Текст книги "Земля в иллюминаторе (сборник)"

Фантазировать я умел. Хоть всю жизнь придерживался только существующих реальностей. Они всегда руководили моими действиями. А помечтать? Слишком мало времени выдавалось для этого в моей суматошной жизни. И очень редко позволял себе предаваться волнующим мечтаниям. К чему? Вначале надо ведь устроиться в этом сложном и не всегда приветливом мире.

Все большее расстояние остается позади. Скалы мелькают за окнами, сливаясь в серую единую массу. На крутых поворотах неприятно повизгивают шины. Надо бы проверить развал и схождение. Но это – потом.

Дорога вывела в широкую долину. Горы расступились в стороны. Все больше пересечений и перекрестков. Даже стали появляться встречные автомобили. Дорога заметно расширилась, перешла в автомагистраль. А вот и городок, в котором собирался ночевать. Если бы доехал… Ну и прекрасно, что не доехал!

Заправка! Возле самой трассы. И не надо куда-то съезжать дальше. Принимаю вправо. Залить бак до полного! Сколько я потратил? Три минуты! Но зато больше останавливаться не придется до самой цели. Снова полный газ! И моя цель остается сзади все дальше и дальше. Нет, скорее все ближе и ближе!

По магистрали мчусь, явно превышая скорость. Но не настолько, чтобы слишком выделяться от редкого попутного транспорта. Четкий расчет, четкий график движения. В минуту надо делать два километра. В среднем. Пока укладываюсь. Думаю, и дальше проблем не предвидится. Хотя на хороших участках пытаюсь создать хоть небольшой, но запас во времени. Стрелка переходит тогда отметку сто пятьдесят километров в час. Нормально! Моя машина в отличном состоянии. Может выжать еще больше. Не должна подвести! А вот датчик подвел! Как же его так заклинило? Хотя… Чего только не случается с транспортом!

Я уложился в час и десять минут. Отлично! Останавливаюсь, достаю карту города. Та же отцовская школа: лучше возить с собой больше карт, чем останавливаться у каждого киоска или прохожего и выспрашивать искомую улицу. Ага, вот и она! Далековато, покрутиться придется! Быстро считаю все повороты и проезды. Стараюсь запомнить их количество и последовательность. Вроде получилось. Вперед! Раскрытая карта рядом. Останавливаясь на светофорах, кидаю на нее взгляд, убеждаясь в правильности маршрута.

А вот и искомый дом. Вдавливаю кнопку звонка, а сам слежу за секундной стрелкой. Я успею вполне спокойно вернуться в мотель даже раньше обещанного срока!

Раздается женский голос. Сжато объясняю цель своего визита. В ответ слышу извинения и заверения, что нужный мне человек будет через десять минут. На какое-то время лишаюсь дара речи. Лишь с тупой ненавистью смотрю на домофон. Еле сдерживая себя от желания раскрошить его на мелкие кусочки. Затем концентрируюсь. Беру себя в руки. Жестким голосом сообщаю о чрезвычайной срочности. И крайней нехватке времени. Женский голос меня успокаивает. Ее муж на пути к дому. Она уже перезванивает ему по мобильному телефону. Задержек не предвидится.

Это у них не предвидится! А у меня? Явная задержка! Да еще какая! Я с тоской смотрю на часы: запас времени тает буквально на глазах. Чтобы сдержать себя и дать выход кипящему во мне раздражению, быстрыми шагами хожу туда и обратно возле своей машины. Сорок шагов в одну сторону. Сорок в другую. Пытаюсь сосредоточить все внимание только на этом. Так легче ждать. И не смотреть постоянно на безумно быстро двигающуюся минутную стрелку. Уже не говоря о секундной! Никогда не представлял себе, что время может лететь так стремительно.

Нужного человека я мысленно обзывал всякими нехорошими словами. С каждой промелькнувшей минутой слова становились вульгарнее и грубее. После десятой минуты эпитеты и выражения стали вырываться вслух. Какой-то частью сознания я даже удивился наличию подобных слов в моем подсознательном лексиконе. Откуда память их доставала? О том, что человек ни в чем не виноват, не напоминала даже маленькая часть моего сознания.

Поэтому мой взгляд стал волчьим. На четырнадцатой минуте нужный мне человек появился. И чуть не бросился от меня бежать. Осознав свою совсем нескрываемую ненависть, я двумя ладонями жестко потер все лицо. Срывая с себя маску злобы и обеспокоенности. Быстро объяснил свою невероятную поспешность. После этого у нас ушло пять минут непосредственно на дело. Хотя раньше я так никогда не делал. Всегда пытался оставить о себе хорошее мнение. Но сейчас плевать!

Даже не попрощавшись, запрыгиваю в машину. Времени лишнего нет! И тут же новая неприятность! Движение из города гораздо интенсивнее. Чуть ли не пробки! Стараюсь использовать все свои навыки и пронырливость. Оттираю другие машины. Вклиниваюсь в другой ряд перед самым капотом других участников движения. Проскакиваю перекрестки уже явно на красный свет. Но три минуты потерял! А то и четыре! Вырвался из города с одной мыслью: на трассе наверстаю!

Как бы не так! И откуда только взялись эти длинные и громоздкие трейлеры? Да еще в таком количестве?! Вдобавок небольшое столкновение двух легковушек. Они сразу перекрыли все движение в попутном направлении. Хорошо, что я это увидел! Всего сорок метров до них было. Резко успел принять в правый ряд. Осмотрелся для подстраховки. Но полиции не наблюдалось. И на обочину! И по ней! До места ДТП. Объехал их, лишь чуть снизив скорость. Водители только вышли из машин и, переругиваясь, стали осматривать полученные повреждения. Они еще так полчаса возиться будут! А я уже проскочил! От радости я заорал какой-то марш. Дорога свободна! Только вперед!

Солнце спряталось за тучами. Хорошо. Не будет слепить и мешать движению. Теперь все внимание на скорость. Приходится наверстывать упущенное время. Методично наматываю километр за километром.

Хорошо, что сделал свои дела. Теперь я свободен. Больше меня ничего не связывает. И никому ничем не обязан. Независим. Могу работать, а могу и отдохнуть. Хотя накоплений не так уж много. Как для полного ухода от дел. Но и немало! Можно остановиться, расслабиться. Обдумать жизнь и попытаться найти нечто спокойнее. А то как метеор гоняю по дорогам. А зачем? Ведь сколько красивых мест проехал, а порой даже остановиться некогда было! Куда я несусь? Не сейчас, а в смысле по жизни? Сейчас-то я знаю цель своего полета! Она мне ясна до глубины души! До прерывистого дыхания и почти полной остановки сердца.

Шестидесятый километр остался позади. Иду впритык к нужному времени, минуту или две проигрываю дороге. Но зато уже сколько наверстал! И есть шансы улучшить время на предстоящем участке пути.

Что-то слишком потемнело. Вечер, что ли? А, это небо совсем мрачным стало. Тучи еще ниже нависли. И цвет у них неприятный, щемящий душу. Темно-сине-серо-черный! Но меня это касается мало. У природы своя жизнь! А у меня своя! Каждому свое. Кому чернеть или светиться. Кому рваться вперед и сгорать от нетерпения.

Вот и знакомый городок. Где я заправлял полный бак. Надо быть осторожней: можно нарваться на патрульную машину. Хотя откуда ей взяться в такой глуши. Нарушаю все правила и лимиты скорости. Городок позади. Чуть ухмыляюсь, представляя, что меня задержали. Вот бы растянули волынку! Но не задержали, все нормально.

Наказание, правда, последовало. Но не от полиции. С неба. Тучи разверзлись и сыпанули мелким дождиком. Противным, мглистым. Стал опускаться туман. При въезде в горы он вообще коснулся некоторых участков дороги. Проклиная непогоду, включил ближний свет. Ехать стало трудно. Даже небезопасно. Но я сжал зубы. Вцепился в руль. И не снижал обороты двигателя. Только рычал на особо опасных поворотах. Не от страха, его не было. От злости! От бессилия! От почти проигранного соревнования со временем! Почти… Вот именно: почти! Я не проиграл! Я вырывал у дороги секунду за секундой! Молился на каждый проносящийся километровый указатель. Даже считал столбики, отмеряющие по сто метров.

Сотый километр! Сто десятый! Сто пятнадцатый!.. Шестнадцатый!.. Семнадцатый! Сто, триста, семьсот метров! Еще двести осталось! Сто!

И вот тут я увидел что-то опасное впереди. В дождливом тумане появились вращающиеся лампы сигнального света. Что-то случилось на дороге! Авария? И как раз на площадке, от которой дорога вела к мотелю!

Неважно! Главное – успел! До обещанного мною времени оставалось целых четыре минуты! Гип-гип-ура!

По тормозам! Съезжаю на площадку. Собираюсь поворачивать на дорогу. Но! Она перекрыта! Именно там стоит полицейский автомобиль с включенными сигнальными огнями. Мало того! Поперек дороги натянута ограничительная лента. Красно-белая. Проход запрещен!

Останавливаюсь перед ней и выскакиваю из машины. Мне навстречу выходят трое полицейских. И самый огромный среди них предупреждающе поднимает руку вверх. Мое сердце тревожно колотится в груди. Дыхание почему-то сперло. И затекшие ноги, после длительного сидения за рулем, плохо слушаются. Поэтому я подпрыгиваю на месте. Пытаюсь им вернуть нормальное кровообращение. Вопросы вертятся в голове черным водоворотом. Но ни один не может вырваться через мои пересохшие уста.

– Куда это вы так спешите, молодой человек? – громкий голос здоровяка заставляет замереть меня на месте.

– Т-туда… – заикаясь, протягиваю руку в сторону мотеля.

– Туда? – в голосе полицейского сквозит нескрываемое удивление. – И зачем вам туда понадобилось?

– Но там же это… заправка… мотель… – с трудом выдавливаю из себя.

– Там?! – здоровяк даже проследил за моим взглядом. Но потом повернулся ко мне с пониманием: – Там когда-то давно была заправка. И мотель тоже. Но они уже давно не работали. А сегодня обвал снес и старый дом, где когда-то был мотель, и…

Но я его уже не слушал. Что-то взорвалось у меня внутри. И мое тело бросилось вперед! Оттолкнув здоровяка, как пушинку, я изо всех сил понесся к мотелю. Как молния! Лишь пригнулся под нависающую ленту ограждения. Лишь с моих уст сорвался отчаянный выкрик:

– Но там же люди!!!

Сзади раздались ругань и приказы остановиться, но я на них даже не среагировал. Сто метров я пронесся с мировым рекордом! Наверняка! И тут же замер. Словно каменное изваяние. Наверное, и дышать перестал. Только в недоумении пялился на представшую передо мной картину.

Мотеля не было! От него осталась лишь передняя стена! Да и то, только две трети нижней части. От чердачной стены остались лишь неровные кирпичные изломы. Но вывеска осталась. Старая, с полностью искрошившимся стеклом. Пыльная и покосившаяся.

Входная дверь отсутствовала. За ней виднелось около метра коридора и потрескавшиеся плитки на полу. Дальше взгляд проваливался в пропасть.

Три страшные вещи: остаток стены, проем на месте двери и пропасть!

Но не это больше всего меня поразило! Нет! Поразила меня трава, в изобилии растущая на пороге! И даже пробивающаяся между плиток пола в остатке коридора. Откуда она здесь? Ведь ночью и утром ее не было! Не могла она вырасти за несколько часов! Не могла!

Одурманенное непониманием сознание пыталось разгадать эту непосильную загадку. Словно сквозь толстые стены до меня донеслось натужное сопение и взволнованные окрики:

– Парень! Да ты совсем спятил? Тебе ведь сказали, что здесь обвал произошел! Может и это место в пропасть отвалиться! Куда ж тебя несет!?

Перед тем, как меня весьма бесцеремонно и грубо схватили под руки и поволокли в сторону машин, я успел сфокусировать взгляд еще на одной вещи. Фонарь! Он еле держался на стене над входом. Без лампочки! И все стекла выбиты. И ржавый, ржавый… До невероятности! Словно сто лет прошло со времени его последней покраски.

На пару минут я впал в состояние бездумной прострации. Вернулся в действительность от деликатных похлопываний по спине и сыпавшихся с трех сторон вопросов. Суть вопросов сводилась к следующему:

– У тебя все в порядке с мозгами?!

– Не знаю… – я обвел глазами незнакомые мне лица и вновь попытался задать вопрос: – А что с людьми, которые там жили?

– Откуда нам знать! – ответил один из полицейских. – Все выехали оттуда еще пятнадцать лет назад. Когда скала, держащая дом, дала первую трещину. С тех пор это место заброшено, никто там не жил. И дом таки рухнул. Именно сегодня. На другой стороне урочища есть ферма. Услышали три часа назад жуткий грохот. Вот и позвонили. А мы и подъехали. Мало ли что. К тому же ограждения кто-то разобрал…

– Какие заграждения? – спросил я.

– Здесь стояли железные ограждения, перекрывающие дорогу к мотелю. И надписи оповещали об опасности. А какой-то дурак разобрал это все и швырнул в пропасть. Жаль, не знаем, кто и когда это сделал.

– Ночью и утром заграждений не было… – вырвалось у меня. Полицейские переглянулись, и здоровяк спросил с подозрением:

– А что ты делал здесь ночью?

– Как что? Ехал, соляра кончилась, заехал на заправку. И переночевал в мотеле…

– В каком мотеле?

– В этом… – я указал рукой в туман. А сам опять прокручивал в памяти картину запустения и разрухи, которую я там увидел. И чувствовал свою все большую растерянность. И бессилие. Которые все больше переходили в явное сумасшествие. И добавил невпопад: – Там даже бар работал… И душ…

– Там? Бар работал? А-а! – понимающе протянул здоровяк, переглядываясь со своими товарищами. – С кем не бывает! Но ездить в нетрезвом состоянии за рулем, мягко говоря, не рекомендуется!

– Да я и выпил-то граммов сто пятьдесят! – заспорил я. – И потом хорошо и долго спал! За свое состояние могу смело поручиться!

– Конечно! Ручаться может каждый. Но наше дело проверить! – ненавязчиво меня стали подталкивать в сторону полицейского автомобиля. – Процедура недолгая и совершенно безобидная. Ты дуешь в эту трубочку! Мы смотрим и все видим! И расходимся по своим делам. Если только все нормально. Вот, пожалуйста, подуй!

Мне были безразличны их подозрения на мое нетрезвое состояние. Меня волновали более важные вопросы. Поэтому дунул изо всей силы. Быстрей бы от меня отстали! Индикатор показал мою полную и неоспоримую трезвость. Тогда все тот же здоровяк внимательно рассмотрел мои зрачки, подсвечивая себе фонарем.

– Со зрением у меня тоже все нормально! – не выдержал я.

– Наркотики давно употреблял? – вопрос был задан резко и с напором.

– Ни разу в жизни даже не пробовал! – так же резко и твердо ответил я. – А вот таблетки пить придется! Из-за этих дождя и сырости! И того, что вы меня под ними держите!

Полицейские немного смутились. Даже поежились под своими непромокаемыми накидками. Но все же один из них возразил:

– Это не мы тебя держим! Это ты врываешься в аварийную зону! Нарушаешь запреты! И еще ахинею несешь о ночевке в давно заброшенном отеле! Если с мозгами не в порядке, обращайся к психиатру! Даже можем направить туда в принудительном порядке! Может, тебе и права не дозволительны?! Такую околесицу городишь! Может, ты от бессонницы что-то перепутал?!

Его голос повышался с каждым словом, и под конец монолога он уже чуть ли не кричал на меня. Понимая бесполезность дальнейшего пререкания, я сник и тихим голосом ответил:

– Скорей всего… действительно перепутал…

И побрел к своей машине. Никто меня не остановил. Даже не окликнул.

Вокруг был густой туман. А в моей голове еще более густой. Туман непонимания. Страха, безысходности. И разочарования. Страшного, всепоглощающего разочарования.

Завел мотор. Тронулся. Машинально включил фары. Проехал площадку и выехал на дорогу. Через несколько десятков метров туман стал резко рассеиваться. Но не в моей голове! Там по-прежнему было темно и мрачно. Через сто метров дождь усилился, пытаясь смыть серость и тени. Может, ему это удалось, так как посветлело еще больше. А еще через сто метров сквозь тучи неожиданно пробился луч солнца. И ослепил меня. Мешали видеть слезы, а тут еще и солнце. Сквозь пелену дождя. Дождя и слез!

Слезы?! Я только теперь почувствовал их горячие дорожки на своих щеках. Дышать было трудно. Почти невозможно. Куда я еду? Зачем? К кому мне теперь стремиться? Как существовать дальше?

Косые нити дождя с яростью хлещут по ветровому стеклу. Они мешают видеть. И они, и солнце, и слезы. Особенно последние. Я с трудом управляю машиной. Еду со скоростью черепахи. С трудом различая проплывающие по бокам, нависшие над дорогой скалы. Тоска! Одиночество! Вечное, проклятое одиночество!

Господи! Кого это занесло в эти места?! Кто может голосовать на обочине?! В такую погоду?! Под таким дождем?! И два больших зонта! И две большие сумки у ног!

Слезы мешают мне особенно! Но я могу разглядеть две женские фигурки, яростно машущие мне руками: стройную и чуть полноватую…

Да здравствует капотралус!

Выпрыгнув из подпространства, корабль Хеба оказался на расстоянии орудийного залпа от своего врага. Времени на раздумья не было. Лишь в памяти зафиксировался облик гигантской тарелки голубоватой планеты, на фоне которой с полицейской шхуны Пилпа вспыхнули беззвучные цветки выстрелов. Хеб тут же задействовал всю свою артиллерию. Не забыв подключить и все системы защиты. Навстречу вражескому кораблю понеслись ракеты и снаряды, лазерные орудия зачастили вспышками поражающей энергии, маневренные торпеды соскочили со своих направляющих и ринулись на перехват всего, что неслось со стороны противника. Через несколько мгновений они столкнулись на половине расстояния между космолетами и расцвели букетом белых вспышек. Хеб с удовлетворением отметил, что более половины его ракет прорвалось сквозь заградительный огонь и вот-вот разнесут корабль ненавистного рейнджера на атомы. Погоня, продолжавшаяся в космосе не одну неделю, близилась к своей развязке. Но в то же время на экране обзора ясно выделились следы нескольких ракет, несущихся и в сторону Хеба. Он с ужасом осознал, что для его брони и энергощита такое столкновение вряд ли закончится счастливо, и включил программу «Максимальный аварийный режим». В последнюю секунду он успел набросить на голову шлем комбинезона и загерметизировать свою индивидуальную защиту.

Последовавшие затем взрывы были просто ужасны. Никогда еще Хеб не попадал в такое жуткое сотрясение, скорей напоминающее перемалывание корабля в мясорубке. Шпангоуты стонали и выгибались прямо на глазах, броня разлеталась вдребезги, обшивка с противным треском рвалась и деформировалась, не выдерживая прямых попаданий. Приборы стали выходить из строя один за другим. Освещение несколько раз мигнуло и погасло окончательно. Лишь через какое-то время тусклым светом ожило аварийное. Динамики бортового компьютера охрипли от поступающих докладов о неисчислимых повреждениях и поэтапной разгерметизации корабля.

Страх панической волной накрыл Хеба. Ему даже пришла в голову мысль, что в последние минуты жизни должны всплывать в памяти самые важные события. Но этого почему-то не происходило. Глаза застилал красный туман отчаяния и злости. Умирать совсем не хотелось, хотя вся его жизнь прошла в отчаянных переделках и могла оборваться уже не одну сотню раз. Но тогда он был молод и беден, а сейчас он стал одним из богатейших индивидуумов в Галактике. В трюмах корабля находилось самое дорогое вещество вселенского пространства – капотралус. А имеющегося в контейнерах количества вполне хватит для неимоверно роскошного существования всей его семьи на сотни поколений вперед. Как он прекрасно все продумал и организовал! Как все прошло удачно, без сучка и задоринки на первом этапе! Как искусно он избавился от всех своих помощников и компаньонов! Оставалось только добраться до своей секретной базы, о которой не знал никто во Вселенной.

«И надо же было этому проклятому рейнджеру Пилпу сесть мне на хвост и проследить мой путь на самый край Галактики! Как сильно он успел нагадить и испортить такое великое дело. Что с того, что он теперь уничтожен? Хоть месть и состоялась, но она ничто по сравнению с остальными упущенными возможностями. Имея столько капотралуса, можно завладеть несколькими звездными системами и жить как бог! А что теперь?!»

Хеб от безысходности завыл, словно умирающий зверь, и со злостью ударил по пульту корабля. Тут же замахнулся еще для одного удара, более сильного, как вдруг компьютер сообщил:

– Положение корабля стабилизируется, совершаем аварийную посадку на расположенную под нами планету. Расчетное время до соприкосновения с грунтом сто сорок две минуты. Во всех отсеках начинают работать автоматические наладчики и роботы-ремонтники. В ближайшее время будет отреставрирована герметизация капитанской рубки, налажено отопление и освещение. Далее будет организована… – и голос, прерываемый иногда треском помех, продолжил перечень неисправностей, которые будут устранены в ближайшее время. Но Хеб уже не слушал. Он вскочил на ноги и бросился прыгать как сумасшедший от счастья. Даже запел какой-то гимн или кантату. Он вряд ли знал сам что поет, скорей кричал и повизгивал в такт своим несуразным прыжкам. Радость переполняла его неимоверно. Еще бы! Остаться в живых после того, как находился на волосок от гибели. И не просто остаться в живых, а получить реальный шанс стать самым прославленным Властелином в истории!

Дав выход своим эмоциям, Хеб опять вернулся к пульту управления и попытался сориентироваться в пространстве. Но все камеры наружного обозрения оказались полностью уничтожены взрывами, и для их починки необходимо было выйти за борт. В условиях аварийной посадки, да еще в космосе – это являлось более чем безрассудным шагом. Намного проще починку можно произвести на твердом грунте. А в том, что посадка произойдет удачно, сомнений не возникало. Если уж компьютер просчитал ее возможность, то можно было на него положиться.

Поэтому Хеб первым делом стал пробираться по деформированным коридорам в грузовые отсеки. Добравшись туда, он с восторгом обозрел контейнеры с капотралусом и убедился в их целостности и сохранности. Хоть многие емкости и сорвало с креплений во время прямых попаданий, и они загромождали проходы отсеков, валяясь как попало, это было уже не существенно. После посадки все вновь разложится по своим местам.

Хеб успел вернуться в рубку перед самым началом экстренного торможения. Пристегнувшись в кресле, он стойко перенес неимоверные перегрузки, совершенно не слушая продолжающиеся доклады компьютера. Самые оптимистические мысли приходили ему в голову, согревая своей сладостью и помогая преодолеть трудности.

«Спасен! И не просто спасен, а остался самым богатым человеком во Вселенной! Вот теперь я заживу! Теперь я напомню о себе всяким титулованным хамам и высокомерным выскочкам! Да так напомню, что другие вздрагивать будут при моем имени! Главное сейчас осмотреться после посадки. Затем отладить внешний обзор, сориентироваться, куда дальше лететь, и все! Начинаю новую жизнь! А кстати, интересно, есть на этой планете нечто достойное моего внимания? Если здесь есть дикари или первобытные племена, то неплохо бы объявить себя богом и зафиксировать свои права на владение их системой. Лишние подданные мне не помешают! С моим вооружением я их буду строить, как мне заблагорассудится. А если воспротивятся, то живо переполовиню их количество! Ведь богу можно все! Самое главное, что ни один контейнер с капотралусом не лопнул. И вещество не попало в атмосферу. Как ни велика планета, для всего ее населения хватит даже четверти одной-единственной емкости. И не важно, какие формы они имеют и какие размеры тела ограничивают их скудные мозги. Дикари бы вдыхали распыленный в атмосфере капотралус и через одно, два поколения совершили бы небывалый подъем в своем развитии. Ведь даже животные умнеют при вдыхании этих испарений. Тогда ими уже не покомандуешь. Даже не подступишься. Но этого не случилось, мнимая свобода моим подданным не грозит. Зато мои прямые потомки все станут богами! Все до единого! А я стану богом самым первым! Самым великим!»

Дюзы издали последнее напряженное рычание, и звездолет замер. Затем стал понемногу клониться в сторону и как бы сползать. Но вот и это движение прекратилось. Тот час раздался голос из динамиков:

– Посадка произведена успешно. Наличествует небольшое сползание грунта, состоящего из крупных кристаллических образований. Для последующего за восстановительными работами старта это не будет помехой. Берутся забортные пробы для полного анализа окружающего пространства. Сила тяжести в два с половиной раза больше нормативного. Шлюзовая камера с большими повреждениями, но открыть ее удалось. Снаружи уже самомонтируется робот-вездепроходец. Через две минуты он будет готов для транспортировки и наружных работ. По предварительным расчетам старт и дальнейшее перемещение в космосе возможны через четыреста тридцать пять минут.

Владелец корабля и будущий бог не стал слушать дальнейшие сообщения, а направился к выходу. Сила тяжести была выше обычной, но Хеб себя прекрасно чувствовал и при пятикратной тяжести. «Ведь это даже здорово, что есть еще столько времени. Можно прекрасно осмотреться, произвести разведку окружающей местности и решить участь этой планеты». На ходу он проверил исправность универсального переговорного устройства. Прибор позволял понимать речь любого разумного существа, в каких бы звуках та ни выражалась. Хоть сразу наткнуться на разумную жизнь было бы настоящей удачей, но Хеб не исключал этого. Раз уж ему стало везти, то удача будет преследовать его и дальше. До конца жизни.

За покореженным люком шлюза виднелся склон холма, состоящего из огромных кристаллических глыб почти одинакового размера. Они были желтоватого цвета и немного просвечивались. Хеб не стал спускаться на грунт, а дал команду подойти к шлюзу роботу-вездепроходцу. Тот находился рядом и, сделав всего пару шагов своими десятью многоступенчатыми ногами, подставил капсулу вплотную к люку. Подобные роботы считались самыми удобными и незаменимыми. Скупиться на приобретение такого помощника всегда было очень неразумно. И владелец корабля это понимал и никогда не скаредничал. Усевшись в кресло, он тронул рычаги управления, и вездепроходец плавно понесся по склону наверх. И сразу глазам Хеба открылась впечатляющая картина. Прямо перед ним весь горизонт закрывала огромная и высокая стена. Она уходила вправо и влево и там перпендикулярно смыкалась с двумя другими стенами. А те, в свою очередь, далеко сзади упирались в еще одну стену. То есть это был огромный квадрат. И квадрат явно рукотворный! Хеб прямо-таки затрясся от возбуждения и, не раздумывая, погнал робота к ближайшей стене. Ведь тому совсем не составит труда взобраться наверх. А уж оттуда можно отлично осмотреться!

Неожиданно свет сверху померк. Подняв голову, Хеб с ужасом увидел опускающуюся на него гигантскую летающую платформу. Она стремительно упала вниз и с хрустом вдавила вездепроходец в кристаллические глыбы. И все замерло.

Почти сразу же по стенкам сверхпрочной капсулы зазмеились трещины. Хоть и было темно, но явно ощущалось неимоверное давление. К тому же платформа не замерла, а продолжала ерзать и вздрагивать. Хеб попытался втянуть длинные ноги робота, и ему удалось их убрать. Но не все. Три так и остались не сложенными. Видимо, их поломало основательно.

«Что же дальше?! Кто это? Неужели у них такие сложные технологии, что они поднимают в воздух невесть что, а потом небрежно переставляют на иное место?!» Хеб в отчаянии пытался наладить связь с кораблем. Но в ту же секунду что-то загрохотало, и универсальный переводчик ожил:

– Ух, ты! Какой огромный молоток! Где взял?

– На балконе, под тумбочкой валялся.

– И зачем он тебе?

– Разбиваю все, что хочу! Стекло, машинки, солдатиков, даже камни.

– А железо? Смотри, здесь какая-то штуковина. Вроде из железа. Сможешь?

– Запросто!

В тот же момент Хеб услышал в наушниках голос корабельного компьютера:

– Необъяснимое перемещение корабля в пространстве, несогласованное с командиром. Какие будут ваши указания?

И только Хеб собрался спросить, кто же перемещает корабль, как раздался еще больший грохот. Словно выстрелили несколько тяжелых орудий. В наушниках послышался жуткий треск, и сквозь него прорвалось лишь три слова:

– …полная деформация! Вышли…

Залпы тяжелых орудий повторились еще несколько раз. В наушниках пропало даже шипение. Зато вновь ожил переводчик:

– Эй, чего это вы тут делаете в нашей песочнице? А ну кыш отсюда! Мелюзга зеленая! Совсем уже покурить негде!

В тот же момент гигантская платформа резко взлетела в воздух, и Хеб увидел свет через потрескавшееся покрытие капсулы. Какие-то огромные тени мелькали вокруг робота-вездепроходца, но трудно было понять, от кого они исходили. А универсальный переводчик продолжал вещать:

– Глянь, пацеки опять что-то раскурочили.

– Ага! Молотком какой-то прибор сплющили.

– Ого! Как удивительно пахнет! Волнующе…

«Капотралус!!! – в ужасе закричал Хеб. – Что-то случилось с контейнерами!»

– Действительно, приятный запах! Чуть ли не волшебный. Не то что наши вонючие сигареты. И чего мы этот никотин мерзкий вдыхаем?

– Правильно! Бросаем курить немедленно! Нам уже по двенадцать лет, а ведем себя как недоумки.

– И давай в школу поспешим, можем на математику опоздать.

– Точно… Математика – вещь полезная… О! Эврика! То решение теоремы, что учитель нам вчера показывал, – это же настоящий анахронизм! Ведь гораздо проще решение будет выглядеть так!

– Не пиши на весу. Давай лучше присядем на бортик песочницы.

Хеб, пытающийся поднять робота на уцелевшие ноги, опять успел заметить лишь глобальное затемнение и еще более огромную платформу, опустившуюся на его капсулу. Только теперь бронированная защита уже не выдержала и сплющилась, рассыпаясь полностью. Последнее, о чем успел подумать Хеб перед смертью, было:

«На эту планету моего капотралуса будет слишком много! Невероятно много…»