Текст книги "Дом с химерами"

Глава 6. География от Пахомыча

С обратной стороны дома Шатурова парадный подъезд № 3 оборачивался ямой подъезда № 13, провалившейся ниже уровня внутреннего двора. Если бы не козырёк, покрытый жестью, – и не заметишь.

Дом, разделённый на подъезды, был разделён и вдоль – глухой стеной; впрочем, не совсем наглухо. Не только через чердак или подвал можно было попасть из одного подъезда в другой, но и служебными ходами, тайными лазами. Получалась как бы театральная сцена, разделённая задником на собственно сцену, где игрались картины из жизни нового, новейшего и совсем нового дворянства, и полутёмное закулисье, с вознёй обслуживающего и праздношатающегося за кулисами сирого люда. Зачастую люд этот был, так или иначе, причастен к домовой машинерии, скрытой, как и полагается, под сценой. Вот как, например, Пахомыч.

– Здешний сталкер! – представил его Кононов, призывно махнув рукой откуда-то из-за одной из дверей в подъезде № 13.

Он первым обнаружил в подъезде признаки высокоорганизованной жизни. Их подавал сантехник домовой эксплуатационной конторы. Впрочем, подавал неуверенно, да и табличка на двери сантехника: «Выдача тел родственникам с 10.00 до…» – оставляла место сомнениям.

– Он видел тут диггеров, – сообщил Кононов.

Тело уставилось на него вопросительно.

– Шахтёров, проходчиков метростроя, гномов?

Тело кивнуло утвердительно.

Оно принадлежало мужчине лет достаточных для цирроза печени, соответствующей наружности и выводов патологоанатома. Но на капитана Точилина мужик глянул глазами неожиданно чистыми и наивными, как у младенца. То ли впервые протрезвел со дня окончания ПТУ, то ли, наоборот, только сейчас понял, от чего столько лет отказывался.

Пахомыч, нетвердо сидя на табурете, один за другим натягивал болотные сапоги.

– Что, всё так плохо? – глянув на них, нахмурился Арсений.

– Полный Йеллоустон!.. – обрадовался почему-то Пахомыч, затягивая подвязки на брезентовом монтажном ремне.

– Там, внизу, – пояснил Ильич. – Пресня. Река, запертая в трубу. Коллектор иногда переполняется, и вода идёт в подвал…

– Это Месопотамия… – также беспричинно, как только что радовался, огорчился теперь Пахомыч, бросив подвязки и охватив руками голову.

– Месопотамия? – насторожился капитан.

Ильич, похоже, установил с сантехником какой-то невербальный контакт, потому что, не задумываясь, расшифровал:

– В речку теперь канализацию спускают со всего района.

– Иссык-Куль… – оживлённо закивал матерчатым шлемом Пахомыч.

– Я уже понял, – проворчал Точилин, невольно оглядываясь в поисках другой пары болотных сапог.

Как назло, никакой другой болотной пары не усматривалось. Арсений недовольно поморщился. Его гримасы Пахомыч понял по-своему: порылся на антресолях шкафа и, шумно обдув пыль, протянул ему респиратор:

– Что да, то да. Стратосфера…

– «А уж амбре там, милостивый государь…» – по-своему перевёл сантехника капитан и покачал головой. – Учился бы у народа целомудрию… Оклахома.

– Ну, прямо пик Коммунизма! – ощерил редкие гвозди зубов сантехник. Похоже, что растворяющееся в C₂H₅OH сознание Пахомыча цеплялось за более-менее значительные географические объекты. Он снова, но уже как дар уважения, протянул капитану респиратор, ковырнув пальцем несвежий фильтр: – Озонный слой.

– Да обойдусь, – с сомнением заглянул Арсений в сморщенный лепесток с порыжелым фильтром.

Пахомыч, порывшись за пазухой, подал старый механический фонарик с рычажком динамо на жестяном корпусе.

– А вот это, то самое, – согласился Арсений.

С парадной стороны дома

– Ну что там, начинаем?.. – без особой, впрочем, надежды спросил майор Урусбеков генеральского адъютанта. Тот, хоть и тоже не более чем майор, воззрился на него с надменным недоумением: что, мол, за амикошонство?

– План операции согласовывается, – наконец соизволил процедить немолодой генеральский паж.

– Господи, с кем ещё, – вздохнул Тимур, – с госрыбнадзором, что ли?

Со всеми прочими, по наблюдению командира спецназа ЦСО, начальство уже проведение операции согласовало. Скрупулёзно и во всех подробностях. Вывод напрашивался неутешительный. Судя по всему, разрешение патовой ситуации виделось начальству традиционным: «Как-то само собой рассосётся». Зыбкое равновесие противостояния разрушит какая-то случайность, на которую потом спишутся все необдуманные решения и команды, отданные на бегу. «Но виновные будут наказаны!»

И стать этим случайным фактором, – понял Урусбеков, когда генерал направился к нему с выражением детоубийцы на лице, – правильно, придётся ему, Тимуру Урусбекову.

– Не могу тебе такое приказывать, майор, – с отцовской дрожью в голосе пробормотал Пётр Андреевич. – Но пока они там наверху… – Генерал закатил глаза под обрез папахи. – Пока они там… мозги парят, мы тут до беды досидимся. Надо бы нам как-то, деликатно так, – генерал полиции проникновенно заглянул в азиатский прищур майора, но увидел там не больше, чем в прорезях глухого самурайского шлема. – Я имею в виду террористов…

– Как-то спровоцировать старуху на действия? – внезапным гулом ожило забрало.

– Что ты! – шарахнулся от него генерал. – Не провоцировать, ни в коем случае! Вдруг жертвы… – передёрнул он плечами. – А вот если как-то так, – Пётр Андреевич неопределённо помахал зажатой в кулаке перчаткой. – Чтобы, вот…

Поняв, что ничего более определённого он так и не услышит, майор Урусбеков понимающе кивнул:

– Попробуем. Как-нибудь этак…

Глава 7. Глубинные злоключения

– Саргассово море, – не оборачиваясь, хохотнул Пахомыч, когда Кононов, поскользнувшись на слизистом налёте бетонного дна, тянувшегося желобом, с минуту расплёскивал чёрную жижу ботинками, ловя равновесие. Шум, произведённый этой пляской, многократно отразился в кирпичных сводах тоннеля, разбежался в его укромных закоулках невидимыми троллями эха, зашуршал намытой лиственной трухой.

Точилин даже поёжился.

Уголков и закоулков тут было предостаточно, несмотря на нехитрую, в общем-то, архитектуру коллекторного тоннеля: подземный ход с арочными сводами, мелководный канал протоки. Но, видимо, за сто лет врезок, ремонта, латания и реконструкций, старинная кирпичная кладка перемежалась то древесным рисунком бетонной заливки, то чугунным узором тюбинговой крепи, то створами огромных труб сверху и снизу…

– И где ты тут видел следы диггеров?.. – придержал капитан Пахомыча за плечо.

Пахомыч вскрикнул что-то невнятно-матерное и осел на автомобильную шину, неведомо как закатившуюся в эти тартарары. Должно быть, больше привык лазить тут в одиночку.

– Кроманьон… – наконец, успокоившись, пробормотал он.

– Сам ты… Неандерталец, – удивился Арсений и поскрёб в затылке, соображая, к чему это сантехник вспомнил пещерных предков.

– У неандертальцев пещерной живописи не было, – первым догадался ст. лейтенант Кононов и посветил фонариком своего мобильного телефона по сторонам. – А вот у кроманьонцев была. И как раз в одноименной пещере…

– Загнали уже эти его ребусы, – проворчал Арсений, присоединяясь к поискам настенной живописи энергичными жимами динамо. – Прямо олимпиада по географии.

– Вот, пожалуйста! – обрадовался подтверждению своей догадки Ильич.

Баллончиковая живопись, изрядно примелькавшаяся на поверхности, здесь, во мраке, полном гнетущих предчувствий и звуков, о происхождении которых не хотелось даже догадываться, интриговала. Хотя нехитрые пиктограммы в стиле наскальной росписи изображали всего лишь двух персонажей, идущих гуськом. Первой шла фигурка вождя не то с индейским гребнем перьев на голове, не то в римском шлеме. Следом, несмотря на эмансипированное отсутствие внешних половых признаков, шла рабыня и несла на горбу тушу мамонта, с ушами, спрятанными под легко узнаваемой немецкой каской.

«Хотя, вполне возможно, это не мамонт, а жирный пленник, пойманный вождём и несомый женой на кухню. С мамонтами теперь туго», – подумал капитан. Противогазное рыло рабыни его нисколько не смутило, наоборот, – именно его он и посчитал половым признаком. Наслушался этих их «фе, да фу!..» на прокуренной своей кухне.

Путевая стрелка, ведшая охотников с трофеем, довольно замысловато путалась и в конечном итоге, загнувшись куда-то вверх, упиралась в знак «Metro Rat» и с припиской по-русски: «Хода нет!» Знак представлял собой злобную крысу с шахтерским фонарём во лбу, закусившую собственный хвост.

– Что ещё за уроборос? – недоуменно обернулся Кононов.

Что-то могла прояснить надпись, сделанная, как и рисунок, алой, издали видной, краской: «Внимание, сталкеры! Горлум, Анна “Tomb Raider” и дрон Крыс вскрыли этот ракоход и забили за собой Эльдорадо. Заброс 24. 09. 23.00. Анна TR», – школярски ровно вёл почерк, несмотря на обычное неудобство пульверизатора.

«Она значит, “Tomb Raider”, а я дрон?! – нервно расхлестал печатными буквами другой почерк, трясущейся от гнева рукой. – Я, между прочим, такой же диггер, как и ты. У тебя самой это третий залаз…»

«Какой ты, на хрен, диггер? Ты пиггер, а если и дрон, то первого поколения, – пренебрежительно поставил точку в споре третий почерк, уверенный, хоть и без особого искусства владения баллончиком. – Ладно, пошли…»

– И что, ради этой живописи стоило в эти катакомбы лезть?.. – разогнулся Точилин, закончив изучать эпистолярные препирательства неизвестных.

– Они тут были всего час назад, – возразил Ильич.

– И что с того?

– Ну, свидетели? – пожал плечами старший лейтенант.

– Чего? Эволюционного прорыва местной крысиной популяции? – зло скривился капитан Точилин. – Что они могли бы нам сказать, свидетели твои? Что наверху что-то грохнуло? Только время зря потеряли с этим твоим сталкером, – добавил Арсений с досадой, будто в отсутствии проводника.

В самом деле, обращаться к тому особого смысла не было. Во-первых, просили показать, где тут ходят чужаки, – показал, чего ещё надо? А во-вторых, пока соотнесешь его отвлечённую географию с местной топографией, вот, как сейчас, например…

– Артезиум, – не поднимая головы, молитвенно воздел руки Пахомыч и даже, сняв подшлемник с шахтерским фонарем, прижал его к груди. Словно прочёл латинскую эпитафию на кладбище и этим всё сказано. Думайте, мол, если есть ресурсы.

– Отсюда же до бабкиной кухни наверху, – не унимался Арсений, – ещё добрых метров… – Он задрал голову, пытаясь сообразить, сколько же там до поверхности метров, и запнулся. Как раз в том месте, где только что воздевал руки Пахомыч, в полумгле, чуть встревоженной фонарями, отчётливо виднелась дыра, похожая на нору какого-то гигантского подземного гада, вгрызшегося в бурые кирпичные своды.

– Артезиум… – задумчиво повторил Точилин, всматриваясь в потолок.

– Типа, – утвердительно кивнул Пахомыч и тоже воззрился на дыру, будто увидел её впервые.

Хотя возможно, что так оно и было. Края дыры были обнесены чёрной копотью, а под ногами громоздились бетонные обломки со свежими сколами и гора кирпичного хлама…

Впрочем, эти новшества мог заметить только Пахомыч, но он молчал, разглядывая попеременно то дыру, то новоявленную гору каменного боя, тогда как опера продолжали обговаривать версии.

– Артезианский колодец? – не то уточнил, не то предположил Ильич, догнав попутчиков и глядя туда же.

– Скорее дренажный, – возразил Арсений. – В артезианском вода идёт снизу вверх, поднимается. А дренажный, я так понимаю, делается, чтобы уходила, сверху вниз.

– Это смотря где находишься, – усомнился старший лейтенант. – Для бабки так вполне артезианский.

– В принципе, – согласился капитан. – Только на кой хрен ей дренаж на кухню вывели?..

– Мало ли, вдруг раковина засорится?..

– Пресню в коллектор заключили в 1908 году, а дом построили в 1910, так что старые уличные дренажи остались под домом, – неожиданно много и членораздельно произнёс Пахомыч. Настолько неожиданно, что Арсений и Кононов даже и не поняли, чего он там вдруг произнёс.

– Чего? – хором спросили опера.

– Но их наверняка должны были забетонировать?.. – засомневался Пахомыч в собственных же словах.

– Кого?

– Йеллоустон… – исчерпал сантехник лимит членораздельности. Пришлось оперативникам самим восстанавливать сначала слова, а потом и смысл тирады.

Тем временем на поверхности

«Товарищ майор?.. – закрыв один глаз ладонью, выпучил другой капитан Рябинкин. – Разрешите обратиться!» – вопросительно дёрнул он подбородком. Общались они языком жестов.

Урусбеков поморщился, но также вопросительно дёрнул своим подбородком: «Чего?»

Его всегда коробило обозначение в системе тайных знаков его майорского звания – большой, но одинокой звезды – этаким циклопом. Другое дело, подполковник: два глаза делают «ку-ку» из «домика» ладошками; а уж полковник вообще красиво: вместо третьей звезды приставляется ко лбу палец…

«Похоже, что старуха насчет гигантских крыс не слишком привирала, – тем временем отчаянно жестикулировал пальцами в обрезанных перчатках спецназовец, подкравшись вдоль цоколя дома к окну Никитичны. – Взгляните-ка, что здесь…»

В другой руке он держал «калашникова», но было заметно, что его так и подмывает взять на мушку не подвальное оконце сумасшедшей старухи, а то, что он видел прямо перед собой на тротуарной плитке. Вернее, тех, кого он там увидел.

Вприсядку подобравшись к капитану, увидел их и майор. Раскормленные серые твари колонной валили из вентиляционной дыры в стене рядом с подвальным оконцем. Настолько жирные, что непонятно было, как они вообще протискиваются в дыру. Тем не менее твари одна за другой выдирались из узкого отверстия.

«Вот вам и гигантские крысы!» – приложив к каске ладони, показал «Микки-Мауса» капитан Рябинкин.

«Не так чтоб уж очень гигантские…» – пожал плечами майор.

«Куда это они все?..» – махнул за горизонт Рябинкин.

«Главное, откуда?» – обернувшись назад, приложил к глазам ладонь козырьком капитан Дубинин…

«Очень похоже на бегство с корабля…»

«Может, тогда и нам стоит?.. – голосом здравого смысла «прозвучала» реплика последнего из капитанов – большим пальцем через плечо. – Назад. На исходную?»

«Я тебе дам, “на исходную”! – погрозил ему кулаком Урусбеков и призывно махнул ладонью: – Вперёд!»

Оставив капитана Ясенева под окном Анастасии Никитичны, группа гуськом и вприсядку втянулась в парадный подъезд, а оттуда, немало перепугав полицейских в оцеплении, таким же способом проковыляла под лестницу, в подвал.

В тоннеле тем временем…

Отправив трепещущее пятно света в зловонный мрак, капитан Точилин рассмотрел железные скобы на внутренней стороне колодца. Скобы уводили наверх, прямо к подвальному этажу дома, если не прямо к квартире Никитичны.

– Кажется, это то, что там нужно, – поплевал на ладони Точилин.

Старший лейтенант промычал что-то невнятное, должное выражать сомнение, и под вопросительным взглядом капитана наконец разродился:

– Так ведь она нас оттуда и ждать будет? Старушка… с косой. Только головы из-под пола высунем – и вжик! – вжикнул воображаемой косой Владимир Ильич.

– Ну, во-первых, не нас, а метро-крыс, – развёл руками Арсений, то ли ссылаясь на размер крыс, то ли на их с Кононовым непричастность.

– Ага, успеет она разобраться, – снова пессимистически «махнул косой» Ильич.

– А во-вторых, ты «Палату № 6» читал? – Нахмурился Точилин.

– Нет, – честно сознался Кононов. – Я и «Капитала-то» сроду не читал.

– Я тоже, – зачем-то оглянувшись на Пахомыча, сообщил Точилин. – Но кино видел. «Палату № 6» видел. Знаешь, как там земской доктор сумасшедшую бабу вылечил, которая думала, что у неё в животе змея живёт? Он ей пургену дал, да тужиться заставил, а сам в горшок незаметно ужика подложил. Баба облегчилась, ужика увидела и её попустило. Дескать, изошёл гад.

– Думаешь, и нашу попустит, если мы из-под пола вылезем? – прищурился Ильич на чёрное отверстие в потолке.

– Ну уж протрезвеет – точно.

В цокольном этаже

Оперуполномоченный Ухватов, стороживший двери Анастасии Никитичны, от удивления поперхнулся сигаретным дымом и, толкнув локтем напарника, посторонился, пропуская спецназовцев. Облепив двери, спецназ ЦСН ощетинился стволами автоматов, в дыру вывороченного замка сунули портативную камеру, а на двери капитан Дубинин замахнулся железной болванкой тарана. Запланированная случайность нависла над квартирой с заложником с необратимостью маятниковой гильотины.

– «По команде три!» – изготовился майор Урусбеков и показал один палец, другой и…

Между подвалом и подземельем, в колодце

Аннушка только и успела, что охнуть, когда следующая ржавая скоба, за которую она ухватилась, выскочила из замшелых кирпичей колодезной кладки. Только что на скобу уверенно становилась калоша Крыса, и раз уж она выдержала его тушу…

«То это было последнее, что она выдержала…» – мелькнула в голове Аннушки последняя отвлечённая мысль, прежде чем из неё вылетели все прочие. Не проронив ни слова, Аннушка лихорадочно вцепилась в следующую скобу, но и та брызнула в лицо кирпичной крошкой, вырванной из стены. И более того: как в фильме ужасов, вся кладка вдруг стала медленно подаваться на Аннушку, бугрясь и топорщась уголками вывороченных кирпичей. А в трещины, расползшиеся чёрной паутиной, полезли, потянулись к лицу девушки желтоватые костяшки пальцев, трясясь, как чётки, на нитях побуревших сухожилий.

Девушка рефлекторно схватила руку скелета, но мертвецкое рукопожатие оказалось таким же ненадёжным, как и карабин страховки. Не с девичьим визгом – с нечеловеческим воем Аннушка полетела во мглу колодца.

– Что это?! – едва не оборвался со скоб Арсений. Но мгновение спустя «это» всё-таки сорвало его со стены колодца, обрушившись сверху оглушительным шквалом.

Оглушительным и потому, что шквал обвалился на капитана лавиной кирпичей, и оттого, что в ушах он звенел нечеловечески. Но более всего ошарашило Арсения то, что всю эту бурю на своих чёрных крыльях нёс самый настоящий призрак. Его бледный череп чуть опережал кирпичный камнепад. Так что далее капитан полетел, соревнуясь со страшным своим попутчиком в умении замораживать кровь диким воплем.

Призрак таращился в глаза капитана огромными пустыми глазницами бледного черепа. А по окончании полёта, несмотря на положенную потусторонним явлениям бесплотность, привалил довольно весомой тяжестью. Под конец же боднул в подбородок дырчатым железным рылом, фыркнул в решётчатые фильтры на впалых щеках и только тогда затих.

Когда зрение капитана наконец-таки обрело фокус, серый сморщенный «череп» оказался всего-навсего противогазной маской, съехавшей на стриженый затылок.

За миг до того

– Три! – гаркнул майор Урусбеков, и болванка тарана вышибла дубовую дверь в квартиру Анастасии Никитичны.

– Твою мать!.. – ухнула Никитична под пол.

– Ты куда, мать?! – выронил кусок хека оперуполномоченный Бакшеев, так и не донеся его до рта.

– Стоять, мать! – внёс свою лепту и Урусбеков вдогонку Анастасии Никитичне, едва успев запнуться на рваных краях дыры, чёрной язвой разросшейся посреди кухни.

Только затухающий вой, отвечая на вопрос майора, донесся из ямы в полу, курившейся ржавой пылью. И как-то странно… Вой умножился и даже казался теперь хоровым, что ли? Бакшеев в сердцах звякнул ложкой о сковороду.

Глава 8. Разбор полётов

Арсений придвинул к себе блокнот ориентировок.

– Команда диггеров из клуба «Metro-Rat» вскрыла старый дренажный колодец, оказавшийся под домом во время его возведения в 1910 году.

– Вскрыли?.. – неприязненно нахмурился подполковник, отреагировав, должно быть, на сам термин «вскрытие».

– Строительной взрывчаткой, аммонитом каким-нибудь, – кивнул Арсений. – Это на первый взгляд, вернее, на нюх. Экспертиза скажет точнее.

Он обозначил действия диггеров в блокноте цифрой «1».

– Ну, слава богу, хоть этот взрыв не ваша заслуга, – с облегчением проворчал Виктор Сергеевич.

– Как и все прочие взрывы, – заметил Точилин и продолжил: – Чтобы подстраховаться, ребята забросили в колодец страховочный конец. Наверх забросили, стрельнули из арбалета. – И он нарисовал цифру «2».

– Ишь ты! – взгляд подполковника поднялся к потолку.

– Крюк или гарпун, не знаю как правильно, захватил лагу под полом кухни нашей террористки…

– Иди ты? – недоверчиво покосился на него Камышев.

– Довольно трухлявую, как выяснилось.

– Ну да, пришла беда…

– Когда одна… – Арсений запнулся и, прочистив горло, поправился: – Когда один из диггеров сорвался со скоб и повис на страховочном конце…

– Лага не выдержала, – с оптимизмом подхватил Камышев.

– Так точно, – поставил цифру «3» в блокноте Арсений. – Пол рухнул, с ним была старушка такова. Ухнула под пол, как в прорубь.

– А эти?..

– Диггеры?.. – задумчиво обвел цифру «4» Точилин, словно соображая, как бы так помягче выразиться. – Зацепились за скобы колодца и свалили куда-то.

– Зацепились? Свалили? Куда? – нахмурился подполковник.

– Да было куда. Там ещё какой-то боковой ход обнаружился.

– Куда? – повторил свой вопрос Виктор Сергеевич.

– Да хрен его знает, куда он там ведёт, может, даже в Кремль.

– Что ты мне тут?! – начал наливаться багровым шеф. – Почему вы их не преследовали? Там, в этом… ответвлении?

– Ну, мы же не эти, товарищ подполковник, – поспешил оправдаться Арсений. – Не спелеологи, чтобы под землей, как кроты… Тут подготовка нужна, снаряжение.

– Значит, думаешь, – буркнул подполковник после паузы, ушедшей на восстановление давления. – Они там случайно оказались? Эти… альпинисты ваши?

– Диггеры, – уточнил Арсений. – Альпинисты по горам лазают, спелеологи – по пещерам, а если по городским пещерам, то называются диггеры. Думаю, да, случайно.

– Поэтому вы их и отпустили?

– Диггеров?.. Нет… – запнувшись на секунду, покачал головой капитан.

– Что «нет»? – не ускользнула его мгновенная заминка от Камышева. – Не отпустили?

– Не задержали, – жирно обвел цифру 5 Арсений, не поднимая всё-таки глаз. – И получается, сверху вниз в колодце: упавшая бабка, под ней в боковой ход линяют два диггера, и летит вниз оборвавшийся третий. И, соответственно, сшибленные им, летим мы с Кононовым.

После минутной паузы Виктор Сергеич покачал головой.

– Бильярд какой-то. Опять темнишь, Арсений.

– Как вы могли подумать, товарищ подполковник?

– Опираясь на опыт, – махнул ладошкой Камышев. – Значит, вы никого не задержали…

– Нет! – решительно заявил Арсений.

А на самом деле всё происходило немного иначе.

– Стоять! – Арсений пятернёй схватил смятую противогазную морду на затылке «призрака», столь внезапно обретшего плоть. – Куда? А? «Бедный Йорик»?

«Йорик» зло уставился на него угольными глазами, оттенёнными, как у актрисы немого кино.

Этот драматический макияж… Эта демоническая искорка в зрачках…

Даже в нездоровом свете фонарика кононовского мобильника всё это производило впечатление.

– Сам ты… – привёл капитана полиции в чувство сам «Йорик», огрызнувшись голосом, для барышни грубоватым. – Дохлый шут…

– Ну, по сравнению… – обрёл наконец и Арсений дар злоречия. – Ты себя в зеркале давно видела?.. – Он непроизвольно провёл ладонью по голове девушки, стриженной так коротко, что впору сказать, «плохо выбритой».

«Йорик» строптиво вывернулся и снова попытался встать, но капитан удержал девицу за капюшон штормовки.

– Вот интересно даже… – из соседствующей темноты наклонился к ним знакомый силуэт ст. лейтенанта Кононова. – Если тебя на болото загнать?.. Ты и оттуда вылезешь с Царевной-лягушкой?

– Скорее с кикиморой, – проворчал Арсений.

Кононов поднял мобильник, посветил, всмотрелся в находку капитана и сделал резонный вывод:

– А, по-моему, харчами перебираешь.

– Много вас там ещё? – обратился к своей находке Арсений.

– Сколько надо, – похоже было, что голосок девицы грубоват сам по себе, независимо от интонации.

– Да мне и тебя одной хватит, – повысил голос Арсений, припоминая долг службы, – …с головой. Чтобы было кому обвинение предъявить.

– Ты сначала документы предъяви, – дерзко посоветовала девица.

– Да, с всеобщей грамотностью, – развёл руками, будто извиняясь, Ильич, – мы явно погорячились.

– Капитан Точилин, – весомо сообщил девице Арсений. – Убойный отдел Центрального… Ты куда?

Не дожидаясь предъявления документов, радикально стриженная девушка снова попыталась встать на ноги.

– Там… Там Горлум и Крыс! – всполошилась она, видимо, придя в себя окончательно. И закричала в чёрную дыру колодца на потолке: – Крыс?!

– Чего орать-то? – аукнулся из дыры хладнокровный старческий голос. – Нету тут никаких крыс.

Переглянувшись с Кононовым, Точилин схватил «жучка» и, рьяно заскрежетав пружиной динамо, ткнул в потолок золотистым конусом света.

– Что за?!.. – отдёрнул он руку с фонарем, будто обжегшись, и отпустил скобу фонаря.

– У вас там что?.. – после некоторой паузы подал голос Владимир Ильич, обернувшись на девицу. – Женская сборная?

Он тоже увидел в жёлтом пятне света трикотажные колготы цвета какао-порошка времён «Общепита», рейтузы времён «Москвошвея» и кружевные оборки пеньюара эпохи Людовика XVI.

– Да, бабушка каким-то мохером зацепилась за страховочный конец, – подтвердил капитан Точилин в ответ на бровь подполковника, удивлённо всползшую на лоб. – И висела там, пока её ребята из спецназа сверху не вытянули.

– А вы что, не могли её к себе, ну, перетянуть? – раздражённо показал Виктор Сергеевич, как именно следовало тянуть к себе страховочный канат со старушкой.

– Ну… – пожал плечами Арсений. – Во-первых, страховочный конец по ходу подбирается, так что Анастасии Никитичне повезло, что на полпути к земле он ещё оставался…

– А во-вторых? – отмахнувшись от старушки, поторопил его Камышев.

– А во-вторых, у нас появились дела поважнее, – как-то двусмысленно улыбнулся Точилин, тут же подавив блудливую улыбку твёрдо сжатыми губами. – Ну, по крайней мере, на тот момент важнее не оказалось.

– А именно? – привычно уже нахмурился подполковник.

…Когда капитан Точилин нехотя снова раскрутил динамо фонарика и посветил в шахту, то недовольная гримаса на лице его сменилась выражением знобкого мистического восторга.

– Ни хрена себе… – передёрнул он плечами.

– Что там? – озаботился и Кононов и, заглянув в дренажную дыру на потолке, вынужден был присоединиться: – Ни хрена себе работают…

В лихорадочном свете «жучка» сиял фосфорной белизной тщательно обглоданный скелет. Без колгот, рейтуз и тем более пеньюара.

– Эк они бабку-то отработали, – попытался перекреститься Владимир Ильич с марксистской неловкостью.

– Он там был уже, – успокоила их девица, оказавшись за плечом капитана. И наверное, неспроста выглядывала оттуда, как из-за более-менее надёжного укрытия. – Прямо из стены вывалился. А теперь, видимо, за страховку зацепился.

– Так это из-за него ты, – покосился на неё Арсений, пряча улыбку под шарф, – …так разнервничалась?

– А если б на тебя такое сверзилось? – вызывающе заискрила зрачками девица и добавила вполголоса, как бы «не для протокола»: – Ты б на моём месте сейчас вообще штаны в Пресне полоскал. Это ж тебе не девок впотьмах щупать. Скелет!

– А ты думаешь, ты шибко краше была? – хмыкнул Точилин, и, подхватив сердито отпрянувшую девицу под локоть, добавил почти примирительно: – Ладно, непреходящее звание «бедного Йорика» переходит соответственному скелету с соответственным черепом. А ты у нас, значит, расхитительница могил? Как там написано было, «Tomb Raider»? Анна?

– Допустим, – склонила к плечу голову Анна, глядя на Арсения, как в песне поётся: «искоса, низко голову наклонив», но немило как-то. – Что дальше?

– Остальные где? Те, что по списку? Крыс и как его?..

– Горлум, – подсказал ст. лейтенант, наконец присоединившись к препирательствам полицейского и задержанной.

До сих пор воздерживался. То ли из такта, то ли из тактических соображений. Показалось Кононову, будто есть в их грызне нечто от предбрачных покусываний самца и самки хищников. – Это из «Властелина колец», был там такой антропоморфный гад… Горлум.

Капитан и «Tomb Raider» тем временем соревновались, чей взгляд твёрже будет – иронический серый, который и впрямь сверху вниз, или угольно-презрительный, хоть и снизу.

– А «Metro-Rat»» – это как понимать? – припомнил капитан Точилин надпись, увиденную неподалеку, в тоннеле.

– Всё, что ни будет нами обнаружено, собственность диггерского клуба «Metro-Rat», – вызывающе подбоченилась Анна.

– Ну, в лучшем случае, только 25 %, – уточнил Владимир Ильич. – А в случае незаконного проникновения… – Но понял, что и теперь его игнорируют, и махнул рукой: – Продолжайте.

– И что же ваш клуб здесь рассчитывал… приобрести в собственность? – со снисходительной улыбкой в шарф скрестил на груди руки Арсений.

– Вы всё равно не поверите, – также скрестила руки под грудью Аннушка и приняла вызывающую стойку партизанки на допросе в гестапо.

– Не поверим, так проверим, – демонстративно поплевал на ладони Ильич и направился к дыре колодца.

– Он такой, – подтвердил Арсений, кивнув на напарника через плечо. – Сейчас полезет и проверит. И никакой призрак, никакой скелет его не остановят, он марксист…

– Господи… – негромко охнул «марксист» за плечом Точилина.

– Кирпич остановит, – хладнокровно заметила Аннушка.

Обхватив руками голову, Кононов, подломившись в коленях, оседал на кучу кирпичей. В куче прибавился ещё один. Судя по болезненным гримасам ст. лейтенанта – прилетевший только что из дыры.

– Противу кирпича не попрёшь… – закончила фразу Аннушка, но уже не с прежней интонацией.

– Это кто его так?.. – невольно вырвалось у Арсения. – Скелет?

На Аннушку он обернулся с доверительностью друзей по несчастью.

– Вряд ли, – таким же интимным шепотом возразила та. – Наверное, качался-качался, да только теперь и сорвался. В смысле, кирпич. Или… Да какая разница?! – спохватилась девушка и, бросив иронический тон, взвизгнула: – «Скорую» вызывай!