Текст книги "Инженер-лейтенант. Земные дороги"

Часа два я проторчал в медсекторе. Руками, конечно, ничего не делал, а только давал команды Никитичу, но все равно вымотался. А потом они стали вылезать из капсул. Хорошо, что я был здорово уставшим, а то и не знаю, что со мной было бы. Шесть красавиц, которые с удивлением осматривают себя. То пытаясь заглянуть за спину, то осматривая ножку. Они тут же меня обступили, ничуть не смущаясь, и потребовали зеркало. Я сделал одну из стен зеркальной. Ну, не я, конечно, а Никитич, но по моей команде. Они сгрудились возле нее и стали себя рассматривать, переговариваясь друг с другом. Я подошел к мужику, который стоял, прикрывшись руками, за капсулой. Вид у него был довольно ошарашенным. Я подал ему пакет с комбинезоном, и он тут же стал одеваться. Потом роздал пакеты и девушкам. Пришлось на них прикрикнуть, а то они любовались бы собой еще очень долго. После того как все оделись, я им приказал повторять за мной слова присяги. Конечно, это было, может, и не очень честно заставлять их принимать присягу, когда они ошарашены и плохо соображают, но согласие на это они мне уже дали раньше, так чего канителиться? Мало ли кто взбрыкнет, уговаривай потом. Затем вызвал платформу с больным и уложил его в капсулу. Уложил в капсулы и еще шестерых бабулек. Одна капсула у меня пока была занята. Зато с каким вдохновением смотрели старушки на молодых и красивых девчонок, которых я в рекламных целях так и не увел из медсектора. Да и девушки, посмотрев на старушек, вспомнили, какими они были еще недавно. Меньше вопросов ко мне будет. И только потом повел всех в кают-компанию. Перед расселением надо их покормить и познакомить с остальным коллективом. Ну и, конечно, пусть остальные посмотрят на них. Да и вопросы, думаю, задавать будут больше им, чем мне. Объяснять что-то кому-либо сейчас не хотелось. Слишком устал. В принципе все дела я на Земле закончил, и можно было улетать. Тридцать семь добровольцев набрал. Теперь можно сформировать неслабый такой флот. Ну если и не флот, то эскадру точно. Можно и производства кое-какие запустить. Хотя нет, производства пока рано. Через год надо будет вернуться на Землю, а как тут обернется, неизвестно. Так что придется мне из них готовить в первую очередь боевиков. Жаль, что у меня в основном девчонки. Но ничего не поделаешь.

А в кают-компании между тем стоял шум и гам. Старики и молодежь перемешались и о чем-то увлеченно переговаривались. Ко мне тоже подступили несколько человек, но, сославшись на усталость, я сбежал. Единственно, сделал объявление, что на все вопросы буду отвечать после того, как все пройдут через медсектор. Соберу всех и отвечу на все вопросы, чтобы не беседовать с каждым отдельно. Но поесть мне так и не дали толком. Своим девчонкам пообещал свозить их на Землю завтра. А потом мы улетели.

Дома наконец позавтракали по-человечески и завалились спать. После обеда отправились громить наркоторговцев. В своем городе решили никого больше не трогать, а полетели в соседний город. Данные по точкам наркоторговцев Никитич получил, кстати, из базы данных отделов по борьбе с наркотиками горотделов МВД. Однако это не мешало наркопритонам спокойно существовать и даже процветать. Особо не мудрил, а действовал так же, как и в первый раз. Мишку с собой, естественно, не брал. Он так и просидел в боте, хоть и порывался пойти вместе со мной. Денег в первом притоне взял немного. Видно, успели сдать или спрятали где. Но наркоты спалил даже больше, чем у себя в городе. В этом же областном центре было еще несколько точек, но решили слетать к другим соседям. Там денег было намного больше. Решили на этом и остановиться. Набрали больше трех миллионов американских рублей. Немного, конечно, но родители всю Россию объезжать не будут, а на помощь инвалидам в нашем городе им хватит. Тем более что по много им выделять и не надо, а то очень уж подозрительно выйдет. Да и бандиты могут нагрянуть, если уж слишком будут деньги светить. А нас ведь рядом не будет. Можно, конечно, им золотых червонцев наштамповать, Никитич их сколько угодно сделает, но это слишком опасно. Десяток они еще смогут по скупкам распихать, а больше – уже палево. Или бандиты заявятся, или милиция. И что хуже – неизвестно.

К вечеру уже были дома. Правда, к позднему вечеру, но родители еще не спали. Долго сидели и обсуждали их дальнейшую жизнь. Еще раз попробовал убедить их отправиться с нами, но не преуспел. А я еще себя упертым считал. Но в конце концов все обговорили. Я им оставил почти все деньги. Себе, правда, пару сотен тысяч приберег. Мне еще девчонок в город везти. То есть по магазинам, а что это такое, я уже знаю. Но, думаю, хватит.

Поднялись еще до рассвета. Распрощались и улетели. Правда, на корабль сразу не полетели. Полетели на реку. Было там одно местечко, где мы частенько раньше зависали. Очень красивое место. Хотелось просто посидеть в тиши на берегу реки. Не то чтобы я прощался с родными местами – я на Землю еще буду возвращаться, и не раз, но вот захотелось, и все тут.

Долго сидели молча на пригорке и смотрели на реку. Солнце уже взошло, а мы все сидели и сидели. Но вот по реке промчалась моторка, и прелесть раннего тихого утра ушла.

– Миш, ты меня извини, я у тебя даже не поинтересовался: может, у тебя девушка есть?

– Нет, нету. Вернее, была, но мы недавно разбежались.

– Чего так?

– Не знаю. Так получилось.

– Ну ничего. Девчонок на корабле много, найдешь еще себе.

– Вряд ли получится. Они, конечно, все красавицы, но я глядя на них вижу сморщенные лица, согбенные спины, шаркающую походку. И как-то это меня отталкивает, что ли.

– Ерунда. Две-три недели – и ты обо всем забудешь и ничего, кроме свежих лиц и стройненьких ножек, видеть не будешь.

– Может быть. Слушай, а почему они все такие миниатюрные?

– Так они же дети войны. Или предвоенных лет. А тогда об акселерации еще ничего не слышали. Сам знаешь, время было не очень сытое. Вот и выросли такие. Но зато по духу они даже не нам чета – горы свернут, если надо будет. Железные люди. Вернее, стальные. Войну пережили, страну восстановили. С ними нам просто повезло. Хотя и помучиться с ними тоже придется. Главное, чтобы они поняли и поверили, тогда их хрен остановишь, сметут. Хотя и молодежи нам набрать не мешало бы. Но это уже через год.

– Коль, а какие девушки в Содружестве? А то твои какие-то не очень внушительные. Красивые, конечно, но мелкие какие-то. Одна только, та, что с острыми ушами, чуть выше среднего роста.

– В Содружестве девчонки разные. Есть высокие, есть миниатюрные. Есть стройные и есть полненькие. Разные. Нет только уродливых. Ну, с их медициной – это и неудивительно. Только деньги плати – и будешь какой захочешь. Да я и сам работал в этой области. Я же тебе рассказывал, что у меня была клиника, где я пластикой как раз и занимался. А уж с нашей, атланской медициной можно вообще чудеса творить.

– А что ж ты наших девчонок повыше не сделал?

– А зачем? Я им и так многое подправил. Но так, незаметно. Вроде ничего особого и не делал, а вышло смотри как замечательно.

– Что есть, то есть. Но можно было и побольше сделать. Повыше ростом, ноги подлиннее. Ни одна женщина не отказалась бы стать еще красивее.

– Тут ты прав. Не отказалась бы. Это если ей предложить. А вот без разрешения? Это все равно что подойти и сказать: я тут прикинул, глядя на тебя, – ты была так себе, замухрышкой, а я сделал тебя смотри какой красавицей. И что ты получишь? Ну, сначала в лоб. Хорошо, если глаза не выцарапает. Ну и, естественно, вечного врага. Нет, с женщинами так нельзя. Потом, если захотят, я им все сделаю. Хоть ноги удлиню, хоть уши. В разумных пределах, конечно. Да они и сами через пару лет все это смогут делать. Не все, естественно, а те, кто пойдет по медицинской части. Ладно, Миш, пора лететь.

Хотя на корабль лететь я немного побаивался. Ведь там меня в оборот возьмут старики. И их ведь не пошлешь. Из уважения к сединам придется их выслушивать, отвечать на вопросы, а вопросов наверняка будет ну очень много. Как бы отвертеться? Ладно, придумаю что-нибудь.

На корабле первым делом отправился в медсектор. Поднял обоих больных. Вернее, бывших больных. Теперь это были совершенно здоровые молодые люди. Прямо в медсекторе принял у них присягу и отправился вместе с ними в кают-компанию. Мишка тоже принес присягу, хотя я на этом и не настаивал. Но он даже обиделся на меня. Все вроде как граждане империи, а он как не пришей к чему-то там рукав?.. Мне еще и успокаивать его пришлось и извиняться. А ведь хотел как лучше, хотел, чтобы у него какой-то выбор был. Ведь его ни омолаживать, ни лечить не надо. Мало ли, вдруг на Земле потом остаться захочет. Но как получилось, так получилось, может, и к лучшему. Да и нечего ему на Земле делать. В космосе тоже, конечно, опасно, но уж с Землей не сравнить.

В кают-компании было столпотворение. Такое впечатление, что народ отсюда и не уходил. Правда, моих девчонок еще не было. Ну да, в такую рань они вставать не привыкли. Оставил там Мишку и двоих ребят, забрал двух самых плохоньких старушек и пошел с ними обратно в медсектор. Уложил их в капсулы и направился в свою каюту. Только завалился на диванчик, как заявились девчонки и стали требовать от меня обещанной экскурсии на Землю. Пришлось собираться. Вызвал Мишку. С ним я общался, кстати, по мыслесвязи. Симбионт у него уже активировался, и он с успехом его осваивал. И никакого технологического шока, никаких сомнений, как будто так и должно быть. Я, помню, с нейросетью больше мучился, да и напрягала она меня сначала здорово. То ли у него мозги другие, то ли за эти восемь лет на Земле уже много чего произошло, а я и не заметил. Да, так лет через десять сюда прилетишь, а тут все уже с нейросетями ходят.

Лететь решили в Москву. Можно было бы и в Европу и в Америку, язык проблемой не стал бы, Никитич базы по языкам подготовил, но захотелось все-таки погулять по Москве. Там я бывал довольно часто и город знал неплохо.

Собирались недолго. Мы были уже одеты в земную одежду, а девчонки надели свои сарафаны, которые не очень-то отличались от того, что носят девушки на Земле. Да и все равно это только до ближайшего магазина, а там так и так переоденутся. Высадились опять в парке Фили, а уже оттуда, на такси, добрались до центра. Пришлось, правда, потесниться – Кини всю дорогу просидела у меня на коленях. Ничего, мне понравилось, да и она не возражала. Доехали до ГУМа. Все равно по магазинам потащат, так хоть в одном месте все. Правда, цены тут довольно крутые, но я не свои деньги трачу, не жалко. Зависли в первом же магазине женского белья. Пакеты стали накапливаться и превратились в тюки. Я уже начал на них рычать, но меня тут же заткнули. На корабле ведь скоро будет больше двух дюжин молодых женщин, и им что-то надо носить. У меня ехидно поинтересовались: во что я их собираюсь одевать? И долго ли они проходят в выделенных им комбинезонах, прежде чем засунут эти самые комбинезоны кое-куда? Да, это я, конечно, упустил. Ходить все время в одной и той же, а главное в одинаковой, одежде женщины не могут. Тут девчонки правы. Ну что ж, будем исправляться. Мы с Мишкой купили по большому пакету, засунули в них безразмерные сумки и сразу после кассы запихивали все покупки в эти сумки. Мишке, правда, несколько раз пришлось отходить, якобы относить пакеты с покупками в машину, а то очень уж подозрительно все выглядело бы – чуть ли не полмагазина скупили, а все с двумя пакетами. После магазина женского белья был магазин верхней одежды. Разных платьев, юбок, блузок не было числа. Хорошо хоть теплой одежды нам не надо. Но до обуви мы сегодня так и не добрались.

Пообедали, вернее поужинали, здесь же в небольшом ресторанчике. Кормили, кстати, так себе. Эх, слетать бы на Кавказ, поесть настоящих шашлыков. А люля, а пити, а кутабы? А осетинские пироги? Только настоящие, а не та подделка, что продается в московских ларьках. Ну, ничего, я это и на корабле все заказать смогу, вкус я помню очень хорошо. Хотя неплохо было бы посидеть где-нибудь в открытом кафе, в горах. И чтобы все готовили прямо у тебя на глазах. И есть, обжигаясь, вытирая руки бумажными салфетками. А потом сидеть, отдуваясь, и пить горячий чай вприкуску. Как-то мы обедали с друзьями в простом придорожном кафе в горах, в Осетии. Вкусно было неимоверно. А какая красота вокруг! Обязательно слетаю на Кавказ в следующем году. Чеченцев вроде уже замирили, хотя, говорят, еще постреливают, но мне-то что.

После ужина решили прогуляться по городу, а потом сходить в какой-нибудь ночной клуб. Так и сделали. Долго гуляли по городу. На набережной, прямо возле Большого Каменного моста, вызвали бот и закинули туда сумки. Они хоть и были размерами со спичечные коробки, но весили прилично и таскаться с ними уже надоело. Потом пошли в клуб на Новом Арбате. Отдохнули хорошо. Мы – во всяком случае. А вот для кого-то ночь закончилась плохо. Можно сказать, смертельно плохо. Поначалу-то все было нормально. Мы танцевали, баловались коктейлями, отрывались как могли. Особенно девчонки. А потом какой-то джигит ухватил Берту за задницу. Ну и понеслось. Я-то спокойно сидел в уголке и не отсвечивал, а вот Мишка полез защищать девчонок и тут же схлопотал в глаз, от кого-то из них же. Единственное, что мне не понравилось, – это поведение Берты. Кини с Ингой просто развлекались, а вот Берта била на поражение. Во всяком случае, пару свернутых шей я точно заметил. Клуб мы покинули без препятствий, вместе с орущей толпой, понесшейся на выход. Задержать эту толпу конечно же никто не смог. Зайдя в какой-то дворик на Старом Арбате, вызвали бот и улетели. Пока летели к кораблю, я устроил девчонкам головомойку, хотя и не сердился на них особенно.

– Берта, а надо было действовать так жестко? – спросил я у нее.

– Это грязное животное схватил меня за… за…

– За задницу. Ну и что? Ну, перепил парень немного. Сломала бы ему руку или ногу, убивать-то зачем?

– Да? Я разве кого-то убила? – удивилась она.

Хотя я прекрасно видел, что она не сомневается в том, что именно убила. И не одного. Но в общем-то она в своем праве. Ее оскорбили, и она отомстила. Все правильно. Не надо руки распускать. Да и не изменить теперь ничего.

– В общем-то ладно, но теперь в город нам лучше не соваться, а ведь нам еще обувь покупать. Ладно, слетаем еще куда-нибудь. В Питер, например. Мишка, полетишь с нами?

Мишка сидел обалдевший. То, что у него под глазом уже образовался хороший такой синячище, ничего, а вот то, что эти миниатюрные и нежные девочки только что избили кучу мужиков, а некоторых даже убили, его здорово потрясло. А главное, сидят, хихикают, что-то обсуждают. Сожаления какого-то ни в одном глазу. Он, видно, совсем обалдел. Даже сказать ничего не мог. Но все-таки покивал.

На корабль прилетели поздно ночью, так что все спали и никто с вопросами не приставал. Ну и мы отправились по каютам. Правда, спать мне почти не пришлось. Не успел лечь, как примчались три подружки, сильно на взводе. Тут и алкоголь, и возбуждение после драки, так что разговаривать они со мной даже и не стали, а сразу запрыгнули в постель. Я, конечно, не возражал. Да и кто бы меня стал слушать. Утром встали довольно поздно. Я сразу помчался в медсектор. Вынул шестерых старушек, вернее девчонок, из капсулы, принял у них присягу и отвел в кают-компанию. Там забрал новую партию бабушек, уложил их в капсулы и только после этого пошел завтракать. В кают-компании, как всегда теперь, было столпотворение. Девчонки из последней партии сидели обалдевшие, а вокруг них суетилась молодежь из первой партии излечившихся и омолодившихся и старики со старушками. Некоторые из девушек вдруг замирали и стояли с отсутствующим видом. Видно, еще не привыкли к активировавшемуся симбионту или мысленно с кем-нибудь общались. Ничего, привыкнут и будут все делать автоматически. И общаться с кем-либо, и просчитывать что-то одновременно с этим, и еще и стихи сочинять в это же время. В принципе благодаря симбионту можно было делать одновременно несколько дел, но я как-то к этому так и не привык. Да и не нравится мне это. Если только в экстремальной ситуации, а в спокойной обстановке зачем? Меня с детства учили, что делать одновременно несколько дел нельзя, запорешь все. Сделай сначала одно, потом другое, потом третье и так далее. Медленнее, зато сделаешь хорошо.

Позавтракали мы нормально, никто нас вопросами не терзал. Правда, одна, самая нетерпеливая, девица подсела за наш столик, но я ее сразу предупредил, что говорить сейчас с ней ни о чем не буду и все вопросы, как и говорил раньше, после прохождения всех через медкапсулы. А пока отдых и тренажерный зал. И освоение симбионта.

После завтрака девчонки пробежались по девушкам и бабушкам и узнали у всех размер обуви. А потом мы отправились в Питер. Высадились в Таврическом саду, на берегу пруда, возле мостика через канал. Несмотря на раннее время и будний день, народу было довольно много, так что пришлось ждать удобного момента для высадки. Погуляли по саду. Да, красиво. Еле утащил всех в магазин. Это же надо, я гоню своих девчонок на шопинг, а они упираются. Никогда бы в такое не поверил. Пообещал им прогулку по городу, но после завершения всех дел. Не спеша дошли до Гостиного двора. Там и закупили все необходимое. Не только обувь, но и еще кучу разных мелочей, так необходимых молоденьким девушкам. Что уж они там набирали, я не смотрел, но после выхода из торгового центра у меня в кармане осталось всего около двух тысяч. Ну и ладно. После этого до самого позднего вечера гуляли по городу. Зашли даже в Русский музей. Но пробыли там недолго. Девчонки в живописи ничего не понимали, да и я тоже недалеко от них ушел. Правда, им простительно – они картины на холстах вообще впервые увидели, а вот я… Ну что есть, то есть. Правда, Мишка пытался нам что-то объяснить, но он искусствовед еще тот, так что мы махнули рукой и пошли дальше бродить по городу. Но что можно увидеть в таком городе за полдня? Да практически ничего. Пообедали, вернее поужинали, в ресторанчике «Демьянова уха» на Кронверкской. Вот там уж я оторвался. Осетринка по-купечески, стерлядь на пару. А вареные раки с пивом! Из ресторана мы не выходили, а выползали. А девчонки еще умудрились после пива съесть по две порции мороженого. Я бы не смог. Еле дошли до Летнего сада и там с час просто сидели на скамейке. До самого закрытия сада. А потом улетели. Девчонки, правда, пытались меня подбить на поход в ночной клуб, но тут уж я уперся. Не хватало и в Питере оставить кучу трупов. Тут ведь тоже полно горячих парней с Кавказа. Да и не с Кавказа тоже. Нет уж, нет уж.

На корабле все было тихо и спокойно. Молодежь кучковалась в кают-компании, а старики уже спали. Во всю стену был развернут огромный экран, разделенный на четыре части, на которых виднелся окружающий космос. Правда, никто на экран не смотрел – видно, надоело уже. Девушки о чем-то увлеченно болтали, а единственный парень сидел скромно в уголке. Должен был быть еще один молодец, тот, что после онкологии, но, видно, он с женой и дочкой у себя в каюте. Хотя дочка у него та еще кобылка, уже почти восемнадцать лет и ей самое место среди молодежи, но, видно, еще не успели насладиться общением. Ну, тут все понятно. Они ведь уже, считай, похоронили мужа и отца, а тут такое счастье, вот и не могут оторваться друг от друга. Ничего, я еще его жену сделаю помоложе, тогда дочка уже точно будет в кают-компании среди молодежи пропадать. Родителям она только мешать будет. А дочка ничего, симпатичная. Мишка уже на нее глаз положил, вон как вокруг зыркает, никак найти не может.

Надолго мы в кают-компании не задержались. Во всяком случае я – пожелал всем спокойной ночи и ушел к себе. Ночь провели, как всегда, вчетвером. Правда, почти всю ночь спали. Настроение после прогулки по Питеру у всех было умиротворенным, да и устали все здорово.

Утром, дождавшись, пока все соберутся в кают-компании, объявил, что мы покидаем Солнечную систему. Слава богу, истерик не было. Правда, кто-то попытался задавать мне вопросы, но я опять отказался отвечать. Все потом. Сразу для всех. Позавтракал и отправился в медсектор. Поработал немного с дамами. Забирать надо было всего двоих, так что управился быстро. Потом положил еще двоих в освободившиеся капсулы, принял присягу у поднятых и отвел их в кают-компанию. И наконец ушел в свою каюту. Но не успел я как следует расположиться, как пришел Мишка.

– Коль, ты бы пообщался все-таки с народом, а то люди волнуются. И вообще ты с ними ведешь себя как-то не так.

– В смысле?

– Ну, холодно как-то. Нет, вроде все нормально, не грубишь, не хамишь, но как-то отстраненно. Вроде бы и лечишь их, и спокойно со всеми разговариваешь, и помочь готов всегда, но все равно как-то все не так. И смотришь на них как на детей малых. Вот со мной и с девчонками ведешь себя нормально, а как с ними начинаешь общаться – так превращаешься в ледышку.

– Да понимаю я все, Миш. Но ничего с собой поделать не могу. Я ведь два года находился в одиночестве. Не совсем, конечно. Но девчонки – они как бы одно целое со мной, я их как чужих не ощущаю. А тут сразу куча новых, посторонних людей. Честно говоря, меня это здорово напрягает. Отвык я от людей совсем. Понимаю, что это надо ломать и сближаться как-то с ними, ведь нам теперь вместе жить, но перебороть себя получается с трудом. Хотя со временем, надеюсь, все встанет на свои места. Ты там поговори с ними, объясни. Все наладится, пусть потерпят. Ладно, Миш, пойду я в рубку, Инга, наверное, заждалась. Пора уже отправляться.