Текст книги "По следам Чернобыля. Былые надежды"

Объехав это великолепное озеро с синей водой по кругу, наши герои подкатили к вокзалу Лаутербруннен, где и оставил их профессор Гей. Они устроились на мягком сидении небольшого вагона красного цвета и отправились в Берн. По всему было видно, что экскурсия в горах заметно утомила их. Они молчали, прижавшись, друг к другу. За окном проплывали небольшие деревеньки или городки с каменными церквами, асфальтированными дорожками и единичными пешеходами. Наталья смотрела в окно вагона, о чем-то раздумывая. Потом она повернулась к Ивану и с грустью сказала:

– Здесь совсем другая жизнь, – глубоко вздохнув, продолжила, -как бы я хотела остаться здесь. Поселиться в Берне или в каком другом городе, выезжать по выходным вот на такие прогулки, посещать уютные ресторанчики с вкусной едой. Не хочу возвращаться домой, – вдруг резко воскликнула Наталья. – Опять бесконечные хлопоты по хозяйству, поиск пропитания, очереди в магазинах, политические дрязги, и надоевшая глупая реклама по телевизору. Боже, когда все это кончится?

Она повернулась к Ивану и посмотрела вопросительно ему в глаза.

– Ты, наверно, не испытываешь всего этого. Ты мужчина, был директором, и все эти хлопоты за тебя делали другие, жена, например. Тебе трудно понять меня. Я всю жизнь прожила в Москве и всю жизнь только тем и занималась, что работала, делала карьеру, бегала по магазинам и стояла на кухне. Это только вторая моя загранпоездка. Можно сказать, что я впервые увидела совсем другую жизнь. Оказывается, можно и так жить, как живут здесь, тот же профессор Гей и его супруга, его коллеги по лаборатории. Тебе это тоже не понять. Ты толком и не жил в России, все больше ездил по заграницам.

– Ну, это ты слишком преувеличиваешь. Как такое, не жил в России. А где же я, по-твоему, жил? – пожимая плечами, с недоумением спросил Иван.

– Где угодно, только не в России. Скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь подсчитывал, сколько раз выезжал за границу.

– Не подсчитывал, но могу тебе сказать приблизительно. Думаю, что раз сорок, не меньше, не считая Кабула.

– Теперь считай. Если даже по одной неделе, то это уже больше года, да три года в кабуле. Итого, сколько? Вот видишь. А когда ты начал выезжать?

– Мне было тогда лет тридцать пять, наверное. А что? – все еще с непониманием расспрашивал Иван.

– А сейчас тебе сколько?

– Сорок девять.

– Значит, пятнадцать лет ты выезжаешь за рубеж и из них не меньше четырех лет ты провел за границей. Это почти одна треть. Вот такая арифметика. Отсюда вывод, что тебе не надоело жить в России, и ты стремишься скорее попасть домой. А мне надоело, страшно надоело и я с ужасом думаю, что через пару дней придется возвращаться.

– У тебя есть другой вариант? – спросил Иван и погладил рукой по ее светлым волосам, слегка переплетенным от горного ветра.

– Пока нет. Но я буду искать его.

Потом они вновь замолчали, так и ехали до самого Берна: Наталья смотрела в окно, жадно впитывая картины заграничной жизни, проплывавшие мимо поезда. Иван стал думать о своем: возвращение домой, в Москву, в семью, к жене, а как же иначе. По-другому он не представлял себе свою жизнь. Скоро пятьдесят и нужно что-то серьезное придумать, что-то такое, что смогло бы обеспечить ему и жене приближающуюся старость. Совсем не хотелось думать об этом. Но жизнь заставляла. Был директором института, было устойчивое положение, была зарплата профессора. А сейчас что? Даже на его зарплату нормально прожить нет никакой возможности. Что ждет его в Москве?

Поезд остановился на вокзале в Берне. Они взяли такси и приехали в гостиницу. Зашли в ресторанчик в холле и поужинали. Решили отдохнуть. Завтра будет еще один день на фирме.

– Ты отдыхай пока, а я схожу в магазин. Хочу купить виски или коньяк, нужно поправить настроение. Ты что-то совсем раскисла. Так нельзя. Потом зайду к тебе, ладно?

– Хорошо. Я приму душ и прилягу немного. Буду ждать тебя.

Через час Иван постучал в дверь номера Натальи. Он успел сходить в магазин, благо тот был недалеко от гостиницы, купил виски, орешки и фрукты, принял душ, переоделся в домашний костюм и предстал перед женщиной, к которой проявлял немалый интерес. Наталья все еще лежала в постели. Когда вошел Иван, она потянулась, сладко зевнула, откинула полог одеяла и накинула на себя домашний халатик. Все было так, как будто бы они знали друг друга уже много лет. Иван выложил купленные продукты на журнальный столик и обернулся к Наталье. Та подошла к нему тихо и нежно прикоснулась к его груди.

– Ты прости меня, пожалуйста, за мой дурацкий урок арифметики. Я не хотела тебя обидеть. Просто, достало меня все это. Хорошо было, когда все мы жили за железным занавесом. Не знали, как люди живут в других странах, и все было нормально. Мы впереди планеты всей и по балету, и по космосу, и по науке. И в правду, мы так и думали.

– А я так не думал, – почему-то довольно резко ответил Иван, – я ездил в загранкомандировки, видел эту жизнь и всегда сравнивал ее с нашей жизнью. И все получалось не в нашу пользу. Всякий раз уезжал из этих райских уголков и возвращался к себе на помойку. Ты думаешь, это было легко? Я много раз участвовал в рабочих совещаниях по линии ВОЗ, там платили приличные деньги, но я не имел права ими воспользоваться. Все под расчет, а если допустишь перерасход – станешь невыездным. Как тебе такое понравится?

– Ладно, достаточно. Давай забудем об этом. Что мы, в самом деле, портим себе настроение. У нас осталось два вечера, так давай их проведем так, чтобы потом было сладко вспомнить, – Наталья потянулась к Ивану и поцеловала его в губы. В этот вечер они больше не возвращались к неприятным для них темам. Они решили ценить то, что им подарила судьба, хотя бы на время.

Глава 6. Возвращение

Первое заседание комитета Министерства природы состоялось вскоре после возвращения Белецкого из Берна. За день до этого на его имя пришло официальное письмо – приглашение, где указывалось, что профессор Белецкий, будучи членом комитета, приглашается принять участие в его заседании. Письмо получил директор института и перенаправил его Жукову и Белецкому. Это понравилось Ивану, поскольку он понял, что его имя вновь начинает звучать на уровне министерств. В назначенный час Иван появился в большом конференц-зале министерства, где его встретила Лидия Ивановна Фирсова, секретарь комитета, и предложила пройти регистрацию. Зал был полон незнакомыми лицами и лишь отдельных он знал. В основном это были медики, которые занимаются окружающей средой и здоровьем населения. Заседание открыла Лидия Ивановна и предложила избрать председателем заместителя министра, который тоже весьма заинтересован в результатах работы комитета. Прошлись по вопросам, предложенным к обсуждению в ходе работы комитета. Иван внес предложение к подготовке и рассмотрению вопроса о методах изучения последствий для здоровья загрязнений окружающей среды. Его поддержали коллеги-медики. Вопрос был включен и ответственным за его подготовку был назначен профессор Белецкий.

– Недаром говорят, что инициатива наказуема, – прошептал ему его старый приятель Ревич, который недавно был утвержден доктором медицинских наук. Кстати заметить, что на заседании Высшей Аттестационной Комиссии (ВАК), его диссертацию представлял и дал положительную оценку Белецкий, будучи членом этого высшего аттестационного органа России.

– Не страшно. Я все равно будут привлекать тебя к подготовке этого вопроса, – ответил ему Иван, которому в тот момент показалось, что именно на такой ответ и надеялся Ревич.

В перерыве заседания, когда пили чай с печеньем, к Белецкому подошла женщина средних лет и представилась:

– Моя фамилия Плескачевская Галина Николаевна. Я заместитель председателя исполкома города Серпухова. Курирую социальные программы, в том числе вопросы экологии и здоровья. Мы как раз планируем провести работы по оценке ущерба для детей, связанного с плохой экологией. Хочу предложить вам разработку этого проекта. Как вы на это смотрите? Городской бюджет берется профинансировать этот проект.

Ивану понравилось предложение Плескачевской и он дал согласие. Решили, что на следующей неделе Белецкий приедет в Серпухов и там, на месте обговорят все вопросы. Тогда же он подумал, что стоит взять с собой Елену Михайловну, недавно влившуюся в его лабораторию вместе со своими сотрудниками. Это было к месту, поскольку она преимущественно занималась эпидемиологией детских заболеваний.

До Серпухова добирались на электричке. Рядом с Иваном сидела Елена Михайловна.

Она, не умолкая рассказывала о себе, о своей группе, о том, как было бы хорошо получить заказ от Серпухова.

– Мои девочки уже принимали участие в эпидемиологических исследованиях и вполне с ними справлялись. Особенно успешно может работать Татьяна. Ну, с ней вы уже успели познакомиться в Нальчике, – посмотрев с лукавой улыбкой на Ивана, сказала Елена Михайловна, – хорошая женщина, правда?

– Да, наверно, но я не знаком с ней, как с сотрудником лаборатории, – с независимым видом ответил Иван.

– Ничего, если подпишем договор, то сможете познакомиться поближе и не только с ней.

Напротив Елены Михайловны сидел какой-то незнакомый мужчина, который то и дело вертелся и ерзал на своем сиденье, так что это нельзя было не заметить. Иван обратил на это внимание и решил понять причину его беспокойства. Оказалось, что Елена Михайловна сидела так, что ее одна нога без конца прикасалась к штанине этого мужчины, доставляя ему неудовольствие. Иван тихо сказал ей об этом, и она, улыбнувшись, принесла свои извинения этому гражданину. Что ж, бывает. Разговорившись с ним, Елена рассказала, что едут они в администрацию города по деловым вопросам. Мужчина заметил, что он как раз работает в администрации, руководит отделом технических работ города. Дальше, больше. Он прекрасно знает Плескачевскую и был высокого мнения о ней. Обещал оказать всяческую поддержку Елене Михайловне и его коллеге. Иван в их беседе практически не принимал участие. Он предоставил возможность очаровывать мужчину своей молодой сотруднице, тем более, что у Елены Михайловны было достаточно женского обаяния, особенно когда она улыбалась. А улыбалась и смеялась она довольно часто, показывая при этом очаровательные ямочки на щечках. «Да, – подумал тогда Иван, глядя на нее, – в ней определенно что-то такое есть, что может понравиться любому мужчине. Это может пригодиться в нашем деле».

Встреча закончилась согласованием проекта договора между администрацией города Серпухова и фирмой «Медбиотэкс», которую совсем недавно зарегистрировал Белецкий на свое имя. Он являлся ее генеральным директором и непосредственным владельцем, поскольку она была зарегистрирована как ИЧП, то есть индивидуальное частное предприятие. Фирма имела собственный банковский счет и все необходимые реквизиты, и администрация города могла перевести средства, предназначенные для работ по договору, на счет фирмы. Договорились, что в следующий их приезд договор будет подписан, и деньги будут переведены. Кроме того, было решено, что Белецкий подготовит к этому времени все необходимы протоколы, использование которых предусмотрено непосредственно в процессе эпидемиологических исследований. Все это весьма порадовало Белецкого. Он начинал самостоятельную финансовую жизнь, как генеральный директор своей собственной фирмы. Теперь он ощутил еще большую степень свободы, чем когда был директором института. Над ним теперь никто не довлел. Он – хозяин своего дела. Елена Михайловна тоже была удовлетворена достигнутой договоренностью с администрацией города. Правда, она была немало удивлена тому обстоятельству, что в договоре будет отсутствовать институт и те лица, которые его возглавляют. Но промолчала, отдав финансовые и организационные вопросы на откуп своему руководителю. Интуитивно она чувствовала, что того скромного бюджета проекта, который может оплатить город, едва лишь хватит для оплаты работ сотрудников, непосредственно участвующих в договоре. А если сюда добавить директора, его заместителя, главного бухгалтера и просто бухгалтера, то совсем ничего не останется для сотрудников лаборатории Белецкого.

На столе перед Иваном лежала карта Серпухова. Он уже несколько дней ломал голову над тем, как связать показатели здоровья с показателями загрязнений окружающей среды. Как избежать ошибок, которые были заложены в «АГИС-Здоровье», из-за чего она стала такой безмолвной, немой и абсолютно неинформативной. Иван не мог строить свое исследование по образу и подобию того, что было заложено в той системе. Теперь он нес персональную ответственность за результаты работы, ведь ему будут переведены деньги от заказчика. Хорош будет профессор Белецкий, если в результате не сумеет показать искомой связи. Тогда какой смысл в этой работе, за что ему будут платить деньги и немалые. А репутация? Сейчас, в этой работе, возможно, закладывался успех всего того, чем он будет заниматься в ближайшее время.

Весь город был как на ладони, все источники выбросов химических веществ в атмосферу лежали перед ним. На эту карту также можно поместить и уровни заболеваемости детей, и их физическое развитие, и другие показатели здоровья, которые будут использованы в исследовании. Ну и что из этого? Как их связать между собой? Как доказать, что показатели здоровья зависят от загрязнений окружающей среды? Какими величинами следует обозначать и то, и другое. Он пытался привлечь к себе в помощь Елену Михайловну, но беседы с ней, как с эпидемиологом, лишь показывали, как много еще не учтенных факторов могут влиять на здоровье. Она стояла на позициях классической эпидемиологии, содержащей множество требований, которые, к сожалению, нельзя было использовать здесь. Это была не классическая эпидемиология, когда исследователь мог делать произвольную выборку по своему усмотрению, приравнивать группы по отдельным признакам и прочее и прочее, а экологическая эпидемиология, в которой все, что касается здоровья детей, должно уместиться на карте в том же месте, где и источники выбросов, которым они подвергаются ежедневно.

Решение пришло неожиданно. Иван решил карту города расчертить на равные квадраты, в каждом из которых будет все: и выбросы и здоровье детей. Этим он сумел уравнять условия эпидемиологического исследования, что позволит потом проводить сравнение уровня здоровья в разных квадратах с разными уровнями выбросов в атмосферу. Казалось бы, все просто, хотя технически провести такие расчеты довольно сложно. В городе оказалось более ста различных предприятий, загрязняющих атмосферный воздух, не считая автомобилей, проезжающих в этих квадратах. И для каждого выброса – это десятки различных химических веществ. Тысячи и тысячи цифр, отображающих реальную картину загрязнения атмосферы. Стала очевидной необходимость искать способ интеграции этих величин, градации уровней выбросов с учетом потенциальной токсичности химических веществ. И такой подход не намного облегчил работу. Елена Михайловна посоветовала обратиться за помощью к математикам, работающим в институте. Иван вспомнил о своем приятеле, с которым он проживал в одном номере в Нальчике. Он попросил Елену Михайловну пригласить его для консультации.

Алексей пришел в тот же день под вечер. Тихий и скромный, он чему-то улыбался, присел к столу и готов был выслушать проблему. Иван показал ему карту города, которую он успел разделить на квадраты, и принялся излагать весь комплекс проблем, которые встали перед ним. Алексей покрутил карту так и этак, и промолвил:

– Здесь нужна помощь квалифицированных программистов, которые смогут составить новую программу. Я таким еще не занимался. Не знаю, смогу ли. Но у меня есть товарищи в другом институте. Нечто подобное, я знаю, им приходилось делать. Я могу дать их адрес и порекомендовать обратиться к ним от моего имени. Или хотите, я сам к ним позвоню и объясню суть проблемы. Если они возьмутся, то перезвонят к вам.

Делать было нечего. Иван согласился с таким вариантом, а пока решил готовить макет протоколов к договору. Нельзя откладывать его подписание, а к этому моменту Иван обещал привезти все необходимые протоколы, чтобы можно было показать руководству их готовность к началу работ. Трудились всей лабораторией. Хватило работы и его ученику Владимиру, который перешел с ним из института гигиены. В его трудоспособности Белецкий не сомневался, потому и решил использовать его старания в полной мере. На его долю, как гигиениста, выпала разработка протоколов учета выбросов химических веществ от промышленных предприятий города. Ну а Елена Михайловна со своими помощниками работали над протоколами обследования детей, куда входили и показатели качества жизни, условий проживания и прочие важные факторы, способные также оказывать влияние на здоровье и физическое развитие детей.

В один из дней Иван встретил Татьяну на лестнице, остановил ее и спросил, почему она не заходит к нему.

– А зачем? – она попыталась продолжить свой путь по лестнице, но Иван задержал ее.

– Ну, могли хотя бы поговорить, например, о предстоящей совместной работе.

– Об этом вы вполне можете поговорить с Еленой Михайловной. Она мой начальник и я все равно ничего не решаю.

– Да, нехорошо все это. Наверно нам стоит собраться всем вместе, хотя бы в вашей большой комнате. Я подумаю об этом, – Иван уступил дорогу Татьяне, и она порывисто устремилась вверх по лестнице.

Подготовку материалов к Серпухову как-то прервала Наталья Александровна. Она вошла в кабинет к Белецкому, держа в руках большой почтовый пакет.

– Совсем вы про меня забыли, Иван Павлович, – сказала она, улыбаясь и присаживаясь к столу, – вот если бы не профессор Гей, то и не было бы повода для встречи с вами.

Ивану было приятно вновь увидеть перед собой эту милую женщину, доставившую ему столько радостей в Берне. Он и сейчас потянулся было с поцелуем к ее нежной шейке, но она приостановила его.

– Здесь, в вашем кабинете, такие ласки не уместны. Могут войти и увидеть нас целующимися, а это нехорошо. Взгляните лучше на этот пакет. Это материалы от Гея, которые он обещал прислать вам.

Иван извлек из пакета несколько брошюр и краткое сопроводительное письмо. В нем профессор сообщал, что подобрал для Белецкого описание приборов для определения аскорбиновой кислоты в мобильных условиях. Здесь есть, что выбрать. Далее он сообщал, что может оказать содействие в приобретении выбранного прибора.

– Интересно. С этим надо разбираться.

– Вот вы и разбирайтесь. Это ваш заказ, а Жуков переадресовал его мне. Не забудьте поблагодарить профессора Гея письмом или хотя бы открыткой. А мне пора.

Иван почувствовал, что Наталья Александровна сердита на него. Может быть, следовало по возвращении из Швейцарии навестить ее. Он думал об этом, но так ни разу и не собрался зайти к ней. Она поднялась со стула и задержалась немного, прежде чем уйти. Иван встал следом за ней. Обнял ее за талию.

– Наташа, я так соскучился по тебе. Я все это время искал повод для нашей встречи, и не нашел.

– А зачем? У тебя есть конкретные предложения? – спросила она с обидой в голосе и отодвинулась от него. У Ивана не было конкретных предложений, и он промолчал.

– Ну вот, видишь, молчишь. Я так и знала. Прощай, милый Ванечка.

Наталья вышла из кабинета. А Иван так и остался стоять перед закрывшейся дверью. «Все правильно, – решил он, – у нас нет сейчас продолжений. А жаль». Он бегло просмотрел присланные буклеты с описанием приборов и отложил их в сторону, на время. Этим можно заняться потом. А сейчас впереди поездка в Серпухов и заключение первого в истории его фирмы договора. И вот настал день, когда можно было сказать, что все бумаги, необходимые для заключения договора, подготовлены и находятся в комнате, где располагалась группа Ильиной Елены Михайловны. Утром следующего дня Иван подогнал свой «Москвич» к зданию института и поднялся на второй этаж. Там его уже дожидались Елена Михайловна и Татьяна. Обе были взволнованы, хотя особых поводов для этого не было. Быстро погрузили бумаги, а их было не менее десяти килограмм, на заднее сидение автомобиля, пристегнули ремни. Татьяна осталась на тротуаре и пожелала нам удачной поездки. Через два часа они прибыли в Серпухов, в дом администрации города. Там находился кабинет Плескачевской. Предъявили ей все привезенные бумаги, рассказали подробно, что это и зачем. Галина Николаевна осталась довольна и сделала попытку связаться с главой администрации. Удалось со второго раза. А пока ждали приема начальства, Белецкий рассказал о небольшой проблеме, которая возникла у него с машиной, и о которой он узнал лишь по пути сюда. У него осталось бензина не больше, чем на 50 километров. Купить негде. Бензоколонки, которые встречались по пути, были закрыты. В Серпухове то же. Нет ли возможности у Галины Николаевны у кого-либо попросить немного бензина, литров десять, не больше, чтобы доехать до дома.

– Сейчас попробуем, – с готовностью взялась за телефонную трубку Галина Николаевна. Она звонила в гараж администрации, в санэпидстанцию, еще кому-то, но, к сожалению, результат был нулевой.

– Вот такие настали времена, что даже несколько капель бензина достать негде. А вы говорите о здоровье детей.

– Будем надеяться, что это временные трудности, а здоровье детей – это проблема постоянная и ее решать необходимо, независимо от того, есть у нас бензин или нет. В худшем случае, оставим машину здесь и поедем на электричке. Главное, подписать договор, – сделал свои разъяснения Белецкий, и Плескачевская согласилась с ним. Зазвонил телефон и ее с московскими гостями пригласили к главе администрации города Серпухов.

Беседа с главой администрации не заняла более четверти часа. Он детально ознакомился с техническим заданием к договору, задал пару вопросов, уточнил сроки выполнения работ, предупредил, что деньги будут переведены не раньше сентября и подписал договор. В заключении, Галина Николаевна, спросила главу администрации, не может ли он раздобыть хоть немного бензина, так как у профессора Белецкого бензобак машины оказался пустым, а бензоколонки везде закрыты. Тот угрюмо повертел головой, выражая свое неудовольствие этим обстоятельством и спросил, где стоит машина Белецкого. Иван подошел к окну, из которого была видна просторная площадь с бюстом Ленина перед зданием бывшего исполкома, и показал на «Москвич» бежевого цвета.

– Ваша машина? – спросил глава администрации, – спускайтесь к ней минут через двадцать, приедет Володя, мой водитель на черной «Волге» и отольет немного.

– Спасибо большое, – поблагодарил главу Иван и попрощался с ним, пожав ему руку.

Перешли в кабинет к Плескачевской, договорились о сроках начала работ, и спустились вниз. Вышли на площадь, и подошли к своей машине. Елена Михайловна заметно волновалась, поджидая черную «Волгу». Иван волновался меньше, поскольку знал, что в его багажнике лежит десятилитровая канистра, наполовину наполненная бензином. Об этом он не сказал Ильиной, пусть поволнуется. Вскоре к ним подъехала черная «Волга» и ее водитель, молодой парень, с некоторым пренебрежением спросил:

– Вы что ли, профессор Белецкий из Москвы? Как же вы поехали к нам, не заправив бак?

– Рассчитывал, что смогу заправиться по дороге. Все колонки по пути к вам были закрыты. В городе то же. Вот теперь почти на нуле.

– Я много дать не могу. У самого не больше десяти литров, а мне еще везти шефа и дорога в гараж. Литров пять отолью.

Он взял резиновый шланг, какой обычно бывает в багажнике у профессиональных водителей, отсосал бензин из бензобака в пятилитровую пластиковую бутыль и затем из нее перелил через воронку в бензобак «Москвича». Бутыль оставил себе.

– Ну, все, может быть по дороге, где и встретите работающую колонку.

Все сложилось лучшим образом: отвезли протоколы, подписали договор и даже немного подзаправились бензином. Теперь Иван мог не волноваться. С учетом того, что у него есть в малой канистре, до дома должно хватить. Покинули город и выехали на шоссе. Машина бежала весело, настроение было приподнятое, хотя стрелка уровня бензина в бензобаке неуклонно стремилась к нулевой отметке. Иван подумал, что лучше было бы остановиться на какой-нибудь стоянке и долить бензин. Он вспомнил, какое это неприятное чувство, когда бензин вдруг заканчивается в системе бензопровода: полная беспомощность. Что может быть хуже, когда такое случается посреди дороги. Он стал поглядывать на правую обочину и вскоре увидел знак стоянки. Заехал на стоянку задним ходом и выключил движок.

– Что случилось, – спросила Елена Михайловна, – сломалось что-нибудь?

– У меня есть «НЗ» в маленькой канистре. Хочу все перелить в бензобак, чтобы хватило наверняка.

Иван вышел из машины, Елена вышла следом за ним. Небольшая площадка была пустой, здесь не было ни единой машины. Да и по шоссе проезжали лишь немногие автомобили. Стояла тишина, солнце клонилось к лесу, вечерело. Елена прогуливалась вдоль площадки, ожидая, когда Иван закончит возиться с канистрой. Перелив остатки бензина в бензобак, закрыл крышку, убрал канистру в багажник, понюхал свои руки и попросил Елену слить воды из бутылки ему на руки.

– Ну вот, теперь лучше, – заметил он, понюхав еще раз свои ладони.

– А можно мне? – спросила Елена.

– Не веришь, можешь понюхать, – Иван поднес свои ладони к носу Елены. Та понюхала, взяла их в свои руки и вдруг поцеловала.

– У тебя очень нежные руки и гладкая кожа, – заметила она и, приблизившись к Ивану, смело посмотрела ему в лицо и потянулась с поцелуем. Иван ответил взаимностью. Неожиданно сладкое чувство посетило его, он крепко прижал к себе Елену, ощутив ее упругую грудь, обнял за талию, продолжая целовать. Так простояли они минут десять или больше, предаваясь новому для них сладкому чувству. Солнце опустилось за верхушки деревьев, заметно потемнело, Иван с Еленой перебрались в машину.

Не отрываясь от губ милой женщины, Иван почувствовал, что рядом остановился какой-то автомобиль. Хлопнула дверь и он увидел, как здоровенный парень, вышедший из «Жигулей», направился к его двери. Иван инстинктивно утопил кнопку блокировки дверей. Сделал то же самое и на правой двери, где сидела Елена. Парень постучал по стеклу, показывая какие-то жесты. Иван не вступил в переговоры, а повернул ключ зажигания, включил передачу и поспешно выехал на шоссе. Все произошло настолько быстро, что Елена не успела понять, что же случилось, почему Иван перестал ее целовать. Она посмотрела на него вопросительно, но Иван, ничего не объясняя, давил на акселератор, переходя с одной передачи на другую. Машина быстро набирала скорость. В зеркале заднего вида показались две включенные фары. Незнакомые «Жигули» также набирали скорость следом за ним.

– Пристегни ремни, пожалуйста, – предложил Иван Елене, – за нами погоня. Будем уходить.

Елена Михайловна обернулась и увидела машину, догонявшую их.

– А что они хотели?

– Скорее всего, выбросить нас на дорогу, а машину забрать себе. Это бандиты.

– Как ты думаешь, у них есть оружие?

– По крайней мере, холодное, это наверняка.

– Они нас догонят? – уже со страхом спросила Елена, пристегнув ремни безопасности.

Иван перешел на пятую передачу, и мотор стал работать тише, а машина плавно продолжала набирать скорость. Стрелка спидометра показывала сто двадцать. Иван включил габаритные огни и фары ближнего света. В зеркале заднего вида заметил, что машина преследователей стала отставать, но пара световых точек оставалась висеть на хвосте, то приближаясь, то вновь теряясь вдали. Так продолжалось минут десять-пятнадцать. И все же они не могли достать его. Он поблагодарил Бога, что в его машине такой мощный движок. Но вдруг он заметил на обочине знак ограничения скорости «60». «Этого только не хватало, – подумал Иван, – они уж точно тормозить не будут». Но все же он перешел на четвертую передачу и стрелка спидометра упала до девяносто. Огни преследователей стали быстро приближаться. «Теперь они нас достанут», – подумал он, но тут заметил впереди машину «ГАИ», которая плелась со скоростью не более семидесяти километров. Иван еще сбросил скорость и пристроился в хвост машине.

– Интересно, что они теперь будут делать, – вслух произнес Иван.

– Ты о чем? – не понимая его, спросила Елена. От волнения она все время погони гладила рукой его ногу, как-бы успокаивая его.

– Видишь, впереди машина ГАИ, а сзади наши «друзья» снова сели нам на хвост. Как ты думаешь, не станут же они нас блокировать в присутствии милиции?

– Правильно, держись за этой машиной. А там посмотрим.

Потом появился знак «Круговое движение», после которого нарисовалось здание поста ГАИ, и машина милиции свернула к нему. Знак ограничение скорости утратил свою силу, и Иван надавил на педаль скорости. Мотор зарычал, и стрелка спидометра поползла вверх. Иван вновь перешел на пятую передачу и разогнал машину до ста десяти километров. Откуда-то на шоссе появились машины. Некоторых из них Иван обгонял, другим сам уступал дорогу под настойчивым миганием фар. Глядя в зеркало заднего вида, он пытался определить, где его преследователи, но сейчас сделать это было практически невозможно: на дороге стал сплошной поток машин. Иван понял, что опасность быть ограбленными миновала. Вскоре впереди показались световые контуры кольцевой дороги, и Иван понял, что это уже Москва. Из-за дефицита бензина он решил ехать через центр, так было короче, чем по кольцевой дороге.

– Леночка, – с нежностью обратился Иван к Елене Михайловне, – я довезу тебя до «Сокола», а там тебе одна остановка на метро. Боюсь, бензина не хватит, чтобы добраться до дома.

– Конечно, спасибо, Иван Павлович, я понимаю.

А когда остановились у станции метро «Сокол», она еще раз поблагодарила его за приятную поездку, несмотря на то, что случились приключения, зато были поцелуи. Она еще раз его поцеловала на прощанье и вышла из машины. Через четверть часа Иван остановился у своего дома. Ночью Иван уснул не сразу. Сквозь пелену пережитых событий он ощущал сладкий привкус поцелуев, ее упругую грудь доверчиво и с охотой отдавшуюся его ласкам, подумал о том, как близок он был к апофеозу любви уже там, в кабине, на откинутой спинке сиденья. Если бы не эти гады. До него доходили разные слухи о неспокойной обстановке в Москве, что размножились криминальные элементы, но все это было где-то в стороне, как это всегда бывает, пока не коснется тебя. Он тогда еще не знал, что Москва в то время уже была поделена на несколько секторов, которые «держали» преступные группировки: долгопрудненская, солнцевская, люберецкая, чеченская, подольская, бауманская и др. Началось время бартера и криминального бизнеса. Россия превратилась в страну паханов и братков – все кладбища усеяли могилы подавшейся в их ряды безработной молодежи.