Книга: Структура художественного текста - Юрий Лотман

Что пригодится на этом пути: Знание лингвистической и литературоведческой терминологии будет большим-большим подспорьем. Уровень сложности, если можно так выразиться, рассчитан на весьма широкую публику, но подразумевается, что базовые знания у вас всё-таки уже есть. Лотман вообще отличается доходчивостью, ясным и доступным изложением мыслей - но это трудно будет оценить, за каждым третьим словом залезая в википедию. Впрочем, "Структура художественного текста" так хороша и вызвала у меня такое восхищение, что я бы на свой страх и риск советовала её вообще всем, кто любит читать, с подготовкой или без оной. У меня на каждой странице было чувство озарения, или: "боже, какая великолепная формулировка!", или: "да, да, да, я чувствовала что-то такое!", или: "как же я могла этого не замечать и не понимать?", или: "надо немедленно, срочно с кем-нибудь этим поделиться!" - так что и книгой в целом мне хочется поделиться немедленно и срочно, каждому впихнуть в руки и зудеть: "Читай, читай, читай!" Кроме того, следует помнить, что слово "текст" используется здесь в очень широком смысле, это не только стихотворение или роман, хотя речь в основном пойдёт о них, но и картина Микеланджело, и кадры из фильма, и, скажем, "европейский романтизм" в целом.

Есть разные взгляды на язык Лотмана, среди отзывов на ЛЛ попадаются эпитеты "сухой" и "нудный". Буду говорить за себя: я считаю книги Лотмана на редкость увлекательными. Да, меня очень интересует тема, это, конечно, влияет на восприятие. Да, у Лотмана нет аттракционов на каждой странице, многозначительных подмигиваний читателю и прочих приёмов, с помощью которых авторы научно-популярной литературы держат свою аудиторию на крючке. Зато у него есть глубокие мысли, не разбавленные водой, есть чёткая структура, позволяющая у себя в голове разложить всё по полочкам, и главное, есть истинно научный подход: выдавать не готовые однозначные истины ("мир устроен так и никак иначе, это окончательно и бесповоротно!"), а правильные вопросы - и аргументированные рассуждения по поводу этих вопросов, с освещением разных точек зрения. В общем, на мой взгляд, эпитеты "живой" и "захватывающий" подходят намного больше.

О чём там собственно речь: Не ставя перед собой задачу пересказать все идеи, содержащиеся в "Структуре художественного текста", ограничусь главным. Лотман рассматривает художественный текст как систему особой сложности и очень высокой информативности, созданную специфическими - художественными - методами. Перевести такую систему на нехудожественный язык - например, пересказать стихотворение своими словами - значит чудовищно её ограбить. Это не означает, что искусство в принципе непознаваемо и не может изучаться наукой - может, и более того, должно изучаться. Желая поговорить с кем-то, вы прежде всего должны убедиться, что знаете его язык, разве не так? Именно языку искусства и посвящён этот труд.

Несколько важных положений: - Презумпция об осмысленности: если какая-либо часть произведения воспринимается как упорядоченная, следует предполагать, что она семантически нагружена. Художественный текст состоит из множества структур, пересекающихся друг с другом, от фонологии до синтагматики, и смысл в нём имеют не только идеи, но и то, как именно эти идеи высказаны, какой материал для этого выбран и почему. Простой пример: если в стихотворении каждая фонема встречается не чаще и не реже, чем в среднем в естественном языке, то можно не обращать особенного внимания на этот уровень. Но если мы видим, что в каждой строке снова и снова ударной оказывается одна и та же фонема, или в каждой чётной строке идут сплошь звонкие согласные, а в каждой нечётной - глухие, мы можем и должны предположить, что имеем дело с системой, созданной не просто так.

- Разные структуры, составляющие художественный текст, находятся в противоборстве друг с другом. Система подразумевает упорядоченность, упорядоченность подразумевает, что легко угадать все последующие элементы. Но произведение, по началу которого мы легко выстроим его схему до самого конца, будет скучным, бессмысленным и избыточным, оно не даст ничего нового ни читателю, ни искусству, оно бесполезно для познания мира. Поэтому система должна всё время нарушаться - и при этом оставаться ощущаемой как система, а не как хаос. В тексте как бы действуют две противоположные силы: одна стремится его автоматизировать, другая - разрушить эту автоматизацию, внести неожиданные, как бы "внесистемные" элементы (которые на самом деле оказываются принадлежащими другой структуре - тоже упорядоченными, просто порядок другой). Я, конечно, не так ловко и ясно всё излагаю, как Юрий Михайлович, но суть пытаюсь передать: искусство строится на значимых нарушениях, будь то нарушения законов жанра, правил, диктуемых эпохой, или же сбои в системе этого конкретного стихотворения.

- Художественный текст принципиально допускает множество интерпретаций. Нет одного верного толкования, есть область допустимых толкований. Если текст можно толковать лишь одним-единственным образом - он не художественный. Глубина произведения достигается тем, что, выбирая какую-то одну интерпретацию, вы всё время помните и о других возможностях, которые не отменяют друг друга, а существуют одновременно. Сюда же можно отнести то, что произведение искусства способно накапливать информацию - это его уникальная особенность. Дело в том, что его нельзя рассматривать отдельно от внетекстовых связей (эпоха создания, переклички с другими произведениями, социальная значимость, опыт конкретного читателя и т.д.), а их со временем становится всё больше, они видоизменяются - согласитесь, совсем не одно и то же: читать "Улисса", когда его только-только впервые издали, или теперь, когда есть огромные талмуды комментариев и вообще книга весьма на слуху.

- "Минус-приёмы" так же важны, как и те, что непосредственно использованы в тексте. Есть разница между стихотворением без рифмы, написанным тогда, когда о рифме в стихах ещё и не слыхивали, и тогда, когда рифма считается непременным условием стихотворной речи. В первом случае этим можно смело пренебречь, во втором - это несёт важный смысл, потому что нарушает некое правило. Да, о приёмах - они вообще не имеют никакой значимости сами по себе, в отрыве от текста. Важны отношения, создаваемые в произведении, важно, как этот "приём" вписывается в систему и для чего он там.

Пожалуй, надо закругляться с этими апрельскими тезисами. Главное, что я хочу сказать: у этой книги потрясающая глубина. Да, в моём переложении все эти выводы простенько смотрятся, но вы почитайте Лотмана - как всё сразу встаёт на свои места, насколько интереснее становится литература, как, можно сказать, начинаешь зреть (или зрить? смотреть, в общем) в корень. Труд довольно обширный и интересный, много замечательных примеров анализа стихотворений - просто праздник какой-то.

"Анализ поэтического текста"

Немного странным было включить в одно издание и "Структуру художественного текста" и "Анализ поэтического текста", потому что это два варианта одного и того же произведения, переработка одной и той же темы. Ключевые мысли в них идентичны, многие главы повторяются практически слово в слово, разница лишь в выбранных примерах и некоторых деталях, например, в "Анализе поэтического текста" больше внимания уделено значению местоимений. Это не Лотману упрёк, а издателям. "Структура...", на мой взгляд, выглядит более полной и стройно изложенной, в ней отринуты некоторые упрощения, отточены формулировки. И в целом "Структура..." шире, чем "Анализ...", больше проблем охватывает. Когда сразу после неё берёшься за "Анализ...", в голове образуется некоторая сумятица (и постоянно преследует дежа вю). Впрочем, вторая часть "Анализа...", посвящённая детальному разбору нескольких стихотворений, не только очень интересна, но и помогает лучше усвоить материал первой книги.