Текст книги "Боевой Дзэн – искусство жить"

Глава 1
Дзэн в боевых искусствах

Много работ было посвящено восточным боевым искусствам. Но при этом или мало затрагивалась проблема неразрывности дзэна с ними, или вообще все сводилось к описанию техники приемов и тактике ведения боя. И это очень печальный факт, ибо боевые искусства – не демонстрация силы и технических навыков противнику или средство показать волю или способность наносить всесокрушающие удары. Для истинных мастеров любой вид единоборства – будь то каратэ, кунг-фу, вин-чун или кэмпо – изначально представляется как путь, пройдя который, они способны достичь духовного спокойствия, умственной уравновешенности и глубочайшего чувства уверенности в себе.

Многие так и не достигают в своем развитии понятия «Путь», считая, что духовная насыщенность – ерунда, а дзэн – сплошная мистика, оправдываясь при этом своей прагматичностью, и Бог с ними! Это их карма и не на подобного рода людей рассчитана эта книга.

Только после многих лет тренировки, при верной постановке ее можно в конце концов подойти к понятию реализации глубочайшей цели боевых искусств как средства духовного развития личности.

Все является перед нами, но никто не видит врата. Все вместе и каждый в отдельности люди ценят то знание, которое уже известно. Они не умеют пользоваться неизвестным, чтобы с его помощью достичь знания. Разве это не заблуждение?

Чжуан-цзы

Боевые искусства на Востоке стали переносить акцент на личностный духовный рост в шестнадцатом веке, когда наметилась тенденция ослабления нужды в навыках ведения боя в условиях сражения. Боевые искусства трансформировались из практических средств битвы не на жизнь, а на смерть, в духовную образовательную тренировку, направленную в первую очередь на развитие личных качеств. Так, к примеру, сражение на мечах кендзютсу стало «путем меча» – кен-до.

Скоро другие боевые искусства добавили окончание «до», означающее «путь» или более полно «путь к просветлению, самореализации». Эти элементы дзэн отражены в различных степенях в айки-до, каратэ-до, тае-квон-до, хапки-до, джит-кюн-до и других.

Роль дзэна в боевых искусствах не поддается простому определению, потому что дзэн, по сути, не имеет теорию: это как бы внутреннее знание, для которого нет четко зафиксированных догм. Дзэн боевых искусств отвергает силу интеллекта, но устремлен на интуитивный акт. Конечной целью здесь является освобождение индивидуума от зла, иллюзий и ложных устремлений. Для человека, начинающего вводить дзэн в свое боевое искусство, следует помнить, что это необходимо делать медленно и непрямым образом. Первое, что необходимо уяснить в этой связи – то, что место, в котором мы практикуем дза-дзэн и дальнейшую боевую технику, не есть тренировочный зал. Оно обретает понятие до-дзе – миниатюрного космоса, где мы контактируем с нашей самостью – нашими страхами, волнениями, реакциями, привычками. Это арена «ограниченных конфликтов», на которой мы противостоим противнику, перестающему быть противником и превращающегося в партнера, призванного помочь нам понять более полно самих себя. Это место, где мы можем узнать очень многое в сравнительно короткий срок о том, кто мы есть и как мы реагируем на обстоятельства. Конфликты, возникающие внутри до-дзе, помогают нам справляться с конфликтами в жизни. Полная собранность и дисциплина, так необходимые для изучения боевых искусств, с благотворным влиянием переносятся в повседневную жизнь. Активность в до-дзе учит нас правильно воспринимать все новое, незнакомое, таким образом становясь источником познания, или, используя терминологию дзэн, – источником просветления.

Просветленное состояние сознания есть естественное и истинное состояние любого обычного человека, которое он должен лишь выявить, актуализировать в своем внешне мрачном сознании.

Н.В.Абаев

Далее хотелось бы предупредить, что хотя каждый желающий может прочитать о дзэне в боевых искусствах, истинное знание имеет опытный характер. Как объяснить вкус сахара? Вербальное описание не даст нам ощущения. Для того, чтобы узнать вкус, необходимо попробовать. Философия искусств, философия поединка на любом уровне не может быть в конечном итоге интеллектуализирована. Она предполагает опыт и лишь личный опыт. Таким образом, хотя говорить и надо, но в данном случае слова передадут лишь часть смысла – остальное добавит личный опыт.

Дзэн не поддается положительному определению. Путь освобождения можно описать лишь косвенно, указывая на то, чем он не является, подобно тому, как скульптор обнажает образ, удаляя лишние пласты мрамора.

А.Б.Уоттс

Мы должны отметить, что когда сами достигли духовных истоков боевых искусств, само качество жизни до неузнаваемости изменилось, обогатив отношения с людьми и в то же время, введя в близкий контакт с самим собой. Мы увидели, что просветление просто означает определенные узнавания внутренней гармонии обычной жизни. Надеемся, что строки из «Кодекса самураев» станут прекрасной иллюстрацией вышеизложенному: – Человек, достигший мастерства в искусстве, раскрывает его в каждом действии.

«До» есть метод, учение, дающее возможность понять в полной мере природу вашего сознания. Это путь будды, буцу-до, ведущий к раскрытию вашей изначальной природы, к пробуждению от оцепенелости спящего эго.

Т.Дешимару

Глава 2
Недуальность

Тот, кто проник туда, где небо и земля не разделялись, – где Инь и Ян еще не разделились, – о том и говорят, что он достиг совершенства…

На основе взаимопроникновения и борьбы противоположностей складывается противоречивое состояние расчлененности и одновременно единства в каждом предмете и явлении природы…

Простой незамысловатый рисунок: круг, поделенный пополам волнообразной линией, одна половина которого белая – «Ян», другая – контрастно черная – «Инь», и в каждой из них содержится в зародыше полюс противоположного принципа, как бы указывая на их неразрывные отношения друг с другом.

Символу этому сотни и сотни лет. Так в мудрой простоте обозначили древние философы взаимодействие и борьбу противоположностей: движения и покоя, активного и пассивного, мужского и женского, света и тьмы, – усмотрев, что именно во взаимодействии и борьбе противоположностей – реальная основа всего сущего. За простотой визуального восприятия символа кроется сложное и бесконечное для познавания внутреннее движение сил, совершающееся и проявляющееся в каждый миг, каждого явления природы; обеспечивающее развитие и являющееся формой проявления энергии жизни.

Закон ЯН-ИНЬ – это правило в небесах и на земле, это сущность миллиона разнообразных вещей, это начало и сущность жизни и смерти.

Нэй-цзин

Древняя монада, несущая знак высшей истины, представляет реальность вселенной, реальность, динамически управляемую бесконечным потоком различных, уникальных по своей сути, взаимозависимых систем, сосуществующих в единстве взаимодействия.

Полярности светлого и темного не означают однако существования чего-либо самого по себе. В этом контрасте классического сочетания цветов отражены отношения этих взаимозависимых элементов, кажущаяся расчлененность которых, в действительности, и есть универсальное единство. И все эти сложные понятия заключены в круге, поделенном волнообразной линией…

Целое осталось недоказанным, известны только части. Мы не можем доказать целого, но мы можем чувствовать его. Рука не может доказать меня, но она может чувствовать меня. Она может исследовать свои глубины и, достигнув дна, стать мной.

Шри Раджниш

Глубокий смысл символа включает в себя представление гармонии уравновешенности противоположных явлений. Нарушить гармонию способен лишь избыток, давление одного полюса на другой. И с этого-то момента согласие прекращается, а порядок и гармония обращаются хаосом. Идет захлестывание одного цвета другим, все распадается на белые и черные частицы, перемешивающиеся в буре неистовых сил, приведенных в яростное движение мельчайшей избыточной частичкой, нарушившей закон равновесия…

Но серый туман хаоса в конце концов рассеивается, распадаясь на составные – белое и черное. И снова гармонично сосуществуют свет и тьма, небо и земля, жизнь и смерть, добро и зло, и снова какой-нибудь мудрец, познавший великую сущность бытия, чертит круг с белой и черной половинками, радуясь удачно найденному символу.

Ю.Х.

Истинность бытия, каким она познается в истории, проявляется в единстве субъекта и объекта, в восприятии компонентов бытия без раздутости их форм.

Т.Д.Судзуки

Недуальность

– Единый Меч Реальности никогда не изнашивается, разрушая бесчисленные жертвы эгоизма…

Единая Реальность. Способность проникновения в сие понятие и выработка стабильно удерживаемого состояния сознания, при котором любая частность жизни не суживает это сознание до своих рамок, а открывается в полноте своего содержания как часть всегда подразумеваемого единства – вот задача, достойная личности, ставшей на Путь познания единой Реальности. Много ошибок и недоразумений могут возникнуть сразу у привыкшего к восприятию дифференцированного мира ума, ориентирующегося от вещи к вещи, от понятия к понятию, а зачастую лишь от определения к определению, от термина к термину, оставляя без внимания целостное восприятие. Одним из таких заблуждений может стать неверное восприятие дуальности и недуальности. В процессе развития измененной формы сознания, когда все вещи как бы перестают видеться вверх ногами, а реализуются в их истинной самости, не следует иметь напряженное чувство ожидания чего-либо, стремления к какой-либо идее. Но это, в свою очередь, не следует понимать как бесцельное времяпрепровождение. Праджня Парамита Сутра говорит: «Форма есть пустота, а пустота есть форма». Но привязаться к этому заявлению означает ни что иное как впасть в идею дуализма, то есть дифференцированного восприятия действительности, ибо тут есть Вы – форма и пустота как целостность мира, которую Вы пытаетесь реализовать через Вашу форму. И так снова появляется дуальность, двойственность. Изменим слегка высказывание и получим: «Форма есть форма, а пустота есть пустота». Тут уже нет дуализма. Пока в Вашей практике Вы пытаетесь остановить сознание, скачущее от вещи к вещи, эта стадия выражается формулой: «Форма есть пустота, а пустота есть форма». Но в этой сознательной практике Вы можете стать единым с Вашей целью. И когда Ваша практика не требует усилий, сознание останавливается. Эта стадия выражает: «Форма есть форма, а пустота есть пустота».

Остановка сознания не означает остановку активности его. Сознание обретает уравновешенное восприятие целостности окружающего мира и пронизывает все тело. Сознание следует за дыханием, не возбуждаясь на него, так как действует спонтанно, интуитивно, пользуясь законами изначальной природы без фильтра дискриминирующего интеллекта, то есть без ограничений предрассудков, заблуждений, замутненных факторов.

В практике дзэн нет фиксации на чем-либо конкретном, даже на понятии Пути, Будды и тому подобного, поскольку, как только Вы концентрируетесь, скажем, на том, что Вы делаете, сразу включается дуалистический подход к действительности, внутреннее проговаривание, переживания по поводу действия или идеи. Если же Вы не комплексуете по поводу того, что делаете, или по поводу какой-либо вещи, идеи и т. д., а просто делаете или просто имеете в виду ту или иную идею, не переживая по этому поводу, то и говорить на сей счет нет необходимости. Когда Вы сидите – сидите, когда едите – ешьте и не переживайте по этому поводу. Иначе Вы становитесь привязанным к определенной вещи или действию.

Д. Судзуки пишет:

«– Авалокитешвара[1]1
  Авалокитешвара – бодхисаттва, покровитель Тибета.


[Закрыть] иногда изображается с тысячью рук, и каждая из них держит свой инструмент. Если ум останавливается, скажем, на использовании лука, все остальные руки (числом 999) окажутся бесполезными. Только потому, что ум не останавливается на использовании только одной руки, а движется от одного орудия к другому, все руки оказываются в высшей степени полезны…

– Такой ум не останавливается ни на цвете, ни на звуке, ни на запахе. Этот неостанавливающийся ум в его таковости благословляется как Бог и почитается как Будда. Это и есть дзэнский ум или конечная суть искусства.

– То, что где-либо не задерживается и сразу же реагирует, есть Праджня всех Будд. Будда и все существа не есть «два», как нет богов и людей. Бог или Будда – имя, данное уму, тождественному Праджне».

Когда вы делаете что-то без особого переживания, тогда и внимание на процессе делания качественно изменяется: оно не сужается до поверхностного восприятия, но охватывает как весь процесс делания, так и все связанное с ним в правильной комплексной оценке. Если Вы прилагаете усилия в продолжение практики в целостности ума и тела, без устремленности к цели, тогда, что бы Вы ни делали, будет истинной практикой. Само делание должно стать целью. Форма есть форма, а Вы есть Вы, и истинная пустота, то есть все во всем, станет реализованной в каждом Вашем делании.

Глаза, которыми я смотрю на Бога, это те же глаза, какими Бог смотрит на меня. Нет! Нет! Даже у тысячеглазого Авалокитешвары только один истинный глаз.

Неген

Когда мы все пытаемся пропустить через логический анализ малого сознания, мы становимся рабами расчлененной реальности. Это не всегда нужно. Особенно это мешает, когда мы имеем дело с жизненными поединками и поединками с самими собой. Ведь все наше существование есть часть космической программы, проявляющейся в этой части по единственно правильным законам изначальной реальности, и не следует путать эту жизненную программу с житейскими проблемами. Это разные вещи! Но если правила первого подходят ко второму, то из суеты второго никак не углядеть спокойной уравновешенности всего во всем.

К примеру, подлинные мастера боевых искусств, практикующие дзэн, видят в своих поединках продолжение реализации программы космоса в своей жизни, но ни в коем случае ни схватку или бой с явным выделением себя и противника: они не входят в состояние дуалистического сознания. Поэтому такие «поединки», с точки зрения любителей фильмов о боевых искусствах и других подобных зрелищ, покажутся непривлекательными. Это может выглядеть следующим образом: двое в течение нескольких минут внимательно как бы изучают друг друга, находясь в состоянии активной статики. Вдруг один из них проводит незаметное для обычного глаза действие, подхватываемое другим или переходящее в результат, обычно характеризуемый как поражение, хотя понятие «победить-проиграть» в поединках данного рода отсутствует. Присутствует лишь дух единения, целостности материи и действия. Так же и в жизни: не надо сражаться с возникшей проблемой, противопоставляя себя ей или отвергая ее. Примите ее, станьте ею, и, осознав ее суть, терпеливо разрешите ее в мудрости и спокойствии.

Возникший перед Вами противник, это не противник, это одна из проблем, которые Вы уже научились воспринимать и разрешать.

Закончить главу хочется словами Брюса Ли:

«Вы и Ваш противник есть одно целое. Между Вами возникает отношение сосуществования. Вы существуете с Вашим противником и становитесь его дополнением, поглощая его атаку и используя его силу для преодоления его».

Глава 3
Неэгоистичное эго

Танцор поднимает веер и топает ногой. Если он хоть чуть-чуть думает о том, как ему это надо сделать хорошо, он перестает быть хорошим танцором и его ум останавливается на каждом моменте. Во всех действиях необходимо забывать свой ум и стать единым с тем, что ты в этот миг делаешь…

Как при жизни существа нет ничего конкретного, кроме приемственности пустых форм, ложно принимаемых за «Я», так же и в момент смерти, в промежуточном состоянии после смерти и в новом рождении нет ничего, кроме приемственности пустых форм.

В.Н.Пупышев

Личность, лишенная личностных амбиций: неэгоистичное эго. Сложное понятие для обычного человека, считающего, что его личность тем и значительна, что автономна, независима от окружающей действительности. Но это ни что иное как обычный путь, ведущий к эгоизму, эгоцентризму, и, в конечном итоге, – разложению личности, которая на определенном этапе реализации себя заняла неверную позицию. Дзэн предлагает другую модель понимания личности. Попробуем разобраться с этой проблемой, используя нижеописанный философский материал.

В результате более глубокого проникновения в теорию и практику дзэна открывается особый уровень сознания, который можно назвать «систематически ненамеренным». Это уровень, в котором даже такое заявление как «Я вижу гору», к примеру, обозначает особое состояние осознавания такого рода, где один и тот же контекст может быть выражен четырьмя различными взаимозаменяемыми предложениями:

«Я вижу гору» (1),

«Гора видит меня» (2),

«Гора видит гору»(3),

«Я вижу себя» (4).

Ненамеренный уровень сознания, как скоро мы имеем дело с дзэном, таков, что эти четыре предложения синонимичны друг другу. До тех пор, пока эти предложения воспринимаются как синонимы, Вы пребываете в ненамеренном уровне сознания. Далее, в ненамеренном уровне сознания, эти же синонимичные предложения могут быть сведены до одного слова «Гора!», а это слово, опять таки, легко может быть заменено единственным словом «Я».

Итак, мы проследили, как первоначальное предложение «Я вижу гору» сведено в единственную точку – «Я». Таким образом актуализированное «Я» скрывает в себе все варианты заявлений, прошедших перед нами, так что оно может в любой момент раскрыть себя как «Гора!» или в форме одного из четырех полных предложений. В какой форме оно не появилось бы, это ни что иное как чистое ненамеренное сознавание, чистое сознание вместо сознания чего-либо. Здесь нет ничего объективизированного. То, что дзэн определяет как истинную самость или абсолютное эго есть ни что иное как Я, актуализированное в таком уровне сознания, как непосредственное самовыражение этого же самого уровня.

 
Я жидкий блеск икон в дрожащих струйках дыма,
Я шелест старины, скользящей мимо,
Я струйки белые угаснувшей метели,
Я бледные тона жемчужной акварели.
 

Максимилиан Волошин

Далее мы продолжим освещение темы эго в том же ключе, но на примере творческого переживания состояния исчезновения эго или его слияния с предметом творчества.

Представим себе художника, сидящего в спокойном созерцании, интенсивно концентрирующего сознание на идеальном образе бамбука. Со временем он начинает ощущать в себе ритмичную пульсацию энергии, поддерживающую жизнь в бамбуке, делающую бамбук бамбуком, и, постепенно согласуясь с пульсацией жизненной энергии, пронизывающей весь комплекс его сознания и тела. В конце концов наступает момент полного соединения, в котором уже не остается различий между жизненной энергией художника и бамбуком. Не остается и следа в сознании художника о себе как об отдельно самосуществующей личности. Здесь есть лишь актуализация бамбука. Чувство, охватывающее художника, в данный момент есть ни что иное как сатори, при котором он как бы прозревает свою собственную природу, благодаря соединению своего эго с предметом творческой медитации, который раскрывается как божественная сущность для медитирующего. Для него все равно – изображение ли Будды или боддхисатвы привело его сознание к единению с изначальной природой реальности, или он ощутил сие, созерцая каплю росы на кончике тростинки, или выполняя какую-либо работу – все это станет для него Божественным – и Бамбук, и Будда, и Боддхисатва, и Капля, и Работа. И теперь не важно, как Эго актуализировано – внешне или внутренне. Это не имеет никакого значения.

Постарайся сразу же стать вне времени и пространства. Забудь о мире и стань миром в самом себе.

Шабистари

Здесь абсолютно отсутствует сознание чего-либо. Единственный факт здесь – наличие бамбука, актуализированного в необычной живости и свежести, пульсирующего с таинственной жизненной энергией, пронизывающей весь универсум. Вот в этот самый момент художник и берет кисть. Кисть движется по своему усмотрению в согласии с пульсацией жизненных ритмов, актуализированных в бамбуке. Как говорят, используя традицию Дальнего Востока в теории изобразительного искусства: и тогда не художник рисует изображение бамбука, а бамбук рисует свое изображение на бумаге. Движение кисти – движение внутренней жизни бамбука.

Неожиданные открытия совершит тот, кто внимательно присматривается к самому себе.

Карла Парола

Важно отметить в связи со сказанным выше, что в соответствии с Дзэном подобный опыт относится не только к изобразительному искусству или к каким-то особым видам человеческой деятельности. С точки зрения Дзэн, само существование в его полноте есть ни что иное как опыт этого рода. Не важно, что может слышать человек, он – вещь в том смысле, в каком это описано выше. Он видит, к примеру, текущую реку. Он – вода, текущая в форме реки. Но человек, не воспринявший идеи единения с реальностью, воскликнет: «Человек есть человек, он никогда не сможет стать водой, он никогда не будет рекой». Однако если бы подобные вещи были бы полностью невозможны, дзэн был бы полным абсурдом.

Дзэн выдвигает следующие аргументы. Никто не может стать водой, потому что наблюдает ее со стороны, иначе говоря, потому что эго как посторонний наблюдатель смотрит на воду как на «объект». Вместо этого, как утверждает дзэн, необходимо сначала забыть свое субъективное эго, а затем полностью поглотиться идеей воды. И тогда можно течь, как текущая река. Но тут уже нет ни тени сознания эго, так же как и сознания воды. Строго говоря, нет даже обстоятельства, при котором кто-либо становится водой и течет, как вода. Ибо в подобного рода измерении не будет эго, данного стать чем-либо. Просто: вода течет. Ни больше, ни меньше. Авторы, практикующие в течение продолжительного времени боевые искусства в связи с медитативной практикой дзэн, всегда стремились к тому, чтобы техника (ваза) никогда не оставалась пустой, лишенной созерцательной направленности. Поэтому мы считаем, что подобного рода саторическое состояние «положительного самадхи», возникающее в процессе творческого делания чего-либо, обязательно для возникновения в сознании человека, не амбициозно настроенного и без чемпионских замашек, но воспринимающего каждый миг Пути как реализацию идеи «сейчас и здесь».

Время целиком, как оно есть находится здесь, в этом теле. Прошлое существует в его памяти, будущее – в предвосхищении, и оба они есть настоящее, ибо когда мир рассматривается прямо без иллюзий, нет ни прошлого, ни будущего.

А.Б.Уоттс

Ниже мы опишем один из моментов саторического состояния сознания, составивших опыт нашего абсолютного самадхи, которое устойчиво поддерживается в течение многих лет. Как указывалось выше, не важно, что вы делаете (имеется в виду, конечно, праведные поступки) – важно, как, в каком настрое души. Нами же описан момент во время выполнения ката (тренировочной связки упражнений боевой практики).

Мы находимся в магических отношениях со Вселенной, но мы об этом забыли.

К.Гаузгофер

…Морозное утро. Все сверкает от недавно выпавшего снега, скрипящего под ногами, лежащего на сосновых ветках и оттягивающего их, придавая деревьям еще большую стройность. Воздух чист и прозрачен, наполнен тонким ароматом сосняка.

Становлюсь на утоптанную площадку между деревьями, лицом к востоку. С самого рассвета, – еще в темную рань, – чувствую прилив каких-то гудящих неизвестных сил.

Силы эти буквально поднесли меня к моему привычному месту, где нет ничего, что бы напоминало нелепую суету города, где нет даже меня самого, но где есть лишь чувство ожидания значительного, что должно произойти, и ради чего, собственно, и создалась эта ситуация, в которой дух мой есть составная, а значит и необходимая часть. От мысли, возникшей в уме, продирает холодком восторга. – Я причастен! Но к чему? Пока это для меня тайна.

Начинаю размеренно двигаться в ката, стараюсь войти в ритм движения души, связывая свой физический подъем с психикой, и устремляю сие внутреннее единение к еще неопределенному зову извне. Природа благоволит мне. Я дышу ее ароматной чистотой, и теплые струи пронизывают члены моего тела, придают им грозную силу, возможную только в гармонии материи и духа.

Интуитивное осязание в результате медитации в действии заново открывает свойственную поэтам, художникам и детям способность читать каждый лепесток как глубочайшую тайну бытия и превращать нашу обыденную жизнь в нечто, подобное искусству.

Д.Т.Судзуки

Все – деревья, кусты, облака надо мною – все они включились в мой «танец», ставший теперь нашим общим священным действом. Краем глаза вижу белку, прибежавшую за съедобной подачкой, иногда получаемой от посетителей с добрыми намерениями. Вдруг зверек замер, явно не понимая моих движений, но через секунду, как бы осененный познанием происходящего, начинает неистово носиться над головой. Он понял меня, а я понял его интуитивный восторг…

Потом, анализируя эти мгновения, приходишь к мысли о том, как далеко и безвозвратно человек ушел от восприятия себя частицей природы, скатившись во мрак «цивилизованного» невежества, как крепко вбил тяжелый клин интеллекта между естеством связи интуиции и действия…

Он понял все о себе и о мире, чтобы в то же мгновение навсегда о нем позабыть. Осталось лишь ощущение взлета.

Е.Парнов

И вот наступает кульминация нашего «танца», когда в общем ритме сливаются все предметы, чувства, звуки, запахи. Еще мгновение, и должно произойти разрешение этого накала. Иначе и не может быть! Движение – другое, и все останавливает внешнее проявление энергии, проникает внутрь, приходя в единство. Все как бы замирает в ожидании чего-то. И вот алым потоком выливается по всему горизонту восток, как прорвавшийся из тесной печи металл. Небо розовеет и играет в свете огня. Дракон пробился сквозь темноту космической ночи и, обдавая все пылающим жаром своего дыхания, начал полет над землей…

Стало ясно, что явилось причиной возбуждения, чье приближение заставило рвануться навстречу неизвестности. В тот миг, когда могучее явление стало реальностью, произошла реализация того, что многое в жизни закончится не только плохого, но и, как казалось, хорошего. Закончится все, мешавшее или не способствующее движению к истоку.

Иногда уходят годы для того, чтобы человек пришел к убеждению о необходимости меняться.

К.Кастанеда

Дракон беспощадно крушил все, что казалось незыблемым, но что рассыпалось теперь в прах, не оставляя и следа. Он не спрашивал – нужно это или не нужно. Он утверждал и уничтожал то, что считал нужным уничтожить, не церемонясь с мнениями, как выяснилось позже, не всегда правильными. Монстр нещадно лупил хвостом, сбивая наслоения судьбы, обжигая пламенем дыхания обнажившуюся чистую кожу, закаляя ее, превращая в броню, не пропускающую хорошее или плохое, а только истинное. И глупо стало противиться, подставляя защитные блоки и цепляясь за старую кожу. Процесс обдирания болезненен, но зато потом легко и свободно…

Ю.Х

Нужно, чтобы он понял, что идея самопожертвования, охватившая его – только иллюзия, родившаяся из смелой гордыни, не имеющая под собой почвы. В действительности, он ничего не может дать, потому что он сам Ничто.

А.Давид-Неэль

Все описанное выше возникло как комплекс чувств и переживаний по поводу минутного проникновения в тайну изначального бытия, где нет ничего конкретного, и после чего возникает лишь ощущение умиротворенности от факта причастности. Естественно, ни о каком эго, наблюдающего или противопоставляющего себя, речи и быть не может, иначе не было бы никакого «Слияния». Образы, возникшие в результате переживаний, это своего рода «положительное самадхи», способное возникать и в любой другой работе, при полной отдаче себя акту деятельности, становящейся в таком случае творчеством. И неважно: занимаетесь ли Вы живописью, ведете поединок или метете улицу – в данный момент это творчество.

Далее, когда Вы поглощены слушанием прелестной музыки, в Вас возникает «художественное самадхи». В таком случае есть чистая Музыка и более ничего. Музыка заполняет все пространство существования. И только когда она смолкает и мы возвращаемся «к себе», происходит реализация чувства удивления оттого, что мы полностью были идентифицированы с музыкой.

Я никогда не понимал, зачем Богу было являться в безобразном человеческом теле. По-моему, гораздо более подходящей формой могла бы быть совершенная мелодия – такая, которую можно было слушать и слушать без конца.

В.Пелевин

Опыт музыкального самадхи для многих является особым опытом, возникающим раз от раза и не слишком часто. Для человека, практикующего дзэн, опыт подобного рода должен быть обычным, изо дня в день, повторяющимся явлением.

Описывая цветок, дерево или птицу, поэт или художник выражают космический свет вдохновения чистого Осознавания. Цветок, описанный подобным образом, не объективный цветок. Это Нечто иное. Это Нечто, которое в данный момент актуализирует себя в качестве цветка, но с таким же успехом оно способно актуализировать себя как «Я». В своей динамике и функциональности оно постоянно видоизменяется. Сейчас оно выражает себя вербально или визуально в виде Цветка. В следующий момент оно может выражаться как «Я». А так как жизненная энергия всего духовного универсума влита в это самое выражение, то Цветок и «Я» – одно и то же, ибо они в равной степени выявляют одну и ту же универсальную жизненную энергию. И, далее, так как весь универсум выражает себя как Цветок, «Я», или что-нибудь еще, он может выражать себя и как Ничто.

Все это в равной мере касается и искусства поединка в единоборствах с той лишь разницей, что универсальная жизненная энергия выражается как техника или как Я, где нет уже различия между этими двумя понятиями, где происходит реализация природы чистого Эго, определяемого дзэном как «Истинный человек вне всяких категорий».

Идеи безличностного эго дзэн применимы буквально для всех случаев жизни, поэтому, в общем нет смысла разжевывать каждую категорию людей, занятую той или иной деятельностью. Другое дело – техника, ведущая к реализации каждым человеком этих идей. Для авторов это техника дза-дзэн и боевая динамика, для других – какой-либо иной путь восточных или западных методов. Главное состоит в том, чтобы не замыкаться лишь на мудрствованиях о том, как хорошо то, что хорошо, а, выбрав для себя наиболее приемлемое, кропотливо внедрять в свою жизнь способность пользоваться реалиями мира в определении их таковости. Замечательны в этом смысле слова Д. Судзуки: «Сколько бы мы ни говорили о воде, как бы ее не описывали, она от этого не станет настоящей водой, жажды не утолит. И так же огонь – от одних разговоров о нем рот не загорится. Узнать, что такое огонь и вода, значит испробовать их в действительной конкретности. Книга о вкусной и здоровой пище голода не утолит. Чтобы насытится, нужна настоящая пища».