Книга: Зависть (сборник) - Юрий Олеша

Конец , по моему , гениальный. Кавалеров по идее после такого озарения должен был по законам сказок измениться и стать человеком машиной , но всё же Анечка сегодня будет его. И это путь его отца, путь покойного мужа Анечки. Принять равнодушие (в каком-то смысле умереть, стать слепым на что-то ), ибо с завистью или с другим негативным чувством жить невозможно или в петлю, или равнодушие. Можно рассмотреть вариант стать "новым" человеком, но для этого надо работать, быть помешанным будь то на ловле мячей или на колбасном производстве.

Язык романа пресыщен метафорами и явно Олеша их перелил. Повествование вскоре обретает угловатости и читать тяжелее. Сама структура романа вскоре теряется и трудно ответить поступенно что в нём было. Только после перечитывания я увидел сцену с лестницей, поход Ивана с Кавалеровым к Вале, сон Кавалерова и др. Из-за этого первое прочтение было трудным, но зато было неожиданно увлекательно его перечитывать.

В этой жизни помереть не трудно. Сделать жизнь значительно трудней.

Сам Олеша, после выхода "Зависти" ставший моднейшим писателем эпохи, писал, что от черновика его произведения "исходит эманация изящества", а само оно "будет жить века" — в общем, от избытка скромности молодой автор тоже не страдал.

"Зависть" — это такая громкая заявка на шедевр эпохи, слепок ее энергии и силы (речь про двадцатые годы двадцатого века). Это вереница смелых ходов, невероятных метафор, головокружительных сравнений и музыки языка. Если обращать внимания только на эту, формальную сторону романа, то это действительно шедевр.

"С дождем, с каплями горькими, как слезы, с порывами ветра, под которыми ваза-фламинго бежит, как пламя, воспламеняя занавески, которые также бегут под потолок, появляется из спальни Валя".

Увы, в романе много не только поэтичного, но и откровенно отталкивающего: три центральных персонажа "Зависти" — толстяки, и Олеша концентрируется на их физиологии ("валиках жира", "нежном желтом масле" тел, монументальных паховых областях) с каким-то садистским упоением, как и на воспевании сочащегося жиром апофеоза советского пищпрома — колбасы. Из-за подобных неприятных моментов читать "Зависть" порой натурально физически тяжело.

Но это было бы полбеды — талант, как говорится, не пропьешь, и уж тем более не просадишь в описании противных жиробасов. Хуже — аморальная или в лучшем случае попросту никакая внутренняя составляющая героев, их поступки и мысли в большинстве своем отвратительны, сопереживать в романе никому невозможно. Даже единственный кажущийся симпатичным персонаж — девушка Валя — не живой человек, а функция, переходящий приз. Володи Макарова в романе мало, и сказать о нем что-то конкретное нельзя — он пуст.

Наиболее неприятными для меня выглядит дуэт главных героев — "фантазеров и романтиков" Николая Кавалерова и Ивана Бабичева. Преподнести умных и чувствительных интеллигентов, традиционный моральный центр тяжести всей классической русской литературы, в настолько неприятном ключе — это действительно нужно постараться. Хотя многие критики именно от такого оригинального хода, соотносимого эпохе, которой интеллигенты оказались не нужны, и больше всего, кажется, были в восторге — вы только посмотрите, какой интересный и амбивалентный персонаж этот Кавалеров! Как это глубоко, как тонко и по-новому Олеша показал трагедию лишнего человека!

Увы, я со своей скромной читательской позиции не увидела в Кавалерове, от лица которого и ведется собственно повествование, ничего хорошего вообще — его хваленые ум и талант тонут в желчности, в завистливой злобе к окружающим, и даже его "чувства" к Вале по сути не что иное, как просто желание обладать ценным призом, "уделать" Андрея Бабичева.

Показательно, что перед публикацией романа редактор заставил Олешу убрать эпатажную сцену, в которой Кавалеров сначала бил Валю по лицу, затем срывал с неё платье и приникал лицом к "чистоте её открывшегося тела". Вот вам и "ветка, полная цветов и листьев".

Вообще, среди гула восторженных отзывов современников Олеши наиболее справедливым мне кажется реплика Михаила Булгакова: "Вещь хороша, я не ожидал, но автор, написавший эту вещь, — негодяй, эгоист, завистник, подлая личность". Учитывая, что Кавалерова Олеша во многом писал с себя, что-то в этом есть.

РАССКАЗЫ

В сборнике, попавшем мне в руки, кроме "Зависти" обнаружилась еще подборка рассказов разных лет. От самого известного (и единственного) взрослого романа Олеши они отличаются достаточно сильно, и стоит сказать о них тоже пару слов.

Представленные в книжке рассказы делятся примерно на три категории. Первая — какой-то, извините, бред, над которым Олеша ну очень явно не напрягался. Будучи одним из моднейших авторов своего времени и любимчиком коллег и критики, мог себе позволить. Издатели, судя по всему, хавали любую фигню, выходившую из-под пера "автора "Зависти".

Вторая категория — беззастенчивая топорная пропаганда. Кушать хочется, это понятно, но, как мы знаем по различным оставшимся в истории образцам, даже и откровенную заказуху можно делать и достаточно качественно, и нестыдно. Это не про рассказы Олеши, они абсолютно тупы сюжетно и кроме того написаны дегенератским языком политагиток:

"История нашей страны за последние годы — история небывалых успехов на хозяйственном и культурном фронте — есть не в малой степени выражение деятельности молодежи. Целый этап этой истории связан с именем молодого шахтера Алексея Стаханова. Внимание, которое партия и правительство уделяют молодежи, вызывает бурный ответ. Замечательно то, что соревнование в области физического труда пришлось по вкусу молодежи... и т.д."

Не знаю, как вас, меня лично при прочтении подобных опусов не оставляет чувство испанского стыда. Третья категория рассказов — необременительные короткие очерки о строительстве стадиона в Одессе, московском зоопарке и прочих симпатичных вещах. Эти заметки — лучшее в подборке рассказов, жаль, их мало.

Я не слишком хорошо знаю биографию Олеши, кроме того, что "Зависть" так и осталась вершиной его творчества, жизнь писателя сложилась как-то трагично, он много пил, а редкий его талант, по мнению многочисленных друзей, остался до конца не реализован. Опять-таки, я не знаю обстоятельств. Но есть основания считать, что частичную роль сыграла и "захваленность" писателя, вера в собственную абсолютную гениальность. Печально, когда талантливых авторов из личных предубеждений или по указке сверху "давят" критики, но едва ли не хуже, когда в писателе умирает внутренний критик, это последнее обстоятельство может оказаться едва ли не губительней для творческой жизни.

ИЗДАНИЕ

Еще пара слов о до обидного халтурном издании Олеши агентством "ФТМ". Другие рецензенты уже разбирали его многочисленные косяки, отмечу наиболее "тяжелые".

Во-первых, тотальное отсутствие корректуры: опечаток и ошибок очень много. Во-вторых, и это самое ужасное — в сборник "забыли" включить заявленную на обложке книгу "Ни дня без строчки". Да, на обложке написано, что она есть, а на самом деле — нет.

Уважаемые издатели, не надо так.

Иван Бабичев — это Офелия, олицетворение идеализма. Офелия — это мечтательность, сильные чувства, но слабые характер, психика. Офелия — это не изобретение Ивана, это его сущность. Как и свой прототип, он закончит жизнь самоубийством. Пускай и не физическим. .

Когда случилось петь Офелии, — А жить так мало оставалось, — Всю сушь души взмело и свеяло, Как в бурю стебли с сеновала.

Да, перед окончательным самоубийством Иван Бабичев испытывает всплеск активности, но скоро он уже захлебнется своей завистью.

Когда случилось петь Офелии, А горечь грез осточертела, С какими канула трофеями? С охапкой верб и чистотела.

С какими трофеями канули Иван Бабичев и Николай Кавалеров? У них нет ничего. У Ивана была дочь, у Николая — молодость, здоровье. Зависть ничего не пощадила

Дав страсти с плеч отлечь, как рубищу, ходили с сердца замираньем В бассейн вселенной, стан свой любящий Обдать и оглушить мирами. @Пастернак

В отличие от пастернаковских героинь Шекспира, герои Олеши не входят в бассейн вечности, а навсегда выходят из него. Кавалеров и Иван уже давно были оглушены завистью в этом мире. . В той или иной мере она присуща всем. Но масштабы, которых она достигла у Кавалерова и Ивана Бабичева выходят за норму допустимого. Один озлобляется на предмет своей зависти, становится "буйно помешанным", другой сходит с ума тихонько, становясь "тихо помешанными". . Зависть (как и другие грехи — гнев, похоть, гордыня) ослепляет, оглушает, отупляет. Она парализует то конструктивное, что есть в людях. . Но с другой стороны, разве зависть в умеренных количествах не является определённым мотиватором? Есть песня о зависти, любимого мной Тимура Шаова (далеко не лучшая его песня, но просто в тему). Как и яд, в маленьких количествах она может быть даже полезна. Как и холод, она может побудить человека быть более активным. Пока не придут настоящие арктические морозы. Где же проходит эта грань? . Как человек, знающий о зависти не понаслышке, могу только позавидовать тому, с каким изяществом Олеша описал проявления этого чувства. . P.S. кстати, сам Гамлет (тоже слегка завистливый мечтатель и борец за справедливость) обещал любить Офелию "больше, чем сорок тысяч братьев"

Фабула романа вот в чем. Некто Кавалеров, человек тонкий и интеллигентный, этакий осколок серебряного века, весьма неуютно ощущает себя в Советском Союзе 20-х годов. Кавалеров не может найти своего места в рядах восторженных строителей коммунизма. Оттого рефлексирует, расстраивается, выпивает. Как-то после тяжелой ночи герой обнаруживает себя в квартире товарища Бабичева, который по доброте душевной подобрал пьяное «тело». Бабичев в отличие от Кавалерова интегрирован в советскую жизнь: уважаем, при деле, да и вообще значительная величина в пищевой промышленности. Фанатичный хозяйственник и рационализатор, он одержим идеей создания идеальной колбасы за три рубля. Собственно, на конфликте двух означенных персонажей и строится сюжет «Зависти». Этакий светлый новый мир коммунизма VS обломки прогнившей царской России. «Зависть», конечно, не исчерпывается советской проблематикой, она пошире будет. Но тема лишнего человека в модернизированном (но вот в эволюционировавшем ли?) мире, как по мне, все же основная. И тема эта сегодня, во времена всеобщей гонки за личной эффективностью, остро актуальна. Но есть в этой актуальности привкус какого-то дежавю. Вспомните Маяковского с его сверхчеловеком, и вы поймете, о чем я.

Концептуально роман Олеши созвучен книгам Ильфа и Петрова. Только создатели Остапа Бендера гуманнее. Они балансируют на грани сарказма и иронии. Олеша же злее, жестче, страшнее. Если Бендер герой неприкаянный, но симпатичный, то Кавалеров таких эмоций не вызывает. Он лишен какого бы то ни было обаяния, да и вообще, личность довольно гаденькая. В то время как его антагонист Бабичев, человек, казалось бы, приличный, но будто и не живой совсем, этакая фигура из папье-маше. В общем, образы главных героев читателя на эмпатию не настраивают. То же можно сказать и об остальных. Ни один из персонажей «Зависти» не располагает к себе, все они либо неприятны, либо не вызывают никаких эмоций. Подозреваю, что замысел автора и состоял в том, чтоб создать такой вот своеобразный советский (а советский ли?) бестиарий. И это ему отлично удалось.

В разговорах про «Зависть» всегда вспоминают исключительно удачное начало романа. «Он поет по утрам в клозете». Услышав эту строку, издатель Олеши пришел в экстатическое состояние. В полной мере разделить его восторг я не могу. А вот конец романа меня зацепил. Страшнючий и жуткий до мурашек. Идеальный. По понятным причинам приводить я его не буду.

Кстати, Олешу любит и всячески советует Марина Степнова. А уж она в художественной стилистике толк знает. «Зависть», по ее мнению, должна быть едва ли не настольной книгой каждого автора. У Олеши, и правда, отличное чувство стиля и языка. Он, без вопросов, большой мастер. Но тексты его все же «на любителя». Густые и где-то даже поэтичные. Но есть в них и некоторая избыточность, выпендрежность. Тропами они набиты под завязку, через непрерывную череду метафор порой продираешься как через полосу препятствий. И не хватает живости, что ли.

«Раннее утро. Переулок суставчат. Я тягостным ревматизмом двигаюсь из сустава в сустав. Меня не любят вещи. Переулок болеет мной.»

Круто, да? Но когда ВЕСЬ роман такой, слегка устаешь, ей-Богу. По моим ощущениям, текст «Зависти» звучал бы сильнее, будь Олеша чуть умереннее. Хотя это вопрос исключительно личного вкуса.

В любом случае «Зависть» книга впечатляющая и мощная. Но не из приятных.

У "Зависти" нет главного героя, хотя если смотреть поверхностно исключительно по структуре это - Николай Кавалеров. Однако и ненавистного идола этого человека Андрея Петровича, и брата его Ивана с точно такой же серьезностью необходимо причислить к основным персонажам. Им всем свойственно низменное чувство зависти, которое абсолютно не просто так послужило поводом для названия повести. Иван Бабичев страдает от нереализованности своих фантазий, Николай Кавалеров - от непринятости в роли родного человека своим кумиром, Андрей Бабичев - от неустроенности в жизни в роли отца. И хотя Андрей успешен в работе и "усыновил" молодого человека, Николай обрел того, кто оказал ему никак не меньше, чем родительскую, поддержку, а у Ивана есть прелестная дочь - эти люди никак не могут найти себе места в жизни, успокоится и обрести хотя бы на минуту чувство удовлетворения. Но не всех их тяжелое существование толкает на странные поступки и жестокие замыслы - Андрей остается при своем, однако Иван находит утешение в сумасшествии иллюзий, а Николай - в ненависти к переоцененному объекту страсти. Не совсем зависть в чистом виде правит над этими персонажами, скорее сквозит она в каждом их чувстве ноткой и легким ветерком...

В этом произведении стиль повествования до ужаса напоминает набоковский ("Защита Лужина"), но (но!) от "Зависти" не тошнит, здесь нет высокопарности вокруг смысловой пустоты и пафоса от неумения выразиться. Ю.Олеша демонстрирует в данной повести талант "не переборщить", поднимаясь к трудно и редко достижимой высоте "писать просто о сложном", добавляя витиеватости воплей) Маяковского и отнимая мусор надутости воздушного шара Набокова.