Текст книги "Лаптандер"

Стало модно состоятельным дамам появляться на публике с молодыми кавалерами, Нонна не была исключением и на всех городских тусовках местного бомонда она с гордым видом дефилировала в сопровождении Гриши-дуплета. Мальчику не раз указывали на связь жены с молодым мужчиной, но Куприяну было не интересно, он гонял шары и писал книгу о придуманной им методике обучения игры в биллиард. Для плотских утех у него были две молодые и рослые любовницы, напоминающие Нонну в молодости и огромная кровать в апартаментах, сделанная под бильярдный стол, на которой девушки били, кусали дряблое тело хозяина, а потом целый час стояли под душем, освобождаясь от его запаха. Об этом знали все, и он замечал во взглядах своих подчинённых, еле заметный огонёк брезгливости, но большинство работников ненавидят своих начальников, так устроен мир, поэтому он плевал на их уважение с высокой колокольни. Если тело старело, то лицо оставалось прежним, его не тронули морщины, глаза остались прежними, не уставшими от жизни, только приходилось подкрашивать волосы и делать питательные маски на кожу лица. В тренажёрный зал он уже не ходил, а ограничивался плаванием в бассейне под присмотром тренера, ему нравилась такая жизнь, и сейчас сидя в свой 65-летний юбилей перед зеркалом, он думал, как выйти на публику и что сказать в своей речи юбиляра приглашённым гостям. Открылась дверь и появился Гриша-дуплет: «Все гости ждут вашего появления, даже приехал заместитель мэра и чиновник из Московской федерации биллиарда, ваша супруга пригласила цыган, поэтому не пугайтесь, когда они преподнесут на блюде рюмку водки и крикнут: „Пей до дна Куприян!“, в рюмке будет вода, не бойтесь пейте смело».

Пока Гриша говорил Мальчик тупо смотрел на свой косой прибор причёски, почему-то захотелось сбрить все волосы, отпустить бороду и уехать жить в какую-нибудь глухомань, подальше от этой лжи, окутавшей весь этот мир. Но эта мысль, как искорка от костра сверкнула и погасла, уступив место повседневным заботам солидного человека, Куприян встал и направился в зал, примеряя на лице выражение царственной особы, когда он появляется перед народом. По пути Григорий одел ему на голову корону, специально сделанную на заказ, которая должна показывать гостям, кто перед ними и сколько он сделал для родного города, чтобы он и дальше цвёл, и развивался. Его появление было встречено бурными аплодисментами, а Мальчик стоял и смотрел на гостей пустым взглядом, до него только сейчас дошло, что ему 65 лет и скоро его тело будут жрать в земле черви, а эта публика будет злословить о покойнике. Появилось желание повернуться и уйти, чтобы не видеть этих противных рож, но внезапно перед ним появилась группа людей, одетая в пёстрые цыганские наряды с подносом и гаркнула: «Пей, пей до дна Куприян». Мальчик с испугом смотрел на рюмку и ему показалось, что это отрава, в голову пришла мысль: «Он сегодня умрёт и это изменить нельзя». В последнее время с ним происходили вещи, которым он не мог дать объяснения, мистика вползла в его жизнь, а это первый признак того, что пора думать о потустороннем мире. Дрожащей рукой он взял рюмку и закрыв глаза влил содержимое в себя, это, как и говорил Григорий, была простая вода и Куприяну опять захотелось жить, он кинул несколько купюр цыганам и стал спускаться к публике. Но тут он увидел такое, что от волнения чуть не упал со ступенек, среди гостей, стоящих с поднятыми фужерами стояли два клоуна и смотрели на него, они не смеялись, не показывали фокусы, а просто стояли и молча глазели на юбиляра. В огромном зале, прямо на бильярдных столах находилась закуска и выпивка, люди веселились, звучала музыка и кто-то что-то говорил в микрофон, а Мальчик глазами, полными ужаса неотрывно смотрел на двух клоунов из детства, которые явились забрать его в другой мир. Он, сняв дурацкую корону с головы пошёл к ним, что-то шепча себе под нос, а клоуны, как по команде, вдруг улыбнулись и Куприян увидел чёрные зубы, как тогда, на своём дне рождении. Они протянули к нему руки, словно хотели обнять и тоже стали двигаться навстречу, а юбиляр вдруг громко вскрикнул: «Наконец-то, я долго ждал, когда вы придёте за мной» и упал на руки стоящего рядом Гриши. Его быстро унесли подальше от гостей и уложили на офисный диван, Нонна, взяв запястье прислушалась к пульсу, а потом коротко бросила любовнику: «Вызывай скорую и оставь меня с ним наедине». Когда Гриша вышел, Нонна кулаком правой руки с силой надавила на сердце мужа, а левой перекрыла доступ воздуха, через минуту он уже не дышал и пульс остановился. Григорий, в это время выпив рюмку водки и вызвав врачей, сел в кожаное кресло и с облегчением вздохнул, его план удался пока лишь наполовину, теперь оставалась эта мерзкая Нонна, с которой ему приходиться спать. Вспомнив её обвисшую кожу и то как он её целует во время секса, почувствовал, как портится настроение, а это неприемлемо для того дела, которое задумал. Ещё давно он решил покончить с Мальчиком, наняв двух киллеров с Южного Урала, которые убили его отца и мать по ошибке. Не проходило дня, чтобы он не вспоминал об этом, поэтому стал действовать по-другому. Увидев, что Куприян из-за бильярда подвинулся слегка рассудком он сблизился с его женой и начал играть влюблённого человека, которому мешает муж любимой женщины. Нонна долго держалась, но увидев, что муж окончательно отошёл от дел и взвалил всё на её плечи стала задумываться о будущем. Гриша тем временем организовывал такие представления, от которых у немолодого Мальчика стала окончательно сдвигаться в голове «фаза». Как-то во время следования на горнолыжный курорт через каждый километр дороги из кустов стали выбегать чёрные кошки, которые пытались перебежать на другую сторону. В другой раз в пустой бильярдной комнате, где кроме Мальчика никого не было, появилось привидение в белых одеждах, очень похожее на его мать. У Гриши была богатая фантазия и полное отсутствие морали, он даже получал удовольствие, когда закапывал киллеров в землю вниз головой. Когда увидел, что Куприян готов к последнему спектаклю он организовал на его юбилее появление клоунов с чёрными зубами, где сердце старика не выдержало, а Нонна, как заботливая жена, наверняка облегчила его страдания. Теперь оставалось последнее, убедить Нонну стать её компаньоном, а потом устроить этой бабе несчастный случай. Словно услышав его мысли появилась Нонна и внимательно посмотрев на Гришу сказала: «Куприян готов, теперь, по твоему плану, должна вскоре окочуриться я, это ты здорово задумал. Мне стало ясно всё ещё тогда, когда рассказала тебе о коулрофобии, которой страдал мой муженёк. Я даже знаю, что ты нанял двух душегубов, чтобы убить меня и Куприяна, ведь это я организовала так, что в той машине поехали твои родители, которые погибли вместо нас. Я дочь бывшего начальника милиции и жена первого секретаря райкома, людей, которые получили свои посты благодаря интригам и взяткам, выросла и жила в этой атмосфере и неужели ты думаешь, что какой-то сопляк сможет меня перехитрить». Нонна усмехнулась и лихо свистнула, из-за угла вышли двое громил, которых Гриша видел впервые, он услышал слова Нонны, от которых ему стало плохо: «Отделайте его хорошенько пацаны, бейте по яйцам, чтобы у него больше не стоял, а потом вывезите на свалку и бросьте там, после этого возвращайтесь и утешьте пожилую даму, она сегодня стала вдовой. Те согласно кивнули и стали приближаться к Грише с волчьим оскалом».

2

Два клоуна сидели на краю обрыва и смотрели на огни вечернего города, который находился внизу, раньше здесь находилась обзорная вышка куда экскурсоводы водили туристов любоваться видами курортного города. Но когда началась застройка округи частными домами, были вырублены деревья, держащие почву, после дождей начались оползни, в результате которых сползли и частные застройки, и сама вышка. Внизу сделали подпорную стенку, которая через год треснула и грозила сползти вниз, это место местные называли полем боя дебильных людей и матери Природы и напоминало Сапун-гору после обстрела её из орудий крупного калибра. Но сидящим здесь клоунам было хорошо, они часто приходили сюда посидеть и молча посмотреть на городские постройки, которые выглядели днём нелепо, но ночью вид зажжённых окон и уличных фонарей завораживал.

Клоун, которого звали Эд, вытащил из кармана салфетки и протянув одну другому клоуну по имени Эм, стал стирать с зубов чёрную краску: «Тебе не кажется Эм, что нас пригласили на юбилей, чтобы напугать юбиляра?». У Эм был приятный женский голос и изумрудного цвета глаза: «Сто процентов, дед наверняка с детства боялся клоунов, тем более с чёрными зубами, вот мы и явились к нему на юбилей из его кошмаров, хотя мне эту публику абсолютно не жалко. Они устраивают дорогие юбилеи, запускают фейерверки в небо и им наплевать на тех людей, которые нуждаются в помощи, живут в нужде и не имеют денег на лекарства. Когда работала в детской больнице, то первое время плакала в подсобке от вида страдающих детей, потому что у их родителей не было денег на операцию, а потом привыкла, просто старалась не смотреть им в глаза».

Эд обнял её и прижал к себе: «Нам хорошо заплатили просто за то, что улыбнулись этому деду и на этом давай забудем об этих людях, они не достойны нашего внимания, ведь мы любим друг друга, а значит прилетели сюда с планеты Любви, чтобы сделать этот мир добрее. Но к сожалению, нас понимают только дети и то, когда маленькие, стоит им подрасти, как в них вселятся демоны глупости, жадности и равнодушия».

Два наркомана, пришедшие в это место, чтобы ширнуться, увидев двух целующихся клоунов, развернулись и побежали прочь. Эд и Эм, взявшись за руки, начали спускаться с горы, а внизу около своей машины обнаружили небритого парня, который стоял и смотрел на зеркала заднего обзора, словно раздумывая, кому он сможет продать их после того, как снимет. Эд вытащил из кармана воздушный шарик и быстро надув, сделав из колбасы самолётик, протянул парню. Тот взял подарок и попытался улыбнуться, но получилось что-то вроде гримасы боли, он давно не улыбался и смотрел на окружающих злыми глазами, потому что жил среди равнодушных людей, не замечающих его.

В машине Эм спросила: «Как думаешь, Эрик спит, ты не забыл проветрить комнату перед уходом, чтобы мальчику лучше дышалось?». Эд с любовью посмотрел на свою спутницу и стал читать с выражением: «Как птицы песня – так звучит твой голос,

Как небо без границ – твои глаза

Как нити золотые – каждый волос

Ты рядом – и приходят чудеса!»

Дома они тихо открыли входную дверь и пройдя в детскую склонились над детской кроваткой, они с любовью смотрели на большую куклу с закрытыми и глазами, накрытую одеялом и Эд тихо произнёс: «Как быстро растёт Эрик, наверно скоро придётся покупать кровать побольше».

Эм прижала палец к губам, показывая, чтобы говорил тише и показала глазами на дверь. Они сняли клоунский наряд и пошли вместе принять душ, они всё делали вместе, Эмма и Эдмонд составляли одно целое, даже ночью дышали в унисон и просыпались одновременно.

Эдмонд был представителем славной династии Таманских, цирковых акробатов, прадед которых выступал при царе Николае II. Ещё учась в школе, он часто бывал с родителями на гастролях, а возвращаясь в родной город ловил на себе взгляды девчонок, среди которых была и Эмма. Он был весёлый и добрый парень, знающий, что его будущее связано с ареной цирка, а с девушками встречаться ещё рано, тем более очень много времени уходило на тренировки и совершенствования своих навыков. Эмма была в тайне влюблена в этого невысокого парня с открытым лицом и красивой фигурой, она приходила на его выступления и с замиранием сердца смотрела, как он парит под куполом цирка. После школы их пути разошлись, он уехал в цирковое училище, она в медицинский институт в Питер. Эмма нашла фото Эдмонда и часто смотрела на него, когда ей было грустно, те ребята, которые её окружали были другими, они ухаживали за девушками только ради того, чтобы переспать с ними. Эдмонд, она знала точно, был другой, честный и без греховных мыслей, но ещё она знала, что мечты её остаются мечтами и никогда они не будут вместе. Вернувшись домой после учёбы, она нашла работу в детской городской больнице и вскоре стала одним из лучших оперирующих хирургов. Эмме хотелось помочь всем детям без исключения, пока главный врач не провёл с ней беседу, в которой доходчиво объяснила, где она живёт и в какое время: «Вы, Эмма, очень хорошая девушка и я такой была в молодости, но это было давно, при социализме, сейчас капитализм и приоритеты изменились. Сейчас людей ценят не за ум и способности, а за деньги, которыми они располагают, поверьте, мне это тоже не нравится, но такова жизнь, хочешь иметь здорового ребёнка, плати, а если нет денег, иди в церковь и проси помощи у Бога». Пожилая педиатр ушла, а Эмма долго думала над её словами, чувствуя, как таят её мечты о работе во благо всех людей, не зависимо от достатка. Родители Эммы тихие и спокойные люди понимали душевное состояние дочери и помогали чем могли. На фермерской ярмарке они покупали фрукты, а дочь потом раздавала детям из бедных семей апельсины, бананы и яблоки. Но однажды подвыпившая мать одной девочки со словами: «Нам ваши подачки не нужны» швырнула на пол кулёк с яблоками, которые Эмма положила в тумбочку. Оказавшаяся рядом главный врач, разведя руки в сторону глубокомысленно сказала: «От добра, добра не жди, перестаньте милочка таскать сюда фрукты, нынешнее поколение не понимает хорошего отношения к ним и норовит сделать побольнее хорошему человеку, потому как думает, что за вашей добротой стоят какие-то меркантильные интересы». Так Эмма познала реалии жизни, но она не могла безучастно смотреть на происходящее вокруг, ей надо было реализовать свой позитив и видеть улыбки на лицах окружающих. В больнице её считали блаженной, потому что не закрывалась во время дежурства в процедурной с санитарами, не участвовала в различных корпоративах и вежливо отказывалась от ужинов, на которые её приглашали мужчины. Однажды, гуляя по набережной реки увидела много книг, которые разложил на парапете какой-то инвалид в коляске, она задумчиво стала рассматривать литературу, а когда увидела продавца, то обомлела, перед ней был Эдмонд. Он узнал её и улыбнулся, а Эмма засветилась от счастья, она уже знала, что будет дальше, почему-то ей казалась эта встреча не случайной. Потом они долго говорили, и девушка узнала его историю: после окончания циркового училища он продолжил работать в труппе, которую возглавлял его отец, династия Таманских пользовалась успехом у зрителей, поэтому им часто приходилось выезжать в разные уголки страны. Выступив однажды перед нефтяниками сибирского городка, они решили добраться до следующего города на микроавтобусе, предварительно отправив туда в другой машине цирковой реквизит. Водитель встречного КАМАЗа не справился с управлением на скользкой дороге и превратил их микроавтобус в груду железа. Из всей труппы акробатов Таманских выжил только Эдмонд и то, врачи долго боролись за его жизнь, но на ноги поднять не смогли, он теперь передвигался в коляске и жил недалеко отсюда со своей тётей, бывшей учительницей. Денег не хватает, поэтому каждый день приезжает сюда, чтобы продавать книги из тётиной домашней библиотеки, он теперь много читает и любит разговаривать с пожилыми библиофилами, которые приходят пообщаться друг с другом. Иногда он видит ребят из их школы, но они, увидев его в коляске делают вид, что очень куда-то спешат и ему немного обидно за их равнодушие, с любым человеком может случится такая беда и он на себе ощутит всю тяжесть положения инвалида. К ним подошёл странный бомж-интеллигент, на нём был помятый костюм, грязная рубашка и галстук-бабочка, на ногах были дырявые носки и резиновые пляжные шлёпанцы. Удлинённое лицо и бакенбарды с большим носом делали его очень похожим на артиста и режиссёра Владимира Басова, а когда он заговорил с французским прононсом, Эмма невольно улыбнулась: «Здравствуйте Эдмонд, а что это за небесное создание беседует с вами и озаряет своей красотой набережную, вы немедленно должны познакомить нас, чтобы у меня был повод опять начать писать стихи и складывать баллады о женской красоте». Эдмонд сделал серьёзное лицо и торжественно произнёс: «Барон фон Штауффенберг, прошу любить и жаловать, а это Эмма, мы вместе учились в школе, очень хорошая девушка и мне кажется очень добрая». Барон склонил голову и поцеловал ей ручку, а она почувствовала запах перегара и давно не мытого тела, он расправил плечи и глядя на всех сверху вниз сказал: «Не удивляйтесь, я действительно потомок человека благородных кровей, совершившего покушение на Гитлера, но волей судьбы нахожусь здесь в изгнании, пока у меня на родине хозяйничают нацисты». Протянув кулёк Эдмонду, он продолжил: «Вот, Эдмонд, здесь всё, что вы заказывали: кефир, булочка и творог, извините, но я потерял сдачу, как только разбогатею, обязательно верну, а теперь позвольте откланяться, дела не ждут». Барон изобразил полупоклон и зашагал по набережной, а Эдмонд, глядя ему вслед с улыбкой произнёс: «Удивительный человек, когда-то преподавал во Львовском университете историю, а когда к власти пришли нацисты, выступил против празднования дня рождения фюрера и получил за это по голове, так, что тронулся рассудком и не помнит, как оказался в российском курортном городе. Знает несколько языков, развит всесторонне, когда выпьет, в нём просыпается профессор истории и я люблю его слушать. Я не знаю, где живёт Барон, но приходит сюда каждый день, чтобы сходить за продуктами для меня и оставить себе сдачу». Эмма вдруг наклонилась, обвила его шею руками и поцеловала крепко в губы, она сделала то, о чём мечтала много лет, а в ответ услышала: «Зачем тебе это надо, ты красивая, молодая и у тебя вся жизнь впереди, не связывайся с инвалидом, через месяц я тебе стану противен, так же как противен себе, иди своей дорогой Эмма и не береди мою душу».

Она взяла его коляску и стала танцевать, прохожие останавливались посмотреть на этот странный танец, и пожав плечами шли дальше по своим делам. Через неделю после тщательного осмотра и на основании полученных результатов анализов она знала, что первоначальный диагноз заболевания Эдмонда был ошибочный, позвоночник не пострадал, врачи из-за своей некомпетентности или просто лени усадили здорового человека в инвалидную коляску, заставив поверить в неизлечимость. Взяв у отца автомобиль, она возила Эдмонда в бассейн и тренажёрный зал, заставляла его изматывать себя тренировками по восстановлению атрофированных мышц опорно-двигательного аппарата. Через месяц он уже смог передвигаться на костылях, через два медленно шёл, опираясь на палочку, его тётя, женщина строгих нравов как-то сказала: «Я рядом с иконой у изголовья твоей кровати хочу поставить фото Эммы, я не знала, что среди современной молодёжи есть такие девушки, на которых надо молиться. Если ты её упустишь племянничек, я тебе сама ноги переломаю и опять будешь в коляске на набережной книжками торговать». Изольда Яковлевна всю жизнь искала любовь, но была слишком требовательна к претендентам на её сердце, поэтому не найдя достойного, стала смотреть на мир глазами старой девы, определив для себя жизненное кредо, мир – это зловонное болото, где живут мерзкие создания, называющие себя людьми. Она всю жизнь проработала в одной школе учителем русского языка и литературы и проходила на работу с одним обшарпанным портфелем. Выйдя на пенсию Изольда любила садиться перед телевизором и ругать всех подряд, кто появлялся на экране, освободившись от желчи, она удобно усаживалась в кресло и начинала читать русскую классику, которой были уставлены все полки в её квартире. Когда случилась трагедия и Эдмонд остался один, выяснилось, что его отец был весь в долгах, чтобы их отдать пришлось продать большую квартиру и дачный участок за городом. Династия цирковых акробатов Таманских еле сводила концы с концами, красивые цирковые костюмы, цирковой реквизит, гастроли – всё стоило денег, которых всегда не хватает артистам. В квартире Изольды появился племянник, и она поняла, что это тот человек, который будет слушать её критику в адрес мерзавцев-казнокрадов и пробовать стряпню бывшей учительницы. Дело в том, что Изольда абсолютно не умела готовить, но ей казалось, что люди просто не понимают изысканного вкуса её блюд. Эдмонд не хотел расстраивать тётушку, поэтому каждый день уезжал на набережную торговать книгами, а заодно и поесть чего-нибудь без вреда для здоровья. Когда Эмма впервые пришла к Эдмонду и увидела его тётю, ей показалось, что эта женщина сейчас её убьёт: высокая, костлявая, со строгим взглядом светлых глаз Изольда смахивала на надзирательницу фашистского концлагеря. Но когда племянник пошёл на поправку, она сменила гнев на милость и уже Эмма сидела рядом с ней у телевизора и выслушивала гневные речи в адрес воровитых чиновников, безголосых артистов, депутатов дармоедов и колченогих футболистов, которым надо играть в футбол за Полярным кругом с белыми медведями. Изольда в Бога не особо верила, но каждый день молилась ему прося счастья для племянника и Эммы, иногда ей казалось, что это её дети и от этой мысли разглаживались её морщины и в глазах появлялись слёзы. Свадьбу сыграли в кафе на берегу моря, а из гостей были только родители Эммы и тётя Изольда, которая после первого бокала расчувствовалась и объявила, что переезжает жить этажом выше к такой же старой деве, как она, а квартиру отдаёт молодым. Эдмонд смотрел на Эмму и ему захотелось сделать для неё что-то необычное и запоминающееся, взяв со стола фрукты, он встал, прихрамывая вышел на середину танцпола и стал жонглировать. Он вспомнил, как это делал под куполом цирка, раскачиваясь на трапеции, а зрители смотрели на него, затаив дыхание, звучала музыка, а он, как птица летал в вышине. Когда он закончил, то заметил, что посетители кафе пью и едят, не обращая внимания на артиста, на него только смотрит полный кавказец, владелец кафе. Подойдя к нему и узнав, что парень женился, принёс им большой букет цветов и бутылку шампанского. Потом сказал, что ему очень понравилось выступление и он хотел бы пригласить Эдмонда выступить на дне рождении его дочки, которая любит цирк и клоунов. Так появился клоун Эд, которого приглашали на детские праздники, новогодние огоньки и корпоративы, где он жонглировал, показывал фокусы и выступал с клоунскими репризами. Это было счастливое для них время, Эмма уже будучи беременной, ждала мужа с работы, а потом слушала его, как прошло представление. Когда родился мальчик ему дали имя Эрик, теперь в их семье имена всех её членов начинались с буквы Э, что очень веселило их, они даже приклеили знак III Э на заднем стекле, купленной по дешёвке старенькой малолитражке, в которой ездили за город побыть наедине с природой и сыном. Во дворе их дома находилась детская площадка, на которую приходили мамы с детьми из близлежащих домов, Эрик рос общительным и весёлым мальчиком. Эмме очень нравилось смотреть, как он играет с другими детьми, иногда за ним присматривала Изольда, любившая, как бывший педагог, заниматься нравоучениями с окружающими. Эрику было полтора года, Эмма уже работала после декретного отпуска, придя на площадку, она увидела Эрика, играющего с детьми, в этот день с ним находилась её мама. Женщины стали обмениваться новостями и Эрик на секунду остался без присмотра, а когда они посмотрели на качели, на которых мальчик катался они были пусты. Большинство родителей во время этого таращились в свои смартфоны и ничего не видели, приехавший сразу Эдмонд с группой добровольцев осмотрел весь район, мальчика нигде не было. За дело взялась полиция, просмотрели все камеры наблюдения в округе, развесили фотографии ребёнка, Эдмонд выступил по телевидению с просьбой к похитителям вернуть мальчика за вознаграждение. Поиски результатов не дали, с Эммой произошёл нервный срыв, женщина не узнавала близких, а в каждом малыше видела своего сына. Теперь пришла очередь Эдмонда возвращать жену к полноценной жизни, он возил её на радоновые ванны, водил на приём к психотерапевту, заваривал настои из лечебных трав и подбирал антидепрессанты. Они гуляли у моря и долго сидели на их любимой лавочке, смотрели на морской горизонт, однажды встретили Барона, который очень обрадовался, увидев здорового Эдмонда, но поняв, что у молодых горе, повёл их за собой. Они пришли к стенду, на котором было написано большими буквами: «Женщины войны», а дальше шли фотографии девушек того времени, когда вся страна боролась с фашизмом. Барон ушёл, а они остались смотреть на эти красивые и открытые лица, которые смотрели на них из того времени, словно говоря: «Всё-таки жизнь прекрасна, какие бы беды на нас не обрушивались». Улыбающиеся санинструкторы Екатерина Дёмина и Зинаида Марченко, радистка Елена Стеликовская, снайперы Людмила Павлюченко и Алия Молдогулова, лётчицы Екатерина Буданова и Лидия Литвяк, все они стали лучшим лекарством для Эммы, они стали приходить в это место, которое стало для них что-то вроде храма, где супруги заряжались позитивом. Одни ходят в церковь, а молодые люди нашли своё место душевной энергии, которую излучали улыбающиеся с фотографий женщины войны. Эмма уже не могла работать в детской больнице, вид больных детей мог спровоцировать нервный срыв, но без дела долго сидеть не могла, поэтому однажды подошла к мужу и попросила посмотреть на придуманную ею клоунскую репризу. Одев на нос красный поролоновый нос, она изобразила грустного клоуна, который нашёл на полу сломанный цветок, подобрав его он воткнул стебель в цветочный горшок, а потом стал поливать своими слезами, цветок ожил, а клоун, прижав к груди горшок, медленно ушёл, грустно улыбаясь. На Эдмонда это выступление жены произвело большое впечатление, Эмма показала, что у неё твориться внутри и сделала это так мастерски, что вскоре появился грустный клоун Эм, который везде сопровождал весёлого Эда. Они стали жить другой жизнью, оба знали, что сын жив и что вместо куклы в детской кроватке опять когда-нибудь появиться Эрик, просто надо верить и ждать чуда. Тётя Эдмонда приняла игру и иногда захаживала посидеть рядом с куклой и пообщаться, как с живым ребёнком, она никогда не имела детей, но представляла, что такое для матери потерять своё дитя. Эдмонд в тайне от всех продолжал поиски сына и вскоре узнал от одного болтливого полицейского, что в городе уже давно пропадают дети, но, чтобы не волновать общественность, эту информацию тщательно скрывают. Было ясно, что похищениями занимаются преступники, но они не просили выкупа, а от других мыслей, которые приходили Эдмонду в голову становилось страшно. Он как мог старался окружить теплотой и заботой свою жену, а она отвечала ему тем же, их выступления на детских праздниках, корпоративах и юбилеях не были кривлянием клоунов, отрабатывающих свои деньги, они носили глубокий смысл и высмеивание человеческих пороков. Они часто выступали перед детьми в онкоцентре и детской больнице, где Эмму в клоунском гриме и наряде не узнавали её бывшие коллеги по работе. Когда их пригласили на юбилей Куприяна Мальцева, известного в городе мецената по прозвищу Мальчик, они, услышав сумму гонорара сделали всё, как просил заказчик: выкрасили зубы чёрной краской, а когда появился виновник торжества и увидел клоунов, улыбнулись старику и сделали несколько шагов навстречу. Когда юбиляр потерял сознание Эд и Эм поняли, что были орудием в чьих-то руках, но они абсолютно не жалели Мальчика, потому что давно поняли прописную истину – деньги лишают человеческих качеств и состоятельные люди живут в своём тёмном мире, куда не проникает свет добра. Дома, приняв душ, они ещё раз зашли в детскую комнату пожелать спокойной ночи лежащей в кровати кукле и отправились спать.

3

Гликерия Львовна сидела в своём кабинете главврача детской больницы и с любовью смотрела на сидящую перед ней женщину. Они дружили давно, ещё с юности, когда не думали, что одна станет известным педиатром и главврачом детской больницы, а другая бизнесвумен, не менее известной в городе меценаткой, продолжательницей славных традиций своего покойного мужа Куприяна Мальцева. Женщины были абсолютно разные: Гликерия – невысокая, пожилая, с добрым лицом, очень похожая на бабушку Арину, сказки, которой слушали несколько поколений советских ребят и Нонна, которая даже сидя на стуле внушала уважение своими габаритами. Она напоминала Илью Муромца без усов и бороды, с большой грудью, на которой как на бампере джипа хорошо бы смотрелась надпись: «На Берлин». Перед ними стояли две чашки кофе и Нонна с отвращением смотря на свою говорила: «Сколько тебя знаю, Гликерия, ты никогда не могла варить кофе, мало того, с каждым годом он у тебя всё хуже и хуже, я поэтому его и не пью, потому что боюсь сдохнуть. Честно признаюсь подруга, надоела мне моя роль бизнес-леди, эти подхалимные рожи подчинённых, их доносы друг на друга, чиновники-мерзавцы из местной администрации со своей меркантильностью и старость, которая стучится в дверь. Мне даже мой Куприян стал сниться, стоит со своим бильярдным кием в аду и ждёт меня в окружении хохочущих чертей. Всё-таки тяжело терять мужика, с которым прожила всю жизнь, нет в этих молодых жеребцах той душевности, которая раньше была в отношениях, да и чувствуется, что я им в кровати противна, возраст не красит женщину. Одна у меня отрада – мои ребятки, как прихожу в свой интернат, так молодею, особенно, когда дарю им подарки, а они обступают со всех сторон и говорят: „Спасибо мама“. Спасибо Пелагеи, её послали мне небеса, ведь когда узнала, что не могу иметь детей, чуть с ума не сошла, а эта ведьма, узнав о моём горе сказала коротко и ясно: „Не имеешь, укради“. И с тех пор в меня вселился какой-то бес, одни коллекционируют марки, машины, мужей, а я стала собирать детишек, воруя их у родителей, быть матерью для любого приглянувшегося ребёнка, об этом даже не мечтает ни одна женщина, и не надо мучиться при родах, производя на свет ребёнка. Хотела как-то сказать Куприяну, но потом раздумала, у каждой женщины должна быть своя тайна, спасибо тебе Гликерия, что подбирала мне здоровых малышей, с больными возиться не хочется, в моём интернате все как на подбор, это люди будущего, лишённые сентиментов и детской наивности, ребята изолированы от внешнего мира, поэтому не подвержены влиянию общества. С ними работают серьёзные специалисты, знакомые с особенностями детской психики, они думают, что служат в закрытом детдоме, я дочь коррумпированного мента, могу создать покрывало секретности, да и рыльца у этих педагогов в пушку, поэтому не в их интересах много болтать. А чего это я перед тобой распинаюсь, говори, для чего позвала, не твою же бурду пить, смотри я дама деловая, у меня время – деньги».