Текст книги "Неуемный консорт"

– Я весь внимание!

– Тут надо заняться защитой одного наивного и не приспособленного к жизни человека. Он настолько не умеет за себя постоять и легко поддается на провокации, что в голове не укладывается. И руки опускаются, и жалко, и возиться некогда…

– Ну, понятно, – кивнул Артур с улыбкой. – Такое же ходячее недоразумение, каким вы меня приняли и взялись перевоспитывать на Нирване.

– Ха! – не смог и я удержаться от одобряющего смешка. – А ведь точно! Хотя ты все-таки мужчина! – Я покосился на мою нахмурившуюся супругу и попытался пояснить свою мысль: – Естественно, что я не мужской шовинист, презирающий наших лучших друзей женщин. Понимаю, что они равны с нами во всех правах и прочее, прочее, прочее. Только вот, как командир и радетель чисто воинской дисциплины, всегда предпочитал командовать бойцами мужского пола. Их можно как следует погонять, перевоспитать, приложить крепким словцом и быть уверенным, что все будет воспринято правильно. А в итоге мужчина станет только сильней…

– Так речь идет о женщине? – прищурился Артур.

Все-таки наши выводы оказались верными. Как ни возмужал баронет, как он ни стал физически силен, несокрушим и даже величественен, в душе у него все-таки остался один, но весьма неприятный страх. А может, и некий комплекс неполноценности, как знать. Он продолжал опасаться женщин вообще и тех, кто посягает на него, – в частности. Ведь недаром он утверждал, что самое неприятное для него – это настойчивые попытки многих красоток попросту соблазнить героя империи.

Наступала самая деликатная часть разговора, и я ее разыграл с присущим мне талантом циничного и невоспитанного мужлана:

– Да какая она женщина? Так, недоразумение одно…

В этом месте Патрисии полагалось меня усовестить, но возмутилась она более чем от всей души:

– Ну, знаешь ли! Думай, прежде чем что-то говорить!

– Дорогая, извини, я совсем не в том смысле, что ты подумала, – поспешил я сказать, кривясь от досады.

Моя милая демонстративно отвернулась, всем видом показывая, что мне потом, наедине с ней, мало не покажется. Так что когда я повернулся к другу, в его глазах читалось сочувствие и понимание. Что и требовалось для моего дальнейшего монолога:

– Дело в том, что эта девица несколько страшненькая… м-м… не так сказал, прошу прощения. Некрасивых женщин не бывает. Точнее говоря, она не умеет ни одеться как следует, ни украшения подобрать, ни макияж нанести. Про характер вообще умолчу. Примерно такая же вздорная и несформировавшаяся, как и ты в семнадцать лет. Ну и еще раз про наивность: она у нее зашкаливает все разумные пределы. Хотя по сути своей честнейший, добрейший, патриотически настроенный человек. А самое неприятное, что ее тоже вздумали извести до смерти. Понятно, что не за ее неумение одеваться прилично и правильно…

– Неужели она кого-то убила? – вырвалось у Артура.

Пришлось ему растолковывать, что дело сложней и проще одновременно. Фаина, как звали бедняжку, сестра нашего боевого товарища, которому при неудачном столкновении с одним знатным человеком пришлось его убить. Суд оправдал деяния невольного убийцы, но впавший в горе отец, а также иные родственники, невзирая на порицание подобных действий, поклялись извести как самого воина, так и его родственников. А у того и так никого нет, кроме младшей сестренки.

И что делать, спрашивается? Ну, без вины виноватого товарища удалось отослать временно в дальний гарнизон с секретным заданием, а вот куда пристроить его родственницу? Гарольду, как командиру ее брата, и по должности не положено ее опекать, и по статусу жениха, а потом и молодожена, убывающего в свадебное путешествие. Мне – тем более не по рангу. Приставлять к Фаине телохранителей тоже не с руки по этическим и ведомственным причинам, в которые я не стал вдаваться. Вроде можно было бы зачислить девицу на воинскую службу, ибо она пару раз даже участвовала в операциях как помощница дальнего плана, да она сама категорически не хочет связывать себя контрактом.

А наемные убийцы-то наверняка уже вышли на охоту!

Этот мой рассказ почти во всем был правдой. Фаина и в самом деле являлась сестрой Ульриха, того самого, который был близким соратником Алоиса и участвовал в легендарной поимке Горгоны – Галины Стоурми. Ульрих и в самом деле, буквально в целях самообороны, несколько перестарался и придавил одного зазнавшегося идиота. В любом случае мы бы того в тюрягу отправили за сопротивление властям и подстрекательство, а так труп – это труп. И все родственники этого дворянчика осатанели, клянясь в кровной мести Ульриху. Ведь его непосредственное участие в нашей команде и близкое сотрудничество с самим консортом мы вынуждены были тщательно скрывать. Вот и получилась так, как есть.

Единственно, что не было сказано, да и, надеюсь, никогда не всплывет на поверхность, что Фаина работала на нашу контрразведку в полной мере и с максимальной готовностью. И к слову сказать, могла, когда надо, выглядеть нищенкой, а если придется, то и роль герцогини сыграть великолепно. Самое важное, что ее лояльность и преданность делу ни у кого не вызывали сомнения. После бесед с Алоисом, Гарольдом и Малышом и получения одобрения от Патрисии я лично в течение нескольких часов беседовал с Фаиной. Результатом мы оба остались довольны. Девушка удовлетворилась тем, что я на нее не надавил, как мог бы при своем положении, а просто мягко посоветовал очень тщательно присмотреться к молодому барону Аристронгу и взять над ним должную опеку. То есть формально ей предоставлялся свободный выбор. Ну а я тем, что понял по многим признакам: Фаина однозначно является тайной поклонницей, если не ярым фанатом известного на весь мир героя. Следовательно, если парень сам не взбрыкнет и как следует озаботится судьбой наиболее подходящей ему женщины, его матримониальное состояние можно будет переправить из одной ипостаси в несколько иную. К чему весь этот спектакль и разыгрывался.

Вот тут моя просьба и сформировалась окончательно в дельное предложение:

– А что означает появление Фаины в компании общеизвестного героя, который прущие на него колонны лиходеев рассеивал только одним взглядом? Правильно! Даже самые тупые киллеры и им подобные уроды сразу вернут аванс заказчику и постараются забыть о данном им задании как о кошмарном сне. Так что моя просьба проста: возьми Фаину под свою опеку.

Еще когда я сказал, что девица страшная, Артур расслабился, успокоился и только понимающе кивал. А сейчас решительно заявил:

– Ожидал от тебя чего-то более серьезного, но и к этому делу отнесусь со всей ответственностью. Если она сама не будет против, готов держать возле себя и опекать ее день и ночь, пока в этом не отпадет необходимость.

– А не смутит, что некоторые станут плевать тебе вслед, выкрикивая, что у тебя вдруг появилась такая неприглядная пассия?

– Пусть только попробуют! – грозно нахмурился мой ученик и воспитанник.

Внутренне я облегченно вздохнул и сказал:

– Ну что ж, пробуй. Она пока тоже поселилась в гостевых покоях и тоже приглашена на свадьбу Гарольда. Так что секретарь проводит тебя к ней сразу, как мы допьем наш чай. У нас, как сам понимаешь, каждая минута расписана.

– Да я и мечтать не мог, что повезет к тебе так быстро пробиться, да еще и пообедать за одним столом с ее императорским величеством!

Патрисия стрельнула глазищами в мою сторону и язвительно улыбнулась:

– О! По некоторым утверждениям моего ревнивого супруга, я с тобой, Артур, не только обедала. Но даже и на коленях восседала. Неужели у тебя такое из головы вылетело?

– Э-э-э? – растерявшийся барон стал краснеть, я и пришел ему на помощь:

– Спокойно, дружище! Это их императорское величество так шутить изволят после сытного обеда.

– А-а-а… – протянул с пониманием наш гость. Наверняка прокручивая в своем сознании варианты, как может шутить императрица, когда голодна или сильно нервничает. Еще и на меня при этом глянул с сочувствием, чем вызвал у моей жены возмущенное фырканье и благородный гнев.

Она решительно позвонила в колокольчик и приказала заглянувшему в дверь секретарю:

– Проводите его светлость к госпоже Фаине! – А когда мы остались одни, требовательно уставилась на меня: – Ну?

– Дорогая, ты была великолепна! – попытался я отделаться лестью. – Сыграла как великая актриса!

– Что? Ты продолжаешь надо мной издеваться? И мой справедливый гнев принимаешь за розыгрыш?

– Ну а как же? Мы ведь договаривались. Неужели ты не поняла, что я не считаю женщин друзьями человека, а… – Подскочив к ней, стал зацеловывать ее очаровательную шейку, ушко и щечку. Дождался, пока моя любимая начнет таять, и прошептал: —…А считаю, что они лучшие и самые преданные друзья человека! – И пока она только стала хмуриться и поджимать в гневе губки, деловито напомнил: – Дорогая, ты уже опаздываешь на пять минут на деловую встречу с консульской группой Союза Разума. Очень тебя люблю и буду ждать ночью в нашей кроватке.

Она заполошно вскочила на ноги и, распрямляя на ходу спину и приподнимая подбородок, величественно двинулась к выходу. Я едва сумел расслышать обещание шепотом: «Попробуй только не дождаться!» – и успел зазвонить в колокольчик. Не хватало еще, чтобы моя любимая, будучи в таком великолепном виде, сама себе двери открывала.

Глава 11
Королевство Пиклия, то же самое время

Уже во второй раз за последние несколько лет Дирижер Барайтис тайно прибывал в столицу звездного королевства. И в преддверии намеченной через час встречи с ним Моус Пелдорно метался по своему кабинету и бушевал от ярости:

– Опять этот наглый коротышка будет выкручивать мне руки и требовать, чтобы мы вляпались в очередное дерьмо! Опять он будет вякать про огромные кредиты, которые они нам подсунули в виде старых морозильников и списанных боевых флаеров! И опять этот подлый колобок сделает круглые глаза, когда я стану напоминать, что они любят загребать жар чужими руками! Ненавижу этого скользкого гада!

Сидевший за его столом, продолжая что-то выстукивать на виртуальной клавиатуре, граф Де Ло Кле сочувственно кивал, хотя слушал монарха вполуха. Второе лицо в звездном королевстве, шеф разведки и тайной полиции, он уже давно свыкся с экспансивными выкриками и выходками своего старого соратника, подельника и друга. И уже даже не вспоминал о том, что будь у него шансы усидеть на троне в одиночку, дела королевства шли бы троекратно лучше, чем в данный момент. Просто смирился и старался отыскать спортивный интерес в преодолении любых, валящихся на его голову трудностей.

Вот и сейчас, вместо того чтобы спокойно и вдумчиво выслушать дельные рекомендации своего главного советника, король мечется по кабинету и ведет себя как малолетний мальчишка. Не солидно. Глупо. Бессмысленно.

Только вот если начать с ним спор, будет только хуже и еще бессмысленнее. Лишь напрасно время утечет.

Моус Пелдорно в последние месяцы несколько поумнел. И если в ответ на свои восклицания не получал протесты, начинал задумываться, анализировать и успокаиваться. Вот и сейчас, пометавшись по кабинету только пять минут вместо обычных пятнадцати и словно перед публикой разразившись цитатами и руганью, сообразил, что делает это втуне. Единственный зритель на него плевать хотел и аплодировать не собирается. Но хуже всего – и спорить не желает.

Поэтому пришлось рявкнуть уже конкретно:

– Де! Ты чего примолк?

– Жду, пока у тебя вся дурь из башки вместе с паром уйдет, – меланхолично ответил тот. Сделал паузу и, не дождавшись воплей, удивленно уставился на монарха: – О! Неужели ты готов меня слушать?

– Издеваешься? – угрожающе насупился Моус. – Думаешь, тебя трудно казнить как изменника родины?

– Ха! Да хоть сто раз! Как и сто раз я тебе уже задавал вопрос: хочешь собственной казни? Тогда казни меня. Или устрой мне несчастный случай с летальным исходом.

Коронованный узурпатор прекрасно знал, до какого предела можно доходить в угрозах, как и то, что без своего подельника он может и нескольких дней не усидеть на троне. Поэтому ядовито улыбнулся и пробормотал:

– Не с моим счастьем… Вот если бы у меня была в женах Патрисия… Ха-ха! Ладно, так что ты мне хочешь втюхать для торговли с этим недомерком?

Граф знал, что Пелдорно в сидячем положении менее склонен к артистическим импульсам, поэтому предложил:

– Ты вначале сядь.

Король грузно рухнул в кресло для посетителей и развязно разрешил:

– Давай, булькай!

Де Ло Кле и на эту вульгарность никак не отреагировал, отметив только самое главное: Моус готов слушать, а значит, серьезно обеспокоен тайным визитом высочайшего гостя. А это – уже хорошо. И на этом стоит и можно построить дальнейший разговор.

– Так вот, – начал он, отодвигая виртуальную консоль. – Наши аналитики очень много поработали в последнее время и пришли к весьма неожиданному заключению. Вон, даже ты не раз замечал и открыто возмущался, почему представители Доставки так беззубо себя стали вести на внутреннем рынке Оилтонской империи в последние месяцы. Никакого давления, ни единой санкции, ни единого возмущения. А ведь ты только посмотри, что Оилтон творит! Они оттеснили крупнейшие компании инвесторов, которые раньше хозяйничали на их внутреннем рынке. Их новые банки наподдали под зад банкам самой Доставки, и те вынуждены сворачивать свою деятельность. Они начали полную модернизацию своих производств и сейчас бешеными темпами наращивают мощь космического флота. И самое отвратительное и опасное, они начали перепродавать свои постоянные контракты на закупку нейтриноселта своим союзникам. О чем это говорит?

Моус еле удержался, чтобы не вскочить на ноги, но и в сидячем положении у него получилось выкрикнуть громко и пафосно:

– О том, что эти сволочи вообще обнаглели! И их надо укоротить на голову! А самым первым – их подставного консорта!

Граф возвел глаза к потолку и со стоном покачал головой:

– М-да… Слышь, Мо, лучше оставь свои лозунги для площадей, а? Ну мне-то хоть раз можешь ответить по-человечески?

– Твою мать! – Король откинулся на спинку кресла, но перешел на свою самую жесткую манеру общения: – Чего ты от меня хочешь? Если рожаешь идею, то рожай ее до конца, а не нервируй меня вопросами!

Такой разговор устраивал Де Ло Кле еще больше. Уж он хорошо знал, что его старый друг в таком образе и был истинным. И воспринимал все гораздо правильнее. Теперь можно было и не дополнять речь вопросами. Оборотень превратился в волка и готов выслушать продуманный план охоты.

Ну и шеф разведки стал его выкладывать:

– Так вот, благодаря всем нашим сведениям и работе аналитиков, удалось понять, почему Доставка поджала хвост в вотчинах Оилтона. Каждая империя или звездное королевство только и мечтает, как бы вырваться из-под недремлющего ока Дирижеров и сорваться у них с крючка. Честно говоря, я даже завидую, что нашим проклятым врагам удалось так грамотно и технически верно уйти от опеки и зависимости. Причем бытующее мнение, которое расходится по всей Галактике, что Патрисия и ее хитро сделанный консорт просто отыскали экономистов-волшебников да нажились на новом продукте с несуразным названием стахокапус, – в корне неверно. Ибо! Какие бы ни появились гении в экономике и как бы ни хлынули в казну потоки прибылей только от продажи первых партий стахокапусов, Доставка – это невиданная мощь. Она может успешно конкурировать с кем и с чем угодно. Они не испытывают страха, и потеря нескольких триллионов галактов для них пустяк.

Граф сделал паузу, достал из кармана пиджака маленькую флягу с коньяком и сделал несколько глотков. Буркнув, что у него в горле пересохло.

Но сидевший напротив него волчара насторожился: если граф балуется алкоголем перед такой ответственнейшей встречей, значит, потерял уверенность. Значит, предчувствует немалые неприятности или значительные осложнения. Ну а если вообще уйдет в запой, как он сделал после уничтожения всего десанта на Оилтоне после Вторжения, то можно и с трона свалиться.

Поэтому Моус Пелдорно не стал подначивать подельника, а только вежливо поддакнул:

– Конечно, на Доставку это совсем не похоже…

– Вот! Вот именно – не похоже! – оживился граф. – И теперь мы совершенно уверены: Оилтон каким-то образом получил компромат на Доставку и теперь, гордо расправив плечи, идет к своей полной и окончательной экономической, а дальше можно прочитать между строк «и политической», независимости.

– В чем заключается компромат и как они его получили?

– Тут у меня только догадки… Вроде как на несколько дней выпал из всего галактического пасьянса Дирижер недр Сельригер. Он имел неосторожность наведаться на Оилтон, к финалу отборочных игрищ за твою Патрисию. А потом неожиданно подал в отставку, якобы по состоянию здоровья. Хотя на новейших омолодителях легко бы до ста двадцати дотянул. Вот мне и видится, что этот бешеный консорт со своим Дивизионом сумел как-то взять этого Сельригера и выпотрошить…

– Так давай и мы Барайтиса тоже – кряк! – Король сжал пальцы, имитируя удушающий захват.

– Нельзя. У каждого Дирижера стоит блокирующая система в мозгу, против которой домутил, словно глюкоза. Уже были случаи в истории… Потом войска Доставки уничтожали государство и были в своем праве… Да я тебе рассказывал не раз!

– Помню… Эх, а как же оилтонцы умудрились допросить такого кита?

– Увы! Тут у меня даже догадок нет. Но компромат они точно вытянули огромный. Если бы он и у нас был, наша предстоящая беседа с Барайтисом протекала бы совсем в ином ключе. Я бы даже разрешил тебе на него покричать, побрызгать слюной, а то и парочку раз заехать ему кулаком в ухо!

– А ногами попинать? – с придыханием уточнил напрягшийся узурпатор, и его старый дружок мечтательно улыбнулся:

– Имей мы такую остойчивость, как Оилтон… вместе бы попинали! Но! Мечтать не вредно, а лучше надо придумать, что мы можем из всего этого поиметь для себя лично.

– То есть не имея компромата и желанной независимости?

– А что нам еще остается, как только не воспользоваться арсеналом хитрости и древним правилом всех победителей: «Разделяй и властвуй!» Вернее, не столько разделяй, как вставляй палки в колеса, и не так властвуй, сколько любуйся с безопасного расстояния, как другие пытаются свернуть друг другу голову. В данном случае нам лишь и надо, что свести в крупном военном конфликте Доставку и Оилтонскую империю.

– Ух ты! Неужели ты знаешь, как это сделать?

– Думаю, что знаю! – кивнул Де Ло Кле. – Надо, чтобы Доставка приблизилась к грани банкротства и к конфронтации с Союзом Разума. И бросилась очертя голову мстить своим врагам и разоблачителям.

– Ход твоей мысли уловил. – Моус дергался в кресле от нетерпения. – И разоблачителем, конечно же, станет официальный Оилтон? И сейчас они свой имеющийся компромат не оглашают, потому что понимают, к чему это может привести?

– Мо! Да ты гений! Вот можешь ведь соображать, когда надо! – польстил узурпатору его правая рука и главная опора. – Может, догадаешься, и при каких обстоятельствах официальный Оилтон обнародует для всей Галактики компромат на Доставку?

Монарх задумался. Этак серьезно, надолго, на целых сорок… секунд. Потом все-таки признался:

– Сдаюсь! Ты умней! Тем более, на тебя работает вся разведка и все наши аналитики. Говори, у нас и так мало времени осталось до встречи.

– Толчок, а потом и полное разоблачение последует только… – Граф сделал короткую паузу и раскрыл великую тайну своих выводов: —…Только после убийства Патрисии Ремминг… Но! Прошу, дослушай меня до конца! Это должно быть не простое убийство! А убийство, подстроенное так, чтобы оилтонцы без тени сомнения решили, что императрицу убили по указке Дирижеров.

Монарх вскочил на ноги и вновь заходил по кабинету из угла в угол. Он постоянно и с очень давнего времени носился с идеей похищения Патрисии и насильственного ее замужества с ним. И если убийство всех остальных представителей династии Реммингов он горячо одобрял, то ни разу не разрешил покушаться на тогда еще просто принцессу.

И сейчас, глядя на своего старого дружка, граф немножко запаниковал:

«Чего это он? Неужели у такого безбашенного скота могут быть какие-то любовные чувства? Ну, ладно там, портрет Патрисии у него в спальне висит… ну ладно, он все ее выступления просматривает, словно душевнобольной, но не до такой же степени предаваться пустопорожним мечтаниям! Этак я еще пожалею, что раньше времени раскрыл свои планы… Хотя именно перед беседой с Барайтисом и надо их было озвучить. Надо ведь устроить так, чтобы и о нашем участии в убийстве в первую очередь не заподозрили Дирижеры. Не то сдадут с потрохами… Да что там сдадут: сами войска введут, и мокрого места от нас не останется…»

Но король Пиклии не подвел. Принял решение сравнительно быстро и, вновь плюхнувшись с разгона в кресло, с сожалением развел руками:

– Ну, раз надо, значит, надо! Но учти, я потом в честь моей любимой такой мавзолей отгрохаю, что все живые от зависти удавятся!

– Мавзолей? – уронил челюсть Де Ло Кле. – Не ожидал, что ты ее так любишь!

– И не только! Назову ее именем города и улицы, внесу в летопись национальных героев на первую строчку, с искренними слезами на глазах поклянусь перед народом и буду мстить ее убийцам… – Поняв, что его занесло не туда, Моус поправился: – Ну… тем, кто как бы на нее готовил покушение… Надеюсь, у тебя уже и эта деталь продумана?

Внутренне хохоча над своим подельником, граф кивнул и стал излагать суть готовящегося покушения. По его словам, в бытность сотрудничества еще со Шпоном (он же Дирижер Доставки по недрам, а ныне уже пропавший с горизонта Сельригер) удалось получить контакт с одним из агентов своего высокого покровителя. Агент Доставки знал мало, решал еще меньше, но когда в Старом Квартале в последний раз спецслужбы накрыли почти все сети вражеских разведок, один пиклийский резидент проявил похвальную инициативу, сработал на упреждение и попросту выкрал вышеупомянутого агента Доставки. Со своими помощниками провел допрос и узнал об одном вроде проходном связном. А вот когда выловили связного, а после него по цепочке еще одного, уже резидента, то умудрились выйти на глубоко законспирированную группу диверсантов, которые только и жили для выполнения одного, пусть даже самоубийственного приказа.

Причем группа из трех человек прошла некую психологическую обработку, после которой до поры до времени даже сами не помнили, кто они на самом деле и для чего предназначены. Но после получения от резидента пароля, а потом и кодовых слов, готовы были выполнить любое задание или уничтожить любого человека. Такие зомбированные агенты стоили настолько дорого и были настолько редки, что доступ к ним имел только один человек. А этим человеком и оказался допрошенный по всем правилам резидент. Остальные, даже сам Барайтис – шеф разведки Доставки, не знали теперь, где эта группа и как она выглядит, а значит, вынуждены были внести их в списки как «недосягаемые или арестованные».

Зато знал пиклийский разведчик. И мог в любой момент отдать нужную команду. Тем более что члены группы сумели пробиться довольно далеко по иерархической лестнице и теперь трудились в столице, довольно близко к ее императорскому величеству. Предварительные проверки и глобальные чистки они прошли и теперь не вызывали подозрений у служб безопасности.

Так что, по мнению Де Ло Кле, получалось очень изящное действо. Его службы руками агентов Доставки уничтожают Патрисию и делают все, чтобы у следователей не возникло сомнений в причастности к преступлению именно Доставки. Озверевший консорт, который, поговаривали, не только герой, но и сумасшедший от любви к своей супруге, поднимает армию и флот по тревоге и выбрасывает компромат против Дирижеров и созданных ими структур. Доставке ничего не остается, как пушками и бомбами заткнуть несущиеся в их сторону разоблачения.

Дальше почти стопроцентно начнется война между огромными силами. Понятное дело, что Союз Разума, получив изобличающие материалы на Доставку, тут же встанет на сторону Оилтона. И вот тогда в полыхающем пожарище, чем черт не шутит, в Старый Квартал и может заявиться единственный, пусть и незаконнорожденный претендент на императорскую корону. Правда, до этого придется поголовно вырезать Дивизион и самые преданные консорту воинские части, опять-таки, не забыв его самого и всех его ближайших соратников, но это уже было бы делом техники. А то и раздутой гражданской войны. В мутной воде всегда легче поймать золотую рыбку и получить наивысшие дивиденды.

Все эти размышления и выводы были выплеснуты на голову Моуса Пелдорно, который смотрел на товарища с восхищением и радостно кивал.

– А ведь может получиться! – нервно потирал он ладони. – Ну, ты, Де Ло, голова! Недаром свою зарплату… хм… да и прочие комиссионные получаешь. Только почему ты мне это только сейчас рассказал? И как раз перед встречей с Барайтисом?

– Да потому что раньше еще все продумано не было, да и сейчас некоторые детали операции требуют доработки. А по поводу предстоящей встречи с Дирижером… причина проста. Ты должен будешь разыграть непритворную радость, когда тебе начнут приказывать оставить Оилтон в покое. А потом немножко как бы опомниться и начать бешеный торг хоть за какие-нибудь, пусть мизерные подачки от Доставки.

– А они могут такое приказать? – сузил глаза начавший сатанеть Моус.

– Ой! Только не начинай все сначала. Сам ведь кричал недавно, как тебе умело и нагло выкручивают руки и заставляют лезть в дерьмо. Включить запись?

– Да ладно тебе… Это я просто репетирую…

– Мм! Молодец! А я и вправду поверил, – заулыбался граф. – Только смотри не переиграй. Шеф разведки и обороны Доставки таких артистов, как ты, наверняка не раз перочинным ножиком разделывал.

– Не волнуйся, моя экзальтированность – мне помощница. Не переиграю! – Моус коротко хохотнул. – И торговаться буду как дьявол! А знаешь почему?

Де Ло Кле молитвенно сложил руки:

– Наверное, из-за любви к Патрисии?

– Ты знал! Ты знал! – превратился вдруг монарх звездного королевства в раздраженного, обкуренного наркотой идиота. Но тут же без перехода хитро улыбнулся и продолжил нормальным голосом: – Мне вдруг представилось: а вдруг Доставки не станет? И что получается? А получается сказка: мы никому ничего не должны! А? Как тебе моя мысль?

– Феноменально! – кивнул граф и скосил глаза на часы. – Ты тоже недаром зарплату короля получаешь, сам до такого вывода додумался… Ладно, двигаем в малый зал совещаний, пять минут осталось…

По пути он продолжил вполголоса поучать монарха, как себя вести. Хотя даже он, со своими мозгами прорицателя, не смог бы точно предсказать, о чем поведет разговор высокий гость. Но в случае возникновения иных проблем можно было бы устроить перерыв.

Так что, уже когда сидели за столом и смотрели на открывающуюся перед гостем дверь, Де Ло Кле посоветовал:

– Если мы ошиблись – импровизируй и затягивай время.

К их счастью, могущественный и, казалось бы, все знающий Барайтис и в самом деле прибыл выкручивать руки по предугаданной теме. С того и начал, после обмена короткими, воистину деловыми приветствиями:

– В последнее время в Галактике произошли существенные изменения в политике. И вы, как наши непосредственные, самые верные союзники, должны будете помочь всеми имеющимися у вас средствами.

Моус кивнул:

– Да мы за вас в огонь и воду! Но средств у нас только и осталось, чтобы самим с голоду не умереть. А вот если вы нам поможете чем-нибудь существенным, то у нас будет, чем вам помогать.

Дирижер вежливо, но весьма ядовито улыбнулся:

– У вас уже скопилось столько нашей помощи, что вы лет десять можете воевать безбоязненно со всей Галактикой. Поэтому вначале внимательно выслушайте, что мы от вас требуем…

– Ну вот, раньше просили, а теперь требуют… – пробормотал Моус.

Пришлось графу Де Ло Кле деликатно тронуть монарха за локоток: не хами. И при этом с извинением посмотреть на высокого, пусть и маленького роста, гостя. Мол, нервничает человек, вы же его знаете.

Тот и в самом деле знал, поэтому стал говорить, глядя в глаза шефу моусовской разведки и тайной полиции:

– Предстоит модернизировать все производства. Для этого вам дается как минимум два года и запрещается даже палкой замахиваться на ваших соседей! Никакой войны или малейших враждебных действий. Понятно?

– Га-а-а! – ощерился улыбкой Моус, от счастья чуть не вскакивая на ноги и еле удерживая себя от намерения обнять и облобызать своего благодетеля. – Так это же…

Но тут же был остановлен болезненным толчком в локоть и недоуменно оглянулся на картинно улыбавшегося графа. Тут же, видимо, вспомнил, что от него на этой встрече требовалось в первую очередь, и стал «сдавать взад»:

– А что нам за это будет? Неужели мы даром подготовили весь наш флот для вторжения в Оилтонскую империю?!

Хорошо он импровизировал, достойно сучьего потроха. И Дирижер это прекрасно понимал. А вот талантливую игру сразу двух актеров он просто не в силах оказался рассмотреть, несмотря на весь свой опыт и звериное чутье.

Ему хоть и было неприятно продолжать беседу, но есть правила взаимоотношений между «дающими великанами» и «клянчащими шавками», которые нельзя изменять. Поэтому гость печально вздохнул и спросил:

– Ну, и чего вы хотите?

Для него главное было уже ясно: пиклийцы просто счастливы, что их не гонят на войну и дают такое огромное время на модернизацию.

Торговля началась.