Текст книги "«Государство – это мы! Род Лузиковых»"

Юрий Никитин
Государство – это мы! Род Лузиковых

На задней стороне обложки – автор книги в день закладки исторической реконструкции первого русского военного парусного корабля «Орел». Астрахань, июль 2007 г.

От автора

Мда…Вот уж не думал, не гадал, что сразу после психоделического триллера[1]1
  Речь идет о романе «День, когда мы будем вместе», опубликованном в журнале «Российский колокол» в 2014–2015 гг. (прим, ред.)


[Закрыть] с красивыми барышнями, изощренными злодеями и всепобеждающим джазом на морском берегу примусь за сей, мало кому потребный «мемуар», в котором в иных местах лишь пот да слезы, беда да подлость, густо замешанные на госстрахе, то есть жути, которую может навести на нас с вами самый страшный и многоликий временами монстр по имени Власть. В этом смысле тут тоже триллер – и почище выдуманного. Впрочем, немедля поправлю сам себя. Во-первых, никакой это не «мемуар», потому что писатели чистых мемуаров практически не пишут. Их пишут преимущественно отставные политики, генералы и лицедеи с коммерческими спортсменами и мошенниками. А во-вторых, задача моих заметок не столько просветительская, сколько провокационно-побудительная. Через них я хотел бы потревожить у нашего люда почти что атрофированный сладкими телегрезами нерв любознательности, пробудить желание узнать, а затем и написать историю своей семьи, а уж через нее – коллективную, подробную и самую правдивую историю своей страны. И будьте уверены – по написании таких частных исследований непременно народятся истинные патриоты, не те базарно-хамовитые, с услужливо согбенными спинами и вечным одобрямсом, а прямые и честные, которые, может, и слова такого – патриот – произносить не будут, но с которыми в державе нашей станет светлей и чище.

С Богом!

Глава I
«Откуда есть пошли…»

Рано или поздно этот вопрос задают себе все. Не каждый на него отвечает, но задают все. Чаще всего это бывает, когда люди разглядывают пожелтевшие от времени фотографии из семейного альбома. Вот это кто такой сурьезный с усами и шашкой на боку? А это что за красавица-смуглянка в шляпе со страусиным пером?

На подобных фотографиях меня всегда поражали более всего не наряды или позы, а лики людей, дышащие чистотой и благородством. С той стороны картона на тебя смотрели чаще всего тургеневская Ася или чеховский Гуров. Верно, многие из них были не без греха, но свой грех они выстрадали и отмолили, что и пропечатано было особой меткой на лице, прибавившей тому смиренного достоинства. Они, эти лица, будто озарялись каким-то внутренним светом, рожденным неумолчным ратоборством человека с самим собой – самим тяжким и очистительным ратоборством.

Теперь, когда после известной рекомендации власти, доверчивый и лояльный к любым правителям народ наш вдруг принялся вслед, а чаще всего и не вслед, употреблять по крайней мере в речах своих такое сильнодействующее слово, как «патриотизм», хочется по случаю высказаться тоже, тем паче, что само существо этих заметок весьма близко к этой теме.

Чувство любви к Родине не приходит к человеку с молоком матери. Оно, это чувство, есть результат постоянных, упорных и чаще всего незримых усилий как самого человека, так и его окружения.

Я с сомнением и неприязнью отношусь к пропагандистским манипуляциям, в основе которых не воспитание любви к Отчизне, а культивирование некоей гордости за свою державу, либо в силу ее исторических заслуг перед человечеством, либо просто от того, что она – твоя.

Начнем с того, что гордость в известной степени для христианина, тем паче православного, сама по себе греховна, ибо является основой гордыни. Да и к тому же привносится это чувство в человека преимущественно в обстоятельствах чрезвычайных, вроде войны или иных напастей.

Видимо, поэтому многие известнейшие литераторы и философы почитали патриотизм не благом для духовного развития человека, а злом. Дальше всех в этом неприятии пошел – кто бы вы думали? Да «наше все» – Лев Николаевич Толстой! Если я сейчас воспроизведу здесь те гневные слова, которые он в свое время написал о «казенном» патриотизме, то неровен час, что какая-нибудь безумно бдительная депутатка яровито возбудит против нас с Львом Николаевичем уголовное дело, которое наши чуткие к властным запросам судьи враз доведут до обвинительного приговора. Графу-то что – он посмотрит на всю эту мутату из своего великолепного небытия и усмехнется, а мне, как «пособнику распространителя порочащих измышлений», припаяют теперь уже классическую «двушечку», и ходи доказывай потом, что ты не верблюд…

И все же при всем моем уважении к Толстому мне в этом смысле ближе и роднее Пушкин с Лермонтовым, которые вообще старались обходиться без такого слова, как патриотизм. И вместе с тем первый в нескольких строках представил нам сущность патриотического чувства, а второй столь же гениально показал, насколько оно сложно и подчас противоречиво.

Вот Пушкин:

 
«Два чувства дивно близки нам.
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам».
 

А это Лермонтов:

 
«Люблю Отчизну я, но странною любовью…»
 

Я не буду воспроизводить здесь полный текст этого стихотворения, названного Михаилом Юрьевичем «Родина». Вы его сами почитайте лучше, а, читая, обратите внимание на то обстоятельство, когда поэт, говоря о своей любви к родине, вдруг признается: «Люблю – за что, не знаю сам…» А потом включите телевизор, и там вам за двадцать семь секунд популярно и доходчиво объяснят, за что надо любить родину, причем, объяснят детально – с именем, фамилией, явками и паролями…

Удивляться тут нечему: гении русского духа воспринимали патриотизм как возвышенное, глубоко личностное чувство, а поденщики из «ящика» деловито строят вас в шеренги, вручая каждому по наспех сляпанному детскому флажку. Образно говоря, разница между истинным и «казенным» патриотизмом примерно такая же, как между вашей матушкой, ожидающей вас в ситцевом платочке у окошка, и Родиной-матерью, монументально и сурово стоящей на высокой горе…

Не скрою – публикуя эти заметки, я надеюсь на то, что они положат начало массовому движению в нашем умиротворенном до зевоты обществе. Надежда эта, честно сказать, слабая, но случаются же иной раз чудеса, а там, глядишь, кто-нибудь из медийных персон захочет покопаться в своем семейном прошлом, да там и пропагаторы (по Достоевскому) примутся расхваливать это дело…Вот ходил же лет пять в безведении «Бессмертный полк» то тут, то там, пока кто-то сверху не заметил очевидную его полезность, и теперь в одночасье почти вся страна вышла на площади с портретами своих героических отцов и дедов, нередко забывая, правда, при этом просто сходить к ним на могилы, просто прибраться там и молча, без гордой позы посидеть-поду-мать, склонив голову…

Скажу сразу: воссоздание родословных – дело сложное, энерго– и материально затратное. Но если вы сброситесь по малой толике и привлечете к работе технологически продвинутую свою молодежь, то особого урона бюджету не заметите. Зато заметите другое – пробуждение интереса к истории, потепление нравов и взаимоотношений даже с самыми вредными родственниками… Много кой-чего заметите.

Буду рад, если это издание в чем-то поможет кому-то.

Глава II
История

Оговорюсь сразу: речь в этих заметках пойдет исключительно о калачевско-астраханской ветви рода Лузиковых, о прямой моей родне. В Астрахани многие из них оказались не по своей воле (а по чьей, вы узнаете в свое время), но мощная эта ветвь рода нашего начиналась именно здесь, в месте на берегу залива Дона, которое в разные годы называлось по-разному: станица Пятиизбянская, хутор Калачевский, Старый Калач и, наконец, просто город Калач-на-Дону. И вместе с тем у меня есть все основания превратить одним росчерком пера калачевско-астраханскую ветвь в сугубо астраханскую, ибо прародители этой ветви, братья Степан и Лукьян Лузиковы, жили и производили потомство будучи жителями Астраханской губернии, основанной Петром I в 1717 году. По его царскому указу в эту супергубернию помимо прочих входил и Царицын с окрестностями. Но так как астраханцы в большинстве своем люди деликатные и дружелюбные, то говорить мы будем все же окалачевск о-a страханской ветви рода Лузиковых и начнем с самого Калача.

Основано это поселение было в 1708 году. А вот что писали «Донские епархиальные ведомости» в 1882 году. Там сказано еще следующее: «Один из жителей станицы Пятиизбянской майор Михаил Денисов в 1776 году просил у Преосвященного разрешения построить в хуторе отца его Ильи Денисова Калач церковь, а на первый раз часовню и образовать около нее из хуторских жителей новый приход».

Позднее в 1869 году здесь была построена Николаевская (в честь Святителя Николая Чудотворца) церковь – однопрестольная, деревянная, с деревянной же колокольней и оградой. Строилась она на народные средства. В 1896 году там появился новый алтарь и увеличена трапезная. Ранее же, в 1892 году были пристроены два придела: с северной стороны – во имя святого великомученика Пантелеймона, а с южной – во имя Трех Святителей.

Также была в Калаче единоверческая церковь, построенная из дерева в 1893 году в честь Успения Божьей Матери. Здесь окормлялась основная часть калачевцев, бывших преимущественно старообрядцами.

Перед Первой мировой войной и до закрытия в конце 1929 года настоятелем в единоверческой церкви был Александрин Мартин Спиридонович, рукоположенный Его Высокопреосвященством Афанасием, архиепископом Донским и Новочеркасским.

Таким образом, по данным Первой Всероссийской переписи населения 1897 года в Калаче было две деревянные церкви, церковно-приходская школа, построенная купцом и промышленником Кравченко, и свечной церковный заводик. Все это было закрыто большевиками в период с октября 1929 по февраль 1930 годов.

Следует еще отметить, что ко второй половине 19 века хутор Калач условно был поделен на Забарачный-(Старый) и Новый или Ново-Калачевский.

И еще кое-что из истории. По данным за 1837 год в хуторе Калачевском насчитывалось 85 дворов, а через два десятка лет – уже 110, с населением 447 человек. В хуторе была своя пристань.

Есть несколько легенд относительно названия хутора или станицы Калачевской. Мне по душе такая: Петр I во время одной из своих поездок по югу России остановился здесь на ночлег, и местные казаки помимо прочего угостили его калачом. Императору калач тот очень понравился, и он повелел отныне называть хутор Калачевским, чтобы, мол, на всю империю слава о таких калачах разнеслась…

Конечно, это легенда, но, согласитесь, красивая, да и весьма правдивая.

Ранее я упомянул вскользь о старообрядцах, так продолжая эту важную тему, скажу, что на Дону старообрядцы появились во второй четверти 17 века. Массовый же приход их сюда произошел после утверждения Павлом I в октябре 1880 года знаменитых «Пунктов о единоверии», которыми предписывалось ведение церковной службы по канонам старообрядчества с подчинением православных священников.

В это время начали появляться единоверческие церкви, куда переходили целыми семьями, что нашло отражение в метрических книгах. Кстати, в староверческих метрических книгах обязательно указывалось место рождения, а в графе о родителях допускалось наличие незамужней матери, чего не было ни в православной, ни в единоверческой церкви.

Говоря о роде Лузиковых, мы говорим прежде всего о старинном казачьем роде. И тут возникает вопрос: а кто такие казаки, и откуда они появились на Дону? Исследователи пока не дали на этот вопрос единого и точного ответа. Да, бежали от притеснений, да, были вольнолюбивы, да, снялись с мест после раскола… Но как быть с тем, что многие из пришлых имели тюркские корни? Были отменными воинами, мореходами? Разумеется, казачество возникло не в 17 веке, а много раньше. Возможно, что и на Дону казаки с тюркскими корнями существовали до прихода сюда русских, украинцев, поляков…

Вопрос этот для меня не праздный, так как касается он одного очень важного исторического персонажа, армяно-российско-персидского купца Григория Матвеевича Луз(с)икова (Lusikov). Он был старшиной армянской торговой компании в Персии (Джульфинской), и фамилия его значилась в челобитной царю Алексею Михайловичу (отцу Петра) о разрешении свободного провоза товаров через Россию. В результате в мае 1667 года на свет появилась «Жалованная грамота», дарованная царем Джульфинской торговой компании, и был заключен договор с Ордин-Нагцекиным, при участии которого почти сразу же началась подготовка к строительству первого русского военного парусного корабля «Орел» – опять же по просьбе купца Луз(с)икова. «Орел» призван был охранять торговые пути на Каспии, построен он был в Подмосковье (в Астрахани тогда «гулял» Стенька Разин), но самое главное заключается в другом: именно на «Орле» во время перехода из села Дединово в Астрахань впервые был поднят наш нынешний триколор в качестве государственного российского штандарта!

Пока что не могу с уверенностью причислить именитого армяно-персидско-российского купца Григория Матвеевича Луз(с)икова к нашему роду Лузиковых, но поиски в этом направлении продолжаются. В них помимо нас участвуют наши коллеги из Ирана и Армении. Хотя, с другой стороны, новейшие исследования английских ученых позволили им недавно сделать вывод, что все однофамильцы как или иначе являются родственниками. Впрочем, подождем немного, а уж тогда расскажем подробно увлекательнейшую историю не только строительства «Орла» в 1667–1668 годах, но и о попытке его реконструкции в Астрахани в конце «нулевых» годов 21 века, к которой я имел самое непосредственное отношение…

Глава III
Фамилия

Лузиковы безусловно принадлежат к одной из самых старых фамилий в российской истории. Я, к примеру, ставя себе задачу, как можно глубже проникнуть в толщу веков, натолкнулся там, в этой толщи, на тверского боярина Эрнеста Лузикова, обитавшего на белом свете в 1547 году. Желающие удостовериться в этом могут покопаться в реестре поселения Волынь. Любопытные все-таки вещи иногда происходят: и боярин Лузиков – тверской, и великий наш путешественник Афанасий сын Никитин – тоже тверской! Ну да ладно, я ни на что не намекаю…

Вместе с тем, в отличие от некоторых именитых российских родов Лузиковы никогда не были в услужении у сановных особ, то есть не отметились в истории ни в роли постельничих, ни в роли сокольничих, ни в других «почетно» холуйских ролях, коими теперь не перестают умиляться и даже гордиться иные представители нашей творческой интеллигенции.

Повторяю: «Лузиковы были преимущественно казаками, а казаки, по крайней мере, в былые времена власти хотя и служили, но без раболепия и пресмыкания».

Любопытен фоносемантический анализ фамилии Лузиковы. Она имеет пять из 25-ти, но главных и ярко выраженных фоносемантических признаков: нечто большое, величественное, хорошее, громкое, сильное.

Что же касается происхождения этой во всех смыслах достойной фамилии, то существует несколько версий. Если предположить, что фамилия была образована от «лузик», получится следующее: так в старых новгородских говорах называлась ложка или хлебалка. Это как бы очень внушительных размеров намек на то, что обладатель фамилии Лузиков имел отношение к изготовлению или продаже кухонной утвари. А, может, просто любил покушать, всегда имея при себе «лузик»…

Есть вариант, что фамилия Лузиков произошла от «лузать», «лузгать», то есть очищать от скорлупы, оболочки. В этом случае первый Лузиков, возможно, был мельником. Или суперправедником, который смог очистить себя от всяческой скверны.

Еще одно объяснение переносит нас во Владимировскую губернию и представляет слово «лузь» – так здесь и прежде, и теперь именуют луг. А вот уже в Пскове «лузь» означает нечто иное, а именно «чистое место, прогалину на заросшем озере». Если углубиться в лингвопсихологический анализ, то может статься, что Лузиковы были чем-то вроде светлого места в темном царстве. Это не я, это народ придумал…

Ну, и для любителей экзотики предлагаю такую версию: «luzikka(lussikka)» у карелофиннов означало «ложка». Как ни крути, а при всей своей высокой духовности потрескать (так на Дону в казачьей среде говорили о процессе потребления пищи) Лузиковы любили, видимо, во все времена.

Глава IV
Род

И вот теперь мы подходим к главному – попытке воссоздать реконструкцию рода Лузиковых от незапамятных времен до нынешних дней. Говорят, что каждый правоверный мусульманин должен знать своих родных не менее, чем из 7 поколений, еврей – из 9. Нам удалось пока воссоздать 12 поколений калачевско-астраханских Лузиковых, Уверен, что это не предел. Не исследована еще докалачевская история, а также армяно-персидский «след». Очень надеюсь на то, что, если не мы, так или Максимка, или (хотелось бы особо) мой внук Алексюшка, самый младший из рода Лузиковых, которому теперь лишь восемь месяцев, или Ярослав объявят торжественно миру, что предок наш имел прямое отношение к истории появления русского державного стяга, и ежегодно в день Российского Флага фамилию Лузиков будут поминать в стране нашей добрым словом.

Предлагаемая сегодня реконструкция рода Лузиковых есть результат кропотливой работы многих людей, в том числе профессиональных архивистов и историков из Астрахани, Волгограда, Ростова-на-Дону и Москвы.

Особо хочу отметить, что архивные тексты не были подвергнуты редакторской обработке, полностью сохранены их стилистика и орфография с пунктуацией.

Признаюсь, временами, читая эти тексты, я наслаждался чистым, свежим, еще не замутненным русским языком. До чего же великолепно одно это «скверноматерно»! Как же наглядно в этом неожиданном сочленении двух слов проявилось целомудрие русского человека – да, грубого, да, неуклюжего, да, частенько пьяного, но душой-то светлого, ибо только чистый помыслами человек посчитает необходимым дать дополнительную оценку какому-то неприличному явлению, тем самым усилив его неприятие. Не просто выразился матерно, аскверно (то есть, плохо) матерно! Браво, русский язык, и трижды браво, русский дореволюционный мужик!

Засим, к делу.

Родословная роспись: потомки казаков Лузиковых (реконструкция)

Поколение 1

1. Лузиков… (До 1690)

Родители братьев Лузиковых Степана и Лукьяна, от которых ведется данная родословная, документально не установлены. Все иные упоминаемые здесь Лузиковы ст. Пятиизбянской являются потомками Степана и Лукьяна.

Поколение 2

2. Лузиков Степан (Около 1712)

Отставка Донскаго Войска казакам 1770-го года.

| № | Казаки и их имена | Сколько от роду лет | Ис каких чинов | Время вступления в службу | Когда, где со вступления в службу в походах и у дела был против неприятеля, и в которое время | Грамоте читать и писать умеет ли | Кто был в фергерах и кригсрехтах и штрафах, по каким делам и что кому учинено | Кто женат или холост и сколько у себе мужеска полу детей, и коликих лет и где находятца | Зачем в службе по осмотру войскового атамана с старшинами и докторами быть не способен |

Пятиизбянской:

Степан Лузиков | 58 | из казачьих детей | 723 | на Царыцинской линии, под Озовом, под Кубаном, до Днестра, под Хатиным, у размежевании с турками земель, в Кизляре, до Пскова, до Бойволы, в Прусии до окончания всей войны, в Кизляре | не умеет | не бывал | женат, имеет двух сынов: первого Силивана состоящего в казаках, второго Перфила 16-ти лет | за старостию, и что глазами мало видит |

[РГВИА. Ф. 13. Оп. 1/107. Св. 117. Д. 58. лл. 1–7; лл. 174 об. – 175]

3. Лузиков Лукьян (Около 1720)

Список сочиненной Войска Донскаго в войсковом гражданском правительстве отставленным в 1775-м году от службы казакам с показанием кто и за какою невозможностью.

| № | Казаки и их имена | Сколько от роду лет | Ис каких чинов | Время вступления в службу | Кто, где со вступления в службу в походах и у дела против неприятеля был, и в которое время | Грамоте читать и писать умеет ли | Кто был в фергерах и криксрехтах, штрафах, по каким делам, и что кому учинено | Кто женат или холост, и сколько у себе мужеска полу детей, и коликих лет, и где находитца | Зачем по осмотру войскового наказного атамана с присутствующими судьями и лекарями кто в службе быть не способен |

Пятиизбянская станица

1357. Лукьян Лузиков

Сколько от роду лет: 55

Ис каких чинов: из казачьих детей

Время вступления в службу: с 750.

Кто, где со вступления в службу в походах и у дела против неприятеля был, и в которое время: в Кизляре дважды, в Вязьме и Драгобуже, до Днепра и в ныне оконченной Турецкой компании в Первой армии

Кто был в фергерах и криксрехтах, штрафах, по каким делам, и что комуучинено: не бывал

Грамоте читать и писать умеет ли: не умеет Кто женат или холост, и сколько у себе мужеска полу детей, и коликих лет, и где находитца: женат имеет сынов Гаврила 20, Терентея 11, Трафима 9, Ефима 7, Ивана 3, Лазаря 1 года

Зачем по осмотру войскового наказного атамана с при-судствующими судьями и лекарями кто в службе быть не способен: за старостью и дряхлостью.

[РГВИА, ф. 52, он. 1/194, д. 93, ч. 2].

1792 года марта 10 дня. По Указу Ея Императорского Величества, войска Донского, в войсковом гражданском правительстве слушав дело о следуемых Пятиизбянской станицы жителям обидах по которому значит.

Рапортами оная Пятиизбянская станица представила начально 786 года марта 4-го числа.

В том же первом рапорте станица представляет живущим де на речке Карповой по ниже лога Ванюкова хуторами казакам Дмитрию Кубанцеву с товарищи генерал майора и кавалера Денисова жена в тех местах где оне до построения слободы его имели довольствие оное иметь возбранят и из них у Кубанцева с приказания оной жены генерал майора Денисова Марины Денисовой на кошенное им на своей жалежи сто копен сено забрато, да у Лукьяна Лузикова двадцать копен на кошенное от хутора его версты в полторы и осокореваго дерева шеснатцать пластин забрато малороссианами онаго Денисова, у Сазона Мардовкина пахотную зяпь за сеели, у Лариона Купецкова пшеничной загон за сели житом.

Лукьян Лузиков 786 года оного генерал майора и кавалера Денисова крестьянин Яков живущий во вновь заводимом при Кривой музге хуторе свесу него Лузикова на рубленной им близ хутора его Лузикова в куте разстоянием на полверсты осокоревой лес шеснатцать платин, да там же в урочище Кривой музги Мариновской слободы, малороссианин Потелка, а как звать не знает которой находяща в бегах, свез накошенной им Лузиковым стог в дватцать копен сена на господское гумно якобы с приказания госпожи Денисовой, так же распахиваемый им Лузиковым еще до заселения Мариновской слободки пашня неподалеку от оной слободы состоящий перепахал малороссианин Павел не знает как прозывается два загона, и хотя он Лузиково тех обидах оного генерал майора Денисова жене доносил но она не сделав ему Лузикову удовольствие запретила чтобы он в тех местах как близ слободы ее состоящих сена не косил и пашен не рапахивал.

Вышеупомянутой Господина Генерала Майора и Кавалера Денисова человек Семен Горскин, рапортом правительству 791-го года октября от 18-гочисла полученным здесь тогож году ноября 2-го числа представил, по требованию Под полковника Якова Табунщикова для показания против представленной от Пятиизбянской станицы прозьбы оказанных якобы от преписных Господина Его малоросиян и крестьян обидах явствуемых в хлебопашестве, сенокошения и протчем определен был он от жены Господина Генерала Майора Денисова Марины Денисовой поверенным, с тем чтоб на все требованияего Табунщикова делать изъяснения, почему он Горскин явясь к нему Табунщикову, был с ним на речке Царицы узимовых господина Его Хутор, где Пятиизбянской Станицы казаки Денис Трухин и Лукиян Лузяков прикащика онаго господина его Лукияна Агаева, урекая начально якобы он в воду загнал девушку терин рвавшую и что он в том непризнается, при подполковнике Табунщикове обругали его скверноматерно разными словами, а по переходе от оной на речку Карповку по выходе из Мариновки подъехав к нему Горскину Сотник Сафон Лактионов не знает почему сказал ему Горскину вашде Господин, служит только себе честя заслуживает, то он Горскин отвечал конечно сему правда а на печи сидящия ничего ни себе ни обществу не заслуживают, то оной Лактионов назвал его Горскина каналью, начал ругать скверноматерно и к нему ж пресовокупясь Есаул Степан Татаринов, Старики Игнат Еланцев, Лукиян Лузяков, Судья Дмитрий Семи-онов, Максим Слепов, Михаила Сафонов, и другия бывшые оной Станицы окружив Его Горскина ругали всякими скверноматерными словами, он спужавшись дабы и боем его понапрасну не изувечили выскочив объявил о сем подполковнику Табунщикову порутчику Илье Протопопову Голубинской Станицы Казаку Егору Васильеву и Харунжему Аверьяну Фирсову недалеко от того места бывшем и после того как он Горскин будучи тем обществом не спроведливо из обличаемой и по напрасну обруганной, по требованию его Табунщикова ни к чему ни смел приступить а по обиде двоекратно обществом причиненной ему подал от сибя ему Табунщикову объяснение, кое он приняв по разсмотрении при порутчике Протопопове не знает почему на клачки порвал, на что он Горскин просит от правительства резолюции.