Текст книги "Атлант. Продавец времени"

К исходу пути усталость и голод вымотали всех. Некоторые из торговцев уже подумывали о том, чтобы бросить узлы с товаром – уж очень тяжело. Но на новом месте племени нужны были ткани, застёжки, ремни и другая мелочь. При любом внезапном переезде часть вещей неизбежно бросается на старом месте, а в новом поселении необходимо что-то делать, на что-то покупать или выменивать.

По мере продвижения к югу раскалённость, да и температура воздуха, влажность менялись. На равнине начали появляться отдельные кусты, потом заросли, затем – деревья. Влажность и температура здесь были выше, чем в родных для атлантов местах.

При порывах ветра Никита почувствовал запах моря – пахло йодом, солью, водорослями.

– Фим, эти синезубые у моря живут?

– А что такое «море»?

– Как озеро, только больше. Берегов не видно, и вода солёная.

– Возле синезубых нет моря.

Странно. Никита не мог ошибиться, слишком хорошо он знал этот запах. Его родня по матери жила в Балаклаве, в Крыму, – туда он ездил почти каждый отпуск.

В этот день они наткнулись на заросли плодовых деревьев. Фрукты видом и вкусом напоминали крупные сливы. Они были сочные, но кислые. Ими удалось набить животы и немного утолить голод.

А следующим днём почти повезло – убили ликорина. Почти – потому что мяса досталось всем, но понемногу. Однако мясо – не фрукты, сил заметно прибавилось.

Хуже всего пришлось на седьмой день. Набежали тучи, задул ветер, и хлынул настоящий тропический ливень – стеной. Если бы на людях была одежда – промокли бы насквозь. А набедренные повязки влагу не впитывали.

Отсиживались под деревьями – под ними ветер хоть не так сильно дул.

Тучи ушли, выглянуло солнце. Время было двинуться в путь, но следы племени тропический ливень смыл.

Фим заметался, пытаясь разглядеть следы на земле – тщетно! Лужи, грязь – и никаких намёков на следы.

– Фим, я знаю, где селение синезубых, к вечеру мы дойдём, не беспокойся.

И в самом деле, уже в сумерках они вышли к небольшим скалам.

– Ложимся спать, – распорядился Фим.

– А где же селение? – удивился Никита.

– К вечеру синезубые убирают подвесной мост из лиан, и никто не может к ним пройти. Надо ждать утра.

Спалось тут не в пример лучше. Рядом дружественное селение, там должны быть люди своего, родного племени. И идти никуда не надо. Чувство облегчения овладело всеми – долгий путь позади. Однако оставалось беспокойство за судьбу близких.

Воины и торговцы, привыкшие к походам, закалённые, – и то перенесли этот поход тяжело. Не было съестных припасов, и обычным жителям, особенно детям, должно было быть крайне тяжело.

Всех сморил тяжёлый сон, с дремотой боролся только страж.

Едва забрезжили первые лучи солнца, со стороны скал раздался крик:

– Кто такие? С миром пришли или с войной?

– С миром, мы из племени азуру.

– Давно от вас никого не было.

Атланты переглянулись между собой. Они не могли поверить тому, что услышали. Как это «давно не было»? Не может быть! Ведь их племя ушло именно сюда!

Фим пришёл в себя первым:

– Разве на днях не пришёл к вам наш старейшина, разве не привёл он сюда своих людей?

– Мы знаем уважаемого Вирта, но он был у нас очень много лун назад.

Недоумение уступило место растерянности. Да, на равнине след был потерян, но никто не сомневался, что племя идёт именно сюда.

С той стороны ущелья прокричали:

– А что случилось?

– У нас беда! Да сбросьте вы мост!

– Пусть покажутся все! Если среди вас есть знакомые нам люди, сбросим.

Атланты выстроились. На той стороне невидимый из-за кустов собеседник спросил:

– Кто это с вами такой маленький?

– Наш друг, он чужеземец.

– Я узнал тебя, Рис. Это не Фим с тобой рядом?

– Он.

– Тогда погодите.

По тонкой верёвке между скалами скользнуло что-то большое и зелёное. Расправившись, оно превратилось в подвесной мост.

Никита поразился. Ловко они устроили переход! С земли не подобраться, а если жители мост уберут, то и для врагов они окажутся недоступны. Разумно!

Первым ступил на зыбкий, раскачивающийся под ветром настил из бамбука Фим. Он был старший воин, и кому, как не ему, показывать пример. Держась за единственную верёвку, он ступал осторожно, но мост всё равно качался в такт его шагам.

Наконец он перебрался и, обернувшись назад, крикнул:

– Теперь Рис, а за ним – Никита!

Рису было сложней – он нёс на плече тюк с грузом товаров. Но он здесь уже бывал, и потому перешёл быстрее Фима.

Следом за ним на неустойчивый настил ступил Никита. Стоявший сзади Тот подсказал:

– Вниз не смотри, голова закружится. Ступай мелкими шажками, так проще.

Советов Никита послушался, но идти всё равно было страшно. От его шагов, от порывов ветра мост «играл» вверх, вниз и в разные стороны. Со стороны казалось, что перейти проще.

Он не удержался и посмотрел вниз. Далеко под ногами виднелась бурная река, перекатывающая булыжники, и острые камни на её берегах. Они так давно ждали свою жертву!

Голова у Никиты и в самом деле закружилась. Он поднял её, посмотрел вперёд и остановился.

– Не бойся, иди.

Со скалы, с небольшой площадки Фим призывно махнул рукой.

Никита оглянулся. Пройдена была половина моста, и он стоял как раз посередине. Собравшись с духом, Никита двинулся вперёд. Нет, не зря он боялся высоты, страшно, аж сердце замирает.

Но вот уже и конец моста. Фим протянул руку и схватил Никиту за локоть.

– Я волновался за тебя.

Никита перевёл дух – это было хуже, чем на «русских горках».

За Фимом стоял незнакомый атлант. Он улыбнулся, и Никита едва не сделал шаг назад, в бездну. Зубы у аборигена на самом деле были синие! Красят они их чем-то или зубы у них от природы такие? Ведь мажут же себя воины синей глиной, чтобы сделаться невидимыми для ночных хищников?

Абориген и Никита некоторое время разглядывали друг друга – для обоих вид другого был необычен.

– Хза, – представился синезубый.

– Ни-ки-та, – медленно, по слогам произнёс Никита.

Затем по мосту двинулись остальные.

Когда все перешли, Фим попросил:

– Веди нас к старейшине.

Хза кивнул и стал крутить ворот барабана из бревна. Подвесной мост пополз назад.

Никита смотрел во все глаза. Придумано просто и остроумно, но уж очень опасно переходить. Впрочем, привычка приходит со временем.

Хза пошёл вперёд, показывая дорогу.

Сделав несколько поворотов, они вышли на широкую площадку, уступ. Наверное, это был центр селения. Вся скала была изгрызена входами в пещеры.

Всё селение помещалось внутри скалы. Неплохая защита от ветра и дождя, да и стоит незыблемо. И ещё один плюс – не затопит.

Торговцы сняли с себя поклажу. Из пещер выглядывали люди, потом стали подходить к пришедшим. Нашлись общие знакомые.

Вдруг все расступились. По образовавшемуся проходу шёл большого роста, абсолютно лысый атлант. Держался он с достоинством, как и подобало вождю. В руке старейшина держал посох, скорее – как знак, как символ власти, как у царей скипетр или держава.

Старейшина приложил руку к сердцу. Пришедшие сделали ответный жест.

– Рад видеть у себя гостей из дружественного племени. Как поживает Вирт, не беспокоят ли соседи?

– Прости, Зоз, но мы давно не видели Вирта.

– Неужели заблудились? Так долго шли… – Зоз улыбнулся, напугав Никиту своей улыбкой. Ну не мог он пока привыкнуть к такого цвета зубам!

– Беда у нас, вождь. Мы были в племени Ануну, провожали Кави. На них напали обезьяны, и они ушли к солёному источнику. Когда шли назад, произошло ужасное, тряслась и лопалась земля. Мы даже не могли устоять на ногах, попадали. Вырос большой холм, из которого валил дым и выбрасывался огонь. Всё изменилось вокруг. Попрятались или ушли в другие, более спокойные места все ящеры, мы не видели по пути птеродактилей. Когда подошли к своему селению, оказалось, что оно ушло под воду. Там образовалось большое озеро, и кое-где были видны только крыши домов.

Раздался вопль ужаса. Кричали все собравшиеся вокруг – Фим не делал секрета из случившегося.

Зоз нахмурился:

– Продолжай.

– Племя спаслось и ушло. Мы обнаружили следы – они вели в эту сторону. Но вчера прошёл сильный ливень, и все следы смыло. Однако твоё селение, Зоз, было в дне пути, и мы подумали, что Вирт повёл людей к тебе.

И упавшим голосом добавил:

– Мы ошиблись…

– Плохую весть ты принёс нам, Фим. Но Вирта и его людей не было. Мы приютим вас у себя. Хотите – ищите следы. Племя не могло исчезнуть, пропасть без следа. Может быть, они пошли дальше? Земля велика, места всем хватит.

– Сомневаюсь, Зоз. Мы с трудом нашли пропитание для нашего небольшого отряда. Племя велико, и всем нужна еда и вода. Вирт – человек мудрый, он не поведёт людей в неизвестность. Он шёл сюда.

В ответ Зоз только развёл руками.

– А это кто с вами?

– Чужеземец именем Никита. Если позволишь, старейшина, я расскажу тебе о нём позже.

– Согласен. Может быть, после отдыха и сытного обеда торговцы покажут нам свой товар? Давненько мы не видели полезных вещей из других племён. А сейчас располагайтесь вон в той пещере. Мои люди принесут вам еды и воды. Фим, пройди со мной.

Атланты пошли к указанной пещере – она была чем-то вроде гостевого дома. Никите пещера напомнила такую же в племени Ануну. Интересно, смогли они победить обезьян? Иначе племя ждут трудности.

Вернулся Фим, и с ним – несколько женщин. Они принесли жареное мясо, съедобные коренья и плоды деревьев.

Атланты набросились на еду – все устали и были голодны.

Съели всё, подчистую, глиняные миски с угощением были пусты.

После непродолжительного отдыха, когда некоторые даже вздремнули, торговцы вышли на площадку. Здесь их уже поджидали синезубые. Товар был разложен, и пошёл торг.

Куски тканей меняли на изделия из кожи, бусы из обточенных кораллов или ожерелья из странного вида зубов. Никаких денег, натуральный обмен. Только Никита не понимал, зачем торговцам новый товар – ведь своего племени они пока не нашли.

Фим снова ушёл к старейшине и вернулся удовлетворённый:

– Завтра Зоз даёт проводников. Воины разделятся на две группы, и пойдём в разные стороны – так мы быстрее обнаружим следы. Наше племя не могло исчезнуть бесследно, будем искать.

Атланты чувствовали себя в безопасности. Селение неприступно, есть стражи. Сами они сытые и отдохнувшие. И главное – есть надежда найти своих. Родной дом для атлантов утерян, но живо племя.

Ночью Никите спалось спокойно и безмятежно – так, как он давно уже не спал.

Утром принесли завтрак. Никита никак не мог привыкнуть к синим зубам аборигенов – они его, в некотором роде, пугали.

Оставшись наедине с Фимом, он спросил:

– Почему у них такие зубы? Они их красят?

Фим засмеялся:

– У них зубы от рождения такие. У всего племени. Не обращай внимания, люди они добрые. Вот у тебя маленький рост, и это для них тоже непривычно.

Глава 4. «Ящер»

Никита просился отправиться с Фимом, но тот категорически отказал ему:

– Сам подумай. Нас могут подстерегать опасности, а я не имею права рисковать твоей жизнью. Если с тобой что-то случится, мне будет стыдно перед Виртом – ведь я давал ему слово, что приведу тебя назад в целости и сохранности. Вирт тебя оценил, и мне бы не хотелось перед ним оправдываться. Сиди здесь, отдыхай, отъедайся. Если мы найдём своих, придётся снова идти, и не исключено – далеко.

Никита нехотя согласился – Фим привёл разумные доводы. И в самом деле, Никита не воин, местность для него неведома, повадок местных тварей не знает – чем он сможет помочь воинам? Они будут отвлекаться на его защиту, терять драгоценное время. Вполне может оказаться, что племя азуру в опасности, голодает.

Никита пошёл проводить воинов. Он провёл с ними много времени, привык к ним. С торговцами он знаком мало, да они и были заняты обменом товаров.

Воины с двумя проводниками прошли по мосту, оставшийся стражник вытянул воротом подвесной мост. Никита, стоя на площадке, помахал им на прощание рукой.

Фим обернулся, отвечая ему. Но вдруг лицо его исказилось, и он вытянул руку в сторону, пытаясь обратить внимание оставшихся на что-то.

Из-за склона скалы вынырнул огромный летающий ящер. Он летел почти неслышно, не взмахивал крыльями, а плыл в потоке воздуха.

Страж, стоявший у ворота, среагировал сразу – он упал, укрывшись за станиной. А Никита замешкался, упустил буквально мгновенье, и ящер схватил его когтистыми лапами буквально на лету.

Атланты закричали, один из них схватил камень и хотел запустить в летающую тварь, но Фим успел перехватить его руку – ведь раненый ящер мог выпустить Никиту из когтей. Тогда падение и смерть на камнях, усеявших дно ущелья.

Никита замер. Ему было больно от когтей, но он терпел. Рано или поздно, но летающая тварь где-то сядет, решив им пообедать. Вот тогда он и попробует освободиться.

Ящер пролетел по узкому ущелью и вырвался на простор. Внизу мелькнул лес, потом вдали показалась равнина. По ней шла цепочка людей, даже были видны три повозки.

Никита едва не закричал. Похоже – это племя азуру! Он постарался запомнить направление.

Слева показалось море, самое натуральное – вода блестит, волны на берег накатывают. Никите почудилось, что он даже слышит шум прибоя.

Ящер стал снижаться, выписывая круги, хлопали кожистые крылья.

Никита же лихорадочно обдумывал план спасения. Ударить тварь ножом? До его брюха не дотянуться, а бить по ногам выше когтей бесполезно и даже опасно. Серьёзной раны он не нанесёт, а от боли ящер может его выпустить. Высота пока приличная, метров сто. Даже если он упадёт в воду, то разобьётся.

Времени на раздумья не было, мысли лихорадочно метались. В голове неожиданно мелькнуло: не ошибся он, ветер приносил запахи моря.

Вот оно! Ящер снижался. Высота была уже небольшой: метров десять-пятнадцать – и он над морем. Сейчас или никогда! Иначе ящер сядет на берегу, и жить ему, Никите, останется считаные секунды.

С трудом Никита вытащил нож – мешали когти твари. Он мысленно поблагодарил Бога, что ящер схватил его поперёк тела, не нанеся глубоких, опасных, кровоточащих ран. Иначе бы у него не было сил сопротивляться.

Перехватив нож в руке поудобнее, он резко, на всю ёмкость лёгких, крикнул и вонзил лезвие в лапу ящера.

От вопля Никиты и боли в лапе ящер разжал когти, и Никита камнем полетел вниз.

Ящер заложил вираж – он явно хотел подхватить Никиту, но тот уже с головой ушёл в воду. Вошёл ногами, подняв столб брызг, и порадовался, что не плашмя. С такой высоты удар о воду всем телом – всё равно, что об асфальт. Ушёл глубоко.

Уже находясь в воде, сунул нож за пояс. Нельзя потерять единственное оружие. Нож помог ему освободиться от когтей ящера и может выручить его ещё не раз, в нём – спасение.

Почувствовав, что не хватает воздуха, Никита заработал руками и ногами и пошёл вверх, на поверхность, за спасительным глотком воздуха. Но только он сделал этот глоток, как надвинулась тень: ящер кружил над местом падения, не желая упускать добычу. Но ящер – это не пеликан или какая-нибудь другая водоплавающая птица, замочил крылья – не взлетит. Да и оперения у него, как у уток или гусей, нет, а оно создаёт воздушную прослойку, позволяет птицам держаться на плаву.

Ящер кружил и кружил, не оставляя попыток схватить свою жертву. При этом он издавал резкие звуки. Но и Никита не намерен был сдаваться – на кону его собственная жизнь. А силы уже уходили. Он вынужден был держаться на плаву, следить за ящером и нырять в нужный момент. Ещё он опасался, что снизу, из морской глубины, всплывёт кто-нибудь. Есть ли тут акулы, он не знал, но ведь могут быть морские змеи. Да мало ли – крокодилы тоже вышли из моря когда-то.

Ящер тоже устал, он спланировал в сторону и уселся на берегу.

Никита поплыл к берегу. Мышцы у него устали, одеревенели, ему требовался хоть кратковременный отдых.

Ногами Никита нащупал камни на дне и встал. Как хорошо стоять! И ощущать твердь под ногами.

Ящер, увидев, что Никита стоит неподвижно, снова взлетел. Ага, как же! Нагнувшись, Никита выбрал на дне камень по руке.

Когда ящер был уже совсем близко, он метнул камень прямо в его узкую разинутую пасть и ушёл под воду. Глубина – метр, стоит ящеру вытянуть когти, и он его достанет.

Но не случилось. Ящер пролетел с десяток метров и плюхнулся в воду, видимо камень угодил прямо в глотку.

Никита повернулся, собираясь полюбоваться делом рук своих.

Ящер пытался встать на лапы, и вдруг вода под ним как будто вскипела. Из неё вырвалось нечто, обхватило ящера щупальцами и потянуло под воду. Ящер пытался цапнуть щупальца своей пастью, но его уже тащили в открытое море. Когда глубина стала достаточной, ящера просто утянули под воду.

Никита стоял, замерев от ужаса – ведь всё происходило совсем рядом. Мало того, он сам только что был почти что в этом месте – нырял, спасаясь от ящера. А теперь и ящера нет, сам пошёл на корм. Б-р-р-р! Никиту передёрнуло от чувства страха. Судя по щупальцам, появлявшимся и исчезавшим под водой, это был огромный осьминог. Из всех известных Никите существ он единственный имел щупальца с присосками. Только какой величины должен быть этот осьминог, если он запросто утащил под воду совсем немаленького ящера?

Никита поспешил выйти на берег. Там осмотрелся по сторонам: ящер летел сюда – вдруг у него здесь гнездо? Но вокруг были только скалы, камни и море.

Никита оглядел себя. Несколько неглубоких ран – мелочь, могло быть значительно хуже. Да, опростоволосился он, упустил приближение летучей твари, и впредь ему будет урок. Не привык он в своей прежней жизни смотреть в небо, если уж только взглянуть на тучи – не будет ли дождя? Максимум, что ему грозило, – «памятка» от голубя. А тут всё значительно серьёзнее. Проморгал, расслабился – погиб. Опасность грозит со всех сторон: и с воздуха, и на земле, и даже в воде.

Надо выбираться назад, к синезубым. Дорогу он запомнил, вроде бы и недалеко племя. Но это по воздуху. А ведь придётся карабкаться вверх по скалам, пересечь ущелье. Но лучше такое испытание, чем оказаться в желудке ящера.

Никита вздохнул и пошёл прочь от берега по дну ущелья. Тут периодически попадались скелеты и разрушенные кости неведомых ему животных, причём большие – он видел когда-то нечто подобное в музее. Там стоял скелет мамонта. А в ущелье были не только скелеты, но и полуобглоданные туши. Они разлагались, и сильный тошнотворный запах был невыносим.

Но хуже всего было то, что запах тления привлекал к себе мелких хищников. Мелких – это по сравнению с тираннозавром или трицератопсом. Для Никиты они представляли опасность, и он подобрал камень поувесистее.

По дну ущелья протекал ручей. Никита наклонился к нему, чтобы напиться, и резко отпрянул – вода пахла тухлятиной. Видимо, выше по течению в ручье лежала гниющая туша.

Ущелье извивалось, склоны его были отвесными и иногда даже принимали отрицательный уклон. Без опыта и снаряжения подняться по такой стене нечего было и думать. Но ни тем, ни другим Никита не обладал.

Часа два он пробирался среди камней, пока не увидел, что по участку склона всё-таки можно взобраться. Тем более что немного в стороне виднелся подвесной мост из лиан.

И вдруг сверху недалеко от него упал камень.

Никита запрокинул голову – на площадке маячил кто-то из аборигенов.

– Ты кто? – донёсся до Никиты далёкий крик, перешедший во многократное эхо.

– Никита я, пришёл с воинами азуру.

– Ты лжёшь, Никиту унёс ящер.

– Да вот же я, я внизу стою!

– Ты манзур, иди прочь!

Кто такой «манзур», Никита не знал, но предположил, что это что-то очень нехорошее. И он полез наверх.

Первое время подниматься было довольно удобно – он хватался за камни и подтягивался. Временами отдыхал, боясь глядеть вниз.

Он уже проделал половину пути до площадки, как у её края показалась голова синезубого Хза:

– Ты зачем лезешь сюда, манзур? Тут живые люди, тебе здесь не место!

– Я Никита, и я живой.

Но Хза, не слушая Никиту, стал швырять в него камни. Пока он не попадал, но ведь и расстояние было велико, метров пятьдесят. А увернуться невозможно, можно сорваться в пропасть. Никиту спасало ещё и то, что Хза был не меток, а кроме того, он укрывался за каменными выступами. Он понимал, что синезубого надо как-то убедить или хотя бы испугать, иначе рано или поздно он попадёт в него. И тогда конец. На скале невозможно удержаться, а значит – он сорвётся и неминуемо разобьётся.

И Никита крикнул:

– Позови кого-нибудь из наших, с кем я пришёл, – из племени азуру!

– Их никого нет, все ушли. Уходи, откуда пришёл!

– Так я же отсюда был утащен ящером, от моста! Ты сам видел!

– Да, видел! Но теперь ты мёртвый! Ты манзур, призрак!

– Вот я сейчас заберусь и задам тебе хорошую трёпку! Я вырвался из когтей ящера, остался живой, и ты в этом сам убедишься, если не станешь швырять камни.

– Ты лжив, как манзур, и я тебе не верю!

– Тогда зови вождя Зоза!

Во время разговора синезубый не бросал камни, и Никита пользовался этим: разговаривая, он потихоньку продвигался вверх. Ему бы ещё метра четыре-пять вверх, там виден уступ, а над ним висит каменный козырёк. На уступе можно перевести дух и там не страшны камни, если их продолжит швырять недоверчивый Хза.

Стараясь не прекращать разговор, Никита поднимался всё выше и выше. Вот и уступ. Он перевалился через край и улёгся на площадке, переводя дыхание.

– Ты почему замолчал, манзур? – раздался сверху голос Хза.

– Я тебе уже сто раз говорил, что я не манзур, а Никита. А манзур – он что, призрак?

– Конечно!

– Значит, он ничего не весит?

– Угадал.

– Тогда сбрось верёвку. Я подёргаю за неё, и ты убедишься, что я тяжёлый. Стало быть, живой.

Наступила долгая тишина – синезубый обдумывал предложение.

– Хорошо, – наконец отозвался он, – но если ты манзур, я отпущу верёвку.

Через несколько минут сверху свесилась верёвка, сплетённая из лиан. Никита ухватился за неё и несколько раз крепко дёрнул.

– Убедился? Тогда привяжи верёвку к выступу скалы, и я поднимусь наверх.

– Лучше сделаем по-другому: ты обвяжешься, и я тебя вытащу.

Предложение было заманчивым, но Никита опасался, не обманет ли его синезубый. Ведь если он обвяжется, то полностью окажется в его власти. Стоит тому заподозрить что-то, и он выпустит из рук верёвку. Никита не исключал, что это ловушка. Потому, обернув верёвкой левую руку, он крикнул Хза:

– Тяни!

Сам же, цепляясь правой рукой и ногой за камни, подстраховывался.

Но Хза не подвёл: он тянул без рывков, медленно и ровно.

Вот и площадка. Перевалившись на неё животом, Никита бросил верёвку.

Хза стоял в некотором отдалении от него, метрах в семи-восьми.

– Ну, убедился? Живой я! И я Никита, а не манзур, как ты меня назвал.

– Тогда съешь вот это, – синезубый швырнул Никите какой-то плод.

Никита поймал его на лету, понюхал. Запах от плода исходил специфический. Однако плод казался съедобным, и Никита откусил кусок. Ой, какая кислятина! Рот свело, Никита скривился и, не в силах проглотить, выплюнул кусок.

Хза захохотал и подошёл к Никите:

– Манзуры не едят эти плоды! Значит, ты на самом деле живой!

– Я тебе всё время об этом говорил.

– А! Ну на то я и страж, чтобы не пропустить к племени чужих или оборотней.

– Разве они бывают?

– Ты ещё встретишься с ними.

– А как их узнать?

– Они выглядят как обычные люди, но они – призраки людей. Не имеют веса, не боятся огня. Но если он к тебе притронется или, что ещё хуже – поцелует, ты превратишься в такого же мертвеца. Если их ударить – ножом или палкой, крови не будет.

– Откуда же они берутся? – Никита никак не мог поверить в нечисть.

– Всех умерших надо сжигать на костре, тогда манзуров не будет. Если человека убили, а тело его тут, на земле, появится новый манзур.

– Эка всё запутано!

Начинало темнеть. В этих местах солнце всходило и садилось быстро, поэтому светало и темнело значительно быстрее, чем на равнине.

– Пора бы уже людям из племени азуру вернуться, – сказал Хза.

Но не успел он договорить до конца, как на той стороне ущелья показались воины, первая группа. Впереди шёл старший, Фим. Лицо его было усталым и печальным, тело покрыто пылью и грязью. И остальные воины выглядели не лучше.

Они перешли зыбкий, раскачивающийся подвесной мост.

Увидев живого и невредимого Никиту, Фим удивился, и на лице его поочерёдно отразилась сразу целая палитра чувств: удивление, радость, восхищение.

– Как тебе удалось?

– Когда ящер стал садиться, я закричал и ударил его ножом в лапу. Он выпустил меня, и я упал в море.

– В море?

– Берег был недалеко, и я выплыл. А ящера схватил осьминог.

– Не слышал о таком никогда.

– А я видел. У него длинные щупальца, и он огромен. А как у тебя?

Фим покачал головой:

– Никаких следов. Вся надежда на другую группу.

– Фим, я их видел, когда меня нёс ящер.

– Ты не ошибся?

Фим сразу воспрянул духом, в его глазах появился блеск:

– Нет, не ошибся, это были они. Если ты повернёшься лицом к ущелью, то надо идти влево. Но они далеко, не меньше дня пути.

– Так далеко мы не уходили. Но теперь мы хотя бы знаем, где искать. Ты молодец, Никита.

Вскоре подошла вторая группа воинов, и тоже с неутешительными известиями.

– Завтра с утра идём все, даже торговцы, если захотят. Только пусть товар оставят.

Они пришли в пещеру для гостей, поужинали плодами и жареным мясом. После известия об обнаруженном племени и сытной еды все повеселели, воспрянули духом – всяко лучше, чем неизвестность. А главное – племя живо!

Утром позавтракали. Торговцы все как один заявили, что они тоже пойдут. Узлы у них значительно уменьшились и полегчали.

Люди азуру поблагодарили за гостеприимство вождя Зоза.

– Будете в наших землях – заходите, – ответствовал он.

Цепочкой, прежним порядком, как и пришли сюда, они вышли, перешли подвесной мост. Хза помахал на прощание рукой и тут же убрал мост.

Небольшой отряд двигался быстро. Фим знал главное – направление. Племя, ушедшее вперёд, не должно было идти быстро – тяжёлая поклажа, дети, женщины и старики тормозили движение. А отряд Фима то шёл, то бежал. Когда Никита выбивался из сил, его хватал и сажал себе на плечи здоровяк Тот.

Через полдня пути, когда атланты уже почувствовали усталость, Фим сделал привал. Люди повалились на землю без сил, а Фим стал бродить вокруг стоянки кругами, по спирали. Вдруг он издал радостный вопль:

– Мы идём по пути племени! Я обнаружил след!

Но след то появлялся, то пропадал. На равнине его заносило пылью, песком.

И снова переход – долгий, утомительный.

Когда остановились на ночёвку, один из торговцев задумчиво сказал:

– Кажется, я знаю, куда идёт племя.

– Поделись, – попросил Рис.

– Сам я там не был, но ещё мой отец говорил, что далеко в полуночной стороне живут атланты. Вроде бы мы произошли от них. Даже говорил, как называется эта земля, только вот вспомнить не могу.

– Постарайся.

– Я ещё ребёнком был. И разговор шёл лет двадцать назад, а то и больше.

Над стоянкой нависла тишина – все хотели услышать, о какой же это далёкой стране идёт речь.

Синезубые дали им в дорогу сушёных плодов, но Фим распорядился приберечь их на утро – ещё неизвестно, когда попадётся дичь.

Понемногу они стали засыпать – сказывалась усталость. И вдруг торговец радостно воскликнул:

– Вспомнил! Я вспомнил, как называется эта земля! Атлантида!

– Дай поспать, разбудил, – недовольно проворчал Рис.

Хм, да ведь Никита уже слышал когда-то это название. Правда – от кого и в связи с чем – не помнит. Эх, историю да прочие науки в школе учить лучше нужно было.

Утром они проснулись рано. Дул сильный ветер, забивал песком глаза, уши и нос.

Никита разорвал обветшавшую рубашку и сделал себе повязку на лицо, закрывающую нос и рот – так хоть дышать можно было. Обрывки рубашки отдал воинам. У них из всей одежды – меховая набедренная повязка. Как дышать через мех?

Повязки из обрывков рубашки получились узкие, но от ветра и песка спасали. Лица-то у охотников – ого-го, соответствовали росту.

Только на третий день, уставшие, голодные, измотанные длинным переходом, они догнали племя.

Заметив вдали неизвестных, племя азуру остановилось, и в арьергард выдвинулись немногочисленные воины. Однако, разглядев при приближении своих, те издали радостные вопли и бросились навстречу. Объятиям и восклицаниям не было конца.

Когда радость встречи улеглась, воины из племени азуру спросили пришедших:

– А где Хом? Почему мы его не видим?

– Разве мы должны были его встретить?

– Когда мы уходили, то оставили его у воды, пришедшей в селение. Он должен был рассказать вам, куда идти, – ведь отсутствовали и вы, и торговцы. Я вижу Риса и Мана, стало быть – все в сборе. Кроме Хома.

– Не было его там – ни живого, ни мёртвого.

– Странно! Но идём к Вирту, пусть порадуется.

Прибывшие представились, рассказали о своих злоключениях: о землетрясении, о появлении вулкана, о посещении синезубых. Фим даже упомянул о ящере, унёсшем Никиту.

– Именно он с высоты и увидел племя. Он помог нам выйти на ваш след.

– Благодарение богам! А как прошли его проводы у Ануну?

– Нас изгнали. Их атаковало много обезьян, и они вынуждены были покинуть пещеры и уйти к Солёному озеру.

– Им там не выжить! А почему изгнали Никиту?

– Говорят, что несчастья начались после его появления.

– Неужели Ануну так глуп? Подкрепитесь. Но у нас у самих мало еды. Переход через равнину труден, и её осталось немного. Однако скоро появятся реки, и нам будет на кого охотиться. А дальше пойдут и леса. Пройдена уже большая часть пути, надо найти силы на оставшуюся.

– Ну да. У нас говорят – дорогу осилит идущий, – поддакнул Никита.

– Воистину – эти слова изрёк очень мудрый человек!

Пришедшим дали немного сушёного мяса и сушёных фруктов, по паре глотков воды – вода была сейчас даже большей ценностью, чем пища. Их пожитки были уложены на неказистую повозку, следы колёс которой видели воины, и после небольшого отдыха племя продолжило путь.

Они шли до сумерек, надеясь встретить воду – источник, ручей, реку. Но вокруг расстилалась ровная, как стол, полупустыня-полуравнина с чахлыми зелёными кустиками.

И лишь на третий день пути, когда многие уже вымотались до предела и шли, пошатываясь, они наткнулись на источник. На зеленеющей вокруг траве его издалека заметил Фим. Он добрёл до него, поскольку источник находился в стороне от их пути, напился сам и призывно махнул рукой:

– Вода!

И откуда только силы у людей появились! Спотыкаясь и падая, все ринулись к воде. Пили жадно, набирали во фляги, выдолбленные из сушёных плодов, напоминающих дыни, и в бурдюки. Пили, отходили в сторону, уступая место другим, и возвращались снова. Вода – это жизнь! Жажда мучила их весь переход.

Никите же это напомнило, как Моисей водил евреев по пустыне. Бродить сорок лет у него бы не хватило ни сил, ни терпения.

У источника устроили привал до утра. Ещё хорошо было бы добыть пищи. Ели мало, скудные припасы делили на всех.

На второй день после привала воины заметили вдалеке что-то движущееся. Наиболее выносливые тут же побежали в направлении движения и вернулись, таща всем небольшим отрядом питона. Его разделили и ели сырым, потому что развести костёр было не из чего. Сырое мясо чем-то отдавало, но Никита съел всё, порезав свой кусок на тонкие ломтики. В желудке появилось ощущение приятной тяжести, сил сразу прибавилось.