Текст книги "50 знаменитых любовников"

Елена Васильева, Юрий Пернатьев
50 знаменитых любовников

От авторов

Личная, а тем более интимная жизнь знаменитостей – это причудливое сплетение событий, в которых вознесение к высшему наслаждению сопровождается, как правило, настоящими драмами и душевными потрясениями. А если к тому же эта жизнь богата необычайными приключениями, неистовыми страстями, романтическими порывами, то интерес к ней возрастает многократно.

Надо заметить, что само понятие «любовь» настолько всеохватно, что к нему всегда приходится добавлять какое-либо определение, связанное то ли с религией, то ли с милосердием, то ли с родиной, семьей, природой, ремеслом и конечно же с сексом. Зато так называемые «любовные связи» вполне конкретизируют тот предмет, которым занимаются и профессиональные историки, и медики, и социологи, и вообще всякий любопытствующий человек. В этом смысле все нормальные мужчины, за редким исключением, так или иначе являются любовниками.

Впрочем, слово «любовник» неточно передает тонкость интимных отношений между мужчиной и женщиной. По устоявшемуся мнению, в ней что-то есть от бездумного флирта, с той или иной степенью страсти. Были, правда, времена, когда не быть любовником, как и не иметь его, считалось для светских дам и кавалеров чуть ли не зазорным. Иное дело, когда речь заходит о людях знаменитых, или, как сейчас говорят, публичных. Тогда любовная интрига чаще всего приобретает оттенок скандальности, которая иным идет на пользу, а иным и во вред.

Обозначенная тема книги дает повод поразмыслить и в несколько ином направлении: а кого вообще можно считать знаменитым любовником, если иметь в виду не столько выдающуюся личность, сколько человека, для которого постоянные любовные связи – это образ жизни, своеобразное кредо, а не просто состояние временной влюбленности. При такой постановке вопроса неизбежно встречаются трудности – хотя бы с выбором персоналий, потому что отнюдь не все знаменитости обладали безумной влюбчивостью и отнюдь не все любвеобильные мужчины стали известны широкой публике.

Стало быть, речь должна идти о мужчинах, которые оставили свой след в истории и в то же время обладали необыкновенной сексуальной возбудимостью или привлекательностью. Но как и по какой «шкале» оценивать их подвиги на любовном фронте? Или другой вопрос: сколько надо покорить женщин, чтобы войти в мировую элиту героев-любовников? Ведь даже всеохватывающее чувство к «одной-единственной и неповторимой» может принести мужчине славу исключительной в любовном отношении личности.

По справедливости, оценку великому любовнику должна была бы давать сама женщина, ибо кому, как не ей, по достоинству оценивать таланты своего избранника. Но таких свидетельств в истории, к сожалению, мало, да и не всегда они достоверны. Если, конечно, не брать во внимание нынешние времена, когда движимые девизом «все на продажу» дамы охотно впускают в свои спальни досужих любителей «клубнички». Что же касается прошлых веков, то знаменитые политики, деятели искусства, науки и так далее в большинстве своем предпочитали держать свои любовные связи в тайне, дабы не навредить и карьере, и будущей славе, а то и просто родным и близким. Разумеется, сохранились дневники, письма, остались воспоминания современников, а касательно поэтов, писателей, композиторов, художников – еще и произведения, в которых нетрудно узнать образы их любви и поклонения. Собственно, эти документы и являются основным источником наших знаний об интимной жизни прославленных любовников. Более того, на сей счет существует целая наука, которая опирается на строго подтвержденные документы, а не на слухи, сплетни и даже признания самих исторических особ. Скажем, существует так называемый «донжуанский список» Пушкина, составленный его же рукой. Но для исследователя жизни и творчества русского классика одного этого признания будет недостаточно, как бы мы не доверяли откровениям пылкого поэта.

Словом, серьезный историк, литературовед, ступая на зыбкую стезю описания личной жизни знаменитостей, всегда проявит деликатность и уважение к ней, помимо профессионального отношения к исследуемому материалу. К такому подходу стремились и авторы настоящей книги, не оставляя, впрочем, в стороне и версии, которые существуют всегда и которые время от времени публикуют некоторые издания. При упоминании о таких версиях нужно понимать, что это лишь допущение, основанное не на вполне доказанных фактах, но тем не менее существующее.

Чтобы определенным образом упорядочить структуру книги, в нее введены тематические разделы, которые могут помочь лучше понять ту или иную сторону личности знаменитых покорителей женских сердец. Понятно, что в таком разделении есть некоторая вольность, хотя она, в принципе, не должна помешать по достоинству оценить чувства и порывы наших героев. Они оставили нам не только память о своих деяниях, но и свидетельства высшего человеческого состояния, именуемого любовью. Той самой любовью, которая двигает историю и заставляет совершать неблаговидные поступки, ввергает в полное отчаяние и служит вечным источником подлинного вдохновения.

Властительные Донжуаны

Папа Александр VI, Родриго Борджиа

(род. в 1430 г. – ум. в 1503 г.)

Папа Римский, самый развратный из пап со времен Оттонов.

Среди знаменитых родов Италии эпохи Возрождения семейство Борджиа занимает особое и, надо сказать, отнюдь не почетное место. Его скверная репутация сложилась во времена правления папы Александра VI – Родриго Лензоло Борджиа, одного из самых развратных римских пап средневековья, а также его сына Чезаре и дочери Лукреции.

Понятно, что за пять минувших веков деяния всех Борджиа обросли всяческими легендами, а то и домыслами, и сегодня уже сложно отделить правду от мифологических наслоений. В данном случае можно вполне довериться солидному изданию, каковым является Британская Энциклопедия. А в ней ясно сказано, что вся «система деятельности Борджиа была воздвигнута на довольно-таки нездоровом фундаменте». Попробуем разобраться, в чем состояло это «нездоровье», используя как документальные сведения, так и всевозможные версии.

Мать Родриго, урожденная Иоанна Борджиа, чью родословную некоторые историки ведут от арагонских королей, была супругой некоего Готфрида Лензоло. Она имела длительную связь со своим братом, Альфонсо Борджиа. Плодом этой преступной связи как раз и был Родриго, из-за чего Готфрид развелся с женой и отказался признать ребенка. Таким образом, Родриго унаследовал имя матери и своего фактического отца.

В молодости Родриго увлекался юриспруденцией и, надо сказать, весьма поднаторел в защите всяких сомнительных личностей. Однако необходимость вести строгий образ жизни для сохранения приличной репутации ему скоро надоела. На помощь пришел «дядя» (а по сути отец) – Альфонсо Борджиа. Этот ловкий и абсолютно беспринципный политик, умелый интриган и циник, в 1455 году, будучи уже в довольно преклонном возрасте, сумел обмануть конклав кардиналов и надеть на себя тиару, сделавшись Папой Римским под именем Каликста III. Он горячо любил своего незаконного сына и, движимый родственными чувствами, поспешил вызвать молодого юриста в Рим, предложив ему принять сан архиепископа Валенсии. Родриго с радостью согласился с этим предложением, поскольку новая должность открывала более широкие возможности для блестящей карьеры.

Уже в Риме Каликст III преподнес Родриго еще один, не менее щедрый дар – так называемый бенефиций, дававший двенадцать тысяч экю годового дохода. Эта сумма вместе с тридцатью тысячами дукатов ренты от родовых поместий позволила Родриго вести жизнь знатного вельможи.

На посту архиепископа новоиспеченный священник долго не задержался. Имея в лице Каликста III надежного покровителя, он вскоре стал кардиналом и вице-канцлером курии, заняв, таким образом, вторую после папской должность. Здесь-то в полной мере и раскрылись те стороны характера и личности Родриго Борджиа, которые снискали ему дурную славу.

Впрочем, образ жизни Родриго и раньше не отличался благонравием. Еще юношей он имел любовную связь с вдовой Еленой Ванноцци, подозреваемой в убийстве мужа, заставшего супругу в объятиях любовника. Когда же Елена надоела, Родриго обратил свой взор на ее хорошенькую дочь Розу, ненавидевшую мать и мечтавшую о мести за убийство отца. Она согласилась отдаться сластолюбцу, если тот поможет избавиться от матери-убийцы. На следующий же день (не без участия своего вероломного любовника) Елена Ванноцци скоропостижно скончалась. Наградой Родриго за этот жестокий акт стала ее коварная дочь Роза.

На протяжении семи лет любовники наслаждались счастьем, не испытывая ни малейших угрызений совести. Роза родила Родриго пятерых детей, из которых в живых остались дочь Лукреция и сыновья Франческо, Чезаре и Джифрид. Все они, как, собственно, и сам Родриго, согласно католическим канонам, считались незаконнорожденными (руководящие деятели церкви дают обет безбрачия).

Получив высокие должности, Родриго стал неизменным спутником папы. Здесь надо отметить, что существует версия, будто бы любовь Каликста III, которую тот питал к своему незаконнорожденному сыну, отнюдь не была только отцовской. Тем не менее внешняя строгость поведения и лицемерная маска благочестия создали Родриго репутацию святого человека. Лишь очень немногие догадывались о подлинном характере связи его со святым отцом. Вскоре папа назначил Родриго вице-канцлером церкви и кардиналом и епископом Валенсии.

С этого момента все помыслы честолюбивого Борджиа были направлены к одной лишь цели – проложить себе путь к апостольскому трону. Усердно завоевывая симпатии своих коллег и выказывая необычайное смирение и благожелательность к людям, он привлек на свою сторону многих кардиналов, послов и итальянских сеньоров.

Дурача таким образом доверчивых людей, он в то же время вел постоянную переписку со своей возлюбленной и в письмах сам раскрывал мотивы, побудившие его разыгрывать роль благочестивого святого. «Роза, возлюбленная, – советовал Родриго, – следуй моему примеру: живи целомудренно в ожидании того дня, когда у меня появится возможность снова слиться с тобой в бесконечном блаженстве. Пусть ничьи уста не осквернят твоих прелестей, и ни одна рука не дерзнет сорвать покров с тела, которое принадлежит мне одному. Еще немного терпения – и тот, кто слывет моим дядюшкой, оставит мне в наследство трон Святого Петра. Все придет со временем и своим чередом. А пока прояви величайшую заботу о воспитании наших детей, ибо им предстоит управлять народами и королями!..»

Сама Роза с детьми тоже переехала в Рим. Родриго поселил их во дворце, расположенном в отдаленном квартале, подальше от людских глаз. Она приобрела титул графини Кастильской (таково было имя интенданта дворца, который вступил с ней в фиктивный брак). Под предлогом визитов к своему другу Родриго навещал возлюбленную, проводя ночи напролет в оргиях, которые он устраивал с Розой, вовлекая в них дочь Лукрецию и сыновей Франческо и Чезаре. В это трудно поверить, но некоторые исследователи утверждают, что Лукреция была одновременно любовницей как своего отца, так и брата Чезаре. И это притом, что они и без нее имели предостаточно любовниц из знатных дворянских и духовных семей. И якобы Лукреция, вступив в кровосмесительную связь, охотно исполняла все сексуальные прихоти своих ближайших родственников.

В 1492 г. Родриго Борджиа, купивший голоса кардиналов, был избран папой под именем Александра VI. Вот тогда он и дал полную волю страстям, не останавливаясь ни перед какими прегрешениями. Стремясь сделать своих детей могущественными правителями Неаполя, Венеции, Флоренции, добросердечный отец решил для начала выдать замуж Лукрецию за богатого итальянского аристократа Джованни Сфорца. По случаю этого брака были устроен пир, во время которого кардинал Чезаре, его брат Франческо, куртизанки и благородные дамы с удовольствием наблюдали игру актеров, изображавших неприличные сцены. А затем Александр VI лично отвел молодых супругов в опочивальню, посреди которой возвышалось роскошное ложе. Святой отец разыграл у брачного ложа дочери роль матроны, а Лукреция искусно изображала девственницу, что делало всю эту комедию еще более непристойной.

Медовый месяц Лукреции длился лишь неделю. Она третировала мужа, предпочитая общество отца, его утонченные пиршества, и наотрез отказалась уехать из Ватикана во владения сеньора Сфорца. «Она почти не покидала комнат святого отца», – писал Иоганн Бурхард, епископ Читта ди Кастелло, неизменный свидетель деяний Александра VI. Он был папским церемониймейстером и с наивной добросовестностью час за часом записывал все, что происходило в папском дворце. Именно благодаря епископу Бурхарду в истории остались многочисленные разоблачения «подвигов» Александра VI. Так, в дневнике Бурхарда описан и такой эпизод: «Сегодня его святейшество, чтобы развлечь госпожу Лукрецию, велел вывести на малый двор папского дворца несколько кобыл и молодых резвых жеребцов. С отчаянным ржанием табун молодых лошадей рассыпался по двору. Гогоча и кусая друг друга, жеребцы преследовали и покрывали кобыл под аплодисменты госпожи Лукреции и святого отца, которые любовались этим зрелищем из окна спальни».

Пристроив Лукрецию, престарелый папа отдался новой страсти, влюбившись в юную девушку, которую звали Джулия Фарнезе. Она была сестрой некоего Александра Фарнезе, обвинявшегося в подлоге. Борджиа простил ему это преступление, более того, предприимчивая Джулия сумела выхлопотать брату сан кардинала, с тем чтобы в будущем он смог претендовать на папский престол.

В мае 1498 г. Александр VI устроил празднество по случаю рождения сына от Джулии Фарнезе. Он приказал поместить в базилике, выбранной для церемонии крещения, великолепный портрет Розы Ванноцци, которому должны были поклоняться вместо иконы Пречистой Девы. Затем он расторгнул брак Лукреции и Джованни Сфорца, обвинив его в бесплодии, и выдал свою дочь замуж за юного Альфонсо, герцога де Бисельи, побочного сына короля обеих Сицилий Альфонса Арагонского. Этот союз существенно укрепил влияние папы в Италии.

Впрочем, и этот брак оказался недолгим. Герцог каким-то образом умудрился перейти дорогу брату Лукреции, Чезаре, который уже в те годы прославился как один из организаторов крестовых походов. Однажды ночью Бисельи был обнаружен задушенным в своей комнате – это был результат заговора папы с Чезаре. После этого добрый родитель решил освятить третий брак Лукреции, на сей раз с Альфонсом д’Эсте, наследником герцога Феррарского. Свадьба Лукреции состоялась в 1501 г. «Свадьбу отпразновали с такой пышностью, – писал добросовестный Бурхард, – какой не знала даже языческая древность. На ужине присутствовали все кардиналы и высшие придворные священники, причем каждый из них имел у себя по бокам двух благородных блудниц, вся одежда которых состояла из прозрачных муслиновых накидок и цветочных гирлянд. После ужина пятьдесят блудниц исполнили танцы, описать которые не позволяет приличие, – сначала одни, а потом с кардиналами. Затем перешли к другим забавам. Его святейшество подал знак, и в пиршественном зале были симметрично расставлены в двенадцать рядов огромные серебряные канделябры с зажженными свечами. Лукреция, папа и гости бросали жареные каштаны, и блудницы подбирали их, бегая совершенно голые, ползали, смеялись и падали. Более ловкие получали от его святейшества в награду шелковые ткани и драгоценности. Наконец, папа подал знак к состязанию, и начался невообразимый разгул. Описать его и вовсе невозможно: гости проделывали с женщинами все, что им заблагорассудится. Лукреция восседала с папой на высокой эстраде, держа в руке приз, предназначенный самому пылкому и неутомимому любовнику».

Не забывал папа и о своем любимце Чезаре. Он решил уладить политические дела сына путем выгодного брака. Именно по его протекции в 1499 г. Чезаре повел под венец Шарлотту д’Альбре – родную сестру короля Иоанна Наваррского. В очень скором времени этот брак помог Чезаре прочно завладеть Урбиной и Пиомбиной.

Благословил любящий отец своего сына и на очередной крестовый поход, в результате чего Борджиа-младший подчинил себе ряд больших и малых владений. Крупных магнатов покоренных городов удавили или повесили по его приказу. А их родственников и родителей, дабы те не потребовали возврата захваченных владений, в мир иной отправлял уже святой отец с помощью яда.

О знаменитых ядах Борджиа стоит сказать отдельно. Используя достижения опытных химиков, папе и его родственникам удалось довести до совершенства способы устранения неугодных. Александр, Чезаре и Лукреция действовали либо сами, либо через своих сообщников. Достаточно было уколоть отравленной иглой намеченных заранее жертв, чтобы те падали замертво. Это можно было сделать совершенно незаметно, например, во время мимолетной встречи.

Излюбленным у этого семейства был яд, лишенный запаха и цвета. Получая одну каплю этого яда раз в неделю, приговоренный умирал постепенно, в какие угодно установленные сроки. Именно на это и рассчитывал отравитель, чтобы замести свои следы. А знаменитое вино Борджиа имело то свойство, что действие его сказывалось лишь через несколько лет: у человека выпадали зубы, волосы, сходила кожа, и он умирал после долгой и мучительной агонии.

У Лукреции же был с виду самый обыкновенный ключ, с помощью которого она отправляла на тот свет любовников, когда хотела от них избавиться. Рукоятка этого ключа заканчивалась неприметным острием, которое она натирала ядом, вручая его надоевшему любовнику. Открывая дверь, тот неизбежно царапал кожу на руке и через сутки умирал.

У Чезаре, в свою очередь, был не менее любопытный перстень, имевший на внутренней стороне подобие двух львиных когтей, изготовленных из тонкой стали. Во время рукопожатия когти вонзались в руку под нажимом пальца и глубокие желобки тут же выпускали яд. Кроме того, были у него и специальные перстни с миниатюрными тайниками для яда. Некоторые из этих колец сохранились до наших времен. На одном из них выгравированы имя Чезаре Борджиа, дата – 1503 год и надпись: «Выполняй свой долг, что бы ни случилось».

В начале XVI века всеобщая ненависть к семье Борджиа достигла предела. Отец и сын изрядно надоели итальянцам своими грабежами, убийствами, интригами, распутством, казнокрадством. В конце концов Александр VI погиб, став жертвой собственного оружия. По одной из версий, дело обстояло так. В августе 1503 г. папа задумал очередное отравление нескольких неугодных кардиналов. Преступный план должен был осуществиться на торжественной обедне. В числе прочих лакомств гостям предназначалось дорогое кирпское вино, естественно, с добавленным в него ядом. Бутылки с этим вином были отданы под надзор надежного виночерпия. Однако случилось так, что он во время разлива вина отсутствовал. К несчастью для папы и его сына, другой слуга перепутал бутылки, и коварные отравители вместо кардиналов сами приняли яд. У святого отца начались страшные конвульсии. Его тут же перенесли во дворец, где он ночью и скончался. Долгое время и Чезаре находился между жизнью и смертью. Его спасло то, что он имел привычку пить вино, разбавленное водой, поэтому яд потерял свою силу.

После смерти отца фортуна отвернулась от пронырливого и наглого Чезаре. Обстоятельства сложились так, что, едва выздоровев, он оказался в плену у недругов, не отличавшихся христианскими добродетелями и склонностью к милосердию. Казалось, теперь все окончательно рухнуло и с Чезаре жестоко расправятся. Однако не тут-то было: хитроумный Борджиа все-таки сумел выкрутиться. В 1504 г., пробыв в плену почти год, путем многочисленных интриг, льстивых подкупов и клятвенных обещаний огромного выкупа ему все же удалось освободиться.

Оказавшись на воле, Чезаре скрылся у брата своей жены Шарлотты, короля Наварры. Не исключено, что предок знаменитого Генриха IV разгадал планы папского сына. Как бы то ни было, прожженного интригана Чезаре Борджиа убили в Наварре в 1507 году, когда ему было всего двадцать девять лет от роду.

Лукреция умерла в 1519 г. – последней из скандально известного рода. Из исторических документов известно, что ни один из Борджиа – по крайней мере в этой ветви рода – не оставил потомства.

Здесь следует заметить, что нравы и обычаи той эпохи отличались, мягко говоря, некоторым своеобразием. Разгул страстей, своеволие и распущенность в трижды прославленной Италии эпохи Возрождения были в порядке вещей. Священнослужители содержали мясные лавки, кабаки, игорные и публичные дома, так что приходилось даже издавать декреты, запрещающие священникам «ради денег делаться сводниками проституток». Монахини взахлеб читали «Декамерон» и предавались оргиям. Тогдашние писатели сравнивали монастыри то с разбойничьими вертепами, то с публичными домами. В городах велись настоящие битвы между францисканскими монахами и монахинями. В церквах пьянствовали и пировали, а перед чудотворными иконами развешивались изображения половых органов, исцеленных этими иконами.

К этому можно добавить и такие любопытные факты. В 1490 г. в Риме насчитывалось 6800 проституток, а в Венеции в 1509 г. их было 11 тысяч. До наших дней дошли целые трактаты и диалоги, посвященные этому ремеслу, а также мемуары некоторых известных куртизанок. В них сообщается, что публичных женщин ежегодно привозили из Германии, что эти женщины занимались также физиогномикой, хиромантией, врачеванием, изготовлением лечебных и любовных средств. Из этих своеобразных любовных опусов можно также узнать, чем славились венецианки, в чем заключалась неодолимая сила генуэзок и каковы были особенные достоинства испанок. Некоторые папы, к примеру Пий V, пытались бороться с этим явлением. Но, если верить автору одной хроники, бывали и такие времена, когда институт куртизанок приходилось поощрять, поскольку уж слишком распространился «гнусный грех» мужеложества. Именно поэтому проституткам запрещалось для привлечения внимания мужчин одеваться в мужскую одежду и делать себе мужские прически.

Понятно, что при таких нравах деяния папы Александра VI вовсе не представляются чем-то исключительным. К тому же ко многим фактам жизни зловещего семейства Борджиа все же следует относиться с известной долей осторожности. Многое здесь основано на народной молве, как, впрочем, и некоторые выводы историков. Вполне вероятно, что большая часть грехов была выдумана политическими противниками всесильного клана. И все же один грех несомненен, поскольку падре Родриго на старости лет любил хвастаться им: он имел детей от своих многочисленных любовниц. От современников он отличался лишь количеством, а не качеством грехов. И если имя Александра VI стало синонимом вероломства и жестокости, то лишь потому, что он сам по себе был личностью значительной и конечно же выделялся в среде властителей средневековой Европы. Подтверждение тому – знаменитый труд философа и политика XV в. Никколо Макиавелли «Государь», в котором выведен образ идеального правителя и который является своего рода учебником управления государством при помощи подлости, беспринципности, коварства и предательства. Чезаре Борджиа, превративший Флоренцию в центр политического терроризма, служил для Макиавелли образцом идеального руководителя, но идеального в особом смысле. Речь идет об определенном типе сильного политического деятеля, не гнушающегося никакими средствами.

Макиавелли можно доверять, особенно если учесть, что он был современником всех членов семейства Борджиа, а с Чезаре даже дружил. Во всяком случае, мы сегодня можем более или менее ясно понять, какое представление о моральных качествах властителей может дать писатель, имевший возможность соприкоснуться со всеми жестокими нравами, царившими в те отдаленные времена.