Текст книги "В любви брода нет"

В любви брода нет
Юрий и Аркадий Видинеевы

© Юрий и Аркадий Видинеевы, 2023

ISBN 978-5-0060-6737-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мой Верный Старый Друг

Я – собственник и пилот самого устаревшего из существующих четырёхсредных аппаратов. По земле он передвигается (в зависимости от её рельефа) на колёсном ходу; пошагово или прыжками на специально оборудованных для этого модулях; перекатыванием, сопровождаемым работой синхронизаторов, обеспечивающих незыблемое положение кабины относительно гравитационной направленности; змиеподобным ползанием или санным скольжением. В воде – как в надводном, так и в подводном положении; в воздухе и в космосе – с зависанием в нужной точке пространства или перемещением по любым заданным траекториям (вне зависимости от его ориентации по осям Эйлера).

Вот только спектр всех этих возможностей имеет у моего аппарата имеет очень скромные тактико-технические характеристики, ограниченные уровнем развития энергетики, техники, технологии и материаловедения того времени, в котором он создавался. Однако заложенные в него способности контурной трансформации применительно к способам передвижения настолько опередили время, что сохраняют свою актуальность и поныне. Во всём остальном на мой старенький аппарат владельцы и пилоты новейших четырёхсредников навешали множество насмешливых ярлыков (Бог им за это судья!).

Я люблю свой «доисторический» аппарат моей старческой любовью и мысленно именую его не «Изделие Z-13», не пошедшее в серийное производство, а «Верным Старым Другом». И не потому, что я был одним из его создателей, открывшим этим изобретением эру четырёхсредников, а потому, что я сам «доисторически» консервативен в своих привычках и предпочтениях, ставших ещё более закостенелыми с переходом в пассивную фазу моей жизни.

*

Мнение о неизменности с годами характера человека в стержневой своей части отнюдь не противоречит тому, что изменениям (иногда достаточно существенным) подвергаются его ценностные ориентиры. На межличностном уровне эти изменения неизбежно порождают дискомфорт в путах отмирающих взаимосвязей. То же самое происходит при прорастании и бурном прогрессировании ранее дремавших втуне или менее выраженных способностей, устремляющихся к самореализации. Под их воздействиям начинают трещать и разрываться взаимосвязи, казавшиеся скреплёнными на века.

Я испытал это на себе в своём первом и единственном браке.

Мы с Любочкой одновременно приглянулись друг другу. Наши стоические попытки к сдерживанию обоюдного физического влечения лишь умножили его силу, как умножается взрывная мощь воспламенившегося тринитротолуола внутри гранаты от сопротивления её наружной оболочки.

«Взорвавшись», мы осознали, что нам друг без друга не жить. Нам казалось, что наша страстная, осколочно-фугасной силы любовь будет длиться вечно. Наверно, так бы оно и было, если бы внутреннее развитие каждого из нас пошло в таком же слиянии, в каком пребывали тогда наши пламенно любящие сердца.

Увы! Мы с Любочкой изначально были очень разными натурами. Её душа рвалась к высокому искусству, она писала стихи и мечтала о настоящей поэтической судьбе. Она нуждалась в ярких впечатлениях. Считается, что Нерон только ради бурного поэтического вдохновения сжёг столицу своей империи.

Не факт.

Но очень образно!

И вполне соответствует клинике тех безумств, на которые бывает способна необузданная душа.

Любочка вся была подобна разбушевавшемуся пожару. Вся – в устремлённости к «горним высям».

Я тоже вечно витал в облаках. Но наши «выси» располагались в разных, непересекающихся измерениях. Меня неудержимо влекло техническое творчество, а это было моей «землёй», оторванной от Любочкиного «неба». Любочка не видела в моей устремлённости того, как высоко, за край земли и неба, до беспредельного космоса, взлетают мечты коллектива, в котором нами ковалось научное и инженерно-техническое будущее на многие десятилетия вперёд. В её понимании мы были, как кроты, зарывающиеся в Бог знает, какие недра, и не замечающие ни зелени трав, ни небесной сини, ни пьянящего цветочного аромата.

Та часть нашей с Любочкой жизни, в которой наши судьбы пересеклись и сплавились в горниле полыхающей любви, со временем миновала. Наши судьбы неудержимо мчались по предназначенным им траекториям, разлетающимся в разных направлениях.

Так должно было произойти.

Так всё и произошло.

Любочкина судьба к закату её жизни принесла ей значительные плоды: Она воздвигла себе, хоть и небольшой, но красивый «памятник нерукотворный». Теперь во многих библиотеках можно найти трёхтомник её стихов. Есть этот трёхтомник и в моей домашней библиотеке. Читая её стихи, я со слезами умиления (Ох, уж эта моя противная старческая сентиментальность!) вспоминаю самые счастливые моменты нашей с нею семейной жизни.

Во втором своём браке Любочка очень рано овдовела, но её умница и красавица дочь подарила ей двух замечательных внучат, наполнивших Любочкину жизнь новым великим счастьем.

Я не сумел создать вторую супружескую семью. Виной тому было то, что я «доисторически» консервативен в своих привычках и предпочтениях, ставших ещё более закостенелыми с переходом в пассивную фазу моей жизни.

Мой «Верный Старый Друг», благодаря моим заботам о нём, по-прежнему на ходу. Он мчит меня по земле, по воде, под водой, по воздуху и по ближнему космосу. Нас легко обгоняют аппараты новейших конструкций. Я невольно любуюсь ими, их фантастически красивым дизайном, их высокими тактико-техническими характеристиками. Но их не было бы сейчас, если бы не появился на свет их «доисторический» предшественник – мой Верный Старый Друг.

Если он настоящий мужчина…

Своему первому мужчине Снежаночка отдала себя всю целиком, до последней капельки своей души.

Её счастье было беспредельным!

Крушение этого счастья казалось для Снежаночки концом света, но новая любовь исцелила её и вернула в лоно счастья. Однако, теперь она отдала себя своему мужчине лишь наполовинку.

Вторая её половинка сохраняла настороженность и готовность противостоять новому крушению судьбы. Это повышало степень её выживаемости, но и счастье её стало от этого ущербным, половинчатым (нет худа без добра, но нет и добра без худа?).

Третьего мужчины уже не будет!

Крушение второй Снежаночкиной любви выжгло из её души всё, что необходимо для нового исцеления.

Она возненавидела мужчин, всех без разбора.

«Все мужики предатели!!!»

*

Снежаночка сидела на диване, уставившись пустым взглядом в телеэкран, где мелькали безликие соискатели победы в очередном конкурсе эстрадной песни. Они тупо изощрялись в потугах «вложить душу» в бессодержательные слова и бесцветную музыку исполняемых ими песен. Это было дурной пародией на то, как сама она «вкладывала душу» в то, что казалось ей Настоящей Любовью. В награду она получила выжженную душу и воспалённые нервы, взрывающиеся в ответ на малейшие внешние раздражители.

Снежаночка не отследила момента, когда пространство вокруг неё потеряло прежние очертания. Первым признаком изменённости привычного восприятия ею мира стало внезапное появление перед нею ненавистного Снежаночкиной душе «мужлана» в самом диком его обличии. Он был крупным, могучим, узколобым, поросшим густой тёмно-рыжей растительностью. Его маленькие, глубоко сидящие глазки горели непонятным и пугающим огнём. От него исходила опасность.

«Он хочет убить меня?!

Нет?

А что, если…

Нет-нет!! Только не ЭТО!!!»

Снежаночка похолодела от ужаса: она почувствовала вдруг, что этому первобытному монстру нужно от неё именно ЭТО (!!!).

«Как он здесь оказался?!! Дверь в мою квартиру была заперта!»

Снежаночка перевела свой обезумевший от ужаса взгляд туда, где за спиной у монстра должна была находиться дверь в её спальню, и обомлела: за спиной опасного «мужлана» была пещера, в десятке шагов вдаль виднелся вход в неё, мерцающий багровыми отблесками заката.

«Откуда всё это в моей квартире?!!»

Между Снежаночкой и монстром – костёр (Как она сразу его не заметила? Или он появился здесь только сейчас?).

Снежаночка оглянулась назад, туда, где ещё должна бы была ещё оставаться другая часть её комнаты, но там, в полуметре от её спины, была стена пещеры, а под самой Снежаночкой оказался вместо её тёплого дивана холодный камень.

Она – в замкнутом пространстве пещеры наедине с ужасным дикарём, её потенциальным насильником!

Дикарь, не спеша, поднёс к костру несколько толстых корявых сучков, уложил их в слабеющие язычки огня, дождался, пока они разгорятся, и вышел из пещеры в затухающий закат (на свою ночную охоту?).

Снежаночка впала в прострацию. Бежать она не могла: за входом в пещеру – ночь. В ночи – дикие звери и прочие неведомые опасности. В пещере – полновластие ужасного могучего дикаря. Её ожидания – тревожны и подобны хрупкому льду над омутом безумия и смерти.

Бедняжка ушла в забытьё и потеряла счёт времени.

Из забытья Снежаночку вывело грозное утробное рычание. Перед нею возник саблезубый тигр.

«Хищники боятся огня!»

Взгляд Снежаночки метнулся к костру, но он уже угасал, а саблезубая сволочь полыхнула злорадным зелёным огнём в глазах, излучающим предвкушение охоты и кровавого пира. Хищник пружинисто изогнулся, готовясь к прыжку, и… рухнул под чвакающим ударом, вбившим в его башку весь свод черепа. Над ним молча склонился могучий и ужасный хозяин пещеры.

«Вовремя он вернулся!»

*

Хозяин пещеры подкинул в костёр новых сучьев, затащил откуда-то снаружи и разложил рядом с трупом тигра тушу дикого кабана. Орудуя каменным ножом, дикарь начал разделку обеих туш. Снежаночка, измученная лавиной обрушившихся на неё переживаний, забылась глубоким сном.

*

Проснулась Снежаночка в своей тёплой постели. Вспомнила свои приключения в пещере ужасного дикаря и всполошилась:

«А не воспользовался ли он мною, когда я внезапно уснула?!»

Бельё её оказалось в прежнем порядке, самочувствие не указывало на последствия от ЭТОГО, но душа была не спокойна:

«Не может быть, чтобы не воспользовался!

Ведь им всем только ЭТО и нужно!»

*

На следующую ночь Снежаночкин ужас получил неожиданное продолжение. Она вновь оказалась не том же месте в той же страшной пещере.

Грозный хозяин пещеры готовил на костре мясо. Его аромат раздражал Снежаночкино обоняние. Она почувствовала такой голод, которого ранее никогда ещё не испытывала.

«Всё отдам за кусочек жареного мяса! Всё-всё! Даже… ЭТО!»

*

Проснувшись в своей постели Снежаночка вспомнила всё, что происходило в пещере.

Она вспомнила, каким вкусным показалось ей тогда мясо, приготовленное ужасным дикарём, как она захмелела от сытости и забылась в глубоком сне.

«Ой! Как это было неосмотрительно! Уж на этот-то раз тот ужасный дикарь наверняка воспользовался мною, когда я уснула!»

Снежаночка проверила на себе своё нижнее бельё, покопалась в своих ощущениях, но не найдя ни в чём никаких признаков того, что тот ею «воспользовался», пришла в недоумение:

«Да он что, импотент?

А, может быть, он извращенец?

Как это объяснить, что всем им только ЭТО и нужно, а ему нет?!»

Снежаночка взяла с тумбочки свой айфон, перелистала последние СМС-сообщения от Александра, которые раньше стирала, оставляя без ответа, а потом, перестала даже просматривать. Александр не вызывал в Снежаночке симпатии. Он мог бы понравиться ей, если бы появился на её горизонте до того, как она возненавидела всех мужчин, но он появился после. Поэтому весь его облик (каким бы он ни был!) не вызывал в Снежаночке ничего, кроме отвращения.

…Хотя…

Александр не проявлял опасной активности, не вторгался в её личное пространство, не предпринимал пробных заходов к установлению сближающих контактов. Снежаночка несколько раз, почувствовав на себе его взгляд, перерезала его холодным лезвием своего внезапного взгляда. Ей казалось, что так она перехватит во взгляде Александра что-нибудь «такое», изобличающее его подлые намерения подобраться к ней, попользоваться ею и бросить, как бросали Снежаночку её прежние предатели-любовники. Но ничего «такого» она в его взглядах не обнаруживала. Александр смотрел на Снежаночку так, как, наверно, смотрел бы на неё её старший брат (если бы старший брат у Снежаночки был).

И Снежаночке со временем захотелось, чтобы Александр стал её старшим братом.

Тогда она позволила бы ему спасти её, проломив голову ужасному саблезубому тигру, накормить её приготовленным им на костре куском мяса и даже… перестать быть для неё старшим братом и… (разве она не живой человек, не женщина?).

Интересно, что же он писал ей в своих СМС-сообщениях?

Снежаночка придирчиво вчитывалась в них, мысленно выворачивая каждое слово наизнанку в поисках чего-нибудь дурного, желая (и не желая!!!) изобличить в Александре то, чего она возненавидела во всех мужчинах. Но все его сообщения были в узких пределах обычных служебных переговоров. Это вызвало в Снежаночке недоумение, а затем и досаду:

«Да он что, импотент?

А, может быть, он извращенец?

Как это объяснить, что всем им только ЭТО и нужно, а ему нет?!»

Она поймает его на том, каковы его мужские возможности!

Она поддразнит его своей красотой и своими женскими привлекашками!

И, если он настоящий мужчина,..

В любви брода нет

Лань подбежала со своим детёнышем к реке, чтобы переплыть на другой берег. Сзади их преследовали волки, впереди была неизвестность, вселяющая острое предчувствие опасности. Времени на раздумье не было, лань, не оборачиваясь, ощущала приближение волчьей стаи. Её страх перед надвигающейся сзади опасностью пересилил страх перед неизвестностью, и лань крикнула своему малышу:

– Плыви, сыночек, на тот берег! Поторопись! Я придержу преследователей!

И её детёныш поплыл, испуганно, торопливо, а лань зорко следила за ним, пытаясь разгадать причину своего плохого предчувствия, исходящего от таинственной ауры этой незнакомой реки.

Новая опасность для её детёныша обнаружилась внезапно, и повергла лань в ужас: неподвижная, полузатопленная коряга, медленно сносимая течением реки, вдруг ожила, взбила мощным хвостом воду вокруг себя и устремилась наперерез детёнышу лани.

Это был огромный крокодил – речной враг сухопутных зверей и водоплавающих птиц.

Лань поняла, что её детёныш не успеет доплыть до противоположного берега, а будет перехвачен и съеден чудовищным крокодилом.

И лань бросилась навстречу своей смерти.

Она успела появиться перед страшной пастью крокодила на несколько мгновений раньше, чем тот настиг бы её детёныша.

Последние секунды жизни лани были наполнены… Нет! Не предсмертным ужасом, не адским шквалом боли, а оглушительным взрывом того, что на человеческом языке более всего можно было бы определить словом «СЧАСТЬЕ»: она увидела, что её детёныш благополучно выбрался на противоположный берег, а волки, испугавшись крокодила, убрались прочь от реки.

*

Что можно сказать о ЛЮБВИ?

О ней доподлинно известно лишь тем, кому посчастливилось побывать в её волшебной стране.

*

Они уходили в Страну Любви разными путями, преодолевая преграды, которые казались непроходимыми, Но не многие из них достигали желаемой цели. Большинство, путаясь в многочисленных лабиринтах, упирались в тупик и на том прекращали свой поиск.

Одним из этих путников был Пётр.

Глава 1. Фанатичная, пламенная любовь

Пётр был музыкантом от сатаны: талантливым, неистовым и удачливо оборотистым. Он имел природную способность притягивать к себе и деньги, и славу, и любовь. Ему не приходилось делать выбор между этими тремя великими соблазнами, перед которыми в немалом замешательстве оказался некогда мифический Парис. Казалось, что ужасный и могущественный князь мира сего и тьмы благоволил этому человеку.

Но обманчиво и недолговечно благоволение сатаны.

Однако, не забегая вперёд, нельзя было не удивляться тому, как до неестественности удачно (как по маслу!) складывались дела у этого избранника сатаны.

Началось всё с того, что Пётр организовал свой вокально-инструментальный ансамбль (ВИА) для выездных гастролей. Название для своего ВИА Пётр придумал загадочное, мистически таинственное: «Анубис» (по имени древнеегипетского бога погребальных ритуалов).

– Почему «Анубис»? – спрашивал кто-нибудь подсадной из местной публики в начале концерта, когда конферансье торжественно объявлял: Дорогие друзья! Поприветствуйте вашими овациями великолепнейших исполнителей песен Петра Краснопольского ВИА «А-а-а-нуби-и-и-с!!!»

– А потому, – торжественно отвечал конферансье, – что после каждой их песни души наших зрителей-слушателей начинают взывать к голосовым связкам и ладоням своих обладателей подстрекающими требованиями: «А ну! БИС!!!». И мы слышим от них бурные аплодисменты со словами: «БИС!!! БИС!!!»…

Ну, как после этого не кричать после каждой песни исполнителей такие замечательные слова?!!

И участники ВИА «Анубис» зажигали, конферансье разжигал, а зрители-слушатели разжигались, загорались и пылали, объятые жарким пламенем своего коллективного бессознательного восторга.

Такова психология толпы.

Так порождается мода.

Сатанински изобретательный Пётр имел обострённый нюх на то, что должно быть востребовано массовой публикой, неразборчивой в тонкостях вкусов, не требовательной к содержательности слов, к музыкальной изысканности. Всё просто, но беспроигрышно: звучные, легко запоминающиеся припевы, задиристые запевы, ритмичная музыка, призывающая к пританцовыванию (гоп-гоп-гоп!), к подпеванию, к слиянию с оглушающими (оглупляющими) децибелами.

Феерический успех!

Громкая слава!

Большие гонорары!

И фанатичные поклонники!

И ещё более фанатичные поклонницы!

…Ах, уж эти фанатичные поклонницы…

…Ах, уж эта их фанатичная, пламенная любовь…

Глава 2. Чистый голос

Богатые любят сорить деньгами. Но, как правило, не во благо, а лишь во блажь.

Такова у большинства из них их натура.

На одной из гастрольных поездок новомодного ВИА «Анубис» к Петру после концерта подошёл богатый дяденька с очень денежным предложением поконцертировать на свадьбе его сына.

Так себе «концертная площадка».

Но деньги…

Такие деньги…

Как можно отказаться?

И ВИА «Анубис» был «в ударе»!

Концерт удался на славу!

А какая свадьба была!

А какой волшебный голос оказался у подружки невесты – девушки из простой и небогатой семьи!

Обыкновенная, казалось бы, девушка, с заурядной, казалось бы, внешностью, но с ангельским (с Архангельским!!!) голосом!

Пётр не мог её упустить!

Сам сатана пришёл ему на помощь в деле вербовки девушки на вхождение её в состав ВИА «Анубис».

Кто может устоять против льстивости сатаны?

Не многие. И девушка не устояла. На погибель себе согласилась.

Однако, не забегая вперёд, нельзя было не восхититься тому, как вознеслась с её приходом в ВИА «Анубис» его громкая слава. Публика валом валила именно на новую солистку.

У простой девушки было очень простое имя Анечка. Слишком простое для концертного. Пётр присвоил Анечке другое, концертное имя: Анжела (как парное к мужскому имени Ангел).

Афиши с именем «великолепной, сладкоголосой Анжелы» вызывали паломничество.

Все концерты стали аншлаговыми.

Пётр не мог устоять перед обаянием Анечкиного голоса.

Анечка не устояла перед сатанинским обаянием Петра.

Чем стал их амурный союз?

Он влёк простую девушку в Страну Любви, а завёл в тупик.

Но поняла она это только с появлением Стаса.

Странным парнем казался Стас. Он пришёл на репетицию ВИА «Анубис» со словами:

– Возьмите меня к себе.

– Ты как сюда просочился? – напустился на незнакомца ударник Рома.

– Я работаю в этом клубе электриком.

– Нам электрики не нужны. У нас только певцы и музыканты, – ощерился бас-гитарист Васёк.

– Я и петь могу, и на баяне могу играть, – возразил электрик.

– Ну, что вы, мальчики, – заступилась за незнакомца Анечка. – Пусть споёт что-нибудь из нашего репертуара. Может быть он – талант?

– Ну, спой, – кивнул незнакомцу Пётр. – У нас сейчас будет перерыв. Отчего не послушать.

И незнакомец запел ту песню, на которой прервалась репетиция. Без музыкального сопровождения, чисто, звонко. Его голос звучал завораживающе, вливался в душу и вытекал из неё каплями невольных слёз.

Вокалисты испытали потрясение.

– Как зовут тебя, парень? – опомнившись от потрясения спросил Пётр.

– Стас. Соловьёв.

Так состав ВИА «Анубис» пополнился новым солистом.

Глава 3. Волшебная Страна Любви

Стас и Анечка пели то поочерёдно (сольно), то дуэтом.

Божественно прекрасным было и сольное, и дуэтное звучание их голосов. В дуэтном исполнении казалось, что голоса этих исполнителей Самим Богом были созданы друг для друга. А голос – это выражение души. Так, не Самим ли Богом были созданы друг для друга и души Стаса и Анечки?

И Анечка, И Стас, как могли долго противились тому, что их души, познав друг друга, слились воедино, не признавая условностей человеческого общения. Их тела, подчиняясь строгому волевому контролю, притворялись друг для друга чужими, но те реакции тел, которые выпадали из-под контроля их воли, искрили подобно разрядам избыточного статического электричества. То, что оставалось тайной для остальных членов их ВИА, мгновенно было подмечено их фанатками.

Ох, уж это женское чутьё на такие дела!

Ох, уж эта женская привычка вмешиваться не в свои заботы и создавать разрушительную турбулентность там, где их об этом не просят!

Много ли надо намёков Петру для того, чтобы вдруг прозреть и озвереть от неконтролируемой ярости ревнивца? Ещё не будучи обманутым он вдруг почувствовал себя таковым.

Кого он пригрел на своей груди?

Подлую распутницу! Потаскуху!

Анечка опешила от упрёков взбесившегося супруга. Его красивое волевое лицо с обычно твёрдыми губами исказилось в жуткой гримасе, губы тряслись, его густые, чёрные, сросшиеся над переносицей брови, казалось, сверкали молниями, а синие глаза налились желтизной и изливали желчь.

Что ей оставалось? Опровергать? Доказывать, что у неё «ничего не было» со Стасом?

Как это унизительно!!!

И Анечка взорвалась:

– Да! Я его люблю! Больше жизни люблю! Можешь меня убить!

«Убить???»

– Я не тебя убью, а его!

«Он убьёт его! Нет!! Пусть лучше убьёт меня!!!»

Анечка ринулась на Петра, но была отброшена назад резким упреждающим ударом. Её затылок врезался в угол столешницы, проломивший костную оболочку и глубоко проникший во внутричерепную полость.

В то же самое время, где-то в далёкой Африке, на зубах у огромного крокодила погибала прекрасная лань. Последние секунды жизни той лани были наполнены… Нет! Не предсмертным ужасом, не адским шквалом боли, а оглушительным взрывом того, что на человеческом языке более всего можно было бы определить словом «СЧАСТЬЕ»: она увидела, что её детёныш благополучно выбрался на противоположный берег, а волки, испугавшись крокодила, убрались прочь от реки.

Если бы сознание хоть на секунду вернулось к Анечке перед смертью, она тоже испытала бы СЧАСТЬЕ, увидев, что на шум в её гримёрке сбежались все члены их ВИА, и, понимая, что теперь у её убийцы уже не будет возможности причинить вред Стасу.

Стас будет жить!