Текст книги "Подлая «элита» России"

Варяги

Теперь о варягах. В переводе Лихачева «Повести временных лет» нужное нам предложение звучит так: «Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти». Лихачев то ли сознательно, то ли по глупости исказил перевод, но об это позже, пока же о том, кто такие варяги.

Кутузов прекрасно показывает, что «варяг» это ни в коем случае не национальность и не подданство, это род занятий, и это, кстати, хорошо видно и из приведенного предложения летописи. Кстати, на то, что это род занятий, хорошо указывает и само слово «варяг», которое Кутузов выводит из двух корней германского языка, образующих слова «товар» и «охотник» – war и jagd. То есть «варяг» – это охотник за товаром – «варягд», разбойник, если говорить прямо.

Однако Кутузов, на мой взгляд, не продолжил исследование значения этого слова в направлении того, как это слово понимали на Руси того времени.

Князь древности всегда был предводитель войска, в тогдашней России это войско называлось дружиной. И это войско по своему устройству было очень мало похоже на армию в нашем понимании этого слова. Это, чаще всего, была банда, но банда больше обыкновенной. Это была банда людей, связанных между собой не какими-то формальными уставами, а совсем иными отношениями. Обращу внимание, что в корне слова «дружина» лежит слово «друг», в малороссийском наречии «дружина» – это жена, а в песне о Стеньке Разине его шайка откровенно ревнует атамана к персидской княжне: «Нас на бабу променял», – и Стенька тут же доказывает, что это не так. То есть князь не имел той власти, которую имеют нынешние военачальники, а дружина имела на князя такое же влияние, какое жена имеет на мужа, даже при самом крепком патриархате.

В те времена, когда убить противника с большого расстояния было невозможно и в бою надо было видеть глаза врага, крепость войска, как не что иное, определяли храбрость и дерзость каждого воина. Но такие человеческие экземпляры охотно шли и на предприятия, связанные с риском для жизни, – на разбой. Разбойничьих шаек по всему миру было тысячи и тысячи, пока мир не заполнился мало-мальски цивилизованными государствами. При этом и все нарождающиеся государства не только защищали от этих банд своих подданных, но многие века охотно принимали эти банды к себе на службу. Что уж говорить о князе нарождающегося государства Русь, если даже мощнейшая Византийская империя постоянно имела в составе своей армии и банды тех же русов, и шведов, и англичан. Войска Мамая, шедшие к Куликовому полю полтысячелетия спустя, имели в своем составе банды генуэзцев.

В маленькой банде вся добыча доставалась атаману и бандитам, и в тогдашней государственной банде вся добыча доставалась князю и дружине. Но только государственная банда способна была на такие грабежи, которые мелким бандам недоступны. Поэтому рядовым бандитам служба князю была выгодна, вот только атаманам, входящим в княжескую дружину банд, приходилось смирять свою гордыню, что, впрочем, в России было не очень трудно, если учесть сказанное выше – то, какие отношения складывались между дружиной и князем.

Дружина использовалась князем и внутри княжества, и вне его. Вне своего государства князь с дружиной или отбивал набег другого князя, собравшегося пограбить государство этого князя, или сам шел грабить чужое государство. Однако практически таким же грабежом занимались князь и его дружина внутри государства.

Дело в том, что на Руси еще не было даже зачатков никакой податной (налоговой) системы (ее начала вводить княгиня Ольга), и князь сам ездил и собирал со своих подданных полагающуюся ему дань, а как это делалось, описано, к примеру, в самой «Повести…»:

«В год 6453 (945). В тот год сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь, и нам». И послушал их Игорь – пошел к древлянам за данью и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошел он в свой город. Когда же шел он назад, поразмыслив, сказал своей дружине: «Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу еще». И отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства». Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: «Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит». И послали к нему, говоря: «Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань». И не послушал их Игорь; и древляне, выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, так как было их мало».

Обратите внимание на повод, вынудивший Игоря идти за данью, – недовольство дружины, дружина хотела грабежа.

И главное, а чем князь Игорь отличался от главаря шайки разбойников, а его дружина от бандитов? Тут надо понять, что ведь и обыкновенные разбойники, идя на грабеж, не очень стремились к реальному бою с жертвой грабежа, ведь в ходе такого боя и бандиты могут быть убиты. Поэтому и мелкие бандиты старались запугать ограбляемых и наложить на них дань. В «Повести…» эпизод о приглашении Рюрика на княжение начинается словами: «В лето 6370, изгнав варягов за море и не дав им дани…» То есть банды из Скандинавии, напавшие на славянские племена, которые я для краткости называю новгородцами, в принципе не хотели кого-то убивать, им, как и Игорю, требовалась просто дань. Они охотились за товаром, а не за смертью.

Чем там занимался князь с дружиной вне государства, подданные не видели, и пользы от этого никакой не ощущали. А вот чем князь занимается внутри государства, это все видели. И все видели, что ни по составу действующих лиц, ни по целям этих лиц князь с дружиной ничем не отличается от нападающей на твое селение разбойной банды. Войска князя, при использовании их вне государства, были тем, что сегодня называют армией, а те же войска князя при использовании их внутри государства были тем, что сегодня называют внутренними войсками. Как называлась армия князя, понятно – дружина. А как наши предки-славяне называли внутренние войска князя? Тоже дружина? Повременим отвечать на этот вопрос.

Свои «братки»

Сейчас, и уже очень давно, войска делятся на соединения, части, подразделения – на дивизии, полки, батальоны и т. д. С исчезновением понятия «дружина» в войсках русских князей тоже появилось деление на полки. А на какие части или подразделения делилась дружина? Ведь она целиком использовалась только во внешних войнах, а на сбор дани с князем выходила только часть дружины. Кстати, с князем Игорем погибла только небольшая часть его дружины, а основное количество воинов, разделенных на две части, со своими атаманами, немедленно начавшими без князя враждовать, оставалось в Киеве. По какому принципу делилась дружина киевского князя на более мелкие части?

Если учесть, как это делалось в Византии и как это вообще делалось во всем мире, то можно не сомневаться, что и дружина русских князей делилась по принципу землячеств. То есть были в ней банды росомонов со своими атаманами, были банды готов со своими атаманами, были и банды собственно полян. Если на то время ассимилированные народы внутри содружества славян еще различали друг друга по происхождению, то должно было быть только так. И, разумеется, отдельными были нанятые банды шведов и прочих иноземных наемников (если они были). Надо все же понимать, что тогда были времена, когда быть бандитом было так же почетно, как сегодня быть, скажем, депутатом Госдумы, и еще почетнее. Если вы считаете, что это не так, то вам нужно съездить в Сомали и доказать свою точку зрения тамошним пиратам.

Таким образом, в понимании ситуации изнутри проторусского государства варяг – это бандит, а варяги – это банда, которая может действовать как на свой собственный страх и риск, так и в составе войск князя.

Отсюда и объяснение в «Повести…», что банда «русь» – это такая же банда, как и банда англов и разных прочих шведов. Я писал, что Лихачев исказил перевод, причем так, как и летописцы-готы не решились. Вы видите у него в переводе, наряду с реальными национальностями шведов, англичан и всех скандинавов (норманны), некую национальность «готландцы». Не было такой национальности, а на шведском острове Готланд никогда не жило отдельного от шведов (свеев) народа, кстати, даже во времена викингов жители Готланда занимались торговлей, а не разбоем. В действительности в «Повести…» написано: «Идоша за море к варягом, к руси. Сице бо звахуть ты варягы русь, яко се друзии зовутся свее, друзии же урмани, аньгляне, инѣи и готе, тако и си».

Вот зачем Лихачев заменил готов на готландцев? Ведь и в начале летописи, в перечне народов Иафетова колена, готы опять упомянуты как готы! И, кстати, там Лихачев не догадался переделать их в готландцев. Ну ладно.

Заметим, что на Балтике десятки поколений историков землю носом рыли, пытаясь найти хоть что-то похожее на шведское племя «русь» и на Рюрика. Ноль!

Или, если хотите, они нашли следующее, изложенное в переводе английской книги «Викинги: набеги с севера»:

«Согласно летописи XII века (а это все та же «Повесть временных лет». – Ю. М.), примерно за 50 лет до того, как Ролло утвердился в Нормандии, погрязшие в междоусобицах славянские племена в 100 милях к юго-востоку от сегодняшнего Санкт-Петербурга уговорили вождя викингов Рюрика и его братьев Синеуса и Трувора прийти править ими и навести порядок. Братья согласились и основали три княжества.

Где-то после 862 года Синеус и Трувор умерли, и Рюрик властвовал надо всей обширной областью со своего трона в крепости на реке Волхов. Известная под названием Новгород, или Новый город, земля вокруг крепости Рюрика стала опорным пунктом так называемых русов (вероятно, искаженное название населения местности Родр, впоследствии Рослаген – гористого прибрежного района в Восточной Швеции). Начиная с Рюрика и вплоть до сына Ивана Грозного Федора, эти скандинавы правили самой крупной средневековой державой Европы – Россией».

Вас это устраивает? Нет, не в смысле того, что предки русских князей были скандинавами, это чепуха. А в смысле логики этих сведений. Ведь нам сообщают, что есть сегодня в Швеции местность Рослаген, по звучанию очень похожая на Русь. Ну, как бы похожая. Правда, эта местность раньше называлась Родр, но это ничего, сойдет. Так в этой местности могли жить, а могли и не жить некие русы, раз сегодня местность называется Рослаген.

И основываясь на этих «надежных» предположениях, делается вывод, что эти предполагаемые русы, видишь ли, основали династию в России, о которой авторы этого научного труда узнали не из скандинавских хроник или хотя бы легенд, а из русской летописи. Слепить такую версию, – это, конечно, мощный научный подвиг, поскольку натянуть корень «род» на корень «рус» – это все равно что натянуть резиновый шарик на глобус.

Пишущая на темы о Рюрике историк Лидия Грот сообщает http://pereformat.ru/2012/09/nachalo-rusi/, что был и подходящий Рюрик, правда, звали его Рорик, но в Дании. О нем известно, что этот датский Рорик в 863 году кланяется в ноги королю западных франков Карлу Лысому и получает от него удел во Фрисландии. Впрочем, через 4 года Лысый его выгнал, и куда потом этот Рорик делся, неизвестно. Авторов норманнской версии не сильно смущает, как мог этот Рорик, как бы ставший князем Рюриком новгородцев в 862 году, уже в 863-м наниматься к Лысому. Главное, что был такой Рорик!

Ну ладно.

Логика требует сделать вывод, что летописные варяги «русь» и «готы» – это варяги славянские, известные только внутри восточнославянского мира. Это наши собственные «братки» с районов, прилегающих к Киеву.

И Кутузову следовало бы акцентировать внимание на том, что «варяги» – это воинское подразделение дружины князя, что-то вроде современных «батальонов». Варяги-русь – это часть (подразделение) дружины киевского князя, варяги-готы, еще одна часть той же дружины, по логике, была еще и часть «варяги-поляне (словене)», не исключены «варяги-свеи (шведы)».

Забегая вперед, скажу, что когда Олег с малолетним Игорем, сыном умершего Рюрика, оставил без князя новгородские земли и переселился на княжение в Киев, то он: «И остави врягам дань дати от Новгорода триста гривен на лето…» Что – опять шведам?? Нет, эту дань новгородцы обязаны были платить тем варягам, тому воинскому подразделению князя Олега, которое осталось в новгородских землях защищать русские границы как раз от этих шведов.

Так не ищут

Рассмотрим сначала версию, щадящую норманнскую теорию.

Итак, «Повесть…» сообщает, что новгородцы отбились от варягов, а этими варягами были скандинавы, поскольку пришли варяги со стороны Балтики.

Это новгородцам как-то сразу не понравилось: «И реша себе: князя поищем, иже бы владел нами и рядил ны по праву». Пока все логично, ведь князь без дружины – это не князь, следовательно, уже не новгородцы сами будут отбиваться от скандинавских варягов, а князь с дружиной. Это хорошо! Кроме того, князь станет независимым арбитром в спорах новгородцев между собой – «рядил ны по праву». Тоже понятно.

Однако далее логика теряется: «И пошли за море к варягам, к руси». Подождите, а как это должно выглядеть, если это море не озеро Ильмень, а Балтийское? Я уж не говорю о том, что только что от этих заморских варягов едва отбились. Но главное, если «поищем», то, значит, пришли новгородцы к руси, предложили атаману построить всю банду, зажгли свечку и начали искать себе князя среди этих русских бандитов? Так, что ли? Но если они сразу шли к атаману руси, желая именно его, атамана, сделать князем, то почему «поищем»? А если хотели искать князя среди атаманов всех варяжских банд Балтики, то почему пошли сразу к руси? Наверно, в Скандинавии были и получше бандиты, раз о варягах-руси в скандинавских сагах и легендах никто никогда не слыхал.

Нет, так князя не ищут. Вот те же новгородцы после победы князя Александра над шведами на Неве выгнали его из города, но тут на горизонте замаячили ливонцы, и новгородцы побежали к отцу Александра, князю Ярославу Всеволодовичу, и начали просить у него сына на княжение в Новгороде. Ярослав, учитывая, что новгородцы уже выгоняли Александра, дал им в князья другого своего сына, Андрея. А ливонцы все ближе. А новгородцы присмотрелись к Андрею и снова побежали к Ярославу Всеволодовичу: «Забери «взад» Андрея, а дай Александра!» То есть князя выбирают не в банде и не в княжеской дружине. Князя выбирают у отца этих князей.

Так почему летописцы нарушили логику, утаив, у какого князя новгородцы просили Рюрика? Ответ один: потому что летописцы хотели скрыть имя отца Рюрика, скрыть то, кем он был!

Понимаете, реальное событие обязано исходить из предшествующих событий и иметь продолжение в событиях будущего. Если этого нет, то тут что-то не так.

Понять новгородцев

Предшествовавшие события.

На новгородцев нападают банды с берегов Балтики, и новгородцы ищут от них княжеской защиты. Это логично. Но князь, помимо главной защиты – защиты от угона в рабство, все же облагает подданных данью. Однако ведь и скандинавские бандиты хотели всего лишь обложить новгородцев данью, чего же новгородцы сопротивлялись? Какая им разница, кто у них князь и кто берет дань? Ведь главное, чтобы защитил.

Так вот в этом-то и дело. В те времена Скандинавия еще не вошла в свой расцвет открытий и завоеваний, и все побережье Балтики было заселено отдельными, суверенными, мелкими бандами, находившимися только в самом начале государственного строительства. Какую из этих банд ни пригласи, а найдется еще десяток банд, которые все равно будут приплывать и тоже будут сдирать с тебя свою долю и угонят тебя в рабство. Кушать-то им хочется! Логично ли было приглашать из-за Балтики князя, даже если он и атаман никому не известных на Балтике варягов «русь»? Абсолютная глупость!

Тут что еще важно. По результатам работ современных шведских историков, в самой Скандинавии зачатки государственной организации появились только в XI веке, то есть через двести лет после того, как было организовано государство в России, а завершили шведы организацию своего государства только к концу XIII века. Ну и кому нужны были эти дикие люди в качестве князя?

Теперь, так сказать, полная версия летописи – версия того, зачем именно новгородцы искали князя. В переводе Лихачева она звучит так:

«Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами».

Тут опять Лихачев лихо перевел: «Вся земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет», – как: «порядка в ней нет». Что значит «порядка нет»? Полы не метены, посуда не мыта, постели не застелены? Уборщицу нанимали? Такой переводчик. Академик! Но черт с ним, суть в любом случае остается.

И она в том, что в принципе все эти словене, чудь и кривичи по отдельности не могли отбиться от шведских варягов, а объединиться тоже не могли, так как каждый считал, что это ему остальные должны, а не он им должен. А избрать из своих рядов кого-то, кто бы их судил и наряжал на службу, тоже не могли, потому что никто не верил, что избранный из их племен будет действительно справедлив и не будет действовать на пользу только своего племени или рода. Нужен был кто-то, кто не имел бы родственных связей, ни с каким из племен, с одной стороны, и, главное, имел бы знания, как «наряжать» тяготами всех без обид для каждого, то есть имел бы опыт государственного управления. Но для этого, опять-таки, надо было обращаться не к балтийским бандитам, полным профанам в этом деле, а к царю, князю, хану или кагану – к тем, кто имел в своем распоряжении таких знающих людей. То есть логика опять ведет нас к киевскому, уже русскому князю. Ведь только если новгородцы просили защиты у киевского князя, и тот дал им сына с варягами из своей дружины, то тогда все понятно и все логично.

Еще: «И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля». Как видим, целью новгородцев было все же привлечение войск («Взяли всю русь»). Попутно скажу, что у историков есть мнение (которое Кутузов обосновывает), что на самом деле князь был один – Рюрик, а Синеус и Трувор – это его прозвища.

Еще момент. Пришедшее из Паннонии на северо-запад будущей России славянское племя кривичей довольно быстро объединилось с остатками живших там финно-угорских племен. Географически это объединение находилось в начале самого большого в мире потока товаров – в начале пути «из варяг в греки» (основная нитка которого шла по Днепру). А практически в конце этого пути (перед выходом в море) жило славянское же племя полян, точно так же заинтересованное в исправном прохождении товаров по Днепру. Ну неужели славяне-кривичи, имея центр в Смоленске на Днепре, не имели никаких связей со славянами-полянами с центром в Киеве на том же Днепре? Неужели в своих планах по обороне кривичи ну никак на них не рассчитывали, на полян?

И наконец. Почему новгородцы просили именно варягов-русь, а не варягов по выбору киевского князя? Так ведь князь, не подумавши, мог послать с сыном и варягов-готов, а новгородцам вот такие вооруженные сродственники тех, от кого они отбивались, как-то не нравились. Понять новгородцев можно? Можно. И, кстати, судя по всему, какое-то количество готов князь все же тоже послал.

Хронология Нестора

Надо сказать, что у серьезных историков, на мой взгляд, имеются проблемы с арифметикой. Иначе мне трудно понять, почему я никогда не встречал следующего анализа.

«Повесть временных лет» (перевод Лихачева): «В год 6360 (852), индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнем и числа положим. «От Адама и до потопа 2242 года, а от потопа до Авраама 1000 и 82 года, а от Авраама до исхода Моисея 430 лет, а от исхода Моисея до Давида 600 и 1 год, а от Давида и от начала царствования Соломона до пленения Иерусалима 448 лет, а от пленения до Александра 318 лет, а от Александра до рождества Христова 333 года, а от Христова рождества до Константина 318 лет, от Константина же до Михаила сего 542 года».

Сначала возьмем сумму последних двух чисел: 318 и 542 – они дадут год появления Руси в Византии, исчисленный после рождения Христова, – 860. Лихачев эти числа складывать поленился, академик все ж. Он просто взял и вычел из указанного в летописи года 6360 принятую у историков дату древнерусской эры от «сотворения мира» по мартовскому стилю – 5508. И получил год 852-й. Почему Лихачев не вписал в перевод летописи год, который следует из самой летописи?

Соответственно и Нестор в вопросе арифметики был не лыком шит.

В те годы летоисчисление от рождения Христа (показанное Лихачевым в скобках) вообще никто не считал, на это летоисчисление Россия перешла только в 1700 году. Но если сложить все указанные в летописи числа годов, то получается, что Византия узнала о Руси в 6314 году от сотворения мира, а не в 6360! Ошибка? Нестор не умел сложить четырехзначные числа? Ой ли?

Далее летописцы считают уже княжение русских князей:

«А от первого года царствования Михаила до первого года княжения Олега, русского князя, 29 лет, а от первого года княжения Олега, с тех пор как он сел в Киеве, до первого года Игорева 31 год, а от первого года Игоря до первого года Святославова 33 года, а от первого года Святославова до первого года Ярополкова 28 лет; а княжил Ярополк 8 лет, а Владимир княжил 37 лет, а Ярослав княжил 40 лет. Таким образом, от смерти Святослава до смерти Ярослава 85 лет; от смерти же Ярослава до смерти Святополка 60 лет».

Олег «сел в Киеве» в 6390 (882 год от Р. Х.) году (летописцы, по-видимому, год восхождения на престол и год смерти считают за один год, посему у них между 6360 и 6390 получается 29 лет разницы, в других случаях они тоже так считают). Но на самом деле от реальной суммы годов появления Руси в Византии (6314 год) до начала княжения Олега в Киеве (6390 год) прошло 76 лет! Летописцы выбросили из истории России 46 лет, передвинув начало правления некоего византийского императора Михаила на более поздний срок. Почему?

Начиная с Олега, в Византии уже знали не просто о Руси, но и имена русских князей в Киеве, посему с Олега летописцам уже нужно было согласовывать годы правления русских князей (от сотворения мира) с документами Византии. В результате подделать хронологию в этом периоде было трудно. А до Олега византийцы знали только то, что появилось некое княжество Русь, откуда приходили отряды грабить окрестности Константинополя. Только в этом, безымянном, периоде можно было выбросить несколько десятилетий из истории Руси. Напомню, что летопись писалась 250 лет спустя указанных событий, ну кто бы тогда разбирался, когда именно взошел на престол император Византии «просто Михаил»? Да и как бы этот скептик смог разобраться?

Михаил I взошел на престол в 811 году (от рождества Христова), Михаил II взошел на престол в 820 году, Михаил III взошел на престол в 848 году, а в 867 году его уже зарезали благодарные подданные. Следующий Михаил, Михаил IV, взошел на престол уже в 1034 году. Летописцы дают нам Михаила без номера. О каком Михаиле речь идет? Если о Михаиле III, то его восшествие на престол летописцы сдвинули на более позднее время, всего на 12 лет (с 6348 на 6360 год), но ведь общую хронологию они сдвинули почти на полстолетия! Значит, старались подтасовать годы не для него, а для кого-то из первых Михаилов, тем более что обычно первое имя в ряду имен монархов называют без номера (год 6314-й от сотворения мира – это 806 год от рождения Христа, если считать так, как считает Лихачев).

Ничего не дают и промежуточные дистанции. Скажем, от рождения Христа до Константина летописцы считают 318 лет. Но Константин I Великий, принявший христианство, стал западным цезарем Римской империи в 306 году, западным августом Римской империи в 312-м и, наконец, единоличным императором Римской империи в 324 году. Если к этому году прибавить следующую дистанцию в 542 года, то получим год восхождения на престол Михаила без номера – 866-й. Но это не год восхождения на престол даже последнего в этом столетии Михаила III Пьяницы, а практически год, когда его, наконец, зарезали. Как видите, не только при счете от сотворения мира, но и при счете от рождества Христова, как шутят бухгалтеры, «сальдо с бульдой не сходятся».

По древнерусскому летоисчислению, Христос родился в 5508 году (правда, иногда считают, что в 5500-м), но по сумме лет до рождения Христа, представленных в летописи, это 5454 год! Ну, ничто не сходится!

У меня такое объяснение: летописцы, высчитав дату, с которой Византия узнала о Руси, и поняв, что им придется объяснять, что происходило на Руси в течение полувека, просто нагло вписали нужный год, когда якобы Византия узнала о Руси, – 6360-й. И от этого года начали считать.

Хорошо, положим, Нестор как-то ошибся в арифметике (хотя если ошибаешься в написании и сложении 9 трехзначных и четырехзначных чисел, то зачем вообще браться за вычисления?). Но как тогда Нестора понять, если он пишет: «В год 6370… И от тех варягов прозвалась Русская земля». Замечательно! Но двумя абзацами выше написано: «В год 6360 (852) … стала прозываться Русская земля». Так когда стала прозываться Русская земля Русской – до Рюрика или после него, в 6360 или 6370 году?

И остается вопрос: а зачем монахи исказили хронологию?

У меня один ответ: чтобы

– скрыть, что «приходила Русь на Царьград» и была известна византийцам как Русь еще в самом начале 9-го века, а не во второй его половине;

– скрыть, что эта изначальная Русь уже была Киевской, а не Русь будущих Новгородских земель;

– скрыть имена первых русских князей.