Текст книги "Стриптизерша (сборник)"

Глава 7

Утром они сидели на кухне, и пили кофе.

– А почему ты не женился снова? Почему один? Тебе никогда не приходило в голову жениться снова?

– Не задумывался об этом. А ты?

– Не получалось. Выходить замуж по расчету не хочется, а по любви было не за кого.

– Все еще впереди.

– Надеюсь. А может быть пора задуматься? Например, жениться на мне?

Андрей внимательно посмотрел на Светлану. До этого момента они сидели, пили кофе, и вели праздные разговоры.

– Я думаю, наш брак будет не долгим.

– И что? Это страшно? Почему так думаешь?

– Мне почти сорок. Я уже пять лет живу один. Избалован свободой, а ты я думаю, избалована вниманием мужчин.

– Не скрою, избалована, но это еще ни о чем не говорит.

– Не знаю, – пожал он плечами, глядя мимо нее, – мне кажется, тебе нужен иной мужчина.

– Это ты за меня решил? И можно узнать почему?

Андрей немного помолчал и выдавил из себя: – Наверное, лучше действительно сразу. Я не очень приспособлен для семейной жизни. Не многословен, мало эмоций, много работаю. А семье необходимо уделять внимание, иначе, зачем она нужна. Я уже привык жить один, радуюсь работе, что у меня есть дочь. Любое изменение в моей жизни наложит ограничение на все, в том числе на встречи с Настей. Не потому что мне запретят или будут косо смотреть. Нет. Но я должен буду больше уделять внимание семье.

Глаза Светы стали холодными: – Не прикрывайся дочерью. Ты вообще о себе что возомнил? Такая женщина перед ним стелется, а он начинает что-то мямлить про свою свободу. Да подавись ты ей. Господи, сколько вокруг мужиков нормальных, ну почему меня угораздило встретить такого, что теперь думаю. Зачем мне это?

– Прости!

– За что? За то, что ты такой болван? Так это твое обычное состояние.

– Я имел в виду, наш вечер. Я, наверное, не должен был встречаться с тобой и вообще. Но лучше уж я сразу. Люди, иногда берут паузу в отношениях, чтобы разобраться, но пауза не наш случай. Продет несколько лет, ты пройдешь мимо меня по улице и возможно станешь вспоминать. Черт, откуда я его знаю? Если вообще заметишь.

– Нет, такого я точно запомню. Я сделала тебе предложение жениться на себе. Это комплимент, такому как ты. Куда я смотрела?

Она немного сбавила накал.

– Ты увидела во мне не того, кем я являюсь на самом деле.

– Это я уже поняла. Может быть, ты думаешь, что я буду тебя уговаривать? Забудь меня. Я не жалею о прошедшей ночи. Пусть это была единственная такая ночь в моей жизни. Больше не будет.

– Я знаю, – тихо ответил Андрей.

– Тогда запомни это. Засиделась я у тебя. Ты вчера был прав, у меня наступило отрезвление. Паузы для обдумывания не будет, иначе она станет вечной. Пора прощаться.

– У французов есть поговорка «Проститься – это немного умереть».

– Верно. Я сегодня немного умерла.

Она встала из-за стола и вышла в прихожую, где оделась. Андрей вышел вслед за ней, глядя на ее сборы.

– Оставляю этот дом воспоминаниям, – и отрыв дверь Светлана вышла.

Андрей стоял и смотрел на закрытую дверь. Он понимал, что сделал глупость, сказав о своей привычке жить одному, но это было правдой. Он боялся изменений в жизни. Он даже не верил, что такая умная, красивая женщина будет жить с ним. Он отвык получать от судьбы подарки, он привык добиваться всего сам, и такое вот скоростное счастье – пугало его. Бежать за ней, сказать, что он глуп, что не прав, но умом успокаивал себя.

Он обернулся, позади него стоял кот Кузя.

– Ну, что ты на меня так смотришь? Да, я сделал глупость. Похоронил свое счастье. Обидел женщину, которая мне очень нравиться. Ладно, будем жить, как прежде вдвоем. Пошли, – и он направился на кухню, где не стал подходить к окну, боясь увидеть, как Света идет по двору, уходя из его жизни. Дверь закрыта, а ключи от этой двери он выбросил.

Светлана спустилась по лестнице. В ее глазах не было слез, была обида на себя, что позволила себе так расслабиться и сказать свои мысли, даже не попытавшись выяснить его отношение к ней. А впрочем, все верно, зато все встало сразу на свои места, отношения не затянулись. Лучше пусть больно сейчас, чем потом, когда она еще больше привыкла бы к нему.

Она шла через двор не задумываясь, смотрит он в окно или нет, она была погружена в свои мысли. Остановив на улице такси, назвала адрес и поехала домой. Таксист, видя состояние женщины, за все время пути не издал ни единого звука, понимая, что с ней не все в порядке.

Едва Светлана переступила порог дома, как все же не удержалась и слезы потекли из глаз. Она опустилась вдоль стены присев на корточки, закрыла лицо руками и плакала, плакала не от обиды, а от жалости к себе, от пустоты.

В сумке зазвонил мобильник. Она поднялась и, не раздеваясь, прошла в комнату, где сев в кресло, достала телефон. Звонил Дмитрий.

– Здравствуй, – произнес он, едва она ответила, – я пытался до тебя дозвониться еще вчера, но ты не отвечала.

– Не хотела. Меня не было дома.

– Ездила в гости?

– А почему я должна перед тобой отчитываться? – взорвалась она. – Ты мне кто? Муж? Я ни перед кем не обязана отчитываться, как ты перед своей мамой, – и тут же тихо произнесла, – извини, я не хотела тебя обидеть. Сорвалось.

– Я не обиделся. У тебя что-то стряслось? Я могу помочь?

– К сожалению, не можешь, но спасибо за предложение. Ты хороший Дим, но у нас ничего не получится. Я встретила мужчину и влюбилась в него.

– Я так и подумал, раз ты не хотела встречаться. Не знаю, что сказать.

– Ничего не говори. Мои чувства оказались никому не нужны. Любовь вещь хрупкая, и разлетается порой, как облака осенью под порывами ветра.

– Он что, женат?

– Нет, но это не важно. Не будем об этом. Эта осень мне надолго запомниться. Она разлеталась на мелкие кусочки и в каждом осколке отражается свой сюжет моей жизни, жаль, что снова их не собрать. Извини, но не звони мне больше.

– Подожди, – попросил он, боясь, что она отключит телефон, – можно я все-таки буду иногда звонить?

– Ладно, но только без чувств, а просто, как знакомый, и то до тех пор, пока я одна.

– Ты можешь быть не одна хоть сейчас.

– Я знаю, но это не тот случай. Не наш с тобой. Все, пока.

Света отключила телефон, прошла в прихожую, сняла плащ, вернулась в комнату, переоделась и забралась с ногами на кресло. Ей уже не было жаль себя, в ней была пустота. Еще недавно мир был заполнен, а сегодня пусто, и эту пустоту надо было заполнять. Не сразу, но все войдет в привычный ритм. Всего один вечер изменил ее жизнь. Что скрывать от себя. Она влюбилась. И он был ей нужен, но не она ему.

Затем она взяла телефон и позвонила Маше.

– Привет, – откликнулась та, – как дела?

– Плохо, Маш. Я вчера была у Андрея. Наше знакомство оказалось очень недолгим. Мы расстались.

– Да ты что!? Вот гад! Что ему не так? Не подошла?

– Не в этом дело. Я-то чувствую, что нужна ему, но у него комплекс, что, такая как я, достойна другого мужчины и он боится, что более серьезные отношения повлияют на его встречи с дочерью. Не поверила я ему. Он просто испугался.

– А что ты?

– Я ушла. Я гордая. Сказала, что он болван и ушла.

– Мне приехать?

– Не надо. Я хочу побыть она.

– Может быть, еще одумается. Приползет.

– Это вряд ли, хотя кто их знает этих мужчин.

– А если?

– Подумаю, но сразу вряд ли смогу вернуть всё и сразу. Я должна понять, все ли так было серьезно, а уж потом решить.

– А может быть ну его! Есть же Дмитрий.

– Он звонил недавно, я ему все рассказала.

– Ну, дела. Не поторопилась ли ты? Резко ты Светка с мужчинами разобралась. И что теперь?

– Жить, Маш, жить. Все нормально. Еще не закат жизни, это только осень. Я не собираюсь замыкаться в себе. Пустоту надо заполнять.

– Чем?

– Другими интересами. Людей вокруг много. Надо общаться, а не ходить с понурой головой. Я сильная, выдержу.

– Я знаю. Если что, звони.

– Спасибо. Пока.

Светлана не лукавила. Она уже решила, что жизнь продолжается. Она и раньше влюблялась, и все проходило, хотя в этом случае все более глубоко.

Чтобы отвлечься, она читала, не понимая прочитанного, слушала музыку, смотрела телевизор, готовила.

Глава 8

Уже неделю Андрей жил в усадьбе родственника Тани – Михаила. Осень уже вступила в свои права. Начало октября еще радовало погодой. Дни стояли хоть и прохладные, но солнечные и бледно-голубое небо было безоблачным и безумно притягивающим своей красотой. Андрей просыпался поздно, торопиться было не куда, шел завтракать в дом к хозяевам. Так получилось, что в этот период он был в доме единственным гостем, и с удовольствием общался с Михаилом и его женой – Любой, как за завтраком, так и вечерами сидя у камина в их доме. В свободное время Андрей гулял по лесу, сидел на берегу озера, наслаждаясь тишиной и легким плеском волн, накатывающих на берег. Он не жалел, что приехал; встретили его радушно, поселили в комнате со всеми удобствами. Вообще это было уютное тихое место, которое называли усадьбой, где располагались несколько домиков, куда приезжали охотники, рыбаки, да и просто отдохнуть даже семьями. А сейчас это был тихий, спокойный отдых, который ему был так необходим.

В это утро, Андрей стоял возле окна своей комнаты и смотрел на тяжелые тучи, нависшие над лесом. Еще вчера погода была ясная, а за ночь все изменилось. Тучи словно задевали верхушки деревьев, и казалось, что те своими ветками вот-вот прорвут тучи и начнется дождь. Огорчившись, что все так изменилось, Андрей, выпил кофе в комнате, оделся и вышел на крыльцо. Промозглая погода, в которой чувствовалась мелкая водяная взвесь, проникала под куртку и освежала лицо. Андрей вдохнул влажный воздух.

– Погода сегодня не задалась, – услышал он голос и, повернувшись, увидел Михаила. – В такую погоду хорошо сидеть дома, в тепле, но скучно.

– А что остается делать? – посетовал Андрей.

– Для начала позавтракать.

– Я уже выпил кофе, а есть не хочется.

– Тогда надо набираться покоя, размышлять, разговаривать с самим собой, возвращаться к тем мыслям, которые не находили места в суете дней или которые раньше отгонял. Им надо тоже дать право на жизнь, прежде чем они исчезнут, – Михаил подошел к крыльцу, держа топор в руке.

– Дрова колоть? – догадался Андрей.

– Да, приготовить к зиме.

– А мне можно попробовать?

– Попробовать можно, но колоть не дам.

– Это почему? – удивился Андрей.

– Таня, меня предупредила, чтобы я присматривал, что твои руки надо беречь, слишком они важны для медицины. Ты какие-то тонкие, уникальные операции делаешь, требуется чувствительность пальцев.

– Ну, это она преувеличивает.

– Не знаю, но наказ был.

– Так значит, не дашь?

– Пойдем, попробуешь, – согласился Михаил.

Андрей спустился с крыльца, и они направились по дорожке, что рассекала полянку с мокрой травой, к навесу, где лежали напиленные чурбаны.

– Бери, пробуй, – и Михаил протянул Андрею топор. Тот установил чурбан, расставил ноги и, размахнувшись, опустил топор, сухое дерево раскололось надвое.

– Осторожнее, дерево сухое и много усилий не надо, – предупредил Михаил. Андрей расколол еще несколько чурбанов.

– Все хватит. Умеешь, – и забрал топор.

Андрей сел на чурбан, который поставил недалеко и стал наблюдать за Михаилом, как тот ловко колет дрова. Возвращаться в дом не хотелось, там было нечего делать. Мысли, о которых упомянул Михаил, навестили Андрея, и он не стал их отгонять. Он вновь вспомнил Светлану. За все то время, что они не виделись, Андрей еще больше ушел в работу. Дома появлялся только чтобы спать. Он и уехал сюда, никому не сказав, лишь сообщив Вере, что уезжает на несколько дней, чтобы дочь не спрашивала. И лишь здесь, имея свободное время, он неоднократно вспоминал Светлану. Что было лукавить, он помнил их встречу в деталях. За эти несколько дней, он неоднократно возвращался в памяти о ней. Она ему нравилась, и как выяснилось, он ей тоже, но последние годы, которые он жил один, наложили отпечаток на его быт, привычки, менять которые не хотелось. Любая совместная жизнь, это в первую очередь поиск компромиссов между людьми, между своим «я» и чужим «я». Надо учитывать чужое мнение, привычки, вкусы, это было необходимо, а иначе, зачем совместная жизнь, поэтому он и боялся изменений, хотя он понимал, что есть и плюсы. Есть возможность общаться, обсуждать что-то с милым тебе человеком, а не с котом Кузей. Что-то делать для этого человека. С возрастом понимаешь, что приятнее не когда делают что-то для тебя, а делать что-то для другого. Его несколько смущало и то, что он не знал, как они поладят с Настей, как изменяться его встречи с ней. Будет ли у него возможность также видеться с ней, когда они сочтут возможным или придется учитывать и чужое мнение. Сейчас он один, и волен сам принимать решение. Вероятнее всего, что его мир отношений с дочерью может претерпеть изменения и останавливал его от установления более серьезных отношений. Он уехал и от нее, и от себя после того разговора. Что он мог ей сказать, все он сказал ранее. Андрей считал, что Светлана достойна более приятной участи, спокойной, уверенной в будущем, убеждал он себя.

От мыслей его отвлекла Люба, которая вышла из дома и направилась к ним, кутаясь и поеживаясь в куртку.

– Андрей, тебя ищут. Мобильный ты оставил дома, вот и позвонили мне.

Андрей умышленно оставлял телефон в комнате, чтобы отдыхать от звонков.

– Кто звонил?

– Таня. Мне она ничего не сказала, но просила тебя перезвонить.

– Вот и закончился твой отпуск, – посмотрев на Андрея, изрек Михаил.

– Видимо, ты прав, – согласился Андрей и, поднявшись, направился к дому, где в комнате на столе лежал телефон.

– Что там случилось у вас? – Спросил он, когда Таня ответила.

– К сожалению, у вас Андрей Семенович. Звонила Вера и сказала, что не смогла до вас дозвониться и позвонила мне в больницу, просила вас найти.

– Что она так ничего и не сообщила? – с тревогой в голосе спросил он, думая про Настю.

– Сказала лишь, что вы ей нужны для консультации. Заболела она. Ничего конкретного.

– Странно. У нее хорошая поликлиника, куда она ходит. – Он понимал, что просто так Вера звонить не будет, – ладно сейчас перезвоню ей, – и тут же набрал номер Веры.

– Привет, что случилось?

– Спасибо, что позвонил, я не знала, где тебя искать, а телефон не отвечает. Ты далеко?

– Нет, в пригороде, – не стал он уточнять, где именно, – так что там?

– У меня были головные боли, я обратилась к своему врачу, сдала анализы, сделали томограмму, и как результат сообщили, что надо делать операцию. Андрей, ты сможешь мне помочь и посмотреть?

– Успокойся, разберемся. Я сегодня приеду. Приезжай ко мне в больницу часам к трем. Как Настя?

– С ней все хорошо. Она дома пока.

– Что значит пока?

– Я не знаю, что будет дальше, а Виктор уехал в командировку.

– Ладно, обсудим потом. Я выезжаю.

Андрей положил телефон и в задумчивости сел в кресло. Если направляют на операцию, значит серьезно. Он знал врачей из поликлиники, и оснований не доверять им у него не было. Он осмотрел комнату и собрал немногочисленные вещи, затем вышел и зашел к Михаилу.

– Я уезжаю, – сообщил он.

– Я так и понял. Жаль. Думал, погода наладится, и мы сходим на охоту, на рыбалку. Не получился отдых.

– Почему же? Мне хватило. Будете в Москве, звоните, заходите.

– А ты, когда будет возможность, приезжай с дочкой или еще с кем. Как мороз ударит, снег выпадет, приезжай. Здесь такая красота, воздух от мороза трещит. На лыжах походим, в баньке попаримся.

– Если будет возможность.

– Андрей, если ты сам не захочешь, никто тебе эту возможность не предоставит.

– Это верно. Я поехал, спасибо за гостеприимство.

– Удачи тебе.

В машине он старался не думать о предстоящей встрече, пока не увидит документы, делать выводы рано. Машин на дороге было не много, и вскоре он въехал в Москву, где уже пришлось постоять в пробках. Москва встретила его мрачным, серым днем. Там, в лесу, эта серость воспринималась не так остро. На деревьях еще были листья, а ели и сосны вообще стояли зеленые, как всегда. Лес сглаживал мрачность природы. А здесь, среди громады домов, над которыми висели тучи, накрыв город колпаком, мягкая дождевая сыпь, нагнетала грусть. В половине третьего он подъехал к больнице.

Его появление медсестры встретили радостно: – Здравствуйте Андрей Семенович! Как вы быстро вернулись, – но увидев его серьезное лицо, замолчали.

– Ко мне должны прийти, проводите в мой кабинет и скажите Тане, чтобы зашла, – все это он сказал на ходу, направляясь в кабинет. Едва он снял куртку, как в дверь постучали и, получив разрешение, вошла Таня.

– Не удалось вам отдохнуть.

– Хватило, – махнул он рукой, – рассказывай, как тут дела?

Она кратко рассказала об обстановке и как он понял, что проблем нет. В дверь снова постучали, и вошла Вера. Таня при ее появлении, поздоровалась и вышла, оставив их одних.

– Проходи, раздевайся, – предложил Андрей, – давай я посмотрю, что там у тебя.

Вера сняла пальто, и сев напротив Андрея достала из сумки бумаги, протянув их ему через стол. Он погрузился в их изучение, а она тихо сидела, ожидая его заключения. Отложив бумаги, он внимательно посмотрел на нее:

– Если все, что я увидел верно, тебе придется остаться здесь. Я тебя не отпущу.

– То есть как это здесь?

– Я должен еще раз все проверить. У тебя давно болит голова?

– Не так чтобы очень, но я пила таблетки.

– Таблетки. Операция нужна, пока есть возможность надо делать. У тебя киста головного мозга, и судя по снимкам, появилась не вчера. Что раньше не делала снимок?

Вера пожала плечами извиняясь: – Как-то не до обращения было к врачам.

– Да, что теперь говорить. Сейчас тебя проводят в палату, сдашь анализы, сделают снимок еще раз.

– А как же Настя? Я не могу ее оставить одну.

– Да? А не хочешь, чтобы она осталась без матери? Настя побудет со мной. Виктора не дергай, он ничем не поможет, как и родители.

– С тобой? Ты же целыми днями на работе.

– Значит, буду не целыми. Машина на стоянке?

Вера кивнула головой: – Но я Виктору должна сообщить.

– Я сам позвоню. Давай номер телефона.

Вера записала номер: – Только сегодня позвони, ладно?

– Ладно. Ключи от дома оставь, я съезжу за Настей. Поживет пока у меня.

– У тебя?

– Ну, не я же буду жить у вас! Дальше решим по ситуации. Все дебаты закончились. – Андрей позвонил Тане и попросил прийти, и когда она появилась, сообщил: – Вера остается у нас. Проводи ее в отдельную палату. Минут через десять зайди я напишу, что надо сделать. Ключи давай, – обратился он к Вере, и та отдала ему ключи от квартиры и машины.

Когда они ушли, он начал писать направления на анализы и снимок, которые и передал вернувшейся Тане.

– Пойдем, загляну к ней.

Вера была уже в больничном халате, и все, что было ей необходимо, нашлось.

– Не волнуйся, все будет хорошо.

– Сам будешь оперировать?

– Сам. Все получится.

Он вернулся в кабинет и позвонил мужу Веры, рассказав ему все. Как он и думал, тот захотел сразу вернуться, но Андрей его отговорил. После переговоров тот согласился, но с условием, что будет звонить.

Закончив разговор, Андрей направился к Насте. Он никогда не был на квартире, где дочь жила с Верой, да и что ему там было делать. Едва он открыл дверь квартиры и вошел, в прихожую вышла Настя, рассчитывая увидеть мать. Андрея она явно не ожидала увидеть, но справившись с неожиданностью, подошла и прижалась к нему, чувствуя недоброе. Он обнял ее, и они стояли молча некоторое время.

– А где мама? – в голосе дочери звучало беспокойство.

– Мама осталась в больнице. Пойдем, поговорим? – предложил он, и они прошли в ее комнату, которая понравилась Андрею: большая, светлая, чистая. На столе лежали тетрадки и учебники.

Андрей сел на стул возле стола: – Настя, ты уже достаточно взрослая девочка, чтобы не понять то, что я скажу. Маме нужна операция. Остаться одна ты не можешь, вызывать бабушек я не хочу, да и ты, как понимаю, тоже. Виктору я звонил и мы договорились, что ему возвращаться нет смысла, хотя он настаивал. Ты побудешь со мной, поживешь у меня. Может быть, мы приняли не верное решение, не спросив тебя, но времени не было. Как ты считаешь?

– Я поживу у тебя, – согласилась дочь.

– Но, как ты понимаешь, жить будем по-спартански, зато вместе, а трудности переживем.

– А когда можно будет увидеть маму?

– Не сегодня. Ей надо подготовиться к операции. Она тоже волнуется и поэтому беспокоить ее не надо. После операции.

– Ты сам будешь делать?

– Да.

– Когда?

– Завтра.

Дочь смотрела не него грустными глазами, в которых вот-вот могли появиться слезы. Андрей привлек ее к себе и, помолчав, сказал: – Все будет хорошо. Собирайся, поехали. Возьми самое необходимое, если что будет надо, приедем.

Настя достала сумку и стала складывать необходимые ей вещи. Сборы закончились, и они пошли к выходу. Настя оделась, Андрей держал в руках ее сумку с вещами и портфель. На пороге дочь обернулась и посмотрела на квартиру, поняв ее состояние, Андрей сказал:

– Ты сюда еще вернешься. Не беспокойся, я все сделаю.