Текст книги "Факультет закрытых знаний. Команда «мечты»"

Мы посидели еще немного, пока подруга не спохватилась:

– Ой! Прости, я совсем забыла о тебе. Ты просто так в гости заглянула или случилось что?

– Эм-м…

Признаваться Кики, что после возвращения в Академию одной впечатлительной парде начало мерещиться, что ее запах неуловимо изменился, или не стоит? Нет, лучше, наверное, не стоит. Тут целая трагедия, любовные переживания, и я со своим «Кики, понюхай меня, пожалуйста» как-то совсем не в тему. Проще отловить кого-то из наших – Лиама или того же Шархая. Заодно узнаю, кто стукнул полосатого по голове, раз у него мозги набекрень сползли.

– Мими…

Подруга подозрительно прищурилась. Кошачья сущность, до этого пофигистично вылизывающаяся где-то в глубине души, оторвалась от своего архиважного занятия и насторожилась.

– Признавайся, этот полосатый нашел себе новую кошечку? Ты их видела? Она уродина? У нее большой нос? Она камышовая кошка? Говори!

– Эй, ты чего! Нет у Шархая никого.

Я отпрянула от взбешенной девушки, непроизвольно вжавшись спиной в стену. Но стало только хуже.

– А с каких пор, – вкрадчиво начала рысь, – ты так хорошо осведомлена о личной жизни моего бывшего? Уж, часом, не потому, что сама положила глаз на усатого?!

Сама того не замечая, Кики начала трансформацию. Послышался треск одежды и угрожающее рычание. И ведь знаю, что не виновата. Знаю! А все равно вскочила, обернувшись в процессе, и с позором метнулась на ближайший шкаф.

А дальше начался настоящий бедлам.

Кики, уже полностью трансформировавшаяся в рысь, кидалась на дверцы шкафа, а у самого потолка скалилась, шипела и периодически громко чихала (а что такого? вы хоть представляете, какая там наверху пыль скопилась!) черная парда.

– Веласкес, умерь фантазию! – кричала я с антресоли. – На кой мне сдался неуравновешенный тигр? У меня уже есть истинная пара!

– Вот и сидела бы в прайде, котят воспитывала, а не отбивала у честной рыси любовь всей жизни!

Безумие набирало обороты.

На шум из соседних комнат сбежались девчонки, поднялся визг и переполох. Под шумок из коробки на благотворительность были нагло уворованы пара туфель и то самое синее платье, уже запавшее мне в душу.

Взбесившуюся девушку пытались урезонить все: соседки по общежитию, примчавшаяся на крики комендантша и несколько новеньких преподавателей, незнамо как оказавшихся на этаже. Каким-то непостижимым образом в опале у рыси оказались логика, здравый смысл и я. Увещевания «Кики, лапочка, успокойся!» не помогали. Авторитетные доводы общественности «Да на кой Ноэми сдался этот тигр?» не пробивались в сознание сквозь барьер ярости. Аргумент «У меня же есть пара!» аргументом не считался.

Аки горная козочка с приступом простуды, я металась с одного шкафа на другой, пока наконец комендантше не удалось накинуть на озверевшую рысь сорванное с постели одеяло. В то время как единственная и, кажется, безвозвратно потерянная на почве ревности подруга рвала когтями пододеяльник, в котором умудрилась запутаться, я спрыгнула на пол и вылетела из комнаты.

Кошачьи боги, надеюсь, никто в прайде не узнает об этом позорном бегстве с поля боя. Нет, родственники еще поняли бы, уноси их маленькая кошечка лапы от кого-то действительно страшного, но маленькая рысь… Да меня же засмеют!

Оказавшись на улице и на всякий случай забежав за угол здания, я остановилась, чтобы перевести дух, как вдруг где-то наверху распахнулось окно.

– Ты мне больше не подруга! Слышишь? – раздался истеричный вопль Кики, а дальше над моей ни в чем не повинной головушкой что-то свистнуло (я едва уши прижать успела) и улетело в кусты.

– И учебник его забери! Ничего мне от вас не надо! Предатели!!!

Вопль оборвался. Окно с грохотом закрылось.

Вот тебе и женская дружба.

Решив, что под защитой кустов безопаснее будет, я нырнула в заросли, практически тут же обнаружив выброшенный Кики толстый фолиант в темно-коричневой обложке. Название оказалось полустертым от бесчисленного количества ладоней, бравших томик, поэтому я скорее угадала по остаткам букв, чем прочла:

– «Утраченные сказания Первой эпохи».

Книга была явно из учебных закромов нашего нового факультета. Хочешь не хочешь, а тащить ее в западную пристройку придется.

Опасаясь мелкой гадости в виде заклинания, выстреливающего в лицо чернилами, я легонько ткнула учебник лапой и тотчас отскочила. Как оказалось, только зря дергалась. Подвоха не было.

Странички послушно распахнулись где-то в самом начале. Видимо, книга долгое время лежала в открытом состоянии, и сгиб примялся. Стоило бросить мимолетный взгляд на картинку с горделивым профилем представителя золотых эльфов, и стало очевидно: Шархай забыл книгу в комнате подружки по рассеянности, а страстно влюбленная в «няшечных няшек» рысь прибрала томик к рукам.

Усмехнувшись, я пробежала глазами по рукописным строчкам (кошачьи боги, да как только у неизвестного автора рука не отсохла все это выводить?), удивленно мяукнула и прочла еще разок.

В то время как школьная программа громогласными устами господина Каспо вещала нам о трех видах эльфов: солнечных, лунных и лесных, неизвестный автор описывал еще две разновидности – морские эльфы и загадочные «авари». Последнее с языка ушастых переводилось как «отступники».

В памяти всплыл вопрос Джерома, в свое время показавшийся мне глупым и неуместным. Помнится, принц интересовался, существуют ли другие представители эльфов? А господин Каспо промолчал.

Выходит, они оба знали чуть больше, чем могли рассказать?

Заинтригованная до кончика чуть подрагивающего от возбуждения хвоста, я пролистала лапой пару страниц, оставив скучное описание культурных особенностей, и пораженно уставилась на портрет «отступника».

С пожелтевшей страницы фолианта смотрел голубыми глазищами смазливый юноша, отдаленно похожий на… Джерома! Только более взрослый, матерый и чуть более мерзкий, чем сам наследник престола.

Под рисунком шла подпись:

«Взрослый авари муж. пола».

А еще чуть ниже, уже в самом тексте, взгляд выцепил строчку:

«После заключения Последнего Союза часть представителей лесных эльфов нарушила завет предков не плодить полукровок и вступила в браки с людьми».

Захлопнув книгу, села и ошарашенно потрясла мордой.

А так ли хорошо я знаю того, кому дала клятву на крови?

Глава 2
Истина и правда

У господина Ши-Вана, нашего «любимого» преподавателя по общей физической подготовке, было три излюбленных метода коммуникации: стеб, обидные прозвища и подколки. Но даже они не шли ни в какое сравнение с фантазией и педагогическим рвением.

К примеру, как-то утром этой рыжей язве захотелось экстремальных видов развлечения. Жребий развлекать препода выпал мне (потому что прогульщица), Шархаю (потому что косо глянул) и Лиаму (потому что… да просто не нравишься). И пока остальные бежали кросс под надзором Гули, Ши-Ван погнал нашу троицу на задворки Академии. Здесь, укрытый от постороннего взгляда редким парковым полесьем, располагался глубокий котлован с впечатляющими буераками, широкой лужей в центре и стволами поваленных деревьев у дальней стены.

Молва твердила, что бывший директор планировал построить на этом месте бассейн, но то ли в тот год отменили норматив по плаванию, то ли деньги осели в карманах попечителей, то ли еще какая напасть случилась, но строительство заморозили на неопределенный срок.

Строительство-то заморозили, а вырытый котлован – нет.

– Что встали? – прикрикнул Ши-Ван, располагаясь у пологого края. – Вот ключ, вот три кинжала. Там, – небрежный кивок в сторону старенького городского мобиля, – припаркован ваш транспорт.

Я со скепсисом посмотрела в указанную сторону, но уточнить, не путает ли господин преподаватель понятие «припаркован» с «намертво увяз в грязи», не позволил инстинкт самосохранения. Вот я сейчас поддамся порыву, нагрублю, а страдать и мчаться десять кругов вокруг котлована будем всем коллективом. Знаем – плавали. В смысле, сталкивались с легендарными методами воспитания подрастающего поколения.

Взгляд Ши-Вана ненадолго остановился на мне, но я притворилась пай-кошечкой и даже подобострастную моську скривила.

Преподаватель не оценил.

– Побрякушки сдаем мне.

«Ну хоть что-то хорошее!» – отразился массовый восторг на лицах оборотней, поспешно срывающих со своих рук серебряные браслеты с крохотным бубенцом и отдающих эти мерзкие штуки преподавателю.

«Без артефактов, блокирующих вторые сущности, мы о-го-го! Мы все сможем!» – пришла коллективная мысль в наши головы.

О, как же мы были наивны!

– Усы за рулем, прогульщица на крыше, волчок стартует за вами с трехсекундной задержкой, – раздавал указания Ши-Ван, не забывая при этом очень ехидно улыбаться. – Задача извозчика – уйти от «хвоста», задача «хвоста» – нагнать и остановить транспорт.

Парни дружно стартанули: Шархай – выталкивать из грязи и наспех осваивать незнакомую технику, Лиам – в кусты, раздеваться для оборота. Неприкаянной оказалась только я.

– А мне что делать?

– А ты, кися…

Кися?! Он сказал «кися»!

Задохнувшись от возмущения, тихо зарычала.

– …звезда этого аттракциона, – ничуть не устрашился Ши-Ван.

То, что я звезда, – это худо-бедно понятно (у меня и хвост длинный, и шкура шикарная, и мордашка милая), но почему «звезда» должна лихорадочно цепляться за крышу когтями и щурить слезящиеся от ветра глаза в попытке метнуть и попасть выданными кинжалами по мишени?

Вселенская справедливость, ау? Ты там спишь, что ли?

– Шархай! – возмущенно крикнула я, когда тигр слишком резко дернул мобиль в сторону, и мы едва не перевернулись.

– А ты не шархайкай! – рявкнул в ответ приятель. – Лучше отклоняйся в противоположную заносу сторону!

– У-у-у-у!!! – алчно завывал нагоняющий нас белоснежный волчара.

Вот никогда бы не подумала, что в теле щуплого, неказистого парня может скрываться такой огромный зверь. Просто брр!

– Бестолочи! Да разве это погоня? – разорялся оставшийся на краю оврага Ши-Ван. – Лиам, ты дворовая шавка или свирепый волк? Так на фига скалишь зубы на вращающиеся колеса? Твоя цель – глотка возничего! Обогнал, прыгнул, вцепился, разорвал! Делов-то!

Мать моя кошка, чем руководствовался декан Маккалич, нанимая для нас этого психа? Решено: после занятий зайду в деканат и уточню, есть ли у рыжего допуск к педагогической деятельности. На худой конец – справка от врача или прививки от бешенства…

– А ты, дурилка полосатый, вообще в курсе, где педаль газа? Да моя бабушка водит раза в четыре быстрее! – надрывался преподаватель.

Оно и понятно. Разве может быть у такого неадекватного человека приличная бабушка? С другой стороны, Лили тоже далека от идеала…

– Эй, домашняя кися, ты, часом, про звериные инстинкты не забыла, нет? Хватит полировать брюхом крышу. Поднялась на задние лапы и балансируй!

* * *

В мое отсутствие расписание занятий практически не изменилось. Все только усугубилось. Мы по-прежнему впахивали на ниве учебного процесса девять из десяти дней декады, а последний посвящали совместным поездкам. День у студентов факультета закрытых знаний начинался с приветственной ухмылки Ши-Вана на ОФП (переименованный мной из «очень фиговый» в «однозначно фатальный предмет»), где нас делили на две группы: «неудачники на препятствиях» и «покатушки в овраге».

Состав участников чередовался, но «звезда» на крыше оставалась неизменной.

После импровизированной зарядки шел завтрак. Лично мне после изматывающих тренировок с Ши-Ваном есть не хотелось. Я была одним сплошным синяком, стонущей царапиной, проклинающим весь мир сгустком боли. Больше всего в такие минуты хотелось опустить голову на сложенные руки и… сдохнуть от усталости!

Но кошачья сущность чуяла, что даже скоропостижная кончина не станет весомым аргументом для преподомучителей, собравшихся за столом.

После завтрака наша группа тащила измотанные тела на занятия по общим предметам. В полдень начинался обед, совмещенный с занятием по этикету, а затем с насквозь лживыми улыбками оттаптывали друг другу конечности на двухчасовом уроке танцев. Далее в расписании стоял час свободного времени, которое лично я тратила на контрастный душ, сон или спешное доделывание домашней работы. Хотя чаще все-таки на сон.

В пять вечера начинались индивидуальные занятия.

Мне приходилось работать в паре с каннисом, а это то еще удовольствие. Мало того что волчонок быстрее усваивал материал, даваемый профессором Тебионом, так хвостатый еще превосходил меня по силе дара. Я злилась, пыжилась, ночами сидела над бабушкиными книгами и дневниками, но результат оставлял желать лучшего.

Чего греха таить, учиться и оттачивать навыки – это не про меня. Я – парда! Слишком импульсивная для зубрежки формул. Слишком активная для монотонных повторений магических жестов. Слишком непоседливая для сосредоточенных наблюдений за ходом эксперимента.

Главным мотиватором в дремучем лесу знаний для меня всегда служило любопытство, но профессор Тебион почему-то не одобрял метод «а давайте смешаем вот эту гадость вон с тем взрывоопасным порошком и посмотрим, что же будет», предпочитая работать по отработанной, хорошо изученной схеме.

Ну никакой фантазии!

Одно радовало – остальным тоже приходилось несладко.

Подпевалы Джерома – Оливер Пим, Энтони Хемпден и Гуд Кромвель – зубрили имена многочисленных придворных и запоминали их маленькие слабости под надзором главного бабника двора… точнее, глубокоуважаемого декана Маккалича. Близнецы подтягивали магические знания с Айрис Руколо. Салли Грэм и Том Митчел обложились учебниками по истории, Шархай получал по морде на спарринге с Ши-Ваном, а бледный лиэс уходил с Гулей.

Официально они постигали науку плутовства, но я однажды видела, как лиэс и тигр возвращаются после своих индивидуальных занятий в западную пристройку. Там даже моему острому кошачьему глазу было сложно определить, кто кого на себе тащит.

– Напоминаю, что до дня рождения принца Глошада осталось меньше двух месяцев. Полученное от короля Эддара приглашение на праздник – это проверка боеготовности и подготовленности младшего наследника престола к конкурентной борьбе за трон! – изо дня в день накалял атмосферу декан.

Правда, в это утро к обычной тираде первый меч королевства решил добавить легкую импровизацию:

– Вейрис, напоминаю, через пару дней будет практикум по покушению на принца. Проявите хоть немного рвения и постарайтесь удивить нас.

Я стыдливо опустила глазки, припоминая прошлую попытку.

В тех диких условиях, в которых проходили занятия, ни о каком изощренном и спланированном покушении на Джерома даже речи не шло. Честно говоря, я вообще благополучно забыла про отработку, назначенную ректором. Ну, а когда настал день «практикума», ограничилась выпрыгиванием из-за угла пристройки и героическим:

– Бу! – в лицо попятившегося Джерома.

Меня тотчас оглушили и спеленали заклятиями всех мастей, а после к застывшему тельцу пардочки прорвался рычащий каннис и наградил дружеским подзатыльником.

Нет, потом он клялся и божился, что рука сама дернулась, на рефлексе, но я-то знала, что это такая изощренная месть за последние «покатушки в овраге», где одна ловкая кошка прищемила дверцей волчий хвост. Клянусь роскошными усами тигра, чисто случайно!

Но Лиам почему-то не поверил моим честным-пречестным синим очам.

* * *

Кошачья сущность воинственно скалилась, предвкушая месть подлому волчонку. Руки механически намазывали тост джемом, а разум лихорадочно соображал. Устроить локальную катастрофу на практическом и свалить все на Лиама? Банально. Развесить по городу плакаты с волчьей мордой с припиской «Его разыскивают власти»? Невыполнимо. Рассказать главным сплетницам Академии, что каннис единственный наследник богатого дедушки? Так себе идейка.

От кровожадных мыслей отвлек звук падающей с обеденного стола ложки.

– Простите, – пискнула Памела, заливаясь румянцем.

Милашка, которая раньше при желании могла запросто дать сто очков вперед любому плюшевому медвежонку, вся такая девочка ути-пути, сейчас мрачно взирала на свои чуть подрагивающие руки.

Что это с ней?

Присмотревшись, только теперь заметила на ее ладонях широкий след от ожога веревкой. Вероятно, опять упала с очередного препятствия Ши-Вана. Разве это руки аристократки, готовящейся к первому появлению при дворе?

Во мне неожиданно проснулось сочувствие, а взгляд метнулся к Джерому. Вот кто всегда выглядел огурцом-молодцом! Свеженький, с иголочки одетый, хрустит свежими тостами и о чем-то негромко переговаривается с телохранителем.

– А может, хватит?

Официально заявляю, что главный враг кошки – это ее язык. На меня покосились все присутствующие за завтраком, а Ши-Ван мерзко усмехнулся одной половиной рта.

– Смотрите-ка, у нашей кошечки сдали нервы! Кто бы мог подумать, что чистокровная парда окажется размазней.

Я резко вскочила, гордо выпрямила плечи, чувствуя пристальное внимание окружающих, и посмотрела в темно-карие глаза Дерена Маккалича.

– Может, хватит морочить нам головы?

Мужчина сразу понял, о чем речь. Ведь с момента нашего разговора по дороге на вечер к Итону-Бенедикту прошло не так много времени, чтобы недоуменно нахмурить брови и сослаться на банальное «забыл». А вот остальные пребывали в легком шоке, и для них пришлось пояснять.

– Мы – команда принца. Мы добровольно дали клятву служить ему. Мы каждый день тренируемся, не жалея себя. Мы называемся «Факультет закрытых знаний», но никаких действительно секретных знаний не получаем.

Сама поразилась, как твердо и провокационно прозвучали мои слова.

– Все, чем мы занимаемся сейчас, – это бесполезная фикция. Нас изматывают физически, в изобилии пичкают общедоступными знаниями, но не готовят к самому важному. К перевороту!

Ребята закивали, соглашаясь. Преподы настороженно покосились. Ши-Ван как-то очень задумчиво крутил в руке скомканную салфетку, видимо, обдумывая, получится сделать из нее приличный кляп или уже не успеет.

Даже кошачья сущность, которой в принципе чихать на проблемы человеческого тела, сейчас восторженно внимала моим словам.

А меня несло на крыльях ораторского вдохновения:

– Мы до сих пор ничего не знаем о наших противниках, – проникновенно вещала я, заражая остальных пламенем протеста. – Нас не учат секретным техникам. С нами не делятся более сильными заклинаниями. Нам даже не говорят о том, что Джером авари!

На симпатичном лице принца не изменилось ровным счетом ничего, но в глубине голубых глаз мелькнули недовольство и досада. Да, голубчик, я все знаю.

– Вы заявляете, что королевское приглашение на праздник – это проверка нашей команды? Так давайте будем реалистами. На приеме король увидит кучку подростков, неспособных вести себя достойно. Команду-посмешище.

Если до этого кто-то из ребят еще питал иллюзии насчет нашего блистательно-успешного появления на празднике, то сейчас оставили надежды. До «команды принца» медленно, но верно начинал доходить неутешительный факт: все это время их загружали, как ослов, лишь для имитации подготовки и отвода глаз. Муляж. Иллюзия значимости и причастности к чему-то большему.

Вопреки природной вражде кошек и собак, волчонок поддержал меня первым. Лиам молча отодвинул приборы, встал, обошел угол стола и встал со мной плечом к плечу. Шархай зарычал и последовал его примеру. Дальше со своих мест вскочили энтри с близнецами Райч и присоединились к нашему возмущенному фронту.

Ого! Да во мне, оказывается, погибает от скуки великий бунтарь и оратор!

Оглядели оппозицию: Джером, тройка верных подпевал, лиэс (этот то ли заснул с открытыми глазами, то ли, как всегда, хитрит), обладатель титула «Самый гадкий и рыжий препод факультета», Гуля и первый меч королевства.

– Хватит учить нас бесполезным вещам, – озвучила я лозунг компании «Бунт против педагогической системы».

В столовой повисла давящая тишина.

Момент нарушило по-деревенски громкое и затяжное хлюпанье горгульи, довольное чавканье конфетой, после чего Гуля поставила чашку с горячим чаем на стол и протянула лапку к соседу.

– Ты должен мне двадцатку.

– Крылатая вымогательница, – ругнулся Ши-Ван, покорно извлекая из кармана кошелек. – Небось снова мухлевала.

Гуля оскорбленно глянула на рыжеволосого мужчину, отсчитывающего двадцать золотых.

– Историю не перепишешь. Страсть к бунтам записана в генетическом коде нашей милой пардочки. У тебя не было даже шанса.

Я слегка опешила от нелогичности ситуации, но старательно держала лицо. Дерен, все это время продолжавший пристально смотреть на меня, тепло улыбнулся и поднялся на ноги.

– Госпожа Руколо, свяжитесь с преподавателями, пусть меняют программу. Гуля, готовь портал…

– Уже лечу! – бойко отозвалась та, любовно заворачивая в накрахмаленную салфетку полученный выигрыш.

– Ши-Ван, вызывай дворфов, новый полигон должен быть готов через три дня… А вам, – взгляд в сторону кучки-бунтарей, – советую подняться к себе и надеть удобную обувь. Занятия по общим предметам на сегодня отменены. Через час жду всех в первой аудитории для знакомства с вашим новым преподавателем.

Все пришли в движение, отчего в столовой возник шум, гомон и легкий хаос. Уже покидая комнату, я оглянулась и увидела довольную улыбку Дерена Маккалича. Поймав мой взгляд, мужчина поднял большой палец вверх и подмигнул.

Та-а-ак… И почему у меня такое ощущение, что на первого, заметившего бессмысленность программы обучающегося, спорили не только Гуля с Ши-Ваном?

* * *

К себе я умчалась прежде, чем кто-то чересчур смазливый успел схватить даму за локоток и ангажировать в уголок. Но Джерома это не смутило. Он же принц. Ему по статусу не положено.

– Ноэми, открывай! Поговорить надо.

Я с тоской глянула в сторону ванны. Сейчас горячие струи были гораздо предпочтительнее для тела, а успокаивающий шум воды – для души. Но Джерома это не остановило. Он же настырный. И через дверь пообщается, али приспичит.

Распрощавшись с мечтами избежать пренеприятнейшего разговора, открыла дверь и поспешно попятилась, пропуская приятеля детства. Но вопреки моим чаяниям, Джером тоже не был настроен на долгие выяснения отношений.

Подошел, обнял ладонями мое лицо, провел большими пальцами по подбородку, едва заметно задел нижнюю губу и тихо выдохнул:

– Давно знаешь?

– Как вернулась… – призналась я, внезапно осознав, что это первый раз с моего пробуждения в доме Итона, когда мы с Джеромом остались наедине.

– Ясно.

В категории «самый тупой диалог двух подростков» мы легко урвали бы первое место, а вот в категорию «самый горячий поцелуй» нашу пару бы не взяли. Просто потому, что такие вещи не афишируют. Их хранят в глубине самых приятных воспоминаний, на почетном месте между «у меня бегут мурашки от звука его голоса» и «колени предательски дрожат от одного только взгляда».

Принц Райвиль пользовался ну просто бешеным успехом у противоположного пола. Иначе откуда этот светловолосый пройдоха с эльфами-отступниками в генеалогическом древе смог научиться такому виртуозному владению техникой поцелуев?

Я податливо льнула к тощей, но твердой груди младшего наследника престола, охотно тянулась за новой порцией невесомых поцелуев, млела от поглаживаний сильных пальцев и улыбалась в ответ на провокационные покусывания моей нижней губы.

Это было невыносимо сладко, безумно приятно, и даже думать не хочу, что вызывает во мне эту бурю впечатлений – сам Джером, одуряюще-приятно пахнущий свежескошенной летней травой, или магия данной ему клятвы.

Кошачья сущность недовольно качала усатой мордой, глядя на творящиеся непотребства, но поминать Джеда – нашу истинную пару – почему-то не спешила.

– Ноэми, Джером! Вы там уснули?

В дверь забарабанили чьи-то огромные кулачищи.

Я подавила сбивчивую мысль: «А может, вы там сами… А мы тут пока продолжим…», отстранилась от жутко довольного Джерома и с непрошибаемым видом открыла дверь.

Кто там у нас такой бдительный? Кому кулаки не жалко? Шархай?! Ну все, приятель, ты попал…

* * *

В Академии общего магического профиля имени всеми позабытого дворфа работали самые странные педагоги во всей Аристалии. Думаю, на основе нашей педагогической базы можно было защитить научную работу по теме: «Самая актуальная и полная классификация профессиональных заскоков и других пограничных состояний доведенных до ручки педагогов».

Себя мы по праву считали людьми закаленными, привычными ко всему… И были в корне не правы.

До назначенного деканом часа еще оставалось десять минут, а «команда принца» уже сидела полукругом в первой аудитории и обсуждала случившееся. Я в общую перепалку благоразумно не лезла, предпочитая действовать как опытный политический лидер: подняла общественность на ратный бой, спровоцировала на протест и, скромно потупив глазки, удалилась в уголок. Просто я-то в курсе, что инициатива обычно делает со своими инициаторами.

Джером сидел рядом и незаметно от других поглаживал кончиками пальцев мою руку. Хвостатая негодяйка в глубине души мурлыкала от удовольствия, я же изо всех сил пыталась подавить гормональную бурю и только недовольно хмурилась.

Невысокого темноволосого парня в очках никто, кроме меня, не заметил. И это странно! Ладно люди с их несовершенным обонянием! Но почему оборотни не учуяли чужого – так и осталось загадкой. Одетый в простую, но теплую куртку из потертой кожи, темные штаны и высокие сапоги на толстой подошве, юноша присматривался к нам цепким взглядом хищника, выслеживающего добычу. Вот только я себя пугливой ланью не считала, поэтому поймала взгляд юноши и выразительно так, с клыками улыбнулась.

Незнакомцу приветствие по душе не пришлось. Он как-то весь собрался, выпрямил немного сутулую спину и вышел вперед.

– Привет. Я ваш новый преподаватель. Можете звать меня Алексом. У нас мало времени и много тем для обсуждения, поэтому вставайте и следуйте за мной.

Наученные горьким опытом, обучающиеся окинули Алекса внимательным взглядом и коллективно скривились.

– Это какое-то издевательство! – взревел взбешенный Шархай. – Чему нас может научить мальчишка? Вырезать из коры солдатиков и складывать из бумаги драконов?

Не скрывая недоверия, я тоже смотрела на «нового преподавателя», мысленно подписываясь под каждым словом приятеля. Какой, к лысому каннису, из мальчишки преподаватель? Он же младше меня лет на пять, если не больше!

– При всем моем уважении, – чуть смягчил фразу один из подпевал Джерома, – но мы ждали кого-то более… солидного и сведущего.

Очкарик забавно сморщил нос и энергично почесал его ладонью.

– Тогда это сугубо ваши проблемы, – отмахнулся он и вышел.

В аудитории поднялся возмущенный ропот.

Я же встала, намереваясь пойти и закатить скандал первому, кто под лапу подвернется. Сперва наведаюсь к декану и выскажу все, что думаю о его двуличной натуре. Потом зайду к ректору (хватит ему уже избегать меня) и скажу… Нет, я прямо с порога потребую его вмешательства.

В конце концов, это Итон-Бенедикт сманил всех нас на факультет закрытых знаний. Вот пусть и держит слово. Мужик он или кто?

Полная решимости действовать, я выскочила в коридор, сделала несколько целеустремленных шагов по лестнице наверх, в комнату декана, и услышала восторженный вопль крылатой вредины.

– Алекс, мое сердце радостно замирает от мысли, что я вижу своего создателя!

– Не преувеличивай, Гуля, – весело отозвался очкарик, – у тебя нет сердца. Я счел, что это лишняя деталь, делающая уязвимой твою систему жизнедеятельности.

Я застыла на месте, так и не опустив ногу на следующую ступеньку, и вся обратилась в слух.

Создатель? Нет, я и раньше понимала, что ожившая статуэтка горгульи – это нечто из разряда невозможного, но приписывала заслугу ректору. Думала, что Итон нашел Гулю где-то на необитаемом острове во время службы, а после забрал к себе. На худой конец, что горгулья – результат эксперимента, где что-то удачно пошло не так и получилась эта язва с крылышками.

– Фу, как это низко! Напоминать даме о ее несовершенствах! – тем временем патетически всхлипнула Гуля. – А ты куда намылился? Погоди, – в голосе горгульи послышалась неподдельная тревога, – а шайка обормотов где? Алекс, мне не нравится твое довольное выражение лица, поэтому перефразирую вопрос: оболтусы живы? Ты же в курсе, что необратимые заклинания и проклятья носят скучный ярлык «необратимые» только потому, что после ничего нельзя исправить?

– Остынь, паникерша. Я сегодня добрый.

Новый преподаватель оглушительно звонко чихнул.

– Что-то аллергия разыгралась… – пожаловался он. – Ладно, пойду проветрюсь. Соскучился по этому месту.

– Ты только сильно не злись. Твою школу знатно перестроили.

Что? ЧТО?!!

Да как же это…

– И насколько сильно?

– Ну…

Внизу послышались хлопанье крыльев и надсадный скрип проржавевших дверных петель, свидетельствующий о том, что участники разговора покинули пристройку. Я постояла еще какое-то время на лестнице, пытаясь собрать мысли в кучку, и кинулась обратно в аудиторию.

– Ребят, – врываясь в кабинет, крикнула я, – а как звали того дворфа, что построил нашу Академию?

– А в чем дело? – уточнил Джером.

– Кажется, он… – Я ткнула пальцем в сторону выхода. – Он это…

Не знаю, что уж там могли понять ребята из моего путаного объяснения, но с мест подскочили дружно и в едином порыве побежали в сторону выхода из западной пристройки.

Алекс обнаружился в пятидесяти метрах. Он стоял на круглом пустыре, заросшем пожухлой от холода травой, и вертел головой с видом человека, потерявшего что-то очень важное.

– А раньше здесь был чудесной красоты фонтан, – посетовал «подросток», обвел нас оценивающе-цепким взглядом и без всякого перехода строго спросил:

– Кто-нибудь знает, почему каждые шестнадцать лет в Аристалии происходит переворот и престол занимает один из наследников правящих ветвей?

Мы дружно подняли руки, готовые отвечать.

– Вот ты, – указал самый странный на моей памяти преподаватель в сторону чуть замешкавшегося Салли Грэма, не дожидаясь ответа, развернулся… и пошел по дорожке в глубь территории Академии.

– Это традиция, начавшаяся после победы, – заученно выдал Салли, шагая следом. – Делегаты Последнего Союза, объединившего в себе практически все население Аристалии, решили выбирать будущего короля путем честного сражения. В день переворота все наследники королевских ветвей, участвовавших в Битве Последнего Союза, вступают в поединок за власть. Сильнейший занимает престол.

Алекс, возглавляющий шествие преподавателя и адептов, вдруг резко свернул в сторону и начал пробираться сквозь кусты.

– Прописная истина, не заслуживающая внимания! – крикнул он уже оттуда. – Но кто из вас знает правду?

Мы с ребятами растерянно переглянулись и дружно рванули следом. Я, Шархай, лиэс и каннис, как самые быстрые и любопытные, в числе первых, остальные – за нами.

– Господин Алекс, какую правду? – выкрикнул Джером, бесшумно появляясь откуда-то из-за моей спины.