Текст книги "Владыки Мегамира"

Юрий НИКИТИН
ВЛАДЫКИ МЕГАМИРА

ГЛАВА 1

Зеленая стена окружала его со всех сторон. Даже не стена, а широкий зеленый цилиндр, в котором он несся со скоростью летящей цезы и который передвигался вместе с ним. Зеленая стена колыхалась и клубилась неопрятными комьями и сгустками тумана. В этом бесконечном Тумане мелькали большие и малые звери, множество сидело и ползало на листьях: одни их жрали, другие ели самих листоедов, третьи ели этих едоков, но такое же великое множество носилось в воздухе, ползало и бегало по стволам деревьев, копошилось под ногами в трухе, под старыми листьями, а нередко когтистые лапы дима пробегали по чьим-то спинам.

Влад видел их всех, но в этом зрении очертания мира искажались при любом движении воздуха, смазывались вовсе при ветре. Он с завистью вспомнил молодого Костина, который на зависть всем видел картины мира, отстоящего за много дней пути. А когда туда добирались охотники, они подтверждали, что все точно так, как тот описал.

Головастик, самый умный из димов, несся неутомимо, шесть когтистых лап звонко стучали по камням. Плотный черно-красный панцирь блестел, разбрасывая блики.

Влад сидел на голове дима между сяжками. Нижние колена суставчатых антенн дима слегка высовывались, словно вбитые в плотную кутикулу толстые кольца. Конечно, они поворачиваются на шарнирах, как остальные, которые выше изгибаются в каждом коленце, зато каждое сочленение подогнано настолько плотно, что у дима драгоценная вода почти не теряется – здесь он впереди Влада.

Вплотную с Владом пристроился Хоша. Все шесть лап прочно уцепились за гладкую броню дима. Хоша размером едва ли с голову Влада, но старался во всем походить на хозяина: сидел так же неподвижно, надменно смотрел вдаль, как подобает неустрашимому сыну вождя.

В этой части Леса теснились странно толстые деревья. Земля мелькала под лапами дима красная, тоже непривычная, чересчур прокаленная солнцем. В немыслимой высоте среди зелени внезапно возникали пятна голубого. Влад уже знал, что небо бывает и таким, в отличие от привычно темно-зеленого.

В плотном воздухе они часто проносились через стаи плавающих бактов. Самые крупные – с кулак, сами бросались навстречу, раскрывая хищные пасти. Влад даже не отмахивался, его прочную кожу можно просечь разве что остро отточенной стрелой – обязательно тяжелой, как дротик.

Когда дим мчался уж очень стремительно, бакты не успевали увертываться, Влад ощущал частые, едва заметные толчки. Этих безмозглых существ разбрасывало в стороны, некоторые попадали в густую тень, где их жизни вскоре обрывались.

В какой-то момент нещадный жар обрушился с такой мощью, что Влад на миг пригнулся. Это значило, что дим с разбега выскочил на залитую прямыми лучами солнца площадку. Сердце застучало чаще, кровь понеслась бурно, тело разогрелось. Влад ощутил прилив дикого восторга: заорать бы, побороться с могучим димом, хотя тот крупнее в десять раз, а сильнее – в сотни…

Так же с разбега дим нырнул в густую, как темная вода, тень. Солнечные лучи исчезли, Влад немедленно опустил плечи, тут же рассудительно подумал, что не в силе правда. Зато в тени приходят мудрые мысли.

В зеленом небе раздался пронзительный свист. Влад вздрогнул всем телом, руки сами сдернули арбалет. Дим моментально остановился, а Хоша грозно заскрипел мандибулами. Влад упал навзничь, держась только ногами, в спину кольнули острые шипики на стыках плит головной брони дима, глаза лихорадочно обшаривали зеленые пятна в небе.

Взгляд упирался в стену Тумана, что окружал со всех сторон. Слева и справа – зеленый, впереди с коричневым пятном, что может означать стену мегадерева, сзади – серое, там остался трухлявый пень, уже чернеющий, с отвалившейся корой. Сверху тоже зелень, даже без просветов голубизны!

Дрожь прокатывалась по телу. Он чувствовал, как скрипит кожа от частого дыхания. Сердце колотится бешено, а от скачущих мыслей голова раскалилась, как орех под прямыми лучами солнца. Впервые в жизни странность застала его так внезапно. Он видел на сотни шагов, слышал по вибрации почвы на тысячи, по запахам составлял картины за сотни тысяч метров, знал великое множество зверей: бегающих, ползающих, летающих и роющихся, знал и помнил все их песни, крики, вопли ярости или победы, отличал одну от другой свадебные песни трех тысяч самых разных зверей… но в этом странном свисте не было жизни вовсе!

Головастик, повинуясь едва заметному толчку, ринулся за удаляющимся звуком. Свист стал невыносимо острым, за деревьями раздался сочный хруст, глухой удар, треск. Влад вжался в панцирь дима, постучал, заставляя могучего зверя мчаться во всю мочь. Они неслись в мертвой тишине. Через две-три минуты безмолвия воздух снова задрожит от жужжания, цвириньканья, писка, ваваканья, а кто посмышленее уже сейчас бегут к месту падения незнакомца. Кого-то могло придавить, выпугнуть, разворотить нору с яйцами…

Головастик выметнулся на широкую поляну. По ту сторону истекали соком грубо срезанные стволы деревьев. В перебитых трубочках, плотно уставленных внутри стволов, сейчас медленно поднималась из глубин земли холодная вода, преобразовывалась в густой сок и переливалась через края вязкими сладкими потеками. Самые расторопные из панцирников карабкались к изломам, жадно припадали мандибулами к сладкому, увязали. Кто-то сразу прилип, но пил, раздувался, тяжелел, пренебрегая близкой гибелью.

Деревья, как сразу определил Влад, срезало наискось. На последнем, почти касаясь земли, завис странный галл! Таким он показался Владу: гладкий металлический галл. Сердце едва не выпрыгивало. Он сам дрожал, впервые не в состоянии сказать слова. В черепе хаотично метались образы, складываясь в слова: металл, непроницаем для света, прочнее любой кутикулы…

Едва дим поравнялся со странным галлом, Влад в доли секунды сделал в воздухе тройное сальто, очень точно опустился в намеченное место… но неловко – пальцы мазнули по гладкой поверхности.

Упал плашмя, раскинул руки и ноги, удержался. Внутри галла слышались шорохи, стук. Внезапно лязгнуло. Влад отшатнулся: прямо перед ним возникла ровная трещина. Края пошли в стороны, задержались на миг, из глубин галла донесся глухой рев, трещина пошла расширяться быстрее. Он отпрыгнул, ноги распрямились с такой силой, что пролетел по воздуху метров десять. Испуганные зеленчики посыпались с мясистого зеленого ковра, когда он рухнул на самый кончик их пастбища. Лист слегка качнуло, но Влад не шелохнулся, его руки крепко стискивали ложе арбалета, а глаза не отрывали взгляда от загадочной трещины.

Края лязгнули и застыли. В галле образовался квадратный вход. Изнутри донесся стон. Ноздри Влада затрепетали: явно чувствуется запах свежей крови, раздавленных внутренностей, перебитых костей!

Он скакнул обратно на этот загадочный галл, с трудом выдерживая в полете необходимую позу бойца. Палец все время лежал на спусковом крючке. Он упал на край трещины, крепкими ногтями левой ноги ухватился за твердый горячий металл. Стон послышался громче. Влад потянул ноздрями, запахи нарисовали четверых: один мертв, а другие забрызганы кровью. Но было еще что-то странное…

Края трещины еще раз попытались отодвинуться друг от друга, заскрипели как старые жвалы, вдруг замерли. Влад стоял с арбалетом наготове, всматриваясь в темень внутри галла. Металлический обруч, схватывающий волосы на лбу, начал нагреваться: горячая кровь бросилась в голову.

Внезапно из темноты вынырнула рука. Влад непонимающе смотрел на странные пальцы, обтянутые полупрозрачной ярко-красной тканью. Пальцы ухватились за край, едва не задев Влада. Он в испуге отпрыгнул. Появилась другая рука, а следом – странная голова, вся закрытая, кроме лица, панцирем. Человек охнул, руки разжались.

Упасть в щель не успел: Влад мгновенно схватил за тонкие пальцы, потащил на себя. Человек, выдернутый из странного галла, как из норы клещ, описал в воздухе высокую дугу, упал на землю. Теперь от галла его отделяло шагов пятнадцать. Он медленно повернулся на живот, еще медленнее встал. Затем поднял и показал пустые ладони, но Влад насторожился еще больше – знал трюки с якобы пустыми руками.

Незнакомец даже в панцире из странного гибкого хитина был ниже почти на голову, выглядел хрупким и беззащитным. Он заговорил быстро-быстро, шагнул к галлу. Влад вскинул арбалет, стрела смотрела в лицо чужака.

Человек застыл, потом залопотал, указывая на зависший галл. Облепленный липким соком, металлический шар клонился к земле. Из дурно пахнущего отверстия выкатывались тяжелые плотные запахи боли, отчаяния.

Влад бросил быстрый взгляд на Головастика. Тот изготовился к драке: сяжки загнуты назад, жвалы разведены до отказа, брюшко подогнуто, а все шесть прочных как железо лап подрагивают от жажды броситься в бой. Этот галл и эти существа ему очень не нравились.

– Стеречь! – велел Влад.

Дим метнулся к незнакомцу, ухватил зазубренными, но острыми как бритва жвалами. Чужак оказался в страшном капкане. Концы жвал почти соприкасались, острые шипы натянули ткань на животе, но не прорвали. От человечка пошел такой запах ужаса и полного отчаяния, что Влад едва не сжалился, лишь в последний миг вспомнив, что враг бывает коварен, а запахи – ложными.

В квадратной дыре металлического галла было чернее, чем в самую темную ночь. Глаза еще не привыкли, а запахи уже воссоздали точную картину: воздух внутри железного шара не двигается, изображение не смазывается, не искажается, Влад отчетливо видел, как среди обломков металла, кристаллов кремния и совсем странных камней лежат двое в таких же панцирях из ярко-красного хитина с желтыми и черными пятнами, что делает их похожими на ваккальвов. Один стонал, пытался ползти, пальцы цеплялись за обломки, гребли к себе. Другой не двигался, но жизнь в нем пока теплилась. Странный хитин прорвался в двух местах, кровь вздулась пузыристыми шарами, быстро густела, а Белые Стражи отчаянно сражались с бактами, защищая огромное тело, свое жилище.

Влад, поколебавшись, спрыгнул вовнутрь, упал в крошево кристаллов и обломков металла. Инстинктивно взглянул наверх – квадрат выхода успокаивающе зеленеет на фоне неба. Чужие запахи ошеломили непохожестью, в мозгу замелькали странные картины. Он поспешно отогнал видения, рисуемые запахами, быстро и зорко огляделся. Стены смыкаются в шар, от удара разбито все, что может разбиться: не просто падали с высоты, а врезались на страшной скорости… просто немыслимой скорости – в сверхплотный ствол мегадерева!

Не двое человек в странном галле – трое. В третьем жизни не осталось, а чужая жизнь существ Мегамира уже прогрызает в его теле норки, ищет еду, жилище, корм для личинок.

Влад подхватил оставшихся в живых, ноги распрямились сильно и точно, как у джампера. Его вынесло на край трещины, оттуда скакнул на землю. Дим все так же держал первого чужака в кольце жвал. Надо держать – держит. Будет приказ сжать мандибулы – незнакомец распадется на две половинки. Хозяин и старший друг, который сейчас ходит непривычно, как раненый палочник, знает, кому жить, кому умереть.

Влад опустил поврежденных на землю, пальцы безуспешно шарили в поисках застежек. Уже решил было, что оба так и родились внутри этих нелепых костюмов, но тут чужак, который постанывал, слабо провел ладонью по груди. Ткань с треском раздвинулась.

Незнакомец оказался бледным, худым, обтянутым удивительно непрочной кожей. Сердце Влада забилось еще чаще, чуть не разламывая грудную клетку. С такой кожей не выжить! Откуда эти странные существа? Чувствуя брезгливость пополам с жалостью, он грубо сорвал панцирь с головы раненого. Лицо человека, мужчины средних лет, было бледным, изнеженным, покрытым такой же тонкой кожей. На лбу запеклась кровь. По шее растекалась алая пленка, тут же застывая, ломаясь на сухие коричневые пластинки.

Влад без жалости выдрал чужака из нелепого костюма. Раненый стонал, отчаянно вопил первый незнакомец в жвалах Головастика, но тот капкана не размыкал, только согнул сяжки, ощупывал жертву, водил щупиками по лицу, рукам, одежде, собирая чужие запахи, стараясь понять, что за существо и куда его занести: в опасные, в дичь или же в безразличные субдоминанты.

Раненый, как видел Влад, был больше оглушен, чем искалечен. Сломана нога, раздавлены ребра с правой стороны, изо рта то и дело вздуваются огромные кровавые пузыри, лопаются, разбрызгивая мелкие шарики крови. Словом, ничего опасного для жизни…

Влад подтащил за ногу второго неподвижного. Тот потрогал на груди друга едва заметные выступы, ткань разъехалась, обнажая сплюснутую грудь. Влад покачал головой. Даже без просвечивания видно – раздавлены внутренности. Внутри разлилась кровь – раненый умрет скоро.

За спиной Влада жалобно вопил первый чужак. Влад не слушал, но внезапно неясное изменение в воздухе заставило упасть на землю. Он откатился в сторону, ухватился за арбалет со взведенной тетивой.

Чужак сбросил костюм до пояса, накрыв им жвалы дима. Это оказалась молодая девушка – измученная, с кровоподтеком на скуле, пахнущая богато и сильно. У нее были широко расставленные глаза, короткие золотистые волосы, а губы огромные, распухшие, словно по ним били. Душа Влада взвилась до небес, затем камнем рухнула в горящую бездну. Именно таких, говорил дед, боги сотворили для себя, для жизни на небе. Но как она попала на землю?

– Головастик, – произнес Влад чужим охрипшим голосом, – отпусти… Отпусти немедленно!

Девушка ринулась к раненым, едва разомкнулись жвалы. Она упала перед ними на колени, только в сторону Влада успела метнуть испуганно-удивленный взгляд. Похоже, сама не ожидала, что ее появление из личины окажет на могучего воина такой эффект. А если и ожидала, то не ждала… настолько оглушающего. Но тут же отвернулась, ее руки безуспешно пытались натянуть комбинезоны на их тела. Раненый что-то произнес, ободряюще погладил по узкому плечу. Влад насторожился, готовый в любой момент прыгнуть под защиту огромных, как крыши домов, листьев. Женщины слабее, но сражаются тоже. Мужчине обижать их нельзя, этим пользуются…

Хоша засопел, постучал по литой башке дима. Головастик подошел ближе. Хоша наклонился, брезгливо рассматривая чужаков с высоты. Его гребень встопорщился, лапы с выпущенными коготками предостерегающе стукнули по толстому панцирю головы дима.

Девушка в страхе оглянулась на Влада. Из-за его массивного плеча выдвинулась огромная плоская голова. Блеснули серповидные жвалы. Чудовище заковано в крепчайшую кутикулу, по бокам виднеются крохотные отверстия трахейных трубочек. Огромные сяжки, похожие на антенны невиданного марсианского чудовища или же их боевой машины, изучающе потянулись к женщине. Она взвизгнула, отшатнулась.

Раненый не двигался, смотрел на Влада в упор. Когда заговорил, Влад напрягся, потому что глаза незнакомца держали его лицо как в перекрестье прицела. Влад заколебался, ответил с великой неохотой:

– Только говори медленно.

– Ты… все-таки понимаешь?

– Так говорили мои предки, – ответил Влад.

Девушка радостно вскрикнула, ее огромные глаза стали еще шире. В голосе раненого затеплилась надежда:

– Я командир исследовательского отряда Глеб Дубов. Со мной географы Ян Ковальский и Кася Нечаева. В топтере остался механик Тарас Катриченко…

Влад с трудом уловил смысл последних слов. Как подобает воину, ответил сурово, с ритуальной сдержанностью:

– Он будет ждать вас на краю Бесконечного Поля.

ГЛАВА 2

На него смотрели две пары непонимающих глаз. Второй пришелец лежал с опущенными веками, почти не дышал. Дубов спросил осторожно:

– Он уже… там?

Влад кивнул, мужчины не тратят много слов. Таким же кивком указал на другого раненого:

– Для него Большая Ночь придет раньше, чем для вас – малая.

Девушка, ее этот командир, видимо, вождь, назвал Касей, испуганно вскрикнула. Дубов выплюнул кровавый пузырь, проговорил хрипло:

– Он нужен!.. Не дадим… Кася, аптечку…

Девушка взвилась, словно ее подбросила земля, бегом ринулась к зависшему на сломанных деревьях галлу. Дим молниеносно ухватил командира чудовищными жвалами, поднял в воздух. Тот завис, не касаясь ногами земли, застыл. Влад длинным прыжком догнал девушку.

– Вы не понимаете! – закричала она тонким голосом. Ее слабое тельце затряслось от ужаса в его твердых, как мегадерево, руках. На тонкой и бледной, словно у подземного червя, коже вздулись странные пузырьки. Но девушка старалась смотреть ему в глаза, хотя от нее брызгали струи отчаянного ужаса. – Мы еще можем спасти… Отпусти, зверь!

Она едва не вцепилась зубами в его пальцы. Влад нерешительно разомкнул руки. Кася выскользнула, как юный хрудль из кокона, от нее пахнуло облегчением пополам со страхом. Влад прыгнул вслед за ней в черную нору, следил за каждым движением, а когда она вытащила из-под обломков плоский ящик, выхватил, открыл с предосторожностями, опасного не увидел, вернул. Девушка поспешно выбралась, Влад немного задержался, осматривая внутренность летающего галла, который Глеб Дубов, как он назвался, именовал топтером.

Когда он выпрыгнул, девушка уже чародействовала над неподвижным раненым, Яном Ковальским. Дим все так же держал, застыв будто железная статуя, Дубова в жвалах. Командир слабо шевелился, делал девушке успокаивающие знаки. Лицо его стало еще бледнее, на лбу выступили шарики пота.

– Не забывай о нем, женщина, – сказал Влад предостерегающе.

Девушка метнула на него взгляд, смешанный с ненавистью и страхом. В ее руках мелькали прозрачные пакетики с разноцветной жидкостью, капсулы, похожие на оотеки, порошки в прозрачной пленке. Раненый оживал на глазах. Влад ощутил по запаху, что боль затихла, хотя и не отступила. Умирающий организм начал слабенькое сопротивление наступающей смерти.

Дим все еще держал Глеба. Девушка, закончив с тяжелораненым, бросилась к своему вождю, которого по-прежнему стискивал в капкане жвал дим. Подошвы Глеба болтались на уровне ее лица. Кася беспомощно топталась, страшась подойти ближе.

Влад наконец осознал, что оба не притворяются, в самом деле панически страшатся дима. Мужчина хоть как-то скрывает, на то и вождь, но не понимает, дурак, что запахи выдают с головой, а женщина как на ладони с ее паникой, надеждой и ужасом.

Дим по сигналу раздвинул жвалы. Раненый упал. Девушка сделала движение броситься к нему, но дим стоял на том же месте, задумчиво поводил гибкими сяжками. Кася проговорила дрожащим голосом:

– Глеб… Тарас мертв. Его раздавило, когда треснула обшивка!

Она села с ним рядом, заревела, закрыв лицо ладонями. Вождь дотянулся, погладил, сухие волосы слабо потрескивали. После паузы повернулся к Владу. Их взгляды встретились.

– Свободный Человек, – произнес он, – у нас несчастье… Но в моем племени есть чем заплатить за помощь!

Кася, не переставая реветь, вскинула голову. Ее блестящие глаза со страхом и недоверием уставились на этого удивительного человека. Сухой, с блестящей кожей, он сам напоминал муравья, вставшего на задние лапы. Высокий, прокаленный солнцем, он нисколько не страдал от потери влаги: весь закован в плотный хитин, кутикулу. Лицо его выглядит жестким, даже надменным и красивым, но Кася не могла оторвать зачарованного взгляда от удивительных глаз, что так контрастировали с лицом этого рыцаря-убийцы.

Если сам он выглядел как закованный в доспехи воин, то глаза принадлежали сказочному эльфу: огромные, ярко-синие, слегка удивленные, невинные и мудрые одновременно. На темном от солнца лице они горели как волшебные огни. Кася ощутила, что ее слезы начинают останавливаться, но тут взгляд соскользнул на его широкие челюсти, на блестящий панцирь груди, напоминающий головогрудь большого жука, и слезы покатились снова.

Из одежды на варваре, не считая металлического обруча на лбу, только короткие шорты, да и то явно утилитарного значения. На широком поясе из металла висит длинный нож с узким лезвием, две толстые баклажки, а сами шорты всего лишь предохраняют то, что мужчины берегут больше жизни.

Они все рассматривали его во все глаза. А он медленно покачал головой:

– У вас нет того, что нужно мне.

– Но в моем племени…

– Смотрю на одного – вижу всех.

Глеб спросил напрямик:

– Ты нас оставишь?

– Обязанность сильных – помогать калекам. Какая помощь нужна?

Он все еще смотрел на них с брезгливой жалостью. Белокожий вождь, Влад сразу ощутил в нем вождя, приподнялся на локте. Его маленькие слабые глазки оглядели оставшихся в живых – женщину и неподвижного раненого, с опаской бросили взгляд на могучего дима, затем на зависший на краю поляны разбитый галл, который называл топтером.

– Мы… – сказал он хриплым голосом, в котором Влад ощутил сдерживаемую боль, – нам бы вернуться… в свое племя. Если бы не сломался топтер, к вечеру уже в племени бы… Но летательная машина разбита вдребезги…

Плач оборвался. Девушка отерла мокрое от слез лицо, глаза расширились, как раздуваются от страха утренние молчалнички:

– Глеб!.. Как он сможет… Лучше звать на помощь по рации!

– Тоже одни осколки, – сказал Глеб.

– Но запасная… А починить…

– Все вдрызг!.. Почему топтер вдруг перестал слушаться руля, врезался в эту проклятую стену?.. О, Свободный Человек! Ты, мы видим, великий воин в своем великом племени! Твой могучий ксеркс с легкостью понесет четверых, не так ли?

Влад покосился на дима, его чужак назвал почему-то ксерксом, перевел взгляд на девушку. Ее трясло. Крохотные кулачки прижались ко рту, словно душила свой же крик.

– Где ваше племя? – поинтересовался он.

Кася страшилась смотреть дикарю глаза в глаза, разглядывала искоса. Он выглядел не столь разъяренным, как в постоянной готовности прийти в ярость, бить и крушить, убивать, рушить… В синих глазах полыхает пламя, как от дуги высокого напряжения. В движениях ощущается огромная сила. Плотная кожа блестит, плавающие в воздухе бакты даже не пытаются вгрызться, отскакивают, будто их отшвыривает незримое силовое поле.

Сама Кася уже влезла в скафандр полностью, застегнула на раненом Ковальском, Глеб сам запахнулся так, что только нос торчал, но Кася тревожилась: мелкие бакты, по-старому – бактерии, обязательно проникли в распахнутый скафандр, а прогрызть истончившуюся кожу никому из них не составит труда.

Ксеркс, как и его всадник, блестел под солнцем, словно выкованный из куска стали. Огромный, в прочнейшей броне, десантный танк «Фетисова-70», не меньше. В нем также играла дикая мощь, плотные склериты скрывали продолговатое сердце. Кася видела, как мощно открываются и закрываются клапаны по всей длине груди, нагнетая кровь в огромную голову, – ксеркс молод, силен. Огромные сяжки все время в движении: сканируют воздух, определяют запахи, температуру, влажность, подают знаки, на которые полуголый варвар отвечает такими же непонятными жестами.

Раненый Глеб, прыгая на одной ноге, забрался в распахнутый люк топтера. Стволы двух деревьев, на которых тот висел, уже высвободились, железный шар соскользнул на землю. Одно крыло еще трепыхалось, завязнув высоко в ветвях, а другое явно разлетелось при ударе о мегадерево. Влад на этот раз в топтер не полез, но арбалет держал при себе, в чехол не прятал.

Глеб понимал взгляд сдержанного презрения: всем равным себе по размерам этот дикарь готов дать бой. Плавающие в воздухе микроорганизмы не прогрызут плотную кожу, от крупных зверей защитит боевой муравей-солдат, а от гигантов убегут или спрячутся. Да, это герой… Возможно, странствующий воин, что выехал на поиски приключений, открытий.

Понимает ли, что они из другого мира?

Влад уложил тяжелораненого на широкую спину Головастика. Глеб суетливо помогал прикреплять руки и ноги липкими лентами. Глаза округлились, когда он увидел их у варвара, но смолчал. Касе Влад велел сесть за своей спиной. Кася боялась даже смотреть на могучего ксеркса, самого страшного хищника из муравьев в Европе, а не то что приблизиться. Но Глеб заорал, Ковальский простонал сквозь зубы, а Влад повелительным жестом велел поднять щиток с лица.

Кася дрожа, не задеть бы религиозные чувства дикаря, закрыла глаза и прыгнула. Поляризационный щиток сбросила на лету. Глеб поймал в воздухе, усадил – глаз в панике не открывала, ухватилась за твердое. Думала – поручень седла, оказалось – твердое, как мегадерево, плечо. Она отдернула пальцы, словно сунула в огонь.

– Кася, Кася, – сказал Глеб напряженно, – возьми себя в руки.

– Глеб Иванович…

– Перебори страх.

– Не могу… Оно на меня смотрит!

Впереди на огромной голове ксеркса, отделенной от них лишь короткой шеей, тоже плотно закрытой панцирем, сидел небольшой дракон: в прежней жизни не крупнее толстого кота – шестилапый, с острыми шипами, с гребнем вдоль сгорбленной спины. Он оглянулся на Касю. Она взвизгнула, отшатнулась. У маленького дракончика были крупные фасеточные глаза, острые, как рога, сяжки, а из пасти торчат жвалы, похожие на резцы. Зазубрины нехорошо блестят.

– Оно смотрит, – повторила Кася отчаянно.

– И ты смотри, – ответил Глеб все так же напряженно. Он усиленно вымучивал улыбку. – Не выказывай страха.

– Как?

– Не знаю. Но кто боится – того едят.

У Каси был не страх – ужас, паника. Она закрыла глаза и на ощупь взяла Ковальского за руку. Тот слабо пожал – жизнь в нем едва теплилась. Под собой Кася ощущала твердое – склериты по прочности превосходят камни, – но теплое: могучее сердце ксеркса работает мощно, бесперебойно.

– Все, – проговорил Глеб. Он оглянулся на топтер, тот лежал на земле – огромный, нелепый своей металличностью в живом мире. – Великий Вождь…

– Я всего лишь сын вождя, – прервал Влад.

– Гм, но ты выглядишь мудрым…

– Мое имя – Влад, – услышал Глеб в ответ холодноватое. Похоже, варвар ощутил его постыдное желание, недостойное мужчины, сказать сладкие слова. – Так и зови.

Глеб сказал поспешно:

– Прекрасное имя! Могучее, обещающее… Прости, Влад, если чем задел твои религиозные чувства. Мы из другого племени, у нас многое по-другому… Если с твоей помощью успеем спасти жизнь нашего друга, ты получишь большую награду. Но для этого надо ехать быстро.

– Тогда не покидайте дима, – ответил Влад.

Твердая спина вдруг дернулась. Зеленые деревья ринулись навстречу, разбежались по бокам. Замелькали разноцветные пятна, в лицо ударили сильные запахи, исчезли, сменились. Кася обнаружила, что лежит на спине, под ней твердые склериты – если бы Глеб не прикрепил липучками, ее сбросило бы встречным ударом воздуха.

Ксеркс несся как стрела, выпущенная из арбалета. Влад сидел рядом с карликовым драконом, оба застывшие, словно вбитые в толстый панцирь колья. Тяжелый плотный воздух завихрялся за их спинами крохотными воронками. Глеб лег на Ковальского, закрыл телом. Их лица были открыты, комбинезоны застегнуть не удалось – раненые и ушибленные части тела распухли, раздулись.

Ксеркс мчался неровными перебежками, время от времени останавливался на полной скорости. Тут же без разбега несся дальше. Касю то отбрасывало, то с размаха стукалась о твердую спину. Похоже, варвару это осточертело, несмотря на его спартанскую выдержку, он обернулся. На Касю в упор взглянули страшные, нечеловеческие глаза. Голос прозвучал на удивление мягко:

– Женщина, обхвати меня руками.

Кася застыла в страхе, он казался огромным жуком, закованным в твердый хитин. Глеб рассерженно прошипел:

– Кася… не серди!

– Я боюсь…

– Бойся вволю, но не спорь.

Грудная клетка варвара оказалась так широка, что ее рук не хватило бы, зато пояс ее комбинезона мог бы оказаться впору на его туго стянутой мышцами талии. Кася робко обхватила его руками, сцепила пальцы. От частого беспорядочного мелькания деревьев в глазах рябило. Она помимо воли прижалась щекой к широкой спине, словно к гранитной плите, закрыла глаза.

Мчались через дремучие заросли, распугивали зверей, проскакивали завалы, каменные насыпи. Однажды впереди выросла отвесная стена, основание тонуло в черной земле, а вершина уходила в Туман. Глеб ахнуть не успел, как шесть когтистых лап застучали по твердому. Земля внезапно оказалась внизу, дим несся по отвесной стене – с той же скоростью, что и бежал по земле. Влад и его шестиногий дракончик сидели такие же застывшие, почти сонные. Кася от ужаса так прижалась к Владу, что они выглядели как одно целое.

А ксеркс несся и несся по вертикальной стене. Туман отодвигался, обнажая все такую же изъеденную мелкими оврагами и трещинами деревянную стену. Глеб наконец сообразил, что перебираются через ствол упавшего поперек тропы мегадерева. Попытаться обойти эту гору – все равно что обогнуть горный хребет…

Наконец ксеркс, быстро перейдя в горизонтальное положение, пробежал пару сотен шагов, понесся вниз головой. Влад прислушался, велел Головастику чуть замедлить бег. От слабой, как личинка, женщины шло странное тепло, по его телу прокатилась горячая волна, мышцы вздулись от прилива крови. Она спала – он чувствовал по ее щеке, что жгла спину. Тонкие, как усики ползушки, руки обхватывали его, бледные пальцы сплелись словно паутинки, подергивались во сне.

Глеб заботливо придерживал голову Ковальского. Тот спал, оглушенный двойной дозой обезболивающего. Глеб видел впереди и у своих ног грубые рубцы, похожие на швы электросварки, – там толстые листы хитина соединяются с такими же толстыми плитами, укрывая ксеркса броней. У жуков кутикула намного прочнее. Кутикула – защита от ударов, по прочности она превосходит лучшие сорта стали. Она не выпускает воду, без нее в этом мире погибнешь сразу.

Он тихонько провел ладонью по спине могучего ксеркса. Экзоскелет, судя по всему, из тонких слоев микрофибрилл, продольные оси повернуты, кутикула сложена как фанера, что многократно усиливает прочность. У ксеркса скафандр надежнее, чем у них троих, а дыхальцы, что ведут в трахеи, сейчас туго стянуты диафрагмой – явно бережет воду, та постоянно теряется с дыханием. На огромной литой голове, похожей на башню танка, постоянно шевелятся чувствительнейшие локаторы: по четырнадцати щупиков, каждый ловит свое: один берет сверхдальние запахи, другой сортирует близкие, третий определяет малейшие вибрации почвы – ведь муравьи почти глухие, четвертый настроен лишь на раскодировку опасности…

Глеб вздохнул, возвращаясь в жестокий мир реальности. Ковальский без сознания, а Кася заснула от изнеможения. Пусть спит, так даже лучше. Слишком страшно мчаться на жутком звере, да еще вниз головой по деревянной стене, полной оврагов, ущелий, темных бугров и выступов, разгоняя внезапно выскакивающее из щелей зверье. Мчаться, когда внизу клубится Туман, ибо глаза в этом мире не могут видеть дальше, чем на пару сот метров…