВ. Проверили документы и удивились тому, что мы так поздно разъезжаем.

Что отвечу вам, уважаемые вэвэшники – не ваше это дело…

Через два дня мы опять поехали в Горадиз. Но уже на двух КАМАЗах…

Загрузили одну машину свеклой, другую – луком, и как можно быстрей отправились в Агдам. На этот раз все обошлось без приключений…

* * *

1990 год. Октябрь.

В октябре опять приехала рота ВВ и увезла трофейное оружие.

После этого оружие еще привозили, но уже не в таком количестве, да и постреливать стали меньше и реже.

Понемногу обстановка стабилизировалась.

Ну, и тут… Знаете, как в семье не без урода, так в армии не без дураков. Кому-то из вышестоящего окружного командования «приспичило», а как еще это назвать, если прислали в Карабах топографов. Да, военных топографов из Казахского Топогеодезического отряда.

Хочу уточнить: топографов прислали не из Казахстана, а из азербайджанского города Казах, который расположен на границе с Грузией.

Значит, приехал старший лейтенант с тремя солдатами, на машине ЗИЛ-131 с кунгом. Им в своей части поставили задачу проверить состояние топографических знаков на территории НКАО. А то их могли и поломать во время боевых действий…

Да, дураков в армии еще много!

И командир этого топоотряда тоже молодец… послал к нам своих людей без оружия. Конечно, рисковать чужими жизнями – это не то, что рисковать своей…

Мы немного посмеялись над высокими «полководцами», а потом комбат приказал выдать этим ребяткам автоматы, конечно, из трофейных, и старлей со своей командой поехал выполнять поставленный приказ.

Дней через пять они вернулись, проклиная все и вся… Старший лейтенант рассказывал, что днем они работали спокойно, а по ночам в их сторону обязательно кто-то стрелял. Причем, стреляли, кто угодно. То чабан пройдет со стадом баранов, а отойдя подальше, стрельнет из ружья. То машина рядом проедет, и из нее автоматную очередь пустят…

Отдохнув денек после этого дурдома у нас в батальоне, забрал своих бойцов старлей, и поехал назад, в Казах…

С середины октября в батальон начала поступать гуманитарная помощь из стран, уже, скажем, не совсем далекого Запада. Точнее говоря, я сам ее привозил из Гянджинского продовольственного склада. Гуманитарная помощь состояла из снятых со снабжения продпайков армий стран НАТО. Стоит отметить, что их пайки гораздо вкуснее наших, и когда я стал выдавать их в караулы, как дополнительное питание, бойцы были просто в восторге. Да и офицеры получали их с удовольствием.

Хочу сказать, что эти пайки на складе в Гяндже мне давали без ограничения, по надобности, а я их брал и брал… Нет, не из жадности, я просто помнил январь 90-го…

Этой натовской гуманитаркой у меня в батальоне был заставлен весь продовольственный и половина вещевого склада. Ничего, запас не помешает. Да и на подсобном хозяйстве свиней стало около семидесяти штук… Никакая блокада не страшна.

А знаете, почему никому из солдат и в голову не приходило свиней продавать? А потому, что мусульмане свинину не едят, а жили мы в Азербайджане…

* * *

1990 год. Ноябрь.

В ноябре стало тихо. Выстрелы раздавались очень редко, два-три раза в неделю.

Нашему батальону была поставлена задача – разминировать участок дороги около города Мардакерт. Выполнять ее поехал саперный взвод с командиром взвода – лейтенантом, а старшим был назначен заместитель комбата по боевой подготовке. Процесс разминирования проходил долго. И не потому, что было много мин, а потому, что расставлены они были не кучно, а в полном беспорядке. Причем стояли они в самых неожиданных местах. Майор – замкомбата – так и говорил, что ставил эти мины либо профессионал, либо полный дилетант, которому чертовски везет. В общем, мины стояли не по-армейски.

Но, несмотря ни на что, с десяток мин в день ребята обезвреживали.

Высокое армейское командование из Тбилиси – штаба Закавказского Военного округа, топало ногами, кричало по телефону, что мы очень медленно производим разминирование. И еще был интересно поставлен вопрос, оказывается, мы своей медлительностью подрываем боеготовность всей 4-й Общевойсковой армии, более того – нагнетаем обстановку в регионе. Нас предупредили, что если и дальше работы по разминированию будут вестись такими темпами, то виновные будут отвечать перед военным трибуналом.

Так… Класс!.. Получается, что во всей этой поганой заварухе виновны мы?

Я думаю, что в то время подобные высказывания в свой адрес слышали многие командиры частей в Закавказье.

Здесь уже во всю действовал армейский принцип скалы.

Знаете, что это за принцип? Если с вершины скалы падает один маленький, незаметный камешек, то вниз он долетает лавиной.

Вот и в данной ситуации произошло нечто подобное. В Москве кто-то задумчиво произнес: «Хорошо бы ускорить процесс…» Министр Обороны сказал: «Нет проблем!» При этом косо глянув на Командующего округом. Тот, в свою очередь, напихал «пистонов» ближайшему окружению. Ну, а они уже стали искать виноватых, угрожая военным трибуналом…

Комбат тоже стал торопить события, но его понять можно, ведь его карьера военного и сама судьба висели на волоске.

Вот и доподгонялись… Подорвался на мине один сержант. Народная мудрость гласит, что торопиться нужно лишь при ловле блох и при поносе. А к народу нужно прислушиваться…

Но, как бы там ни было, закончили ребятки разминировать эту чертову дорогу. И назад, в батальон…

* * *

1990 год. Декабрь.

В начале декабря были закончены операции по ликвидации незаконных военизированных формирований. И поэтому были выведены с территории Нагорно-Карабахской автономной области подразделения ВДВ, и сокращен контингент подразделений внутренних войск.

Вот тут, по моему мнению, нашим «умным» правительством Советского Союза была допущена самая большая ошибка. Ошибка заключалась в следующем. Поддержание порядка в Карабахе было возложено на ОМОН МВД Азербайджана, на этих полу уголовников…

Вот тут, фактически, все и началось.

Эти омоновцы были во всех городах Нагорного Карабаха. Периодически появлялись и в селах, проводя депортацию местного населения, занимаясь грабежом и насилием. А почему бы и нет? Они омоновцы, власть…

Как-то ехали в Степанакерт на ЗИЛ-131 два старших лейтенанта с нашего батальона. Один из них – командир инженерно-дорожной роты, а второй его заместитель. Смотрят, на обочине дороги стоит «Москвич», а возле него три омоновца избивают безоружного человека.

Ну, наши ребятки остановились и спросили, в чем, собственно, дело.

Ответ был таким, что это, мол, наша земля и «вонючим вазгенам» тут нечего делать, а вы, вояки, езжайте своей дорогой. Кстати, азербайджанцы называли армян вазгенами потому, что каталикозом всех армян был Вазген Второй.

Омоновцы ответили грубо, выказав полное неуважение офицерам. А офицеры, настоящие офицеры, такое хамство не прощают. Оба наши старлея были по метр восемьдесят ростом, крепкие ребята… В результате доблестный ОМОН был разоружен, слегка побит – ну, для профилактики, – связан и доставлен в ближайшее – Ходжалинское – отделение милиции.

Знай наших!..

Глава пятая. Недоумение

1991 год. Январь.

Самым известным событием мирового значения в январе 91-го года было вторжение войск Ирака на территорию Кувейта. За этим последовала широко освещаемая средствами массовой информации операция армии США «Буря в пустыне». Эта операция началась 17 числа, и сразу половина офицеров батальона, в их числе и я, а также с десяток солдат написали рапорта с просьбой отправить их для оказания интернациональной помощи народу Ирака.

Да, я не оговорился, именно Ирака. А как же иначе? Ведь положение было таковым, что при проведении командно-штабных учений в Закавказском Военном округе условным противником всегда считались Турция и Иран, а потенциальным союзником – Сирия и Ирак.

А раз Ирак считается союзником, пусть и потенциальным, то СССР и должен помогать в отражении агрессии со стороны США, самого мощного потенциального противника.

Но произошло все совсем наоборот. Правительство СССР не стало вводить свои войска на территорию Ирака. Не буду долго обсуждать этот вопрос. Я не политик… Наверное, это все было правильно и уместно…

А в Закавказье события продолжали развиваться и развиваться все c большей скоростью.

ОМОН МВД Азербайджанской ССР продолжал заниматься депортацией армянского населения с территории Нагорно-Карабахской автономной области.

Происходило это примерно так. В армянское село входили подразделения ОМОН. Грузили местных жителей на машины и вывозили на территорию Армении, точнее, на границу с Арменией.

Если вас вот так вывести из квартиры, посадить в машину и увезти куда-то в поле, сказав при этом, что обратно домой дороги нет. Что бы вы сделали?

Наверное, попытались бы вернуться домой.

А если бы домой не пускали?

Вы все равно попытались бы вернуться, и для возвращения использовали любые доступные и недоступные, законные и даже незаконные средства… Разве не так?

Вот и армяне возвращались… Выбирали удобный момент, когда омоновцы покидали село, и возвращались… А вернувшись домой, обнаруживали, что их личных вещей уже в доме нет, все вывезено ОМОНом.

Ваши дальнейшие действия в этой ситуации?

Вы попытаетесь вернуть свое, родное, трудом и собственным потом нажитое добро. А как это осуществить?

Обратиться к власти? Так ведь представители этой самой власти в лице сотрудников ОМОНа вас и выселили. Незаконно выселили. А Закон молчит… И Правительство СССР на ваши проблемы не обращает никакого внимания.

А какие, собственно, проблемы? Нет никаких проблем! Есть только Единый Могучий Союз Советских Социалистических Республик, в котором люди живут хорошо, счастливо, веря в недалекое светлое будущее… А все, кто пытается нагнетать обстановку какими-то частностями, – предатели и провокаторы.

Нет тебе защиты нигде…

Вот и приходиться брать в руки оружие…

И армяне Нагорного Карабаха брали в руки оружие…

Вот где-то примерно в это время и начала создаваться Армия Самообороны Нагорного Карабаха. Но создавалась она скрыто, в тайне… Оружие для этой армии поставлялось в основном с территории Армении. А откуда оно бралось в Армении? Точно так же, как и в Азербайджане, – грабились военные склады. А помогали вооружать как одну, так и другую сторону, нечистоплотные на руку военные чинуши, получая при этом хорошее вознаграждение…

Армянская сторона стала вести обстрелы территории Азербайджана, проводить диверсионные операции, захватывать заложников.

По всей НКАО и в прилегающих к ней районах Азербайджана участились случаи обстрела и нападений на заставы и блокпосты ВВ и СА. Начинались плохо организованные, но уже конкретные боевые действия.

11 января над Степанакертом был сбит военный вертолет. Обломки его рухнули на окраине города, поломав несколько домов.

12 января был обстрелян наш второй караул.

13 января в Агдаме, в самом центре города было совершено нападение на патруль внутренних войск. Один солдат погиб, а второй получил ранение.

В ночь с 13 на 14 января опять был обстрелян второй караул, но уже не только из стрелкового оружия, а и из гранатометов. В результате двое солдат получили ранения, был подбит наш БМП-3.

15 января из батальона убежали трое солдат. Двое эстонцев и один литовец.

Вообще-то, дезертирство – массовое дезертирство – из воинских частей в Закавказье началось с первых чисел января, но у нас это был первый случай. Конечно, были предприняты меры по задержанию этих дезертиров, но все бесполезно.

18 января дезертировали еще двенадцать солдат разных национальностей. Двоих из них, курдов, нашли зарезанными на дороге возле города Евлах. Остальных так и не удалось найти.

Вечером 19 января два бородатых джигита обстреляли из карабинов КПП нашего батальона. Младший сержант, дежурный по КПП, не растерялся и открыл по ним огонь из автомата. Он застрелил обоих. Трупы этих кардашей солдаты затащили в часть.

Через час в часть приехали пять представителей Народного Фронта Азербайджана – как они представились, с требованием отдать им трупы их товарищей. Это была уже наглость – сначала обстрелять КПП, а потом, угрожая, требовать выдачи преступников, да еще приехав к нам в часть с оружием. Любезные, нужно меру знать!

Комбат приказал задержать эту «делегацию». Офицеры, находившиеся рядом с командиром, выполнили приказ. Правда, одному из кардашей удалось бежать, но четверых разоружили и до утра держали на гауптвахте. Утром приехала местная милиция, и мы передали нарушителей им, но без оружия. Все, хватит, незачем отдавать то, что может в любой момент выстрелить по нам же…

В ночь с 20 на 21 января я был дежурным по батальону. В четыре часа утра прогремел сильный взрыв. Я поднял по тревоге дежурный взвод. Но за взрывом ничего больше не последовало.

Утром мы узнали, что был взорван Агдамский автовокзал.

От автовокзала остался один огромный котлован, засыпанный обломками кирпича, бетона и прочего строительного мусора. И на расчистку этого хлама выехала рота инженерных заграждений с командиром роты во главе. Руководить работами был назначен майор, заместитель начальника мобилизационной группы нашего батальона. Этот майор был неплохой специалист – подрывник. Он высчитал места, где должны были, по его мнению, стоять тротиловые шашки, и составил план подрыва.

Все выходило точно – это была диверсия.

Но в средствах нашей массовой информации, как в прессе, так и по телевидению, прозвучало сообщение, что взрыв на Агдамском автовокзале произошел по причине утечки газа.

О чем вы говорите? Газ уже три дня, как был отключен.

Высокое начальство из штаба 4-й Армии нас предупредило по поводу взрыва, что мы в батальоне как бы ничего не видели, не слышали и молчали… А кто не будет молчать, и будет открывать рот, для того найдут способы его закрыть…

Ну, что ж, приказ есть приказ…

И мы молчали…

Работы по очистке результатов взрыва продолжались около недели. На этих работах бойцы, впрочем, как и офицеры, очень уставали, а местное население ходило рядом и только возмущалось на тему, какие все-таки плохие эти армяне. Но на этом все и заканчивалось. Помощи не оказывал никто. Хотя, по сути, это их Родина, и именно они должны нам помогать. Впрочем, скорее, они – работать, а мы – помогать…

25 января опять был обстрелян второй караул, но все обошлось без потерь. Да и боя-то особого не было. Так, постреляли немного и перестали…

В связи с тем, что обстановка обострилась во всем Закавказье, был издан Указ Президента СССР от 29.01.1991 года «О взаимодействии милиции и подразделений Вооруженных Сил СССР при обеспечении правопорядка и борьбе с преступностью».

Было введено совместное патрулирование милиции и воинских подразделений с применением БТР и БРДМ по всему Азербайджану.

Непосредственно в Агдаме патрулированием в основном занимался полк ВВ. И лишь изредка патрулировать приходилось нашему батальону…

* * *

1991 год. Февраль.

3 февраля я вместе со своим бойцом-водителем на хлебовозке поехал за продуктами на продовольственную базу в Гянджу. Туда доехали нормально, а вот в самом городе военные патрули нас останавливали раз пять, тщательно проверяя документы. Я спросил у одного из начальников патруля что, собственно, случилось. На что он мне ответил, что уже на протяжении двух суток происходят нападения на одиночных военнослужащих, как на офицеров, так и на солдат, и поэтому усилены патрули и ужесточен контроль движения транспорта и проверки документов.

Да, у них в Гяндже это была новость, а у нас в Агдаме уже вошло в привычку.

В эту же ночь в Гяндже опять было совершено нападение на патруль. И в результате два солдата были убиты.

5 февраля Правительство Армении сообщило по радио и местному телевидению о создании собственной Национальной Армии.

Правительство Азербайджана, в свою очередь, увеличило в два раза численность своего ОМОНа на территории Нагорного Карабаха. А после стало закрывать глаза на само существование Народного Фронта Азербайджана.

Вы, дорогие читатели, наверное, уже начинаете путаться в названиях и количестве всех этих военизированных формирований. Да, их было много. Стреляли они когда хотели, куда хотели и в кого хотели, иногда даже друг в друга. В смысле, союзник в союзника…

8 февраля был обстрелян пост на артиллерийском складе в Узун-Даре, и убит солдат – часовой.

9 февраля кардаши на машине ЗИЛ-130 на полном ходу пробили тыльные ворота и ворвались на территорию нашей части. Но тут же были обстреляны с двух сторон. С одной стороны сменой караула, возвращавшейся с постов, а с другой стороны патрулем. Кардаши в панике бежали. Они, наверное, не ожидали такого отпора.

В ночь с 10 на 11 февраля кардаши попытались пробраться на территорию нашего жилого городка. В эту ночь я был начальником патруля по части. Услышав выстрелы в жилом городке, я со своими солдатами занял определенные расчетом позиции.

Перестрелка в городке была недолгой. После чего кардаши побежали в сторону части, а тут уже мы их встретили огнем. Два джигита были ранены, но вместе с остальными убежали через соседние огороды.

13 февраля к нам в батальон позвонили из Баку со штаба 4-й Армии и предупредили комбата, что к нам собираются приехать журналисты. Так вот, этих журналистов в часть не пускать и интервью не давать. Комбат, соответственно, довел до нас распоряжение начальства.

14 февраля к нам для поддержания постоянной связи со штабом 4-й Армии прибыл ГАЗ-66 с радиостанцией Р-140. С радиостанцией прибыли два связиста – сержант и младший сержант срочной службы. Связь они установили довольно таки быстро, и она была всегда устойчивой… Что скажешь? Молодцы!

15 февраля для укрепления огневой мощи в часть к нам прислали танк Т-72. Его сразу отправили во второй караул.

В эту же ночь кардаши опять попытались напасть на второй караул. Но они не знали, что там танк. Танк выстрелил один раз… Бой сразу закончился…

После этого выстрела кардаши задумались на несколько дней…. Несколько дней у нас, да и в Узун-Даре, было тихо.

Но, несмотря на это, по приказу комбата началась эвакуация семей офицеров. В Узун-Дару должны были прилететь три вертолета для вывоза семей. Моя жена была записана на третий рейс. И что вы думаете? Вертолет сделал всего лишь два рейса, а в третий раз не прилетел. Жена, опять осталась со мной…

22 февраля из гранатомета была обстреляна Комендатура Чрезвычайного района в Степанакерте. А в это время в комендатуре находилась «важная шишка» из Москвы.

Через два дня в том же Степанакерте был взорван маршрутный автобус. По горячим следам было проведено расследование, в результате которого была установлена причастность ОМОНа Азербайджана к этим двум террористическим актам.

28 февраля Правительством СССР Внутренним Войскам была поставлена задача по вылавливанию отряда ОМОН Азербайджана и пресечению их бесчинств.

Вот когда в задницу клюет жареный петух, тогда и шевелятся наши Мудрые Правители. А если гибнет простой народ, так этот народ, по мнению Правителей, сам и виноват…