Текст книги "Застывшие моменты. Любовь и разлука одного фотографа в поисках счастья"

Глава 21

За неделю до назначенного слушания мне позвонила Валери и сказала, что хочет встретиться. Она назначила встречу в том самом кафе Кафеду, где мы с ней познакомились.

Валери за не долгое время нашего общения впутанного в совместную работу, стала мне достаточно близким другом, которому можно было доверять. Мы не общались с ней с того самого момента, как я отправил её к Матиасу.

Я вошёл в Кафеду в начале одиннадцатого и сразу увидел её за столиком в углу, она была не одна. Рядом с ней, слегка развалившись в кресле, сидел приятный мужчина лет сорока пяти. На нем был темно синий костюм и идеально выглаженная белая рубашка, на его висках слегка проступала седина.

– Добрый день, – сказал я, опустившись на свободный стул

– Привет, Макс, – и Валери указала своей тоненькой ручкой на интеллигентного мужчину – знакомься, это Матиас!

– Ahoj! – отозвался мужчина, на чешском.

– Он к сожалению не говорит на русском, но я переведу, если что – добавила Валери.

Я заказал себе стакан капучино, и когда суматоха и неловкое молчание первой встречи уже необходимо было прервать, спросил:

– Так о чем ты хотела поговорить?

– Мы с Матиасом поговорили, и он решил помочь нам с тобой! Как бы это не было неожиданно для меня, но он согласился!

– Это же чудесно!

– Да, его задела твоя история и он считает что мы имели все шансы выиграть дело, даже если бы он не способствовал в этом.

– Какая только та часть моей истории, с кражами и попытками убийства? – ухмыльнулся я.

Матиас дружелюбно улыбался, спокойно попивая свой кофе сложив ногу на ногу.

Матиас вдруг представился проекцией меня прошлого, но гораздо старшей, умудрённой опытом. Чёткие планы, целеустремлённость, личная эффективность – все это создавало образ успешного, но не счастливого человека. Самосознание неумолимо тянуло его вниз, казалось что он хочет все изменить, избавиться от всего, перестать постоянно бежать за собственным хвостом.

Мы просидели с ними почти пять часов за обсуждением плана действий, который сулил мою победу, однако было явно заметно, с какой тяжестью Матиас переступает через себя, через свои нравственные принципы, но ему сулил не малый куш, во первых он попросил за это приличную сумму, а во вторых в нем играло незыблемое чувство, что он может сделать этим что-то очень важное для Валери. Он не скрывал, что такая афера может быть легко раскрыта и тогда карьера их обоих полетит вниз, словно камни брошенные со скалы в океан и не одна живая душа не сможет вернуть их обратно на гору. Она же, напротив, не смущалась, того что успех которого она достигнет, победив Матиаса в суде, не стоит и ломаного гроша.

Я прекрасно понимал, что они чувствуют, но мне было слишком безразлично. Я смотрел на счастливую пару, живо обсуждающую свои ближайшие планы. Мне на секунду показалось, что чувства вернулись в это уютное гнездо, где эти, влюблённые друг в друга, мужчина и женщина, смотрелись действительно счастливыми.

В нашем плане все было действительно гладко выверено и выглядело вполне надёжным. И когда мы закончили, комар уже нигде не смог бы подточить носа.

Я вышел из кафе счастливым, объятым не вероятной лёгкостью от чувства скорейшей победы. Радость меня преисполняла не из за чувства легких, но огромных денег, которые были почти в моем кармане, причиной её было ощущение победы. Моей победы над обманом и ложью, которая выражалась в жалкой выходке – краже авторства моей работы. Это было ещё и моей попыткой личной мести Элишке за то, что она выгнала прочь не только меня, но и Уильма.

Клара рассказала мне позже, что Элишка была просто взбешена на меня за то, что я воспротивился её похоти, я до сих пор не знаю на сколько близко они общались, но мой побег из того треклятого бара она восприняла на свой личный счёт. Это она ещё могла простить, но чувство собственницы взыграло над разумом, когда после встречи в больнице она поняла, что я на вечно, искренне и по настоящему влюблён в К. Элишка не смогла бы вынести меня рядом, Уильям попытался заступиться за меня, но разразившийся спор о том, что нельзя смешивать личное и рабочее она тоже в итоге выиграла, просто выкинув на улицу не только меня но и Уильяма.

Глава 22

Я медленно шёл, плутая по извилистым узеньким улицам Праги. До суда оставался ещё целый час, я был полностью погружён в мысли, в мысли что будет со мной дальше и чего же я действительно хочу от жизни, что же сделает меня по настоящему счастливым.

Я давно понял, что вечный кутёж, бесконечные пьянки и жестокие отрывы слишком утомляют меня. Тихое семейное счастье, начинает меня угнетать. Деньги давно не приносят удовольствия, с ростом доходов пропорционально растут затраты, но счастливым они сделать человека не способны.

Мой путь к пониманию себя был долгим и ухабистым, с бесчисленным количеством умопомрачительных взлетов и драматических падений. Словно синусоида которая ни как не может выбиться за пределы своих рамок.

Я претерпевал бесконечное количество изменений, и хороших и плохих.

Только сейчас я понял, что я не менялся, я просто избавлялся от лишнего, лишних забот, лишних проблем, лишних людей. Кто точно не был лишним в моей жизни, так это была К. Женщина которая бесконечно верила в меня и наше счастье, женщина которая перевернула мой мир, женщина которая сделала меня таким, каким есть: Честным и настоящим.

Меня угнетала мысль о том, что К. удалялась от меня с немыслимой скоростью, я пытался её догонять, но мои попытки были тщетны. Она уносилась в даль, за горизонт и уже совсем превратилась в точку, как вдруг случилось чудо. Чудо всегда происходит, если прекратить его постоянно ждать, стоит перестать думать о и вот оно уже стоит на твоём пороге.

Мой телефон разразился в тишине спящих утренних улиц Праги, как гром среди ясного неба. Это была она, та звонка от которой я уже перестал ждать, я перестал надеяться и молить бога, о том что я готов отдать все что у меня есть, за мгновение с ней.

– Привет, ну как ты? – как ни в чем не бывало поприветствовала меня, такая близкая и родная К., словно не было между нами этой огромной пропасти.

– Все хорошо! – ответил я – что новенького?

– Все просто замечательно – почему-то расхохоталась К. – ты готов к твоей сегодняшней экзекуции?

– Почему ты назвала суд экзекуцией?

– Я боюсь, что тебя могут там четвертовать!

– Да готов, я думаю, при любом исходе, пиарчик получится знатный и достаточно шумный!

– Удачи тебе там! Может встретимся после? Расскажешь как все прошло!

Ее предложение сбило меня с толку, казалось бы я ничего не сделал, что бы это могло осуществиться, но вот оно, мое счастье стоит на пороге моей двери и просится обратно. Мне хотелось верить именно в это, а не в то, что она просто без задней мысли хочет поболтать. Я всегда ищу причину действиям людей, их поведению. Она прекрасно знает, что я испытываю к ней, и она прекрасно знает, как я восприму предложение о встрече. Конечно, поводов отказываться у меня совсем не было и я пообещал позвонить, когда суд закончится.

Я зашёл в старинное здание, областного суда Праги, именно здесь было назначено слушание моего дела, но я не мог думать о нем. Я вообще ни о чем больше не мог думать, кроме моего вечернего рандеву с К. Меня заботило, как вести себя, что говорить и чем закончится наша встреча, а не какие то мирские дела отвлечённые от настоящей жизни.

Слушание длилось невероятно долго, часов восемь или даже девять, долго, нудно и почти не интересно, возможно это было связано с трудностями моего понимания чешского, а возможно потому что я просто знал результат.

Суд проходил открыто и в зале было невероятное количество прессы. Все безустали что-то строчили в свои маленькие аккуратные блокнотики, а сотни фотоаппаратов делали кадр за кадром, щелчки затворов спустя час превратились в сплошной шум, который напоминал жужжание осиного роя, каша из звуков превращавшаяся в гул.

Несмотря на то, что все следили за процессом, он явно был абсолютно никому не интересен. Всем было важно узнать результат, ведь это было для них совершенно дико, видеть как один маленький человек пытается бороться с огромной корпорацией, защиту которой ведёт самый крутой по подобным делам в стране адвокат.

Когда наконец-то объявили перерыв, я вышел из душного зала, набитого людьми в котором пахло потом и было невыносимо жарко. Я прошёл по коридорам старинного дворца правосудия и выбрел на улицу.

Выйдя на улицу, я вдохнул полной грудью сежего воздуха, через дорогу простирались Петришинские сады. Петришиский холм имеел важное стратегическое значение для города, ведь именно там, еще при Карле IV возведена Голодная стена, а по легенде, именно здесь княгиня Либуше предсказала появление столицы.

Мы с К. любили глуять там, чтобы отвлечься от городское суеты, поэтому я нацеливался провести перерыв там, чтобы спокойно подумать обо всем.

Я достал сигарету, но стоило мне коснуться ее концом огня от зажигалки, я услышал знакомый голос:

– Макс, – это была Элишка – Ах, ты сконтина! Ты не получишь ни цента! – кричала она.

– Я тоже рад тебя видеть, Элишка! – отозвался я, совершенно спокойно и улыбнулся – Как дела?

Кричащих Людей, очень легко сбить с толку простой улыбкой и спокойствием. Нет ничего смешнее, человека обескураженного улыбкой полученой в ответ на крик, ор или истерику.

– Ты сумасшедший! – произнесла, несколько успокоившаяся, Элишка. – Даже не надейся, что мы заплатим тебе! Матиас размжет Вас, с этой молоденькой девицей. Кстати, ты спишь с ней?

– С чего ты взяла, что меня интересуют деньги? Ты же сама говорила, что я настоящий.

– А ради чего ты все это затеял?

– А ради чего ты выкинула меня с работы?

– Так ты подал на нас в суд, только ради мести?

– Ради справедливости, – поправил я Элишку

– В чем справедливость? Этот мир не справедлив ни к кому.

– Так а все таки, почему ты выбросила меня на улицу? Почему нужно было вытереть ноги об Уильма? Объясни почему!

Она ничего не стала объяснять, а просто гордо задрав подборочек, отвернулась и убежала. Я прекрасно понимал, что ее тревожит.

Элишка была незаурядной особой, но при этом была достаточно легка на передок, и раздвигала ноги перед любой творческой фигурой, у кого были свои персональные выставки или просто имя было на слуху в местной богеме искуства. Почему она сделала это передо мной, до сих пор остается загадкой, но наличие К. в моей жизни и мое к ней отношение превратили теплые и нежные чувства Элишки ко мне в прах.

Я, вязв кофе по пути, медлено побрел в сторону Петришинского холма. В голове был полный кавардак и куча мыслей сливались в непонятный снежный ком, который вот-вот превратится в лавину. Я непониманил чего я хочу от жизни, я непонимал, что может селать меня счастливым, казалось, что я окончательно запутался, запутался в себе.

Я уселся на лавочке, выпил свой кофе и вернулся в суд. Когда он наконец-то закончился, я как можно быстрее пошел прочь, чтобы не наткнуться, вероятнее всего на разъеренную Элишку или возбужденную прессу. Судя по реакции в зале Валери буквально размазала Матиаса. Это было очень круто, и только три человека во всем мире знали, почему так получилось. Только три человека в мире знали их тайну, один из которых был я. Как только я отошел на безопасное расстояние, я позвонил К.

– Привет, – Радостно ответила она.

– Как ты? Готова?

– Лучше расскажи как все прошло!

– Это было долго, утомительно и нудно!

– Ну так и что? Ты победил их?

– Кажется да, но наверное пока рано судить об этом.

– Поздравляю, давай встретимся через час, на Стрелецком острове.

– Отлично, давай! – радостно согласился я.

Остров был на расстоянии в меньше чем киллометр от меня, по-пути я взял хлеба для голодных лебедей, которые водятся на берегах острова и уже через 10 минут после разговора с К. был в назначенном месте. Уселся на лавку, и устремил свой взгляд в сторону спокойно и красиво плавающих в безмятежной Влтаве птиц.

Я волновался перед нашей встречей, как в первый раз, не ужели у меня появился шанс вернуть ее. Я прокручивал в голове миллион сценариев нашего разговора, но не верил в правдопобие ни одного из них.

Мысли целиком и полностью поглотили меня, пока она не появилась рядом со мной и не преравала моих терзаний.

Глава 23

К. была как всегда мила и красива, ее обтягивающие джинсы отлично подчеркивали фигуру. Я встал с лавки и потянулся обнять ее, она ответила мне взаимностью.

Она как всегда была счастлива, радостна и оттого приветлива и мила, мы гуляли весь вечер, болтали как раньше и все было прекрасно. Однако, мне не давала покоя, почему самый светлый и нужный человек в моей жизни стал настолько чужим так быстро.

Казалось, что за это недолгое время, между нами образовалась пропасть, которую никто из нас был не в силах преодолеть, перепрыгнуть или перелететь.

Мы бродили по старому городу, мы шли куда смотрели глаза и никто из нас не хотел прекращать это безумное путешествие в прошлое. Мы вспоминали, все что нам приходилось пройти вместе держась за друг-друга, вспоминали все что нас связывало когда-то и не отпускает до сих пор.

Это было чудесно, мы вдруг на мгновение забыли, все наши разногласия и совсем не хотелось возвращаться в реальность, все было слишком прекрасным чтобы быть правдой, пока идиллия не была прервана её внезапной фразой:

– Я выхожу замуж, Макс!

– Куда, прости ты выходишь?! – озадаченно спросил я, – этого не может быть!

– Это правда, – потупила глазки К.

– Нет! – воскликнул я – должно быть ты шутишь! Ты же сбежала от меня совсем не давно, это не могло произойти так быстро

– Ты ведь не думаешь, что когда я ушла от тебя, я не хотела обрести счастья?

Это было ужасное чувство, мое сердце как будто бы разрезали на две части, вывернули на изнанку, выпотрошили внутренности, кинув их в грязь, а потом все сунули обратно и сшили. Отрицание внезапно сменилось не преодолимой злостью. Я не испытывал, ничего, кроме гнева, страшного и необратимого. Я был зол на себя, на К. и на весь мир вокруг. В моей голове не укладывалось то, что я потерял её, потерял навсегда. Я всегда мечтал, чтобы она была счастлива и сейчас когда, она была действительно счастлива мне было не уютно от мысли, что причиной тому был далеко не я.

Мы молча шли по тихой вечерней пражской улочке, а она держала меня под руку. Внутри меня все переворачивалось и вертелось, мне хотелось все вернуть назад, но это было невозможно, мне хотелось чтобы мы с К. Снова были вместе, но это становилось все большей сказкой. Раньше, я не мог представить, что её может обнимать какой-то посторонний мужик, целовать её, смешить историями. Посторонний, другой и отличный от меня. Чувство собственности у меня было развито очень хорошо, особенно к тем вещам, которые я любил. Сейчас когда рядом с ней был кто-то, мне было особенно неприятно.

Я терял слишком много людей, которые когда то были важными для меня, которые значили что-то больше, которые даже клялись в том, что никогда не бросят меня, но теперь я понимаю на сколько мимолетными и незначительными они были. Мой мир рухнул, когда К. ушла от меня, она была всегда для меня огромной вселенной, полной тайн и загадок, и я не мог поверить, что больше ни когда не смогу покорить её космос, быть его частью. Это было больно и жестоко.

Меня предавали люди, от которых я не ждал этого, они обманывали меня и вообщем-то я привык к этому. Предстоящая свадьба К. была ножом в спину. Нож резко и быстро вошёл сквозь позвонки, издавшие жалкий хруст, и все тело охватила неописуемая парализующая боль. С другой стороны, ведь это я сделал так, что со мной стало невыносимо жить рядом, ведь только я сам и мои поступки были причиной всей этой ситуации. Блядство, которое сам же и развёл, привели меня к тому что я имел сейчас. А имел сейчас я буквально ничего. Ничего в мире не имело значение, когда мое будущее с К. рассеялось словно мираж в пустыне, растаяло словно кусок льда на ладони. Талая вода оставшаяся от наших отношений, сочилась сквозь пальцы и утекала из руки. Утекала словно слезы, которые вот вот польются из глаз.

– Макс, – прервала К. мое бесконечное молчание – ты сам виноват в этом!

– Да, я прекрасно понимаю, понимаю также отчётливо, что уже ничего не могу с этим поделать

– К сожалению уже нет

– К сожалению? – переспросил я

К. Замолчала и на её глазах проступили слезы. По ней было видно, что в её голове пролетат миллион разных мыслей, и она явно хочет сказать мне что-то важное, но не может найти нужных слов.

– Неужели это конец? – задумчиво спросил я.

– Может быть это наоборот начало? – ответила вопросом на вопрос К, она остановилась, повернулась ко мне, уткнулась своим лицом мне в грудь и начала рыдать.

Я невольно, но вполне осознанно обнял ее, она ответно прижалась ко мне и делала это все сильнее. Она плакала, а мне было больно, ревела она на взрыд и я не мог остановить этого. Я приложил свою руку к её голове, и погладил по волосам, после чего она начала не много успокаиваться. Когда она совсем перестала реветь, она продолжала стоять в моих объятиях сложив голову мне на грудь.

В воздухе повисло молчание, мир вокруг замер, а я не мог отпустить её из своих объятий. Такая моя, но уже чужая К. Я любил ее все так же сильно как раньше, но не мог позволить себе, признаться ей в этом.

– Макс, – К. слегла отклонилась от меня, посмотрела мне прямо в глаза и сказала – я же все ещё люблю тебя!

– Я тоже тебя люблю! Я люблю тебя, очень сильно, настолько сильно, что хочется схватить тебя за руку, взмыть в небо, пронести сквозь облака и атмосферу, а когда мы окажемся в космосе, обнять тебя, поцеловать и показать нашу маленькую планетку и сказать тебе там, в огромной бесконечной вселенной: «это тебе! Видишь? Я хочу подарить тебе мир!».

– И что мы будем делать с этим?

– Не знаю, – пожал я плечами, – ведь это ты выходишь замуж, а я не думаю, что вправе отговаривать тебя и я не уверен, что у меня может это получиться.

– Ты ведь даже не пытался!

– А как я должен пытаться?

– Не знаю, сделай что нибудь!

Я просто взял ее за руку и пошёл, пошёл вперёд, не оглядываясь назад, не оглядываясь на прошлое.

– Куда мы идём? – спустя какое-то время спросила меня К.

– Домой – лишь ответил я.

– Ты сумасшедший!

Я шел молча, ведя её за собой, я чувствовал как сильно она сомневается в решении согласится пойти со мной, но шла вполне уверенно.

Когда мы были уже совсем рядом с домом, с домом который совсем не давно был нашим и откуда она убежала искать счастье в надежде забыть меня, К. Вдруг остановилась, задумалась о чем то и выпалила:

– Это не правильно! Макс, совсем не правильно! Я не могу позволить тебе вот так просто взять и все простить. Отказаться от свадьбы и вернуться туда, откуда сама сбежала!

– Можешь, и можешь вполне осознанно, – возразил я – потому что ты хочешь этого!

– Это уже не важно, пока, Макс!

К. Отвернулась и пошла от меня в обратную сторону. Я стоял и смотрел ей вслед, я видел как она утирает руками от слез своё милое личико. Я стоял и ждал что она обернётся, но это было тщетно. Она удалялась все дальше от меня, а её силуэт становился все менее различим в тёмном и узком переулке, лишь цоканье её каблучков и редкие всхлипывания доносились до меня во мраке.

Когда я перестал различать звуки, которые доносились от К. я раздавленный, опечаленный собственной никчёмностью и бестолковостью, медленно побрёл к дому.

По пути я заглянул в местный магазинчик, где мне продали бутылку крепкого и не дорогого рома и очутился в своей квартирке, такой пустой и не комфортной без К.

Люди с давних времён заливают грусть и одиночество алкоголем, так делали все – писатели, художники, поэты, наверное оттого В голове отчётливо и ярко звучал Есенин:

 
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.
 

Я открыл свою, только что принесённую домой бутылку, накатил примерно пол стакана залпом из горла крепкого пряного рома. Я думал что мне должно было стать легче, но кажется я ошибался. Я хотел бежать к ней, примчаться хоть на край света, чтобы снова обнять её, чтобы снова почувствовать тепло её рук, сказать, что я изменился, сказать что мне нужна только она, но… как же там было у Есенина?:

 
Простите мне…
Я знаю: вы не та —
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
 

К. была уже слишком далека от меня, чтобы я мог продолжать мечтать о ней, и к сожалению для себя, я прекрасно понимал, что уже ничего не мог с этим поделать. Я не представлял себе дальнейшую жизнь без неё, я не знал как встать и идти дальше. Мне просто не хотелось идти. Я не знал как найти силы в себе. Может быть мне правда нужно жить дальше, и не мучать её, но как заглушить чувства к ней я не имел ни малейшего представления.

Теперь она ещё и выходила замуж, несмотря на то, что я всегда был пробитым эгоистом, я не мог помешать её счастью. Не мог позволить себе это. Ничего умнее кроме как напиться, я не придумал и сделал это. Допив свой ром, я вырубился в кресле под грустную музыку американского соула.