Текст книги "Скифы"

Крылов косил глазом на Яну, ее с двух сторон развлекали Черный Принц и Klm. Один рассказывал про раскопки в Чертомлыцком кургане, другой доказывал, что русская армия – самая интеллектуальная в мире.

– Уши эльфов? – переспросил Крылов. – Почему уши… Ах да!.. Ну почему же, можно попытаться сделать что-то и со скифами… Почему нет? Примкнешь?

Алексей признался:

– Да ты знаешь… После нескольких обломов хочется взяться наконец-то за что-то более реальное.

Крылов удивился:

– Это партия дебилов – реальное?

Алексей улыбнулся бесшабашно:

– Риск, конечно, есть… но дело того стоит. В этой дикой стране могут пройти любые дикие идеи. К счастью, Россия – еще не приутюженная и подстриженная Европа. У нас еще могут рождаться мироменяющие идеи… к тому же есть народ, что пойдет за ними!

Крылов посмотрел пристально, Алексей высказывает те же мысли, что роятся у него в черепе. Значит, еще кто-то где-то копает в этом направлении. Ладно, пусть не в этом, но тоже копает. И может раньше докопаться до чистой воды. Или вообще до чего-то, но докопаться.

– А почему не бизнес? – спросил он.

– Облом, – пояснил Алексей. – Я ж говорил. В одном деле нас кинули, в другом – шеф собрал все деньги и смылся. Пробовал открыть дело сам, но для раскрутки не хватало бабок. Словом, надо было сперва открывать что-то липовое по сбору этих жабьих шкурок… Ну, отсюда один шажок до политики. Я сперва решил было создать какую-нибудь фирму, чтобы собрать деньги придурков… этих, которые замедленные, потом узнал, что за них все решают опекуны. Тоже облом! Но если создать партию придурков, то в нее вольются и те, кто их обслуживает: родители, больницы, организации, издательства…

– Издательства?

– Ну да, которые печатают для них особые пособия. Кстати, телевидение тоже поддержит, там ряд передач прямо ориентирован на дебилов. Всякие там угадай имя, счастливый случай, лото, лотереи, спорт, каскадеры-каскадеры, герой без галстука и штанов, сам себе автор и режиссер… А это ж на всех каналах! Так что поддержка будет! Понимаешь, надоело в драных штанах ходить… Да и тебе – разве не так? Нам неча терять, окромя дранья! А приобрести можем все, все, все!

Он сделал загребательные движения обеими руками. И хотя он смеялся во весь рот, Крылов видел его серьезные глаза и твердые складки у рта.

Со своим стулом придвинулся, ерзая по полу с жутким скрипом, Откин. Сказал мечтательно:

– А если взять не скифов, а… ну, есть еще круче – викинги! Вон и Тор – за, он чем-то был у викингов.

Тор услышал, оскорбился:

– Тор – бог войны, грома и воинов у викингов!

– Вот-вот! Я ж и говорю, что и ты не последний пастух…

Крылов холодно взглянул на обоих:

– Зачем ходить далеко? Журавлев прав, возьмите чеченцев. Те же викинги.

Откин оскорбился, Крылов видел, что все начали морщиться, даже Черный Принц с трудом оторвал от вызывающе высокой груди Яны масленый взгляд, вперил в него, и что этот взгляд с каждым мгновением холодеет и становится тверже.

Крылов удивился:

– Вы что? В самом деле не видите, что это одно и то же? Ах, чеченцы плохи тем, что грабят вас, родимых, а викинги хороши, ибо грабили когда-то давно и не вас?.. Бросьте. Всего-то разницы, что одни жили в скалах, другие – в горах. Давайте о другом. Вы помните, что, когда Гиммлер слышал слово «культура», он хватался за пистолет. Когда это слово слышит американец, он с готовностью ржет и ждет швыряния тортами. Но мы, скифы, тоже должны определить свое отношение к культуре!

– Культуре? – переспросил Тор с недоумением.

– К ней самой, – сказал Крылов с сарказмом. – Не к культуризму. Кто скажет, что такое культура с точки зрения скифа?

Все молчали, посматривали друг на друга. Потом взгляды повернулись к Крылову. Тот пробормотал:

– А что, для вас и это новость?.. Культура – это возделывание. Это развитие общества, выраженное в создаваемых им духовных ценностях. Материальных, понятно, тоже, но все же главное – духовные ценности. Мы знаем, какие духовные ценности создала западная цивилизация… и знаем особенности, которые эти ценности принимают в той или иной европейской стране. Мы знаем общемировые духовные ценности Востока, ценности буддизма, ислама… Теперь надо определиться с духовными ценностями скифа!

Klm не выдержал:

– Ребята, но это ж чересчур! Ценности вот так с ходу не придумываются.

Крылов сказал насмешливо:

– Да?

– Да, – ответил Klm раздраженно. – Ценности создаются тысячелетиями!

– Всегда ли? – спросил Крылов размеренно. – Гаутама создал за пару лет размышлений, Христос тоже не очень долго ломал голову, а вот Мухаммад как придумал ислам, так он в таком же виде и идет по миру, подминая страны и народы. Если же учесть, что в тот регион, где жил неграмотный Мухаммад, не забредали ученые, мыслители, там не было школ, университетов, то выходит, что может создать могучее учение, создать духовные ценности один человек за сравнительно короткий срок жизни!.. Ребята, нам намного легче. У нас на столе… а у кого и на лазерных дисках – хвала пиратам! – лежат все учения и все духовные ценности человечества, все их ошибки, все достижения, все наработки, вся дурь и все успехи. Если Волк вон стоит на ушах в сунь-хуне, если Откин нашел истину в буддизме, то… то что же, неужто это все, что мы в состоянии взять из мировой цивилизации?

– Так что же, у нас будет синтоизм… тьфу, синкретизм?

– Синкретинизм, – проворчал Тор. – Я что-то слышал про ворону в павлиньих перьях.

– Ни фига, – возразил Бабай-ага. – Это ты та самая ворона! С той самой минуты, когда занялся китайским тэквондо. Или когда купил дешевенький тайваньский комп.

– У меня брандовский! – обиделся Тор.

– Отечественный? – спросил Бабай-ага ехидно.

Тор заткнулся. Из отечественного у него только стельки в растоптанных адидасовских кроссовках.

Глава 10

Яна, стучало в голове. Черт, чем он занимается, о чем говорит, когда под этим майским солнцем гормональное давление готово разорвать его, как фугас. Все его инстинкты могуче велят сграбастать ее и тут же поиметь, а он вместо этого что-то жалко пищит о новых ценностях, что должны прийти в мир… Неужели кора головного мозга так сильна, ведь она всего лишь тонкая пленка на кипящем молоке… Да нет, это кипящее молоко древних инстинктов, что правят человеком и миром, велят коре говорить то, что поможет укрепить их власть, власть инстинктов…

Замужем она или нет? Наверное, все же замужем. Чтоб такая принцесса ходила свободно, без золотых оков? Наверное, замужем за пастухом или скотником, но здесь, в Москве, не сегодня завтра будет принадлежать кому-то из тузов. Тоже понятно, только тузы могут владеть такими женщинами. Такими дорогими женщинами. Либо ее заметит и ухватит кто-то из финансовых воротил… такую да не заметить!.. Либо из правительства, а то и вовсе криминальный авторитет. Впрочем, все это может быть в одном человеке. В России все возможно… А сейчас она пока свободна – Алексей не в счет, он просто первый ее знакомый… Наверное, она и остановилась у него, спит с ним в одной постели, покорно терпит все, что он с нею проделывает…

Он вздрогнул, рядом темпераментно вопрошал Откин:

– Кто во главе? Нет, вы скажите мне, простому демократичному скифу… Нет, лучше простому вольному скифу, кто будет во главе нашего народа? Или державы, как правильнее?.. Президент?.. Царь?… Папа римский?.. Верховный жрец?

Все повернулись к Крылову. Тот поневоле вынырнул из кипящего океана жарких видений, ответил с вызовом:

– А не один хрен?

– Как… это…

– Да так. Во главе должна быть личность. Сильная личность! Плевать нам на тот визг, что, мол, править миром должно большинство, а не личности. Личности правили миром всегда! И правят доныне, что бы там ни говорили о коллегиальном правлении, о разделении функций. Если бы не Магомет, то исламского мира наверняка не было бы в помине… Даже не наверняка, а точно не было бы!.. Если бы не Наполеон Бонапарт, карта мира была бы другой. Если бы генерал де Голль не настоял на своем праве иметь французскую атомную бомбу, то Европа была бы не такой… Что бы ни говорили о том, что, не будь Гитлера, мол, на его место пришел бы точно такой же, а история не изменилась бы, – брехня! Все знаем, что брехня. Только не хотим признаться самим себе. Не хочется подчиняться личностям, а вот «историческому ходу процесса» – дело другое. Не так, мол, обидно! Брехня. Какое ни ничтожество у нас президент, а с другим президентом, как мы понимаем, политика будет другой. Да что там президент! Даже когда меняются премьер-министры, и то страна меняет курс. А с ним в чем-то меняется курс и всех стран мира. Так что от личности зависит очень многое. Итак, во главе скифов должна стоять Личность. А как ее назвать… Ришелье был попом, а правил Францией и преображал мир совсем не по-попячьему!

– Ксай, – предложил Тор, – что значит «царь». Царевичей так и звали: Колоксай, Арпоксай, Липоксай.

Он умолк, истощив запас знаний по скифской истории ровно на половину. Крылов снова ощутил, что на стуле сидит и держит в ладонях пустую кружку его тело, а душа перескочила на ту сторону и сидит рядом с Яной, ревниво отпихнув Алексея.

Она не просто восхитительная, пискнуло в мозгу. В ней природа сумела воплотить такую чувственность, что мужчины шалеют, еще не видя ее, беспокойно поворачивают головы, оглядываются, а когда видят, морды становятся такими мечтательными, что не стоило и пытаться угадать, что они с нею проделывают в своих разнузданных видениях.

– Как вам здесь? – рискнул поинтересоваться он.

Она раздвинула полные сочные губы в провоцирующей усмешке:

– Усы делают мужчину старше, очки – мудрее, а отсутствие денег – сговорчивей. Значит, вы самый умный, да?

Он пробормотал:

– У меня еще и денег нет… Так что вам удастся меня сговорить на что угодно.

Солнце сделало полукруг, тень отодвинулась, Крылов чувствовал, с какой силой начинает припекать колени. Он сдвинулся со стулом подальше в тень.

В трех шагах по проезжей части проскакивали раскаленные, как камешки в костре, машины. В них щелкало, потрескивало. Из-под капотов летели искры. За рулем даже старые матроны сидели голые, нимало не стесняясь дряблой кожи или обвисших до пояса грудей, смотрели поверх руля, губы стиснуты зло, сигналят часто, чертовы пробки, чертова жара…

Откин спохватился:

– Ого!.. У меня собака негуляная. До завтра, ребята! Увидимся на сайте.

Черный Принц взглянул на часы:

– Да, засиделись. Со скифами кое-что решили. Остальное выложим на сайт, обсудим. Добро?

Алексей поднялся, Яна подняла к нему вопрошающие глаза. Сердце Крылова бешено заколотилось, заныло, на миг почудилось, что она останется, а Алексей уйдет… но Алексей протянул руку, Яна замедленно коснулась его ладони. Встала легко, словно невесомое облачко, сердце Крылова оборвалось, рухнуло и долго-долго летело в бездну.

– До встречи, – пропела она музыкальным голосом.

Алексей одарил всех сверкающей улыбкой государственного деятеля.

– До встречи, – сказал он. – Мне нравится с вами, ребята. Но у вас это игра ума, ролевуха. Эрпэгэшка. Вечные игры русской интеллигенции… даже той, что уже и не считает себя интеллигенцией! А надо бы что-то реальное…

Он стиснул пальцы с такой силой, что, будь в ладони яблоко, во все стороны брызнул бы сок.

Все же возвращался в приподнятом настроении. Он и раньше участвовал в ролевухах, или, как их называют официально – RPG, role-play game, когда участники устанавливают правила игры, разбирают роли, а потом несколько дней, даже месяцев живут в новых образах. Часто получалось довольно забавно и всегда интересно. Но эта ролевуха получается самая интересная, необычная…

Дед спал в кресле, газета на коленях. Крылов убрал газету, ноги укрыл пледом, дед иногда мерзнет даже в зной, задернул штору. Спи, дед. Досыпай за те бессонные ночи, когда ты на брюхе полз под выстрелами к рейхстагу.

На кухне Крылов остановился в задумчивости: горячий кофе или холодное пиво?

В это время в дверь позвонили. Через «глазок» был виден кругленький человек с портфелем в руке, явный клерк. Крылов отворил дверь, даже не спросив: «Хто?»

– Уполномоченный района по квартирному вопросу, – вежливо представился человечек. – Разрешите войти?

– Входите, – пробормотал Крылов. – Прошу…

Он отступил, кругленький вошел уверенно, деловито. Взгляд его был быстрым, цепким, но если люди из тайных служб больше смотрят на собеседника, читая его подсознательные реакции, то этого уполномоченного Крылов абсолютно не интересовал.

Аккуратно прижимая к боку портфель, уполномоченный прошелся по обеим комнатам, выглянул на балкон, вернулся в прихожую. Крылов ходил за ним следом, встревоженный, но из-за чертовой интеллигентности никак не решаясь спросить в лоб: какого черта надо?

Уполномоченный открыл и закрыл двери в туалет, ванную, придирчиво пощелкал выключателями, сказал укоризненно:

– Тугие… И почему так высоко? Теперь принято ставить на уровне пояса, чтобы даже ребенок мог сам зажечь себе свет… да и погасить. Если сумеет, конечно.

Он продефилировал на кухню, там так же придирчиво проверил, как работает газовая колонка. Заглянул в духовку, покачал головой:

– М-да, не совсем удачная конструкция… Впрочем, это неважно.

– Я тоже так думаю, – сказал Крылов язвительно.

– Неважно потому, – изрек уполномоченный, – что все это придется заменить.

– Почему? – удивился Крылов.

– Газовая небезопасна, – объяснил уполномоченный снисходительно. – Куда проще в обращении электроплита.

– Ну и что? – удивился Крылов. – Я как-то справляюсь.

– Вы? – удивился уполномоченный. – При чем здесь вы?

Крылов пробормотал:

– Потому что плитой занимаюсь я. Мой дед предпочитает, чтобы кофе готовил я. У меня это получается лучше.

Уполномоченный открыл окно, выглянул, озабоченно покачал головой. Крылов подумал, что с точки зрения уполномоченного надо и окно забить наглухо, чтобы случайно не выпасть с десятого этажа прямо на головы несчастных прохожих.

– Окна тоже придется забить наглухо, – подтвердил уполномоченный.

Он наконец вытащил из портфеля длинный узкий блокнот, из нагрудного кармана выловил нужную ручку. Щелкнул, выдвигая поршень. Крылов с недоумением смотрел, как тот водил ручкой по бумаге, перечисляя и расположение выключателей, розеток, плиту, окна, незастекленный балкон…

– Что вы пишете? – не выдержал он. – Что за бред? Какие еще решетки на балконе? Я не собираюсь выпадать через перила!.. А тот, кто хочет покончить с собой, способ найдет!

Уполномоченный на миг оторвался от блокнота. В глазах росло удивление.

– А вы, простите, тут при чем?

Крылов оцепенел. Вздрогнул, сгоняя наваждение, проснуться бы, мелькнула мысль. Спросил уже с неловкостью:

– Я что-то недопонял?

– Да, – ответил уполномоченный. Он долго ничего не говорил, писал и, лишь когда упрятал блокнот в портфель, застегнул все замки и принял вид человека на государственной службе, объяснил снисходительно: – Ваши соседи по лестничной клетке напротив нуждаются в улучшении жилищных условий. Я доступно объясняю?.. Но они несколько… замедленны. Так это называется, а во всем остальном они нормальные законопослушные граждане России. Даже более нормальные и законопослушные, чем всякие там студенты, что устраивают митинги и беспорядки. Потому мы должны относиться к ним с предельным вниманием и заботой. Я объясняю доступно?

– Нет, – ответил Крылов. – Наверное, у меня эта замедленность. Это ведь моя квартира? У меня на нее ордер? Или у вас есть полномочия отменить этот ордер?

Уполномоченный даже отшатнулся от такого посягательства на государственные устои.

– Что вы, что вы! Никто не смеет отменить ордер, окромя суда. Но вы-то, вы!.. Вы ведь интеллигентный человек, вон даже очки…

Крылов указал на вешалку:

– Вон там даже шляпа висела. Сейчас ее нет, но висела. У меня есть свидетели.

– Верю, – ответил уполномоченный с сомнением в голосе, – потому и говорю: разве вы добровольно не уступите свою жилплощадь своим соседям? А вам выделим квартиру в новом районе!

Крылов спросил, медленно накаляясь:

– В новостройках, где грязи по колено? Где в размокшей глине увязают самосвалы? Где ни телефона, ни Интернета, ни метро?..

Уполномоченный укоризненно покачал головой:

– Вы же интеллигентный человек, как вы можете?.. Торгуетесь, это же стыдно!.. Наша интеллигенция, если вам это неизвестно, никакой грязи не боится. А лиц с замедленным развитием мы должны беречь, они в этой жизни совсем беспомощные. Здесь дом университетский, а жильцы в основном преподаватели университета, так что ваших соседей никто не обидит, а вот вы в районе новостроек сможете благотворно влиять на местную… местных. Сейчас как раз сдается в эксплуатацию дом завода ликеро-водочных изделий, есть свободные квартиры…

Ярость ударила Крылову в голову с такой силой, что в глазах потемнело. Кулаки сжались, налились горячей тяжестью. В мозгу замелькали сладостные картинки, как он бьет этого уполномоченного головой о стену до тех пор, пока вместо головы не останется красная теплая лепешка, а потом врывается к дебилам и вышвыривает их всех из окон…

Нет, пробилась трезвая мысль. Ему нельзя. Это им можно, у них и справка есть, что им можно все, а за последствия не отвечают, а вот ему нельзя. Он должен по всем канонам цивилизованного человека отступить, отдать эту квартиру быстро растущей семье дебилов. Здесь поставят электроплиту вместо газовой, заменят всю электрику, забьют наглухо окна и балкон, здесь будет грязь и вонь, испражнения станут выползать под дверь на лестничную площадку. Не выдержав смрада и растущего поголовья дебилов, продаст или поменяет квартиру семья профессора Медникова, что этажом ниже, побегут и остальные, как в Штатах пустеют от белых целые районы, когда туда переселяется семья негров…

Через багровый туман прорвался голос уполномоченного, а затем проявился и он сам, нормальный чиновник, нормальный человек этого мира, этой цивилизации, забредшей в тупик.

– Вы, конечно же, понимаете…

Крылов выдохнул горячий воздух, сглотнул ком, ответил сквозь зубы, но бесстрастно, как машина:

– Нет.

– Но вы же интеллигентный человек! – воскликнул уполномоченный в ужасе. – Как вы можете? Мы должны относиться с предельной бережностью к таким людям! Они обделены природой, и кто, как не мы, интеллигентные люди, можем… и должны!.. возместить им?

– Что?

– Все, – ответил уполномоченный твердо. – Согласно общепринятым и общечеловеческим ценностям, всякая жизнь священна. Все возместить, все отдать! Разве не так? Разве вы не интеллигентный человек?

Посмотрел бы я на того, подумал Крылов зло, кто посмел бы сказать «нет». И кто откажется признавать «общечеловеческие ценности, обязательные для каждого человека». Это уже выглядит хуже, чем плюнуть в суп соседа.

– Нет, – сказал он, заставил себя нагло усмехнуться, добавил с нажимом: – Я скиф!

Уполномоченный выпучил глаза:

– Скиф?.. Это что, религия такая?

Крылов взял его за плечи, грубо развернул и толкнул в спину. Уполномоченный не противился, слишком ошеломленный, чтобы даже пикнуть. Он шел, сверившись со справкой, к доктору наук, явно же интеллигенту, который без спора, даже с предупредительной готовностью освободит квартиру и уберется черт-те куда, только бы помочь обделенным умом, только бы им жилось лучше. Даже оттуда, из медвежьего угла, если выживет, будет переводить им всю зарплату, как уже у него отбирают на этих замедленных половину жалованья, половину услуг и всего-всего…

– Мать-перемать, – сказал Крылов громко. – Скифизацию!.. Поголовную!.. Или хотя бы захватить власть!.. И всех этих гадов… и дебилов, и дебилозаконников…

Он задохнулся, еще не в силах представить, что надо бы сотворить со всеми этими дебилами и интеллигентами, но сердце, душа и даже холодный рациональный мозг, объединившись, требовали крови, огня, хруста костей под гусеницами танков.

– Какая ролевуха, – сказал он вслух. – Все это надо всерьез! Народ соскучился по крови. Да и не развязать все эти узлы… Только рубить, рубить, рубить!

И стало жутко и страшно, когда представил, что это вот – скифы, Великая Скифия, поклонение Черному Мечу, новые ориентиры для человечества – все это может быть реально.

Глава 11

На сайт он вломился злой, словно скиф в атаке на персидскую пехоту. На обоих форумах шло живейшее обсуждение скифскости. Как в Корчме, так и в Золотой Палате, отделении Корчмы, куда вход был только по паролям. Впервые всех удалось занять так надолго. Вообще-то проблема сайтов в том, что даже в самое жаркое и переломное время тем для дискуссий все равно не хватает.

При очных встречах вроде бы их в избытке, но очные далеко не каждый день, даже на кухнях, когда за водочкой и огурчиками соседи собираются поговорить о футболе и политике. А сайт – это место, где дискуссии и споры не прерываются ни на мгновение. Видно, как поднимается волна, как самые выдержанные оппоненты бросаются в спор, забыв о тщательности аргументации, уже переходят на личности, по всей виртуальной Корчме летают такие же виртуальные табуретки, а то и вовсе вроде бы умные и выдержанные люди договариваются о личной встрече, чтобы бить друг другу морды.

В Корчме это случалось часто, табуретки летают над головами посетителей каждый день. Лишь самые упорные сидят себе за отдельным столиком и перемывают кости древним ископаемым или же обмениваются ехидными комментариями по поводу находки загадочной Гипербореи.

Очень часто случались периоды затишья. Корчма, в отличие от любого невиртуального клуба по интересам, открыта все двадцать четыре часа без выходных и праздников, там постоянно кто-то возится, расспрашивает, гогочет, дразнит собаку или жутко ухает под разными личинами. Но сейчас, похоже, удалось бросить великолепную кость изголодавшимся умам. Скифскость обсуждают с таким жаром, с каким не обсуждали ни войну в Чечне, ни скандал с голой первой леди Империи и послом из Нигерии.

Прошла неделя после той встречи в кафе, когда он впервые выдвинул идею скифизации. В Альманахе, есть и такой раздел на сайте, начали появляться стихи, а затем и рассказы на скифскую тему. Простенькие, восторженные, примитивненькие, но пошли неожиданным косяком, а где есть масса, то появляются и орешки, изюминки, жемчужинки.

Еще за пару недель материала набралось на три альманаха. Устроили тайный рейтинг, отобрали лучшее, энтузиасты отнесли в типографию. Пришлось скинуться, но уж обойдемся пару месяцев без пива и сладкого, зато альманах…

Кто на самом деле Яна, мелькало в голове кстати и некстати. Она дважды приходила на встречи, всякий раз с Алексеем, слушала, улыбалась, кивала, снова слушала. Говорят, нет ничего печальнее жизни женщин, которые умели быть только красивыми. А Яна… она только красивая?

Как бы плохо, подумал следом, мужчины ни думали о женщинах, любая женщина думает о них еще хуже. Что думает о нас Яна, наслушавшись о скифах, трудно и представить…

– Я две недели прожил, – сказал он вслух, – не видя этой… Яны. Разве не доказал этим, что способен вынести все? Доказал. Так чего же я ною?

Страшным усилием воли бросил камень в радужную картинку, та померкла и отступила вовнутрь, как осколок голограммы.

Для большинства корчмовцев, как он видел, это стало самой увлекательнейшей из игр. Вроде бы RPG, но в то же время и real-time strategy. Корчмовцы, из которых половина уже гордо именует себя скифами, сообща создавали мир, забыв о женщинах, о пьянке и картах. Забывали о дискотеках, о травке, а в Интернете сразу же мчались к своему сайту, с разбега врывались в Корчму и, без всякого здрасьте, сразу в драку, в спор, левой пяткой аргумента в челюсть оппонента, одной рукой за пиво, другой за ножку табуретки, а третьей… в виртуальном мире, понятно, у каждого не по две руки, а столько, сколько хошь, – третьей рукой листали в другом окошке справочники б-ки Мошкова, там справочники самые полные, а нам нужны самые-самые, скифы мы, с жадными и наглыми очами!..

В кафе собирались после того, первого дня раз в неделю, а потом начали встречаться каждый день. Когда на пиво не наскребывалось денег, усаживались в скверике на мраморных ступеньках в тени у «кочерыжки», как этот памятник русско-грузинской дружбы назвала Лилия, а с ее легкой руки это название пошло сперва по молодежи, потом он встретил его даже в газетном заголовке.

С двух сайтов емэйлами предложили поставить у них «зеркала» Корчмы. Еще один поставил баннер Корчмы у себя и на подшефном сервере.

Крылов отдельным разделом в Корчме поставил «Скифскость», куда всобачил программу построения скифского общества, наметки Устава скифа. С первого же дня посыпались предложения, поправки, советы.

Лилия поспешно поставила отдельный счетчик и смотрела круглыми глазами, как цифры сменяются буквально каждую минуту. Вроде бы в Интернете много диковинок, но корчмовцы, похоже, сумели удивить сетенавтов…

Появились предложения разместить на их сайте коммерческую рекламу, которую Лилия с ходу отвергла, о чем рассказала с гордостью. На нее смотрели с непониманием и завистью: это же халявные деньги!

Рабочий день закончился, зимой уже стемнело бы, но в июле солнце висит в зените, прямые лучи почти плавят асфальт. Тор и Раб Божий уже встретились у «кочерыжки», сидели на мраморных ступенях, поджидая остальных.

Крылов подошел, поздоровался. Почти одновременно с другой стороны подошел Черный Принц, все так же в костюме, интеллигентно бледный, галстук на месте, но глаза злые.

Пока обменивались новостями, подошел Откин. Остальных решили не ждать, место знают, медленно побрели в сторону кафе.

По проезжей части проехала поливальная машина. Широкие струи, похожие на плавники гигантской рыбы, с шуршанием проползли по накаленному асфальту.

Народ шарахался с дороги, но одна группка то ли не заметила, то ли нарочито влезла под струи, а за ними под фонтаном нечаянно оказалась и солидная строгая женщина с пухлым кейсом в руке.

Молодежь пробежала со смехом, а она некоторое время стояла в растерянности. Намокшая блузка четко вырисовывала темный бюстгальтер, вода сбегала по строгой юбке на асфальт.

Крылов свистнул, женщина оглянулась, Крылов ободряюще вскинул большой палец. Тор ухмыльнулся и тоже показал этот универсальный жест одобрения. Решившись, она стащила намокшую блузку, сняла бюстгальтер и все это сунула в кейс. Полуобнаженная женщина в современном мире меньше привлекает взоров, чем в намокшей одежде.

Крупная грудь обвисла под своей тяжестью, но Крылов и Тор снова показали оттопыренные пальцы. Женщина, приободрившись, так и пошла по улице: взгляд прямой и строгий перед собой, походка независимая, деловая женщина, работает в достаточно высоких и строгих сферах.

Крылов подумал, что ей втайне давно хотелось пройти вот так по городу, обнаженной хотя бы по пояс, но не было случая, а сейчас вот эта поливалка, всеобщая веселая дикарская неразбериха, комплименты двух незнакомых парней…

Тор проводил взглядом ее прямую спину с широкими валиками жира в области пояса, сказал с сожалением:

– Эх, если бы она заметила, что мы – скифы…

– А что?

– Да так… Другим бы на работе рассказала. Мол, появились некие скифы, вежливые, женские достоинства ценят…

Откин слушал внимательно. Лохматые, как у старика, брови сдвинулись, напряженно раздумывал.

– К следующей встрече кое-что будет, – пообещал он. – Хотя… почему к следующей? Вы отправляйтесь к Валентине, я пока отлучусь.

Он исчез, Тор что-то выкрикнул вслед насчет дезертирства. Откин уже издали выкрикнул:

– Успею! Вы ж все равно до полуночи…

Черный Принц присвистнул, вытянул шею. В сторону Центра двигалась целая толпа. Такие возникают как зародыши больших митингов, но, правда, они сразу собираются на площадях, чтобы не мешать движению.

Впереди по тротуару шел с мегафоном человек, за ним валила толпа подростков, размалеванных, ярких, визжащих.

Крылов с изумлением узнал в человеке с мегафоном Алексея. Тот как раз перевел дух, прижал мегафон ко рту. Вдоль улицы пронесся могучий клич:

– Мы требуем!.. Да-да, мы не просим, а требуем полноценного представительства!.. Это неслыханно: в стране, где каждый пятый – гражданин с замедленным развитием, эти люди не имеют полноценного представительства в органах правления, законодательства!.. Их нет даже в районных органах власти!.. Но достаточно ли этим людям жалких подачек в виде квартир, денег на содержание, мелких льгот и прочих мелочей, которыми власть имущие пытаются отмахнуться от проблемы?.. Нет, мы не дадим отмахнуться!.. Это такие же граждане, как и все остальные граждане нашей великой страны!.. Не допускать их в органы правления – все равно что не допускать евреев или женщин. Верно?

В толпе раздался дружный вопль:

– Верно!

– В точку!

– Прямо в дупу!!!

– Бивиса – в президенты!

Алексей, ничуть не смутившись, заорал еще громче, с воодушевлением:

– Вот когда партия женщин подняла крик, что их зажимают, для них специально создали место в правительстве. Теперь там всегда торчит хоть одна дура, хлопает глазами. Но нам не нужно такого липового представительства! Мы требуем законное место министра труда, министра отдыха и министра культуры!..

Вопли в толпе стали громче. Алексей прокричал, лицо побагровело, жилы на висках вздулись, потемнели, как сытые пиявки:

– Нам не надо милостей от правительства!.. Сегодня мы создаем свою партию… или движение, как решим демократическим большинством. Назовем его «За равные возможности!». Под этим лозунгом нас поддержит вся интеллигенция, как творческая, так и… А за кого в этой стране интеллигенция, за того – вся самая разрушительная сила! Мы – победим!!!

Толпа удалялась в сторону Центра, словно намеревалась взять штурмом почту и телеграф. Поливалка проехала в обратную сторону, в мокром асфальте заблистали тысячи крохотных солнц, острыми лучиками стреляли в глаза.

Тор остановился. Лицо его помрачнело.

– Мне завтра вставать рано, – сообщил он. – Пока… Но как ловко этот Алексей начал, а?

– Иди отдыхай, – разрешил Черный Принц. – А мы сейчас спустимся в кафешку насчет пивка и рыбки. Я гонорар получил за одну разработку. Угощаю.

Тор остановился, пятерня взлохматила затылок. Мучительно думал, колебался, изрек:

– Да что во сне хорошего?.. Пивко – другое дело.

В кафе решили не спускаться, душно, но Валентина тоже приучилась выставлять на улицу столы и стулья, так что разместились на свежем воздухе, все настолько голодные, что даже всегда сдержанный Раб Божий с ходу заказал Валентине сочный бифштекс, блинчики с мясом, а уж потом велел принести пива… Нет, поправился он, кружку пива сразу, чтобы промочить горло, но мясо, мясо, мясо – поскорее! И побольше.

Они опорожнили по второй, вышли из-за столов покурить, чтобы не травмировать некурящего Раба Божьего. От накалившихся за день стен настолько несло горячим сухим воздухом, что Крылов невольно отодвигался, пока не очутился у обочины. Там опасно близко проносились машины, фыркали горячими запахами бензина и перегретых масел.