Текст книги "От Москвы до Санкт-Петербурга. 2010 год"

От Москвы до Санкт-Петербурга
2010 год
Юрий Лубочкин

© Юрий Лубочкин, 2016

ISBN 978-5-4483-2357-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Московские каникулы

Довелось мне трижды побывать в столице нашей бывшей общей родины – СССР. Жаль, но этой страны больше нет – растащили ее алчные и властолюбивые «товарищи» на мелкие осколки. Теперь Москва уже столица чужой (но не совсем) страны – России, а если быть более точным, то того, что осталось от некогда Великой России. Но я не увлекаюсь политикой, поэтому поговорим о моих впечатлениях от Москвы. А они самые разные…

Первое путешествие в Москву (мне было 20 лет, и я возвращался через Москву из Средней Азии, а точнее из столицы Киргизии – Фрунзе) вызвало полный восторг. Это было в период правления Л. И. Брежнева.

Второе путешествие я совершил, когда мне было 32 года, в период горбачевской «перестройки». Тогда у меня случилось тоскливое уныние от увиденного, но было весело.

Третье – уже когда мне было под 50 и впечатление уже двойственное.

Ну а теперь все по порядку. Да, чуть не забыл, почему каникулы! А потому, что в первый раз я был летом, а два других – на зимних каникулах.

Итак, я возвращался в аэропорт Домодедово из Фрунзе (ныне Бишкек),где работал три месяца в золотоискательской Сокулукской партии в горах Тян-Шаня. Мне было 20 лет и это были лучшие три месяца в моей жизни.

В карманах лежали приличные деньги, и я решил провести недельку в столице. Поселился я на даче у дальних родственников. Каждое утро я после завтрака отправлялся на электричку и ехал до метро, а оттуда добирался до центра Москвы.

Главный объект – это Кремль. Огромная Красная стена с величественными башнями. С детства по телику я видел часы на Спасской башне, а тут я их вижу наяву. Это было просто удивительно! Я до этого еще не видел таких больших городов – это поразило меня больше всего.

И вот я в Оружейной палате, смотрю на древние мечи, доспехи, сабли – настоящие произведения искусства. Затем прошел все выставки, которые там были, ну, и, конечно, древние церкви. Я не знал тогда, что на месте взорванного коммунистами древнего монастыря (это произошло в период, когда у власти стоял Никита Хрущев) располагается огромный Дворец Съездов, откуда нам показывали по телевизору долгие речи членов Политбюро, лично Леонида Ильича Брежнева и других товарищей из ЦК.

Тогда у нас было три программы и по всем трем шел съезд – вот было весело. Как в анекдоте – мужик начал крутить ручку телевизора (тогда пульта не было), а из-за экрана вылезает голова кагэбиста и говорит мужику: «Крути, крути, а тобой уже выехали». Так вот, поэтому московский Кремль выключили из наследия ЮНЕСКО.

Да… Тогда мир был другим, я был молод и мне все нравилось. А когда я увидел Царь – пушку и Царь-колокол, я был поражен. Наполненный чувствами, я начал исследовать Красную площадь, где бился пульс Советского Союза.

Никогда я не видел таких огромных магазинов, как ГУМ. Целый день я бродил по нему, рассматривая наполненные товарами прилавки, и даже купил себе туфли.

Напротив ГУМА стоял (и стоит) Мавзолей В. И.Ленина. это громадная тяжеловесная конструкция, явно не вписывающаяся в общий вид Красной площади. Но там был Ленин, а к нему стояла огромная очередь, жаждущих посмотреть на тело вождя. У меня не было такого жгучего желания. Не буду лукавить – я бы может быть и пошел, но огромная очередь занимала половину площади, а мне было жаль времени.

Посмотрев на красивую процедуру смены караула у входа в мавзолей, я направился к Собору Василия Блаженного. Этот каменный красавец совершенно не похож на православные соборы – в нем есть восточные черты. Построен от был в период правления Ивана Грозного (у англичан – Джона Ужасного) в честь взятия Казани. Вот где настоящая русская старина. Если бы царь Иван скончался пораньше, до опричнины, его имя было бы прославлено на века – ведь при нем территория России увеличилась почти вдвое. Но он запятнал свое имя пытками и казнями тысяч невинных людей, а его правление подорвало растущее Московское государство и привело к «смуте» начала XVII века.

Возле собора стоит великолепный памятник Козьме Минину и князю Пожарскому – спасителям Москвы, да и всей Руси от поляков. Надпись коротка, но выразительна: «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия». А ведь поначалу памятник стоял в другом месте, но об этом после.

На следующий день я погулял по набережной Москвы-реки, посмотрел бассейн, который возвели на месте разрушенного Собора Христа Спасителя, и направился в музей изобразительных искусств имени А.С.Пушкина. Этот музей всегда мне нравился. Тут собраны копии величайших произведений искусства всего мира, все статуи от Аполлона до Лаокоона, от Древнего Египта до Древнего Рима. Я был в полном восторге.

Почти целый день я ходил по Третьяковской галерее – крупнейшему собранию картин русских художников. Боже, да здесь самые великие. Русские ни в чем не уступали итальянцам, французам или голландцам. Они великие художники. Саврасов и Левитан– «короли пейзажа», Шишкин – «певец леса», Айвазовский – это настоящий « повелитель морей». Никто и никогда не напишет лучше. К Куинджи так ухитрился нарисовать Луну, что хочется заглянуть за картину – не горит ли там лампочка. А чудесные картины Карла Брюллова, огромное полотно Иванова «Явление Христа народу», богатыри Васнецова! Я всегда любил живопись и скульптуру, в детстве даже собрал целую коллекцию (по искусству) марок.

Обойдя весь центр Москвы, я решил посетить ВДНХ (Выставку достижений народного хозяйства). Там было все: от «Белазов» до космических кораблей и спутников.

Меня поразили московские магазины, особенно продуктовые. По тем временам там было все от мяса и колбасы до конфет и тортов. М у нас в Гомеле колбасы не было. Здесь же изобилие всего! А какое мороженое – просто чудо!

У меня родился сын Димочка, и, наполненный впечатлениями, я купил билет, сел в железнодорожный вагон и отправился домой, в Гомель.

Второй раз я оказался в Москве при следующих обстоятельствах. Моему сыну Диме дали путевку в санаторий, который находился в Кубинке, в 40 километрах от Москвы. Это знаменитый санаторий, где отдыхали дети космонавтов, генералов и даже внуки членов ЦК КПСС. Кубинка, вообще-то, крупнейший военный аэродром, и меня бы никогда туда не пустили еще пару лет назад. С Белорусского вокзала я поехал на электричке до военного городка Кубинка. Прекрасное место. Мощный еловый лес. А воздух просто божественный. Я никогда такого больше не ощущал – густой и насыщенный кислородом с чудесным запахом ели, который ни с чем не спутаешь. Он знаком нам с детства – так пахнет новогодняя елка. Был легкий морозец и в лесу лежал снег. Я встретил сына – он сильно похудел, ему прописали строгую диету. Темнело. Мне разрешили остаться в санатории. Я устроился на ковре, в спортзале. А какие там ковры! Ворс по щиколотку. Огромные, они занимали все залы, а на стенах висели картины, причем неплохие по качеству. Во всех залах очень тепло и уютно. Через пять минут я уже крепко спал на пушистом ковре в углу спортзала.

Утром я дождался сына, его отпустили, и я пошел гулять с ним по дремучему заснеженному еловому лесу. Какая красота!

На берегу Москвы-реки мы неожиданно вышли к монастырю XV века. Он стоял посреди леса и был наполовину разрушен при научном коммунизме, а крышу сожгли при съемках фильма «Эскадрон гусар летучих!». Красивые места – но мне пора домой.

И вот я снова в электричке. Через час я уже на Белорусском вокзале. До отъезда еще полдня. Я пошел гулять по столице СССР. На улицах лежал снег, причем грязноватый. По улицам и подземным переходам с бешеной скоростью носились вечно чем-то озабоченные москвичи, еще больше – гости столицы. Целые толпы музыкантов в подземках и на улице, потрясающее количество нищих, просящих подаяние, и бомжей. Я еще был не готов к такой картине. Я пошел сначала в Кремль, затем на Красную площадь. Это был традиционный маршрут с посещением Кремлевских музеев. Выйдя из собора Василия Блаженного на красную площадь, я посмотрел с интересом на памятник героям польской войны. 1612 года. Гражданин Минин с увлечением показывал рукой князю Пожарскому на Мавзолей В. И.Ленина и, казалось, говорил ему: «Гляди-ка, князь, какая мразь в стене Кремлевской завелась».

Заканчивалась «перестройка». Сколько было надежд на «лучшее будущее». И все прахом! Но это было замечательное время – «Wind of change» и Скорпионс, голова Кашпировского, очки Алана Чумака и «есть консенсус» Горбачева по телику. Удивительное время!

А что я вижу вокруг? Бегущих людей, бандитов на «крутых тачках», тысячи попрошаек, нищих и бомжей, валяющихся под заборами, спившихся мужиков и баб в очереди за «пойлом», даже не за водкой, в рабочее время.

Оторвавшись от грустных мыслей, я решил пойти в кафе и покушать пельменей. Узнав цену за 5—6 пельмешек (11 рублей), я быстро вышел оттуда, сел на лавку и съел содержимое последней стеклянной банки, которую я взял из дому. Глянул на часы – еще два часа до поезда. Смотрю, с Манеже выставка художников-авангардистов. Но там пускают по пригласительным. Тут я заметил бородатого парня, который топтался на крыльце. Я подошел и попросил его: «Борода, борода, заведи меня туда». Художник засмеялся и провел меня на выставку. Ко мне подошли две дамы, поздоровались и спросили, не литовец ли я. «Да-а». – промямлил я, подделываясь под прибалта. У меня были длинные волосы и зимняя джинсовая куртка. Вероятно, я был похож. Дамы провели меня по выставке. Боже, какая дрянь там была нарисована, как-будто хвостом шаловливого мула малевали. Вот только голые девки были реалистичны, остальное – каракули. После Третьяковки мне стало обидно за человечество. А дамы видели в этом шедевры уровня Рафаэля!

Мне надоело слушать эту болтовню и у меня вырвалось: «Так это же хрень полная!». Дамы обиделись на меня и ушли. Оказывается, это «фуфло» было нарисовано их супругами.

Я с интересом посмотрел на «моделей», которые демонстрировали свое нижнее белье на невысоком подиуме. Некоторые были ростом с меня с необычайно красивым и тупым выражением лица. В Москве еще не стреляли, внешне спокойно, как перед бурей.

В третий раз я поехал в Москву с моим братом Димой в январе 2008 года. На зимних каникулах. Он тогда работал под Москвой. Рано утром я сел на маршрутку и отправился в центр столицы.

Отстояв очередь, я взял билеты в музей Кремля. Были хорошие выставки. Потом походил с фотоаппаратом по Кремлю. Опять Царь-колокол и Царь-пушка.

И снова другое восприятие. Вот что значит возраст, а это впечатление самое реальное. На Красной площади был каток, где катались тысячи людей. Москва жила своей суетливой жизнью. После собора Василия Блаженного я побрел вдоль набережной Москвы-реки, где наткнулся на «шедевр» Церетели – статую Петра I с часами на шляпе, затем пошел в собор Христа Спасителя, отстроенный заново на месте бассейна «Москва». Не прижилась новая «вера» в Ленина на Руси. Вернулась церковь, снова окрепла православная. Прошёл вдоль стены через захоронения «вождей мировой революции» и пошел в музей изобразительных искусств имени А.С.Пушкина.

На следующий день я решил пройтись по улицам и начал со Старого Арбата. Кругом певцы, фокусники и ораторы. И все борются «за металл». Ходил долго. Опять бегающие люди «в поисках счастья и приключений», бомжей стало меньше или совсем мало, но что-то опять изменилось в облике огромного города. Что-то не то.

И тут я все понял. Маленький Кремль в центре огромного мегаполиса уже не смотрелся так величественно, как прежде. Кругом огромные современные строения на месте двух-трехэтажных красивых особняков конца XIX века. Славный мэр Лужков постарался уничтожить всю историческую застройку, превратив Москву в «новый современный город». Просто она потеряла навсегда свое лицо и никогда его не вернет. А небоскребы еще не украсили ни одного города мира. Хорошо хоть скверы и парки не все уничтожили.

Посетил Ваганьковское кладбище – последний приют великих людей. Грустно стало, и я пошел гулять дальше.

Вечером вышел на Тверскую, там уже ничего не осталось от прошлого– дорогие магазины, рестораны и казино. Прокуренные девушки очень романтичного вида слегка подергивали за рукав куртки, тщетно пытаясь обратить на себя внимание. Товарищи восточного вида в униформе подметали улицы, оглядывая прохожих. Тут, в Москве, таких миллионы – Равшанов и Махмудов, согласных за копейки убирать мусор, лишь бы не жить на своей далекой жаркой родине. Этот огромный город никогда не спит, тут кипит жизнь, тут ищут счастья и богатства миллионы людей из бывшего Советского Союза. А вот найдут ли? Это еще один вопрос.

Вот все три впечатления, но какие же они разные.

05.12.2012.

Великолепный Санкт-Петербург

Начинался бурный событиями XVIII век. Россия завязла в тяжелой Северной войне со Швецией. Небольшая хорошо обученная шведская армия Карла XII одерживала победу за победой над русскими, датчанами, поляками и саксонцами. Петр I получает короткую передышку. Царь не любил Москву, где однажды чуть не погиб во время бунта. Ему нравилась Голландия, где он побывал с Великим посольством. Петр I мечтал о России, как о могучей морской державе по образцу Голландии, но Османская Турция наглухо перекрывшая выход в Черное и Средиземное моря, была еще не под силу России. А всю Балтику забрала себе Швеция с ее воинственным королем, но с населением всего 2,5 миллиона человек.

В России тогда проживало 27 миллионов. Почему бы не отобрать, не прорваться к морю, тем более были союзники – Дания и Речь Посполитая.

И вот Петр I основал новую столицу в устье реки Невы, на Заячьем острове. И десятки тысяч людей гибли от непосильной работы среди болот на низких топких берегах Невы. И был построен великий город, новая столица Российской империи. Вначале Петропавловская крепость, над которой возвышался шпиль с Архангелом на Петропавловском соборе. А город назвал Петр не в честь себя, а в честь Святого Петра – Санкт-Петербургом.

Петербург вырос к началу XIX века в огромный город стараниями Елизаветы Петровны, а чуть позже и Екатерины Великой. При Пушкине он имел уже хорошо узнаваемые очертания. Но не будем глубоко погружаться в архитектуру, об этом написаны сотни тысяч книг.

Я люблю этот огромный сырой город за его великолепные городские пейзажи, богатейшие музеи, где собраны картины, статуи, сокровища со всего мира, з огромные разводные мосты через Неву, его дыхание и удивительную ауру, его неповторимость. Если на то, чтобы «оббежать» музеи Москвы, Киева, хватило бы 5 дней; на Париж ушла бы неделя, а вот в Питере не хватило бы месяца.

Да в одном только Эрмитаже, чтобы взглянуть на все, недели не хватило. Постараюсь поделиться с вами своими впечатлениями.

Я побывал в этом городе более 10 раз. Стараюсь попасть туда в сентябре-октябре. Уже нет той огромной толпы туристов из разных стран мира, нет громадных очередей в музеях, да и сам город очень красив в эту пору. Воздух прозрачный, холодный, очертания строений становятся еще более утонченными и романтичными.

Главное, чтобы не было дождя. Но мне всегда везло – как приеду, так дождь прекращается. Дай Бог, чтобы так было и дальше. Меня всегда тянула в этот город непреодолимая сила познания. Каждый раз видишь что-то новое, хотя вроде бы все уже видел. Этот город бесконечен, как мир. Ничего, что в автобусе почти не спишь, ночь, интерес к прекрасному дает тебе силы, и ты снова идешь по его улицам.

Любое знакомство с Петербургом начинается с обзорной экскурсии.

Переезжаем мост через широкую и темную Неву, выходим на небольшой площади возле дома балерины Кшесинской и вот мы на небольшом мостике через Малую Невку, ведущем на Заячий остров. Если наклониться вниз над перилами, можно увидеть зайчика, стоящего над водой на задних лапках. Люди бросают мелкие монеты этому зайчику, стараясь попасть прямо на круглый срез дерева, но, увы, большая часть монет летит мимо, прямо в Неву.

У входа в Петропавловскую крепость огромные ворота, над которыми укреплен герб Российской империи – двуглавый орел; герб очень тяжел, так как сделан из свинца в начале XVIII века. Тут возле плана крепости все экскурсии останавливаются и ждут, пока экскурсовод рассказывает, а потом двигаются к собору. С левой стороны стоит памятник Петру I, «сварганенный» скульптором Шемякиным с крайней ненавистью к основателю Петербурга, умышленно подчеркивающий физические недостатки человека, усилиями которого все-таки Россия стала к концу XVIII века сильнейшим государством Европы и мира. Нельзя бы было устанавливать эту пародию на Петра I, какой бы он ни был, в центре Петербурга.

Мне всегда нравился собор с огромным шпилем и Архангелом наверху – самое высокое строение Петербурга. Сам собор невелик по размерам. Внутри он со вкусом расписан в нежные салатовые тона, хорошо смотрящиеся в сочетании с позолотой. Там нет ничего лишнего, нет той помпезности, характерной для великолепных соборов XIX века. Со стен свисают старинные знамёна побежденных шведских полков. В соборе похоронены все императоры династии Романовых, начиная с Петра I. Скромные мраморные саркофаги с золотыми буквами. Я подумал, что у наших бандитов и цыган памятники побогаче будут. А это были два века могущества России.

И только пару десятков лет назад сюда в Собор привезли останки последнего русского императора Николая II и его семьи, подло убитых в Екатеринбурге большевиками.

Очень жаль, конечно, императора, царицу и особенно детей, но будь Николай II чуть порешительнее, то не случилось бы в России октябрьского переворота и не пролилось бы столько крови за время ленинского и сталинского правления.

Потом всех ведут к бастиону, где ровно в 12 часов стреляет пушка. Великолепная традиция, и хорошо, что она сохранилась. Один раз я присутствовал, когда почетный гражданин города актёр Кирилл Лавров в день своего 70-летия сам произвел выстрел. Огромная толпа внизу долго аплодировала народному артисту.

В казематах Петропавловской крепости я не очень любил бывать – слишком для меня мрачное место, зато мне нравилось ходить по бастиону или спускаться с него вниз на набережную Невы. Оттуда открывается великолепная панорама Невы. Напротив – Зимний дворец, а вправо виден громадный купол «Исакия» и «Адмиралтейская игла» – шпиль Адмиралтейства.

И вот мы уже на крейсере «Аврора». Мощный крейсер участвовал в Русско-японской войне в Цусимском сражении. А 25 октября 1917 года с Авроры прогремел выстрел – сигнал к штурму Зимнего дворца и началу революции. Тогда еще взбунтовавшиеся, обманутые пропагандой матросы, не знали, что через пару лет в них будут стрелять во время Кронштадтского мятежа.

Я люблю ходить по палубе авроры, спускаться в трюмы, где расположены небольшие музейчики с фотографиями русских моряков, офицеров и капитанов. Мои пионеры с интересом рассматривают огромные орудия. Тут всегда много иностранцев, особенно японцев.

У меня есть такая привычка – фотографироваться на стволе Авроры. Сделав подъем переворотом, я влез на ствол. Внизу собралось несколько десятков японцев, смеющихся и очень похожих друг на друга. Один плотный японец решил повторить мой трюк, но живот слегка мешал, тогда я помог ему влезть на ствол. Когда любознательный турист слез вниз, мы со смехом пожали друг другу руки под аплодисменты японских товарищей.

Возле авроры всегда много сувенирных лавочек, где я покупаю парусные кораблики, сфинксов, грифонов, можно купить себе морскую шапку или альбом с видами Петербурга.

На стрелке Васильевского острова стоят две красные ростральные колонны – это гордость и символ города. Они поставлены в честь славных побед русского флота в подражание обычаю древних римлян вешать железные носы захваченных кораблей противника на столбы после победы римского консула Кая Дуилия над карфагенским флотом в 246 году до н. э. Внизу колонн две мужские и две женские статуи, обозначающие главные реки тогдашней России: Днепр и Волхов, Неву и Волгу.

Тут мы все фотографируемся – отсюда открывается великолепный вид на Зимний дворец через Неву вид на Петропавловскую крепость и Университетскую набережную с ее грифонами и сфинксами. Это одно из самых любимых мест у гостей Петербурга. Сфинксы, оказывается, самые настоящие, привезенные из Египта. А грифоны охраняют город от всяческих неприятностей, и здесь можно загадать самые сокровенные желания.

Рядом высится бело-голубое здание самого старого музея России – Кунсткамеры, основанного еще Петром. Царь свозил сюда диковины со всего света – заспиртованных уродцев. Честно сказать, мне этот музей не понравился – он какой-то мрачный и угрюмый, а вот коллекция изделий различных народов и антропологический музей действительно сильны, но чудища, заспиртованные в банках, создают негативное впечатление. Мне почему-то жаль стало гигантского человека Жака Буржуа, привезенного царем из Франции, и чей огромный скелет и сердце выставлены напоказ зрителям.

А вот зоологический музей Академии наук вызвал у меня восторг – великолепно исполненные макеты, скелеты и чучела самых удивительных зверей и птиц. Особенно запомнились скелеты китов, ну и конечно единственное в мире чучело взрослого мамонта и мамонтенка, найденных на севере Сибири советскими палеонтологами. Мамонт восседает на подставке на согнутых задних ногах, а передние выпрямлены – в той позе, в которой был на 10 тысяч лет засыпан снежной лавиной. Лед сохранил для нас великолепное существо. Более полной коллекции животных, вымерших и ныне живущих, я никогда не видел.

Рядом находится великолепный Морской музей. Это музей русской морской славы.

И снова мы гуляем по Университетской набережной, мимо здания Академии художеств, мимо грифонов и сфинксов и обратно по направлению к красным ростральным колоннам на стрелке Васильевского острова. На 300-летие Петербурга тут разместили фонтан. Он был очень красив вечером, но, на мой взгляд, перекрывал вид на Петропавловскую крепость. Фонтан убрали, видно послушались и согласились со мной.

Как только наступает вечер, экскурсия уже заканчивается, мы обедаем и отправляемся на вечернюю прогулку по Питеру. Где бы ты не жили, главная задача вечернего моциона – это добраться до Невского проспекта, этой главной артерии города.

Я люблю гулять по Невскому по направлению к Адмиралтейству. Огромные толпы ходят по нему до самого утра от Александро-Невской Лавры до Адмиралтейской иглы. А вот и Аничков мост с четырьмя удивительными скульптурами Клодта. Они олицетворяют торжество человека над дикой природой. Это юноши, укрощающие коней. А кони как живые, они наполнены мощью дикого порыва, с развевающимися гривами и хвостами. Тела бронзовых юношей напряжены до предела. Все четыре фигуры показывают разные стадии укрощения – от почти победившего до почти укрощенного.

Вот и набережная Мойки 12 – последнее жилище великого поэта А.С.Пушкина. а слева – величественный Казанский кафедральный собор, построенный в честь победы России над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года. Перед входом слева стоит статуя Барклая де Толли (человека, спасшего русскую армию во время отступления и настоящего героя) и, конечно, справа – статуя М.И.Кутузова, главнокомандующего русской армией в войне с французами. Больше всего поражает гигантская колоннада собора. Днем цвет светло-серый, чуть желтоватый. За два века цвет известняка изменился, но попытка «почистить» стены собора ни к чему не привела. Собор великолепен вечером, когда включается подсветка. Можно смотреть хоть час. Внутри здания несколько темновато. На стенах великолепные фрески, иконы и мозаика. Тихо, идет служба, горят свечи и пахнет ладаном – самая умиротворяющая обстановка. Главная реликвия собора – это икона Казанской Божьей Матери.

Стемнело… Громада собора теперь в подсветке – он кажется нереально, сказочно огромным. Здесь мы остановились возле небольшого сквера с памятником Екатерине II Великой. Я подумал, что хорошо, что большевики не уничтожили его, все-таки при этой действительно великой женщине Россия достигла наибольших успехов и превратилась в величайшую державу мира.

У ног императрицы девять бронзовых фигур главных деятелей «золотого века» – Дашкова Е. Р., педагог И.Я.Бецкой, адмирал В.Я.Чичагов, канцлер А.А.Безбородько, поэт Г.Р.Державин, генералиссимус А.В.Суворов, фельдмаршал П.А.Румянцев. в глубине сквера стоит величественный Александринский театр, где работают величайшие актеры, мастера сцены. А напротив сквера – дом Зингера, где когда-до делали швейные машины. Чуть дальше открывается великолепный вид собора Спаса на Крови. Он был построен на месте убийства царя Александра II на пожертвования жителей Петербурга. Собор чем-то очень похож на собор Василия Блаженного в Москве, но значительно красивее и больше.

После революции 1917 года большевики разграбили его, собор вообще хотели взорвать – он уцелел по случайности. Там разместили склады – великолепная мозаика была почти уничтожена, ведь собор не отапливался зимой. С огромным трудом великолепные мозаичные картины были восстановлены. Глядя на них, начинаешь думать о величии человека, но потом сразу о том, что какие-то конченные отморозки могли это уничтожить.

Напротив собора сохранилась часовня, где венчались А.С.Пушкин и Наталья Гончарова. Рядом – ограда парка, где находится Михайловский дворец Карла Росси, а ныне – это Государственный русский музей. Перед ним памятник великому поэту. Не берусь судить, но картины тут собраны великие, от Брюллова до Репина, по-моему, ничуть не слабее Третьяковской галереи.

И вот мы снова выходим на Невский проспект. Слева впереди уже виден купол Исакия, а прямо из темноты питерской осенней ночи золотая стрела шпиля Адмиралтейства, но я поворачиваю направо.

Сердце замирает от восторга – я вхожу в великолепную арку прямо на Дворцовую площадь. Это самый радостный для меня и торжественный момент. Впереди светится зеленая громада Зимнего дворца, а вверху на Александровской колонне статуя Архангела Михаила с крестом. Триумфальная арка, украшенная сверху колесницей Победы. Семерку лошадей придерживают два воина в римских одеждах, а на колеснице стоит сама богиня Победы Ника с крыльями и лавровым венком. Вся площадь построена в честь победы на Наполеоном в 1812 году. Это главная и красивейшая площадь Петербурга.

От колонны мы поворачиваем вправо к зданию Нового Эрмитажа.

Новый Эрмитаж украшают могучие гранитные Атланты, подпирающие свод, но не небо, а крышу здания. Эти статуи поражают – они почти одинаковы – эти олицетворения человеческой красоты.

Тут «пионеры» бегают минут 20—30, а затем мы выходим на набережную Невы.

Набережная очень красива, а Нева очень широкая и темная. Вдали маячат разводные мосты. Мы идем по Александровскому мосту на стрелку Васильевского острова, к ростральным колоннам, а напротив, через Неву сияет золотистый силуэт Петропавловской крепости.

Затем мы идем обратно через Дворцовую площадь, но уж с другой стороны Зимнего. Это мой любимый маршрут – я всегда иду по нему.

На Грибоедовском канале всегда стоят прогулочные катера. Подхожу к молодому человеку с «пионерами»: «Сколько стоит часовая прогулка?»

– 350 рублей.

Я медленно поворачиваюсь и иду к другому катеру. Сзади за мной уже бегут – согласны на 100 рублей. Так бы сразу. Садимся на катер. Уже темно и холодно. Мы опустились на скамьи и завернулись в одеяла – их выдают на катере. Раздался голос экскурсовода, и мы отправились по Грибоедовскому каналу и дальше по каналам в Неву и Малую Невку.

Один из самых красивых мостов города находится на Екатерининском канале. Это Банковский мост, украшенный четырьмя черными грифонами с золотыми крыльями, держащими в пасти стальные тросы. Создается видимость, что грифоны держат мост в подвешенном состоянии. Ну как тут не влезть верхом на них и не сфотографироваться, что мы и делаем каждый раз на вечерних прогулках.

Проплывая по реке Мойке, мы видим чудное зрелище – Арку Новой Голландии. Кажется, что это очень древнее сооружение, заросшее кустами, травой и деревьями, затерявшееся где-то в дебрях, а не в центре Петербурга между Мойкой и каналами Крюковым и Адмиралтейским, на маленьком островке. Петр I даже здесь хотел видеть свою любимую Голландию.

На гранитных берегах Крюкова канала возвышается высокая бело-голубая колокольная Николо-Богоявленского Морского собора. Многие поколения русских моряков почитали этот собор.

А вот печально известная Набережная Мойки 12, где последние дни своей жизни провел великий поэт А.С.Пушкин. Грустное место.

И вот мы уже на Неве. Вдали знакомые с детства силуэты Петропавловской крепости, Исакия и ростральные колонны. На палубе кораблика стоит смех, весёлые шутки и все, конечно, фотографируются. Теперь мы огибаем крепость по Малой Невка вокруг Заячьего острова. Недалеко видны макеты парусных кораблей – фрегатов. Чудный вечер. Холодновато, но нет сильного ветра и, главное, дождя. Подплываем к чудной ограде Летнего Сада. В XVIIIвеке как-то английский посол сказал царю: «Дворцы, как дворцы, а вот ограду бы я купил!» Рядом с Летним Садом стоит двухэтажный дворец. Летний дворец Петра I. Царь очень любил воду, поэтому прямо из дворца он спускался к лодке, стоявшей на берегу Невы.

Летний сад был создан на берегу реки еще при Петре. Приятно гулять по прямым дорожкам среди деревьев. Но главное богатство сада – это белые мраморные статуи, причем не копии, а подлинники. К сожалению многие статуи были попорчены – мрамор не выдерживает сырого климата Петербурга. Конечно, лучше было бы заменить статуи копиями, а подлинники разместить в Эрмитаже под крышей. Самые знаменитые статуи: «Амур и Психея», «Аполлон и Церера». На зиму статуи всегда обшивают досками, открывая только в апреле.

Рядом с летним садом находится обширное Марсово поле, где в прежние времена проводились военные парады, праздники и фейерверки. Поле украшено памятником великому русскому полководцу А.В.Суворову. это символ военной славы России.

Во время автобусной экскурсии мы всегда проезжаем мимо дворца Меньшикова и всегда выходим у Смольного собора или собора Воскресения Словущего – великолепного бело-голубого строения, уносящегося золотыми куполами прямо в небо. Это величественное произведение знаменитого архитектора Ф. Растрелли. в 1917 году в время революции собор был полностью разграблен и закрыт только в 1990 году тут начали проводить концерты и выставки. А вот почему Смольный? Просто при Петре I тут варили смолу для кораблей – смоляной двор.

Вечером мы снова выходим на Большую Неву. Как красиво! Все сияет вокруг – крепость, ростры, купол Исакия и, конечно, разводные мосты Петербурга. Я люблю ходить по Дворцовому мосту к стрелке Васильевского. Ближе к крепости стоит Троицкий мост, по другую сторону от Дворцового, ближе к Исакию, Николаевский мост. А еще дальше сияет в огнях арочный мост с двумя башенками – мост Петра Великого. Каждый раз меня тянут смотреть на развод мостов, но я не согласен.