Текст книги "Ну, вы даёте! Сказки-пародии"

Это было, есть и будет

В передаче «Прямая линия общения с народом „А. Самостреловой“ и „М. Сойкина“» её героиня неоднократно повторяла: «Секс был, есть и будет».

 
Как давно того хотела,
Гайка всё ж с Болта слетела.
Стала клясть она судьбу,
Что попортила резьбу:
 
 
«Дорезвились мы как дети,
Занимаясь часто этим.
Что от резвости-то той?
Ход всегда был холостой.
 
 
Хоть теперь всё тело в зуде,
Это было, есть и будет.
Только то, на чём скакать,
Надо заново искать.
 
 
Мне бы штифт по ГОСТУ близкий,
Не тереть чтоб сиськи-письки.
Слезла в прежнем крепеже
Вся гальваника уже».
 
 
Хоть была в плену идиллий,
Гайку всё же насадили —
Чтоб сливной бачок держать,
Ей скобу пришлось прижать.
 
 
Продолжать забавы эти
Гайка стала в туалете.
Не комфортно? Ну, и что ж!
Ведь зато по ней крепёж.
 

Языковый чёс

По мотивам документального фильма «Примадонна. Второе пришествие».

 
Быть в гальванике им или
Без неё – едино, ведь
Сколько б гайки ни служили,
Начинали все ржаветь.
 
 
Вот и Гайка в жёлтом цинке,
Что держала Агрегат,
Хоть ей это не в новинку,
Превратилась в суррогат.
 
 
Вряд ли кто сейчас ответит,
Как попала в туалет,
Только в женском туалете
Гайка та немало лет.
 
 
Не боялась грязи Гайка.
Ей бачок сливной прижат.
Он плескал и ей по шайке,
Как сливал воды ушат.
 
 
На Штифте сидела сонно,
Дело это не любя,
Но считала вип-персоной
Гайка ржавая себя.
 
 
Тяжело такое бремя.
Шаг резьбы хоть не редел,
Но пришло и Гайке время
Отходить от этих дел.
 
 
На бачке сливном заметил
Гайки ржавчину Шнурок:
«Двадцать лет я в туалете
И, поверь, твой вышел срок.
 
 
У природы есть законы.
И привычен вид твой хоть,
Но такие балахоны
Разрушают стали плоть.
 
 
Можешь ты не верить в это,
Только вот что я скажу,
То – хорошая примета
Здесь у нас к демонтажу.
 
 
Не услышишь фразы нежной.
Как сорвут тебя ключом,
Будешь брошена небрежно
С матерком через плечо.
 
 
На судьбе поставить точку
Не тебе пришлось одной.
Гаек здесь как сельди в бочке
Вон в коробке подо мной.
 
 
Вся изношенность у тела
Налицо. И на лице
Глубоко тебя проело,
Аж до вмятины в шлице».
 
 
Хоть со скрипом, всё же гордо
Гайка выдала Шнурку:
«Да какие мои годы?
Мне? В утиль? Ты что? Ку-ку?
 
 
Может, есть в чём недостаток,
Не боюсь, и страха нет.
Не один ещё десяток
За бачком пробуду лет.
 
 
От вибрации вращаюсь,
Есть грешок такой, но вспять
Я на место возвращаюсь,
Как положено, опять.
 
 
Это всё хоть сложно очень,
Но не буду делать то.
Как сказал ты? Ну, короче,
Мне сейчас не нужно что.
 
 
Знал бы ты, как горько маюсь
На Штифте. Бросает в дрожь.
Примеряюсь, примеряюсь
На другой уже крепёж.
 
 
Это он меня так ранит.
Не спилил меня чуть-чуть.
Как событие то грянет,
Я, наверное, скручусь.
 
 
Если вдруг уйду отсюда,
Мне давно хоть он знаком,
Целоваться я не буду
На прощание с бачком.
 
 
В жизни всё, дружок, условно.
Говорю я чётко? Да?
Не бываю голословной
Я нигде и никогда.
 
 
Если честно, откровенно,
Я ушла бы всё равно,
Ведь сырые эти стены
Опостылели давно.
 
 
Есть к уходу две причины:
Штифт резьбой своей ослаб,
А вторая – на мужчин бы
Мне смотреть, а не на баб.
 
 
За бачком стена гнилая.
Мне б по суше где среда,
Но бачок не позволяет
Мне ходить туда-сюда.
 
 
Ну, а мне всё надо, надо
От смывных уйти систем.
Моей юности наряды
Сняты ржавчиной совсем.
 
 
Не пора ль сменить мне имидж,
Ту же сталь в себе храня?
Могут быть другое имя
С назначеньем у меня.
 
 
Пусть моё обточат тело
Где-то прямо, где дугой,
Чтоб местами похудела,
Чтобы образ был другой.
 
 
Ну, зачем мне этот ужас?
Столько ржавчины – беда!
Как-то это было чуждо
Мне немножечко всегда.
 
 
Проржавела я местами.
Уж такой не будет путь.
Не пора ли в аут-тайме
Мне немного отдохнуть?»
 
 
Стойким запахом пропитан
Возражать Шнурок не стал,
Потому что он воспитан
И от спора их устал.
 
 
Гайка впрямь плоха металлом.
Раз о том он ей долбил,
Пахло маленьким скандалом,
А Шнурок их не любил.
 
 
Он не мог позволить резко
Возражать тем, кто в бачке.
Сам попал к бачку довеском
Сквозь ушко на Рычажке.
 
 
А бачок как поле брани —
Всё не сделать в унисон.
Сам обрыва он награни
И ему б сменить фасон.
 
 
Наблюдая эту сцену,
Вставил слово Рычажок:
«Измутузилась о стену.
Не помог и Штифт-дружок.
 
 
Ты немножко подустала?
Что ж? Такое может быть.
Не скрывает цинк металла?
Что б без цинка не пожить?
 
 
Да! Коррозия деталей
Их стирает в порошок.
Ну, а ржавчина на стали
Вызывает просто шок.
 
 
Выбрось внешнее кокетство.
Ты и ржавая стройна.
Видишь Шайбу по соседству?
Обновлённая она.
 
 
Зажралась она немножко.
Привкус есть вульгарите.
Хоть и маленькая сошка,
А мечтает о болте.
 
 
Но известно, что напрасны
И её потуг, и твой.
Ей самой пока не ясно,
Что ей делать с головой».
 
 
Рычажку Шнурок, икая:
«Обеспечьте слив в горшок.
Вам-то разница какая?
Всё у Гайки хорошо!
 
 
Хоть наряд не очень гладкий,
До сих пор обнажена.
Кто действительно загадка,
Так не Шайба, а она.
 
 
Гайку столько лет давили,
При бачке пока и до,
Что на Шайбе галки свили
Знаменитое гнездо.
 
 
Хорошо ли Шайба села,
Мне неясно самому.
Доработать Гайки тело,
Я уверен, есть кому.
 
 
Шайбе, вижу я, не дурно
В человеческой среде.
Столько накипи гламурной,
Как на Шайбе, нет нигде.
 
 
И не друг, и не соратник
Рыжей Гайке, и не брат,
Только с ней знакомства ради
Пообщаться я бы рад».
 
 
Гайка кашлять стала: «Кха, кха!
Хмуро, смутно, просто жуть!
Ну, нахалы, муха-бляха!
И не стыдно им ничуть.
 
 
Ха-ха-ха! Да что в вас толку?
Пользы нету никакой.
Я хоть старая кошёлка,
Не пора мне на покой.
 
 
Я секс-дива не в финале,
Не выпячиваю шлиц,
Чтоб не видели, не знали,
Где и как устрою блиц.
 
 
И толста хоть я в железе,
Тяжело мне, наплевать.
Только дайте – шо налезет,
То и буду надевать.
 
 
Мне б ножовку по металлу,
Чтоб она, хотя б с угла,
Резанула, отсосала,
Чё-то просто убрала.
 
 
Оторваться очень рада
По программе я всегда.
Мне сейчас так мало надо,
Просто меньше некуда.
 
 
Я комедий не ломаю.
Не ушла я, вот в чём суть.
Это – жизнь моя! Сама я
Разберусь с ней как-нибудь.
 
 
Если вы опять пугливо
Не закроете свой рот,
Я вам, звенья водослива,
Перекрою кислород».
 
 
Стал Шнурок «пушистей зайки».
Понял он, что не кумир.
Получить он мог от Гайки
И «а-ля война и мир».
 
 
Затаилось чувство где-то,
Что ему грозит «вышак».
И Шнурок, предвидя это,
Первым сделал нужный шаг:
 
 
«Разреши подать мне голос.
Без фанеры буду петь.
Как твоя прекрасна полость,
Хоть и ржава ты на треть.
 
 
Красотой своею брызни.
Позавидуем мы ей.
Ты луч света в местной жизни,
Хоть трагедия в своей.
 
 
Благородные манеры
Украшают светлый лик.
Ты богата не размером,
Хоть и он в тебе велик.
 
 
У тебя достоинств сумма,
И не как-нибудь, а в нал».
 
 
Ну, а что Шнурок подумал,
Так никто и не узнал.
 
 
Гайка вновь: «Запели, черти,
Языки свои кляня!
Сволочь каждая, поверьте,
Будет помнить здесь меня.
 
 
Я сорвусь, сорвусь реально.
На бетонные столбы,
Пусть считают ненормальной,
Без ума хотела бы.
 
 
Процедур хоть много прочих,
На станке меня кружи.
Я дорвусь до этих точек,
Где под током крепежи.
 
 
Ну, а вам, бачка страдальцам,
Здесь дудеть в одну дуду.
Вам не стоит напрягаться,
Я сама пути найду.
 
 
Потерплю сливного ада
Пару дней или пяток.
Мне давно вот это надо —
Заработать там, где ток.
 
 
Я хочу такого рая!
Через жизни кутерьму
Почему, не понимаю,
Много лет я шла к нему?
 
 
Я душою не остыла.
И, как будто наяву,
Мне видение уж было,
На столбе сто лет живу.
 
 
Протяну сто лет я вряд ли.
Что бывают рубежи,
И ежу давно понятно.
Девяносто бы прожить.
 
 
Жизнь насыщенная будет:
Хочешь – холод, хочешь – зной.
Ветерок меня остудит,
Если вдруг чего со мной.
 
 
Эх! Скорей бы перебраться!
Хоть тяжёлый этот труд,
Буду ездить да мотаться,
Всю покуда не сотрут.
 
 
Где сейчас я, всё ужасно,
А у вас такой настрой.
Столько лет была напрасно
Вам практически сестрой, —
 
 
Гайка выдала со стоном. —
Среди вас лишь я звезда,
А меня вы примадонной
Не назвали никогда.
 
 
Среди этой жизни грязной,
Серой плесени среди
Я всегда могла быть разной,
Быстро в форму приходить.
 
 
Я попробовала даже
Специальных ржа-диет.
Кто сейчас, что ржава, скажет?
Ржавых мест почти и нет.
 
 
У Шнурка душа запела:
«Ты уж, Гайка, нас прости!
Ведь последнее же дело
Спор о ржавчине вести.
 
 
Мы давно ведь знаем сами,
Среди наших влажных сред
Ржа – проверенный годами,
И не просто знак, а бренд».
 
 
Рычажок пришёл в мобильность,
Вновь на нём Шнурок дрожит:
«Культивируй образ сильный
Всю оставшуюся жизнь.
 
 
И не будь сентиментальна.
Пусть вокруг тебя сортир,
Покажи, что ты из стали,
Не теряй ориентир.
 
 
Что за бред? Ведь даже в лупу
Ржу не видно в крепеже.
Обсуждать такую глупость
Мне не хочется уже.
 
 
Хоть в бачке над унитазом,
Но красива и ярка
Ты сидишь с горящим глазом,
Похудевшая слегка».
 
 
Тут и Штифт своим словечком
Похвалить решил её:
«Ты обжала как колечко
Тело старое моё.
 
 
Ты безумна, но красива!
Ну, а главное, нага!
Никому уже не диво,
Что наставишь мне рога.
 
 
За единственное место
Ты притягиваешь всех.
Пусть на мне поставишь крест ты,
Но с тобой имел успех.
 
 
Сексуальна ты настолько,
Что сидишь, а я торчу.
Мне оставь резьбы хоть дольку.
Взять на память я хочу.
 
 
Я резьбой давно убогий,
Отлетели все края.
Современных технологий
Есть не мало, знаю я.
 
 
Молодым уже не быть мне.
Шлифанут витков ряды
И вернусь в свою обитель
Слушать музыку воды.
 
 
Хоть давно мы не по ГОСТу,
Покрутиться был бы рад,
Но пока не так всё просто
И не тот сейчас формат,
 
 
И не то немножко время.
Пусть в последний разик, но
Наверну тебя по темя
Так, как в первый, всё равно».
 
 
Гайка тут же: «Не занудствуй!
Что считать свои года?
Обнови себя и чувства,
И приближусь я тогда.
 
 
Раз со мной ты воду мутишь,
Не сходи уже с ума —
Если сам себя не вкрутишь,
Я вкручусь в тебя сама».
 
 
Галдежом покой нарушив,
От реалий далека,
Гайка всем «надула в уши»,
Что уходит из бачка.
 
 
Хоть о том вещала смело,
Выставляя телеса,
Не могла такое сделать.
Языком бы лишь «чесать».
 

Кумир свалки

В телепередаче «Ты не поверишь!» певец «Ф. Лопатов» рассказал о своих детях, рождённых суррогатной матерью, и что считает себя ещё востребованным.

 
Хоть другим служить и рад он,
Место есть наверняка,
Почему-то Агрегату
Не дают его пока.
 
 
Агрегат стоит в печали,
Чем-то попусту скрипит:
«Помню, кем я был вначале,
Но ресурс уже испит.
 
 
Я, конечно, не в утиле,
Хоть везде утильсырьё.
Мне б покраску в новом стиле
Под название моё.
 
 
Надо мной вороны кружат
И сидят на крепеже.
Значит, всё-таки я нужен.
Вон и очередь уже.
 
 
Кое-где есть ржа на стали,
Зеленеет где-то медь.
Мне бы новые детали
Для оснастки заиметь.
 
 
Хоть и с виду суррогатный,
Насадил другой крепёж,
Сделал сам себе приятно.
Пусть он левый, ну, и что ж.
 
 
Подойти я не позволю
Ни к себе, ни к крепежу.
Тем, кто даст насмешкам волю,
Слово крепкое скажу.
 
 
Обижать меня не смейте,
Хуже нет, чем чей-то сглаз.
Вы над Гайкой лучше смейтесь,
Той, что держит унитаз.
 
 
Вы не знали? Как же, право?
Что? Забыли Гайку ту?
Ведь она бачок корявый
Прижимает на штифту.
 
 
А до этого ту Гайку
У меня увёл тот гад,
Болт в хромированной майке,
Года два тому назад.
 
 
Но теперь куда ушла-то
Этой Гайки красота?
То ли я – стальные латы
Закрепил на дыр места.
 
 
Есть Пружинка, есть и Винтик.
Пусть не «нано», всё ж новьё.
Вы на Гайку взгляд хоть киньте —
Что осталось от неё? —
 
 
Агрегат взглянул лукаво. —
Вот, с Пружинкою сижу.
Только Винтик я пока вам
Ни за что не покажу.
 
 
Не осознанно пока он
Видит этот странный мир».
 
 
Речью всех сложил в нокаут
Свалки временный кумир.
 

Неисправный Агрегат

По мотивам передачи «Пусть говорят» о крестинах первого ребёнка, дочери, певца «Ф. Лопатова».

 
Просто так не для починки,
Отыскав как суррогат,
Приобрёл себе пружинку
Неисправный Агрегат.
 
 
Как пружинку ту приладил,
Где видней всего изъян,
Своего престижа ради
Показал её друзьям:
 
 
«Я для вас с хорошей вестью.
Все твердили, что внутри
У меня не всё на месте,
А теперь вот посмотри.
 
 
Хоть размер пружинки малый
И, по сути, не моё,
Сколько там всего совпало,
Как воткнул в себя её.
 
 
Не рождаю я хоть мысли,
Всеми мыслями я там.
Я в состав её зачислю
И название ей дам.
 
 
Раз я взял её в пробирке
С суррогатом, имя ей
Будет то, что есть на бирке,
Плюс с конструкции моей.
 
 
А теперь прошу заметить,
Раз во мне ржавеет сталь,
Как бы справился я с этим
И нашёл взамен деталь?
 
 
Ой! Смотрите, будто что-то
Закрутилось тут во мне».
 
 
Агрегат не заработал.
Он пружинкой зазвенел.
 

Одна такая

У суррогатной матери родились девочка и мальчик певицы «А. Самостреловой» и артиста «М. Сойкина».

 
Хоть и ржавчиной покрылась,
И в диаметре не та,
Всё же Гайка умудрилась
Выйти замуж за Болта.
 
 
Болт совсем был без пороков,
Жил с той Гайкой, не тужа.
Только мало было прока
От такого крепежа.
 
 
Гайка цинк несла на теле,
Хром навесил Болт себе,
Потому и «прикипели»
Очень крепко на резьбе.
 
 
Но такой посадки мало —
Слабоват Болта бочок.
Скоро Гайка убежала
Крепежом в сливной бачок.
 
 
Не благим, но всё же матом,
Гайка кроет всех и вся:
«Мне б обратно к Агрегату
Погреметь, на нём вися.
 
 
Ведь была его я жинкой,
Не бывали врозь ни дня,
А он Винтиком с Пружинкой
Обзавёлся без меня.
 
 
На меня никто не смотрит.
Я давно не молода.
Да и за день раза по три
Бередит меня вода.
 
 
Аж по самую я бровку
Опустилась в бездны пасть.
Мне б скорее за обновкой
На гальванику попасть.
 
 
Получу я жизнь вторую,
Снова буду в красоте.
Там меня отдробеструют
И отдраят в кислоте.
 
 
Хватит мне ходить в тунике.
Как скрывать начнут мне стыд,
Уж тогда не цинк, а никель,
Будет новый мой прикид.
 
 
И, скажу вам без утайки,
Как смогу наряд надеть,
Завизжат болты и гайки
Сразу хором: «Обалдеть!»
 
 
Я ж по вам не затоскую.
На иной задел послав,
Здесь меня одну такую
Не сдадут на переплав».
 
 
Внешним видом не красотку,
Отобрав одну из всех,
Гайку сдали в обработку
На станок какой-то в цех.
 
 
Всюду, взгляд куда ни киньте,
Стружки Гайкиной полно.
Из неё «слепили» Винтик
И Пружинку заодно.
 

Решённая проблема

По мотивам фильма «Откровение года» о прибавлении в семье певицы «А. Самостреловой» и артиста «М. Сойкина».

 
Так само случилось или
Всё решил на небе Бог,
Гайку никелем покрыли
И швырнули в коробок.
 
 
В коробке той Гайки кроме,
К уголку прильнув ничком,
Болт лежал обычный в хроме,
Тот, что с Гайкой был знаком.
 
 
Гайку служба потрепала,
Сорвала резьбу не раз,
Но судьба побыть настала
От чужих подальше глаз.
 
 
Гайка никелем искрится,
Отдохнуть её мечта,
Но не спрятаться, не скрыться
Горемычной от Болта.
 
 
Гайке стоило усилий,
Но узнала всё равно:
«На кого похож ты, милый?
Болт! Не виделись давно!
 
 
Уступи-ка место даме.
Где лежу – такая грязь.
Ты смотри, а между нами
Есть мифическая связь.
 
 
Мне бы жить по-царски, милый,
На самом бачка верху,
Я ж держала что есть силы
Непонятную труху.
 
 
Повидала много в жизни,
Надорвала аж живот.
Эти трубы, механизмы
И смывной водопровод.
 
 
Наконец, лежу в покое.
Хоть темно кругом, поверь,
Даже нравится такое
Положение теперь.
 
 
Миллиметров вроде много
Предоставила среда,
И дистанцию ту строго
Нам придётся соблюдать.
 
 
Я не рыжая, заметил?
Тьму секретов припасла.
Между нами искра светит,
В страсть давно переросла.
 
 
Мы не рядом? Ну, и что же!
Грязь и темень? Не беда!
Но рассчитывать-то можем
На живой наш звук всегда.
 
 
Много лет была негодна,
Но познала суть вещей.
Пусть впервые всё сегодня
Будто будет вообще.
 
 
Мне в машине многотонной
Кто-то тело шлифанул
И вторую примадонне
Сразу молодость вернул.
 
 
В дробеструйке драли холку.
Никель лип и над, и под.
Это вам, скажу, не ёлку
Выбирать на Новый год.
 
 
Кто бы знал как это круто!
В кислоте была раз пять.
Говорят, что в ту минуту
Меня было не узнать».
 
 
«Не назвать коробку Раем.
Грязь, и правда, велика.
Здесь с друзьями вот гуляем
И дурачимся пока.
 
 
Тут бывают и зловонья, —
Болт смахнул пылищу с плеч. —
Только я так и не понял,
Где тебе удобней лечь?»
 
 
Гайка стала улыбаться:
«Ты местечко мне отмерь,
Где мужчиной любоваться
Я смогу своим теперь,
 
 
И в коробке, Богом данном,
Где с тобой теперь лежим,
Чтобы было чувство тайны,
Конспирации режим.
 
 
Хоть и был ты чужеродный,
Но на пару пунктов лишь.
Можешь всё ты, что угодно,
По ночам когда не спишь.
 
 
Совратил меня ты ночью.
Два за мной теперь хвоста.
Ты отцом стал, между прочим,
И Пружинки, и Винта.
 
 
Это точно дети наши,
Мы с тобой теперь родня.
Винтик, вылитый папаша,
А Пружинка вся в меня.
 
 
Я сомнения развею —
Хоть пока в длине ушит,
Сын как ты резьбой своею
Только публику смешит.
 
 
Я страшна была натурой
И снаружи, и извне.
Кинетической скульптурой
Ты торчал тогда во мне.
 
 
Повторять моё ты имя,
Прижимаясь, не устал,
И молекулы твои мне
Диффузировал металл».
 
 
Болт стальным заёрзал телом:
«Как так вышло, не пойму?
Регулировать хотелось
Что-то мне и самому.
 
 
На тебе и был-то малость.
Детям не с чего пищать.
Ведь в бетоне всё осталось,
То, что можно истощать.
 
 
А теперь я перед фактом.
Удивила! Ну, дела!
Не ответственно ты как-то
К тем вопросам подошла.
 
 
Как же так? Я ж телом уже
И на всё намётан глаз,
И оглядывался тут же
После ходок каждый раз.
 
 
Как же быть? Головка кругом!
Ну, попал я! Ну, отстой!
Мы же были как хирурги
В операции простой.
 
 
В это верить не охота.
Чую я, помяв бочок,
Ты ударилась в какой-то,
Этот, как его, бачок».
 
 
Гайке стало что-то тесно:
«Дети будут как цветы
От большой любви, известно.
А садовник этот – ты.
 
 
У тебя сынок и дочка,
И они твоя семья,
А над каждым тем цветочком
Слёзы лью не ты, а я.
 
 
Молодею год от года,
Ведь в металл присажен флюс.
Дайте больше кислорода,
Всё равно не окислюсь.
 
 
Соль ли, ржавчина ль, не важно,
Всё сегодня по плечу.
Где журчит водичка – влажность.
А вот в воду не хочу.
 
 
Хорошо детей сработал.
Пусть все знают – на все сто.
Не другой их сделал кто-то,
И мы знаем это кто.
 
 
Признавай детишек. Или
За твою гнилую суть
Я отрежу и пришпилю
Кое-что куда-нибудь.
 
 
Я тебе не мать родная,
И поэтому скажу —
За своих детей, ты знаешь,
Никого не пощажу.
 
 
Брось иное в долгий ящик.
Раз такое се ля ви,
Выполняй наказ блестяще
И детей усынови.
 
 
Ты позволь светиться счастью.
Не мешает ведь никто.
Прислонись ко мне хоть частью.
Хром и никель – само то.
 
 
А начну ворчать я снова,
Ты скажи – я замолчу.
Мужа ценного такого
Потерять я не хочу.
 
 
Хоть теперь и бестолково,
Оттого схожу с ума,
Соблазниться я готова
На тебя опять сама.
 
 
Ох, остры стальные зубки
Все по кругу сверху вниз!
Раз! И будешь ёжик в шубке.
Вот такой мой организм».
 
 
Тело скрыв под хрома майкой,
Болт сказал: «Детей ради
Много сделаю я, Гайка,
Только ты не подходи.
 
 
Видишь, где стою устало
Я опять у той черты?
Чистых мест вокруг немало.
Подыщи другое ты.
 
 
Для детей свернул бы горы,
Только гор не видно тут.
Дети вырастут ведь скоро
И они меня поймут.
 
 
Хоть такое запредельно,
Если есть теперь родня,
Будут счастьем, но отдельным,
Эти дети для меня».
 
 
Гайка в шоке: «Или – или!
Скажешь нет ли, скажешь да,
Раз уж нас опять словили,
То деваться некуда.
 
 
Я не вылечу слепого,
Но имей, дружок, ввиду,
Я тебе для счастья повод,
Уж поверь, всегда найду.
 
 
А ещё ведь плоть от плоти
Есть в пробирках, чтоб ты знал,
Замороженный в азоте
Твой и мой материал.
 
 
И теперь на эту тему
Я не парюсь, ведь родить
Без твоей смогу системы,
Раз не должен заходить.
 
 
Не пройдёшь теперь ты мимо,
Раз дороги нет иной.
Вот тебе отличный стимул
Для того чтоб жить со мной.
 
 
Не криви в унынье рожу,
Проржавеешь как пятак.
Постарайся быть хорошим.
Мне как раз удобно так.
 
 
Коробок хоть мал и марок,
Но внимай моим речам —
Каждый день чтоб как подарок
И не спал чтоб по ночам.
 
 
Всё же дети нас сближают.
Вон как в дно коробки врос.
Рада, что не поражает
Однобокостью вопрос.
 
 
Наконец-то ты спокоен.
Знать, не быть и мне в беде.
Получается такое
Потихоньку кое-где.
 
 
Ты, я вижу, не зануда.
Потому вообразим —
Столько лет с тобой пробуду,
Сколько я пробуду зим».
 
 
Понял Болт, что дело туго
И «линять» уже пора:
«Ты находчива, подруга,
И на выдумки хитра.
 
 
Ты в мечту вцепилась прочно.
Что тошнит с таких затей,
Не дойдёт уж это точно
До тебя и до детей.
 
 
Хвастать этим я не буду —
Намекну, и хорошо.
Ты увидишь как отсюда
Побежал я и ушёл.
 
 
Как слабы и несерьёзны
Эти стены коробка.
Только будет уже поздно,
Разберёшься ты пока».
 
 
«Твой прогноз меня не ранил, —
Гайка в дна упёрлась гладь. —
Молодой ты, Болт, но ранний,
И чего тебе желать?
 
 
Коробка стальные стены
Не покинешь под шумок.
Сотню шайб тебе надену,
Чтобы двинуться не смог.
 
 
Расхрабрился ты не слабо,
Рассказал про то, про сё.
Терпеливая я баба
И прощающая всё.
 
 
Как по лестнице, по хламу
Поднимусь сейчас к тебе,
Оказаться чтобы прямо
На твоей опять резьбе.
 
 
И тогда в металла груде
Мы узнаем в этот раз,
Терпеливенький кто будет,
А кто вредненький из нас.
 
 
Не свалиться только б камнем.
Что напрасно никель рвать?
Раньше имидж помогал мне.
Жизнь не будет баловать.
 
 
А когда в коробке тесно,
Что же делает наш брат?
Это даже интересно!
Ты мне, вижу, снова рад?
 
 
Забегаешь что-то сильно
По резьбе моей вперёд.
Я хотя любвеобильна,
Но покрытие дерёт».
 
 
Лишь смогла уединиться
Гайка снова на Болте,
Соблазнительно дымиться
Стало что-то на плите.
 
 
Ночь туда-сюда ходили
Болт и Гайка ходуном.
 
 
Мама в строй вернулась, или
Болт стал снова шатуном?
 

Особое предназначение

По сообщению одного из интернет-сайтов в свои 65 лет легендарная певица «А. Самострелова» выглядит замечательно, а её жизненной активности могут позавидовать даже молодые.

 
Темнота и грязь в коробке.
Всюду гайки и болты.
Слышен чей-то шёпот робкий:
«Я в тоске уже. А ты?
 
 
На твоей резьбе качаться
Надоело в темноте.
Мне б на вал и там вращаться,
А не просто на болте.
 
 
Слезть с тебя мне помоги-ка.
Не погни мою резьбу!
Раз на мне блестящий никель,
Изменить пора судьбу.
 
 
Шесть десятков юбилеев
За моей уже спиной,
Но опять мечту лелею
Быть не прошлой, а иной.
 
 
Прижимать я не устала,
Дайте только мне деталь.
Я ж из твёрдого металла.
Сдюжит всё такая сталь.
 
 
На любой крепёж полезу,
Завернусь по само то.
Я ж не ржавое железо,
Я ж для пользы на все сто».
 
 
Голосок ответил тонкий:
«Да, лежи ты, не хворай!
Отползи чуть-чуть в сторонку,
Раз на мне висеть не рай.
 
 
Хоть сейчас ты в новом стиле
И с тебя слетела ржа,
Как тебя теперь скроили,
Нет такого чертежа.
 
 
Ты от дел теперь свободна,
Подтвердит тебе любой.
Есть кураж, но непригодна
Ни краями, ни резьбой.
 
 
Навертеть тебя на что-то
Не с руки простым ключом.
И свернут в пол-оборота
Всю резьбу твою причём».
 
 
Гайку фраза та задела:
«Я не штучка, я – крепёж.
Раз моё слепили тело,
Значит, где-то есть чертёж.
 
 
Завалялся, может, просто.
Подниму его со дна.
Все увидите, по ГОСТу
Я такая и одна».
 
 
А чертёж на самом деле
Был один на гайку ту.
Гайку скоро навертели
Нестандартному болту.
 
 
Обняла сильней удава
Гайка, с ним столкнувшись в близь.
 
 
Чертежи нужны, когда вы
Что-то делать собрались.