Текст книги "Ну, вы даёте! Сказки-пародии"

Ну, вы даёте!
Сказки-пародии
Юрий Пашанин

© Юрий Пашанин, 2016

© Юрий Пашанин, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сказки с намёком

Факир и Параша

Пародия на историю с «ремейками» и «розовой кофточкой».

 
Уходит на зорьке молочное стадо.
Чтоб мог нагулять он и мясо, и жир,
Впервые пустили с коровами рядом
Бычка молодого по кличке Факир.
 
 
Коров, кроме мамки, не видел он раньше.
Искал напряжённо один лишь ответ,
Зачем у молоденькой тёлки Параши
Был ярко зелёный у вымени цвет?
 
 
Бычок замычал на зелёную тёлку,
«Му-му» посылая серьёзное ей.
Параша поправила рыжую чёлку,
Спросила его: «Уважаешь ремейк?
 
 
Таким же «му-му» нас обычно встречает
Василий, отец мой, а может и твой.
Ты выучи что-то другое вначале,
А то не пойду я, бычок, за тобой».
 
 
«Таких, как Василий, я видел не мало.
Ему передай мой горячий привет.
Ты б лучше зелёный прикид поменяла
На всё же приемлемый розовый цвет.
 
 
Ремейк ей не нужен! Как будто бы в стаде
Другое «му-му» раздаётся у вас.
Мне может залаять, приличия ради?
А может ещё куковать каждый час?»
 
 
Параша Факиру: «Но всё ж из-за цвета
Имею я тут постоянный успех.
Зелёного вымени больше здесь нету,
А это «му-му» слышу я ото всех.
 
 
Пока не придумаешь что-то другое,
Сильнее копытом загривок свой три.
Мой цвет необычный оставь ты в покое
И крупу девичьему вслед не смотри».
 
 
История эта закончилась мило —
Обидел Парашу Факир сгоряча,
Параша зелёное вымя отмыла,
Факир шёл с ней рядышком, нежно мыча.
 

Ломать стереотипы

Пародия на телесериал «Варенька».

 
Меж реп и капусты, по статусу сходных,
Неплохо окученных, в самом соку,
Раскинул ботвища и Хрен огородный,
Меж грядками лёжа на белом боку.
 
 
Мечтала давно желтопузая Репка
От Хрена себе получить семена.
Хоть Репка за Хрен ухватилась и крепко,
Не вышло ни репки у них, ни хрена.
 
 
Но тут подросла молодая Морковка.
Заметил её незадачливый Хрен.
Он сети набросил хреновые ловко,
Богатство своё обещая взамен.
 
 
Морковка невинностью вдруг раскраснелась,
А тут ещё только прошёл дождичёк,
Ей замуж за Хрена скорей захотелось.
Морковка нырнула к нему под бочок.
 
 
У луковиц слёзы горючие брызжут
И с грядок текут, образуя ручей:
«Везёт же каким-то не сочным и рыжим.
Уж лучше бы Хрен был как прежде ничей.
 
 
За Хреном побыть хоть часок, хоть минутку
Мечтали и бабушка наша и мать.
Быть может, всё это Хреновая шутка.
Нельзя же так стереотипы ломать».
 
 
Не сочные свёклы, пустые редиски
По Хрену желанному подняли вой.
Слышны и петрушек негромкие писки.
Что он ей не пара, все машут ботвой.
 
 
Но пары счастливей теперь и не сыщешь —
Морковка толстеет в земле с каждым днём.
А как не толстеть? Рядом Хрен с корневищем.
Он дарит любимой всё то, что при нём.
 

Продолжение в пародии «Горе и радость Морковки».

Горе и радость Морковки

Пародия на телесериал «Варенька. И в горе, и в радости».

Продолжение пародии «Ломать стереотипы».

 
Хоть стала потом и толста, и не ловка,
За что ни возьмётся, всё в пыль или в прах,
Под Хрена ботвой молодая Морковка
Была всем приятна на первых порах.
 
 
Она щекотала верхушкой зелёной
Не Хрен, а судьбой ей подаренный клад.
А Хрен беззаветно в Морковку влюблённый
Готов за неё был пойти хоть в салат.
 
 
Но скоро пропали питания соки,
Труднее их стало достать из земли.
И Хрена с ботвой очевидно высокой
Всё ж нижние части теперь подвели.
 
 
Трещало со скрипом Хреновое тело,
Сухая земля не держала его,
Повяла ботва, хоть совсем не истлела.
Не мог он поделать с собой ничего.
 
 
Морковке без Хрена влиятельной тени
Печально теперь, загрустила она.
Но скоро соседние виды растений,
Что нужно Морковке, вернули сполна.
 
 
Морковке бы бросить засохшего Хрена,
Прижаться к тому, кто помог ей, взамен.
Она ж ускользала от сладкого плена —
Ей надо лишь то, что мог дать только Хрен.
 
 
И вот уж усохли и Хрен, и Морковка,
Трещит в глубину без воды чернозём,
Но всё ж улыбнулась им счастья подковка —
Был досыта полит их корень дождём.
 
 
Умыта Морковка, и Хрену досталось
Такой неожиданной влаги с небес.
Увидел бочок он оранжево-алый
И снова ботвищей к любимой полез.
 

Похотливый напёрсток

Пародия на телесериал «Дом с лилиями».

 
В коробке на старой полке
Два напёрстка, две иголки,
Оставляя в ткани след,
Жили мирно много лет.
 
 
Был один местами ржавый,
А другой был моложавый.
Да и иглы те вдвойне
Отличались по длине.
 
 
Что игла была длиннее,
Моложавый в паре с нею.
Хоть давно тому не рад,
Тычет ей затылком в зад.
 
 
И при этом в том напёрстке
Нет стеснения и горстки —
Он с другой иглой тайком
Шьёт то гладью, то стежком.
 
 
Скоро длинная иголка
Надрала напёрстку холку:
«Не позволю, чтоб при мне
Ты гулял на стороне.
 
 
А той самой потаскушке
Остриё засуну в ушко.
Как его разворочу,
Быстро шляться отучу».
 
 
И решил тогда напёрсток,
Что шалить теперь не просто.
Ведь угрозы все игла
Воплотить вполне могла.
 
 
Он с большого перепуга
«Сплавил» «левую» подругу,
Подсобив её ушку,
Проржавевшему дружку.
 
 
Снова стала жизнь рутиной —
Моложавый только с длинной,
Верность ей теперь храня,
Всё грустней день ото дня.
 
 
Потеряв свою сноровку,
Он не так как раньше ловко,
Подводя к игле мосты,
Вышивает с ней кресты.
 
 
Только с пятой он попытки
Заводил иголку с ниткой,
Как игле ни поддавал,
Очень часто нитку рвал.
 
 
Даже ткань белее мела
От напёрстка почернела.
Неуклонно и всерьёз
Жизнь катилась под откос.
 
 
А другой напёрсток тоже
Ржа со всех сторон всё гложет.
Временами ж был «крутой»
Он с иголкой молодой.
 
 
Только с брошенной иголки
В вышивании нет толку —
Хоть остра и не крива,
Не даются кружева.
 
 
У иголки той без дела
Больше года пролетело.
Ржавый старенький дружок
Скоро выправил стежок.
 
 
Молодой напёрсток в страхе
Всё пускает охи-ахи,
Ведь не может лобик свой
С молодой толкать иглой.
 
 
Но напёрсток всё ж ретиво
Строит план на перспективу,
Раз он в теле удалой,
С молодой пошить иглой.
 
 
Как пошла такая пакость,
Шили иглы сикось-накось.
А напёрстка резвый пыл
Скоро иглы затупил.
 

Продолжение в пародии «Проклятье картонного коробка».

Проклятье картонного коробка

Пародия на телесериал «Дом с лилиями».

Продолжение пародии «Похотливый напёрсток».

 
«Никогда не шить вам платьев
И рубашек, и костюмов!»
 
 
В коробке под тем проклятьем
Жизнь иголок шла угрюмо.
 
 
Им хотелось хоть поштопать,
Подлатать любую дырку,
Но накапливался опыт
Лишь друг с другом быть впритирку.
 
 
Много лет без ткани пёстрой.
Только всё ж в картонной таре
Все мечтали о напёрстках,
О работе с ними в паре.
 
 
Хоть напёрстки те иголки
Даже краем не задели,
Но рождались кривотолки,
Что кривы иголки в теле.
 
 
Ложь и сплетни хуже порки.
Как ни прятались подружки,
Через год такие «тёрки»
Разнесли иголкам ушки.
 
 
Оттого, что иглам-сёстрам
Каждый день шептались в спину,
Затупился кончик острый,
Заржавела середина.
 
 
Как же быть? За что им это?
И придёт ли час работы?
На вопросы нет ответа.
Наложил проклятье кто-то.
 
 
А они могли бы вместе
Столько дел «перелопатить».
Только вышить даже крестик
Им нельзя из-за проклятья.
 

Мечты Бациллы

В передаче «Пираты ХХI века» артист «М. Сойкин» высказался против свободного бесплатного доступа к интеллектуальной собственности через интернет.

 
Как мама сыночку ладошки ни мыла,
На коже ребёнка осталась Бацилла:
«Живучая я, не исчезнет мой род,
Засунут меня обязательно в рот.
 
 
А там, в организме, простор и раздолье.
Завидная всё же у палочек доля.
Как в доме своём я опять похожу
И клеточке каждой спасибо скажу.
 
 
Добраться бы только до части кишечной,
Останусь тогда в организме навечно,
И, быстро к своим продвигаясь мечтам,
Я столько устрою полезного там.
 
 
Ведь мне не впервой разжижать экскременты
И слышать делам своим аплодисменты.
Искусством своим занимаясь всерьёз,
Дам знать о себе я до боли и слёз.
 
 
Вот только б не сунули мальчику в ротик
Микстуру опять или антибиотик.
Тогда в организме не быть мне ни дня.
Такое соседство погубит меня».
 
 
Но тут вдруг обильная мыльная пена
Бациллу с ладошки сорвала мгновенно.
И, как ни цеплялась, исход был такой —
Бацилла нашла в водостоке покой.
 

В лоскуты

По мотивам передачи «Сегодня вечером» о встрече певицы «А. Самостреловой» с участниками «Рождественских встреч» прежних лет.

 
Прослужив собой немало,
Двадцать минимум годков,
Развалилось одеяло
Из тряпичных лоскутков.
 
 
Принимая кривотолки,
Виновата, мол, Игла,
Лоскутки пошли к Иголке,
Чтоб собрать их помогла.
 
 
Лоскуток взывал зелёный:
«Ткни, родная, на глазок.
Мне бы внять ту боль со стоном,
Ну, хотя б ещё разок.
 
 
Кое-где уже потёрт я,
Да и выцвел кое-где,
Не пошли беднягу к чёрту,
Помоги моей беде».
 
 
На него Игла взглянула:
«Неужели это ты?
Сколько ж лет уже минуло,
Ты ж разодран в лоскуты!
 
 
А всё тот же – смел и прыток,
Не смотри, что всюду рвань.
Где же взять мне столько ниток,
Чтоб латать в лохмотьях ткань?»
 
 
Лоскуток с узором красным
К той Иголке с похвальбой:
«Как ты выглядишь прекрасно,
Скажет здесь тебе любой.
 
 
Сам я тоже без недуга,
Не линяю сколько лет.
Ты скрепила б нас друг с другом,
Ну, хотя б в обычный плед».
 
 
Но Игла в ответ качала
Ржавым узеньким ушком:
«Простирни себя сначала
Хоть в корыте с порошком.
 
 
Я таким гостям не рада,
А скорей наоборот.
Извини, но стойким смрадом
От тебя каким-то прёт».
 
 
Стал Игле Лоскутик белый
Подставлять неровный крой:
«Будь добра, возьмись за дело,
Что распущено, закрой.
 
 
Ведь не так уж много штопать
В одеяле, вижу я.
У тебя ж огромный опыт
В деле кройки шитья».
 
 
И Игле про опыт фразой
Угодил Лоскутик-плут:
«О! Мой слух никто ни разу
Не ласкал так нежно тут.
 
 
Как ты мил, как белоснежен!
Вижу, край пристрочен мной.
И стежок всё так же свежий,
Да и запах неземной.
 
 
Убедил меня, страдалец.
Всех сегодня вас сошью.
Подождите только – палец
Нитку взденет в плоть мою».
 
 
И Игла по одеялу
Застрочила тут и там.
Хоть и шла работа вяло,
Но во благо лоскутам.
 

Амбиции Косточки

По сообщению в передаче «Ты не поверишь!» певица «А. Самострелова» хочет построить здание своего театра.

 
Всё дерево собою загружая,
Плоды венчают вишню урожаем.
Хоть в мякоти её почти не слышно,
Ворчит надменно Косточка от вишни:
 
 
«Эх! Знал бы кто насколько не охота
Болтаться мне как все на дне компота.
В компот, в варенье мякоть пусть кидают,
А я ещё сама посозидаю.
 
 
Мне выбраться бы только из темницы
И в почву, где помягче, углубиться.
А там уж надо мне не больше года,
Чтоб дерево взрастить моей породы.
 
 
Я геном обладаю самым-самым,
И вишни будут там по килограмму.
А цветом все родятся только алым.
Другому быть, по сути, не пристало.
 
 
Но прежде чем на ветках будет завязь,
Цветение устрою всем на зависть.
И только приключится это диво,
В саду засохнут яблони и сливы».
 
 
Никто на вишне ниже или выше
Амбиций этой Косточки не слышал.
Собой в плоды добавив цвет и сладость,
Светило солнце вишенкам на радость.
 

Без имени

По мотивам фильма «„В. Солянов“. Моя правда».

 
Такое бывает, поверьте.
Пластинка лежала в Конверте.
Была их любовь будто сон,
Но их разлучил Патефон.
 
 
Хоть оба на полке пылились,
Любовью своею гордились.
Но чтобы услышать свой звук,
Пластинке хотелось на круг.
 
 
Оставив Конверт свой на полке,
Пластинка легла под иголку.
И слушал наивный Конверт
Подруги любимой концерт.
 
 
Хоть искренне ждал её милый,
Пластинка в Конверт не спешила.
И скоро потешить его
Другую вложили в него.
 
 
Различий в пластинках хоть мало,
Название ж не совпадало.
Себя отдавая как порт,
Конверт стал нещадно потёрт.
 
 
От жизни Конверта весёлой
Название полностью стёрлось.
Конверту неведома грусть:
«Без имени я? Ну, и пусть».
 

Про башмак

Введён знак «Материнская доблесть» для лучших из матерей, имеющих трёх и более детей, с выдачей денежного вознаграждения.

 
Под обычною корягой
Примостился старый Рак.
Вдруг свалился на беднягу
В реку брошенный башмак.
 
 
«Не плохой домишко вроде, —
Поразмыслил тут же Рак, —
Только что-то не выходит
Заползти в него никак».
 
 
Рак собрал всех рыб в округе:
«Дайте срочно мне ответ,
У кого из вас, подруги,
Своего домишка нет.
 
 
Есть свободное жилище? —
Рак косится на башмак
И, подняв свои усища,
Говорит. —
 
 
                  Не просто так
 
 
Можно в этот дом вселиться.
Рыба каждая должна
Рассказать всем рыбьим лицам
Раскакая мать она,
 
 
О своих поведать детях,
Рассказать о жизни их,
Как смогла добиться этих
Показателей своих.
 
 
Я потом своею властью
Тут же выберу лишь ту,
Кто достоин в жизни счастья,
Воплощу её мечту.
 
 
И медаль «За рыбью долю»
Победительнице дам,
А затем в башмак позволю
Заселиться навсегда».
 
 
Дом иметь – доход не лишний.
Ищут рыбы всех детей.
Ведь давно от них не слышно
Никаких уж новостей.
 
 
Рак вокруг ботинка бродит
И вздыхает только Рак:
«Всё же жаль, что не подходит
Под жилище мне башмак».
 

ВИП удобства

По сообщению в передаче «Ты не поверишь!» певцы «Ф. Лопатов» и «Н. Альтов» давно косо смотрят друг на друга.

 
Раз свою одёрнул Крышку
Унитаз для ВИП-персон,
Чтоб гордилась, но не слишком —
Между них главнее он.
 
 
Крышка в крик: «Всегда без дела
Ты рыгаешь из утроб,
А на мне уже сидело
Много разных важных поп».
 
 
«А во мне висит букетик
С чудным запахом цветов.
Ароматом попы эти
Я ласкать всегда готов.
 
 
Это мне почёт отвалят, —
Унитаз добавил тут. —
На тебя же в идеале
Лишь немного потрясут».
 
 
Крышка снова Унитазу:
«Ты пузатый и кривой.
Чтоб приятно было глазу,
Я дефект скрываю твой».
 
 
Тут ввалилась ВИП-особа
В небольшой апартамент.
Были ей удобны оба
В этот экстренный момент.
 

Обнимая воздух

По мотивам телесериала «Обнимая небо».

 
Два ведра хотели в мыслях
Вместе быть при коромысле
И пока дно не сотрётся
За водой ходить к колодцу.
 
 
Раз никто из них не продан,
Оцинкованные вёдра
Под прилавком в меру туго
Были вставлены друг в друга.
 
 
Хоть носить мечтали воду,
Обнимали только воздух
Всей ведёрной горловиной,
Да и то наполовину.
 
 
Ведь летела в вёдер пару
Смесь каких-то тряпок старых,
И они судьбы в начале
Эти тряпки привечали.
 
 
Больше года не при деле
Вёдра чуть не приржавели,
Только взяли в труд ударный
Их доярка и пожарный.
 
 
И одно ведро при этом
Засверкало алым цветом,
А другое стало бойко
Под корову лесть на дойке.
 
 
Жизнь сложилась их иначе —
Каждый бит и перепачкан.
Раз досталось им такое,
Нет ни сна им, ни покоя.
 
 
Ни случалось с ними что бы,
Быть опять мечтали оба
Хоть в хлеву, хоть при пожаре,
Только вместе, только в паре.
 
 
Жизнь тянулась еле-еле.
Вёдра гнулись и ржавели,
Постепенно с вёдер тела
Что-то где-то отлетело.
 
 
Только всё ж ведро при дойке
Молоко держало стойко,
А ведро, что телом ало,
Лить в огонь не перестало.
 
 
Может странным показаться,
Лет минуло ровно двадцать —
Эти два ведра из стали,
Как положено, списали.
 
 
С них доярка и пожарный
Сняли номер инвентарный
И к другим вещам до кучи
Взяли в дом на всякий случай.
 
 
Раз пригодно было вроде,
То одно пошло в колодец
И как раньше экстремалом
За водой теперь ныряло.
 
 
А в ведро второе снова
Молоко лила корова.
Клали на ночь бедолагу
Кверху дном сушить на флягу.
 
 
Фляга старая, но всё же
На гнилую не похожа.
Стала фляга тихим сапом
Верхний край ведру царапать.
 
 
А к другому, дело зная,
Прицепилась цепь стальная
И, вращаясь на колоде,
За ведром повсюду ходит.
 
 
Быть ведру в колодце вечно
Не положено, конечно,
И оно, как ни трудилось,
Всё ж однажды прохудилось.
 
 
Ситуацию такая,
Что решит лишь мастерская.
Подлатать немного спинку
Отнесли ведро в починку.
 
 
Главным мастером по сварке
Был, конечно, муж доярки.
Заварили бок бедняге
И поставили у фляги.
 
 
А ведра другого телом
К ночи фляга овладела.
Раз ведро того же типа,
Друг узнал его по скрипу.
 
 
Недостатков малых кроме
Два ведра равны в объёме.
Да к тому ж за серым бытом,
Что желали, не забыто.
 
 
Вниз судьба бросала, ввысь ли,
Только всё ж на коромысле
В них теперь носили воду
От колодца к огороду.
 

Барбариска

По мотивам фильма «Достать звезду» об артистах и их фанатах.

 
Не боясь последствий близких,
В рот полезла Барбариска.
Не заметила она,
Что её сосёт слюна.
 
 
Позабыв, что рядом горло,
Барбариска тело тёрла,
Находя себе покой
Между губ и за щекой.
 
 
Барбариске было сладко
На своих скользить фанатках
И отведать море слёз
Вкусовых во рту желёз.
 
 
Извиваясь то и дело,
Барбариска похудела,
Наигравшись славой всласть,
Снова в фантик улеглась.
 

Ловкий приём

Одна из сестёр «Волковых», известного дуэта, с её слов, подверглась нападению маньяка-насильника, от которого она освободилась, применив ловкий приём.

 
Подвернула как-то ножку
Молодая с виду Кошка.
Чтоб ходить с хромой ногой,
Изогнулась аж дугой.
 
 
Птиц ловить хоть нет в ней силы,
Кошке всё же подфартило —
Ей уж впору на погост,
Как нашла селёдки хвост.
 
 
Из котов никто не видел,
Как и кто её обидел.
И та Кошка через час
Всем «плела» такой рассказ:
 
 
«Я – не вы. Ведь я другая.
Бог всегда мне помогает.
И опять мне под носок
Кинул лакомый кусок.
 
 
Только я поесть хотела,
Тут ворона подлетела.
Ну, вы знаете её —
Не ворона, а жульё.
 
 
Жаль, не видели вы сами,
Как драла её когтями,
Как расправилась с жульём,
Применив с броском приём.
 
 
Показала ей я даже,
Где во мне косая сажень».
 
 
Так храбрилась Кошка там,
Стало плохо аж котам.
 
 
Приврала рассказ немножко
Озабоченная Кошка.
Где ж с её-то хромотой
Дать отпор Вороне той.
 

Дырки и царапины

По мотивам передачи «Пусть говорят», посвящённой дню рождения певицы «К. Торбудайте».

 
Что давно сморился зритель,
Было ясно и ежу,
Только циркуль измеритель
Всё скользит по чертежу.
 
 
То он крутит пируэты,
То выделывает па,
То вприпрыжку, хоть при этом
Лишь с иголочку стопа.
 
 
Хочет он с иголкой в лапе
В чертеже оставить след.
Кроме дырок и царапин
Ничего в итоге нет.
 

Жила-была одна Кочерыжка

Пародия на фильм «Жила-была одна баба».

 
По двору летит вприпрыжку
От капусты Кочерыжка.
С Кочерыжки был предлог
Срезать полностью вилок.
 
 
Витаминов хоть не густо
В Кочерыжке от капусты,
Но её желаньям вспять
Все старались пощипать.
 
 
Во дворе петух и куры
Ей попортили фигуру.
Поклевали ей края
Два залётных воробья.
 
 
В грязной луже хоть без мыла
Ей свинья бока помыла,
А затем голодный пёс
В конуру её унёс.
 
 
Хоть случилось всё невольно,
Кочерыжка всем довольна —
Снизу вверх и сверху вниз
Ей понравился круиз.
 
 
День закончился удачно —
В конуре она собачьей.
Но хотелось ей к утру
Всё ж покинуть конуру.
 

Мемуары Свирели

В передаче «И снова здравствуйте» раскрыли очередную «тайну» из биографии певицы «А. Самостреловой» — она была беременна от певца «Ф. Лопатова».

 
Все дырки забились, не все ли,
Что в теле имела Свирель,
Но стала теперь у Свирели
Не так привлекательна трель:
 
 
«Хорош механизм, всё же старый.
И вряд ли поможешь уж тут.
Быть может, мои мемуары
Известности мне придадут?
 
 
Пусть все, кто Свирели поклонник,
Узнают, как в муках жила,
Как лет музыкальных на склоне
Дыханьем своим тяжела,
 
 
Как выжала нот я не мало,
Как чей-то лизал меня рот,
И в чьих я руках побывала
Пусть тоже узнает народ,
 
 
Как я поменяла свободу
На это в футляре жильё,
Как тело искусству в угоду
До блеска натёрла своё,
 
 
Как трель издавала одна я,
Порой обходилась без нот.
Вот только я буквы не знаю,
А ноты не каждый поймёт».
 

На верхней полке

По мотивам передачи «Русские сенсации» об артисте «М. Сойкине», имеющем личный шестиэтажный замок.

 
В необычных завитушках
С перламутром пополам
На боку лежит Ракушка —
Не предмет, но и не хлам.
 
 
Пустовала шкафа полка,
Будто место берегла.
На салфеточку из шёлка
Там Ракушка и легла.
 
 
Рюмки с чашками «в ударе»:
«Мы теснимся здесь стеной,
А кривой какой-то таре
Полка целая одной.
 
 
Эй, сосед! Или соседка?
Кто ты – он или она?
Для варенья ты розетка
Или кубок для вина?»
 
 
«Прежде, чем попасть в квартиру,
Было дно моей судьбой.
Продвигал к иному миру
Каждый раз меня прибой, —
 
 
Отвечала им Ракушка. —
 
 
Я отбила все бока,
Из воды катясь на сушку
И не высохнув пока.
 
 
Кто в меня не лазил только —
И рачки, и пауки.
Наконец, я здесь, на полке,
С чьей-то ласковой руки.
 
 
Я – талант, а не посуда.
Под накат волны кошу.
Подучусь и скоро буду
Издавать прибоя шум.
 
 
Вам самим-то что под силу?
Только бом и только дзын.
А как я под шторм косила,
Сможет кто-то хоть один?»
 
 
Что в ответ Ракушке скажешь?
Вместе с ней делить им шкаф.
Ведь Ракушка, мусор с пляжа,
Выше полкой ловит кайф.
 

Павлиний хвост

На конкурсе пародий «Большая разница» певица «Л. Лесина» как член жюри ставила предельно малый бал конкурсантам и завершила конкурс исполнением песни.

 
На конкурсе птичьем лесов и долин
Жюри возглавлял недовольный Павлин.
Затея турнира банально проста —
Кто ярче пером с головы до хвоста.
 
 
Осмеян окрас был Павлином любой:
«К чему среди нас Попугай голубой?
Зачем прилетели Снегирь и Щегол?
А Страус к чему здесь, раз в шее он гол?»
 
 
Всех птиц костерил поперёк он и вдоль,
И начал их звать «перекатная голь».
А птичку Колибри, чей рост очень мал,
Как птицу совсем он не воспринимал.
 
 
Неравным соперников выглядел бой.
Павлин завершил это действо собой,
Чтоб видел на конкурсе весь птичий свет,
Какой на хвосте у Павлина расцвет.
 

Осёл на постаменте

Пародия на популярную в интернете басню А. Грицан «Осёл – Министр Обороны».

 
На должности не пыльной и не маркой
Осёл служил однажды в лесопарке.
Был памятник заменен тем Ослом,
Известный всем как «Женщина с веслом».
 
 
Осёл на постаменте не отныне.
Давно был постамент Ослу твердыней.
И было так, что ставили Осла
Сменить собой Двуглавого Орла.
 
 
Чуть что случись, Осла уж звали снова:
«Вот надо бы сменить Царя Лесного.
Наш Царь Лесной, хотя и не дебил,
До северных болот теперь отбыл.
 
 
Пока он не вернётся с южной чащи,
Побудь на постаменте ты стоящим,
Чтоб знали наши Армия и Флот,
Хоть нет Царя, Осёл всему оплот».
 
 
Осёл, поймав пиявку в грязной луже,
Упёрся в постамент, Царя не хуже,
И, раз уж Царь Лесной был так далёк,
Осёл теперь ловил Царю плевок.
 
 
Всё это в прошлом. Новое обличье
Ослу с веслом придало и величье.
Но так как всё ж торчал один как перст,
Достаточно он принял изуверств.
 
 
Стоял Осёл с веслом, того не зная,
Что «сплавила» его братва лесная
Не как объект какой-то старины,
А хлам, да и притом за полцены.
 
 
Теперь Осёл быть кем-то мог, к примеру,
Порезан до смешных уже размеров.
А знал бы он, что плохи так дела,
Наверно, закусил бы удила.
 
 
Немало натерпелся он урона.
На нём сидели дятлы и вороны.
Оставили злодеи на Осле
Всё то, что можно сделать на весле.
 
 
Осёл на удивленье был ретивый,
Гонял веслом обидчиков противных.
Но дятлы и вороны хороши —
Его всё ж засидели от души.
 
 
Уйти бы в цирк Ослу давно из Леса
И там найти другие интересы —
Арена, дрессировка, сеновал
И жизнь под градом славы и похвал.
 
 
И ждёт хоть Лес давно того момента,
Ослу ж не быть ослом без постамента.
Пусть будет он до слёз всегда смешон,
«Верхи» хотят, а, значит, хочет он.