Текст книги "Ускоренный реверс"

«Так и не сказал Эйро о моей семье ни слова! Демагог лживый! И я хорош! Уши развесил, вместо того чтобы о самом главном вначале спросить…»

Его внешний вид наводил товарищей на одну резонную мысль: «Сержант обещал наказать Фредерика за балаган во время ужина? Вот и наказал с раннего утра чем-то особенным! Иначе с чего бы тот стал таким печальным?..»

Сцена 9

Во дворце Сарсуэла царили покой и благостная прохлада. Это сказалось на намерениях и настроении принца вполне позитивно. Ни одна мышца не дрогнула на лице наследника, когда ему навстречу попался секретарь супруги, тот самый предатель Анхел Луис Мечеро.

– Ваше высочество! Её высочество просит вас наведаться в малую оранжерею, где сейчас находятся и обе инфанты.

– Хорошо, передайте ей, что я скоро туда подойду! – но сам поспешил к себе в кабинет. Там включил персональный компьютер, проверил пароль, прочитал несколько писем в почте и, уже уходя, по селекторной связи распорядился своему секретарю: – Что-то у меня с загрузкой картинок нелады… Вызовите ко мне техника, такого молодого… как его?..

– Матеус Фернандо? – уточнил секретарь. В любом случае названный молодой парень занимался подобными настройками и ремонтами оргтехники, которыми пользовался, в частности, сам принц.

– Да, его! Я сейчас в оранжерею загляну, а Матеус пусть подождёт меня у вас.

Нужен был ведь какой-нибудь достойный повод, чтобы спокойно и без помех переговорить с так необходимым помощником. Может, и подобные вызовы фиксируются неведомыми соглядатаями? А потом делаются соответствующие выводы?

По пути в оранжерею принц размышлял о том мерзком типе, который оказался шпионом. Его за собой привела супруга. Причём привела с уверенностью, что Анхел Луис самый искренний и преданный поклонник как её лично, так и всей монархии в целом. Он был всего на три года младше Луары, работал вместе с ней в нескольких вещательных корпорациях и считался одним из первых, кто, узнав о зародившейся симпатии принца к журналистке, пылко и с убеждением воскликнул:

– Луара! Ты станешь нашей королевой! Я в этом уверен! – хотя сама будущая принцесса в это слабо тогда верила.

Отношения и в самом деле сложились так, что королевская семья не только была вынуждена принять в семью уже бывшую однажды замужем невестку, да нисколько не титулованную, но впоследствии даже закон престолонаследования изменили, лишь бы первая дочурка Фредерика Астаахарского в будущем могла стать законной королевой. Получилось всё строго с бытующей в народе поговоркой: «Короли могут всё!»

Сеньор Мечеро оказался этаким подхалимом-провидцем, за что был обласкан, приближен и все последние годы величался не иначе как с приставкой Дон. Кстати, как личный секретарь принцессы он оказался на своём месте, и никаких нареканий в его сторону никогда не случалось.

«Теперь бы выяснить всю подноготную его согласия шпионить в нашей резиденции, – размышлял Фредди, уже входя в оранжерею. – Если он такой патриот и роялист, то чем же его уговорили? Как его так смогли запутать, чтобы он согласился на заведомое преступление?..»

– Дорогой! Ну наконец-то! – прервала его мысли супруга своим восклицанием. – Мы тебя уже заждались! Или ты опять чрезмерно усердствуешь с составлением астрологических календарей?

– И тем не менее ты сама к ним прислушиваешься! – не менее громко отвечал принц. Потому что мимо него к выходу семенили две нянечки, прячущие улыбки за плотно сжатыми губами. О новом увлечении гаданием и прочей белибердой уже знало всё ближайшее окружение их высочеств, и они на людях договорились подобное заблуждение всячески поддерживать.

Когда они остались одни, если не считать дочерей, возившихся с рассадой, принцесса не удержалась и фыркнула:

– Скоро я начну метать молнии только при звуке слова «астрология»!

– О! Представляю, как ты будешь при этом эффектно смотреться! – не удержался любящий муж от комплиментов. – И при свете дня… и в ночи… Мм!

Когда Луара получила поцелуй в губки, счастливо вздохнула, но таки заставила себя перейти к делу:

– Я ведь тебя недаром ищу! И непросто именно это место выбрала. Здесь вроде за нами никто подсмотреть не сможет…

– Ну да! – кивнул с уверенностью Фредерик, которому только недавно это подтвердила связующая, узнавшая о безопасных помещениях от Люйча. – Техники здесь тоже проверяют…

– Вот именно. А нужен ты мне для эксперимента, который я никому не могу доверить из посторонних. Ну… разве что твоей матери, потому что она и так в курсе. Только её сейчас нет, королевская чета отправилась в аэропорт, вылетают во Францию с полуофициальным визитом.

– Знаю… А что за эксперимент?

– Помнишь, твоя мать утверждала, что может при желании за тобой наблюдать до определённого расстояния? Ну, тебя тогда в салоне у Маргариты-Иллоны побили…

– Спасибо, на провалы в памяти не жалуюсь.

– Не сердись, это не в укор сказано… Так вот, твоя мама и меня научила этому умению. По её словам, я как велья очень способная и у меня уже на близком расстоянии должно получаться. Но попробовать так до сих пор возможности не было, сам понимаешь, такие тайны никому доверять нельзя…

Принц несколько растерялся, пытаясь уточнить:

– То есть ты…

– Ну да! Могу следить за нашими дочками на расстоянии!

– И как это будет выглядеть?

– Очень просто, я уже всё продумала. Слушай меня внимательно…

Тест на профпригодность на ведьму, колдунью или велью (нужное подчеркнуть) принцесса и в самом деле придумала самый наипростейший. Она усаживалась в дальний угол лицом к стене и соглашалась даже на повязку на глазах. Ну а мужу отводилась роль судьи и главного игрового заводилы. Потому что девочки обязаны были воспринять эксперимент просто как невинную забаву. Опять-таки всё делалось для сохранения секретности, чтобы малышки даже случайно не проболтались о новых умениях их мамочки.

Фредерик изначально отнёсся ко всей затее скептически. И даже мысленно пожалел о напрасно потраченном времени. Но утверждения от жены неслись с такой настойчивостью, что даже полусловом не намекнул на недовольство. Прослушал идеально продуманные инструкции, подозвал дочерей и стал им объяснять суть игры:

– Мы с мамой договорились поиграть в одну игру, в которой вы нам поможете. Если мама угадает больше половины раз, я ей сделаю подарок, если меньше половины – то она мне делает подарок…

– А нам? – тут же весьма своевременно поинтересовалась старшенькая инфанта.

– Как же! Вам – в первую очередь подарки, мои красавицы! И тоже от проигравшего. Так вот, будете следить за моими пальцами. Какой подниму, та из вас и будет поднимать ручки вверх. Подниму оба – вдвоём ладошки вверх тянете. Договорились? Тогда отходите чуть назад, чтобы мамочка не подслушивала ваши движения… Вот так, отлично! Начали!

Вначале Луара не могла сосредоточиться, а может, банально ошибалась. Но где-то во втором десятке движений алгоритм просмотра был ею верно ухвачен, и она стала отвечать с полной уверенность. А начиная с третьего десятка движений – ни разу не ошиблась.

Заинтригованный такими показателями папаша попросил дочек отойти дальше, в центр оранжереи. Но и там Луара прекрасно «видела» деток своими новыми умениями. Даже шёпотом порой говорила:

– София только одну руку подняла… А Леонор – обе руки, но только до плеч…

И лишь когда дочери были отправлены в самый конец пятидесятиметровой оранжереи, молодая велья стала ошибаться:

– Почти малышек не ощущаю… Только общий фон и мельтешение… Словно отблески солнца, отражающиеся от воды и слепящие…

Понятно, что сразу великие умения не даются, их ещё надо разрабатывать и усовершенствовать. Но всё равно результат показался принцу феноменальным. Отпустив дочерей вновь играться с цветами, он признался:

– Ты победила! Но, честно говоря, я теперь и в самом деле поверил окончательно в то, что жизнь моя кардинально изменилась. И именно после знакомства с Маргаритой-Иллоной. Как она мне пообещала, так всё и происходит…

На это признание принцесса неожиданно посерьёзнела:

– Ну и как ты думаешь, хорошо это или плохо?

– Вот это уже никто не знает. Если верить гадалке, то в любом случае уже наша судьба изменилась, и вспять река жизни никогда не повернёт.

Они несколько минут помолчали, с улыбками наблюдая за играющимися детками, а потом принц вспомнил, что дел у него на сегодня ещё целый воз и непочатая тележка, чмокнул супругу в щёчку и устремился в свои апартаменты со словами:

– Если что, то я работаю у себя в кабинете. – А ему в спину понеслось:

– Так и быть. На два часа я тебя отпускаю, не больше!..

В комнате секретаря вызванный техник, он же работник внутренней службы безопасности, уже ждал его высочество и сразу же прошёл следом за ним в святая святых наследника короны. Бывал парень здесь уже не раз, так что догадывался: от него сейчас потребуют настроить некую программу или отладить уже действующую. Всё-таки принц до сих пор считался в некотором роде ламером в информатике, да и некогда ему было глубоко изучать основы оргтехники и правила обращения с ней. Не позволяли окунуться с головой в это дело совсем иные обязанности и доставшееся по наследству призвание.

Но сегодня хозяин кабинета удивил Матеуса:

– Садись! – указал он в кресло рядом со столом. – И внимательно слушай. Если потом спросит кто, то можешь «проболтаться», что устанавливал у меня на компе две новые астрологические таблицы.

Парень кивнул, готовясь выслушать нечто из ряда вон выходящее. И не ошибся, получив невероятное задание, а к нему – целый ворох весьма тщательно продуманных инструкций. Где поставить видеозаписывающую аппаратуру, куда свести поступающую информацию, как организовать слежку за личным секретарём принцессы и что предпринять в том или ином конкретном случае. А потом, когда подтвердил, что всё прекрасно понял и осознал – ещё и второе задание получил: доставить определённые приборы сюда, прямо в кабинет его высочества.

А напоследок Фредерик Астаахарский заверил подданного:

– Дело государственной важности! Поэтому секретность – наивысшая. Начальнику охраны я дам соответствующие распоряжения сразу после нашей беседы. Он станет посильно помогать во всём, но так как он больше на виду, рассчитывай только на себя. Если вопросов нет, действуй!

Парень и в самом деле оказался более чем сообразительным:

– Пока вопросов нет. Но если вдруг появятся?

– Тогда звони мне вот на этот номер мобильного телефона. Он всего лишь для нескольких человек, так что никому его не засвети, иначе менять придётся.

Матеус Фернандо умчался, в душе поражаясь информированности его высочества. Ведь одно дело гипотетически подозревать некую крысу в команде, а другое – знать конкретно об этой крысе почти всё. Как выяснилось? Кто подсмотрел? Почему забили тревогу? Почему на расследование поставили именно его? Откуда вдруг такое невероятное доверие? Или это задание – тоже своего рода проверка лояльности? Увы, чтобы получить ответы на многочисленные вопросы, следовало поднапрячься и выполнить задание на «отлично». А высокие награды и премиальные на данном жизненном этапе молодого специалиста нисколько не прельщали. Он верил только в добро и только в справедливость, и когда давал присягу служить королю, это для него был не пустой звук.

Принц остался в кабинете, ожидая вызванного к себе начальника личной охраны.

Принцесса Луара пыталась с закрытыми глазами «рассмотреть», чем занимаются её дочери. Практиковалась в новых умениях.

Ну а великая вещунья Маргарита-Иллона Толедская, напившись со своей наперсницей крепкого, пахнущего кофе и наевшись пирожков, отправилась… спать. Потому что беспокоилась в своей жизни на данном этапе только об одним: не слишком ли она будет выглядеть худышкой к моменту приезда своего нежданного жениха? В том, что португалец Серхио Эндрюс Паломеро приедет вовремя – никаких сомнений почему-то не возникало. Даже у шара на эту тему спрашивать не проскакивало желание.

События на планете Земля текли, казалось бы, своим чередом. Вот только установленный некими силами зла порядок уже оказался безвозвратно нарушен.

Сцена 10

Очередные шесть суток пролетели в резко усилившейся войсковой муштре. Принцы отрабатывали боевое взаимодействие всем составом, причём по пять часов в день они сражались утопленными в искусственном море Полигона. И уже ни для кого не было секретом, где такая существует среда обитания: на главной планете цивилизации шоом. Нетрудно было догадаться, куда, скорей всего, забросят солдат для выполнения очередного задания.

И поручение считалось архисложным, это видно было по озлобленности сержанта. Его требования усилились, наказания неожиданно ужесточились, и в конце концов он всё-таки проболтался, что из десанта на родину рептилий ни разу никто из воинов живым не возвращался. Даже такие, как он, опытные, знающие и «бессмертные» там погибали. Случалось это по простой причине: транспорт не доставлял десант в контрольную точку пространства и не забирал оттуда. Ибо он неспособен был появиться непосредственно в толще океана! Солдаты высаживались на торчащих из океана верхушках скал, «тонули», спешили на выполнение задания, а потом должны были вернуться с помощью специальных пиропатронов к тем же скалам, вызвать, потом какое-то время дожидаться вожделенный «домик» во враждебной среде.

Что и говорить, при таких условиях выжить – дело крайне безнадёжное.

А ведь каждый десяток, хотя бы раз в его истории создания, но посылали на гибельную планету разумных рептилий. Шаг, не вполне разумный со стороны кураторов проекта, потому что даже до простого скопления шоом, которые находятся в глубинах, добраться было делом практические неосуществимым, а уж до каких-то ценных лидеров или жрецов – и подавно. То есть ценные обладатели древней крови в подобных десантах растрачивались жизнями, не в пример иным операциям, напрасно и бессмысленно. Но свои доводы и резоны учёные предоставлять принцам не спешили. Точнее сказать, вообще не собирались.

Мало того, про эти резоны даже сам Сенатор не догадывался. Только высказался однажды на построении одним туманным предположением:

– Вполне возможно, наши булавочные уколы нужны, чтобы шоом не почувствовали себя в полной безопасности на своей родине… – после чего, видя поднятые руки, продолжил, словно отвечая на невысказанные вопросы: – Послать туда армаду космического флота не получится. Это невероятно далеко от наших галактик. Да и в открытом бою шоом разгромят наш флот, даже если за штурвалами кораблей будут находиться только подобные нам представители древней крови. Вдобавок рептилии у себя ведут постоянные титанические работы, чтобы окончательно убрать участки суши, возвышающиеся над уровнем океана. На данный день таких участков осталось не более двух десятков, и все они только в одном, самом «высокогорном» районе планеты. Подсчитано, что года за два и последних кусочков суши не останется, а нашему «домику» некуда будет совершить посадку. Хуже всего, что вокруг этих участков на глубине построены неприступные линии обороны, прорваться сквозь которые удаётся только изредка.

Постоял немного, рассматривая поднявшего руку Пятого, и завершил обзор:

– Ну и на последний вопрос отвечу: работы над улучшением проходимости транспорта ведутся постоянно. Только до сих пор ничего не получается, в толщу этой странной жидкости он погружаться не желает.

Угадал командир с ответом. Пусть и с некоторым колебанием, и Хенри Данцер руку опустил. Затем ничего сержанту не оставалось, как последний раз повторить задание на сегодня и первым шагнуть к краю платформы. Уже давно солдат не «топили», коварно убирая твердь земную из-под ног. Они прыгали вниз сами, действуя в невероятной по своему составу жидкости с каждым разом всё проворнее и сметливее.

И уже занеся ногу за край платформы, Эйро Сенатор замер, давая последнее наставление:

– Чуть не забыл! Мало ли что в иных головах рождается… Так вот! Если кто вдруг родит дельную идею о предстоящем рейде к рептилиям, сообщите… – Он через плечо оглянулся на весь десяток принцев, замерших в полной боевой готовности, и выбрал одного из них. – Сообщите Десятому. А он уже будет решать, о чём докладывать мне. Если вознамерится всякую непродуманную ахинею плести, не задумываясь, накажу его за трату бесценного командирского времени. За мной!

То есть в очередной раз замом Фредерик не стал, а вот некую неопределённую должность «сборщика идей» получил. Другой вопрос, что ни в тот, ни в следующий день никто из товарищей вообще ни одной идеи не подал. И не потому, что настолько тупые все оказались, а по той причине, что информация о материнской планете шоом продолжала поступать огромным потоком. Не стали скрывать от солдат записи предыдущих рейдов. А просматривая их, ни у кого ничего, кроме грусти, не возникало. Разве что Первый придумал достойное название предстоящему десанту: «Дорога в один конец».

И докладывать земляку оказалось нечего.

Да и сержант на подобное не надеялся, дня через два при неофициальном утреннем общении заявив:

– Никто и ничего нового не придумает. Фактически у нас, да и у научных гениев только одна мечта: как можно быстрей суметь пробивать пространство именно к нужной точке контроля в толще океана. Тогда десант будет иметь хоть какие-то шансы выполнить задание и спастись.

На эти слова земляка оставалось соглашаться, печально кивая. Иначе предстоящий рейд в сознании укладывался, как заведомый негатив, с заведомо известным финалом.

Можно было считать положительным факт однозначного сближения с сержантом. Благодаря своему удивительному умению просыпаться примерно за десять минут до подъёма, Фредерик Астаахарский успевал наговориться вдоволь с земляком, и это сказывалось на становлении между ними почти дружеских отношений.

Конечно же, в первую очередь принц интересовался событиями в жизни своей семьи и был прямо-таки шокирован, когда услышал от посмеивающегося Эйро:

– Твой донор в последнее время увлёкся оккультными науками. Мать-королева ему отыскала некую гадалку, и та теперь составляет принцу астрологический календарь чуть ли не на каждый час дневного распорядка. Поселили ту бабку рядышком, возле дворца Сарсуэла, и его высочество мотается туда, словно за халявным причастием.

– Не может быть! Я – не такой! – возмутился обладатель древней крови. – Бабка дурью маялась, мать пыталась меня в это втянуть, но я-то человек образованный! Не мог в подобной глупости погрязнуть!

– А что в этом плохого? – искренне удивлялся сопланетник. – Уж лучше в мистику ударяться, чем в загул уйти по бабам! – это он, сволочь, напоминал о недавнем желании наследника побывать в увольнении. Но в мужской компании подобного не стыдятся, поэтому копия продолжила выяснять подробности о своём доноре:

– Но что его к этому подтолкнуло? И как к этому относится моя супруга?

– Ага! Значит, как подтолкнуло к какой глупости, то «его», а как жена, то «моя»? – хохотнул доставщик информации с родной планеты. – Ну а Луара твоя, как пишут средства массовой информации, «… пока присматривается к странному увлечению своего супруга и никаких заявлений по этому поводу не делает».

– А мать?

– О! Королева вообще великолепна и неподражаема! Словно догадывается, где сейчас твоя копия находится. Так и заявила: «Не вижу ничего плохого в том, если человек чаще станет смотреть на звёзды и сверять свою жизнь с ними!» Что характерно, половина нашего мира восприняло эту фразу со смехом, а вот вторая половина проявила неожиданный интерес к астрологии как таковой. Бум ещё в этом направлении не начался, конечно, но ещё парочка подобных заявлений, и новое модное увлечение на Земле станет набирать обороты.

Фредерик заволновался:

– А вдруг она и в самом деле знает, где я сейчас нахожусь? Ребята вон рассказывали, что их матери, тоже вельи, всегда знают местонахождение сына и чем тот занимается.

– Увы, подобные наблюдения матерей за детьми ограничены короткими расстояниями, максимум – в пределах небольшого города. И тем более вельи не умеют прочувствовать копии, сделанные с доноров. Это уже проверено и перепроверено сотни, если не тысячи раз.

– Ладно, с мама всё понятно. А как мои дочки отнеслись к сумасбродству отца?

– Этим непоседам пока глубоко безразличны подобные нюансы человеческой психики. Тем более что они сильно заняты: готовятся к поездке на море с кучей родственников и гувернанток. Собирают багаж, пакуют самые нужные игрушки… Каникулы, как-никак! Только Луара ещё не определилась: поедет с ними или останется с твоим донором.

Почему-то последние фразы о жене задели Фредди за живое. Не то чтобы приревновал любимую к какому-то донору, но неприятный осадок на душе появился. А посему он решил поставить хама на место, пусть делая это не в резкой, ультимативной форме:

– Эйро! Ты мне дерзишь и пытаешься оскорбить постоянно, но вот мою супругу называть по имени не имеешь права! Она тебе не ровня, каторжник, поэтому упоминай о ней только с титулом «её королевское высочество».

– Едрид-Мадрид! – выдал неожиданное словосочетание сержант. – О, как ты заговорил! Лишь только выпытал всё о родимых кровиночках, так и в позу встал? Ладно! Тогда пусть тебе её высочество о детях и докладывает в следующий раз!

Взаимный обмен фраз состоялся без обид и затаённой злобы. Начавшийся подъём замотал, закрутил в насыщенном распорядке дня, а на следующее утро они вновь разговаривали как ни в чем не бывало. И с наглой хитринкой в глазах покрытый шрамами уголовник продолжал называть будущую королеву просто по имени:

– Ты знаешь, что твоя Луара учудила?..

Конечно, знать хотелось, вот и приходилось молча проглатывать недовольство таким панибратским отношением русского уголовника к титулованной наследнице престола. Кстати, Эйро так и не признался, кто он в родном мире, поэтому в душе и в некоторых обращениях принц именовал земляка то уголовником, то каторжником. Того это лишь веселило, так что паритет во взаимных нарушениях правил хорошего тона можно было считать устоявшимся.

Это дало повод следующим утром начать разговор о Третьем. Причём Фредди не стал ходить вокруг да около. Сразу в лоб выложил умозаключение по поводу показного выбора любимчика, потом, что с тем фаворитом будет, и напоследок вывод:

– А не слишком ли ты отнёсся к Яцеку предвзято? Может, он больше пользы принесёт, не погибая напрасно в завязке боя?

Сопланетник на это даже обиделся:

– Это ты сейчас куда влезть пытаешься?! На моё место метишь?!

– Да нужно мне твоё место, как шоом – крылья кальвадров.

– Ха! А ты ведь, целясь в небо, попал прямо в глаз! Ведомо ль тебе, малограмотный солдафон, что, имей рептилии такие крылья, как у их союзников, клювоносых гусениц, они бы «летали» в толще своего океана в два раза быстрей, чем плавают там?

– Мм?.. Занятно! Будем надеяться, что этого никогда не произойдёт. Но ты от темы не уходи, как делаешь обычно. Признай лучше, что с Третьим ты не прав.

– Не хочу признавать. Гнилой он тип. В любом случае от него его донору пользы никакой не будет. Хотя всё же, если обстоятельства будут нам благоприятствовать, я себя положу, но его тоже в бессмертные вытяну.

– Ага, в последнюю очередь… Если он это отношение к себе прочувствует – только хуже станет. Тогда точно его гниль заест. Ну и после гибели от этой мерзкой Уалесты, Яцек стал несколько иным, более правильным, что ли. Всё-таки проклёвывается у него тяга стать настоящим воином, а потом и путёвым правителем. И не эта ли основная цель учёных Полигона?

– Э-э, голубчик, ты уже цели кураторов наших да создателей успел рассмотреть? – перешёл на ворчание сержант. – А сие точно никому до конца не ведомо! И по поводу Третьего… видишь ли, порой мне придётся кем-то жертвовать. Хочу я этого или не хочу. И тогда лучше иметь для подобного действа выбранного заранее человека. И кого мне на его место прикажешь выбирать? Тебя, что ли? О! Примолк! Ибо сразу зашевелилась шкура, которая ближе к телу! Правильно?

Принц пожал плечами:

– Да я не потому примолк, что за себя испугался. Просто ты, как руководитель, обязан спасать всех своих подчинённых. Ты понимаешь? Именно всех. Невзирая на то, кто из них лучше, а кто хуже…

– Ну, ну! Поучи меня! – оборвал его командир. – А я потом посмотрю, как этот подленький Третий, отсидевшись у тебя за спиной во время боя, по твоим плечам пробежит, лишь бы скорей в транспорт запрыгнуть. Ведь признай, что пока ничего геройского он не совершил?

– А мы, все остальные, чем отличились?

– Ладно, не прибедняйся. Пусть и наказан был, зато товарища спас. Идею с изолирующей обшивкой подсказал, тот же алтарь именно ты предложил раскурочить.

– Ха! А сколько мы ошибок при этом сделали и наказаний получили? Твою «восьмёрку» я тебе до конца жизни не прощу и не забуду.

– Да на здоровье! – хохотнул Эйро Сенатор. – Но не забывай, ошибается тот, кто действует. А кто лежит в сторонке в виде шланга – и ошибок не совершает, и на чужом горбу в рай въехать пытается. Но! Если ты так хочешь защитить Яцека, то согласен ли ты за него поручиться?

– То есть?

– Уверен ли ты, что он не дрогнет, когда в самом деле будет решаться его судьба?

– Если все станут относиться к нему нормально, то он не подведёт. Поручиться как за самого себя, конечно, не могу, но склоняюсь к позитивному решению вопроса.

– Ладно, – заторопился командир, предчувствуя сигнал побудки, – тогда ты внутри десятка сам разберись и настрой ребят на правильные отношения, а я со своей стороны постараюсь больше не выделать Третьего как «любимчика»…

Опять день. Опять муштра и изматывающие отработки различных боевых ситуаций. Но по его ходу Десятый успел многое. До завтрака предупредил Яцека во время короткого столкновения:

– Веди себя, как все, тогда и станешь ничем от нас не отличим!

Затем прижал на ходу к стене Девятого, который не только в отношении сержанта горел пламенем мести, а хотел ещё и по Яцеку Шердану потоптаться:

– Не смей больше подначивать Третьего и хихикать в его сторону. Отнесись к нему, как ко мне! Я не просто требую, но и прошу об этом как друга и земляка.

А перед обедом сообщил Пятому и Второму:

– Господа, вытягиваем нашего спесивца из ямы всеобщего презрения и нелюбви! И больше к нему плохими словами не обращаемся. Иначе мы его потеряем, какой из нас будет десяток «спаянных одной волей солдат»?

Оба товарища с пониманием отнеслись к просьбе и своим авторитетом надавили на остальных. Так что к концу уже первого дня стали заметны существенные изменения во внутренних взаимоотношениях разновозрастного коллектива. Шестой сразу согласился с новыми отношениями. Седьмой и Четвёртый и так по молодости долго на кого-то злости держать не умели. Только Первый и Восьмой отнеслись к новой политике внутренних связей сдержанно, оставаясь настороже и тщательно присматриваясь к каждому движению вчерашнего любимчика.

Второй день тоже прошёл в этом плане без осложнений.

А на следующий, как раз шестой по счёту, день для принца Астаахарского начался совершенно не обычно. И всё потому, что проснулся он вопреки всем своим уникальным умениям и привычкам… ещё на десять минут раньше обычного. Если не на больше, если не на все четверть часа.

Поднял голову, не увидел командира, восседающего на табуретке, и подумал, что это ему снится. Уронил голову на подушку и попытался припомнить последний сон во всей его яркости и необычности. Он того стоил, чтобы вспомнить!

В нём принц со своими друзьями по академии плыл на гребном шлюпе где-то в Средиземном море. Сыро, моросит дождик, туман, промозгло, но где-то за спинами уже прибивается сквозь тучи солнечный свет, и гребцы, усиливая темп, плывут туда, подбадривая друг друга криками. Вдруг хватаются за борта перепончатые лапы шоом! И следом поднимаются скошенные, без подбородков морды этих противных рептилий. Внутреннее чувство реализма вопит, что подобных тварей не должно быть в родном море по умолчанию, но глаза видят этот ужас, а руки уже сами выхватывают из-под банки короткий багор и начинают лупить по ненавистным харям.

При этом шлюп не только не останавливается, а, наоборот, ускоряется, словно двигатель задействовал гребной винт. Фредди начинает присматриваться и видит, что плавсредство на глазах превращается в такой крепкий и надёжный «домик», которому только и остаётся закрыть распахнутые створки и умчать его и товарищей на безопасный Полигон.

Потом сон прервался.

Конечную часть сна принц запомнил теперь отлично.

Ещё раз поднял голову, окончательно проснувшись, а сержанта так и не увидел. Подумал, что тот мог однажды на подходе задержаться или в туалете застрять. Но вставать-то всё равно надо!

Поэтому быстро вскочил, оделся и помчался совершать утренние процедуры. При этом перед мысленным взором всё ещё продолжали прокручиваться кадры последнего сна. Как следствие, руки действовали несколько несуразно, заторможенно. Вынули разовую щётку из отверстия вместе с клочком пасты, и почему-то пришло в голову сравнение щётки со шлюпочным веслом.

Вот весло наклоняется… вот оно касается волнующегося моря…

А вот предмет гигиены падает вниз, выскальзывая из рук, и кусочек пасты, отделившись на лету, словно в замедленной съёмке, падает чуть в стороне, прямо под струю воды и тут же смывается ею.

Вроде бессмысленность полная…

И вот уже рука хватает иную щётку и начинает интенсивную чистку зубов, которые и так благодаря заботам учёных не подвержены кариесу. Но мозг продолжает лихорадочно работать.

А ещё через минуту принц выскакивает резво из мужской комнаты в казарму и чуть не натыкается на удивлённого Эйро Сенатора.

– Ты чего вскочил спозаранку? – поразился русский.

– Да я-то нормально встал! А ты чего опаздываешь?

– Что за вопрос? Как раз вовремя прибыл, до подъёма ещё четверть часа.

– Ух, ты! – сообразил Десятый. – Так это я вне графика вскочил? Хе! Вот здорово, как раз времени больше будет на обсуждение одной идеи! – и сразу перешёл к делу: – Коль мы всё равно погибнем при десанте на планету, то нельзя это сделать с максимальным уроном для шоом?

– Вряд ли…

– А если это сделать над самыми густозаселёнными районами? Или над столицей?

– Увы, там нет суши…

– Зачем нам суша? Ведь домик может исчезнуть сразу после нашей высадки? Вот и представь себе: он возникает в точке контроля метрах в пятидесяти над океаном. Мы вываливаемся за борт, транспорт, не долетев до жидкости, – исчезает. Мы – тихо тонем в самом нужном месте и начинаем выполнять задание. Как думаешь, скольких мы в таком случае рептилий на тот свет отправим?

Суть идеи сержант уловил отменно. Но вместо слов вначале просто восхищённо замычал. Потом строго помахал указательным пальцем и приказал:

– Остаёшься вместо меня! И чтобы все мокрые от пота у тебя носились!