Текст книги "Секс с Люцифером. Фантастический мистико-психологический роман"

Глава 4
Куколка

– Мр-р, – холодный мокрый носик кошки тыкался в его щеку.

– Шаурма, – не открывая глаз, он с обожанием сгреб животное в охапку и, повинуясь порыву нежности к мурлыке, прижал ее к себе. Объятия оказались такими крепкими, что зверек недовольно вякнул (хозяин, ты полегче).

Открыв глаза, он понял, что находится дома, в родной кровати, а на часах, между прочим, одиннадцать с четвертью вечера.

Неудивительно, ведь привезли его домой «мертвецки пьяным» часа в два дня, не позднее.

– Ну и что теперь делать? – он понимал, что прекрасно выспался на всю оставшуюся ночь. – Куковать?

Похмелье, между прочим, отсутствовало совершенно. Голова была в полном порядке. В кафе он контролировал себя до самой последней минуты и прекрасно помнил, что вообще не прикасался к алкоголю. Развезло его, волшебным образом, лишь в тот момент, когда непростая собеседница решила прекратить диалог. Мистика.

– Мож чайку попить? – стоило ему сделать один шаг в направлении кухни, как кошка буквально взбесилась. Радостно взмявкнув, она лихо, в два прыжка, оказалась у входной створки и принялась осторожно царапать черный дерматин.

Дверь мягко распахнулась и на пороге показалась ОНА.

В голове ослепительно сверкнуло что-то, вроде разряда молнии.

Все смешалось. Только теперь Александр понял, какие колоссальные перемены произошли с ним в последние часы.

Без единого слова, действия, битва была проиграна окончательно. В этот миг совершенного безмолвия мужчина обреченно понял, что влюблен, по-настоящему, бесконечно и навсегда.

Блондинка с любопытством осматривалась.

Короткий топ, тугие (в облипку), короткие же шорты и узкие ботфорты. Все антрацитово-черное, из чистейшей кожи. Woman in black99
  Woman in black (англ) – женщина в черном (прим. автора).


[Закрыть]

Мр-ряу! – кошка прыгнула прибывшей на грудь, будто к родной, громко мурлыкая, тычась в шею.

– Шаурма, изменница! – Сашка обалдел. Ни к одному из немногочисленных посетителей этой квартиры его питомица не проявляла такую бурную симпатию.

– Ах ты, чудо мое, – гостья ласково прижала животное в себе, затем, вдруг, слегка придержав за загривок, пристально посмотрела ей в глаза. Обе замерли, будто меж ними происходило некое таинственное действо. Ни звука. Все это длилось минуты полторы. Затем девушка вздрогнув, будто выйдя из транса, опустила зверька вниз:

– Хорошая киса, правильная. И никакая она не Шаурма. Что за колбасный юмор? Она – Эхо.

Котяра тут же ответила, будто так ее и кликали всю жизнь.

Все это время хозяин квартиры стоял в коридоре, будто изваяние Командора, яростно борясь со своими бушующими чувствами (тут ему здорово помогла пауза знакомства с нареченной Эхо). Наконец, ему удалось частично обуздать смятение.

– Привет Лиза. Ты позволишь так к тебе обращаться?

– Конечно, лапик. Почему бы и нет? Так, а где тут у тебя спальная комната?

«Ничего себе начало!» – он вновь опешил. – Т-там.

Не разуваясь, красотка шагнула в уютную комнатушку, центральную часть которой занимала уже прибранная кровать-полуторка. Подойдя к ложу, она нагнулась под прямым углом, бесстыдно выставив на обозрение фантастически выпуклые, манящие, обтянутые черным, ягодицы (Шура, в который уже раз, непроизвольно задержал дыхание), потянулась к краям кровати («Боже, какой изгиб!») и решительно сорвала покрывало.

«Неужели дождался?!» – бедняга, в полуобморочном состоянии, не знал, что и думать.

– Ну что рот раскрыл? – девица ехидно дернула бровью. – Не о том думаете, мужчина, – с этими словами, она изящно накинула плотное шерстяное кроватное покрывало себе на плечи, затем укуталась вся, от шеи до щиколоток, словно куколка насекомого и устроилась в стоявшем в углу глубоком кресле тут же, в спальне.

Шаурма, то есть переименованная Эхо, мягко вспрыгнула на колени к своей новой любимице и тихо запела свою мур-песню, устроившись в заманчивой ложбинке между бедрами и животом, нежно прильнув мордочкой, как влюбленная наложница.

– Ты чего это задумала? К чему это переодевание в индианку? Замерзла? – парень был в недоумении.

– Понимаешь, прошлая наша встреча в том кафе была малопродуктивна.

– То есть?

– Как я ни старалась до тебя достучаться, у нас так ничего и не получилось. Мы практически не узнали друг друга. И все из-за того, что кое-кто, свихнувшийся от вожделения, почти не был способен поддерживать адекватный разговор.

– Мне показалось…

– Ха, показалось ему, – закутанная по самые щеки, она немного напоминала совсем юную девчонку. – Может вчера ты этого не заметил, но у меня к тебе дело, очень важное. И хотелось бы его решить. Чем быстрее, тем лучше.

– Дело? – внутри полегчало, гормональная буря потихоньку стихала. Он убедился, что с собеседницей в таком необычном одеянии общаться было действительно легче. Ничего не отвлекало. – А я-то подумал, что наша встреча была случайной.

– Сашенька, я уверена, рано или поздно ты поймешь, что в этом мире не происходит ничего случайного.

Вот значит как? За ним охотились.

Пока он ничего не понимал.

– Поговорим? – плюхнувшись на кровать, он больно ударился локтем о полированную спинку.

– А почему бы и не поговорить. Я для того и пришла.

– Хорошо, у меня вопрос: кто ты такая, в конце концов?

– Александр, – выпростав узкую ладонь из под пледа, гостья принялась чесать животное за ушком. Та от удовольствия заурчала еще громче. – Ведь ты уже интересовался этим, вспомни (пекло, белые барханы, нестерпимая жажда). И я ответила тебе. Пойми, каждому ответу свое время. И если будешь достоин – получишь все, не только ответы. А пока соберись. Я точно знаю – ты далеко не глупый человек. Не разочаровывай меня. Есть еще вопросы? Продолжим?

– Вопросов множество. Вот, хотя бы твое чудесное воскресение в прозекторской. Перед глазами так и стоит то зрелище. Или ты и об этом ничего не скажешь?

– Ну, почему же? Помнишь милый, там, в кафе ты сказал, что я, будучи трупом, не могла помнить нашу первую с тобой встречу? Но потом ты усомнился в этом, вспомнив дальнейшее. Твою память до сих пор терзает ужас пережитого в тот миг.

– Вынужден согласиться.

– Хочешь знать правду?

– Несомненно.

Она мягко сгребла в охапку кошку:

– Признаюсь тебе. Я видела и помню ВСЕ. Не надейся, это не твоя галлюцинация. ЭТО БЫЛО. Назад не вернешь. Постарайся принять то, чего уже не изменить.

Алекс застыл в полуступоре. Только теперь он понял, насколько все реально.

Как-то быстро и легко он принял правду. Сейчас Саша был уже почти уверен, что даже те бредовые полусны прикованного к постели доктора имели прямое отношение к происходящему с ним в этом мире суровой действительности.

Быстро и неотвратимо хрустальный дворец его мировоззрения материалиста-естественника, убежденного, что все вокруг давно познано и просто, рушился, рассыпаясь звенящими осколками, среди которых, из холодной земли вырастали пугающие лианы, расцветающие мрачными бутонами новых неразгаданных тайн.

– Ну и ладно, – голос Елизаветы стал жестче. – Я вижу, ты движешься в верном направлении. Тебе трудно, но ты справишься, уверена в этом.

Она по-кошачьи потянулась в своем коконе:

– Ну а сейчас – время моих вопросов. Ради этого я, собственно, и здесь. Прошу, чтоб ты отнесся к ним самым ответственным образом. Скажу больше: в данную минуту на этом шарике не происходит ничего более значимого, чем наш диалог.

– Хм, даже так?

– Абсолютно.

Она встала, шагнула к нему, не снимая накидки, и прожгла его таким взглядом, что он почувствовал себя бабочкой, нашпиленной на булавку. Алекс понял: этой женщине он не сможет соврать никогда.

– Ты меня пугаешь.

– Не стоит бояться, – она вновь опустилась в свое уютное гнездышко, – тебе ничего не грозит. В худшем случае, ты вернешься к своей постылой жизни и будешь существовать как все, иногда, с пронзительной тоской вспоминая произошедшее.

– Ладно, хватить тянуть. Начинай.

– Хорошо доктор Катар. Будет легче, если заранее настроишься на то, что в ходе теста ты испытаешь пару неприятных моментов. Надеюсь, ты любишь анкеты? Слушай внимательно, это гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Это не игра, совсем не игра. Поочередно я задам тебе семь вопросов. Некоторые будут очень болезненны для тебя, мучительны, неприемлемы, но ты должен ответить на все. И ответить абсолютно честно. Все семь раз. И учти, если ты хоть единожды солжешь, то больше не увидишь меня никогда. Клянусь Луной! Не спрашивай: зачем все это? Поверь, это необходимо, для тебя, для меня, для этого мира.

Она расправила плечи:

– Готов?

– Давай.

– Итак, начнем. Вопрос первый, самый простой: твои любимые животные?

– Кошки, – последовало почти без колебаний.

– Прекрасно. Идем дальше: веришь ли ты в Бога?

– Нет.

– Хорошо. Третье: чувствуешь ли ты себя иным, чуждым окружающему обществу?

«Вот оно. Начинается мозгокопательство», – он отвел глаза, – «правда, только правда».

– Да.

– Следующий вопрос: был ли у тебя физический недостаток, вызывающий серьезные проблемы в социо-адаптации?

– Да, – Сашка покраснел. – Хочешь узнать об этом подробнее?

– Нет. В этом нет необходимости. Пятый вопрос, связан с двумя предыдущими: Были ли периоды в твоей жизни, когда ты чувствовал себя настоящим изгоем, аутсайдером?

Его лицо стало совершенно пунцовым. Казалось, это существо знает о нем все. Он почти выкрикнул:

– Да!

– Шестой: ты девственник?

После того допроса, что пришлось пережить, эта тема уже не казалась ему столь щепетильной:

– Да.

– Ну, и наконец, последний, – она взглянула на него с тоскливой надеждой. – Ты любишь меня?

– Да!!!

Пауза.

Долгая, бесконечная.

Наконец тестируемый не выдержал:

– Ну?

– Что?

– Не тяни. Что там?

Лиза взглянула на него как-то особенно, словно на спартанца, вернувшегося из боя победителем:

– Поздравляю, ты уже не личинка, ты – куколка. Результат стопроцентный.

– Что это значит?

– Семь верных ответов из семи. Это феноменально. Не скрою, я надеялась, но очень боялась, что ты не выдержишь, соврешь.

Сашка был в легкой растерянности:5

– Как так? Было трудно, но ведь тут, как я правильно понял, главное – абсолютная откровенность. Понимаю, что нелегко признать свои комплексы, как бы это ни было чудовищно трудно, но уверен, в этом смысле я не первый. Подобные претенденты уже были?

Пружинисто встав с кресла и сбросив с себя шерстяную хламиду, она была подобна Венере, выходящей из морской пены, но много, много прекраснее изображения Сандро Боттичелли.

Лишенная уютного лежбища, Эхо, недовольно взмявкнув, удалилась в гостиную, умудряясь сохранять при этом гордый вид.

– Нет. Ты единственный.

Экзаменуемый смешался:

– Ты это серьезно?

– Совершенно. Я не вру. Никогда.

Юркой мышкой мелькнула неловкая пауза.

Он буркнул:

– Не понимаю смысла этого теста. Что он дает тебе?

– Как ты имел честь убедиться только что, значительная часть словесных заданий была об очень болезненных для самосознания, крайне личных вещах.

– Да уж, не то слово.

– Цель подобных вопросов – оценить: а) силу личности (ведь только самодостаточный, уверенный в себе человек способен (при особых обстоятельствах) повернуться лицом к тому, что его мучило, тому, о чем вспоминать крайне неприятно, и признать это открыто, громко; б) искренность личности (признаюсь, мы заинтересованы в тебе и очень надеемся, что, если все сложится, как планируем, ты будешь честен с нами и впредь).

Шура присел, обхватив руками колени:

– Убедительно. Но осталось еще три темы, которые мне кажутся бестолковыми, ну, в том смысле, что они вам, по-моему, не дают ничего продуктивного.

– Я понимаю тебя. Наверняка ты говоришь о вопросах про кошек, атеизм и любовь.

– Да.

– Напротив Искандер, это ключевые пункты. Почему? Узнаешь чуть позднее. Кое-что мы разберем сегодня, остальное – только если успешно закончишь испытание.

– Так это было испытание?

– Да, точнее, его первый этап. И повторю: с ним ты справился более чем удачно.

– Однако. А меня кто-нибудь спросил? Я никогда не считал себя подопытным кроликом.

– Милый, – веки собеседницы почти сомкнулись, – сам понимаешь, что последняя твоя фраза была лишняя. Прислушайся к себе, ты ведь уже давно готов, ты идешь по этому пути сам, без принуждения. Более того: герой зашел так далеко, что вряд ли кому удастся убедить его повернуть назад. Так что не блажи. У нас еще многое впереди. Что-то еще?

– Да. Но седьмой вопрос: любовь к тебе – это же не обсуждается. Это чистая формальность. Не понимаю, зачем он?

Нимфа сделала секундную паузу и затем впервые в процессе диалога отвела взгляд:

– Это была импровизация, мой личный вклад в опрос. Я действовала по наитию, будучи убеждена, что твой ответ сыграет немалую роль в дальнейшей истории этого мира. Я была почти уверена, но должна была убедиться. Слова материальны, и твой ответ: «ДА» должна была услышать эта вселенная.

– Почему я? Зачем именно на мне ты совершила свой эротический эксперимент?

– Поверь, милый, ты особенный, поцелованный богом. И вскорости поймешь это. Не торопись, потерпи малость.

«Да уж. Пока одни обещания».

– Что теперь?

Елизавета подняла глаза.

В окно забарабанили упругие струи небывалого по силе ливня. В ту же секунду вся округа содрогнулась от чудовищной силы громового раската, черное беззвездное небо озарила серия вспышек. Похоже, эпицентр их разрядов находился совсем близко.

Электричество в квартире погасло.

Сашка бросился притворять форточку, выдавленную диким ураганным порывом. Через всю плоскость новенького оконного стеклопакета поблескивала по диагонали паутинка свежей трещины.

Интуитивно ощущая связь разгулявшейся стихии с чем-то бóльшим, пугающим, во что он был втянут, Александр совершенно не испытывал страха, понимая, что он – часть всей этой мистерии и, возможно, не самая маленькая часть.

Стихия за окнами разыгралась не на шутку.

Он откровенно любовался своей спутницей. Невероятно красивая, с горящими глазами и вздымающейся грудью, в завораживающем полумраке, озаряемом частыми вспышками зарницы, она напоминала какую-то богиню древнейшего мира, снизошедшую на грешную землю.

Ошеломленный нахлынувшим вдруг импульсивным порывом, он опустил голову и низко поклонился, встав на одно колено.

Никем незамеченное в дверном проеме у самой притолоки тихо стояло пятнистое рыжее животное и смотрело на хозяина не по-кошачьи мудрым взглядом.

– Поднимись.

Он выпрямился.

Закрыв глаза, дева мягко шагнула к нему и легко прикоснулась мизинцем левой руки к центру лба мужчины. Приблизив лицо, почти соприкоснувшись губами (он почувствовал ее горячее дыхание с легким флером дурмана) она зашептала:

– Торжествуй, человек. Этим деянием наделяю тебя малой Искрой Его. Отныне ты способен на многое: Открывать третий глаз, слышать чужие эмоции, чувствовать прошлое других, видеть сны, которые направят тебя, быть непобедимым, почти неуязвимым в бою. Это не все. Со временем, возможно, ты откроешь в себе еще ряд нестандартных качеств, которые могут тебе помочь.

В голове закружилось, все поплыло, будто он выпил литр водки. Секунда и испытуемый вновь в норме.

Чуть пошатнувшись, он по-бычьи мотнул головой:

– Спасибо. Ты сказала «Искрой Его». Он – кто это?

– Это закрытая для тебя информация. Пока. Ты часто торопишься с вопросами. Запомни: терпение – одна из немногих благодетелей человека, признаваемая почти всеми земными культурами.

– Еще вопрос. Ты говорила – третий глаз. Что это значит?

– Мы не одни на этом шарике. Теперь ты сможешь видеть, чувствовать иной мир, запредельный. Соседей, которые живут рядом, параллельно. Посмотри туда.

Шура остолбенел. В углу спальни, рядом с отопительным блоком, прямо из покрытия пола росло странное шипастое, все какое-то исковерканное создание, цвета кобальта, высотой метра в полтора, похожее на ветвящийся мексиканский кактус.

– Не может быть! Этого не было здесь.

– Потусторонние существа, то, что некоторые называют нечистью, чертовой силой, призраками. Их мир обилен и сосуществует рядом с нашим (ты что-нибудь слышал об измерениях). Большинство из них – не опасны, – девушка демонстративно прошла сквозь морок, – как и этот. Не тронь его, и он будет благодарен. Но встречаются настоящие враги. Они способны внедряться в астральное тело человека (или другого животного) и паразитировать внутри, пить жизненную энергию, ломать ауру, истощать волю, сводить с ума и даже доводить до суицида. Ты что-нибудь слышал об одержимости? Многие устойчивы к этим тварям: люди с сильной волей, праведники. Но если ты слаб, болен, или предаешься порокам, такая «зверушка» легко может прицепиться к тебе.

Его непроизвольно перекосило. Из подсознания, из самых глубинных слоев памяти всплывало отвратительное, пугающее воспоминание.

«Так это все-таки было?».

Поколебавшись, он решился:

– Знаешь, недавно, когда меня совсем скрутило, кажется, я видел что-то очень опасное, ужасно злое. Оно хотело меня… – он содрогнулся. – Не знаю, может это был бред, но если бы не Шау…, то есть не Эхо, со мной случилось бы, даже представить не смею, что…

– Не сомневайся, это было в действительности. У некоторых людей, во время сильной лихорадки (39,5 и выше) открывается способность зрить изнанку мира. К тому же, я это точно знаю, ты был наделен этим даром изначально, правда, в рудиментарной форме.

Собеседница присела рядом, на край кровати:

– А вот тебе еще доказательство. Эхо, покажись.

– Мать твою! Так это был не сон?! – Александр оторопело созерцал внушительных размеров мохнатую «запятую», колышущуюся над кошкой. – Она, эта штука, меня и спасла.

– Тебя спасла киса.

– Как это?

– То, что ты видишь сейчас перед собой – единый организм, зовется: «кот».

– Что за хрень? Поясни, как одно и то же животное может быть и в нашем и в том мире?

– Кошки (а не мы люди, как бы этого не желалось) – высшие существа этой планеты. Спросишь: почему, чем они так замечательны, и каким образом, в конце концов, они опередили прогрессивное высокоразвитое человечество? Отвечу. Эти милые (полуразумные, между прочим) создания отвергли малоперспективный путь технического прогрессивного развития. Они пошли по другой стезе – освоения иных измерений. Люди, как и остальные земные твари, живут в обычном четырехмерном пространстве1010
  Большинство ученых рассматривают время, как четвертое измерение (прим. автора).


[Закрыть], а эти уникумы уже полностью освоили пятое измерение и с успехом принялись за шестое.

– Удивительно. Ведь мы видим обычных, ни на что не способных зверьков. Очень трудно принять их как высших.

Девушка вздохнула:

– Вопрос: почему мы зрим только привычное тело кота, а не всю его шестимерную ипостась? Потому, что нашим органам чувств доступны только три измерения (время не в счет, мы его воспринимаем, но лишь относительно). Вот тебе простая аналогия. Представь нематериального разумного носорога, у которого видимым для нас является только его хвост. В этом случае мы будем считать, что весь носорог (как биологический вид), это что-то маленькое, слабое, похожее на червяка, а не могучее существо, способное на многое. Разумеется, мы не сможем принимать это животное всерьез, не будем даже догадываться о его силе.

– Кажется, я понимаю тебя. Но давай вернемся к тому случаю, когда я чуть не стал жертвой этой мерзости. Скажи, а мог бы меня спасти кто-то, кроме Эхо?

– Нет. Кошки – единственные жители Земли, способные победить любую нечисть.

– Так-таки и любую?

– Да. Иерархически их благородный вид значительно выше любого представителя обратного мира.

– Позволь, а как же всякие высшие демоны?

– Чепуха! Выдумка безумных алхимиков. Ничего подобного нет в природе. Все жители обратного мира – это общество особей средней силы. Среди них не найдешь титанов. Подробнее про это ты сможешь узнать в другое время и от иного источника.

– Значит моя Эхо – гроза всего параллельного мира?

Девушка улыбнулась:

– Так и есть. Нечистые (хищные) потусторонние панически боятся ее собратьев. В подобных схватках мурлыки непобедимы. Некоторые люди с древнейших времен чувствовали это, ценили своих маленьких соседей, даже поклонялись им. В древнем Египте, например, за убийство кота неотвратимо следовала смертная казнь преступника. Обрати внимание, издавна считалось, что нечистая сила не водится в тех хатах, где обитают кошки. Кстати, это еще одна из причин называть их «высшими». Они – единственная защита человека от подобных угроз. Собственно, эти зверьки и были созданы Великим, как защитники от бесплотных. Ты удивишься, но сородичи Эхо – первые и единственные на нашей планете, кто достиг статуса полубожеств.

– Что-о-о?

– Вряд ли кто догадывается, но именно они – те самые Ангелы-хранители, широко известные из Библии и по народным преданиям. Они – те, кто сопровождает людей, живет рядом и оберегает их. Некоторые считают домашних котов наглыми нахлебниками, но это совсем не так. Как раз наоборот, если взвесить все «за» и «против», выходит, что именно человек значительно больше заинтересован в союзе с пушистиками.

«Поразительно! И подумать не мог!».

Сашка робко взглянул на грудь собеседницы и вновь отвернулся (он так и сидел на протяжении всей беседы):

– Ладно, тогда почему же они такие беззащитные. Их тело хрупко, они мало живут и часто гибнут.

– Твоя прическа тоже не образец неодолимости. Но ведь это лишь часть тебя. Ее легко срезать. Ты же от этого не пострадаешь. Так и с котом. Ключевая часть его тела – та, что наверху, невидимая для человека (назовем ее «сóма»). Если тот кот, которого мы видим, погибает, сóма находит другого, родившегося котенка, принимает его, делает частью себя, они становятся общим целым. Это, как вхождение новой души в новорожденного человечка.

– Выходит, души есть?

– Безусловно.

– А…

– Об этом не сегодня. Ты еще не на том уровне.

Очередная электрическая вспышка ослепила мокнущий город, сокрушительный громовой раскат сотряс дом до основания.

Дипломированный судмедэксперт был в полнейшем смятении. Весь, с таким трудом выстроенный его атеистическим сознанием мир, переворачивался вверх дном. И не было никаких оснований не верить новому знанию.

– Ну что же, – в его голосе звучала затаенная обида, – если есть высшие силы, и иже с ними, то они создали плохой мир, это я говорю тебе, как профессионал. Мир злобы, ненависти, насилия, болезней и смертей, страшных смертей.

– Замолчи, милый, умоляю тебя, – теперь уже красавица встала перед ним на колени. – Клянусь, все совершенно не так, как тебе видится сейчас. Но я не имею права раскрывать истину такого уровня. Даю слово, придет время, и ты убедишься, насколько неправ сейчас. Просто поверь, если любишь меня.

Она коснулась лбом его бедер и все тело Алекса охватила чистая, незамутненная похотью, лихорадка любви.

Он смотрел на дробь беснующихся водных струй, лупящих в наружную плоскость стекла. За окном был кромешный ад. Мириады тонн воды, неистовствующей под шквальными порывами, сопровождаемыми свето-аккустической феерией грозовой стихии.

Зябко поежившись, Александр отвернулся от окна:

– Что дальше?

– Следующий этап испытания. Медлить не стоит.

– Что я должен делать?

– Одевайся. Мы идем в город.

Минута – он одет и обут.

– А ты, что, пойдешь в таком виде? – кивнул он на ее легкий прикид. На полуголую красотку даже смотреть было зябко. – Могу предложить что-то из своего. Накинешь сверху.

– За меня не переживай. Это последнее, что должно тебя сейчас беспокоить, – она странно склонила голову набок. Струя жемчужно-кипельных волос прикрыла левое плечо. – Что-то не так?

Он смутился, как при первом знакомстве:

– Нам с тобой еще немало общаться. Хотелось бы знать: как к тебе обращаться? По паспорту, или…

– Нет! – она дернула предплечьем, будто отметая что-то. – Запомни: прежней жизни больше не существует для нас. Зови меня Ледой.

– Хорошо.

– Еще вопросы?

– Всего один. Объясни, хотя бы в общих чертах: куда мы идем, и что нас ждет?

Девушка хищно прищурилась. Ее темно-красные (будто накрашенные) губы влажно блестели. Взглянула в мрачный проем коридора:

– Почти утро. Кончается ночь торжествующих мразей. В моменты, подобные этому, основная масса человеческого рода прячется там, где тепло и сухо. И в это время на улицу выползает вся скверна и гнусь человеческая. В такие часы эта плесень чувствует себя хозяевами города, охотниками. Они уверены в своей безнаказанности и беззащитности гонимых жертв. Наслаждаются злом, живут им. Эти твари не имеют право на бытие в нашем мире. Они должны усвоить – город наш, этот мир наш, а их ждет неизбежное падение в изнаночное межмирье.

– Я, кажется, понял. Нас ждет драка, – Сашкины мышцы пружинисто напряглись.

– Не только. Это второй этап твоего испытания, завершающий. Нам предстоит четыре эпизода. Первый – не совсем твой. Здесь солировать будет Эхо, хотя не без нашей помощи. Заодно увидишь, как надо работать. Остальные три «подвига» – только твои и ты обязан справиться.

– Куда идем? – он взял кошку на руки, пряча ее за полу распахнутой куртки (ее сóма тут же исчезла, провалившись в свои родные измерения). – Умница киса, так явно удобнее.

– Далеко ходить не придется. Вся пакость скопилась рядом, буквально в двух шагах. Поехали.