Текст книги "СМЕРШ без грифа «Секретно»"

Глава третья. СМЕРШ действует

19 апреля 1943 года Совнарком СССР постановлением № 415-138 вывел Управление особых отделов и подчиненные им органы, занимающиеся контрразведывательной работой в Красной Армии, из систем НКВД СССР и, реорганизовав их в Главное управление контрразведки СМЕРШ, передал в ведение Наркомата обороны СССР.

Главная задача органов военной контрразведки вытекала из самого наименования СМЕРШ – «смерть шпионам». Органы СМЕРШа предназначались для борьбы с подрывной деятельностью иностранных разведок, прежде всего гитлеровской, в частях и учреждениях Красной Армии, обеспечения непроницаемости линии фронта вражеской агентурой. Кроме того, в их обязанности вменялось пресечение попыток измены Родине, предательства и членовредительства, выполнение специальных заданий народного комиссара обороны. Начальником ГУКР СМЕРШ был назначен Виктор Абакумов.

Начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ являлся и заместителем наркома обороны СССР, подчинялся напрямую Сталину.

Штат главка насчитывал 646 человек. Размещались сотрудники СМЕРШа в основном в доме № 2 по улице Дзержинского (ныне Лубянка), занимая четвертый и седьмой этажи.

Структура СМЕРШа была простой и рациональной. Она состояла из 11 оперативных, специального и следственного отделов, секретариата и служб обеспечения, в свою очередь делившихся на отделения. В арсенале главка имелись все необходимые оперативные и технические средства, позволяющие автономно и быстро решать весь комплекс контрразведывательных задач.

Управление оперативной деятельностью в СМЕРШе было строго централизованным. Главк не только направлял, контролировал и координировал служебную деятельность подразделений контрразведки фронтов и округов, но и обеспечивал безопасность центральных управлений Наркомата обороны и Генштаба. Для структуры самого аппарата было характерно наличие института помощников, курировавших управления контрразведки СМЕРШа соответствующих фронтов. Благодаря личному покровительству Сталина СМЕРШ превратился в мощное ведомство.

СМЕРШ контролировал Генштаб РККА, штабы фронтов и армий, ГРУ и разведорганы фронтов и армий. Был отдел, который занимался оперативным обслуживанием войск НКВД. Один из отделов вел оперативный учет изменников Родины, шпионов, диверсантов, террористов, трусов, паникеров, дезертиров, самострельщиков (были на фронте и такие. – Прим. авт.), антисоветских элементов. Одно из отделений данного отдела проверяло высший командный состав – тех, кто входил в номенклатуру ЦК, наркоматов обороны и Военно-Морского Флота, а также шифровальщиков. Оно же давало допуск к секретной работе и проверяло командируемых за границу.

И все-таки для военных контрразведчиков главной задачей оставалась борьба со шпионажем.

Во время проверки документов один из проходивших мимо солдат привлек внимание проверяющего. Чем именно, он не мог объяснить. Однако скованность солдата, его напряженность вызвали у проверяющего смутную тревогу.

– Ваши документы.

Солдат не спеша достал из кармана гимнастерки красноармейскую книжку. Проверяющий внимательно посмотрел ее, вернул, поинтересовался:

– Комсомолец?

– Состою, – солдат протянул комсомольский билет.

Проверяющий стал изучать комсомольский документ. Номер… Текст. Фамилия, имя, отчество. Печать. Подпись помощника начальника политотдела по комсомолу. Время вступления… Уплата членских взносов. Штампы. Подписи. Фактура бумаги. Кажется, все безупречно, соответствует. Но… этот документ солдата был прошит сверкающей проволочкой из нержавеющей стали. Гитлеровские разведчики некоторое время не учитывали такой, казалось бы, мелочи и применяли в фальшивых документах нержавеющую проволоку, которой в советских документах не было. Красноармейская книжка у солдата подлинная. А вот комсомольский билет – липа. Солдат был задержан. В его вещмешке была обнаружена крупная сумма денег, детали портативной радиостанции, оружие. В кармане – пистолет с разрывными пулями, за голенищем – нож. «Солдат» оказался вражеским агентом.

СМЕРШ изобличил тысячи шпионов на территории Советского Союза и за его пределами. В поиске и обезвреживании многочисленных вражеских агентов наряду с традиционными методами, характерными для мирного времени, успешно применялись радиоигры с использованием радиостанций захваченной немецкой агентуры. В годы войны 152 радиостанции снабжали разведслужбы Германии ложной информацией, побуждая их к активному развитию якобы благоприятно складывающейся оперативной ситуации. Около 500 хорошо подготовленных агентов противника, значительное количество вооружения, радиосредств, денег и продовольствия попали в руки чекистов благодаря умелому ведению радиоигр.

Активно велась работа по проникновению в разведшколы и карательные органы гитлеровцев. Так, например, ленинградским чекистам удалось проникнуть в такие разведывательные и контрразведывательные органы противника, как абверкоманда-104 и абвергруппа-112 в Пскове, абвергруппа-326 в Тарту, в зондерлагерь в Вильянди, во многие карательные органы противника, расположенные на территории Ленинградской области, в разведывательно-диверсионные школы в деревнях Печки, Вихула, Валга, Вано-Нурси, Стренчи и даже в центральную разведшколу под Кенигсбергом. В поединке с абвером контрразведчики одержали верх. Но это стоило жизни многим советским патриотам, которые бесстрашно шли в лагерь врага. Уже хрестоматийной стала история пограничника, старшего лейтенанта Мокия Демьяновича Каращенко. Он встретил войну в Вентспилсе Литовской ССР, где служил в комендатуре 12-го пограничного отряда. Включенные в состав 144-го стрелкового полка пограничники участвовали в упорных боях с гитлеровцами. В сражении под Ригой Каращенко был тяжело ранен в руку и обе ноги. Его захватила вооруженная банда латвийских националистов – айзсаргов. Он назвался жандармам начальником военно-хозяйственного довольствия 308-го стройбата старшим лейтенантом Никулиным. После излечения в лазарете Рижского лагеря военнопленных Каращенко в июле 1942 года оказался в лагере строгого режима Саласпилсе, который пленные называли «долина смерти». Там он испытал все ужасы лагеря и, когда узнал, что гитлеровская разведка вербует агентов для шпионско-диверсионной школы, сообразил: вот путь избавления от верной гибели, путь возвращения на Родину, к своим. «Явлюсь с повинной, и к тому же не с пустыми руками», – решил Каращенко и постарался привлечь к себе внимание вербовщиков. После двух с половиной месяцев обучения в школе абвера в Валге и Стренчи абвергруппа-112, находившаяся в подчинении абверкоманды-104, забросила Каращенко на участок нашей Приморской оперативной группы с целью сбора сведений о воинских частях: их номера, где и когда они комплектовались, фамилии командиров. Каращенко явился с повинной и при этом сообщил обстоятельные данные о школах абвера, а главное, об агентах, подготовленных к заброске в расположение советских войск. Чекисты подготовили основательный план дезинформации врага и затем переправили Каращенко через линию фронта. Информацию, которую он передал гитлеровскому командованию, последние пытались тщательно проверить. Каращенко «ходил по лезвию бритвы», но выдержал все нелегкие испытания. За «особые заслуги перед Германией» немцы наградили Мокия Демьяновича бронзовой медалью. А он продолжал собирать сведения о вражеских агентах, готовых к выполнению заданий гитлеровцев. Одновременно склонял некоторых из них к явке с повинной. В феврале 1945 года Каращенко оторвался от противника и вышел в расположение советских войск. Был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.

В 1943 году советская контрразведка преодолела трудности первого периода войны, обрела опыт работы во фронтовых условиях и перешла к активной наступательной тактике. В 1943–1945 годах был расцвет СМЕРШа.

В борьбе с врагами, случалось, контрразведчики гибли. В октябре 1944 года в перестрелке при задержании группы шпионов в пригороде Таллина, Нымме, погиб сотрудник контрразведки авиадивизии старший лейтенант Г. Т. Саркисян. Его имя занесено в Памятную книгу славы и увековечено на мемориальной доске в здании бывшего Управления КГБ СССР по Ленинградской области (ныне УФСБ).

Группа офицеров Управления контрразведки Ленинградского фронта прибыла в Таллин на четвертые сутки после изгнания гитлеровцев. Перед этим она в районе Тарту обезвредила большую группу шпионов и диверсантов, заброшенных из Риги под видом трофейной команды. Возглавлял группу Бондаренко, бывший капитан Советской Армии, с поддельными документами, орденами и Звездой Героя Советского Союза. Восемь человек из них после приземления в тылу наших войск сразу явились к командованию с повинной и оказали чекистам помощь в розыске и задержании шести остальных.

1944 год для контрразведчиков был годом напряженным. Чтобы успешно обезвредить вражеских лазутчиков, надо было знать противников, их замыслы и тактику. И чекисты тщательно изучали, обобщали и анализировали показания вражеских агентов, доклады наших разведчиков, выполнявших задания за линией фронта, и сведения, поступающие из других источников. Это позволяло чекистам держать инициативу в своих руках. В Прибалтике действовали крупные центры абвера. В Риге, в здании бывшего японского посольства, размещался разведорган «Абверштелле – Остланд». С 1943 года его возглавлял полковник Неймеркель. Более трех лет в Таллине действовал подчиненный ему орган «Абвернсбенштелле – Ревал», известный по имени его руководителя фрегатен-капитана Целлариуса как «Бюро Целлариуса». Этот матерый абверовец считался специалистом по Ленинграду и Балтийскому флоту. Целлариус пользовался особым доверием шефа абвера адмирала Канариса.

Боевые операции СМЕРШа становились нормой. Бывший начальник Управления контрразведки СМЕРШ 2-го Прибалтийского фронта генерал-лейтенант в отставке Н. И. Железников вспоминал:

«В ночь на 13 октября 1944 года Михаил Поспелов с группой из четырех опытных контрразведчиков направился в тыл врага. В оперативную группу был включен и арестованный резидент абвера некий Лангас, хорошо знавший расположение немецкого разведоргана «Абверштелле – Остланд». (Лангас после ареста дал правдивые показания и, стремясь сохранить жизнь, обещал помочь чекистам. Ему поверили. Он действительно сдержал слово.)

Замаскировавшись под местных жителей, группа благополучно перешла линию фронта и незаметно проникла в Ригу. Под покровом ночи Лангас провел группу в отдаленный уголок города, в котором размещался один из отделов «Абверштелле – Остланд». Скрытно приблизившись к дому, разведчики бесшумно сняли часовых и ворвались в здание. Однако в некоторых комнатах оказались абверовцы, которые открыли огонь. Благодаря внезапности нападения группе удалось уничтожить гитлеровцев. Картотеку и сейфы с важными документами обнаружили быстро. Но или ночная стрельба привлекла внимание патрулей, или сработала сигнализация, однако дом плотным кольцом окружили гитлеровцы. Завязалась жестокая, неравная схватка. Чекисты вели бой всю ночь. В ход пошли оружие и боеприпасы убитых в здании немцев и хранившиеся там запасы патронов. Поспелов и сержант Любимов были ранены…

К утру ударные силы войск фронта ворвались в город, начались уличные бои. Гитлеровцы прекратили осаду здания, где оборонялась группа Поспелова, и поспешно бежали.

Документы разведцентра, картотека агентуры, добытые в этом ночном бою, помогли выявить и разоблачить немало шпионов и диверсантов противника.

Задержать преступника нелегко. Нельзя надеяться на то, что его можно застать врасплох. В любом случае нужно готовиться к операции серьезно, стараясь предусмотреть все возможные неожиданности. В частности, надо знать точно не только дом и квартиру, где обосновался преступник или, возможно, он находится, но и все входы и выходы в доме, а также расположение комнат в квартире. Необходимо знать точно, в какой из комнат находится подлежащее задержанию лицо, на каком этаже она находится, сколько окон и можно ли из них выпрыгнуть. Надо учесть и повадки преступника, его физическое развитие, способность к вооруженному сопротивлению и многое другое. Надо знать, как войти в квартиру, чтобы не вызвать никаких подозрений у врага и не спугнуть его – иначе можно нарваться на пулю и упустить преступника. Это, конечно, теория, а на практике бывало по-другому.

Один из крупных разведчиков прошлого говорил, что розыск шпиона подобен розыску крупинки металла в огромной массе песка. Для точности надо бы добавить: песка, неизвестно где находящегося. Вот такие «крупинки» сотрудникам СМЕРШа предстояло разыскивать.

СМЕРШ действовал успешно. Широкий размах приобрели розыскные мероприятия, в частности, создание оперативных групп из сотрудников с включением в них в качестве опознавателей немецких агентов, явившихся с повинной. Действуя на вокзалах, контрольно-пропускных пунктах, в других местах скопления людей, агенты вели поиск и опознание предателей, известных им по совместной учебе в разведшколах и пребыванию в спецлагерях. Аппарат Главка буквально по крупицам собирал информацию о разыскиваемой агентуре, тщательно анализировал ее и оперативно издавал ориентировки для подчиненных органов.

Большую работу СМЕРШ проводил в фильтрационных лагерях. Тысячи бывших советских военнопленных возвращались на Родину. Возвращались и бежавшие с немцами, и угнанные в Германию на работу. И выявить среди них вражескую агентуру, тех, кто служил в РОА («Русская освободительная армия»), пособников нацистов, лиц, служивших в полиции, бывших старост и сотрудников оккупационной администрации предстояло СМЕРШу.

Следует заметить, что сотрудников СМЕРШа не баловали званиями, должностями. Самая низкая должность – помощники оперуполномоченных, потом шли оперуполномоченные, старший оперуполномоченный. В небольшой части – отдельном батальоне – был один сотрудник СМЕРШа, оперуполномоченный, старший лейтенант. Один-одинешенек, без какого-либо аппарата. Когда, например, из четырех отдельных батальонов создали бригаду, то в каждом из них осталось по одному оперу, а в бригаде уже был отдел контрразведки СМЕРШ, возглавлял его капитан с весьма скромным штатом. Должность секретаря ОКР СМЕРШ была офицерской.

Проведенная в апреле 1943 года реорганизация органов НКВД СССР – выделение из их состава органов государственной безопасности, передача военной контрразведки в ведение наркоматов обороны и Военно-Морского Флота, преобразование особых отделов в управления – отделы СМЕРШа – позволила децентрализовать управление этими важнейшими подразделениями, обеспечивающими безопасность Советского государства и его Вооруженных сил, приблизить военную контрразведку к командованию, более эффективно решать задачи борьбы с вражеской агентурой в войсках и на боевых кораблях, лучше организовывать оперативные, заградительные и предупредительно-профилактические мероприятия на фронте, в прифронтовой полосе и в тыловых районах страны.

Ведомственное переподчинение военной контрразведки и ломка ее структуры в самый разгар военного противоборства были достаточно смелым шагом, но, как показало время, полностью себя оправдавшим. СМЕРШ переиграл абвер, а после его упразднения в мае 1944 года – новые структуры гитлеровских спецслужб (функции абвера были переданы разным подразделениям Главного управления имперской безопасности – РСХА). Во время Великой Отечественной войны (1943–1945) СМЕРШ был на пике борьбы двух мощных разведок и контрразведок, нашей и германской.

Если в начале Великой Отечественной войны шпионов и диверсантов ставили к стенке как предателей и изменников, то со временем наши спецслужбы изменили тактику, с созданием СМЕРШа многое изменилось, о чем будет сказано ниже. Менялись и люди. Они же были разные. Одним сотрудникам наших спецслужб не хватало профессионализма, другие под тяжестью военной ситуации первых дней и месяцев войны исповедовали лишь обвинительный уклон. Но было тогда немало чекистов, которые брали на себя смелость поставить и обозначить правильный диагноз, отличить друга от недруга, использовать агента против тех, кто его послал.

В СМЕРШ пришли новые люди, изменились взгляды и старых работников. Они поумнели, профессиональнее стали богаче. Тотальному шпионажу противника могли противостоять только опытные контрразведчики, сотрудники СМЕРШа.

На расстоянии во времени деятельность СМЕРШа можно оценить только положительно. Читатель уже познакомился с теми темными силами, которым противодействовал СМЕРШ. Чем закончилось противоборство спецслужб – немецких и отечественных – известно.

Советские спецслужбы уже с первых дней войны стали заниматься скрупулезным и систематическим изучением планов и методов противника, что в ряде случаев создало предпосылки для противостояния шпионской и диверсионной деятельности его агентуры. Борьба с гитлеровской разведкой накануне и в период войны потребовала огромных усилий со стороны Советского государства. В этом единоборстве главная тяжесть легла на чекистский аппарат.

Перед советской контрразведкой стала задача – парализовать деятельность СД и абвера, свести на нет их операции, перехватить инициативу в остром поединке с сильным и хитрым противником и попытаться использовать какую-то часть засылаемых агентов врага в своих интересах. К началу 1943 года удалось достигнуть определенных результатов. С созданием СМЕРШа успехи советских контрразведчиков стали более значительными. Советская контрразведка не только имела достаточно полное представление об организации спецслужб гитлеровской Германии, их кадрах и повседневной практике, но и в известной степени была осведомлена об их конкретных задачах и намерениях в отношении нашей страны. К этому времени оперативное мастерство чекистских органов, основанное на тщательном обобщении складывающегося опыта войны, достигло такого уровня, что становилось практически возможным агентурное проникновение в центры и школы абвера и СД, где предназначенные для заброски на нашу территорию шпионы и диверсанты проходили подготовку. Можно привести немало операций СМЕРШа, проводимых против немецких спецслужб. Следует заметить, что советским контрразведчикам противостояли признанные во всем мире специалисты по организации всякого рода ловушек для разведчиков противоположной стороны.

СМЕРШ проводил работу по задержанию и разоблачению вражеских агентов, безупречно экипированных, снабженных надежными документами.

Постепенно расширялись масштабы зафронтовой работы ГУКР СМЕРШ, и она давала существенные результаты. С 1 октября 1943 года по май 1944 года в тыл противника было переброшено 345 зафронтовых агентов, из них 50 – перевербованные немецкие разведчики. После выполнения задания вернулись 102, внедрились в немецкие разведорганы – 57, остались продолжать выполнять задания – 26.

Благодаря показаниям вернувшихся из-за линии фронта агентов СМЕРШ задержал 43 немецких разведчика, получил установочные данные на 620 сотрудников разведорганов и 1103 агента.

В 1943–1944 годах ГУКР СМЕРШ и его фронтовые управления практиковали заброску в немецкий тыл агентурных групп. Их задача состояла в сборе сведений о разведорганах и спецшколах противника, во внедрении в них, а также в захвате кадровых сотрудников, их агентов и немецких пособников. В группу включался оперативный сотрудник СМЕРШа, опытные агенты, которые хорошо знали местность и были способны выполнять роль связных, а также радист.

Кадры гитлеровских спецслужб были опытными. Во главе РСХА – Имперского управления безопасности – стоял Эрнст Кальтенбрунер, доктор права, Амт VI – службу политической разведки и диверсий – возглавлял Вальтер Шелленберг с блестящим университетским образованием. Однако ничто гитлеровцам не помогло. Наши контрразведчики их переиграли. Чекисты «кормили» противника дезинформацией такого уровня, что немцы до конца войны не смогли разобраться в ее достоверности. Ни один стратегический план не достался гитлеровскому руководству.

Больших успехов у разведывательно-диверсионного органа «Предприятие Цеппелин» не прослеживалось. Внешняя разведка СД также не получила ни одного серьезного политического секрета ни одной из стран – участниц антигитлеровской коалиции. Об успехах СМЕРШа будет рассказано ниже.

Глава четвертая. Подготовка вражеской агентуры

Для выполнения тайных заданий на территории СССР немецкие спецслужбы намеревались использовать лиц из среды старой эмиграции. Однако немало провалов постигло агентов из эмигрантов, засланных в нашу страну. Когда в абвере и СД проанализировали эти провалы, то выяснилось, что даже те из эмигрантов, кто оставался убежденным противником советской власти и готов был верой и правдой сотрудничать с нацистами, не могли принести ожидаемой ими пользы – они быстро попадали в поле зрения чекистов. Причиной тому служила многолетняя оторванность этих людей от страны, плохая ориентированность в условиях советской действительности.

Для заброски за линию фронта своих агентов немецкие спецслужбы готовили их в специальных разведывательных школах и на курсах. Абвер и СД уже в первые месяцы войны развернули подобные учреждения на оккупированной советской территории. Первые школы возникли в Риге, Борисове, в местечке Катынь под Смоленском, позже – в Харькове, Орле, Курске.

В школах шла интенсивная антисоветская обработка, которая в первое время находила почву. Ведь в первый период войны возникла растерянность среди определенной части красноармейцев и командиров. Обучающихся в разведшколах гитлеровцы вовлекали в антисоветские организации типа «Союз за освобождение России» и «Национально-трудовой союз». Руководители абвера и СД внушали агентам мысль, что они не просто разведчики в обыденном смысле этого слова, а «русские, украинские, грузинские патриоты», ведущие борьбу за лучшее будущее своей страны, своего народа. Среди обучающихся в разведывательно-диверсионных школах постоянно распространялась антисоветская литература и враждебная нашей стране периодическая печать. Вместе с тем преподаватели держали своих слушателей и в курсе подлинных событий, происходящих в Советском Союзе, правильно считая, что без подобной ориентации агенту трудно будет рассчитывать на успех. «Для агентов, – писал в своей книге «Лабиринт» Вальтер Шелленберг, – устраивались доклады и лекции, сопровождаемые показом диапозитивов и даже поездки по Германии с целью ознакомления с условиями жизни немцев, которые они могли бы сравнить с жизненным уровнем русских. Тем временем преподаватели и доверенные лица изучали истинные политические взгляды этих людей. Они выясняли, привлекают ли их только материальные выгоды или они на самом деле вызвались служить нам из политических убеждений».

Перед самой заброской разведывательных и диверсионных групп, имевших особо важные задания, высшие чины разведки лично встречались с агентами, чтобы убедиться, насколько они надежны и подготовлены к выполнению заданий. Гитлеровцы основательно готовили агентов. Их теоретические знания закреплялись практическими прикладными занятиями в полевых условиях, приближенных к реальной обстановке. Их учили пользоваться оружием, методам бесшумного захвата и умерщвления жертв гитлеровской разведки. Они изучали радиодело, шифры, коды. Часть агентов была ориентирована на изучение «оперативной обстановки» в районе своего местонахождения, условий легализации новых групп лазутчиков. Агентам давалось задание любой ценой добывать подлинные личные документы, продовольственные аттестаты, вещевые книжки, бланки со штампами и печатями воинских частей.

Много внимания при подготовке агентов уделялось деталям легенды, в частности, таким, как метки на нижнем белье, фасон обуви, всему, что в обыденной жизни не привлекало, казалось бы, никакого внимания. В РСХА стремились добиваться такого положения, чтобы нелегал в любой ситуации безупречно знал «свой маневр», мог, что называется, во сне безошибочно воспроизвести детали своей биографии и данные, касающиеся его семьи, родственников. Нелегал должен был свободно описать предприятие, где он якобы работал. Ему важно было знать особенности «своего региона», ориентироваться в обычаях и нравах местных жителей, чтобы какой-нибудь оплошностью не возбудить подозрения, не привлечь к себе внимания.

Важнейшее место в программе обучения занимало освоение агентом методов подрывной работы – всякий раз для каждого агента в зависимости от характера предстоящего задания, то есть в соответствии с профилем его будущего использования.

По окончании теоретического курса и практических занятий для каждого агента отрабатывались задание и легенда прикрытия. У некоторых агентов было две и даже три легенды. Этого требовали условия, в которых они могли оказаться по ходу дела. Агентов сбрасывали на парашютах, или они нелегально переходили линию фронта, просачиваясь через боевые порядки советских войск. Наилучшей маскировкой считались привычная форма и документы советских военнослужащих, как правило, подкрепленные личными письмами, иногда и фотографиями, соответствующими легенде. В прифронтовой полосе агенты выступали под видом интендантов, представителей воинских частей, организаций, обслуживающих армию, а в глубоком тылу – в роли фронтовиков, находящихся в командировке или краткосрочном отпуске. Вооружение немецких агентов составляло табельное оружие Красной Армии – пистолеты, автоматы ППШ, гранаты, ножи. Немецкие спецслужбы были изобретательны, в своей деятельности применяли разные методы заброски агентуры на советскую территорию.

В 1943 году немцы заметно усилили переброску агентов, действовавших по легенде о побеге из плена. Это были мелкие группы от двух до шести человек. Абвер или СД способствовали организации такого побега, включая своих агентов в число патриотически настроенных лиц. Расчет был прост: при необходимости эти военнопленные, не подозревающие об истинном лице своих новых «товарищей», подтвердят их показания о совместном побеге из плена. Подготовка и заброска агентуры немцами все же не давали того эффекта, на который рассчитывали гитлеровцы. По мнению начальника VI службы РСХА Вальтера Шелленберга, «все это были лишь булавочные уколы, почти не отразившиеся на боеспособности русской армии». Результаты действий немецкой агентуры, заброшенной в советский тыл, были невысокими. Это объясняется тем, что немецкие спецслужбы натолкнулись на серьезное и квалифицированное противодействие советской контрразведки СМЕРШ.

Гитлеровцы для своей подрывной деятельности использовали и женщин. В разведывательно-диверсионной школе в Берлине одновременно обучалось до 250 человек, треть из которых были женщины. Мужчины были одеты в военную форму, а женщины – в гражданское платье.

К вторжению на территорию СССР гитлеровцы готовились основательно. Они учитывали все. Подготовили «Специальный розыскной список для СССР». Том 1-й «Персональная часть». В нем 5265 фамилий. Все эти люди после взятия Москвы подлежали немедленному аресту и передаче в тот или иной отдел той или иной спецслужбы. Среди фамилий розыскного списка – писатель Алексей Толстой, знаменитый пианист Эмиль Гилельс, другие известные лица. Их адреса.

В некоторых местах, в частности в Харьковской области, оккупанты сохранили колхозы, назвали их «громада». С такого хозяйства проще и легче, чем из единоличного, можно было выкачивать урожай.

В области разведки и диверсии гитлеровцы изощрялись всемерно. У них возник даже такой план: использовать в качестве диверсантов подростков. Он основывался на вполне понятном расчете: подростки-диверсанты вряд ли могут привлечь внимание советской контрразведки. Да и население будет снисходительно к детям.

В районе города Касселя была создана диверсионная школа для подростков.

В ночь с 28 на 29 августа и 1 сентября 1943 года большую группу подростков сбросили в тыл Красной Армии – от Калинина до Харькова. В одном из документов чекистского аппарата Тульской области говорилось:

«Сообщение о явке двух диверсантов-подростков.

1 сентября 1943 года в штаб воинской части г. Плавска явились два подростка: Михаил, 15 лет, и Петр, 13 лет. Они заявили, что заброшены вместе с другими диверсантами-подростками для подбрасывания взрывчатки в тендеры паровозов (она заделывалась в небольшие куски каменного угля. – Прим. авт.). Обучались они на даче под г. Касселем».

Вскоре советской контрразведке удалось полностью парализовать деятельность диверсионной школы подростков в Касселе, для решения этой задачи в район дислокации школы был заслан наш разведчик. Ему удалось успешно легализоваться там, завязать знакомство с заместителем начальника школы и склонить последнего на свою сторону.

Удалось вывести в расположение Красной Армии всех подростков, проходивших на тот момент обучение в школе. Чего только гитлеровцы не изобретали! Пытались наладить выпуск фальшивых денег. Но им ничто не помогло.

Тысячи и тысячи красноармейцев и командиров советских войск, честно выполнявших свой долг, вне зависящих от их воли обстоятельств попали в плен. Были такие, кто сдался противнику, были и перебежчики…

Участь красноармейцев и командиров, захваченных гитлеровцами, была трагичной. Они были обречены на голод и лишения, на умирание за колючей проволокой немецких лагерей. Сама обстановка в концлагерях, перемалывание тысяч и тысяч пленных на глазах их несчастных товарищей сказывались на физическом состоянии и душевном настрое остальных. Такая обстановка открывала перед гитлеровскими спецслужбами возможность вербовки практически неограниченного количества агентуры. Вербовочная работа в лагерях и тюрьмах шла буквально днем и ночью. Сначала она продвигалась медленно, но скоро нацисты набили руку, и темп и результативность ее стали, по их собственной оценке, более высокими. Касаясь технологии вербовочной работы, гитлеровцы заявляли, что отбираемых кандидатов из числа советских военнопленных надо было прежде всего ошеломить, сбить с толку. Действовали по принципу: чем наглее ложь, тем больше вероятность, что ей поверят. Это, по замыслу немецких спецслужб, облегчало дальнейшую психологическую и идеологическую обработку избранных кандидатов и достижение конечного результата – получения «добровольного» согласия на тайное сотрудничество.

Вскоре немецкие спецслужбы выяснили ненадежность значительной части завербованных агентов. Часть из них либо не выходила на связь с разведцентрами, либо добровольно являлась с повинной в органы советской власти. Для закрепления вербовки немцы старались поставить человека в положение, когда бы он чувствовал, что обратного хода нет. Смысл вербовки при этом сводился к тому, чтобы принудить вербуемого к нарушению воинского долга, заставить его сообщить сведения о Красной Армии, о ее командном составе. Другой прием – превратить вербуемого в источник информации об антигитлеровских настроениях солагерников. Наконец, наиболее верный путь: связать ему руки участием в карательных операциях против партизан. Создавая косвенные или прямые «улики» против вербуемого, нацисты рассчитывали завязать на его шее тугой узел зависимости от гитлеровцев, что, по их мнению, гарантировало, что, перейдя линию фронта, агент не осмелится пойти с повинной к советской власти. Абверу и СД удавалось находить подход к лицам, попавшим под репрессии советской власти, и, склонив к сотрудничеству, использовать во враждебных Советскому Союзу целях. Агенты из такой среды представляли серьезную опасность для нашей страны прежде всего тем, что на них возлагалось выполнение наиболее сложных заданий диверсионно-террористического характера. Известны случаи, когда, чтобы завладеть личными документами советских военнослужащих, они шли на убийства. При захвате таких агентов они, как правило, оказывали отчаянное сопротивление, пуская в ход все оружие, которым были снабжены. Но относительно к общей массе военнопленных число таких людей было сравнительно невелико.